Энн МАККЕФРИ и Маргарет БОЛЛ
	АКОРНА 1-2
	
	НАСЛЕДНИЦА ЕДИНОРОГОВ
	ПОИСКИ АКОРНЫ


АКОРНА I
НАСЛЕДНИЦА ЕДИНОРОГОВ

Энн МАККЕФРИ и Маргарет БОЛЛ






Литературный ПОРТАЛ 


http://www.LitPortal.Ru


Анонс

     Спасательная капсула, найденная в поясе астероидов, меняет жизнь и судьбы множества людей. Ведь в ней - ребенок легендарной расы единорогов, наделенных уникальными возможностями и, по преданиям, способных приносить счастье и богатство тому, с кем он подружится.

Пролог

     Координатная система пространства-времени, использовавшаяся ими, не имеет никаких привязок к Земле, нашему солнцу, Млечному Пути или какой-либо иной точке, которую мы могли бы использовать для определения местонахождения. В любой системе координат, которой мы могли бы воспользоваться, они находятся так далеко за краем карт известной нам Вселенной, что никому не приходило в голову путешествовать туда, даже на корабле с протонным двигателем. А потому - давайте просто скажем, что они находились где-то между "очень далеко" и "нигде", когда пришел конец пространству и времени, и то, что было прогулочным космическим катером, превратилось в камеру смертников. Они похожи на нас во многом, и не только внешне. Они не хотели умирать, и, если бы могли, постарались бы избегнуть такой участи. Но, так как смерть их была неизбежна, они хотели встретить ее спокойно и достойно, а не корчась в пыточных камерах кхлеви. Однако они пожертвовали бы и последним, что у них осталось - возможностью умереть спокойно и достойно - ради того, чтобы спасти свое дитя, не способное еще даже понять, какая судьба грозит им всем.
     У них было время поговорить: по нашему счету времени - несколько часов, пока корабль кхлеви приближался к маленькому катеру, которому некуда было лететь.
     - Мы могли бы предложить сдаться, если они пощадят ее, - проговорила Она, глядя на сетчатый кокон, где, свернувшись, дремало их дитя. Счастье, что она так крепко спала: девочка уже слишком хорошо умела говорить, и, если бы она не уснула, им было бы тяжело скрыть от нее правду.
     - Они не признают никаких условий, - ответил Он. - Никогда не шли на уступки.
     - За что они так нас ненавидят?
     - Я не уверен, что они умеют ненавидеть, - возразил Он. - Никто не знает, что они чувствуют. Они не такие как мы, и мы не должны приписывать им свои эмоции. Все, что мы знаем о них - это то, что они делают с нами.
     Оба ненадолго замолчали, не желая вслух говорить о том, что делали кхлеви с пленниками других рас. Никто не выходил живым из их плена - но записи того, что происходило после захвата пленников, транслировались кхлеви в трехмерном воспроизведении, с цветом и звуком. Возможно, это было продиктовано чистым расчетом, желанием вселить страх в сердца противников; может быть - просто выражением торжества: так представители более гуманных и гуманоидных рас показывают захваченные вражеские знамена или корабли... Этого никто не знал, поскольку с дипломатами-лингвистами, отправившимися с миссией мира, чтобы заключить мирный договор с кхлеви, произошло то же, что и с пленниками.
     - Жестоко... - выдохнула Она, оторвав наконец взгляд от их спящего ребенка.
     - Единственное, в чем они проявили милосердие, - сказал Он, - так это в том, что дали нам понять, что милосердия от них ждать нечего. Но с нами этого не случится: к тому времени, как они доберутся до нас, мы уже будем мертвы.
     С тех пор, как прошла третья передача кхлеви о пытках пленных, - а было это вскоре после начала того, что в истории, возможно, станет известно как Вторжение кхлеви, - корабли народа, к которому принадлежали Он и Она, не выходили в космос без определенных необходимых средств. Те пленники, которых удавалось захватить кхлеви, как правило, находились вне корабля - или же у них не было времени воспользоваться этими средствами. Остальные же к моменту, когда их тела попадали к кхлеви, уже давно находились за тем пределом, где нет ни боли, ни страданий.
     - Но я не хочу уходить, не нанеся им хотя бы одного удара, - проговорил Он, - а потому я внес некоторые изменения в нашу систему двигателей. Должность директора компании по разработке оружия дает некоторые привилегии: эта система была создана совсем недавно, даже корабли Флота еще не оснащались ею.
     Его руки были не столь гибкими, сколь наши, однако пальцы работали достаточно ловко, чтобы ввести нужные команды - слишком опасные, чтобы вводить их при помощи обычной системы голосового контроля.
     - Когда в радиусе действия этого поля, - продолжал Он, указывая Ей на мерцающую сферу, окружавшую их корабль на дисплее, - появится объект, равный по массе нашему кораблю или превосходящий его, пространство вокруг нас свернется, изменится, распадется, и вся материя внутри этой сферы сожмется в одну точку. Они никогда не узнают, что случилось с нами и с их пограничным рейдером.
     Его губы сжались в жесткую линию:
     - Мы уже узнали, что они не боятся смерти; быть может, тайна напугает их больше.
     - А что произойдет с пространством вокруг нас, когда будет приведен в действие эффект компрессии?
     - Этого никто не знает. Это не тот эксперимент, который можно провести на поверхности планеты или в пределах видимости. Все, что нам известно - то, что окажется внутри этой сферы, будет уничтожено. Перестанет существовать, словно его никогда и не было.
     Она ничего не сказала: только взглянула на ребенка. Ее зрачки сжались, превратившись в две вертикальных черточки.
     - Ей не будет больно, - ласково проговорил Он, видя и понимая Ее горе. - Сейчас мы примем абанье и дадим ей немного в питье. Мне придется разбудить ее, но потом она быстро заснет - как и мы. Да, именно так все и будет: мы просто уснем.
     - Что касается нас, то я не возражаю, - ответила Она: это было ложью, но ложью, произнесенной из любви. - Но она только начинает жить. Неужели нет никакого способа дать ей хотя бы шанс? Если мы отправим ее в космос в спасательной капсуле...
     - Если мы сделаем это сейчас, они заметят и перехватят капсулу, - возразил Он. - Ты ведь понимаешь, что произойдет потом.
     - Тогда сделай это, когда корабль взорвется! - воскликнула Она. - Сделай это, когда мы все будем умирать! Неужели ты не можешь настроить управление так, чтобы капсула отправилась в космос за мгновение до того, как они пересекут радиус действия поля? Так, чтобы они не успели изменить курс и захватить ее?
     - К чему? Чтобы она провела свои последние часы в одиночестве и страхе, запертая в капсуле? Пусть уж лучше уснет здесь, в твоих руках, чтобы никогда уже не проснуться...
     - Тогда дай ей столько абанье, чтобы она уснула крепко, - проговорила Она. Она почти физически чувствовала, как в эти последние мгновения обострилась ее способность мыслить и принимать решения. - Пусть она спит долго, пусть не сумеет проснуться раньше, чем в капсуле закончится воздух! Если бы только она была достаточно взрослой, чтобы... но нет, она еще слишком мала. Если воздух закончится, она умрет, не просыпаясь. Но, может быть, раньше ее найдет кто-то из нашего народа. Может быть, они слышали наш последний сигнал бедствия. Может быть, они ищут нас. Дай ей хотя бы этот шанс!
     Она взяла ребенка на руки и дала ей горькой абанье, смешанной с подслащенным молоком, чтобы девочка смогла проглотить снотворное. Она укачивала девочку, целуя ее лицо и руки, и теплый животик, и маленькие брыкающиеся ножки, пока ребенок не утих, не задышал глубоко и ровно, не уснул, успокоившись, в ласковых руках матери.
     - Неужели ты хочешь прямо сейчас уложить ее в капсулу? - воскликнула Она, когда Он склонился над ними. - Дай мне подержать ее на руках еще немного... хотя бы еще немного!
     - Я не приму абанье, пока она не окажется в капсуле, - ответил Он. - Я запрограммировал корабль так, чтобы капсула была запущена в самый последний момент перед включением системы.
     Возможно, это будет сделано слишком поздно, подумал Он про себя: скорее всего, капсула окажется в сфере действия поля, когда кораблю кхлеви подойдет к ним, и будет уничтожена в момент трансформации окружающего пространства. Но к чему рассказывать об этом Ей? Пусть Она выпьет абанье и уснет, надеясь на то, что у их ребенка есть хотя бы один шанс выжить.
     Усилием воли Она расширила зрачки, придав лицу выражение спокойного удовлетворения; Он закрыл капсулу и запрограммировал ее на старт по автоматической команде.
     - Это все? - спросила Она, когда Он закончил.
     - Да.
     Она заставила себя улыбнуться и подала Ему тюбик с искристой красной жидкостью.
     - Для нас я сделала совершенно особенный напиток, - проговорила Она. - По большей части, это то самое вино, которое мы пили в День Клятв.
     Ему подумалось вдруг, что сейчас Он любит Ее сильнее, чем когда-либо в жизни - чем в любой из тех дней, когда им обоим казалось, что впереди их ждет долгая жизнь.
     - Тогда давай снова обменяемся Клятвами, - проговорил Он.

Глава 1

     Сперва Гилл решил, что это всего лишь очередной обломок космического мусора - мигающий, вращающийся вокруг своей оси и ярко вспыхивавший отраженным светом. Отчетливые блики скользили по поверхности астероида AS-64-B1.3, где они тянули кабель. Однако что-то в этом объекте показалось ему странным, и он счел нужным поднять этот вопрос, когда вместе с товарищами вернулся на борт "Кхедайв".
     - Объект слишком яркий, он не мог долго пробыть в космосе, - заметил Рафик. Его тонкие смуглые пальцы танцевали над консолью; он одновременно считывал информацию с полудюжины экранов и переводил мерцающие цветные строчки в голосовые команды, подаваемые на внешнюю сенсорную систему.
     - Что ты этим хочешь сказать? Что значит - "слишком яркий"? - поинтересовался Гилл. - Вот звезды, например, тоже яркие, а большей частью они тут уже давно...
     Рафик поднял черные брови и кивнул Калуму.
     - Но сенсоры говорят нам о том, что это металл, причем слишком гладкий, - заговорил Калум. - В том органе, который мы в шутку называем твоим мозгом, осталось слишком много от примитивного мышления твоих предков-викингов, Деклан Гилоглы Третий. Разве по незначительным повреждениям не видно, что данный объект находится в поясе астероидов не более нескольких часов? И, если он находится в данном секторе пространства не более нескольких часов, неужели ты не задаешь себе вопроса, откуда он здесь появился?
     - Опять головоломка, да? Но я предоставлю ее решение вам, - добродушно ответил Гилл. - Я всего-навсего самый обычный, простой инженер-металлург. Можно сказать, сын земли с мозолистыми руками.
     - Я бы скорее сказал - сын астероидного пояса, - уточнил Рафик. - Кстати сказать, с этого астероида мы мало что получим. Нужно сперва бурить поверхность и брать пробы, прежде чем запускать магнитные захваты... О! Мы его захватили.
     На центральном экране появился овальный объект с ровными выемками с одной стороны.
     - Посмотрим, что нам скажут сенсоры об этой маленькой загадке...
     - Похоже на гороховый стручок, - заметил Гилл.
     - Это верно, - согласился Калум. - Остается только выяснить, что в нем за горошины и хотим ли мы посадить их на своем корабле, или лучше будет отправить их куда подальше? Вроде бы, за последнее время в этом секторе не было никаких дипломатических конфликтов - или я ошибаюсь?
     - По крайней мере, таких, после которых остаются дрейфующие мины, не было, - ответил Гилл, - тем более, что эта штуковина не похожа на космическую мину - разумеется, из тех типов, которые знакомы мне. К тому же, только идиот отправит космическую мину в пояс астероидов, где никогда не угадаешь, с чем она столкнется и кому от этого будет хуже.
     - Высокий интеллект, - пробормотал себе под нос Рафик, - не всегда является отличительной чертой тех, кто предпочитает достигать дипломатических целей посредством мин... Считывание информации, - приказал он компьютеру. - Все параметры. Так... так... Очень интересно!
     - Что?
     - Я, конечно, могу ошибаться... - Рафик помолчал. - Во имя Трех Пророков! Я наверняка ошибаюсь! Эта штука слишком мала... а в этом секторе нет регулярного движения... Калум, что ты думаешь о данных сенсоров?
     Калум склонился над панелью управления; несколько раз быстро моргнул песочного цвета ресницами, следя за сменяющимися на экране цветными строчками.
     - Ты не ошибаешься, - наконец объявил он.
     - Возможно, вы двое захотите поделиться со мной великим прозрением? - Гилл явно жаждал объяснений.
     Выпрямившись, Калум посмотрел на Гилла.
     - Твои горошины, - проговорил он, - оказались живыми. С учетом размеров "стручка", слишком маленького для того, чтобы в нем была автономная система регенерационного жизнеобеспечения, это спасательная капсула, и сигнал, который она передает - это сигнал бедствия, хотя такой код мне никогда не встречался.
     - Мы можем захватить ее?
     - Нам придется это сделать, разве нет? Будем надеяться... о, отлично. Я не могу определить состав сплава, но он, несомненно, содержит железо - а, следовательно, наши магнитные захваты смогут удержать капсулу... вот так, легче, легче... - обратился Рафик к механизмам, которые он только что привел в действие, - мы же не хотим раздавить ее, верно? Хрупкое содержимое. Обращаться с осторожностью, и все такое... Прекрасно, - пробормотал он, когда капсула оказалась в пустом грузовом отсеке.
     - Сам себя не похвалишь - никто не похвалит? - язвительно поинтересовался Калум.
     - Я не о себе, я о нашем корабле - о "Кхедайве". Он проделал прекрасную работу и очень аккуратно обращался с нашим "гороховым стручком". Теперь его следует перенести внутрь и вскрыть.
     На "гороховом стручке" не обнаружилось никаких идентификационных меток из тех, что они смогли прочесть; однако, как решил про себя Калум, длинные строки, вьющиеся по поверхности капсулы, должно быть, были письменностью какой-то неведомой им цивилизации.
     - Ну, разумеется, инопланетяне, - пробормотал Рафик. - Столько веков прошло со времен начала Экспансии, столько звезд и планет нанесено на карты - а нам первым выпало открыть разумную инопланетную расу... Нет, не может быть. Это просто украшение - или же незнакомая нам знаковая система, однако последнее мне кажется крайне маловероятным. Полагаю, вы со мной согласны?
     - Более-менее, - в голосе Калума не было и тени той иронии, которая прозвучала в тоне Рафика. - Однако же это не кириллица, не новогреческий и не романский шрифт; это не три-лат и не какой-либо иной алфавит из тех, что я могу припомнить... ну, так и что же это такое?
     - Может быть, - предположил Рафик, - "горошины" расскажут нам об этом.
     Он пробежал кончиками пальцев по изящным письменам, врезанным в металл, и по углублениям на боку капсулы. Герметичное устройство такого размера, что может вместить тело взрослого человека... возможно, это не спасательный модуль, а гроб? Но сенсоры корабля зафиксировали сигнал бедствия и обнаружили внутри "стручка" признаки жизни.
     Когда он обнаружил, как открывается капсула, способ этот оказался таким же простым и элегантным, как и ее форма: нужно было просто нажать пальцами обеих рук на три овальных углубления в центре капсулы.
     - Погоди, - попросил Калум. - Лучше наденем скафандры и откроем "стручок" в воздушном шлюзе. Мы же не знаем, в какой атмосфере выросло это существо.
     Гилл нахмурился:
     - Мы могли бы убить это существо, открыв капсулу... Нет ли способа проверить, что там внутри?
     - Нет - если мы не откроем капсулу, - жизнерадостно ответил Калум. - Послушай, Гилл, что бы там ни находилось, возможно, оно уже мертво - а если нет, то оно не сможет вечно находиться в герметично закрытой капсуле. Ему придется рискнуть.
     Мужчины переглянулись, пожали плечами и надели рабочие скафандры, после чего направились вместе с капсулой в воздушный шлюз.
     - Что ж, Калум, - странно стесненным голосом проговорил Рафик через несколько мгновений после того, как капсула открылась, - по крайней мере, наполовину ты оказался прав. В любом случае, это не взрослый.
     Калум и Гилл наклонились над капсулой, рассматривая спящее в ней существо.
     - И к какому же виду оно относится? - спросил Калум.
     - Правда, она - совершенно очаровательная малышка? - тон Гилла был настолько сентиментальным, что Калум и Рафик воззрились на него с изумлением.
     - Откуда ты знаешь, какого пола это существо? - поинтересовался Рафик.
     - Она выглядит как девочка!
     У товарищей Гилла маленькое существо, лежавшее, свернувшись, на боку в позе спящего младенца, подперев кулачком щеку, вызывало те же ощущения. Пышные серебристые волосы колечками ложились на лоб, спускались по спине до острых лопаток, отчасти скрывая бледное тонкое личико.
     Трое мужчин стояли и смотрели на малышку, когда она пошевелилась, открыла глаза и попыталась сесть.
     - Аввви, - тихонечко заплакала девочка. - Аввви!
     - Мы испугали бедную малышку, - сказал Гилл. - Ладно, по крайней мере, очевидно, что она дышит кислородом, как и мы, так что давайте-ка снимем скафандры и отведем ее внутрь корабля. Пусть видит, что мы такие же, как она, а не металлические монстры!
     Перенести капсулу вместе с ее содержимым на корабль оказалось нелегким делом. "Бедная малышка" начинала жалобно поскуливать каждый раз, как капсула покачивалась.
     - Бедный детеныш! - воскликнул Гилл, когда они снова опустили капсулу на пол. Это движение отбросило серебристые кудряшки со лба девочки. Посередине лба, точно между серебристыми бровями и волосами обнаружился бугорок чуть больше дюйма в диаметре. - Как такое могло случиться? Капсула достаточно мягкая изнутри, а Рафик завел ее в шлюз так аккуратно, словно это была полная корзина яиц... готов поручиться, ни одно бы не разбилось!
     - Я думаю, этот вырост естественного происхождения, - заметил Рафик, - и это не единственное ее физическое отклонение. Посмотрите-ка на ее руки и ноги.
     Теперь, когда Рафик обратил на это их внимание, остальные двое мужчин заметили, что пальцы на руках девочки были менее гибкими и подвижными, чем человеческие - что и не удивительно, ведь ее пальцы имели только две фаланги. А маленькие босые ступни оканчивались двумя большими пальцами, гораздо более крупными и толстыми, чем человеческие, и расположенными под странным углом.
     - Аввви, аввви! - уже громче и требовательнее повторяла девочка. У нее были странные глаза - казалось, они меняли форму; но она не плакала.
     - Может быть, это вообще не отклонение, - предположил Калум.
     - Что, все еще ищешь разумных инопланетян? - съехидничал Рафик.
     - А почему бы и нет? Физически она отличается от нас; мы не можем прочитать письмена на капсуле; и может ли хоть один из вас сказать мне, что значит "аввви"?
     Гилл наклонился и, взяв девочку на руки, вынул ее из спасательной капсулы. В его больших руках она выглядела как хрупкая кукла. Когда он поднял ее на уровень плеч, девочка взвизгнула от ужаса и крепко вцепилась его курчавую рыжую бороду.
     - Все совершенно очевидно, - поглаживая девочку по спине, заговорил он. - Тише, тише, акушла, с тобой ничего не случится. Я тебя не отпущу... Что бы это ни был за язык, - продолжал он, - должно быть, "аввви" на нем означает "мама".
     Он перевел взгляд со спасательной капсулы на Рафика и Калума.
     - А в отсутствие "аввви", джентльмены, - объявил он, - похоже, эту роль придется выполнять нам.
     Обнаружив, что борода у Гилла мягкая и приятно щекочет ее лицо, а руки у него добрые и осторожные, девочка успокоилась и притихла. Решив, что после пребывания в капсуле, возможно, довольно длительного, малышка хочет пить, мужчины предложили ей воды. У девочки были зубы - и метке от этих зубов суждено было навсегда остаться на краю кружки. Сделав первый глоток, девочка изобразила на лице недовольную гримасу - по крайней мере, так показалось Гиллу, - но ее организм был слишком обезвожен, чтобы она стала отказываться от воды. Мясо она выплюнула, едва попробовав; крекеры и хлеб ей, похоже, тоже не пришлись по вкусу. Встревоженный тем, что основные продукты их рациона оказались