ся к нему, осторожно заглянул в лицо.
     - Арчи...
     Тот всхлипнул, наклонил голову, прижимаясь к плечу пилота.
     - У нас, пилотов, есть неписанный закон: пока ты не  вернулся  домой,
не вспоминай ушедших. Его не зря придумали, верно, Арчи?
     - Не зря... У нас такой закон тоже есть... Но я не прощу, никогда  им
не пращу!
     Тири подсел ближе. И они долго сидели, ни о чем не говоря,  чтобы  не
нарушить свой общий закон...


     Они сидели в кабине уже второй  час,  когда  скорость  стала  падать.
Когда она снизилась примерно  до  ста  километров  в  час,  магнитоплан  с
хлопком прошил вакуумный шлюз. Теперь он несся по узкой  стальной  полосе,
висящей в воздухе без всякой опоры. "У них удивительно  развитая  техника,
для общества с полным обезличиванием это нехарактерно..." Мысль  мелькнула
так быстро, что Дима не успел на ней  сосредоточиться.  Постепенно  высота
уменьшалась, и вскоре машина двигалась метрах в десяти над  землей.  Рельс
можно было видеть, лишь  глядя  вперед  или  назад;  смотря  по  сторонам,
казалось, что машина не едет, а летит. На поддержку тоннелей,  на  откачку
из них воздуха наверняка тратилась уйма энергии...
     Из задумчивости Диму вывел толчок в плечо. Тири возбужденно показывал
вперед:
     - Деревья!
     Это были не деревья, а настоящий  лес.  Рельс-магнитопровод  шел  над
самыми верхушками, вокруг раскинулось темно-зеленое,  дрожащее  на  ветру,
море.
     - А они хорошо устроились!
     Арчи произнес это даже не со злостью. Растерянно... Тири спросил:
     - Где они-то?
     Далеко справа мелькнула белая округлая башенка, чуть выступающая  над
деревьями.  Потом,  совсем  рядом,  под  магнитопланом,  мелькнула   кучка
маленьких разноцветных, похожих на  трехгранные  пирамидки,  домиков.  Еще
через  минуту  они  промчались  мимо  темного,  точно  вросшего  в  землю,
стометрового диска, на несколько метров выдающегося над землей.
     Дима честно вертел  головой,  стараясь  побольше  запомнить.  Наконец
сказал:
     - Ребята, можете не  верить,  но  это  дьявольски  похоже  на  Землю!
Типичный научный городок!
     - Ну-ну. Поговоришь с  ними  о  науке.  -  Арчи  подгонял  автоматный
ремень. Магнитоплан  все  замедлял  и  замедлял  свой  полет,  похоже,  их
путешествие близилось к концу.
     - Поговорю... Арчи, все время держись рядом со мной или Тири!
     - Ладно.
     Магнитоплан  вдруг  мягко  нырнул  вниз,  в  раскрывшийся  под   ними
пятикилометровый котлован, так же густо поросший лесом и  с  внушительного
размера сооружением в центре. Здание  было  построено  из  побуревшего  от
времени камня в форме многоугольника.  В  середине  каждой  грани  темнело
отверстие, куда уходил рельс магнитоплана. Дима не стал считать, он и  так
знал, что граней двенадцать.  Его  вдруг  зазнобило,  и  он  неестественно
улыбнулся:
     - Приехали... - и добавил, вспомнив Гарта: - Стоянка пять минут.
     Они действительно приехали. Откуда-то сбоку, не дав доехать до здания
с полкилометра, по ним дали залп. И не из каких-нибудь допотопных пушек, а
вполне современным плазмометом. Пульсирующее огненное  щупальце  вынырнуло
из зеленой лесной стены  и  ударило  точно  в  борт  магнитоплана.  Увидев
несущуюся  прямо  в  лицо  струю   плазмы,   Дима   невольно   отшатнулся.
Почувствовал тупой толчок, и мир превратился во что-то клокочущее, дымное,
красно-черное...



                            5. БРАСЛЕТ ЗАЩИТЫ

     Вокруг Димы был трехметровый круг травы. А дальше  лежала  выжженная,
черная земля, от леса до двенадцатигранника вокзала...  Невдалеке  темнела
изломанная стальная сигара.  Временами  по  ней  пробегали  голубые  языки
пламени, внутри что-то гулко ухало и в сторону отлетали  куски  обугленной
обшивки. Дима старался рассмотреть,  есть  ли  там  кто-нибудь.  Старался,
сознавая всю бесполезность этого занятия...
     Он заставил себя перевести взгляд на стоящего рядом.  Человек  застыл
почти  на  границе  травяного  круга,  его  высокие  ботинки  до  половины
погрузились в пепел сгоревшей земли. Пепел был и на тщательно  подогнанной
черной форме, он  покрывал  ее  серым,  сигаретным  налетом,  и  на  лице,
придавая ему странный мертвенный оттенок.  С  тупым  упрямством,  а  может
быть, просто с беспредельной яростью, человек поднимал раструб огнемета.
     - Защита, - устало и, в общем-то, ненужно сказал Дима.
     Ничего не  произошло.  Лишь  мигнул  зеленым  браслет,  да  задрожал,
вгрызаясь в уши едва заметным свистом, воздух. Дежурный надавил на  спуск.
Не  долетев  до  Димы  каких-нибудь  полутора   метров,   огненная   струя
разлетелась веером брызг.
     - Ну прекрати, идиот, - почти попросил Дима.
     Дежурный посмотрел на него прозрачными ненавидящими глазами. Наклонил
голову к груди и забормотал что-то в маленький диск передатчика.


     Арчи избивали умело и старательно. Когда он снова  открыл  глаза,  то
увидел, что лежит в узкой и глубокой  черной  траншее,  а  высоко  в  небе
покачивается желтый солнечный диск... Но траншея шевельнулась и  распалась
на части - вокруг него плотным кольцом стояли Дежурные в черных  мундирах.
Один из них занес ногу, целя в лицо... Арчи  закрыл  глаза.  Но  удара  не
последовало.


     Тири  был  единственным,  кто  не   потерял   сознания.   Магнитоплан
взорвался,  превращаясь  в  комок  огня  и  кипящего  металла.  С  хрустом
разлетелся  колпак  кабины,  и  их,  всех  вместе,  швырнуло  в   сторону.
Инстинктивно Тири сжался, ожидая тот чудовищный удар боли, который  сейчас
вывернет все его тело. Но боли не было. Воздух вокруг  странно  дрожал,  в
ушах  стоял  режущий  свист.  Выгнутый  спиралью  лист  стальной   обшивки
скользнул было к его лицу, но вдруг немыслимо развернулся и прошел мимо...
     А потом падение кончилось, и он  почувствовал  под  собой  землю,  ее
мягкое, осторожное касание. "Так не падают  с  десятиметровой  высоты",  -
мелькнула мысль. Мелькнула и исчезла. Он лежал  среди  деревьев,  над  ним
косо уходил вверх тоннель,  пробитый  им  в  листве  при  падении.  Сквозь
деревья виднелся густой столб дыма.
     Тири вскочил и бросился в глубь леса.


     Рядом с Димой собралось уже десятка два Дежурных. То один, то  другой
пытались подойти к нему. Кто медленно, а кто и с  разбега.  Результат  был
один - тихонько щелкал на руке у Димы браслет, и защитное поле отбрасывало
Дежурных назад. Пилот  молчал,  даже  не  пытаясь  остановить  их.  "Пусть
убедятся, - спокойно и холодно думал Дима. - Чем больше  их  будет  здесь,
тем больше шансов у ребят скрыться..." Он не мог поверить, что  и  Арчи  и
Тири погибли. Даже если Арчи не попал в поле их защиты... Тири должен  был
уцелеть в любом случае.
     Тишина наступила так неожиданно, что он не сразу заметил ее. Один  из
Дежурных вышел вперед, наткнулся на невидимую  преграду  и  замер,  словно
перед стеклом... Потом сказал:
     - Мы считаем нужным заключить перемирие.
     Слова-то какие возвышенные... Дима вопросительно посмотрел  на  него.
Дежурный продолжал:
     - Нам необходимо произвести обмен информацией.
     Пилот кивнул:
     - Хорошо. Но я буду говорить только с тем, кто  обладает  достаточной
властью.
     - Разумеется. Но... выключите свою стену.
     - Опустите оружие.
     Стоящие вокруг Димы  медленно  опустили  огнеметы.  Похоже,  это  был
единственный вид оружия, который они признавали.
     Дима посмотрел на свою руку. Браслет померцал желтым,  мол,  меня  не
проведешь,  враждебность  чувствуется,  потом  щелкнул.  И  слабый  свист,
висящий в воздухе, исчез.


     Тири долго шел через лес. Это был  прирученный,  игрушечный  лес,  он
казался густым и диким только сверху, из кабины магнитоплана... Тири то  и
дело  пересекал  узкие  бетонные  дорожки,  сворачивал,  угадывая  впереди
какие-то строения. Здесь было негде спрятаться... Он устал, страшно устал,
такого с ним не было даже в  первые  дни  после  похищения...  Каждый  шаг
требовал не просто чудовищных усилий, а еще и своего обоснования  -  зачем
он, этот шаг... И Тири  отвлекся,  не  заметил  двоих,  вынырнувших  из-за
деревьев и сжимавших угловатое, незнакомое оружие...
     Защитный браслет на его руке заходился в визге. Тири секунду  смотрел
на его полыхание. Потом посмотрел на Дежурных, на тонкие, почти  невидимые
лучики, тянущиеся к нему от их оружия.
     Тири захлестнуло волной отчаянной, безумной злобы. Двое парней,  чуть
старше его самого, старательно пытались его убить.  Ну,  что  ж...  Пальцы
скользнули к браслету и надавили ту, третью, кнопку. "Активный режим", как
сказал Дима... Две искорки, бледные в солнечном свете, сорвались с тусклой
браслетной грани.  Сорвались  и  исчезли.  А  двое  Дежурных  безвольными,
обмякшими кулями осели на землю. Лазерные лучи еще стегнули  по  деревьям,
посыпались вниз какие-то сучья, ветки... Но оружие уже вываливалось из  их
пальцев.
     Тири подошел к ним на негнущихся, окаменевших ногах. Опустился  перед
бледным, нескладным парнем на колени, прижался к груди... Парнишка был его
ровесником. Он всхлипнул и открыл глаза, мгновенно сузившиеся от страха.
     - Жить хочешь?
     Голос был чужой, Тири сам удивился этому  спокойному  и  насмешливому
тону. Он знал, что делать и как говорить, его  голос...  Парнишка  закивал
головой, быстро и мелко, не решаясь оторвать от Тири взгляда.
     - Где дом номер триста семьдесят пять-двенадцать?
     - Я не знаю!
     - Врешь!
     - Нет! Клянусь, не знаю! Не знаю!
     Он вдруг заплакал. Навзрыд, как ребенок. Тири  растерялся,  почему-то
ему казалось, что первый попавшийся Дежурный укажет ему дорогу. Но  сказал
так же спокойно:
     - А где все жилые дома?
     - Там! Вдоль реки!
     Тири поднялся с земли, отошел на шаг, еще на  один...  Он  неожиданно
почувствовал, что сейчас произойдет. Но ни страха, ни жалости, ни  желания
вмешаться у него не оставалось...
     Дежурный так и лежал, воткнув  в  Тири  оцепенелый  взгляд.  И  вдруг
перекатился на бок, стремясь дотянуться до оружия...
     Ослепительная белая молния  ударила  с  браслета  защиты.  В  воздухе
поплыл запах грозы. Шелестели на ветру деревья.


     На этих троих не было дурацкой черной формы. На двоих - что-то  вроде
темных  костюмов,  а  на  третьем,  помоложе  других,  остролицем,  вполне
привычный свитер, какие носили и в Лагере, и  на  Земле...  Они  сидели  с
одной стороны стола, а Дима - с другой. Он смотрел на них и ждал. Но и эти
трое, казалось, чего-то ждали.
     - Мы хотим понять вашу цель, - сказал, наконец, мужчина в свитере.
     - Вначале я должен знать, верите ли вы.
     - Чему?
     - Тому, что я с другой планеты.
     Трое  за  столом  переглянулись.  Потом  остролицый  взял  со   стола
несколько листков:
     - Вот данные радарной станции второго Города. Вот результаты анализов
вашего летательного аппарата. Вот анализы уничтоженного вами робота. А вот
заключение экспертов по всем этим  фактам.  Оно  сделано  еще  три  недели
назад.
     Дима прикусил губу. А говоривший продолжил:
     -  Мы  смогли  приблизительно  оценить  мощность  вашей  техники.   И
понимаем, что межзвездный корабль  способен  смести  с  лица  планеты  все
Города в долю секунды. Мы хотим знать, каковы...
     - Простите, как вас зовут?
     - Принимающий Решения. Это  вроде  должности,  -  Дежурный  попытался
улыбнуться.
     - Я понял. Наша цель - это мир. Взаимная помощь. Сейчас она, конечно,
нужна вам. И мы ее предоставим.
     Дима увидел, как остолбенели его собеседники.
     - Какую помощь? - осторожно спросил Принимающий Решения.
     -  Любую.  Дезактивация  зараженных  участков.   Изменение   климата.
Конечно, мы не всемогущи, и это займет годы...
     - А что вы хотите получить взамен? -  медленно  произнес  остролицый.
Дима заколебался. Он должен был сказать "ничего". Должен был... Но...
     - Взамен вы должны ликвидировать Города.
     Лица у всех троих закаменели. Они  словно  с  самого  начала  ожидали
такого подвоха.
     - А что же  с  людьми?  -  резко  и  насмешливо  спросил  Принимающий
Решения. - Убить? Или вы найдете им занятие на своей планете?
     - Зачем? - Дима даже остолбенел от такой наглости. - Пусть  живут  на
поверхности, строят нормальные города... Радиации давно уже нет...
     - Тысяч пять могут поместиться в долине, где скрываются  наружники...
- Остролицый увидел, как изменилось Димино лицо, и пояснил: - Вас выследил
патрульный робот. Он  шел  за  вами  после  того,  как  вы  взорвали  свой
аппарат... Ну, а остальные? Где они выживут на  поверхности,  в  безводной
пустыне? Еще тысячу-другую можно принять сюда, в тринадцатый.  И  все!  На
планете нет пригодных для жизни территорий!
     Он замолчал, словно ожидая возражений, потом  продолжил  объясняющим,
просительным тоном:
     - Для большинства населения жизнь возможна лишь в автономных Городах.
     Дима открыл рот, чтобы возразить, но сказал совсем другое:
     -  Дело  не  в  самих  Городах,  дело  в  том  режиме,  который  вами
установлен. Прекратите подавление эмоций, уничтожьте сыворотку  равенства,
скажите правду о тринадцатом...
     - Какая сыворотка? - Остролицый  растерялся.  Потом  словно  вспомнил
что-то и улыбнулся увереннее, чем раньше: - Никакой сыворотки нет. Это  же
легенда наружников... Эмоциональная холодность достигается всем комплексом
воспитательных  мер,  системой  тасовки,  исключающей  длительный  контакт
людей. Но  мы  вынуждены  применять  все  эти  меры:  в  условиях  жесткой
экономии, нехватки  ресурсов  эмоции  будут  неизбежно  толкать  людей  на
преступления и протесты. Поводов у них более чем достаточно. А  сейчас  мы
можем контролировать ситуацию. Способность к любви будет неизбежно толкать
людей на браки, на бесконтрольное размножение, в конце концов...
     - Ну, и...
     - А генные заболевания  приведут  к  появлению  огромного  количества
уродов. Что же, убивать их в младенчестве, как делают наружники, гуманнее?
Искусственное размножение, тщательный подбор  родительских  пар  позволяют
нам  постепенно  выправлять  генотип...  Как  видите,  подавление   эмоций
необходимо. А рассказать Равным о  тринадцатом  Городе,  куда  большинство
попасть никогда не сможет, это просто жестоко...
     Он  смотрел  на  Диму  с  видом  опытного  фехтовальщика,   отбившего
несколько размашистых, но неумелых ударов. Но у Димы был  еще  один  удар.
Неотразимый. Он даже качнулся вперед, к Принимающему Решения...
     - А по какому праву вы присвоили себе "опасные эмоции"? Чем вы  лучше
Равных? Почему вы дышите чистым воздухом и ходите по живой траве?  Чем  вы
лучше?
     - Умом.
     Он смотрел на Диму даже чуть удивленно. И вдруг  заговорил  быстро  и
сбивчиво:
     - Да вы ничего не знаете... Дежурными становятся те  из  Равных,  кто
имеет наибольший  коэффициент  интеллекта,  наибольшую  свободу  мышления.
Отбор ведется в шестнадцатилетнем возрасте по этим  показателям.  Иначе  в
тринадцатый не попасть, поймите! Даже наши дети живут в Городах...
     - А если интеллект снизится? - тупо спросил Дима.
     - Тогда приходится нести патрульную службу в Городах.
     Неотразимый удар пришелся в пустоту. В  вакуум.  Фехтовальщик  уронил
шпагу, и теперь сам валился с обрыва. Дима встал с кресла  и  увидел,  как
мгновенно напряглись лица  троих  Дежурных.  Нет,  остролицый  смотрел  на
пилота спокойно, даже с сочувствием.
     - Вы только не учитываете, что в  Городах  действительно  оказывается
всякий сброд.  Доверять  им  патрульную  службу...  этим,  с  понизившимся
интеллектом... Неразумно... - чужим,  деревянным  голосом  упрямца  сказал
Дима.
     Но никто не возражал. Наоборот, Принимающий Решения  кивнул  с  видом
человека, которому напомнили про давнюю и мучительную болезнь.
     "Нет никакой диктатуры. Нет.  Конечно,  для  нас  было  бы  привычнее
поселить в тринадцатом детей, сделать из него санаторий, где каждый провел
бы несколько дней за всю жизнь, а  не  устраивать  идеальных  условий  для
интеллектуальной   элиты...   Привычнее?   Давно   ли   мы   поняли,   что
справедливость нельзя отложить на "потом", что дорога, вымощенная  благими
намерениями, ведет все-таки не в рай, что даже во имя  самого  прекрасного
"завтра" нельзя быть жестоким сегодня... И  кто  сможет  упрекнуть  их  за
ошибки,  которые  мы  сделали  давным-давно...  Нет  диктатуры.  Сюда  еще
спустятся невидимые и  неслышимые  наблюдательные  зонды,  целые  комиссии
будут рыться в архивах. Но я уже сделал свой вывод.  Нет  диктатуры.  Нет.
Есть зажатая в тисках нищеты планета, есть Равные, которые оказались умнее
других, были выявлены сложной системой тестов и попали в тринадцатый  -  в
научный, да, действительно научный,  Город...  Есть  те,  кого  вернули  в
Города, кто, осознанно или нет, вымещает  обиду  на  своих  же  ничего  не
подозревающих братьях и сестрах... Смогу ли теперь  я  их  ненавидеть?  Я,
свалившийся им на головы и гордо творящий добро,  которого  они  не  могут
себе позволить... Что у тебя  осталось,  кроме  жалости,  беспомощности  и
глупой улыбки боксера, пославшего в нокаут свою тень?..  Господи,  они  же
считают меня завоевателем, вражеским лазутчиком..."
     Он словно раздвоился. Один Димка замер в бездонной, черной пустоте, в
повисшем вокруг ледяном молчании. А другой говорил:
     - Нам очень жалко, что вначале между нами легло непонимание...
     ...Сбитый им робот падает на песок -  тяжелый,  дергающийся  огненный
ком...
     - Пути к пониманию сложны. Но отныне...
     ...Подрубленные парализующим зарядом осели в креслах Дежурные...
     - Через  самое  короткое  время  мы  сможем  оказать  вам  конкретную
помощь...
     ...Арчи стреляет. И тот, кто убил Гарта,  лежит  на  полу,  а  из-под
разорванной пулями куртки струится кровь...
     - Мы считаем своим долгом...
     "...Заученные фразы. Для меня они привычны, бесцветны и  безвкусны...
Как вода. А Дежурные  слушают,  затаив  дыхание.  Они  ожидали  другого...
Странно, я не ощущаю вины..."
     Он замолчал. И тут его словно обожгло:
     - Что с моими спутниками?
     Он встретил непонимающий взгляд.
     - Наружник, бывший в магнитоплане, захвачен.
     - А... дальше?..
     Они молчали.
     - Что с ним будет?
     - Он убийца. Он признал это сам. Мы не сторонники жестокости, но  те,
кто приходят с оружием, встречают отпор.
     - Вы должны его отпустить.
     Тишина. "Не давай Арчи в обиду, Дима. Припугни..."
     - Можете считать это нашим условием.
     "Что я делаю? И кто дал мне право говорить от имени Земли?"
     - Хорошо.
     - Это касается всех  наружников.  Они  прекратят  набеги,  я  добьюсь
этого.
     - Хорошо.
     Дима перевел дыхание. И спросил:
     - А Тири?
     - Вас было трое?
     Похоже, они растерялись. Впрочем, Дима тоже. Он взглянул  на  часы  -
прошло не больше пятнадцати минут с тех пор, как их сбили.
     - Тири был похищен полтора месяца назад из второго Города.
     Молчавший  до  сих  пор  Дежурный,  самый  старший  из  всех,   вдруг
заговорил:
     - Да, я помню этот случай. Тири, из контрольной пары.  Там  была  еще
девочка, Гэл...
     - Из контрольной пары?
     -  Да...  Это  постоянно  проводящийся  эксперимент,  позволяющий  не
допускать полного  уничтожения  эмоций.  В  норме  постоянные  перемещения
населения Городов, мы называем это тасовкой, не позволяют Равным  выделить
кого-либо из  общей  массы,  и  дают  необходимые  нам  ровные,  дружеские
отношения.  Но  и  пережимать  с  этим  опасно,  может  возникнуть  полная
апатия... Контрольные пары  служат  для  проверки  того,  за  какой  срок,
проведенный вместе, у людей возникают полноценные отношения.
     - И вы проводите коррекцию? - очень спокойно сказал Дима.
     - Да, мы регулируем  время  существования  коллективов,  не  допуская
зарождения  дружбы  или  любви.  В  наших  условиях  любовь   приведет   к
преступлениям, к смерти...
     Дима вздрогнул.