выглядят так же отвратительно,

   как пахнут,  но действуют не хуже патентованных средств. Ты поразмыслил о
наших дальнейших действиях?  -  Козий Танец!  - уверенно произнес Рохан. - В
самую точку!

   Вошел  Тарарафе  с  подносом,  распространявшим неописуемый  аромат.  Рот
Рохана мгновенно наполнился слюной.

   Вилок и ножей не предусматривалось,  но рук и зубов оказалось достаточно,
чтобы за десять минут все приготовленное Тарарафе исчезло.

   Отправив бумажные тарелки в  ящик для мусора,  Джибс достал еще несколько
банок пива и,  бросив на  пол спальный мешок,  растянулся на нем,  предложив
Рохану сделать то же.

   Тарарафе,  захватив одеяло,  вышел во двор.  -  Он будет нас охранять?  -
спросил Рохан.  - Без ружья? - Джибс рассмеялся.- Нет. Он поговорит с духами
предков и ляжет спать. Здесь нас никто не побеспокоит. Пока. Скажи, кто тебя
надоумил заняться поисками дяди?

   - Никто! Но, согласитесь, почему бы мне не узнать, как .его дела?

   -^Так ты просто хотел заглянуть на остров и посмотреть, как он устроился?

   - Ну...  Я  не был уверен,  что он обрадуется моему появлению.  Сначала я
решил навести справки.  Должен же  он хоть изредка появляться на континенте?
Продукты, снаряжение, почта... - И что ты выяснил?

   - Зеро!  Здесь  никто не  знает или  делает вид,  что  не  знает,  о  его
существовании! - Но у тебя есть координаты острова? -: Они есть в лоции!

   - Тогда почему ты просто не сплавал туда?  - Я бы так и сделал. Дин, если
бы  не  было  иного  выхода.  Но  мне  кажется  неэтичным нарушать уединение
человека без его желания и без достаточных на то причин!

   - Теперь у тебя есть достаточные причины?  -  Пожалуй!  И это,  возможно,
путь к тем, кто похитил Фло. Мне кажется, с островом что-то не так1

   - Допустим, с ним действительно что-то не так. Что тогда?

   - Я вернусь и скорее всего обращусь за помощью к отцу!

   - А если там,  без помех,  робинзонит твой дядя? - Тогда мы познакомимся.
Может,  он  согласится помочь в  поисках.  О  нем говорили как об энергичном
человеке.

   - Годится!  -  кивнул Джибс.- Ты прав. Только твоего отца лучше держать в
неведении.  Стоит ему сказать слово Президенту -  и здесь все забегают,  как
тараканы. И похитители тем временем спокойно продадут девушку в какой-нибудь
бордель! Кстати, ты уверен, что твой отец не прилетел сюда?

   - Уверен!  Он должен прибыть через три недели. Ему, конечно, доложили обо
всем, да! Но меня же не убили, разве нет?

   - Пока нет,  мой мальчик! Хотя ты на верном пути к этому! Давай-ка спать!
Утром, на свежую голову, все обсудим! Я выключу свет!

   - Дин?  -  спросил Рохан уже  в  темноте.-  Здесь нет  змей?  -  Только -
двуногие. Спи!

   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

   Рохана  разбудил  истошный  женский  крик:  -...старый  вонючий  облезлый
похотливый бабуин с  гнилым бананом вместо пениса и  разбитым горшком дерьма
вместо головы!  Где деньги, которые ты обещал? Где они, ты, липкий червяк из
навозной кучи?

   Мужской голос,  так же,  с повизгиванием, забубнил что-то. Но значительно
тише.  Рохан, с которого мигом слетел сон,прислушался,но сумел уловитьтолько
отрывки,  что-то  вроде  "бездонной слонихи" и  все  той  же  "кучи навоза".
Пронзительный женский голос перекрыл это бормотание с легкостью:

   - Паршивый мешок фекалий!  Чтоб  я  еще  позволила дотронуться до  своего
прекрасного зада  такой грязной болотной крысе!  Пусть твой  язык распухнети
почернеет! Пусть твои руки высохнут и станут как сухие ветки,

   покрытые колючками,  пусть  шелудивая сука  откусит тебе  член,  когда ты
захочешь с ней совокупиться, пусть...

   Тут  послышался  звонкий  шлепок,  затем  пронзительный,  уже  совершенно
нечленораздельный визг и шум,  который мог бы издавать запертый в доме дикий
буйвол.

   - Как  хорошо!  -  одобрительно сказал  Тарарафе,  сидевший на  корточках
неподалеку от Рохана.- Хорошо проснуться от голоса женщины, полной жизни! От
голоса  сильной  женщины,  сильного  голоса  женщины,  охваченной страстью и
гневом!  Особенно хорошо, если женщина - не твоя! Доброе утро, брат! Рангно!
Он проснулся! Рантно не велел тебя будить! - пояснил он Рохану.

   В  хижине  стало  темней.  Единственным большим отверстием,через  которое
проникал свет,был вход. Джибс заслонил его.

   - Как себя чувствуешь, сынок? - спросил он. - Нормально!

   Рохан рывком поднялся и  невольно охнул:  его голове не  нравились резкие
движения.

   - Есть хочу,  как зверь!  -  сказал молодой человек,  и это была истинная
правда.

   - Сначала -  пей это!  -  Тарарафе вложил ему в руки стеклянную банку,  в
которой плескалось около пинты мутной темно-коричневой субстанции.

   Рохан  осторожно  понюхал.   В  богатом  букете  запахов  аромат  мышиных
экскрементов преобладал.

   - Пить? Это? - Рохан посмотрел на Тарарафе как на ненормального.

   - Надо! - кивнул головой африканец.- Хорошее лекарство! Самое лучшее!

   - Меня вытошнит!  - убежденно произнес Рохан, держа банку на отлете, так,
чтобы вонь не шибала прямо в нос.

   - Живот-   пустой!   -  Тарарафе  для  убедительности  похлопал  себя  по
мускулистому брюшному прессу.Пей, не бойся!

   - Пей!  -  присоединился к нему Джибс.- Когда три года назад бородавочник
располосовал мне ногу,  Тара залечил ее за неделю! Он - настоящий шаман! Без
шуток!

   - Мой отец - шаман! - возразил афр"жанец.Духи повинуются ему, как гиены -
старой самке-вожа ку!  Мой отец -  шаман! Я - ничто! Пей, брат! - неожиданно
оборвал он уничиж^ельную тираду.- Пей - и выздоровеешь!

   Рохан,  стараясь не  дышать,  слегка  пригубил.  На  вкус  суспензия была
намного отвратительнее своего запаха.

   - Мужество,-  сказал Рохан,-  вырабатывают в испытаниях!  -  И бесстрашно
осушил банку.

   Его желудок отреагировал мгновенно. Едва первая капля лекарства коснулась
его стенки,  он сжался до размеров кошачьей мошонки. Но Тарарафе был начеку.
Ладонь его накрыла разом рот и  нос Рохана,  а  твердый,  как шомпол,  палец
ткнул  американца в  левое подреберье.  Эффект был  положительный.  Если  не
считать того,  что Рохан едва не задохнулся и  минут десять кашлял и фыркал,
пытаясь избавиться от тошнотворных капель в бронхах и носоглотке. Но желудок
его больше не смел возмущаться.

   - Жестко! - заметил Джибс.- Но эффективно? Завтракать!

   - Мне не проглотить и крошки!  -  заявил Рохан, ополаскивая лицо холодной
водой.

   - Поглядим! Думаю, ты ошибаешься! - сказал Джибс.

   И оказался прав. Рохан умял все, что приготовил для него Тарарафе.

   - Теперь поговорим!  -  сказал Джибс. - Может, выждем наружу? - предложил
Рохан.  - Нет! Не стоит, чтобы тебя видели лишний раз! Тара! Как ты думаешь,
что сделают с похищенной белой девушкой?

   - Красивая девушка? Молодая? - спросил африканец, обращаясь к Рохану.

   - Красивая.  И  молодая!  -  мрачно  подтвердил тот.  -  Знаю!  -  сказал
Тарарафе.-  Много  вождей хотят  иметь  среди  жен  красивую белую  девушку!
Много-много черных вождей будут платить большие деньги!  Да!  Но за девушку,
какую ищут  сильные люди,  белые и  черные,  -  надо  платить меньше,  много
меньше! Думаю, воры спрячут девушку и будут ждать. Месяц, полгода, год. Пока
сильные люди не решат, что ее нет1 -Но ее не убьют? - спросил Рохан.

   - Пятьдесят тысяч американских долларов.  Сто тысяч американских долларов
заплатит  сильный  вождь  вождей  за   твою  девушку,   честную  девушку  из
Америки,девушку с  нежной кожей белей песка пустыни!  Кто станет убивать сто
тысяч долларов? Мы найдем ее, брат! - и улыбнулся, блеснув ровными зубами.

   - Мы поплывем на Козий Танец как можно скорее!  -  сказал Джибс.- И лучше
будет,  если никого не станем для этого нанимать!  Возьмем в  аренду,  а еще
лучше -  купим катер и  следующей же ночью постараемся добраться до острова.
Незаметно.

   - В моем бумажнике -  восемьсот долларов!  -  сказал Рохан.-  И еще около
двух тысяч - на счету. Не думаю, что этого хватит на катер!

   - Я добавлю! - сказал Джибс.- Вот тебе бумага! Напиши письмо отцу с таким
расчетом,чтобы он  получил его  по  приезде!  Если  до  этого времени мы  не
разберемся,  значит,  нужны тяжелые орудия!  Тара!  Слушай!  -  И перевел на
суахили то, о чем они с Роханом говорили. - Пусть я увижу белого слона, если
мы ничегв не найдем на этом острове! - заключил он.

   - Катер -  нет! - после секундного молчания произнес африканец.- Хочешь -
тихо, покупай парусную ггодку черных, Рангно!

   - Больше ста миль?  -  с  сомнением произнес Джибс.  -  Ветер хорошо дует
сейчас! - сказал чернокожий.- Где остров?

   - Нарисуй ему,  сынок!  - попросил Джибс. Рохан по памяти изобразил часть
побережья и примерное расположение Козьего Танца.

   - Очень хорошо,  брат!  -  кивнул Тарарафе.-  Слушай меня и  у бьешь всех
своих врагов!  -  При этом лицо негра осветила по-детски радостная улыбка. -
Значит,  лодка!  -  резюмировал Джибс.  -  Я  умею управляться с парусом!  -
сообщил Рохан.-  И прокладывать курс!  -  Тара!  -  сказал Джибс.-  Покупаем
лодку! Африканец поднялся.

   - Пойду говорить с Матаком! Нужна хорошая лодка. Он поможет!

   - Твой друг меня восхищает и пугает однобреммне!  -  сказал Рохан,  когда
Тарарафе ушел.

   - Теперь он -  и твой друг!  - напомнил Джибс.Тара - сильный человек! Его
отец  был  не  просто шаманом,  а  чем-то  вроде верховного жреца нескольких
племен.  Власти обидели его -  посадили в тюрьму.  Правда, вскоре выпустили:
кто посмеет здесь,  в Африке,  всерьез оскорбить сильного шамана?  Это хуже,
чем публично ударить полицейского!  Но Тара -он в  то время был куда моложе,
чем сейчас,-  обиделся на родичей и  ушел из племени!  И в конце концов стал
моим помощником в Кенийском заповеднике.  И занял мое место, когда я уехал в
Штаты.  Но его жизнь - особая история! Я знаю его уже много лет. Два года мы
не виделись,  а сейчас я позвал -  он приехал.  Люблю иметь его рядом, когда
жарко!  -  Джибс засмеялся.- И не только потому, что он отлично стреляет. Он
ведь еще успевает подумать,  прежде чем выстрелить! Я, например, не успеваю!
Кстати, хочу тебе кое-что показать!

   Он  встал,  подошел к  вещам и  вернулся,  неся свой автомат и  пистолет,
который давал Рохану.

   - Займись-ка делом! - сказал он, выщелкивая пистолетный магазин на ладонь
и  проверяя,  не осталось ли патрона в стволе.-  Вот тебе масленка,  ветошь,
шомпол! На! Пока не заблестит!

   - Один выстрел - а сколько грязи! Рохан. - Это была шутка.

   - Вчера надо было этим заняться, но я тебя пожалел. Как себя чувствуешь?

   - Прекрасно!   -   ответил  Рохан  и  не  покривил  душой.   Лучи  света,
прямые.желтые.почти    вещественные.дпинными   клинками   пронзали   воздух,
вырываясь из  щелей.  Рохан использовал один из них,  чтобы оценить качество
своей работы.

   У  смазочного масла  был  запах,  напомнивший Рохану  его  второго  деда,
Хамстера.  Вернее,  трактор у  него на ферме и себя,трехлетнего,которому дед
давал подвигать рычаги.

   Рохан поднял голову и перехватил взглвд Джибса.  Тот смотрел, как молодой
человек  управляется  с   коротеньким  шомполом.   Собственные  руки  Джибса
двигались совершенно автоматически.

   - Дин,- спросил Рохан, глядя на эти заученные движения,- ты воевал? Где?

   сказал

   - Воевал? - Джибс рассмеялся.- Ну нет! Я - пацифист! - Я серьезно!

   -И я-  серьезно!  Когда шла война с Гитлером, я жил в монастыре, в Корее.
Когда  начали стрелять в  самой Корее,  судьба подобрала для  меня  местечко
здесь,  в Африке.  А ко времени вьетнамской войны я был уже слишком стар для
дяди Сэма! - А вотСэллери...

   - Твой Сэллери -  идиот!  - сердито перебил Джибс.- Я угробил на него три
года не для того. чтобы он сделался убийцей! Три года, чтобы сделать из него
воина!  А он плюнул и поперся охотиться на маленьких желтых дьяволов,  чтобы
другим маленьким желтым дьяволам было поменьше работы!

   - Но его долг...- попытался возразитьРохан.- Мы, американцы, должны...

   - Мы,  американцы,  не должны нырять в дерьмо,  чтобы показать,  какие мы
крутые!  Пусть маленькие желтые дьяволы сами  разбираются друг с  другом!  И
большие черные -  тоже. Понадобилось тридцать лет, чтобы толстощекие поняли:
главное достоинство освободится -  вовремя освободить от своего присутствия!
Вот так!

   Он  выбросил левую  руку  и  поймал  большую  зеленую  муху,  кружившую с
жужжанием над частями автомата,  разложенными на циновке. - Вот так! Поймал!
Встряхнул!  Отпустил!  Джибс  разжал  кулак.и  муха  с  возмущенным гудением
вылетела в дверь.

   - Урок политики!  -  продолжал Джибс.-  Оса.  Полезла в  банку с яблочным
повидлом.  Увязла.  Ты.  Хочешь ее спасти.  Берешь ее за крылышки и  быстро.
Быстро!  Выдергиваешь и  бросаешь подальше.  Пока она не попробовала на тебе
жало! Поди растолкуй осе, что ты ее спас! Поди растолкуй нищему тощему зулу,
что толстый богатый белый,  ты, толстый богатый белый, хочешь ему помочь! О,
зулу знает,  как ты можешь ему помочь! Из твоей одежды он сделает юбку! Часы
повесит на шею!  "Паркер" воткнет в  мочку уха!  И скажи спасибо,  если твое
мясо покажется ему неподходящим дпя праздничного супа!  Вот этим,-  Джибс за
каких-нибудь не сколько секунд собрал автомат и прицелился в Рохана,вот этим
ты можешь отстоять свой галстук,  свои часы и свой "паркер" с золотым пером!
Но не переубедишь зулу!

   Он лязгнул затвором, присоединил магазин и вытер руки ветошью.

   - Вот  почему я  -  пацифист!  -  завершил он.-  Дай  я  покажу,  как это
ставится!

   - Дпя пацифиста ты слишком хорошо стреляешь!  -  заметил Рохан, передавая
пистолет.

   - Я? Хорошо? - Джибс рассмеялся.- Вот Тара действительно хорошо стреляет!
Будь у  него это большое ружье,  когда мы встретились в  первый раз,  прощай
старина Райноу!  Но у  Тарарафе тогда был древний кремневый динозавр!  И шел
дождь! А у старины Райноу еще не было этой игрушки, - он показал на автомат,
- а  был  старенький карабин да  пара рук.  А  все-таки это  куда больше.чем
кремневое ружье. Но Тара был совсем молодой и думал иначе. Кроме того, рядом
лежала пара превосходных бивней...  -  Браконьер,-  сказал Рохан. - Он - сын
шамана, но - из племени охотников. Когда лев видит в саванне фигуру человека
с длинным копьем и большим щитом,  лев спешит убраться подальше.  Потому что
человек этот -  масаи.  И  такими они  были задолго до  того,  как в  Африке
появился первый американец. А если лев бежит от человека с копьем, то что он
может сделать против четырех парней на "хамбере" с  автоматами?  Что-то Тара
задерживается! - перебил он сам себя.

   - Сходи взгляни!  -  предложил Рохан.  - Чуть позже. Ну вот, так что мы в
Кении,  или в ЮАР,  или в Танзании, словом, везде, где есть парки, вынуждены
вести нашу маленькую,  войну.  Не  то не останется ни слонов,  ни носорогов,
ничего!  Ты  же знаешь историю с  бизонами?  Здесь было то же.  Один охотник
укладывал за день дюжину слонов.  Спорт своего рода!  Напоминает мне о парне
из Чикаго, что залез на крышу и из винтовки с оптическим прицелом подстрелил
восемнадцать человек.  Правда,  он  не  украсил их высушенными головами свою
гостиную!  Но только потому,  что в цивилизованных странах это не принято. А
почему бы

   африканскому парню не  заработать сотню-другую .продав пару  бивней?  Или
десяток пар?  И  если  раньше лихой парень пользовался стальной проволокой и
отравленными стрелами,  то  теперь к  его услугам русский АК вроде этого.  И
заметь, он у меня появился намного раньше, чем правительству пришло в голову
вооружить автоматами -  нас.  Так  что  спасибо  лихому  африканскому парню,
которого подвел слух!

   - Суровая у вас жизнь!  - сказал Рохан.- Я-то думал, что егеря занимаются
животными.- И что, в Парке Крюгера тоже...

   - Везде! - сказал Джибс.- Но не думай, что все так печально! Теперь у нас
есть самолеты,  газ,  техника. Патрульные с воздуха вызывают нас.как .только
замечают неладное. А уж мы прочесываем местность, пока не найдем голубчиков!
Тогда остается лишь вытрясти у  оставшихся в  живых информацию и выпотрошить
тайники! Кстати, почти половина егерей - из бывших браконьеров. Меньше риска
и - единственный способ уйти от мести старых друзей! - И Тарарафе - тоже?

   - Нет!  Я  купил  его  иначе.  Отвез в  питомник,  где  выкармливали пару
носорожков,  потерявших матерей.  А носс^зог - что-то вроде тотема его отца.
Кстати, прозвищем я тоже обязан Тарарафе! Мои учителя в Корее внедряли мне в
мозги:  огнестрельное оружие -  оружие труса!  Но  когда смотришь сюда,-  он
постучал по стволу автомата,- мировоззрение немного меняется! А! Вот и Тара!

   Чернокожий вошел в хижину и присел на корточки. - Я договорился! - сказал
он.- Через час пойдем смотреть лодку!

   - Вот эта!  -  сказал Матак,  указывая на суденышко.- Хозяин хочет двести
баков!

   - Многовато!  -  сказал  Тарарафе,  и  оба  чернокожих принялись  солидно
обсуждать  достоинства и  недостатки  парусника.  Причем  Матак  напирал  на
достоинства, а Тарарафе - на недостатки.

   Рохан подошел поближе и стал разглядывать лодку. Она явно ничем особенным
не отличалась от десятка других суденышек, стоявших тут же, у деревянных пир
сов.  Едва ли больше пятнадцати футов в длину,  лодка напоминала уменьшенный
самбук.  Наклоненная вперед мачта была принайтована к  столбу,  укрепленному
перед  мачтовой банкой.  Парус  -  один.  Однако обводы вполне приличные.  И
дерево крепкое.  Палуба была только над ютом,  но,  без сомнения,  суденышко
выдерживало и выдержит не слишком свирепый шторм.

   - Сумеешь одолеть сотню миль на этой замараш ке? - спросил Джибс. - Да! -
уверенно ответил Рохан.  -  Тара!  -  крикнул Джибс.-  Грузим вещи!  -  Да,-
отозвался масаи, и они с Матаком звонк< ударили друг друга по ладоням.

   - Сто шестьдесят пять долларов!  -  сказал Тарара фе.подходя к Рохану.- И
еще за десятьон будетстеречь нашу машину!

   Рохан  вынул  из  бумажника  указанную  сумму.  Оставалось  еще  долларов
тридцать наличными.  Еще  сотню  он  часом  раньше выдал  Джибсу на  покупку
снаряжения, а остальные положил в банк.

   "Там, куда мы плывем, деньги не нужны!" - заявил Джибс.

   Рохан  подошел  к  лендроверу и  ухватился  за  верх  пластикового баула,
собираясь вскинуть на плечо.  Это оказалось не так просто:  баул весил сотни
полторы фунтов.

   - Это' железо для моей спины!

   Тарарафе отодвинул американца в  сторону  и,  подхватив баул,  потрусил к
паруснику, где груз принял Джибс. Рохан выбрал мешок полегче.

   Спустя час они вышли в океан. Парусник действительно оказался неплох. Идя
бакштагом, он делал не меньше восьми узлов. Джибс правил с непринужденностью
опытного моряка.  Тарарафе сидел на  носу,  в  тени  поднятого паруса,  и  с
хрустом разминал коричневые, остро пахнущие зерна бронзовым пестом, время от
времени помешивая содержимое ступки длинным пальцем.  Рохан ничего не делал.
Просто смотрел на  блестящую поверхность океана,  на  белых  морских птиц  и
думал о своем.

   Соленая вода шуршала под днищем. До темноты оставалось еще восемь часов

   ГЛАВА ПЯТАЯ

   - Как дела, приятель? - гаркнул Курт Штабб, с размаху хлопнув часового по
плечу.

   И с удовольствием хрюкнул, увидев, как дернулся черномазый.

   - Ну,  ну! - заржал он, отводя в сторону направленный на него ствол.- Это
всего только я, Чап!

   "Если это лучшие головорезы нашего фюрера,  не  быть ему президентом!"  -
подумал Штабб, глядя, как часовой тщетно пытается унять дрожь.

   - А,  это вы, капитан, сэр...- Английский часового был таким же скверным,
как и у самого Штабба.  Но друг друга они понимали.  -  А кого ты ждал, ЧапТ
Кинг-Конга?  -  Не нужно шутить так,  капитан, сэр! - попросил африканец.- У
этого острова дурная слава!  Здешним духам может очень не  понравиться такая
шутка, сэр!

   - А мне не нравится, Чап, что ты - разиня! - рявкнул Штабб.- Будь ты моим
человеком -  спустил бы с