одойдя вплотную. А стоило ли подходить?

   Джибс  отодвинул ветку  и  оглядел верх  стены,  вдоль  которого тянулись
сверкающие на солнце нитки новенькой колючей проволоки.  Так и есть! Справа,
футом выше "колючки",  торчали два  черных "хобота".  Тяжелые пулеметы.  Или
даже малокалиберные пушки.

   Джибс  коснулся плеча  Тарарафе и  шевельнул кистью.  Масаи опустил веки:
понял.

   Под прикрытием деревьев оба двинулись влево,  огибая базу по  окружности.
Здесь,  наверху,  было  подозри тельно  тихо.  Ни  криков  птиц,  ни  воплей
маленьких зеленых обезьян,  так  и  кишевших в  кронах деревьев сотней футов
ниже. Это настораживало.

   Африканец и  его друг двигались неторопливо и  осторожно,  как охотящиеся
кошки.  Оба были безоружны,  но Джибс был уверен: первый же часовой "отдаст"
ему свой автомат. Для этого у него сил хватит.

   Но  часовых не  было.  Только черные угрожающие стволы тяжелых пулеметов,
гладящие сверху через каждые сорок-пятьдесят футов.

   Друзья обогнули примерно четверть периметра,  когда взгляду их  открылись
распахнутые настежь ворота. Как приглашение.

   Не сговариваясь,  оба упали на землю и  замерли.  Прошла минута.  Другая.
Ничего не  произошло.  Они  лежали рядом,  почти касаясь друг друга локтями.
Сверху  их  прикрывали ветви,  спереди -  разросшийся колючий куст.  Увидеть
друзей со стороны базы было невозможно.  Но,  к сожалению, и сами они ничего
не  видели,  кроме переплетенных ползунами веток.  Длинные изогнутые шипы на
них были похожи на выпущенные кошачьи когти.

   По  знаку Джибса он  и  Тарарафе поползут в  разные стороны,  огибая свое
естественное прикрытие.  Трава на опушке оказалась достаточно высока,  чтобы
укрыть лежащего человека. Ворота были прямо напротив.

   Джибс приподнял голову на дюйм выше молодых зеленых стеблей. Он увидел за
воротами небольшую площадь,  а дальше - барачные постройки. И ни одной живой
души. Если это ловушка, то довольно оригинальная.

   От  ворот Дина отделяло шагов пятьдесят.  И  на  сорока из них трава была
скошена совсем недавно. В такой "щетке" не скроется даже крыса.

   Сорок  шагов открытого пространства.  Один  хороший рывок.  Пара  секунд.
Джибс был  уверен:  ни  один  часовой не  успеет нажать на  спусковой крючок
раньше, чем он, Дин, окажется вне зоны обстрела. Ни один человек, если он не
глядит сейчас на то место, где залег американец. А если пулеметами управляет
не человек?

   - Странная парочка! - пробормотал Вверховен, поочередно фокусируясь то не
черной,  с  курчавым цилнндэом волос голове Тар"р"фе,  то на круглой,  топор
щащейся выгоревшими соломенными перьями голове Джибса.

   Системы слежения "поймали" их сразу же,  как только эти люди появились на
опушке. И "вели" вдоль периметра до самых ворот.

   - Что скажешь, МТанна? - не поворачиваясь, спросил Веерховен.

   - Они в  зоне огня,  сэр!  Прикажете стрелять?  Рихард молчал.  Наученный
предыдущим опытом МТанна не спешил запускать команду на уничтожение. Да он и
не смог бы этого сделать: пульт оператора был заблокирован.

   Рихард  дал  предельное  увеличение:  серо-голубые  глаза  белого  заняли
половину экрана. Они смотрели прямо на Веерховена. Конечно, их хозяин не мог
предположить,  что за ним наблюдают.  Внимательные,  чуть прищуренные глаза,
окруженные сетью добродушных морщинок.

   "Да, это он,- подумал Рихард.- Один из трех, высадившихся прошлой ночью".
Тот, который сумел ускользнуть от солдат полковника и практически в одиночку
расправиться  с  целым  десятком.   На  вид  -   не  скажешь.  Тем  опасней.
Второй.вероятно.тоже не промах. Стрелять или не стрелять?"

   Веерховен полагал себя хорошо обученным и достаточно опытным офицером. Но
в сравнении с этим человеком, чье лицо смахивало на печеную картошку, Рихард
что годовалый щенок.

   И  все-таки  этот  диверсант не  выглядел убийцей.  Рихард вспомнил,  что
половина "обезвреженных" ночью солдат отделалась синяками и шишками.  А ведь
он мог запросто перерезать им горло!  Веерховен вспомнил и нож,  присвоенный
Бичимом.  Да,  запросто!  А сейчас одно движение пальцев лейтенанта -  и эта
круглая голова  разлетится на  куски!  И  долг  "то,  лейтенанта Веерховена,
сделать это движение. Долг? Перед кем?

   Оба  "объекта" -  прямо  напротив  ворот.  Пулеметные точки  "1"  и  "12"
выведены из строя,  но "2" и "11" могут "накрыть" их с необхо^мой точностью.
Свежая травка,  которм скрывает диверсантов от  глаз наблюдателя,  не помеха
для пуль, пропивающих полудюймовую броню.

   "Это  крутые  парни!  -  сказал себе  Веерховен.-  Если  они  окажутся на
территории базы, то рано или поздно доберутся и до меня!"

   Но  лучше они,  чем...  Веерховен вспомнил свою  ночную "гостью",  и  его
пробрала дрожь.  Такие,  как  та,  бродят  сейчас по  острову.  И  еще  этот
желтокожий...  Да,  крутые парни бродят снаружи, не боясь желтокожего... Или
они с ним заодно? Он ведь увел девушку!

   Рихард чувствовал,  что  голова его идет кругом несмотря на  тройную дозу
психотропов.  Тут нужен нюх Бейсна.  Нет,  к черту нюх Бейсна! Раз полковник
уже на пути в ад,  значит, его хваленое чутье не сработало. Бейсн - в аду, а
Рихард Веерховен пока  жив!  Да,  полковник!  Только у  него  крыша едет  от
мистики!  Этого не было в контракте,  сэр! Сбивать самолеты - пожалуйста! Но
не воевать с голыми колдунами цвета яичного желтка!

   Лицо  белого исчезло в  траве,  зато шагах в  десяти выглянула физиономия
негра. Губы его собрались в трубочку: свистнул, что ли? Сейчас будет бросок,
догадался лейтенант.  Стрелять,  черт возьми,  или нет?  -  МТанна,  уровень
контроля? - спросил Веерховен. - Десятка, сэр!

   Рихард и сам знал,  что десятка. Это значит: жизнь обоих парней продлится
ровно столько, сколько потребуется пуле, чтобы пролететь три сотни футов.

   Веерховен активировал файл.  Теперь осталось нажать на клавишу. "Если они
начнут..." - решил он.

   Тарарафе осторожно приподнялся и  оценил  расстояние.  Он  услышал  тихий
свист Джибса,  коротко свистнул в ответ и начал считать:  "Раз, два, три..."
При счете "семь" оба бросились вперед.  Ноги Джибса стремительно несли его к
ограждению.  Мысленно он  отсчитывал полусекунды.  Он  знал,  что не услышит
грохота пулеметов -  пули достанут его раньше...  Раз!  Два!  Три! Четыре!..
Все!

   Джибс прижался к  нагретому солнцем бетону,  как ребенок к  матери.  Все!
Безопасность! Он жив! И Тара тоже жив: Джибс засек, как тот нырнул за выступ
бетонного столба.  Оба  -  в  порядке.  Сердце колотилось так,  что  вот-вот
выпрыгнет в горло.

   Теперь надо войти внутрь.  Свист.  Второй бросок. Четыре секу, чды. Джибс
распластался спиной на стене барака, прошелся взглядом - пусто!

   Через мгновение рядом с ним оказался Тарарафе. Похлопал по потной спине.

   Доски, из которых была сложена стена, были плотно пригнаны одна к другой.
Ни время,  ни сырость, ни древоточцы еще не потрудились над ними. Стена была
сплошной, и заглянуть внутрь не было никакой возможности.

   Пулеметная вышка была  в  нескольких шагах.  -  Надо найти место,  откуда
управляют всем этим!  сказал американец.  -  Провода? - предположил масаи. -
Где ты видишь провода? - поинтересовался Джибс.

   - Может,  люди?  -  предположил Тарарафе. - Черта с два! Прикинь, сколько
там места! Нет. Радиоуправление или коммуникации замаскированы.

   Пульс Джибса пришел в  норму,  и он почувствовал себя уверенней.  Вряд ли
оружие, пропустившее их вовнутрь, сработает теперь.

   Дживс  отделился от  стены  барака и  очень  медленно вышел  на  открытое
пространство...  Никто в него не стрелял.  Так же медленно Джибс повернулся.
Длинное строение,  в  которое он пытался заглянуть через щели между досками,
гостеприимно распахнуло свои двери.  Как ворота базы.  Что ж,  почему бы  не
рискнуть еще разок?

   Джибс огляделся. Никого и ничего. Кивок Тарарафе, и масаи оказался рядом,
на  полшага позади.  Джибс остановился у  дверей в  барак,  заглянул внутрь.
Похоже,  солдатская казарма.  Длинный ряд коек... и два десятка автоматов на
стойке у стены. Над каждым- подсумок с боекомплектом. Занятно. Хотя, судя по
длине стойки,  их здесь должно быть не меньше полусотни.  Джибс выждал, пока
глаза его привыкли к полумраку,  и прошел внутрь.  Некоторые койки выглядели
так, словно лежавшие на них встали несколько секунд назад. И встали довольно
быстро.

   Джибс прислушался,  но, кроме дыхания Тарарафе, не /ловил ничего. Казарма
была пуста.  Голые улыбающиеся девушки,  белые, черные и желтые, смотрели со
свежевыкрашенных стен.  По  полу  гулял ветерок:  сквозь неплотно пригнанные
доски пола свободно проходил воздух.  В казарме было немного прохладней, чем
снаружи. Вдоль одной из стен выстроился ряд узких пронумерованных шкафов. Их
было пятьдесят шесть.

   Тарарафе тронул американца за  плечо и  глазами показал на оружие.  Джибс
кивнул и подошел к турникету, которым была отгорожена стойка. Нагнувшись, он
взял автомат,  оглядел.  Бельгийский.  Передав его Тарарафе, он снял с крюка
подсумок и  ремень с  пристегнутым штык-ножом в ножнах.  Его он тоже передал
масаи и снял второй комплект, для себя. Вынув из ножен штык, потрогал и счел
достаточно    острым.     Джибс     не     любил    оружия,а     если     уж
приходипосьпользоваться.предпочитал холодное огнестрельному.  К сожалению, в
последние годы ему приходилось довольно часто пользоваться и  тем и  другим.
Взяв автомат, он сделал знак Тарарафе: выходим.

   Масаи  щелкнул  затвором.  Бельгийский  "ФН"  был  ему  незнаком  и  имел
несколько непривычный вид.  Но  автомат -  не  винтовка.  К  нему  не  нужно
привыкать или  пристреливать-  все  равно бесполезно.  Масаи потрогал мушку,
располагавшуюся не на стволе,  а  на передней части газоотвода.  Ладно,  это
намного   лучше,   чем   ничего.   Тарарафе   присоединил   магазин,поставил
предохранитель на одиночный огонь и вышел вслед за другом.

   Строение напротив оказалось еще  одной  казармой.  Рядом было  сооружение
поменьше.  Войдя внутрь,Джибс понял,  что здесь что-то вроде госпиталя. Одна
из комнатушек была оборудована под операционную. Негромко гудел кондиционер.
Здесь было пусто,  но выглядело так, словно сейчас на покрытый клеенкой стол
уложат раненого. Но требующих помощи не было. Да и оперировать было некому.

   Джибс заметил еще одну дверь. Стальную. За ней вполне могло оказаться то,
что  он  искал.  Американец повернул ручку,  и,  к  его  удивлению,  дверь с
легкостью открылась.  Дохнуло  холодом.  Комнатушка за  дверью  была  совсем
крохотной.  И  это было явно не  то  место,  откуда можно управлять огневыми
системами острова.  Здесь, в три яруса, на стальных полозьях стояли носилки.
На  носилках -  люди.  Вернее -  тела.  Джибс взглянул на  ближайшее.  Белый
мужчина.  Черты его лица обострила смерть,  но  и  смерть не сумела до конца
стереть  выражение,  с  которым  этот  человек  ушел  из  жизни.  Он  умирал
счастливым!

   Джибс  закрыл дверь.  Через  минуту они  снова выбрались на  плац.  Здесь
Тарарафе указал рукой на  бунгало.  По  старой привычке в  опасных ситуациях
друзья изъяснялись знаками.  Джибс покачал головой:  сомнительно,  чтобы то,
что нужно скрыть,  поместили в единственном здании,  похожем на человеческое
жилье, а не на сарай. А вот домик, притулившийся рядом, - очень может быть.

   Здесь тоже все двери настежь.  Словно кто-то  постарался,  чтобы ни  одна
дверь на базе не оказалась закры,той.  "Нет, - поправил себя Джибс,- не все.
Одна - была. Морг".

   В домике оказалось три комнаты, крохотная прихожая и что-то вроде чулана.
Двери  двух  комнат  выходили  непосредственно  в  коридор.   В  одной  было
оборудовано что-то  ^>оде кабинета.  На  столе стоял включенный персональный
компьютер.  По его экрану порхали тропические бабочки. Рядом- телефон. Джибс
снял трубку, пару секунд слушал гудок, потом положил трубку обратно.

   Тарарафе  тем   временем  заглянул  в   шкаф  и   обнаружил  там   стопку
иллюстрированных журналов.  Полкой  ниже  стояла  початая  бутылка скотча  и
стакан из тонкого стекла. В стакане лежал дохлый паук.

   Джибс опустился на колени и внимательно осмотрел ^ пол. Ничего.

   Тарарафе указал на компьютер.  Джибс качнул головой: не то. Да, эвакуация
проходила ускоренными темпами.

   В  следующей комнате не  было  мебели.  Зато  валялась вырванная с  мясом
изуродованная дверь. За дверным проемом была спальня.

   Трупик совы лежал среди осколков стекла. Пр нему бегали муравьи.

   Присев на корточки, Тарарафе оглядел стекло и мертвую птицу.

   Джибс занялся постелью.  Выглядела она  так,  словно на  ней развернулось
маленькое сражение.  Американец поправил подушку и вдруг присвистнул.  Масаи
тотчас  оказался рядом.  Джибс  протянул Другу  длинный  светлый волос.  Они
обменялись понимающими взглядами. Тарарафе осмотрел пол и указал на царапины
там,  где копыта Древней содрали свежую краску. И тем не менее искали они не
это.

   Оставалось лишь одно место в домике, куда еще не заглядывали, - крохотный
тупичок в конце коридора.

   Здесь даже не было освещения.  В углу стояло ведро,  рядом - механическая
половая щетка. Ничего.

   Они покинули домик и направились к складам.  Но и там ничего не нашли.  И
не узнали ничего нового,  кроме того,  что оружия,  запасов продовольствия и
прочего здесь  хватило бы  на  добрую тысячу солдат.  Одних только ящиков со
"Стингерами" было  не  меньше двух  дюжин.  Тот,  кто  устраивал здесь базу,
собирался играть в войну всерьез.

   Теперь,  кроме бунгало,  осталось лишь  одно помещение,  которое не  было
осмотрено, - караульная у ворот.

   Друзья  быстрым шагом  пересекли плац.  На  складе с  обмундированием они
обзавелись сандалиями,  и  земля больше не обжигала подошвы Джибса.  Немалое
облегчение.

   У  стены  казармы дюжина  рыжих  лесных  крыс  трудилась над  несъеденным
обедом. При виде людей они прыснули в разные стороны.

   Караульная, естественно, была так же безлюдна, как и остальные помещения.
Джибс  вошел  внутрь,  а  Тарарафе остался снаружи,  наблюдая через открытые
ворота за лесной опушкой. Людей он не боялся. С солдатом, даже с вооруженным
до  зубов,   можно  управиться.   Копытоногие,  как  понял  масаи,  избегали
солнечного света. А вот господину их он никак не вредил.

   Тарарафе  судорожно  вздохнул  и  откинул  назад  голову.  Охотник  может
испытывать страх. Но страх не должен мешать охотнику.

   Джибс оглядел караулку и впервые обнаружил телекамеры.  Собственно, здесь
их никто не пытался скрыть.

   Еще  он  увидел  довольно сложное  электронное устройство,  занимающее не
меньше  сотни  .кубических  футов  пространства.  Из-за  этого  внутри  было
тесновато.  Американец внимательно оглядел панель,  но трогать,  разумеется,
ничего не стал. У него не было желания взлететь на воздух.

   А вот содержимое железного шкафа стоило осмотреть.  Ударом приклада Джибс
сбил замок и, закинув автомат за спину, потянулся к первой папке...

   И  тут  красный  телефонный аппарат,  висящий слева  от  двери,  тихонько
звякнул.

   Американец застыл на  месте.  И  секунд тридцать стоял,  не шевелясь.  Но
телефон молчал.

   Джибс медленно повернулся.  Он  чувствовал себя  почти так  же,  как  под
прицелом пулеметов.  Протянув руку,  американец взял  металлическую трубку и
поднес к уху.  В прошлый раз он слышал гудок.  Теперь гудка не было. Тишина.
Джибс прижимал холодную трубку к  уху еще с минуту,  потом решил положить на
место.  И  в тот момент,  когда он оторвал ее от уха,  динамик ожил и слегка
осипший мужской голос произнес по-английски: - Привет!

   Палец Веерховена медлил над клавишей запуска программы ровно две секунды.
И этого хватило,  чтобы оба диверсанта пересекли защитную полосу и оказались
вне   зоны  поражения.   К   собственному  удивлению,   Рихард  почувствовал
облегчение.. Все-таки они - люди, а не... а не - нелюди!

   Веерховен не  мог расстрелять их  внутри территории,  но  зато мог видеть
каждый шаг. Что он и сделал.

   Он видел, как чернокожий показал на бунгало, а белый отрицательно помотал
головой и  уверенно двинулся к  его домику.  Лейтенант и прежде предполагал,
что ищут именно его.  А теперь знал это наверняка. И, честно говоря, всерьез
забеспокоился.

   Но  -   обошлось.   Когда  белый  равнодушно  оглядел  пол,  под  которым
располагался люк,  ведущий в  КЦ,  лейтенант сполна отдал  должное хитроумию
покойного полковника.  И все-таки он знал: эти так просто не отступятся. Они
знают,что ищут,и обшарят каждый дюйм

   базы дважды, трижды, пока не найдут его, лейтенанта Веерховена.

   Возможно,  не следовало уничтожать эти самолеты.  Может быть,  желтокожий
обезвредил бы  их точно так же,  как пулеметы на вышках?  Или пусть "миражи"
проутюжили бы остров? КЦ остался бы в целости. Нет, неверно. Рано или поздно
Веерховену придется выйти на поверхность.  И тогда,  оказавшись на пепелище,
он   станет  совершенно  беспомощен.   Пока   наверху  есть  пища,   оружие,
медикаменты,  есть хоть какая-то надежда. Если Рихард станет таким же голым,
как эти существа,  ему конец. В том, что никакая бомбардировка не уничтожила
бы ни желтокожего, ни эту, с козьими ногами, можно быть уверенным. Они живут
в  пещерах под землей,  иначе где бы  скрывались все это время?  А  пещеры в
скальных породах Козьего Танца надежней,  чем его бункер.  Да,  Рихард выдал
себя, но у него не было выхода.

   Сознание собственной правоты  укрепило Веерховена.  "Вот,-  подумал  он,-
сюда  пришли  нормальные  парни,   солдаты,   а   не   чародеи!   Нормальные
профессионалы,  если принять во внимание, что они выбрали средством доставки
парусную  лодку.  Вот  только  не  учли,  что  разрешающая  способность  его
ноктовизоров позволяет прочесть номерной знак автомобиля в безлунную ночь на
расстоянии в  полмили.  Так гласила реклама,и.вопреки обыкновению,  это была
правда.

   Веерховен не знает,  зачем они пришли.  Но он,  черт возьми, даст им все,
что те пожелают!  Крутые парни запросто бродят по острову,  пока он, Рихард,
отсиживается в  укрытии.  Такие союзники -  то,что нужно.  Правда,  был один
сомнительный момент: захотят ли они стать его союзниками?

   Он  посмотрел на  белого,  который как раз заходил в  караульную.  Черный
остался снаружи, наблюдая за плацем и воротами. Хороший знак.

   Веерховен переключился на  телекамеру в  караульной и  дал  крупный план.
"Неплохое лицо! - подумал он.Лицо настоящего солдата!"

   Он  следил,  как  этот  человек  изучает караульную.  Веерховену пришлось
пережить пару  неприятных минут,  когда  "гость" заинтересовался дублирующей
системой. С ее помощью можно было перехватить контроль над огневыми точками,
и -  самое неприятное - привести в действие систему самоуничтожения. Правда,
существовал код допуска,  который разрабатывал сам Веерховен.  Не  зная его,
нельзя получить приоритет. Но нет такого кода, который невозможно разгадать.
Если парень также хорошо разбирается в  электронике,  как в  ведении ночного
боя, он сделаетлейтенанта беспомощным. Черт! Рихарду изначально не нравилась
идея дубляжа. Он исключал ситуацию, что может спятить на пару с оператором и
при этом прикончить охранника.  Но он понимал и  Бейсна.  Как в  этом случав
выковыривать его из КЦ? Ядерным зарядом?

   К счастью,  белый диверсант специалистом в электронике не был.  Веерховен
вздохнул с  облегчением,  когда,  ничего не тронув,  тот перенес внимание на
шкаф.  Теперь -  действовать!  Рихард набрал номер караульной. Он видел, как
человек застыл,  замер на месте. Только глаза двигались, держа под контролем
пространство от двери до окна.

   Человек не  спешил.  Выждал некоторое время  и  только после  этого  снял
трубку с рычага. Веерховен видел, как "госты" поднес трубку к уху, видел его
крепко сжатые ^челюсти,  капли пота на лбу, слышал частое тяжелое дыхание...
Рихард проглотил слюну.

   - При