ами,  как
лиса среди только что вылупившихся цыплят.

   Клуни потянул воздух. Он чуял, что разведчики  возвращаются.  Сырокрад  и
хорек Кроликобой с треском проломились через подлесок и выбежали на  поляну.
Они дрожали с головы до лап и выглядели до смерти перепуганными.
   Клуни  потребовалось  время,  чтобы  вытрясти   из   них   сколько-нибудь
вразумительное объяснение. Сырокрад говорил  запинаясь,  поминутно  боязливо
оглядываясь через плечо:
   - А-а, м-мы, это... мы немного заблудились, хозяин.
   - Заблудились? Где?
   Кроликобой вытянул дрожащую лапу:
   - Вон там, ваша честь, и  мы  нашли  огромный  раскидистый  дуб,  правда,
Сырокрад?
   - Близко к стене?
   Сырокрад покачал головой:
   - Нет, хозяин, это в лесу. Вот погляди, что я нашел.  Она  была  обвязана
вокруг дерева. - Он протянул перегрызенную, разорванную веревку.
   Клуни выхватил ее у него из лап:
   - Похоже на веревку Призрака. Он уже мертв. Что еще, болваны?
   Кроликобой жалко взвизгнул:
   - Рваноух, ваша честь.
   Клуни  схватил  незадачливых  разведчиков  за  шиворот  и   как   следует
встряхнул:
   - Вы что, с ума посходили? Рваноуха испугались?
   Сырокрад, всхлипывая, упал на землю:
   - Видел бы ты его, хозяин. Он там лежал. У него вся морда распухла,  язык
высунулся наружу. И он был  фиолетовый.  Ух!  Он  весь  раздулся,  словно...
Просто страх!
   Кроликобой энергично закивал головой, подтверждая его слова:
   - Так оно и было.  Мы  видели  его  собственными  глазами,  сэр.  Правда,
Сырокрад? Бедный Рваноух, он пятился.
   - Пятился? - переспросил Клуни.
   - Точно, пятился, - подтвердил хорек. - А Сырокрад мне  и  говорит,  мол,
кто-то тянет Рваноуха. Ну, мы не могли разглядеть, что это такое, из-за всех
этих кустов, так что мы отогнули кусты в сторону, и тут мы увидели...
   - Ну и что еще вы там увидели? - раздраженно рявкнул Клуни.
   Кроликобой остановился и задрожал. Он  заговорил  неуверенно,  как  будто
боясь поверить своим словам:
   - Мы увидели самого огромного змея, какие только бывают. Отец всех  змей!
Он схватил беднягу Рваноуха за задние лапы и волочил его по земле.
   Единственный глаз Клуни расширился.
   - И что он сделал, когда увидел вас?
   - Змей бросил Рваноуха и посмотрел на нас, -  взвизгнул  Сырокрад.  -  Он
только смотрел и все повторял: "Асмодеус, Асмодеус".
   Клуни поскреб голову острыми грязными когтями:
   - Асмодеус? А это еще что такое?
   - Разве вы не знаете? Это же  проклятущее  имя  самого  дьявола,  сэр,  -
провыл хорек. - Мне мамаша  рассказывала,  и  всегда  говорила,  что  нельзя
смотреть змеям в глаза. Вот я и говорю своему приятелю: "Сырокрад, -  говорю
я ему, - не смотри. Беги, если жизнь дорога". Ну и бежали же мы, сэр!  Вы  и
представить себе не можете, какого страху натерпелись. Лучше уж  пусть  меня
запрут в горящем сарае, чем отправят туда обратно. Ну уж нет.  Этот  толстый
чешуйчатый гад...
   - Заткнись, болван, - оборвал его Клуни. - Остальные уже возвращаются.  А
ну соберитесь с мыслями и никому ни слова  об  этом  змее,  а  то  мой  змей
прогуляется по вашим спинам.
   Длинный  хвост  Клуни  угрожающе  взметнулся  перед  их  физиономиями,  и
незадачливые разведчики мгновенно усвоили, что от них требуется.
   К ним подбежал Доходяга, ласка, и обстоятельно доложил:
   - Высокое дерево рядом со  стеной,  хозяин.  Гораздо  выше  стены,  много
веток, удобно будет залезть.
   - Далеко?
   - Десять минут хода на восток.
   Когда собрались остальные, Клуни построил их гуськом, и отряд  устремился
на восток.
   Дерево оказалось высоким старым вязом  с  покрытой  узловатыми  наростами
корой и раскидистыми ветвями. Клуни прикинул его высоту - как  раз  то,  что
нужно, и подходящее расстояние до стены. Он  повернулся  к  своему  ударному
отряду:
   - Слушайте, вы!  Сейчас  мы  залезем  на  это  дерево.  Когда  поднимемся
достаточно высоко, я найду крепкую ветку, с которой мы перебросим  доску  на
стену. Если делать все осторожно, мыши ничего не заподозрят. Не  успеют  они
опомниться, как Рэдволл будет наш!
   19
   Трудно сказать, кто был больше огорошен - Матиас или крысы.
   После секундного замешательства беглецы бросились врассыпную. Крысы  были
не слишком быстрыми, но все-таки легко нагнали Колина Полевкинса и его  мать
и схватили их.
   Матиас вырвался,  метнулся  в  сторону  и,  повалив  крысу,  собиравшуюся
схватить Полевкинса-старшего, бросился наутек.  Мышонок  бежал,  толкая  его
перед собой, и кричал:
   - Бегите, бегите, мистер  Полевкинс!  Постарайтесь  добежать  до  леса  и
спрятаться.
   Тот упирался:
   - А моя жена и Колин? Крысы схватили их!
   Матиас бесцеремонно толкал его в спину:
   - Если вы не поторопитесь, они схватят и вас.  Лучше  пошевеливайтесь.  В
качестве пленника от вас будет мало толку семье.
   Вняв наконец совету Матиаса, Авраам  Полевкинс  бросился  бежать  во  всю
прыть. Матиас остановился и,  подняв  с  земли  тяжелый  сук,  повернулся  к
приближающимся крысам.
   - Всего дюжина, - усмехнулся он. - Посмотрим, на что вы, крысы, годитесь.
Становись в очередь.
   Матиас взмахнул суком, который загудел  в  воздухе,  заставив  нападавших
остановиться. Матиас наступал на крыс, размахивая своей дубиной и  крича  во
все горло:
   - Бэзил, Бэзил Олень, где ты?
   Крысы пытались окружить Матиаса. Одна из них подошла  слишком  близко,  и
тяжелый удар сбил ее на землю.
   - Прекрасный удар, сэр! Просто сердце радуется!
   Это был заяц.
   Он приближался вприпрыжку, улыбаясь во весь рот, словно ученик воскресной
школы на пикнике. За ним,  хромая,  торопились  Колин  и  миссис  Полевкинс.
Матиас с облегчением вздохнул:
   - Бэзил, куда ты запропастился?
   Заяц  ловко  уклонился  от  крысы,  развернулся  волчком   и   нанес   ей
сокрушительный удар обеими лапами  в  живот.  Крыса,  из  которой  мгновенно
улетучился  весь  боевой  дух,  скорчившись,  покатилась  по  земле.   Бэзил
усмехнулся:
   - Ты уж извини, старина. Когда эти парни отстали от меня,  я  вернулся  к
себе в нору. Весенняя уборка, сам понимаешь. Немного запоздал, но я, в конце
концов, холостяк, да!
   Матиас потерял дар речи от изумления. Он был  один  против  дюжины  крыс,
пытаясь освободить семью Полевкинсов, а Бэзил наводил чистоту у себя в норе!
Мышонок с трудом сдерживал свой гнев.
   - О, как мило с вашей стороны, мистер Заяц. Я так  рад,  что  вы  наконец
нашли время присоединиться к нам, - саркастически  произнес  он,  пока  они,
отбиваясь от крыс, торопили Полевкинсов. - Возможно, вы и чайник поставили?
   Бэзил галантно поклонился миссис Полевкинс и протянул ей лапу:
   - Позвольте, мадам. Да, я действительно поставил чайник  -  почему  бы  и
нет? Ничто не  сравнится  с  чашечкой  свежего  мятного  чая  после  хорошей
здоровой разминки, не правда ли?
   Матиас ударил очередную крысу прямо по носу концом  своей  дубинки.  Заяц
был явно не в своем уме. Мятный чай, придет же такое в голову!
   - Не думаешь ли ты, что я собираюсь весь день провести у тебя в  норе  за
чаем?
   Бэзил поднял крысу над головой и, раскрутив, бросил ее на двух других. Он
подмигнул Матиасу:
   - Честно говоря, надеюсь что нет, старина. Видишь ли,  это  будет  крайне
неудобно, поскольку у меня чайный сервиз только на четыре персоны, а если  я
не  ошибаюсь,  тот  маленький  джентльмен,  что  припустил  в  лес,   словно
ошпаренная  утка,  является  супругом  этой  восхитительной  дамы,  так  что
придется пригласить и его, не правда ли?
   Матиас, сбив с ног еще одну крысу, ответил в тон Бэзилу:
   - Боюсь, что придется, мистер Заяц.  Но  я  не  столь  навязчив.  Посижу,
пожалуй, пока на пустыре и поучу крыс плести венки из ромашек.
   Бэзил увернулся от удара и одобрительно засмеялся:
   - Нет повода для огорчения, мой юный  друг.  Я,  пожалуй,  приму  у  себя
Полевкинсов, а потом провожу их  в  аббатство.  У  меня  складывается  такое
впечатление, что тебе нужно срочно в Рэдволл. Семейство  Полевкинсов  только
задержит тебя.
   Матиас с облегчением улыбнулся:
   - Приношу свои извинения, сэр. С благодарностью принимаю помощь  и  прошу
прощения за неучтивость.
   Теперь они достигли края пустыря. Крысы мгновенно отстали.
   Бэзил и Матиас пожали друг другу лапы.
   - Молодец, мышонок! А теперь поторопись. Увидимся в  аббатстве,  когда  я
доставлю туда своих подопечных.
   Оставшись один, Матиас пустился бегом в лес. Напрягая усталые  лапы,  уже
на бегу он сообразил, что ему придется пробираться в  аббатство  со  стороны
леса, поскольку главные ворота  скорее  всего  штурмуют  крысы.  Выстоят  ли
защитники? Смогла ли Констанция организовать оборону  без  него?  Начеку  ли
часовые? В безопасности ли Василика?
   Терзаясь такими мыслями, Матиас пробирался через подлесок.  Осмотревшись,
он понял, что немного сбился с пути. По его расчетам, на  северо-западе  уже
должны были показаться  красные  стены  аббатства.  Может  быть,  он  просто
недооценил размеры лесной чащи? Скорее  всего  так  и  есть.  Пожалуй,  если
пройти дальше в том же направлении, стены скоро покажутся.
   Впереди послышалось бульканье и плеск ручья. Матиас вспомнил, что  прошло
уже немало времени с тех пор, как он последний  раз  ел  и  пил.  Свернув  в
сторону, он пошел на шум воды и вскоре вышел к ручью.
   Матиас лег на спускающуюся к воде глыбу красного песчаника и  напился  из
ручья свежей ледяной воды. На берегу росло несколько маленьких  одуванчиков.
Набрав нежных листьев и бутонов, Матиас вернулся на нагретый солнцем  камень
и растянулся на спине, не спеша смакуя еду и глядя  вверх,  в  открывающееся
между кронами деревьев безоблачное июньское небо. Что  за  беспокойный  день
выдался сегодня!
   После всех передряг Матиас наслаждался кратким отдыхом.  Но,  увы,  долго
отдыхать нельзя: нужно торопиться в Рэдволл. Матиас тяжело  вздохнул:  жизнь
воина очень утомительна.
   Закрыв на мгновение глаза,  он  подумал  о  Мартине  Воителе.  Интересно,
случалось ли ему уставать?  Должно  быть,  случалось.  Он  бился  с  врагами
тяжелым мечом, в доспехах. Где же  его  меч  теперь?  Он  не  мог  пропасть.
Легендарное оружие не ржавеет и не рассыпается в труху, иначе оно никогда бы
не стало легендой.
   Над головой мышонка повисла стрекоза, и его усы затрепетали от  поднятого
крыльями ветерка. Откуда взялось  в  ее  владениях  это  странное  существо?
Стрекоза подлетела чуть ближе. Бояться нечего: нелепо одетый зверек ничем не
угрожает ее власти над участком водной глади.  Забыв  обо  всем,  он  сладко
спит, похрапывая, словно белка среди зимы.
   20
   День клонился к вечеру.
   Несмотря на некоторые задержки, Клуни со своим  отрядом  в  конце  концов
взобрался на вяз. Кое-какие крысы оказались, как выяснил Клуни,  никудышными
верхолазами.  Они  толкались,  падали,  соскальзывали  с  веток,  а   болван
Сырокрад, оказавшись на шестифутовой высоте,  вдруг  -  подумать  только!  -
обнаружил, что не переносит высоты. Разгневанный Клуни подумал, что, не будь
необходимости соблюдать полную тишину, он бы ему задал как следует!
   Он уже жалел, что не взял с собой побольше хорьков и ласок. Они  обладали
природными способностями к лазанию,  и  этот  -  как  бишь  его  зовут?  да,
Доходяга  -  оказался  толковым  солдатом:  подбадривал  остальных  и  умело
руководил подъемом доски. Клуни мысленно сделал заметку на будущее. Кандидат
в офицеры. Пока, несмотря на все  усилия,  они  все  еще  не  поравнялись  с
верхним  краем  стены.  Выше  ветви  вяза  становились  тонкими  и  гибкими,
недостаточно крепкими, чтобы выдержать доску.

   Клуни оценил положение. Подниматься выше было опасно, и он скомандовал:
   - Ладно, пока отдыхайте. Примоститесь где-нибудь, чтобы не упасть.  Через
час или два начнет смеркаться - больше тени и  меньше  света.  Мыши  к  тому
времени немного угомонятся, и мы застанем  их  врасплох.  Доходяга,  смотри,
чтобы эти парни вели себя смирно.
   Доходяга лихо отсалютовал и поспешил проявить инициативу:
   - Эта ветка, на которой я сижу, хозяин, -  я  только  что  проверил,  она
крепкая. С нее можно перебросить доску на стену,  она  дотянется.  Придется,
правда, карабкаться по доске наверх, но это не так уж трудно. Те ветки,  что
выше, мне не нравятся - слишком тонкие.
   Клуни вскарабкался повыше и, усевшись рядом с Доходягой, прошептал:
   - Молодец, соображаешь. Ветка подойдет. Держись рядом со мной,  Доходяга,
ты хороший солдат. Мне скоро понадобится новый офицер, а вокруг одни тупицы.
Ты знаешь, что означает пост офицера: больше еды, большая доля добычи. Клуни
всегда вознаграждает находчивость. Проявишь себя - получишь повышение.
   - Спасибо, хозяин. Не волнуйся, я не подведу, - ответил Доходяга.
   Сидевший под ними Сырокрад, подслушавший разговор, усмехнулся  про  себя.
"Да, хозяин. Нет, хозяин. Что угодно, хозяин?" Да что этот сопливый Доходяга
возомнил о себе? Если Клуни хочет продвинуть ласку  в  офицеры,  пренебрегая
своими собратьями крысами, - что ж, Краснозуб  и  Темнокогть  этого  так  не
оставят. Этот  выскочка  присоединился  к  армии  только  пару  дней  назад.
Представься только случай - и Сырокрад проучит Доходягу как следует.

   Аббат Мортимер с благодарностью взглянул на небо. Наконец-то  вечер.  Они
продержались,  крысам  не  удалось  преодолеть  стену.  Сражение  постепенно
затихало. Орда Клуни  делала  лишь  редкие  судорожные  вылазки  из  канавы.
Воспользовавшись передышкой, защитники натащили побольше камней и мусо-ра на
парапет. Василика и ее помощницы, пригибая головы, сновали по стене от поста
к посту, раздавая миски с  тушеными  овощами,  дикий  виноград  и  маленькие
ореховые хлебцы с медом.
   - Какая Василика спокойная, рассудительная молодая мышка, - сказал  аббат
Констанции.
   Барсучиха вручила Амброзию  Пике  пучок  стрел  для  раздачи  лучникам  и
ответила:
   - Да, отец настоятель, это верно. Но она как  будто  чем-то  обеспокоена.
Как вы думаете, это из-за Матиаса?
   - Без сомнения, - задумчиво ответил аббат. - Этот мышонок не идет у  меня
из головы, так же как и у тебя.
   Констанция покачала своей большой полосатой головой:
   - Не похоже на Матиаса - так исчезать. Я обыскала все аббатство,  но  его
нигде нет.
   - Где бы он ни был, он, не сомневаюсь, трудится на общее  дело,  так  что
нам остается только ждать его возвращения и доверять его решениям и здравому
смыслу.
   Друзья,  поблагодарив  Василику  и  ее  помощниц  за   принесенную   еду,
недоуменно смотрели, как выдра Винифред  и  Кротоначальник  выволакивают  на
стену детские качели.
   Качели эти смастерили когда-то на потеху детенышам, и они с  незапамятных
времен  стояли  около  грядки  с  клубникой.  Качели  редко  пустовали,   но
находились в прекрасном состоянии.
   Винифред и Кротоначальник установили качели на парапете. Согнувшись в три
погибели, два крота волокли за ними огромный камень.  Кротоначальник  указал
им на противоположный конец качелей:
   - Валунчик что надо, прямо загляденье. Валите его туда.
   Когда  валунчик  был  установлен   на   сиденье   качелей,   Винифред   и
Кротоначальник обхватили друг друга лапами и, кивнув друг другу, прыгнули на
второе сиденье.
   Выброшенный катапультой камень взвился  над  парапетом.  Через  несколько
секунд раздался гулкий удар, а за ним  -  вопли  боли  и  ужаса  из  набитой
крысами канавы. Винифред и Кротоначальник церемонно пожали друг другу лапы.
   - Ага, сдается мне, что у  этих  поганых  червей  разболелись  головы,  -
усмехнулся  Кротоначальник,  пока  остальные  прятались  от  ответных  стрел
нападавших.
   Битва вспыхнула с новой силой.
   Мыши-лучники пускали в канаву стрелы, выдры-пращники  без  устали  метали
гладкие камни, а снизу в них летели длинные  копья  крыс.  Появилась  еще  и
новая  опасность.  Какие-то  изобретательные  крысы  придумали  смертоносное
оружие: куски железа от могильных оград с церковного  двора,  привязанные  к
бечевкам. Крысы раскручивали железяки на бечевке и, прицелившись, метали  их
на стену. Снаряды летели вверх,  в  два-три  раза  выше,  чем  стены,  почти
пропадая из виду, и  со  зловещим  свистом  падали  со  страшной  высоты  на
парапет. Попав в кого-нибудь, такой снаряд мгновенно убивал или  калечил.  А
когда снаряд попадал в стену, кругом разлетались острые осколки камня.
   Осознав всю опасность этих  снарядов,  Констанция  приказала  большинству
защитников покинуть стены. Однако вскоре оказалось, что  новое  оружие  крыс
было обоюдоострым. Пущенные  неудачно,  снаряды  падали  обратно  в  канаву,
убивая иногда самого неудачливого метателя. Но хотя Краснозубу, стоявшему  в
доспехах Клуни на лугу, рядом со штандартом, самому несколько  раз  пришлось
неуклюже  уворачиваться,  он,  видя   устрашающее   действие   снарядов   на
защитников, приказал продолжать.
   Констанция бесстрашно  стояла  на  парапете  вместе  с  отрядом  отборных
воинов. Если кусок железа  падал  на  кучу  мусора,  она  подбирала  его  и,
выпрямившись во весь рост, вихрем раскручивала снаряд в воздухе  и  посылала
его обратно в канаву. Констанция  метала  намного  сильнее  и  точнее  любой
крысы. Нападающие злобно скалили на нее клыки из своего укрытия  -  из  всех
защитников Рэдволла они больше всех ненавидели большую барсучиху  и  боялись
ее.
   Сидя  в  ветвях  вяза  у  северной  стены  аббатства,  Клуни  следил   за
удлиняющимися тенями. На западе небо окрасилось пурпуром заката.  Скоро  они
перекинут доску на парапет, и тогда пусть эти жалкие мыши пеняют на себя! Им
не устоять против мощи Клуни Хлыста.

   Привратник Мафусаил стоял перед изуродованным гобеленом  в  Большом  зале
Рэдволла. Слишком  старый,  чтобы  участвовать  в  обороне,  он  решил,  что
принесет больше пользы Ордену, если заставит работать свой плодотворный ум.
   Где же место последнего упокоения Мартина  Воителя,  где  искать  древний
меч, чтобы вернуть его аббатству? Должна же быть хоть какая-нибудь  ниточка,
хотя бы намек. Но как найти эту ниточку?
   Мафусаил уже не раз обыскивал все аббатство в поисках гробницы Мартина  и
его меча. Теперь он возобновил поиски, но, увы, опять безуспешно. Ему  нужен
был помощник - помоложе, со свежим умом. Какая жалость,  что  Матиаса  нигде
нет. Наконец-то появился мышонок с головой на плечах. Преклонный  возраст  и
напряжение умственных способностей  давали  себя  знать.  Старик  привратник
устало покачнулся и, чтобы не потерять равновесие, оперся о стену,  как  раз
там, где раньше висело изображение Мартина.
   Мафусаил удовлетворенно вздохнул, по его губам пробежала  легкая  улыбка.
Его усилия наконец принесли первые плоды. Его лапа  нащупала  вырезанные  на
запыленных камнях буквы.

   Книга вторая
   ПОИСК
   Матиас открыл глаза, зевнул, лениво потянулся и окончательно проснулся. В
лучах заходящего солнца ручей казался потоком расплавленного золота в черной
рамке. Матиас лежал, наслаждаясь тишиной и покоем летнего вечера.
   И вдруг, словно пораженный ударом грома, мышонок вскочил, мгновенно забыв
о красотах природы. Спокойно спать, словно безмозглый лентяй, когда друзья в
осажденном аббатстве отбиваются от нападающих крыс!
   Все больше и больше злясь на себя,  Матиас  быстро  шагал  по  темнеющему
лесу. У него не  находилось  слов  для  выражения  презрения  к  собственной
персоне! Несколько минут мышонок шел через кусты напролом, но вскоре  понял,
что и впрямь заблудился  Он  остановился.  Лес  вокруг  был  ему  совершенно
незнаком. Суждено ли ему вновь увидеть Рэдволл?  Наступала  ночь,  а  кругом
была непролазная чаща Леса Цветущих Мхов. В сумерках сновали зловещие  тени,
неподвижный воздух наполнялся таинственными звуками, деревья  и  кусты,  как
живые, тянули к нему колючие ветви, словно хотели схватить
   Дрожа, Матиас спрятался в ствол старой, выжженной молнией березы. Сидя  в
этом убежище, он снова принялся  проклинать  себя.  Великий  воин  испугался
темноты, словно трусливый мышонок!  Где-то  над  головой  послышалось  тихо