рбеком, который растянулся  возле  кормы.  Крюгер
остался стоять, и его лунообразное лицо казалось  высеченным  из  гранита.
Его тело покачивалось в ритм движению плывущего, по волнам баркаса.
   - Отдыхайте, - сказал он. - Постарайтесь расслабиться и  ни  о  чем  не
думать. Ты, Кинросс, не должен смотреть на себя. Расслабь все свои  мышцы.
Сейчас вы почувствуете, как ваши тела наливаются тяжестью. Они  становятся
такими невыносимо тяжелыми, что готовы проломить  деревянное  дно.  Вы  не
сопротивляетесь этому чувству...
   Кинросс почувствовал, как его руки и  ноги  наливаются  свинцом.  Голос
Крюгера доносился теперь  откуда-то  издалека,  но  слова  были  ясными  и
понятными. Голос звучал, не замолкая ни на секунду.
   - По вашему телу растекается блаженство. Боль уходит.  Страх  уходит...
Все дальше и дальше. Вы счастливы... Вы уверены в себе... Вы  верите  мне,
потому что я знаю все...
   Кинросс вдруг перестал чувствовать свое  тело.  Оно  как  бы  парило  в
воздухе, подчиняясь мягкому пульсированию волн и журчащему голосу Крюгера.
   - ...умиротворение и покой... Ваши тела так расслаблены, что вы даже не
можете шевельнуть веком, как бы ни  старались  это  сделать...  Ваши  руки
парят перед вами, и  вы  не  в  силах  их  опустить...  КИНРОСС!  Попробуй
опустить свою руку! Старайся изо всех сил!
   Краем глаза Кинросс увидел парящую перед ним руку. Он  чувствовал,  что
это должна быть его собственная рука. Он попытался шевельнуть ею,  но  она
не слушалась. Перед глазами клубился туман...
   Сначала он увидел Крюгера далеко-далеко,  как  если  бы  он  смотрел  в
телескоп наоборот. Затем толстяк  стал  приближаться,  и  его  тело  стало
расплывчатым, заполнив все небо. А голос наоборот  угасал,  становясь  все
тише и тише. Потом его фигура снова резко ушла вдаль...
   - ...ваши руки опускаются... Они покоятся  на  деревянном  днище...  Вы
полностью расслаблены... Вы почти готовы... Оставайтесь расслабленными  до
тех пор, пока я не подам вам сигнал. СЛУШАЙТЕ ТЕПЕРЬ! Сейчас  я  хлопну  в
ладоши и скажу: "Действуйте". Вы будете знать, что делать и как делать.  И
все вместе сделаете это... Вы возьмете  меня  с  собой...  Каждый  из  вас
возьмет меня с собой... Помните это! Даже если вы ослепнете, даже если  вы
оглохнете, вы все равно будете помнить это!
   - ...море исчезло. Небо исчезло. Остался только баркас и  серый  туман.
КИНРОСС, что ты видишь?
   Клубился серый туман, чернел баркас, больше никакого  другого  цвета...
Ритмические пульсации прекратились. Лишь голос Крюгера журчал вдали. И тут
послышался другой голос:
   - Я вижу вокруг только серый туман. - Это его собственный голос.
   - Серый туман вокруг, и в этом тумане есть только  одна  вещь.  Что  за
вещь ты видишь, Сильва?
   - Лицо. Я вижу лицо.
   - Фей, ты видишь лицо. Опиши это лицо.
   - Это гигантское лицо. Оно больше, чем наш баркас. Оно непроницаемо.
   - Кербек, ты видишь лицо. Какой оно формы?
   - Круглое и толстое. Небольшая бородка.
   - Гарсия, ты видишь лицо. Какие цвета ты различаешь?
   - Глаза голубые. Волосы почти белые. Кожа гладкая и белая. Губы узкие и
красные.
   - КИНРОСС, ты видишь лицо. Опиши его детально.
   - Брови тонкие, аркообразные. Белые брови на белом лице.  Широкий  лоб.
Выпирающие щеки. Плоский нос. Раздутые ноздри. Широкий рот. Узкие губы.
   - Бо-Бо, ты видишь лицо. Кто это, Бо-Бо, скажи нам?
   - Это ты, босс Крюгер.
   - Да, - ответило лицо, шевеля огромными губами.  -  Теперь  вы  готовы,
теперь вы совсем близко. Помните о сигнале.  Вы  позволите  мне  управлять
вашими телами. А теперь я сделаю то, что ни один человек не сможет сделать
сам, я освобожу вас. Помните о сигнале. Помните, что я вам приказал.
   Вас мучает жажда. Жажда сжимает ваше  горло,  ее  когти  разрывают  вас
изнутри. Вы должны напиться. Вам все равно, что  пить.  Вы  можете  выпить
кровь своих родителей или кровь своих детей, вам  это  безразлично.  Вода,
холодная, влажная. Журчащие реки холодной воды. Они  вокруг  вас.  Зеленая
трава, деревья и вода. Все это ждет вас.
   Вы уже знаете, как получить все это. Вы всегда об этом знали, а  теперь
вы помните, что вы это знаете. Вы готовы к моему сигналу.  Действуйте  все
вместе и возьмите меня с собой. Ни в словах, ни в мыслях, ни в образах,  а
в том, что гораздо глубже. Вы знаете об этом. Перед словом,  перед  мыслью
было дело.
   Огромный рот произнес последнее  слово.  Туман  заклубился  быстрее,  и
Кинросс парил в нем, чувствуя невыносимую жажду. Блеснули голубые  вспышки
глаз, и Лицо произнесло:
   - ВНАЧАЛЕ БЫЛО ДЕЛО!
   Последнее слово прозвучало раскатом грома. Зеленые молнии  мелькнули  в
зияющей пропасти рта, который становился все шире и шире, пока не заслонил
собой все пространство. Зеленые молнии застывали, превращаясь  в  деревья,
мшистые скалы, журчащий ручей...
   С трудом передвигая непослушное и отяжелевшее тело, Кинросс  пополз  на
этот звук и внезапно услышал ласкающий плеск воды.


   Кинросс жадно пил воду. Прохлада и свежесть окутали его тело. Терзавший
его огонь угас. Он видел, как  остальные  тоже  стояли  на  коленях  возле
ручья, который бежал меж  гладких  камней.  На  дне  белел  чистый  песок.
Внезапно Кинросс почувствовал непреодолимую усталость. Он  снова  напился,
лег на мягкую траву у ручья и заснул.
   Когда он проснулся, то увидел Гарсию,  который  ел  бананы.  Мексиканец
протянул ему несколько штук. Поедая  фрукты,  Кинросс  осмотрелся.  Ровная
поверхность тянулась ярдов на десять по обе стороны ручья, а потом  берега
резко поднимались вверх футов на сто. В рассеянном свете виднелись зеленая
трава и  темные  деревья  вдали.  Цвета  были  тусклыми,  однородными.  На
поверхности  земли  не  было   никаких   неровностей.   Деревья   казались
расплывчатым пятном, которое  постоянно  ускользало  от  прямого  взгляда.
Трава тоже имела какие-то неопределенные очертания.  Кинроссу  показалось,
что у него неладно с глазами. Но ведь Гарсию он видел нормально.
   Кинросс несколько раз мотнул  головой  и  заморгал.  Гарсия  прищелкнул
языком.
   - Пусть тебя это не волнует, - сказал он. - Лишнее любопытство тут ни к
чему.
   - Ничего не могу с собой поделать, - ответил Кинросс и внезапно  увидел
недалеко от себя лежавшего Крюгера.
   - Пошли разбудим его, - предложил он мексиканцу.
   - Уже пробовал, - ответил тот. - Он и не мертвый, и не живой. Пойди сам
посмотри.
   У Кинросса екнуло сердце. Они нуждались в Крюгере. Он встал и,  подойдя
к телу, внимательно осмотрел его. Крюгер был  теплым,  но  ни  на  что  не
реагировал. Кинросс покачал головой.
   Внезапно  со  стороны  кустов,  видневшихся  на   том   берегу   ручья,
послышались проклятия. Голос принадлежал Фею. Через минуту Кинросс  увидел
коротышку, семенящего рядом с огромным негром. В руках они несли папайи  и
плоды гуайабы.
   - Крюгер все еще спит? - полюбопытствовал Фей. - Черт побери его и весь
его мир. Все, что я срываю, обязательно оказывается  либо  червивым,  либо
гнилым.
   - Возьми мои бананы,  -  предложил  Гарсия.  Фей  съел  один  и  нехотя
процедил сквозь зубы "спасибо".
   - Нам надо что-то решать  с  Крюгером,  -  сказал  Кинросс.  -  Давайте
проведем совет.
   - Сильва! Кербек! Идите сюда! - позвал мексиканец.
   Двое моряков подошли к берегу. Кербек ел большую репу, отрезая  от  нее
куски складным ножом. Сильва перебирал свои четки.
   - Я полагаю, что  Крюгер  находится  в  трансе,  -  сказал  Кинросс.  -
Придется соорудить для него какой-нибудь шалаш.
   - Здесь нет никакой погоды, - произнес Сильва. - Ни дня,  ни  ночи,  ни
теней. Это нечистое место. Оно не настоящее.
   - Чепуха, - возразил Кинросс. - Оно вполне настоящее. - Он пнул  носком
землю, ни оставив на ней никакого следа.
   - Нет! - воскликнул Сильва. - Здесь нет ничего настоящего.  Я  не  могу
даже приблизиться к дереву. Они постоянно ускользают от меня.
   Кербек и Фей согласно закивали.
   - Давайте поймаем дерево для Сильвы! - со смехом  предложил  Гарсия.  -
Вон то, маленькое. Окружим его и не будем спускать с него глаз, чтобы  оно
никуда не убежало!
   Кинросс почувствовал, что все остальные уже столкнулись с необъяснимыми
явлениями, и в душе у них появился страх, смешанный с восхищением.  Одному
Гарсии было все равно. Они окружили деревце,  и  Кинросс  отчетливо  видел
Кербека, стоящего по другую сторону, но гладкий зеленый  ствол  все  время
ускользал от прямого взгляда.
   - Мы поймали тебе дерево, Сильва, - сказал Гарсия. Иди  сюда.  Потрогай
его. Понюхай его.
   Сильва нерешительно приблизился к дереву. Морщины на его лице стали еще
глубже, в глазах застыла настороженность, а губы что-то беззвучно шептали.
   - Ты не часть меня, дерево, - наконец тихо произнес  он.  -  Ты  должно
быть само по себе. Ты слишком гладкое и слишком зеленое.
   Внезапно старик обнял дерево и принялся внимательно его  рассматривать.
Его голос звучал громче.
   - Покажи мне твою кору,  твои  трещинки  и  неровности,  твои  сучки  и
наросты...
   Безотчетный  страх  сковал  Кинросса.  Он  услышал,  как  где-то  вдали
громыхнул раскат грома, и небо внезапно стало темнеть. Свет  потускнел,  и
зеленые цвета стали серыми.
   - Сильва, замолчи! - крикнул он.
   - Хватит, Сильва, - испуганным голосом взмолился мексиканец.
   -  ...покажи  мне  твои  червоточины,  засохшую  кору...  -   продолжал
причитать Сильва.
   Над их головами стал сгущаться туман. Блеснула яркая молния, и вдруг  в
небе раздался чистый, уверенный голос, звеневший, как серебро.
   - Сильва, остановись! Прекрати или я ослеплю тебя!
   - Будь ты проклят!  -  завопил  португалец.  -  Я  буду  видеть  твоими
глазами!
   - Сильва! Ослепни! - нараспев приказал серебряный голос.
   Сильва внезапно замолчал и замер в  нерешительности.  Затем  он  закрыл
свои глаза ладонями и закричал:
   - Я ослеп! Друзья мои, я ничего не вижу! Все темно! Разве зашло солнце?
   Дрожа, Кинросс подошел к старику. Туман медленно рассеялся.
   - Не бойся, Сильва. Все будет хорошо, - попытался успокоить он старика,
сотрясающегося в рыданиях.
   - Голос, - тихо произнес Гарсия. - Я знаю этот голос.
   - Да, - сказал Бо-Бо. - Это был босс Крюгер.


   Кинросс и Гарсия согласились, что лучше ни к чему  ни  присматриваться.
Другие настолько были напуганы происшедшим с Сильвой, что даже  не  поняли
смысл запрета. Они и так  старались  никуда  не  смотреть.  Фей  предложил
присмотреть за Сильвой и Крюгером, если остальные будут приносить ему еду.
Все, что собирал он сам, оказывалось совершенно несъедобным.
   - Кинросс, давай пройдемся,  -  предложил  Гарсия.  -  Ты  еще  не  все
осмотрел.
   Они пошли вниз по течению ручья.
   - Что сейчас произошло? - спросил Гарсия.
   - Не  знаю,  -  ответил  Кинросс.  -  Голос  действительно  принадлежал
Крюгеру. Может, мы все еще находимся в  баркасе,  и  все  это  нам  просто
снится.
   - Если это так, я не хочу, чтобы этот сон заканчивался,  -  с  чувством
произнес мексиканец. - Но на самом деле все это не  так.  Я  настоящий,  а
этот мир - нет. Когда я щиплю себя, мне больно. И желудок у меня  работает
нормально.
   - У меня тоже, но на какое-то мгновение до меня донесся  запах  морской
волны и дизельного масла. Сильва чуть не вернул нас обратно.
   - Думаю, Крюгер поступил правильно, - медленно произнес  мексиканец.  -
Но мне все равно жалко старика.
   Некоторые время они молча шли вдоль ручья. Наконец Кинросс сказал:
   - Мне так хочется яблок. Как ты думаешь, они тут растут?
   - Конечно, - ответил Гарсия. - Вон  там.  -  Перейдя  через  ручей,  он
указал на плоды, висевшие на ветке дерева. Это были большие красные яблоки
без малейшего изъяна. Кинросс жадно  съел  несколько  плодов,  прежде  чем
заметил,  что  в  них  нет  косточек.  Он  поделился  своим  открытием   с
мексиканцем.
   - Не забывай, - напомнил ему Гарсия. - Мы договорились  ни  к  чему  не
присматриваться.
   - Что ж, по крайней мере они вкусные.
   - Знаешь, что я тебе скажу. - Мексиканец внезапно остановился. -  Здесь
растет всего одно дерево. Как только ты хочешь его  увидеть,  оно  тут  же
возникает где-то поблизости. Причем на нем  растет  именно  то,  что  тебе
нужно. Я обнаружил это, пока ты спал. Провел несколько экспериментов.
   Кинросс внезапно почувствовал, как у него по спине пробежал холодок.
   - Это может оказаться опасным, - осторожно сказал он.
   - Я не стал пытаться сделать из  одного  дерева  два,  -  успокоил  его
мексиканец. - Что-то подсказало мне, что мне не стоит слишком стараться.
   - Я хотел сказать тебе еще кое о чем, - продолжил Гарсия, когда Кинросс
ничего не ответил. - Но, думаю, лучше будет, если ты сам  это  обнаружишь.
Давай заберемся на этот берег и посмотрим, что там наверху.
   - Хорошая мысль, - согласился Кинросс и зашагал вперед.
   Берег был пологим и плавно поднимался вверх. Кинросс добрался почти  до
середины, как вдруг с удивлением  обнаружил,  что  оказался  возле  ручья.
Проклиная свою невнимательность, он снова пошел в  гору.  Через  несколько
минут он оглянулся, чтобы посмотреть, как далеко он удалился, и  изумился,
оказавшись почти рядом с ручьем. Кинросс затравленно озирался по сторонам.
Он забыл, откуда он начал свой путь.
   - Брось это занятие, - посоветовал Гарсия. - Теперь ты это чувствуешь?
   - Я что-то чувствую, но не понимаю, что именно...
   - Может, ты чувствуешь, что потерялся? - спросил мексиканец.
   - Нет, я пока ориентируюсь. Лагерь... Ну, там где находится  Крюгер,  в
той стороне. - Кинросс показал вверх по течению.
   - А, может, вниз по течению?
   - Да нет, я прекрасно помню, - продолжал настаивать Кинросс.
   - Ну что ж, иди  обратно,  и  мы  с  тобой  там  встретимся,  -  сказал
мексиканец, направляясь вниз по течению. -  Не  забудь  отмечать  путь  по
ориентирам, - бросил он через плечо.
   Кинросс не мог отметить ни одного ориентира. Ничего  не  попадалось  на
пути.
   Не успел он подойти к морякам, стоявшим возле тела Крюгера, как  увидел
Гарсию, идущего с другого конца ручья.
   - Гарсия, разве этот ручей течет по кругу? - удивленно воскликнул он.
   - Нет, - ответил мексиканец. - Теперь-то ты это почувствовал? Весь этот
мир умещается на  небольшом  клочке  земли.  Каждый  раз,  как  только  ты
поднимаешься на берег, ты снова  оказываешься  возле  ручья.  В  какую  бы
сторону ты ни пошел, ты снова вернешься к Крюгеру.


   Проснувшись, Кинросс увидел Кербека, который умывался в  ручье.  Гарсия
спал рядом, и Кинросс разбудил его.
   - Что мы будем есть сегодня утром? - спросил он. - Папайю?
   - Яичницу с беконом,  -  зевая,  ответил  мексиканец.  -  Давай  найдем
дерево, на котором растет яичница с беконом.
   - Не шути так, - предупредил Кинросс. - Крюгеру может не понравиться.
   - Ладно, папайя так папайя, - кивнул  Гарсия.  Он  подошел  к  ручью  и
плеснул водой себе в лицо. Затем они оба направились в  сторону  небольшой
долины.
   - Что значит "сегодня утром"? Я и не припомню, чтобы была ночь.
   - Кинросс! - позвал Гарсия.
   - Что?
   - Ты заметил, как внезапно потемнело?
   - Да, но это просто ночь.
   - Интересно, как наступит утро?
   - Наступит ли оно вообще, - сказал Кинросс. - Мне  кажется,  что  я  не
спал целую вечность.
   Он искал забвения во сне.


   - Просыпайся, Кинросс! - Гарсия тряс его за плечо. - Отличное утро  для
сбора папайи.
   - Утро? - удивился Кинросс. - А я и не помню, чтобы была ночь.
   - Нам надо поговорить, - хмуро предложил Гарсия. - Иначе мы будем  лишь
мычать, как Кербек или стонать, как Сильва.
   - Сильва? Я думал, это ветер.
   - В этом мире нет ветра, Кинросс.


   Кинросс впился зубами в сочную мякоть папайи.
   - Как ты думаешь, сколько мы уже тут? - спросил он у Гарсии.
   - Порядком уже.
   - Я не могу вспомнить ни одного целого дня.  Сильва  ослеп.  Когда  это
случилось? Вчера? Кербек перестал разговаривать и стал петь. Это произошло
вчера?
   - Не знаю, - сказал мексиканец. -  Похоже,  все  произошло  вчера.  Моя
борода отросла на целый дюйм.
   Кинросс провел себе рукой по подбородку. Щетина уже не кололась.


   Он шел один вдоль ручья, как вдруг услышал шепот над головой.
   - Кинросс, это я - Крюгер. Приди и поговори со мной.
   Кинросс резко повернулся, но никого не увидел.
   - Куда? - тоже шепотом спросил он.
   - Просто иди, - шепнул ему сзади голос.
   Кинросс стал подниматься на берег. Он шел  медленно,  смутно  вспоминая
свои первые неудачные попытки взобраться наверх.  Внезапно  он  обернулся.
Ручей  остался  далеко  внизу,  частично  скрытый  нависающим  берегом.  В
нескольких  милях  по  другую   сторону   ручья   симметрично   поднимался
противоположный берег.
   Выйдя на равнинную поверхность, Кинросс продолжал  идти  по  непонятной
местности с размытыми силуэтами деревьев и  кустарников  серовато-зеленого
цвета. Вскоре он увидел слева от себя небольшой холм, но голос  прошептал:
"Обойди справа". Кинросс так и сделал. Справа горизонт оказался  почему-то
ниже, но Кинросс решил не обращать на это  внимания.  Он  продолжал  идти.
Удивительно, но он не чувствовал никакой усталости. Кинросс  даже  не  мог
определить, сколько времени он находился в пути.  Ему  еще  несколько  раз
приходилось подниматься на небольшие  возвышенности  и  снова  спускаться.
Слева  земля,  казалось,  заканчивалась  крутым  обрывом.  Скоро   впереди
замаячила гора зеленого цвета. Он стал подниматься по отвесному  склону  и
вскоре добрался до  вершины,  оттуда  за  стеной  темного  леса  виднелась
остроконечная гора черно-красного камня.


   Кинросс направился в лес, но оказалось,  что  деревья  закончились  уже
через полмили, уступив место  пустыне.  Земля  ржаво-красного  цвета  была
усеяна круглыми камнями размером  с  человеческую  голову.  Лавируя  между
валунами, Кинросс шел  по  слегка  вибрирующей  пустыне,  пока  не  достиг
основания горы. Подойдя ближе,  он  заметил  возле  вершины  сеть  трещин,
указывающих на наличие кратера.
   Поднявшись почти по вертикальному склону - вопреки закону  тяготения  -
все с той же поразительной легкостью, что и раньше,  Кинросс  спустился  в
кратер.
   - Я пришел, Крюгер.
   Прямо над головой он услышал обычный голос Крюгера:
   - Садись, Кинросс. Скажи, что ты обо всем этом думаешь.
   Кинросс уселся на каменную поверхность, скрестив ноги.
   - Думаю, что ты, Крюгер,  руководишь  всем  этим  спектаклем.  Я  думаю
также, что ты - возможно - спас мою жизнь. Больше я ничего не думаю.
   - Но тебе же хочется узнать обо мне гораздо больше? Так вот,  некоторые
правила  установил  я  сам,  остальные  -  просто  обнаружил.  Это  крайне
примитивный мир, Кинросс.
   - Этот мир никогда не знал человека, Крюгер, -  сказал  Кинросс.  -  Ты
увел нас слишком далеко.
   - Ничего не поделаешь, другого выхода не было.
   - Для меня ты всего лишь голос в воздухе. В каком виде ты ощущаешь себя
сам?
   - У меня  есть  тело,  но,  думаю,  что  оно  существует  лишь  в  моем
собственном воображении. Я не могу оживить  свое  настоящее  тело.  Скорее
всего, это результат того, что я не находился в глубоком трансе, когда  мы
пересекали границу.
   - Тебе от этого хорошо или плохо?
   - Трудно ответить однозначно. У меня  огромная  власть,  но  это  также
накладывает  на  меня  огромную  ответственность.  Например,  я   вынужден
оживлять этот  мир,  однако  мои  возможности  ограниченны.  Поэтому  я  и
установил табу - не смотреть  пристально  на  окружающие  вас  вещи  и  не
пытаться их использовать.
   - А, значит, Сильва... - Ты можешь вернуть ему зрение?
   - Его слепота - чисто функциональная. Но я не стану  снова  делать  его
зрячим. Иначе он нас всех погубит. Он чуть все не испортил.
   - Да, я тоже порядком испугался. Скажи, а что могло произойти, если?..
   - Скорее всего, мы снова оказались бы в лодке.
   - Значит, у тебя сейчас бестелесное существование, Крюгер?
   - Нет. Как  я  тебе  уже  сказал,  в  моем  воображении  -  назо