бдумывать свои действия.
     Голос Илларта звучал так спокойно, что на миг Маркелю показалось, будто отец вполне владеет положением, что вот сейчас он щелкнет пальцами, и паломелльцев обступит толпа Странников с оружием.
     Но вместо того Илларт двинулся к шлюзу, так спокойно, будто собирался на прогулку в Сад.
     - Айора, любовь моя, - проговорил он медленно открывающейся двери, - мы слишком долго были в разлуке. - Он обернулся, глянув прямо в камеру. - Но мы оставляем за собой тех, кто запомнит, и отомстит за предательство.
     Так он прощался с сыном. Уже позднее Маркель понял, что Илларт не обратился к нему по имени, чтобы не напоминать Нуэве Фаллоне, что у него остался сын, который не простит гибели отца. А в тот миг он мог только смотреть, полуослепнув от слез, как Маркель скрывается за створами шлюза, навеки покидая его жизнь.
     Андрежурия стряхнула руку удерживавшего ее паломелльца.
     - Я иду за первым спикером, - холодно проговорила она. Взгляд ее метнулся к группке, обступившей Нуэву Фаллону. - Герезан, твоя честь уходит с нами. Пойдешь ли ты за ней?
     - Я пытался вам втолковать, 'Журия, - пробормотал Герезан.
     Андрежурия вздернула подбородок, откинула светлые кудри за спину и молча ступила за порог шлюза, рука об руку со своим бывшим мужем, Эзкеррой. Остальные пленники последовали за ней; кто-то протестовал, другие принимали свою судьбу в оцепенелом молчании.
     Когда внутренние двери шлюза затворились за ними, Маркель на какой-то миг обезумел. Он колотил по неподатливой двери, царапал стены, покуда по рукам не потекла кровь. Этого не могло быть, это все какой-то кошмар!..
     - Это не сон, - прохрипел чей-то голос - он с трудом узнал собственный. - Ты знал, чем была Нуэва Фаллона. Знал, и не сказал Илларту.
     И за эту ошибку ему придется заплатить дорогой ценой. Той, которую отец назвал в последних своих словах: помнить и мстить.
     И он ничего не добьется, рыдая, словно мальчишка, или молотя по дверям, словно те в силах ответить его отчаянию. Маркель вырвался из объятий скорби - а с ними и из уходящего детства. У него оставалось не так много времени, чтобы обдумать свой следующих ход, прежде чем боевики явятся за ним. Они должны догадаться, что юноша не станет клясться в верности тем, кто убил его отца. Даже если они по глупости поверят любым его увереньям - разве он не подавится такими словами?
     Выход оставался один: когда охранники придут, Маркеля не должно быть в каюте. Хорошо, что он так тщательно изучил все потаенные закоулки "Прибежища". С ледяным спокойствием, державшимся только усилием воли, юноша перебрал три различных способа покинуть каюту, не взламывая дверей и не оставляя следа. Но, чтобы еще запутать след, он вначале сломает защиту центрального процессора, и поглядит, что можно натворить перед уходом. Когда еще ему выпадет случай поработать на терминале.

Глава 3

Лябу, 334.05.12 по единому федеративному календарю

     Срочный вызов хозяину Дома Харакамянов направил один из старейшин далекой и малоизвестной планеты Лябу, где Хафиз Харакамян предпочитал обитать, когда не облетал Галактику в поисках редкостей для своей коллекции и барышей для своей компании.
     - Удивлен твоим звонком? Ну что ты, дражайший Кулабриэль! - с изысканной вежливостью промолвил Хафиз. - Могу предположить, что ты желаешь заручиться моей помощью с тем, чтобы связаться со странным звездолетом, на протяжении шести часов обращающимся вокруг нашей планеты.
     Из динамика донесся раздраженный неразборчивый треск, завершавшийся на вопросительной нотке.
     - Разумеется, знаю. Оборонительные системы Дома Харакамянов, как тебе, без сомнения, прекрасно известно, прикрывают всю планету. А информация, дражайший Кулабриэль, есть первое, что потребно для достаточной самообороны.
     Однако Хафизу, как выяснилось, не было известно, почему именно Кулабриэль обратился за помощью к нему. А когда он это узнал, то только поднял от изумления брови - не столько потому, что в кадрах видеопередачи с борта неизвестного корабля отчетливо видны были существа, схожие с рогатой девочкой, которую Хафиз когда-то приютил, сколько потому, что Кулабриэлю откуда-то стало известно о гостях, явившихся к Харакамяну-старшему четыре года назад. Если старый змей добыл такие сведения, в отделе безопасности Дома что-то определенно не в порядке!
     Но заботы о состоянии службы безопасности отступили на второй план, когда на видеоэкране дома Хафиза Харакамяна появилась запись передачи, идущей с борта инопланетного корабля.
     Ни слова на известных человечеству языках не прозвучало. Гнусного вида инопланетяне неведомой расы творили на экране немыслимые зверства над существами, в которых Хафиз Харакамян с первого взгляда распознал соплеменников Акорны. Иные из тех, кто бился в пыточных машинах - очевидно, самцы - были крупней Акорны, с более заметными рожками, но и они были беспомощны. Потом кошмарное видение сменилось объемной картой. Отчетливо видна была планета Лябу, на которой находился Дом Харакамянов, на ее орбите - корабль, и подобные Акорне существа на его мостике. Потом появилась звездная карта с отмеченной на ней системой Лябу и мчащимися прямо к ней пятью звездолетами - очевидно, передовым отрядом злобных мучителей. Завершали передачу образы людей-единорогов, в этот раз - нескованных; они стояли, раскинув руки в жесте не то приветственном, не то умоляющем.
     - И, - поинтересовался Мисра Аффренди, верный слуга семьи Харакамянов, недавно отметивший свой сто десятый день рождения, - что нам теперь делать?
     В голосе его прозвучало не то, чтобы отчаяние, но некоторое напряжение.
     - Наш спутник установил канал связи с кораблем рогатых?
     - О да! И все, у кого есть хоть капля лингвистических способностей, пытаются расшифровать их язык.
     Хафиз поморщился. У него была видеозапись Акорны на торжественном открытии базы Маганос. Зато рядом не было Рафика, который мог помнить, какие слова срывались с губ Акорны, прежде чем девочка впитала, словно губка, всеобщий язык-интерлингву. А мог и не помнить. Спасательная капсула, сколько мнилось Хафизу, тоже осталась на маганосской базе, и ее снимков тоже, как назло, не было на Лябу.
     Кулабриэль волновался, не следует ли понимать передачу с инопланетного корабля как угрозу. Хафизу же представлялось очевидным, что рогатые пытались предупредить собратьев по разуму, оказавшихся на пути безжалостных и злобных тварей из начальных кадров. Он содрогнулся, представив прекрасное, стройное тело Акорны заключенным в пыточную машину вроде тех, что ему показали. А потом содрогнулся еще раз - представив в подобном положении себя.
     - Ну, а что еще делается? - раздраженно промолвил Хафиз. - Сказано же Третьим пророком: "Прежде живота своего и чести своей почитай и береги род, от коего вышел". Прежде всего мы должны защитить Дом Харакамянов! А потом уже спокойно изучить послание и попытаться наладить контакт.
     - Уже сделано, - отозвался Мисра. В голосе старика сквозило недовольство. - Разумеется, мы активировали Щит.
     - Все ли наши корабли и филиалы предупреждены?
     - Все, кому имеется непосредственная угроза.
     - Но как только Щит будет установлен, с планеты нельзя будет улететь - как и попасть на нее.
     - Именно, - с глубочайшим удовлетворением подтвердил Мисра.
     - Я должен связаться со своим наследником...
     - У тебя ровно шесть минут до установки Щита.
     В первый раз в жизни Хафиз Харакамян задумался, исполнит ли свою роль этот Щит, обошедшийся ему так дорого и хранимый в такой тайне. Как только он отправит письмо Рафику, он, конечно, предпримет собственные меры предосторожности, которые защитили бы его от любой мыслимой угрозы... но эти, неведомые, хищные твари очень ему не нравились. Особенно если рогачи на своем кораблике чувствовали себя обязанными предупредить всех встречных разумных существ.
     Ну почему он не может вспомнить те немногие слова, которые Акорна говорила на родном языке?
     - А-а!
     Память выпустила добычу. "Авви...", всхлипывала когда-то она во сне. "Авви, лалли..."
     - Мисра, я должен поговорить с этими рогачами!
     - Зачем? Или ты владеешь неведомым способом изучить их язык на слух?
     - Хоть единожды, о ровесник Мафусаила, на тысячу эпох отставший от времени, не отвечай вопросом на вопрос! СОЕДИНЯЙ!
     Если Хафиза потрясла четверых взрослых представителей вида, к которому принадлежала Акорна, то единороги, в свою очередь, были ошеломлены, услыхав два единственно ведомых ему слова ее языка.
     - Ави?- повторила одна из них с особенным ударением, в точности как это делала Акорна. - Лали?
     И, пропади она пропадом, затараторила на том же малопонятном наречии с пулеметной скоростью!
     - Что она говорит, что говорит? - заныл Мисра.
     - Понятия не имею, - отрезал Хафиз, хотя был почти уверен, что с языка единорогов эта тирада переводится примерно как "Ну, слава Аллаху, хоть кто-то здесь говорит по-человечески!".
     Попытка установить контакт, таким образом, провалилась, но Хафиз, по крайней мере, мог показать гостям видеозапись Акорны, сделанную втайне два года назад, когда девушка была у него в гостях - он порой пересматривал ее ради удовольствия. При виде юной Акорны, скачущей по траве или танцующей под музыку поющих камней Скаррнесса, изумление посланцев явственно нарастало. Все четверо молчали, но, судя по бегающим глазам и оживленной жестикуляции, между ними велся ожесточенный спор - только почему беззвучно? Хотя, в сущности, какая разница? Даже если бы Хафиз и слышал, что они говорят, все равно ни слова бы не понял.
     А уж когда Хафиз показал им рисунок спасательной капсулы с иероглифами на борту, единороги так разволновались, что хитрец-бизнесмен начал подумывать, а тем ли рогачам он поведал об Акорне. И не зря ли.
     Ребусы как способ общения Хафиз не принимал категорически, но на жестикуляцию не мог не обращать внимания. Женщина-единорог очертила короткопалыми ладонями силуэт детеныша своей породы, потом развела руками с очевидно вопросительным выражением на лице.
     Хафиз с улыбкой кивнул и показал, какого роста была Акорна при последнем сеансе связи - взрослая, мол.
     Тогда единороги, видно, попытались выжать из него, где она сейчас находится - показывали звездные карты, настойчиво тыча пальцами, и все время болтали что-то на своем певучем наречии, чуть в нос, как говорила на всеобщем Акорна. Но тут уже Хафиз ничем не мог им помочь. Космическую навигацию он всегда оставлял идеально вымуштрованной команде. В этот момент ему отчаянно мечталось, чтобы радом оказался Рафик.
     Покосившись на часы, он вдруг осознал, что строить гримасы и разводить руками ему осталось совсем недолго. Переписав весь сумбурный диалог с гостями на почтовый кубик, он закодировал данные шифром "Ухуру" и отослал. И почти в тот же миг за окном проплыла, накрыв дом и поместье, колоссальная тень. Щит поднялся.
     А вместе с тем прервался и всякий контакт с курьерским кораблем, так что Хафиз не мог быть даже уверен, что его послание дойдет до Рафика.
     - Ну, - нарушил молчание язвительный голос Мисры, - ты что-нибудь узнал?
     - Если и так, - огрызнулся Хафиз, - еще неизвестно, дойдут ли мои сведения туда, где они нужней всего, спасибо этому Щиту, да утопят его десять тысяч джиннов в озере раскаленной лавы! Рафик должен об этом узнать.
     - Они зовут себя линьяри, - сообщил Мисра с обычным своим невыносимым высокомерием. - Мы знаем, откуда они родом, но их планета была полностью уничтожена захватчиками - тех они называют кхлеви. Эти единороги нашли себе другой дом, но сейчас и ему угрожают эти... эти твари. Они додумались предупредить нас, и разослали по галактике послов в надежде найти расу достаточно сильную или воинственную, чтобы превозмочь угрозу, которую очевидно представляют собой кхлеви. А тебе позволь напомнить, что, даже если бы Щит не поднялся, нам пришлось бы прервать любую связь со внешним миром, на случай, если у этих... хищников... есть оборудование, способное улавливать исходящие с поверхности слабые сигналы.
     - Это, - мрачно заметил Хафиз, - может обойтись нам едва ли не дороже, чем вовсе не иметь Щита.
     Нет связи - значит, нет торговли. А как сможет Рафик единолично взвалить на плечи бремя управления многочисленными филиалами Дома Харакамянов? Больше того - без личного одобрения Хафиза он никак не сможет заключить определенные соглашения, а кое о чем просто не знает, молод еще... Хотя мальчик уже доказал свое право унаследовать Дом; он не был бы достоин имени Харакамянов, если у него не припрятан где-то источник сведений обо всех сделках Дома, а заодно и ключ-пароль, позволяющий подделать дядину подпись. В этом смысле, как ни в каком другом, на родных всегда можно положиться... Вот только чем Рафик займется теперь? Управлять концерном Хафиза и защищать Акорну одновременно ему не под силу.
     Прохаживаясь по кабинету из угла в угол, Хафиз Харакамян никак не мог решить, какая перспектива раздражает его больше.

***

     Рафик изрядно удивился, получив послание от дяди - кому, как не Хафизу Харакамяну, знать, что "Ухуру" вышла на орбиту Лябу, и племянник вскоре предстанет перед ним лично. Тем более, что в процессе передачи послание изрядно пострадало, и единственным разборчивым словом в нем было "Акорна".
     Рафик запросил повтора сообщение, и принялся ждать ответа на первую свою просьбу - разрешить посадку.
     С пульта связи донесся предупреждающий писк, и Рафик обернулся. Сообщение вернулось с пометкой "Адресат недоступен". На первое послание тоже не было ответа... и, судя по нервному писку с пульта, не будет. Спутниковая сеть Лябу потеряла связь с поверхностью.
     - Проверить обходные пути, - рявкнул Рафик. - Вывести на экран. Отслеживать путь сигнала.
     На дисплее появилась мутно-серая сфера, целиком окружившая зеленую планету, над которой корабль Рафика летел минуту назад. Проверка обходных каналов связи тоже ничего не дала - очевидно, резервные спутники тоже не могли ни передать сигнал на поверхность, ни получить оттуда. Алая линия, демонстрировавшая путь запроса, бесплодно перебрасывалась от одного узла сети к другому. А еще на схеме виднелся странный корабль, чей сигнал маяка бортовой компьютер "Ухуру" не смог опознать... а ведь Рафик готов был поручиться, что его дядя Хафиз имеет доступ ко всем опознавательным кодам во Вселенной, даже если упомянутый корабль не значится ни в одном регистре.
     Что же за угрозу он несет, этот кораблик, если дядя Хафиз совершил немыслимое, отрезав Лябу от всего мира планетарным Щитом? И что теперь делать - остаться на орбите и попытаться помочь родне? Поспорив минуту с собой, Рафик отказался от этой мысли. Он был вполне уверен, что дядя Хафиз может о себе позаботиться. А если эта уверенность в кои-то веки окажется неосновательной, дядя Хафиз вряд ли будет доволен, если его наследник полезет в ту же петлю, в которой удавился дядя. Кроме того, в сообщении говорилось что-то об Акорне... возможно, то было предупреждение об опасности, грозящей девушке? Нет, он просто обязан вернуться на базу Маганос, выяснить, как там Акорна, а там уже - быть может, заручившись помощью Дельзаки Ли, - выяснить, что за катастрофа отрезала от мира дядю Хафиза.

***

     Посланцы линьяри на борту "Балакире" едва не плясали от радости, узнав, что та, кого они столь долго считали погибшей, все же выжила. Однако это не помешало главному и единственному связисту Мелиренье отследить и скопировать единственное сообщение, переданное с поверхности планеты прежде, чем непроницаемый даже для совершенного оборудования пришельцев щит не прервал всякую связь с ней.
     Между собой они давно уже не разговаривали вслух. Проведя столько месяцев в замкнутом пространстве корабля, члены экспедиции настолько привыкли к образу мышления друг друга, что проще было использовать присущие их виду рудиментарные, ограниченные расстоянием телепатические способности, нежели сотрясать воздух.
     "Капсула была помечена именами Ферилы и Ванье". Эта мысль принадлежала Неве, сестре Ферилы и одной из двоих старших членов посольства. Надежда, что кто-то из членов ее семьи мог пережить катастрофу, всколыхнула ее чувства; зрачки золотых глаз стянулись в щелки, червоные прядки гривы трепетали в недвижном воздухе.
     "Но мы знаем, что они взорвали свой корабль, чтобы не попасть в лапы кхлеви. Как могла одна из спасательных капсул оказаться в такой дали, в руках здешних варваров?" Таринье, молодой, красивый, и самонадеянно-мужественный, весьма гордился своим логическим умом, неподвластным эмоциям.
     Мысли членов экипажа стягивались в комок, то сливаясь, то разделяясь, будто нити разговора в тесной толпе знакомых.
     "Мы не знаем, варвары ли это. Возможно, они вполне цивилизованные существа". Образ, связанный с этим понятием, очерчивал группу безрогих единорогов с тонкими до хрупкости кистями рук и стопами. Если бы Кхари говорила вслух, она бы, пожалуй, добавила "такие, как мы".
     "Тогда почему они не захотели общаться с нами? И вообще они на хищников похожи. Видел, какие у них клыки острые?"
     "Нам до сих пор неизвестны все способности установки Ванье, которая уничтожила корабль. Все его заметки погибли с ним. Но можно предположить, что он разработал ее в ходе исследований в области топологии пространства и гиперсвязи".
     "Кому сейчас интересны исследования! Я хочу найти дитя Ферилы!"
     "Нева, успокойся. То, что они показали нам запись, не означает, что дитя в их руках. Это всего лишь свидетельство тому, что эти существа имели контакт с кем-то их наших сородичей. Запись показывает нам маленькую девочку. А со времени взрыва прошло три полных ганье. Если детеныш Ферилы выжил, она должна была уже достичь зрелости".
     "Я упомянул об исследованиях Ванье не случайно. Он упоминал как-то, что новое оружие действует, стягивая воедино разделенные большим расстоянием точки пространства, но пока не чуть-чуть доведено до ума".
     "Ну и что?"
     "Возможно, он имел в виду, что предметы в окрестностях зоны свертывания телепортируются в произвольном направлении. С точки зрения физика, это действительно мелкое неудобство. А когда он воспользовался опытной установкой, чтобы взорвать свой корабль вместе с нападающими кхлеви, спасательная капсула с малышкой могла в результате этого побочного эффекта попасть в этот сектор пространства".
     "В этой истории слишком много "может быть"".
     "Тогда ты мне объясни, как в руки этих существ попала спасательная капсула с корабля, который по всем данным распылило на атомы три ганье назад!"
     "Я уверена - она выжила. Совершенно уверена. Тот варвар разводил руками, показывая, как она выросла теперь. И слово, что он твердил - Акорна - наверное, так они ее прозвали".
     "Акорна? Это слово я смогла разобрать и в той передаче, что отослали с поверхности прежде, чем установить Щит. Оно единственное слышалось ясно. Но этого хватило, чтобы тот, второй корабль сошел с орбиты".
     "Сможем мы последовать за ним?"
     "Разумеется, если Мелиренья передаст мне сигнал его маяка. Я это получила не за красивый рог". Кхари коснулась значка в виде серебряного полумесяца, полагавшегося ей как старшему преподавателю Гильдии Навигаторов.
     "Тогда так и поступим. Во всяком случае, от здешней толпы варваров мы уже ничего не добьемся. И зачем тебе надо было пугать их записями пыток кхлеви, Мелиренья?"
     "Мне? Ну, здорово! Это была твоя идея, Таринье - начать с видеозаписей, прежде чем собрать достаточно образцов их языка для ЛАНЬЕ!"
     "Ну, чья бы это не была идея, туземцы уже достаточно напуганы", вмешалась Нева, чтобы развести спорщиков. "Нам лучше прикрыть корабль щитом; если пилот того судна обнаружит, что мы его преследуем, то может посчитать нас врагами".
     "Может, просто возьмем его в плен и потребуем наболтать образцов?"
     "Таринье! Я. Хочу. Выяснить. Куда. Он. Направляется. Понятно?"
     Таринье побагровел, серебряные глаза угрожающе сузились, но юноша и сам понимал, что Нева выбранила его за дело. Собственная его попытка устан