- Клим!
     - Мартим! - с той же энергичностью откликнулся Мартин. - Тьфу. Мартин! Секундная растерянность директора сменилась жизнерадостным смехом. Крепко пожав руку Мартина, он жестом предложил сесть на пол. Мартин это оценил - стул в палатке был лишь один и служил скорее символом власти, чем мебелью. Они уселись на корточки друг напротив друга. Младенец тихонько пополз по кругу, изучая Мартина со всех сторон.
     - Ты же русский, Мартин? - поинтересовался Клим. - Видел старую комедию "Операция "Ы"?
     - Видел, - признался Мартин.
     - Когда Шурик знакомится с девушкой и вместо "Шурика" называется Петей. - Клим расхохотался. - Полная ведь нелепость, а смешно! Мартин дипломатично кивнул.
     - Да, - пробормотал Клим. - Признаю, аналогия не совсем уместна, но все же...
     Ты только что прибыл?
     - Вчера под вечер, - ответил Мартин.
     - И сразу же двинулся к нам. - Клим покивал. - Ты не ученый. - Университетов не кончали, - в тон ему ответил Мартин. - Три класса церковно-приходской.
     Клим поморщился:
     - Брось, высшее образование у тебя на лбу написано. Гуманитарий... - Он задумался. - Нет, не врач... не журналист, не филолог... Что-то очень дурацкое. Психолог? Нет...
     - Литинститут, - сказал Мартин.
     - О как! - изумился Клим. - Прозаик в поисках сюжета? Эпохальный роман "Тайны Библиотеки"?
     Мартин решил играть начистоту.
     - Частный детектив.
     - И лицензия есть? - заинтересовался Клим.
     - Есть. Показать?
     Клим замахал руками:
     - Зачем? Верю. Лучше скажи, что ты ожидал здесь увидеть? Фашистский вертеп?
     Гнездо людей-шовинистов? Дом отдыха для сумасшедших ученых? - В Столице мне сказали, что ваш поселок не принимает Чужих, - уклончиво ответил Мартин. - Это, конечно, наводит на размышления... - Давай без непоняток, - резко меняя манеру беседы, отозвался Клим. - Мы не психи, орущие о чистоте человеческой крови. Мы уважаем Чужих. Но Библиотека - это ключ к древним знаниям. Раса, которая овладеет ими, сможет превзойти даже ключников. Вот потому мы и отделились от прочих исследователей. Тайна должна принадлежать человечеству.
     Мартин подумал и спросил:
     - А когда человечество превзойдет ключников, как вы поступите с Чужими?
     Клим поморщился:
     - К чему делить шкуру неубитого медведя? Решать будем не мы... но я уверен, что человечество не станет подавлять и уничтожать иные расы. Мирное сосуществование, торговля, гуманитарная помощь... А вот за Чужих я не поручусь. Вы готовы поручиться?
     Мартин покачал головой.
     - То-то и оно. Итак, - подытожил Клим, - мы не фашисты. Мы лишь проявляем осторожность. Теперь, если мне удалось снять предвзятость, скажите, уважаемый детектив, что вас привело на Библиотеку?
     - Девочка по имени Ирина, - сказал Мартин.
     Лицо Клима исказилось, будто Мартин напомнил о чем-то неприятном и постыдном. Он даже отвел глаза, заметил ребенка, подбирающегося к одной из распечаток, ловко подхватил его, развернул в противоположном направлении и дал легкого шлепка. Убедившись, что урок усвоен и дитя движется в сторону от драгоценных научных документов, снова посмотрел на Мартина:
     - Небось безутешный муж оплатил поиски?
     - Это профессиональная тайна, - отозвался Мартин. - Отец.
     Клим вздохнул:
     - Железный человек. Героический родитель. Уважаю.
     - Все так плохо? - сочувственно спросил Мартин. - Девочка к нам явилась три дня назад, - ответил Клим. - Я ожидал обычных проблем... молоденькая, красивая, а мужиков у нас, конечно же, больше, чем женщин... Поговорил с ней, поговорил с нашими... тут все обошлось. Попкой, конечно, излишне крутит, но явно не провоцирует. Беда пришла откуда не ждали. Она перессорила всех ученых, и ее формы тут были ни при чем.
     - Неужели на научной почве? - восхитился Мартин. - Именно. Девочка в пух и прах разбила две теории из трех, которые считались у нас самыми перспективными... Если интересно - это теория единого уравнения Вселенной и солнечный цикл чтения...
     Мартин непонимающе поднял брови.
     На лице Клима появилось страдальческое выражение профессора физики, объясняющего сыну-школьнику законы Ньютона.
     - Язык Библиотеки - это фонетическое письмо, - сказал он. - Трудности даже не в том, что мы не можем пока с уверенностью соотнести символы на обелисках с теми или иными звуками. Главная проблема - как эти буквы складываются в слова, а слова - в предложения. Теория солнечного цикла предлагает начинать чтение с какого-нибудь восточного обелиска, затем, когда его тень точно укажет на другой обелиск, - добавить новый знак, посмотреть на тень от второго обелиска... - А когда солнце будет в зените - поставить точку в предложении, - любезно подсказал Мартин.
     Клим заерзал, буркнул:
     - Все гораздо сложнее, но в целом вы поняли... Теория единого уравнения Вселенной гласит, что язык Библиотеки - это на самом деле математические символы, в едином уравнении описывающие все законы мироздания. Его еще называют Уравнением Бога. Девочка камня на камне не оставила от этих теорий. А поддержала мою точку зрения, что язык Библиотеки родственен туристическому языку. Вы знаете, сколько в нем букв?
     Мартин задумался. Как ни смешно, но знание туристического вовсе не предполагало понимание его грамматики. Любой, прошедший Вратами, начинал говорить на туристическом - совершенно свободно и непринужденно. - В такой же тупик станет ребенок, который уже прекрасно умеет говорить, но не обучен чтению и грамматике, - сказал Клим. - Можно научиться счету - интуитивно, не раздумывая. Но выделить и систематизировать все звуки языка, соотнести их с буквами - это уже предмет научного поиска. Мартин поднял руки. И сказал - языком жестов, складывая кисти рук с отведенными на девяносто градусов большим пальцем:
     "Мы знаем чтение и грамматику. Язык жестов - это и есть азбука туристического".
     "Правильно, - безмолвно ответил Клим. - Это так естественно, что мы не задумываемся об этом. Но нас научили азбуке. В туристическом языке сорок семь букв, тринадцать знаков препинания и два числительных. Ноль и единица, двоичный код".
     Ребенок, подозрительно уставившийся на взрослых, негромко, предупреждающе заревел.
     - Не любит, когда говорят на туристическом жестовом, - пожаловался вслух Клим. - Русский и английский понимает, туристический тоже, а язык жестов - еще нет. Он родился здесь, Вратами не проходил.
     - Так в чем проблема? - спросил Мартин. - Даже мне, полнейшему профану, ясно, что язык Библиотеки привязан к туристическому. И, наверное, каждый жест имеет сходство с одним из знаков на обелисках?
     - Сложность опять же в направлении чтения, - пояснил директор. - Мы пытались читать расположенные рядом обелиски, пробовали различные направления и комбинации... ничего вразумительного. Лепет ребенка, псевдоречь душевнобольного. Ирина заявила, что знает метод дешифровки. Сейчас большая часть населения поселка отправилась вместе с ней на "точку двенадцать" - это крупный остров, расположенный тремя километрами севернее.
     - А вы остались здесь? - поразился Мартин. - В то время как величайшее открытие, быть может...
     - Предложенный Ириной метод чтения обелисков я без лишней огласки пробовал два года назад, - сказал директор. - Это несложная корреляция между площадью островов и количеством знаков на них... Никакого результата. - Вы ей не сказали об этом, - задумчиво произнес Мартин. - Что ж... вероятно, это правильно. Излишнюю восторженность надо лечить. - Заберите ее отсюда, - сказал Клим. - Прошу вас. Если угодно, я даже подскажу несколько интересных историй для платы ключникам.
     Мартин посмотрел в глаза директору:
     - Научная ревность? Клим покачал головой:
     - Нет. Девочка, бесспорно, талантлива. Ее опровержение Уравнения Бога было блистательно красивым. Но ей надо учиться. И не здесь, где полно фанатиков и психопатов, а обелиски дразнят взгляд... Сегодня девочка убедится, что ее теория - вздор. Она не сломается, она начнет выдумывать новые подходы... и утонет в обилии материала, в ползании по скалам с рулеткой, в бесплодных спорах и обидах. Уведите ее, Мартин! Она повзрослеет и вернется - чтобы раскрыть тайну Библиотеки.
     Мартин протянул директору руку:
     - Договорились. Есть только одна проблема - захочет ли она уйти? Даже если мы ее свяжем и дотащим до Станции... вы же знаете не хуже меня: ключники пропустят во Врата лишь добровольцев.
     - Мы ей поможем, - усмехнулся Клим. - Сейчас весь наш дружный коллектив вернется вместе с Ириной. Все будут злы и язвительны, насмешки посыплются градом. Особенно постараются те, кого она успела обидеть. Если этого мало - я своей властью велю ей убираться вон... и назову дурой. Девочка гордая, она уйдет.
     Мартин не знал, чего было больше в словах Клима - искренней тревоги за талантливую девочку, взявшую на себя груз не по силам, или ревности ученого, почуявшего сильного соперника. Но Библиотека - и впрямь мир не для взбалмошной семнадцатилетней девчонки. Лет через пять - и в этом Мартин был убежден - по каменным островкам бродила бы полуголая беременная женщина, за руку которой цеплялась бы парочка детей. И никакие тайны древних языков ее бы не интересовали. Всему свое время. В юности следует учиться и беситься, бороться с несправедливостью и потрясать мир... а перерывать горы пустой породы в поисках драгоценной крупицы знания - привилегия зрелости. - А теперь - обедать? - предложил Клим. - Вы уже пробовали местный рыбный суп?
     ...На обед собрались все жители поселка, не отправившиеся вместе с Ириной постигать тайны Вселенной. Клим и две индианки-поварихи (у Мартина сложилось четкое ощущение, что они обе - жены директора), десяток мелких ребятишек и два старика, видимо, приглядывающие за детьми в отсутствие родителей. - Так и живем, - весело сказал Клим. - Коммуна своего рода. А что поделать?
     Нехватка ресурсов всегда приводит к извращенным формам общественного устройства. Детям Мартин раздал по кусочку шоколада - старшие немедленно сжевали лакомство, младшие пробовали шоколад с опаской. Один малыш даже заревел, пуская коричневые слюни.
     - Сладкого не хватает, - со вздохом признал Клим, первым поднося ложку ко рту. - Пытаемся варить патоку из кувшинок... но я постесняюсь предложить вам снять пробу. Сладости и хлеб - вот с чем тут проблема... Мартин предложил взрослым галеты, поколебался и разделил по половинке галеты среди детей. Некоторое время все молча грызли редкий деликатес. Старики галеты сосредоточенно сосали, осторожно обмакивая их в рыбный бульон. А суп и впрямь оказался вкусным! Густой, наваристый, с кусочками рыбы и моллюсками, с похрустывающими на зубах, будто капуста, лентами водорослей. Мартин съел две миски, поблагодарил женщин - и подарил им пакетик красного и пакетик черного перца.
     Клим только покачал головой:
     - Мартин, скажите, как часто вы странствуете между мирами? Вы третий на моей памяти человек, догадавшийся прихватить пряности. - Очень часто, - признался Мартин. - Если кто-нибудь проводит меня до Станции, то я отдам вам все остатки припасов. Но только после того, как ключники примут мою историю.
     - Непременно проводим, - улыбнулся Клим. - И письма вы захватите?
     - Захвачу, - кивнул Мартин.
     Облагодетельствованные специями индианки принесли пластиковую флягу литра на три. Разлили по кружкам мутную опалесцируюшую жидкость - немного, граммов по пятьдесят. Мартин внимательно посмотрел, как пьет Клим - залпом, крякнув и закусив кусочком рыбы. Понюхал напиток - брага пахла рыбой и спиртом, но сивушных тонов почти не было. Глотнул - водорослевая самогонка обожгла нёбо, шершавым горячим комком прокатилась по пищеводу, но оставила неожиданно приятное свежее послевкусие.
     - Явные тона мяты и аниса, - с удивлением отметил Мартин. Клим гордо улыбнулся:
     - Не коньяк, но пить можно. Вот для табака заменителей не нашли... Мартин покорно достал пачку крепких французских сигарет. Взрослые граждане Библиотеки мгновенно расхватали "Житан" - кто по одной сигарете, а кто, виновато улыбаясь, по две-три. Ребенок постарше, потянувшийся к пачке, получил по рукам. Приличия ради и Мартин закурил. Он предпочел бы сигару, спрятанную в рюкзаке для особых случаев, но дразнить людей не хотелось. - Иной раз придешь к Станции, выждешь, пока ключник трубочку закурит, - скрипуче сказал один из стариков, - да и подойдешь для разговора... Что попало несешь, лишь бы дымку нанюхаться... хорошо, ключники терпеливые, слушают долго... когда и винцом угостят...
     - А вот табаку никогда не предложат, - печально сказал второй старик.
     - Они еще и марихуану покуривают, - заметила та индианка, что помоложе.
     Посмотрела на Мартина.
     Мартин не пошевелился.
     Выпили еще дважды по пятьдесят. После этого Мартин улыбнулся и отставил кружку. Никто не настаивал, да и местным вполне хватило. Дети разбежались - кто плескался в каналах, кто бдительно следил за малышами. Взрослые, кроме Клима, пустились в сбивчивый разговор. Друг про друга они все давным-давно знали, сейчас их интересовал лишь один слушатель - Мартин. Он узнал, что одного старика зовут Луи, он француз, физик, отправившийся на Библиотеку после того, как овдовел, - доживать остаток дней с пользой для науки. Второй старик оказался немцем, филологом, как и индианки. Те, кстати, были сестрами и действительно являлись женами Клима. Через час у Мартина сложилось ощущение, что он прожил на Библиотеке несколько лет. Самые занятные истории - о ночной рыбалке и разлившейся браге, о геддаре, который на спор рубил обелиск своим мечом, и о сумасшедшем, явившемся на Библиотеку в поисках несуществующих "древних технологий", - стали идти по кругу. Сестры завязали скучный профессиональный спор о знаке препинания, означающем "я говорю с иронией, не относитесь к моим словам слишком серьезно".
     - А вот и наши идут, - сказал наконец Клим. Мартин поднялся, посмотрел на север.
     И впрямь - шли. Около сотни человек: мужчины и женщины, подростки и старики. Очень смешно было наблюдать за этим шествием, нестройной колонной вытянувшимся на сотню метров. Над толпой постоянно поднимались головы - это кто-то перепрыгивал через канал. Люди казались не то толпой сумасшедших танцоров, тренирующихся перед групповой пляской, не то усталыми бегунами на трассе с препятствиями.
     - Где там наша Ирочка, - насмешливо сказал Клим, встав рядом с Мартином. - О!
     Вот она. Впереди. Правда, уже не на лихом коне. Мартин тоже заметил Ирину и с понятным любопытством вгляделся в приближающуюся девушку. Ирина оказалась выше, чем ему представлялось по снимкам и видеозаписям. Рыжие волосы, которые на Земле лежали ниже плеч, были коротко пострижены. Одежда - простая и рациональная: кроссовки, шорты защитного цвета и темно-серая футболка. А ведь какие шикарные платья носила... Но больше всего Мартина занимало лицо Ирины. Да, она действительно потерпела поражение - это было видно сразу. И по плотно сжатым губам, и по слишком сосредоточенному, отгоняющему слезы взгляду. Да и заметная дистанция между Ирочкой и остальными людьми свидетельствовала о положении низвергнутого кумира. - Халиф на час... - подтвердил его мысль Клим. - Или как там зовут жен халифа? Ладно, пусть будет принцесса на час...
     - Принцесса на бобах, - сказал Мартин. - Надеюсь, ее не побили?
     Клим возмущенно фыркнул:
     - Мы тут малость одичали, но все-таки остались культурными людьми. А вот бобы у нас - праздничное лакомство, так что идиома утратила смысл. В поселке люди стали расходиться. Кто-то нырнул в палатки, кто-то остановился в отдалении. Десяток человек с виноватыми лицами приблизились к Климу - это предавшие вождя последователи спешили искупить грехи. Ирина тоже направилась напрямик к директору. Остановилась, подойдя почти вплотную. И выпалила:
     - Ты! Ты знал, что я ошибаюсь!
     Мартин оценил и темперамент девушки, и тон, которым она произнесла свое обвинение.
     - Ирина, ты ни о чем меня не спрашивала, - холодно ответил Клим. - Ты ведь заявила, что у нас давно окостенели мозги? И что ты одна знаешь истину? Что ж, я тебе не мешал. Как успехи?
     Секунду девушка стояла, с негодованием глядя на директора. Мартин тихонько вздохнул: не для Ирины такие поединки, не было у нее опыта подковерной борьбы, интриг, защиты курсовых и диссертаций, заваленных оппонентов и привлеченных сторонников - короче говоря, всего того, что составляет могучий ствол научного древа, на котором только и могут зазеленеть робкие листики знаний. - Вы меня убили, - тихо сказала Ирочка. В ее глазах показались слезы. И тут же Клим шагнул вперед, крепко взял вздрогнувшую Ирину за плечи - и совершенно другим голосом сказал:
     - Ира, ты умница. Ты нашла очень интересные закономерности. Если кто-то и сможет раскрыть загадку Библиотеки, так это ты. Но реку нельзя преодолеть одним прыжком. Надо учиться плавать.
     Мартин мысленно зааплодировал. Растерянная Ирочка сразу утратила весь боевой дух и совсем по-детски смотрела на директора. А тот, ласково, словно отец, погладил ее по голове и продолжил:
     - Я напишу письмо заведующему кафедрой иностранных языков МГУ профессору Паперному, он мой хороший старый друг. Попрошу, чтобы тебя приняли без всяких экзаменов... впрочем, тебе не составит труда их сдать. Ирина, я очень хочу, чтобы ты встала в наши ряды. И через пять лет мы будем ждать тебя здесь, на этом самом месте. Веришь мне?
     Ирина кивнула, не отрывая взгляда от Клима. А тот, все с той же мягкой интонацией, добавил:
     - Ты не представляешь, как быстро пролетят пять лет... и как многого ты сможешь добиться, обогатив свою память всем знанием, выработанным человечеством...
     Он на миг прижал Ирину к себе и нежно поцеловал ее в лоб. Но Мартин отметил, что рука Клима все-таки дрогнула на спине девушки и непроизвольно, совсем не по-отечески, поползла вниз, к хорошенькой крепкой попке.
     Впрочем, Клим тут же опомнился, отстранился от Ирины и с улыбкой сказал:
     - А у нас гости! Это Мартин, он только что с Земли... и хочет поговорить с тобой.
     Девушка машинально сделала шаг в сторону Мартина. Что ж, Клим и впрямь замечательно сделал свою часть работы...
     - Здравствуй, Ирина, - сказал Мартин. Доброжелательно, но без улыбки или явной симпатии. - Твой отец попросил навестить тебя. Ира молчала, хмурясь. Ее глаза еще влажно поблескивали, но слезы так и не родились. За спиной Ирины Клим распекал провинившихся ученых:
     - Сети стоят со вчерашнего вечера, мы что же, соскучились по тухлой рыбе?
     Катрин, у твоего малыша болит живот, он уже трижды бегал к туалетному каналу. Все, кто хочет отправить письмо на Землю, могут подойти ко мне за бумагой. Не больше одного листа на человека!
     Может быть, Клим и не был великим ученым. Но администратором он был хорошим.
     Толпа рассеивалась на глазах, жизнь в поселке входила в привычное русло. - Не буду уговаривать тебя вернуться, - продолжал тем временем Мартин. - Но Клим, как мне кажется, дал хороший совет. Если ты решишь ему последовать, то я помогу тебе с историей для ключника...
     Ирина вздохнула. Чуть-чуть улыбнулась, глядя на Мартина - с куда большим пониманием происходящего, чем можно было ожидать от девчонки ее лет. И сказала:
     - Я...
     Совсем рядом в канале плеснула вода. Мартин обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть вынырнувшего до половины тюленоида. Черная шкура мокро блеснула на солнце, резко махнул сильный ласт - и что-то маленькое просвистело в воздухе. Ира Полушкина вздрогнула, вытягиваясь словно от удара током, и замолчала. Из открытого рта тонкой ровной струйкой потекла темная кровь. Все так же прямо, не сгибаясь, девушка упала ничком - и Мартин с содроганием увидел окровавленный серый шип, вонзившийся в ее шею где-то возле седьмого позвонка. Тюленоид с плеском погрузился в воду.
     В следующий миг все вокруг смешалось. Кричали взрослые, ревели дети, в руках Клима откуда-то появился пистолет - и он бежал вдоль канала, всаживая в воду пулю за пулей. Одна из индианок склонилась над Ирой. Другая, со здоровенным кухонны