Барри ЛОНГИЕР
   ВРАГ МОЙ



   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru

   Трехпалые руки дракошки согнулись в локтях. Желтые глаза твари горели
неукротимым желанием стиснуть пальцы либо на моем оружии, либо у меня на
глотке. Я в свою очередь расставил руки, понимая, что в моих глазах враг
читает аналогичное желание.
   - Иркмаан! - процедила, словно выплюнула, тварь.
   - Ах ты, мразь драконья! - Я принял боксерскую стойку, вызывая  тварь
на  рукопашный  бой.  -  Давай  же,  дракошка,  приди   и   возьми   сам
.
   - Иркмаан ва, коруум су!
   - Ты болтать намерен или все же драться? Ну давай!
   В спину мне летели брызги: позади  ярилось  море,  громадные  валы  с
белыми гребнями пены грозили  поглотить  меня,  как  уже  поглотили  мой
истребитель. Я-то хоть успел ввести корабль в плотные слои атмосферы.  А
дракошкин истребитель я подбил еще в верхних, и враг  катапультировался,
но предварительно искалечил мне силовой узел.  Я  совершенно  изнемог  к
тому  времени,  как  доплыл  до  серого,  унылого  скалистого  берега  и
выкарабкался на сушу. За спиной у дракошки, среди скал  на  пригорке  (в
остальном достаточно  пустынном),  виднелась  катапультируемая  капсула.
Где-то высоко над нами, в космосе,  дракошкины  соплеменники  еще  вовсю
сражались  с  моими,  убивая  друг  друга  ради  того,  чтобы  завладеть
необитаемым  захолустьем  в  мало  кому  ведомом  секторе  пространства.
Дракошка по-прежнему топтался на месте, вот я  и  пустил  в  ход  фразу,
которой нас обучили на боевой подготовке, - от этой фразы любой дракошка
впадает в бешенство: "Кизз да йюомеен Шизумаат!" Она означает: "Шизумаат
(наиболее почитаемый у дракошек философ) питается экскрементами киззов".
А это все равно что выступить с утверждением, будто мусульманин питается
свининой.
   От  подобного  кощунства  дракошка  в  ужасе  разинул  пасть,   потом
захлопнул ее, буквально побурев от злости: только что был  желтокожий  и
вдруг стал буровато-коричневый.
   - Иркмаан, глупый твой Микки-Маус есть!
   Вообще-то я в свое время давал присягу не  щадя  жизни  сражаться  за
множество предметов и отвлеченных  понятий,  однако  сей  достопочтенный
грызун в их числе не фигурировал. На меня  напал  безудержный  хохот,  я
буквально всхлипывал от смеха до тех пор, пока, совершенно обессиленный,
не повалился на колени. А  тогда  заставил  себя  раскрыть  глаза,  чтоб
следить за врагом. Дракошка взбегал на пригорок, подальше от меня  и  от
моря. Я полуобернулся к морю и краешком глаза  успел  заметить  примерно
миллион тонн воды, после чего вся эта водная лавина обрушилась на меня и
я потерял сознание.

***

   - Кизз да йюомеен, иркмаан, на?
   Глаза мне забил песок и разъела морская соль,  однако  некая  частица
сознания шептала: эге, да ты жив! Я потянулся было  протереть  глаза  от
песка... и обнаружил, что руки у меня связаны. Сквозь рукава комбинезона
был пропущен металлический стержень, а к его концам примотаны кисти моих
рук. Когда песок из глаз вымыли  слезы,  я  разглядел,  что  на  гладком
черном прибрежном валуне восседает дракошка и в упор  смотрит  на  меня.
Должно быть, это он вытащил меня из той исполинской лужи.
   - Спасибо тебе, жабья рожа. А как насчет оков?
   - Эсс?
   Я попытался взмахнуть руками, но  впечатление,  вероятно,  получилось
такое, будто качает крыльями самолет-истребитель.
   - Развяжи меня, мразь драконья! - Я сидел на песке, куда усадил  меня
дракошка, прислонив спиной к скале.
   Дракошка  ощерил  в  улыбке  верхнее  и  нижнее  жвала,  напоминающие
человечьи зубы... с той только разницей, что у человека зубы раздельные,
а у дракошек тянется сплошная пластина челюсти.
   - Э, на, иркмаан.
   Тварь встала, подошла ко мне и проверила надежность импровизированных
наручников.
   - Развяжи!
   Улыбка исчезла.
   - На! - Он ткнул в мою сторону пальцем. - Кос сон ва?
   - По-драконьи не говорю, жабья  рожа.  Ты  умеешь  на  эсперанто  или
по-английски?
   Дракошка выдал пожатие плечами, совсем по-человечьи, затем ткнул себя
в грудь:
   - Кос ва сон Джерриба Шиген. - И опять ткнул в меня:
   - Кос сон ва?
   - Дэвидж. Меня зовут Уиллис Э.Дэвидж.
   - Эсс?
   Я попробовал на язык незнакомые звуки:
   - Кос ва сон Уиллис Дэвидж.
   - Э! - Джерриба Шиген кивнул и пошевелил пальцами. - Дасу, Дэвидж.
   - И тебе того же, Джерри.
   - Дасу, дасу! - Джерриба уже терял терпение.  Я  передернул  плечами,
насколько позволяли  путы.  Нагнувшись,  дракошка  схватил  меня  обеими
руками за грудки, отчего мой комбинезон угрожающе затрещал,  и  поставил
на ноги. Дасу, дасу, кизлодда!
   -  Ладно!  Стало  быть,  "дасу"  значит  "вставай".   А   что   такое
"кизлодда"?
   Джерри рассмеялся:
   - "Кизз" гавей?
   - Да, это-то я "гавей".
   - Лодда. - Джерри стукнул себя пальцем по лбу. Затем  указал  на  мою
голову. - "Кизлодда" гавей?
   До меня дошло, я завел руки назад, сколько мог, и с  размаху  треснул
Джерри  металлическим  стержнем  по  голове.   Дракошка   пошатнулся   с
удивленным видом и налетел спиной на скалу. Он поднес к голове  руку,  а
когда отдернул, рука была покрыта тем бледным гноем, который у  дракошек
считается кровью. Ох и одарил же меня взглядом Джерри - прямо испепелил.
   - Гефх! Ну гефх, Дэвидж!
   - Приди и возьми сам, Джерри, сукин ты сын, кизлодда!
   Джерри замахнулся, я опять хотел было парировать  удар  стержнем,  но
дракошка обеими руками перехватил мою правую кисть и, ловко  использовав
мой же порыв к движению, раскрутил меня и швырнул на  другую  скалу.  Не
успел я отдышаться, как Джерри поднял небольшой валун и шагнул  ко  мне,
недвусмысленно намереваясь размозжить мне черепушку. Прижавшись спиной к
камню, я  занес  ногу  повыше  и,  лягнув  дракошку  в  срединную  часть
туловища, опрокинул  на  песок.  Я  подбежал,  в  свою  очередь  готовый
раскроить ему башку, но он уже тыкал пальцем куда-то назад. Я  обернулся
и увидел, как, набирая скорость, очередной приливный вал мчится прямо на
нас.
   - Кизз! - Джерри кое-как поднялся на ноги и  затрусил  к  высотке,  я
побежал следом.
   Позади ревели волны, мы же  суетились  среди  воды,  песка  и  черных
валунов, пока наконец не добежали до  катапультируемой  капсулы  Джерри.
Дракошка  приостановился  и  налег  плечом  на  яйцевидное   устройство,
стараясь вкатить его на самый  верх  пригорка.  Мысленно  я  не  мог  не
признать его правоту. В капсуле были  продукты  питания  и  спасательное
оборудование, а пользоваться тем и другим умели мы оба.
   - Джерри! - прокричал я  сквозь  грохот  стремительно  накатывающейся
волны. - Вытащи ты эту треклятую палку, и я тебе подсоблю!
   Дракошка ответил хмурым взглядом.
   - Стержень, кизлодда, вынь  ты  его!  -  Я  кивком  показал  на  свои
растопыренные руки.
   Джерри подложил под капсулу валун, чтобы она не скатилась вниз, затем
поспешно развязал мне руки и вынул стержень. Мы оба налегли  плечами  на
капсулу и в два счета затолкали ее на вершину. Волна ударила в высотку и
быстро вскарабкалась по склону, захлестнув нас по самую  грудь.  Капсула
ходила ходуном, точно пробка, надо  было  хоть  как-то  удержать  ее  на
месте, пока  вода  не  схлынет,  и  мы  заклинили  капсулу  между  тремя
здоровенными валунами.
   Джерри опустился на песок, прислонясь к одному из валунов, и проводил
взглядом волну, покатившую обратно в море. Я стоял рядом и отдувался.
   - Магазьенна!
   - Вот именно, браток.
   Я плюхнулся рядом с дракошкой; мы молчаливо согласились на  временное
перемирие и без промедления заснули.
   Когда я открыл глаза, небо бурлило черными и серыми тонами. Безвольно
склонив голову набок, я покосился на дракошку. Тот не просыпался. Первая
мысль была: сейчас самый подходящий момент, чтобы напасть на Джерри.  Но
уже в следующий миг я подумал о том, до чего же мелки  и  ничтожны  наши
дрязги в сравнении  с  буйством  окружающего  нас  моря.  Почему  медлят
спасатели? Неужто драконианский флот  победил  нас  и  уничтожил?  Тогда
почему их спасатели не  прибыли  за  Джерри?  Неужто  оба  флота  успели
истребить друг друга? Я ведь не знаю даже,  где  нахожусь.  На  острове.
Это-то я успел заметить сверху, но на каком и где именно? На  Файрине-4,
то есть на четвертой  планете  системы  Файрин;  планетенка  даже  имени
отдельного не заслужила, однако достаточно важна и необходима, чтоб ради
нее погибать.
   С неимоверным трудом я поднялся  на  ноги.  Джерри  раскрыл  глаза  и
поспешно занял оборонительную позицию. Я помахал ему рукой и покивал.
   - Успокойся, Джерри. Я только полюбуюсь окрестностями.
   Я повернулся к нему спиной и затрусил между валунами. Несколько минут
шел в гору и наконец  добрался  доверху,  где  начиналось  что-то  вроде
плато. Действительно остров, к тому же не слишком большой.  По  прикидке
на глазок возвышается над уровнем моря метров на восемьдесят, не  более,
длиной километра два, а в ширину и одного  не  будет.  Ветер  приклеивал
комбинезон к моему телу и тем самым  по  крайней  мере  сушил  промокшую
одежду; однако, оглядевшись по сторонам и  заметив  на  вершине  высотки
гладко обкатанные камни, я понял, что мы с Джерри можем рассчитывать  на
валы куда более огромные, чем прежние жалкие волнишки.
   Позади звякнула галька, я обернулся и увидел, что в гору  карабкается
Джерри. Добравшись доверху, он огляделся. Я  присел  на  корточки  возле
первого  попавшегося  валуна  и  провел  по  нему  ладонью,  подчеркивая
гладкость отшлифованной волнами поверхности, после чего ткнул пальцем  в
сторону моря. Джерри кивнул.
   - Аэ, гавей. - Он указал вниз, на капсулу, затем на то место, где  мы
стояли. - Эхей масу, назесей.
   Я было насупился, затем меня осенило.
   - Назесей? Капсула?
   - Аэ, капсула, назесей. Эхей масу. - Джерри указал пальцем  себе  под
ноги.
   Я покачал головой.
   - Джерри, если ты гавей, как стали гладкими эти камни, -  я  коснулся
одного из валунов, - то должен гавей и другое:  никакие  масу  на  самый
верх твою назесей нисколечко не помогут. - Я очертил руками круг. Волны.
- Я указал на море под нами. - Волны и здесь. - Я указал  на  то  место,
где мы с ним стояли. - Волны, эхей.
   - Аэ, гавей. - Джерри обвел взглядом  вершину  высотки,  потер  лицо.
Затем присел возле сравнительно небольших камней и  принялся  громоздить
их друг на друга. - Вига, Дэвидж.
   Присев рядом, я следил, как его ловкие  пальцы  сооружали  из  камней
кольцо, которое вскоре превратилось  в  подобие  барьера  вокруг  арены.
Одним пальцем Джерри ткнул в центр игрушечного круга.
   - Эхей, назесей.

***

   Дни на Файрине-4 тянулись  втрое  дольше,  чем  на  любой  другой  из
известных мне обитаемых планет. Термин "обитаемая" я употребляю  не  без
оговорок. Почти весь первый день ушел у нас  на  то,  чтобы  с  великими
мучениями затащить Джеррину назесей на самый верх  пригорка.  Ночью  для
работы было слишком темно и вдобавок нестерпимо зябко -  холод  пробирал
до костей. Мы  вытащили  из  капсулы  койку,  кое-как  высвободив  таким
образом место на двоих. Внутри капсулы от нашего дыхания тоже  чуть-чуть
потеплело; когда  не  спали,  мы  убивали  время,  грызя  Джеррин  запас
питательных палочек (по вкусу они напоминают  рыбу,  смешанную  с  сыром
чеддер) и пытаясь найти общий язык.
   - Глаз.
   - Туйо.
   - Палец.
   - Зураф.
   - Голова.
   Драконианин засмеялся:
   - Лодда.
   - Ха-ха, страшно смешно.
   - Ха-ха.

***

   На рассвете второго дня мы выкатили капсулу  на  середину  "арены"  и
заклинили там меж двух здоровенных валунов, один из которых нависал  над
капсулой этаким козырьком  и,  как  мы  надеялись,  в  случае  появления
очередного гигантского вала удержал бы ее на  месте.  Вокруг  валунов  и
капсулы мы соорудили нечто вроде фундамента из больших  камней,  а  щели
между  ними  заполнили  камнями  помельче.  К  тому  времени  как  стена
поднялась нам до колен, стало ясно, что без цемента из  гладких  круглых
камней не много выстроишь.  После  долгих  мучений,  проб  и  ошибок  мы
сообразили,  как  надо   разбивать   камни,   чтобы   получать   плоские
поверхности, удобные для  работы.  Берешь  камень  и  со  всего  размаху
ударяешь  им  о  другой.  Один  из  нас  ударяет,  другой  строит  -  мы
чередовались. Камень был  почти  сплошь  вулканическим  стеклом,  и  мы,
опять-таки поочередно, извлекали  друг  из  друга  каменные  занозы.  На
возведение стен ушло девять нескончаемо долгих дней и ночей,  причем  за
это время волны неоднократно подбирались к нам вплотную  и  даже  залили
нас однажды по щиколотку. В течение шести  суток  из  упомянутых  девяти
лили дожди. Среди всего, что необходимо для жизнеобеспечения, в  капсуле
нашлось полиэтиленовое одеяло, оно-то и стало для нас кровом. В  центре,
где одеяло провисало, мы провертели дыру, сквозь которую  стекала  вода,
причем мы оставались почти сухими да еще получали пресную воду.  Нахлынь
мало-мальски решительная волна - пришлось бы с этой крышей распрощаться;
однако оба мы веровали в  несокрушимость  стен,  толщина  которых  внизу
достигала двух метров, а вверху не менее метра.
   Завершив свой труд, мы расположились  в  капсуле,  любуясь  творением
наших рук, пока нас не осенило, что теперь мы остались без работы.
   - А дальше что, Джерри?
   - Эсс?
   - Дальше что будем делать?
   - Дальше ждать мы. - Драконианин пожал плечами. - Иначе что, на?
   - Гавей, - кивнул я.
   Поднявшись на ноги, я пошел к отверстию в загородке. Дерева на  дверь
у нас не было, поэтому в одном углу мы не состыковали стены, а  изогнули
и  продлили  одну  метра  на  три  дальше  другой,  оставив   проход   с
подветренной стороны. Ветер на острове вообще никогда не утихал,  однако
дождь унялся. Хижинка, конечно, вышла у нас  неказистая,  но  при  одном
взгляде на сооружение, воздвигнутое посреди необитаемого острова, у меня
на душе теплело. Как говорил Шизумаат, "разумная жизнь оказывает стойкое
сопротивление Вселенной". По крайней мере так я истолковал тот  форшмак,
который у Джерри сходит за английскую речь. Пожав  плечами,  я  подобрал
заостренный  камень  и  сделал  очередную  зарубку  на  большом  валуне,
служившем мне календарем. Всего получилось десять  царапин,  причем  под
седьмой стоял  маленький  крестик,  отмечая  тот  день,  когда  огромный
водяной вал чуть не накрыл остров.
   Я швырнул осколок наземь.
   - Черт, до чего я ненавижу весь этот остров!
   - Эсс? - Джерри высунул голову из-за стенки. - С  кем  разговаривать,
Дэвидж?
   Я злобно покосился на дракошку, но затем помахал ему рукой.
   - Ни с кем.
   - Эсс ва "ни с кем"?
   - Никто. Ничто.
   - На гавей, Дэвидж.
   Я постучал пальцем по собственной груди.
   - Я! Со мной! Я разговариваю сам с собой!  Это-то  ты  можешь  гавей,
жабья рожа?
   Джерри покачал головой.
   - Дэвидж, теперь я спать. Не надо разговаривать так много ни  с  кем,
на?
   Он скрылся за перегородкой.
   - ...И мать у тебя такая же! - бросил я ему вслед. Но только,  строго
говоря, жабья рожа, нет у тебя никакой матери, да и отца нет.  "Если  бы
тебе предоставили право выбора, с кем бы ты хотел  очутиться  вдвоем  на
необитаемом острове?"  Меня  разобрало  любопытство:  хотелось  ли  хоть
кому-нибудь и когда-нибудь очутиться вдруг в холодном  и  мокром  уголке
преисподней вдвоем с гермафродитом?
   На полпути к подножию пригорка  я  свернул  на  тропинку,  отмеченную
камешками, и подошел к небольшому водоему; он являл собой нечто  среднее
между  садком  и  бассейном  и  был  наречен  Ранчо  Слизнячок.   Вокруг
громоздилось множество изъеденных водою скал, а под ними, в воде  садка,
обитали самые жирные оранжевые слизни из всех нами обоими виденных.  Это
открытие я сделал во время одного  из  наших  строительных  перерывов  и
тогда же показал слизней Джерри. Он пожал плечами.
   - И что?
   - Что "и что"? Слушай-ка, Джерри, твоих питательных  палочек  нам  не
навек хватит. Что мы станем есть, когда они кончатся?
   - Есть? - Джерри  поглядел  на  копошившихся  в  лужице  моллюсков  и
скорчил гримасу. - На, Дэвидж. До тогда нас подбирать. Искать нас найти,
тогда подбирать.
   - А если нас не отыщут? Что тогда?
   Джерри опять скривился и занялся наполовину готовым жильем.
   - Вода мы пить тогда до подбирать.
   Буркнув что-то еще насчет киззовых экскрементов и  вкусовых  сосочков
моего языка, он скрылся с глаз.
   С тех пор я обносил водоем стенками - в надежде, что усиленная защита
от агрессивной среды увеличит поголовье. Теперь я заглянул под несколько
камней,  но  прироста  что-то  не  выявил.  Интересно,  удастся  ли  мне
переломить себя и проглотить эту мерзость. Я положил  на  место  камень,
под который заглядывал, встал и посмотрел на  море.  Вечная  пелена  туч
по-прежнему  не  пропускала  на  поверхность  планеты  иссушающие   лучи
Файрина, однако дождя не  было,  да  и  приевшаяся  уже  туманная  дымка
растаяла.
   В том направлении, откуда я с таким трудом выбирался на  берег,  море
тянулось до самого горизонта. В промежутках между белыми  гребнями  пены
вода была столь же пасмурна и безотрадна, как  душа  офицера,  ведающего
ссудной кассой. Параллельные вереницы  бурунов  тянулись  километров  на
пять от острова. Их центр (он был, естественно, в той точке,  где  стоял
я) ритмично набегал на остров, а  фланги  катили  себе  дальше.  Справа,
поперек волн, различался на расстоянии примерно десяти километров другой
островок.  Еще  правее,  там,  где  беловато-серое  море   должно   было
сомкнуться со светло-серым небом, на горизонте протянулась черная линия.
   Чем больше я старался вспомнить учебные  карты  материков  Файрина-4,
тем менее четко их представлял. Джерри тоже ничего не помнил - во всяком
случае, ничего не мог толком объяснить. Да и  с  какой  стати  было  нам
тогда запоминать? Войну-то полагалось вести в  космосе:  каждая  сторона
отрицала  за  другой  право  создавать  орбитальные  станции  в  системе
Файрина. Ни один из противников  не  собирался  даже  ногой  ступать  на
планеты Файрина, а тем более завязывать  сражение.  Однако,  как  бы  ни
назывались материки, все же там земля, и ее значительно больше,  чем  на
нашем клочке песку да камней.
   Весь вопрос в том, как туда добраться. Не имея ни дерева, ни огня, ни
листьев,  ни  шкур,  мы  с  Джерри  находились  в  отчаянно  бедственном
положении даже по сравнению со среднестатистическим пещерным  человеком,
хотя он тоже, как известно, в роскоши не  купался.  А  из  всего  нашего
имущества  на  плаву  способна  держаться  только  пресловутая  назесей.
Капсула. Почему бы и нет? Единственная сложность - это уговорить Джерри.
   В тот же вечер, пока серые краски медленно наливались чернотой, мы  с
Джерри,  сидя  на  пороге  хижины,  жевали  свои  порции  -  четвертинки
питательной палочки. Желтые глаза драконианина изучали черную  линию  на
горизонте, затем Джерри покачал головой.
   - На, Дэвидж. Опасно будет.
   Я сунул в рот остаток своей порции и продолжал, не разжевав:
   - Опаснее, чем оставаться здесь?
   - Скоро подбирать, на?
   Я испытующе вгляделся в желтые глаза.
   - Джерри, ты ведь сам в это не веришь, а я - тем более. -  Я  подался
вперед и протянул к нему руки. - Пойми, на  большой  земле  у  нас  куда
больше шансов выжить. Там не надо бояться высоких волн,  там,  вероятно,
найдется еда...
   - Не "вероятно", на? - Джерри мотнул головой в сторону  воды.  -  Как
назесей рулить, Дэвидж? Там сидеть, как рулить? Эсс эх мокро, волны,  за
земля, гавей? Бреша. - Джерри стиснул  ладони.  -  Эсс  эх  бреша  камни
поверх, на? Тогда мы смерть.
   Я почесал в затылке.
   - Отсюда волны идут в нужном направлении, да и ветер туда  дует.  При
достаточной материковой массе нет необходимости править рулем, гавей?
   - А если на достаточно, тогда? - фыркнул Джерри.
   - Я ведь и не утверждал, что дело верное.
   - Эсс?
   - Дело верное, наверняка, гавей?
   Джерри кивнул.
   - А о рифы мы не разобь