он.
     Ответом ему было напряженное молчание.
     - Хорошо,  -  изменил  он тактику,  - разберем каждый конкретный случай
отдельно.
     Он по очереди подходил то к одному, то к другому пациенту, которых, при
свете дня,  в палате оказалось пять человек,  изучал истории их болезней,  о
чем-то расспрашивал ,  одновременно втолковывая студентам непреложные истины
докторского мастерства.
     Наконец дело дошло до  Дэна.  Врач  сел  рядом  на  койку,  а  студенты
обступили его вокруг.
     - Так,  и с кем это мы здесь имеем дело?  - пробубнил он себе под  нос,
открывая  историю  болезни.  -  Дэновер  Краст,  новенький,  поступил  вчера
вечером.  Многочисленные травмы полученные в  результате  драки.  Подопечный
полиции. Как вы себя чувствуете?
     Он откинул одеяло и пристально осмотрел швы. Все практиканты сделали то
же   самое.   Самые   ярые   даже   зашелестели   справочниками,   отыскивая
заинтересовавшее место.
     - Паршиво доктор.
     - Ничего,  не  расстраивайтесь по пустякам,  все в этой жизни проходит,
пройдет и это,  - сказал он и улыбнулся своей начитанности и образованности.
-  Видите,  с  каким  контингентом вам предстоит здесь работать,  но ничего,
справитесь,  - сказал он уже вставая.  - Это на улице они воры и  убийцы,  а
здесь это самые послушные пациенты,  ведь они знают, что кроме нас им помочь
больше некому.  Шатаются по злачным местам,  занимаются там черт знает  чем,
вот такое и случается.  Трудно представить,  что в приличном месте могут так
жестоко избить человека, пусть даже он окажется последним негодяем...
     Он еще что-то говорил, но это уже происходило в коридоре.
     Дэн приподнялся и взглянул на себя в зеркало.  Теперь он понял,  почему
его так воспринял доктор.  От прежнего Краста не осталось и следа.  На  него
взглянуло осунувшееся,  покрытое синяками и ссадинами, лицо если не бандита,
то бродяги - это точно. Не осталось и намека от совсем недавнего лоска. Даже
прическа не сохранила презентабельный вид,  хотя всего несколько дней назад,
невероятно дорогой парикмахер клялся и божился,  что как минимум  месяц  все
будет в полном порядке.  От недавнего баловня судьбы осталось только смутное
воспоминание.
     Как так все могло случиться,  у него  до  сих  пор  не  укладывалось  в
голове.  Все  происходящее  он  воспринимал  как  бы  со стороны,  будто все
происходило не с ним,  а с кем-то другим, посторонним человеком. Хотя, уже к
вечеру  следующего  дня  действие  наркоза  полностью прекратилось,  оставив
только  боль  многочисленных  ран,  но  боль  от  нежданного  удара  судьбы,
ощущалась гораздо острее,  чем физические страдания. Потянулась однообразная
череда похожих друг  на  друга,  как  партия  клонов-проституток,  дней.  Он
держался  обособленно,  без  особой  нужды  не обращаясь ни к больным,  ни к
здоровым,  а никто и не настаивал.  Когда он уже  смог  свободно  ходить  не
только  по  коридору  корпуса,  а  и  спуститься  на улицу,  на его запястье
закрепили тоненький браслет с передатчиком.
     "Это, чтобы  легче  было  тебя  искать",  -   объяснил   словоохотливый
полицейский, выполнявший процедуру.
     Только после того,  как на его руке засверкал этот браслет, Дэн обратил
внимание,  что  у  подавляющего  большинства пациентов,  были точно такие же
штуки. Редкий баловень судьбы был лишен здесь этого отличительного знака.
     Незаметно, день  за днем,  прошли четыре недели.  На его теле больше не
осталось повязок,  хотя он до сих пор не мог привыкнуть  к  розовым  рубцам,
исчертившим живот в самых неожиданных направлениях.  За все это время его ни
разу не  потревожили.  Ни  один  полицейский  или  судебный  исполнитель  не
появился  и  не  задал  ему  ни одного вопроса.  Жены то же не было.  Первые
несколько  недель  он  только  тем  и  занимался,  что  ходил  и  выпрашивал
возможности позвонить домой,  но всякий раз слышал твердое "нет". Он терялся
в догадках,  но ему всегда удавалось убедить себя  в  том,  что  она  просто
ничего  не  знает,  а то бы непременно тут же примчалась.  Не было не только
жены,  не было даже друзей,  которые у него были только  в  корпорации  и  о
случившемся  не  могли  не  знать.  Что  им мешало его навестить он не знал,
вернее даже не хотел знать.  Единственное внимание, которое к нему проявили,
это была просроченная пачка печенья и завернутая в яркий пластик,  маленькая
кондитерская плитка - к  какому-то  религиозному  празднику,  одна  из  сект
занималась   благотворительностью.  Точно  такие  же  подарки  получили  все
остальные пациенты госпиталя.
     Большой внутренний  двор  госпиталя,  посреди  которого росло несколько
древних,  умирающих от старости деревьев,  со всех сторон  окружали  корпуса
зданий. У вечно запертых ворот постоянно прогуливались один-два  вооруженных
санитара,  внимательно  следящих  за  всем происходящим внутри.  Бежать было
невозможно,  если конечно ты не обладал всеповергающим героизмом,  но даже в
таком случае это не имело смысла. Куда можно было бежать в мегаполисе?
     По мере того,  как Дэн поправлялся,  внимание к нему усиливалось,  хотя
должно было быть наоборот.  Где бы он не находился,  он постоянно чувствовал
на своей спине цепкий взгляд внимательных глаз персонала.
     К концу шестой  недели,  во  время  очередного  обхода,  дежурный  врач
заявил,  что Дэн уже достаточно поправился и окреп, и больше не нуждается во
врачебной помощи.  Вечером этого же дня к нему пришел  первый,  за  все  это
время,  посетитель.  Им  оказался  судебный исполнитель окружного суда,  еще
совсем молодой парень,  вероятно недавний  выпускник,  тощий  и  к  тому  же
высокий,  как жердь. Он представился, попросил разрешения присесть. Даже то,
как он себя вел,  с головой выдавало в нем зеленого новичка. Все премудрости
обращения  с людьми,  как с недостойными кусками дерьма,  ему еще предстояло
постичь, ну да это был только вопрос времени.
     - Как   вы  себя  чувствуете,  Краст?  -  поинтересовался  он  довольно
искренне, шелестя бумагами в своей дорогой папке.
     - Теперь  уже  ничего,  спасибо,  но бывало и лучше.
     - Я  ознакомился  с  вашим  делом,  знаю кем вы раньше были и мне очень
жаль,  что так получилось. Департамент обращался с просьбой к вашему бывшему
хозяину Артаку  Граустеру,  чтобы  он  аннулировал  свое  заявление,  но тот
наотрез отказался.
     - В чем меня обвиняют?
     - Граустер,  обвиняет вас в оскорблении личности действием и  покушении
на  его  жизнь.  Надо  сказать  это  очень  серьезное  обвинение,  тем более
исходящее от такого уважаемого члена нашего сообщества.
     - Но это же не правда! - возмутился Дэн такой откровенной лжи.
     - Вы можете это доказать?
     - Нет,  к сожалению не могу, а то, что меня избили чуть ли не до смерти
в его кабинете, то это не считается?
     - Это   действие   охраны   было   классифицировано   следствием,   как
правомерное,  вызванное угрожающими  обстоятельствами.  Показания  командира
группы уже вошли в дело и не вызывают никаких сомнений в законности действий
его подчиненных.  Ведь вы же не думаете,  что охранников нанимают для  того,
чтобы  они  только  парковали  машины  и  следили,  чтобы  в  лифты заходило
положенное количество человек?
     Дэн задумался,  он конечно предполагал, что это ему так просто никто не
подарит, но такого подлого удара он не ожидал. Даже если не учитывать всего,
что он сделал для корпорации,  то даже тогда этого было многовато за простой
разговор с начальником, пусть даже и в неуважительной форме.
     - Что мне за это грозит? - оборвал Дэн затянувшуюся паузу.
     - В  лучшем случае это будет около трех лет общественных исправительных
работ, а в худшем - восемь лет тюрьмы строгого уровня.
     - Успокоили...  На  когда назначено судебное слушание?
     - Собственно  по этому поводу я к вам и пришел.  Заседание назначено на
послезавтра. Сегодня вас выпишут и до суда вы будете содержаться в изоляторе
полицейского  участка.  Через несколько часов вас должны будут забрать.  Еще
один вопрос. Вас устроит общественный защитник или вы хотите нанять частного
адвоката? Возможно у вас даже такой уже есть?
     - Нет,  своего  адвоката у меня нет,  - улыбнулся Дэн,  - все как-то не
было времени завести.
     Он с  грустью  вспомнил  о почти пустом личном счете,  о взносе за дом,
который нужно было внести еще две недели назад и согласился на общественного
защитника.
     - Ну тогда будем считать, что я посвятил вас в курс дела, - засобирался
посетитель, - у меня еще много поручений, а уже середина дня.
     - Еще один вопрос.
     - Что вас интересует?
     - Моя жена знает о случившемся со мной? И имею ли я право на телефонный
звонок?
     - По поводу вашей жены у нас нет никаких сведений, могу сказать только,
что она к нам не обращалась,  а по закону,  вы можете связаться  с  кем-либо
только после того,  как суд вынесет свое решение. Всего доброго. Я желаю вам
победить.
     - Спасибо,  тем более,  что для этого у меня есть все условия, - мрачно
пошутил Дэн, но посетитель даже не улыбнулся.
     Не смотря на то, что прошло уже достаточно времени, в голове до сих пор
не укладывалось,  как все это могло с  ним  случится.  Он  много  думал,  но
достойного  ответа  так  и не находил.  Каждый раз вывод был один и тот же -
случай,  но почему именно с ним, а не с кем-то другим, на этот вопрос он так
до сих пор и не нашел ответа.
     Через несколько часов,  как и было обещано,  в  палату  заявились  двое
полицейских,  с дубинками,  наручниками, пистолетами и прочими аксессуарами,
полагающимися при такой  нелегкой  профессии.  Их  сопровождал  дежурный  по
отделению  врач.  Оформление  документов заняло не больше нескольких минут и
подлатанный  преступник  перешел  из  рук  в  руки.  Дэна  переодели  в  его
собственную  одежду,  рванную  ,  но прошедшую санобработку.  Брюки были еще
ничего,  но пиджак уже никуда не годился. Радиобраслет был снят, а его место
заняли цепко охватившие запястья наручники.  Маршрут до полицейского участка
занял не больше двадцати минут,  только на этот раз Дэн находился в сознании
и  чувствовал себя гораздо лучше.  Он с упоением наблюдал сквозь помутневшие
от времени,  толстые стекла,  за бурлящей,  недоступной для понимания жизнью
огромного города.  За время проведенное в госпитале, он отвык от окружавшего
сейчас транспортер со всех сторон ее бешенного ритма.  Он наслаждался  им  и
оторвался  от  окна только тогда,  когда машина въехала во внутренний дворик
полицейского участка.
     - Выходи  родной,  приехали,  - сообщил очевидное полицейский,  выволок
Дэна на свежий воздух и схватив железной хваткой за плечо, повел в камеру.
     По дороге,  уже  в  коридоре,  они столкнулись с еще одним полицейским,
гораздо крупнее остальных.  Завидев Дэна  он  подпрыгнул  на  месте,  а  его
широкое лицо расплылось в лучезарной улыбке и стало, казалось, еще шире.
     - Что  скалишься?  Очередной   приступ   идиотизма?   -   зло   спросил
сопровождающий Дэна.
     - Нет все нормально,  - пробасил тот указывая на Дэна,  - просто  мы  с
Нински поспорили, выживет этот тип или загнется.
     - Ну и что?
     - Теперь он мне должен двадцатку. - Громила подошел вплотную и потрепал
Дэна за плечо. - Молодец парень, я в тебя верил.
     - Рад был услужить,  - ответил  Дэн  и  они  пошли  дальше.
     Когда они проходили мимо запертых камер,  оказалось, что очень немногие
люди   любят   коротать  одиночество  в  тишине.  В  основном  из-за  дверей
раздавались или крики,  или песни,  а кто искричался  до  изнеможения,  тихо
постанывал.  Может  быть на небесах было какое-то особенное сочетание светил
или персонал считал ниже своего достоинства поддерживать  порядок,  кто  его
знает?  Камера,  в которую его втолкнули, оказалась размером примерно два на
три метра.  Кроме намертво вмурованного в потолок, зарешеченного светильника
внутри больше ничего не было. На Дэна нахлынули смутные воспоминания, как он
шесть недель назад балансировал между жизнью и смертью,  лежа на полу  точно
такого  же  каменного мешка и от этого его передернуло.  Он присел в уголок.
Залитый блестящим пластиком пол,  оказался действительно очень холодным и не
только лежать, а даже долго сидеть здесь было опасно для здоровья.
     "Вот почему в этом участке  сидят  одни  крикуны  -  наверное  так  они
греются", - подумал про себя Дэн и даже едва улыбнулся шутке.
     Через полтора часа выяснилось,  что  в  госпитале  кормили  несравненно
лучше,  чем  это  делали в полицейском участке.  В открывшееся окошко двери,
просунули  прессованный  непонятно  из  чего,  двухсотграммовый   брикет   и
пластиковый  стаканчик,  наполненный  до  краев  водой  из  под  крана.  Дэн
попробовал откусить кусочек,  но без риска оставить в  прессованных  опилках
все  передние  зубы,  сделать  это  было  невозможно.  Брикет пришлось долго
размачивать.  После предпринятых усилий выяснилось,  что его вкус в точности
соответствует  внешнему  виду.  Об  энергетической  ценности  этого продукта
говорить было сложно,  но как ни странно,  желудок вполне лояльно отнесся  к
происходящему и не выказывал по этому поводу неудовольствия.
     День и две ночи,  проведенные в  полицейском  участке,  просто  так  не
дались.  Видимо супер аскетичное оборудование камер было выбрано не случайно
и с самого начала запертому человеку давали понять,  что после того,  что он
совершил, или кто-то считает что совершил, никто с ним особо церемониться не
будет.  Когда Дэн уставал ходить из угла в угол,  то коротал время  сидя  на
своем собственном пиджаке.
     Под вечер следующего дня к нему  пустили  назначенного  муниципалитетом
общественного защитника. Им оказался уже прилично подтоптанный дедушка, хотя
и старающийся держаться молодцом.
     - Вы  Дэновер  Краст?  -  бодро  поинтересовался  он,  как  только  его
впустили.
     - Да, - без энтузиазма ответил ответил Дэн.
     - Я Бристод,  - представился он,  - меня назначили  вашим  общественным
защитником.  У меня было несколько часов и я ознакомился с вашим делом. Надо
сказать дело сложное, но меня учили, что не нужно сдаваться сразу.
     - Вы наверно встречались в своей практике с чем-то подобным?  Наверняка
за столько лет,  - Дэн посмотрел на своего  защитника  снизу  вверх,  -  уже
что-то такое попадалось.
     Бристод извиняясь развел руками.
     - Вы наверно подумали,  что я только и занимался тем, что защищал людей
в  суде,  но  должен  вас  огорчить,  это  не  так.  Я  всю жизнь проработал
менеджером в одной  торговой  компании.  Вот  на  любой  вопрос  о  торговом
законодательстве  я  бы  вам  ответил без запинки в любой час дня и ночи,  а
защитником я стал совсем недавно. Фирма больше не нуждалась в моих услугах и
мне  пришлось  подыскивать новую работу.  Оказалось,  что нужны общественные
защитники, и вот я здесь.
     - Вы хоть какие-то курсы окончили? - поменялся на лице Дэн.
     - А  как  же,  -  с  гордостью ответствовал древний дедушка,  - все как
положено, трехмесячные курсы. Лицензию защитил с отличием.
     - А чему же тогда столько лет учатся частно практикующие адвокаты?
     - Откуда я знаю?  Нам об этом  ничего  не  говорили.  Ну  так  что,  вы
согласны, чтобы в суде я представлял ваши интересы?
     - А кроме вас,  больше никого нельзя назначить?  - с надеждой простонал
Дэн.
     - Боюсь что нет.  Если вы откажетесь от  моих  услуг,  то  в  суде  вам
придется  самому  защищать  свои  интересы  -  у  всех нас очень загруженный
график.
     - Все   общественные   защитники   из  вашей  конторы  имеют  такую  же
квалификацию как ваша?
     - Да все, есть только разница в стаже.
     - Ну  стаж  - это ерунда,  - громко рассмеялся Дэн,  которого все с ним
происходящее достало до такой степени,  что начало уже веселить.  - Лишь  бы
человек был хорошим.
     - Вот и я так говорю, - повеселел дедушка. - Если вы согласны, то прошу
поставить вот здесь свою подпись.
     Дэн без  лишних слов чиркнул в нижнем углу розового бланка,  не имея ни
малейшего представления о том,  как этому,  бывшему торгашу, удастся хотя бы
перебить представителя обвинения, а не то, что отстоять свое мнение.
     - Встретимся на суде,  - Бристод расплылся в непременной для людей  его
бывшей профессии улыбке и быстро убрался из камеры.
     "Так, защитника у меня то же нет,  - невесело подумал Дэн,  занимая уже
насиженное место у углу камеры, - интересно, что же будет завтра?"
     А завтра  все  пошло  строго  по  давно  написанному  и   утвержденному
сценарию,  древнего,  как сама Вечность,  сценариста.  Утром, из тревожного,
тягучего сна его вывел жизнерадостный полицейский,  который только  заступив
на смену, и сопровождая разносчика еды, развлекался тем, что барабанил своей
дубинкой в запертые двери камер.  Не успел  Дэн  доесть  плохо  размокающий,
непременный брикет, как за ним уже пришли.
     - Выходи,  - скомандовал полицейский тоном Всевышнего,  -  настал  твой
судный день. Готов?
     - А как же,  - без тени сомнения в голосе ответил Дэн.
     Здание окружного  суда  оказалось  совсем  рядом.   Оно   располагалось
вплотную  к  полицейскому  участку,  что  было очень удобно и экономило кучу
времени.  Никаких машин больше не было.  На Дэна просто  одели  наручники  и
один-единственный  полицейский отвел его,  как нашкодившего школьника в суд.
Не смотря на раннее время,  на улицах уже было много народу.  Некоторые люди
оборачивались,  но  в  основном никому не было никакого дела кого это ведут,
куда его ведут и зачем это  делается.  Начинало  припекать.  На  поверхности
изготовленного  казалось  из одного стекла,  многоэтажного торгового центра,
искрилось,  разбрызгивая во все стороны неописуемую радость,  умытое  водами
океана,  посвежевшее  светило.  День  обещал  быть  жарким и в меру влажным,
впрочем, как и все другие дни этого огромного города.
     Обширная парковочная площадка у здания еще практически пустовала,  да и
в  нижнем  холле  бродило  всего несколько человек - слушания по более-менее
серьезным делам начинались после обеда. Поднявшись на шестой этаж, Дэн и его
сопровождающий  оказались  в  длиннющем  коридоре,  по  обе стороны которого
довольно часто располагались красивые двери натурального дерева.  Пока глаза
арестованного  привыкали  к  синеватому  свету   светильников,   полицейский
остановился  перед  одной  из  дверей  и  поправив свой шлем,  втолкнул Дэна
внутрь.  За дверью оказалась небольшая комната, обставленная по всем законам
ведения  правосудия.  Здесь  был  и  узкий  длинный  стол,  поставленный  на
возвышении,  за которым возвышались  несколько  кожаных  кресел  с  высокими
спинками,  были  и стойки для представителей защиты и обвинения,  за пределы
которых они не должны были заходить,  ну и  конечно  же,  центральное  место
всякого  судилища  -  место  для  подсудимого.  Единственное,  чего здесь не
хватало,  то это мест  для  публики  и  прессы,  а  в  остальном,  это  была
миниатюрная,   но  довольно  точная  копия  зала  суда,  которые  так  любят
показывать в выпусках новостей и фильмах. Внутри никого не было.
     - Садись,  - скомандовал полицейский,  указывая куда именно, хотя и так
было понятно. - Вечно они опаздывают.
     Дэн с благодарностью присел на пластиковый стул,  очень похожий на  те,
что   производители   устанавливают   в   дешевом  общественном  транспорте.
Полицейский присел рядом, от скуки поигрывая ключами от наручников.
     "Спасибо хоть стул предложили,  - подумал Дэн вспоминая о том, как была
меблирована его камера, - а могли бы вообще на колени поставить"...
     Поток благодарных  мыслей прервала скрипнувшая дверь и последовавшие за
этим шаркающие шаги. Он поднял голову. Это был Бристод. Тот медленно подошел
и отдышавшись, тяжело опустился рядом со своим подзащитным. Полицейский даже
не  изменил  своего  положения,  будто  никто  и  не  приходил.  Достав   из
чемоданчика тоненькую папку с делом Дэна,