ой рубашке  -  ему  даже  не  позволили  переодеться,  -  и
командиров отвели в сторону и туго  связали  им  за  спиной  лапы.  Пленники
стояли  молча,  а  крысы,  хихикая,  тыкали  в  них  палашами   и   называли
"зачинщиками".

   Стоя посреди Большого зала, Клуни Хлыст разглядывал драгоценный  гобелен.
Теперь нет нужды воровать какие-то  куски:  ему  принадлежит  весь  гобелен.
Черноклык, Жабоед, Грязнонос, Шелудивый и Кроли-кобой, построившись  в  ряд,
вошли в зал и отсалютовали хозяину:
   - Аббатство наше, хозяин!
   - Мы всех выволокли во двор, хозяин!
   - Будут какие-нибудь приказания, хозяин?
   Клуни задумчиво пропустил хвост между длинных когтей задней левой лапы.
   - Возьмите из зала, который они называют Пещерным,  кресло  настоятеля  и
поставьте его на помосте у ворот. Я буду вершить суд.
   Крысы радостно  ринулись  выполнять  приказ.  Клуни  снова  повернулся  к
гобелену и обратился к изображению Мартина:
   - Ну что, мышиный воин, какого ты  теперь  мнения  о  храбрых  защитниках
Рэдволла? Хм, пожалуй, не особенно высокого. Скоро ты увидишь большие, очень
большие перемены в аббатстве!
   Клуни вытянул  в  сторону  Мартина  грязный  острый  коготь  и  продолжал
прерывающимся от злобы голосом:
   - Больше ты не будешь преследовать меня во сне! Сегодня, когда я  шел  по
лесу вокруг твоего драгоценного аббатства, я слышал внутренний голос. И этот
голос сказал мне: сегодня, еще до заката солнца,  я  навсегда  избавлюсь  от
ночных кошмаров. Что ты на это скажешь, а?
   Мартин, улыбаясь как ни в чем не бывало, глядел  на  Клуни  сверху  вниз.
Клуни с силой щелкнул хвостом по  полу  Большого  зала.  Равнодушие  Воителя
привело его в ярость.
   - Отныне этот зал будет именоваться Залом Хлыста, - истошно заорал он.  -
Аббатства Рэдволл больше не существует! Есть Замок Клуни! И у меня все,  все
будет по-другому!
   В припадке ярости Клуни заметался  по  залу,  разя  хвостом  воображаемых
врагов, и эхо послушно вторило его диким воплям:
   - Великая Крысиная Стена!
   - Озеро Утопленников!
   - Поле Мертвых Мышей!
   - Хорьковые Ворота, Сад Горностая, Колокол Ласки. Ах-ха-ха-ха-ха!

   Пленники во дворе, услышав раскаты безумного хохота  Клуни,  доносившиеся
из Большого зала, вздрогнули при одной мысли об ожидавшей их участи.
   А Клуни не спешил,  он  явно  наслаждался  их  страхом,  злобно  упиваясь
победой.
   Аббат Мортимер взглянул на небо.
   - Скоро рассвет, - грустно проговорил он.
   Один из стражников грубо пихнул аббата в спину, и тот упал на землю.
   - Заткнись, старикашка, - рявкнул он. Белка Джесс ударом задних лап сбила
разбойника на землю и вцепилась зубами в его загривок. Со всех сторон на нее
бросились другие крысы и, оттащив от своего  визжащего  товарища,  принялись
избивать древками копий и рукоятками палашей.
   - Лапы прочь от нее, трусы! - крикнул мистер Белка, изо всех сил стараясь
удержать на месте Сэма. - Вы смелы, только когда вас много, да  и  то,  будь
вас сейчас вдвое больше, а лапы у моей Джесс развязаны, вы в страхе  убежали
бы от нее!
   Аббат Мортимер с трудом поднялся и обратился к своим друзьям:
   - Пожалуйста, умоляю вас, не вступайтесь за меня. Сила на их стороне,  вы
ничего не добьетесь.
   - Ага, ваша честь, очень разумно говорите, - ответил  Кроликобой,  несший
кресло аббата. - Послушайте моего совета: сидите тихо, пока хозяин не выйдет
к вам. И так вам уже скверно, а будет еще хуже, как говаривала моя мамаша.
   - Ни за что не поверю, что у такого негодяя, как ты, была когда-то  мать,
- презрительно фыркнул Бэзил.
   Кроликобой захихикал и хлопнул себя по ляжке:
   - А-а, наш знаменитый кролик!  Позволь  заметить  тебе,  мой  благородный
джентльмен: когда Клуни займется тобой, ты вовсе не  будешь  таким  веселым,
как раньше. О нет, не будешь!
   Ожидая восхода солнца и появления во дворе Клуни Хлыста, пленники  понуро
опустились на траву.
   13
   Клюве и Лог-а-Логу стоило немалых усилий заставить Матиаса  хоть  немного
отдохнуть. Он шагал через ночной лес так быстро, что Лог-а-Лог, который  был
меньше Матиаса ростом, задыхаясь, с  трудом  поспевал  за  ним.  Даже  Клюва
устала летать в темноте  между  деревьями  и  кустами  -  ведь  это  гораздо
утомительнее, чем свободный полет на просторе. Только Матиас без устали,  не
останавливаясь ни на минуту, шел и шел вперед. Тяжелый меч бил его по спине,
дыхание стало прерывистым. Воробьиха и землеройка знали, что время не  ждет,
но понимали, что, если Матиас будет продолжать идти в таком темпе и  дальше,
надолго его не хватит.

   Все  разрешилось  само  собой:  Матиас  споткнулся  о  корень  дерева   и
растянулся на земле. Друзья тут же навалились на него и, прижав к земле,  не
отпускали, пока он не внял их уговорам.
   Признав наконец правоту воробьихи и землеройки, Матиас сел вместе с  ними
на  траву  среди  густых  зарослей  папоротника.  Чтобы  не  терять  времени
понапрасну, они принялись обсуждать, что же делать дальше.
   - Ты иди к Рэдволлу, Матиас, - предложил Лог-а-Лог, -а я останусь  здесь,
пока не подойдут остальные. Не беспокойся, мы не намного отстанем  от  тебя.
Ночью прохладно, и идти легко.
   Но мышонка грызли сомнения:
   - Все это хорошо, но как вы заберетесь на  стены  аббатства?  Если  Клуни
захватил Рэдволл, он наверняка уже выставил часовых.
   - Зачем червекрысу часовые?  -  взмахнула  крыльями  Клюва.  -  Он  брать
аббатство, откуда знать, что мы брать назад?
   - Ты права, Клюва! Но все равно, как же  мы  попадем  внутрь?  -  спросил
Матиас.
   Воробьиная королева хитро подмигнула мышонку:
   - Просто. Моя посылать воины открывать маленькие двери: восточная, южная,
северная. Увидишь, они все открыть. Теперь  Клюва  уходить,  встретить  друг
Матиас-мышь в Рэдволл.
   И королева воробьев, словно выпущенная  из  тугого  лука  стрела,  взмыла
вверх. Матиас встал и пошел по лесу  дальше.  Лог-а-Лог  остался  дожидаться
своих воинов.

   Лежавший без чувств у северной двери аббатства Увалень зашевелился  и  со
стоном перевернулся на спину. На затылке у него зияла глубокая рана,  но  он
был жив. Первое, что он увидел, - стоявших над ним трех воробьев.  Это  были
Темное Крыло, Быстрый Ветер и Острый Клюв. Они мигом вытащили Увальня  через
открытую дверь в лес.
   Темное Крыло приказала двум воробьям-воинам:
   - Берите красная тряпка и жир. Зовите  много  воинов.  Летите  незаметно,
смажьте остальные двери. Ждать королева. Червекрысы не  должны  вас  видеть,
летите.
   Еще до восхода солнца воробьи успели смазать замки, засовы и  петли  всех
маленьких дверей во всех стенах аббатства.

   Матиас все ближе и ближе подходил к Рэдволлу. За ним спешил Повстанческий
союз землероек в полном составе. Тысяча воинов-воробьев спрятались в  ветвях
деревьев вокруг аббатства и ждали приказа своей королевы.
   14
   И вот  забрезжила  утренняя  заря.  Первые  лучи  солнца  окрасили  стены
аббатства в бледно-розовый цвет. Куст поздней розы покрылся каплями росы.
   Но, несмотря на прекрасное  летнее  утро,  в  аббатстве  царила  гробовая
тишина. Угрюмо ожидая своей участи, пленные сидели на траве.
   Из главного здания аббатства вышли крысиные офицеры, подошли к пленным  и
принялись нещадно колоть беззащитных мышей остриями палашей  и  бить  плашмя
клинками.
   - Эй, вы, всем встать! Стоять прямо! А теперь  расступись!  Дорогу  Клуни
Хлысту!
   Мыши Рэдволла неохотно подчинялись. Глаза их  были  устремлены  на  двери
Большого зала.
   Наконец в напряженной тишине двери с треском  распахнулись  и  на  пороге
возник Клуни. За ним, с  горящим  факелом  и  штандартом,  шли  Черноклык  и
Кро-ликобой. Крысы приветствовали их  радостными  воплями.  В  своих  боевых
доспехах - от отравленного боевого шипа на хвосте  до  сверкающего  шлема  -
Клуни казался воплощением варварской мощи. Завоеватель!
   Важно, не глядя по  сторонам,  он  прошествовал  между  вытянувшимися  по
стойке "смирно" солдатами. Взобравшись на сколоченный для  него  помост,  он
закутался в свой черный плащ и опустился в  кресло  аббата.  В  тишине  было
слышно только потрескивание факела и горькие всхлипы кого-то  из  детенышей.
Сжимая когтями подлокотники,  Клуни  некоторое  время  невозмутимо  сидел  в
кресле, его единственный глаз недобро сверкал из-под опущенного забрала.
   Затем, медленно подняв забрало, Клуни неторопливо  оглядел  пленных.  Его
взгляд остановился на настоятеле.
   - Эй, ты, мышиный аббат, иди-ка сюда.
   Аббат Мортимер под конвоем двух крыс с достоинством выступил вперед. Даже
в ожидании смерти он держался спокойно и уверенно. Клуни откинулся на спинку
кресла и ухмыльнулся:
   - Ха! Это и есть ваш  предводитель,  мыши?  Жирный  старикашка  в  ночной
рубашке! Тоже мне, вояка! Ну что ж, старикашка! Вставай на  колени  и  проси
пощады.
   Аббат Мортимер спокойно смотрел на Клуни:
   - Я никогда бы не преклонил колени ради себя. Если бы я  надеялся  спасти
этим жизнь хотя бы одного из моих друзей, я бы с радостью упал  перед  тобою
на колени, но я знаю тебя, Клуни, лучше, чем ты сам  знаешь  себя.  В  твоем
сердце нет ни  жалости,  ни  милосердия,  одна  только  злоба.  Я  не  стану
кланяться тому, кто является воплощением зла!
   Содрогаясь от ярости, Клуни тотчас вскочил с кресла.
   - На колени, мышь! На колени, или я убью тебя! - заорал он.
   Из-под веревочной сети раздалось  рассерженное  рычание  и  хруст  земли:
Констанция рванула сеть, и вбитые  в  землю  колья  затрещали.  Барсучиха  с
ненавистью крикнула Клуни:
   - Эй, ты! Одноглазый оборванец! Сними сеть и  сразись  со  мной  один  на
один! Тогда посмотрим, кто из нас окажется на коленях!
   По сигналу своего хозяина крысы бросились к Констанции и  снова  оглушили
ее дубинками. Затем они забили колья от сети поглубже в землю.
   Заяц Бэзил Олень пинком отбросил от себя конвоиров  и  крикнул  крысиному
вожаку:
   - Да разве ты командир? Ты трус! Буйнопомешанный! Даже будь у  меня  лапы
развязаны, я и то бы подумал: стоит ли пачкать их о такую мразь, как ты. Фу,
гадость! Ты не заслуживаешь даже презрения, ты - ты - крыса!
   Удар дубинки сбил Бэзила с ног. Ласка из армии Клуни стала  бить  его  по
задним лапам. Заяц корчился от боли под издевательский хохот крыс.
   Клуни ехидно крикнул Бэзилу:
   - Ты, наверное, помнишь свои фокусы около церкви? К  вечеру  ты  навсегда
разучишься прыгать и бегать.
   Яростно сверкая единственным глазом, Клуни широко развел лапы в стороны:
   - Слушайте, вы, защитники Рэдволла! Когда я пришел к стенам аббатства,  я
предложил вам выбор: сдаться или умереть. Вы решили сражаться. Сражаться  со
мной, Клуни Хлыстом! Да, вы отбивали мои атаки, но победил все равно я! А вы
проиграли! И теперь вы заплатите мне за все своими жизнями!
   При этих словах крысиного вожака в душе старого аббата словно бы  лопнула
какая-то струна. Он бросился вперед и попытался схватить Клуни за лапы.
   - Нет! Ты не смеешь! - закричал он. - Ты не смеешь никого убивать!
   Клуни поднял над собой немощного старика и, швырнув на землю, ударил  его
хвостом с отравленным шипом на конце. В ярости, снова и снова ударяя хвостом
по аббату, он кричал:
   - Кто ты такой, чтобы указывать мне? В мире есть только один закон -  моя
воля! Никто не остановит меня - ни барсуки, ни зайцы, ни выдры, ни  мыши!  Я
убью вас всех, всех, всех!
   И тут неожиданно раздался громкий, едва ли не громовой голос:
   - Клуни Хлыст! Я пришел рассчитаться с тобой за все!
   Над двором аббатства пронеслись возгласы изумления. Хвост Клуни бессильно
повис, и все - и победители, и побежденные - повернулись к  главному  зданию
аббатства, - это оттуда послышался громовой голос.
   В открытых дверях Большого зала стоял Воитель!
   Казалось, он сошел с висящего  на  стене  гобелена.  Тело  его  стягивала
отделанная серебром  перевязь  из  черной  кожи.  В  одной  лапе  он  держал
полированный щит. Другой он выхватил из ножен грозный меч.
   Голос Клуни невольно дрогнул, когда он спросил Воителя, пришедшего сейчас
к нему из ночных кошмаров:
   - Кто ты?
   Воитель выступил из тени. Клинок  меча  засиял  в  лучах  солнца,  словно
алмаз.
   - Я - там и сам!
   Не в силах отвести взгляд от Воителя, Клуни  попятился.  Затем  испуганно
спрятался за кресло, рот его искривила судорога.
   - Ты мне постоянно снишься. Уходи, сейчас я не сплю!
   Держа меч перед собой, Воитель пошел к дрожащему Клуни.
   - Мартин, Матиас, зови меня как хочешь, но нам предначертано  встретиться
друг с другом, крыса.
   - Взять его! - в отчаянии завопил Клуни.
   Жабоед, схватив пику, бросился к Воителю, но не успел  даже  поднять  ее:
старинный меч молнией сверкнул на солнце, и бездыханный Жабоед покатился  по
земле.
   - Любой, кто решится преградить мне путь, умрет,  -  закричал  Матиас.  -
Клуни, нам с тобой предстоит поединок. Твоя армия тут ни при чем.
   Внезапно раздался удар колокола Джозефа. И тотчас стая  воробьев  закрыла
небо над аббатством, словно туча. Хлопая крыльями,  они  стали  садиться  на
стены аббатства. А затем, откуда ни  возьмись,  появились  сотни  землероек,
вооруженных до зубов шпагами палицами и пращами.
   Матиас взмахнул мечом и крикнул:
   - За Рэдволл!
   Закипела решающая битва.
   Землеройки бросились на стражников, воробьи стали  рвать  путы  пленников
своими острыми клювами. Освободившись, мыши хватали первое,  что  попадалось
на глаза, и вместе с землеройками и воробьями  бросались  на  солдат  Клуни.
Крысы, хорьки, ласки и горностаи сражались с упорством, рожденным отчаянием.
Битва шла не на жизнь, а на смерть.

   Клуни выхватил у Кроликобоя горящий факел и швырнул его в Матиаса, но тот
спокойно отбил факел щитом и решительно  устремился  в  погоню  за  крысиным
вожаком. Чтобы задержать Воителя, Клуни  толкнул  на  него  Кроликобоя.  Тот
схватился было за свою пику, но удар  меча  тотчас  рассек  хорька  пополам.
Матиас легко перепрыгнул через  мертвое  тело  и,  размахивая  мечом,  вновь
погнался за Клуни.
   Матиас не оглядывался назад и не видел, что Черноклык уже занес  над  ним
свой палаш. Но прежде чем тот успел его опустить,  Констанция  набросила  на
него сеть, и Черноклык забился на земле, словно  пойманная  рыба.  Барсучиха
схватила сеть с Черноклыком и несколько  раз  с  размаху  ударила  о  стену.
Отшвырнув в сторону бездыханного врага, Констанция с рычанием  бросилась  на
отряд ласок.
   Вот Матиас ловко отбил щитом удар мощного хвоста Клуни - отравленный  шип
со звоном ударился о металл, не причинив мышонку никакого вреда. Тогда Клуни
попытался подсечь Матиаса, но тот вовремя подпрыгнул и снова взмахнул мечом.
Клуни вскрикнул - отсеченный кончик хвоста с надетым на  него  боевым  шипом
упал на  землю.  В  ярости  Клуни  бросился  на  Матиаса  с  железной  пикой
наперевес, железо зазвенело о железо: Матиас умело отбивал все удары врага.
   Они бились на зеленой траве во дворе аббатства, вокруг кипела  битва,  но
они не видели ничего. Каждому из них было важно убить своего врага, снова  и
снова поднимали они оружие для смертельного удара.

   Отряды воробьев ловко пикировали на крыс и, поднимая их высоко в  воздух,
бросали в пруд. Хорьки окружили нескольких землероек и чуть было не перебили
их, но тут на помощь землеройкам пришли выдры. Вложив тяжелые камни  в  свои
пращи, они бросились на хорьков. К крысам, оказавшимся на стенах,  помчались
рассвирепевшие белки, и многие вояки Клуни в панике попрыгали вниз, а к тем,
кто остался все же на стенах, подбежала Джесс, размахивая  тяжелой  железной
цепью, словно смертоносным цепом. Внизу, под стенами, колючим шаром  катался
по земле Амброзий Пика. А Молчун Сэм служил ему  глазами  -  длинной  палкой
бельчонок направлял ежа на врагов.

   Матиас и Клуни продолжали биться с неослабевающей яростью.  Клуни  собрал
всю свою силу и хитрость, но ничто не помогало. Дважды  он  швырял  землю  в
глаза  Матиасу,  но  каждый  раз  тот  успевал  заслониться  щитом.  Мышонок
беспрерывно размахивал мечом и чувствовал, что его лапы начинают неметь.  Но
и Клуни ощущал во всем своем теле, до самого  кончика  обрубленного  хвоста,
нарастающую боль. Теперь они бились уже на стене, глаза им заливал пот,  оба
задыхались, но ни один не желал прекращать сражение. Так, продолжая бой, они
снова спустились во двор аббатства и оказались у входа в Большой зал.
   Клуни проворно нырнул за створку двери  и  толкнул  ее  на  Матиаса.  Меч
глубоко  вонзился  в  дерево.  Спеша  воспользоваться  преимуществом,  Клуни
молниеносно выскочил из-за двери и, бросившись на Матиаса, стал  бить  пикой
по выставленному вперед щиту, пока мышонок не  выронил  его.  Железная  пика
Клуни тотчас впилась в незащищенную лапу Матиаса, тот,  вскрикнув  от  боли,
пинком задней лапы подбросил щит прямо под подбородок крысы, и  острый  край
щита глубоко рассек Клуни горло.
   Пока противник, держась лапами за горло, корчился, Матиас вытащил меч  из
двери. И вот они схватились снова, наполняя зал звоном железа. Клуни удалось
сильным  ударом  окровавленного  хвоста  подсечь  Матиаса,  и  он  мгновенно
бросился на поверженного противника, намереваясь  пикой  пригвоздить  его  к
полу. Матиас откатился в сторону - пика прошла мимо - Мышонок тотчас вскочил
и вонзил меч в правый бок Клуни, но тот взмахнул  хвостом  и  несколько  раз
хлестнул Матиаса по глазам.
   Под разящими ударами меча Воителя Клуни отступил на  колокольню  -  монах
Гуго все бил и бил в колокол Джозефа. Увидев крысиного вожака,  Гуго  бросил
веревку и юркнул под лестницу.  Вскоре  на  колокольню  поднялся  и  Матиас.
Противники остались один на один.
   Если только удастся подобраться к мышонку поближе и не дать ему взмахнуть
мечом, подумал крысиный вожак, он,  Клуни,  как  сильнейший,  легко  одержит
победу.
   Схватка продолжалась. Клуни, держа пику в передних лапах,  ловко  отбивал
удары меча и постепенно начал теснить  Матиаса.  Перед  ним  уже  забрезжила
скорая победа. Остается только прижать мышонка к стене и пронзить его пикой.
Клуни собрал все свои силы. Он должен победить! Ведь внутренний голос в лесу
сказал ему, что после заката  солнца  он  больше  никогда  не  встретится  с
Воителем. Пророчество должно сбыться раз и навсегда.
   Он теснил мышонка все ближе и ближе  к  стене.  Матиас  разгадал  замысел
Клуни, только когда до стены оставалось не больше шага. Поняв, что  у  стены
ему не продержаться и минуты, Матиас резко отпрыгнул в сторону  и,  упав  на
спину, изо всех сил ударил Клуни  задними  лапами,  так  что  тот  повалился
навзничь. Перескочив через упавшего врага, Матиас бросился  по  лестнице  на
самый верх.
   Клуни, тяжело дыша, прислонился к стене и хрипло захохотал.
   - Там нет выхода, мышь, - крикнул он. -  Сейчас  я  поднимусь,  и  можешь
считать себя покойником.
   Матиас ничего не ответил. Выбившись из сил, он уселся на  толстую  балку,
на которой висел колокол. Далеко внизу на полу сидел,  собираясь  с  силами,
Клуни. И вдруг монах Гуго, наглотавшийся пыли в  своем  тесном  убежище  под
лестницей, громко чихнул.
   Злобно хохоча, Клуни ухватил толстого  монаха  за  хвост  и  выволок  его
из-под лестницы.
   - Посмотри-ка сюда, мышонок, - крикнул он.  -  Видишь,  я  поймал  твоего
жирного приятеля. Ха, теперь мне  не  надо  даже  подниматься  по  лестнице.
Бросай свой меч вниз, или этот толстый монах будет болтаться на  моей  пике,
как леденец!
   Взглянув вниз, Матиас с ужасом увидел, что Клуни  уже  приставил  пику  к
горлу Гуго.
   Клуни слегка надавил на пику, и Гуго жалобно всхлипнул.
   - Видишь? Стоит мне ткнуть посильнее,  и  он  труп.  Бросай  свой  меч  и
слезай. Да поживее!
   Матиас смотрел на него, сидя на балке возле колокола Джозефа.
   - Ну что ж, ты победил. Но я вовсе не уверен, что ты сдержишь свое слово.
Сперва отпусти монаха, и тогда, даю слово чести, я спущусь к тебе.
   Клуни злобно ощерился. Опять эти глупости -  честь,  благородство!  Зачем
они Клуни? Он победитель!