ата, что, Клуни Хлыст существует? Да вы просто глупцы.

   Сказанное  Мафусаилом  вызвало  всеобщее  замешательство.  Многие  нервно
покусывали лапы. Никто не сомневался в правдивости его слов: он был  стар  и
мудр уже тогда, когда самые старые из  присутствующих  были  еще  писклявыми
мышатами, слепыми и безволосыми.
   - Веселенькие истории, оторви мне усы и хвост.
   - Может, просто уехать отсюда?
   - А может, Клуни нас и не тронет.
   - Что же нам делать?
   Матиас,  сам  немало  удивленный  собственной  смелостью,  выпрыгнул   на
середину зала и стал размахивать дубинкой.
   - Что  делать?  -  крикнул  он.  -  Я  скажу  вам,  что  мы  сделаем.  Мы
подготовимся к встрече!
   Аббат  одобрительно   закивал   головой.   Похоже,   на   юного   Матиаса
действительно можно положиться.
   - Вот спасибо, Матиас, - поддержал он мышонка. - Я сам не смог бы сказать
лучше. Именно это мы и сделаем. Мы подготовимся к встрече!
   8
   Клуни приснился кошмар.
   Пока подчиненные выполняли его приказы, он улегся в  супружескую  кровать
Черчмаусов на заслуженный отдых. Обычно Клуни не ложился спать  натощак,  но
сегодня усталость пересилила голод.
   Весь этот приснившийся кошмар был подернут красным туманом. Горели  дома;
с кораблей, тонущих в багровом штормовом  море,  слышались  крики  гибнущих;
раздавались вопли страдания и  ужаса;  а  Клуни  сам  бился  с  противником,
который лишил его глаза. Убив  своего  врага,  он  стал  убивать  всех,  кто
попадался ему на пути.
   И вдруг перед ним возникла призрачная фигура. На первый взгляд  она  была
невзрачной - обыкновенная мышь в длинном  балахоне  с  капюшоном.  Но,  едва
увидев эту мышь, Клуни испугался - он и сам не знал  почему.  Фигура  начала
приближаться, и - впервые в жизни - неустрашимый Клуни  повернулся  к  врагу
спиной и бросился наутек.
   Клуни бежал, словно за ним гналась сама смерть. Оглядываясь, он видел  за
спиной  всю  пролитую  им  когда-либо  кровь,  все  содеянные  преступления.
Обезумев от ужаса, он бежал прочь, подальше от бедствий, виновником  которых
был он, Клуни Хлыст. Но  незнакомая  мышь  упорно  преследовала  его.  Клуни
захлестывали страх и ненависть к преследователю, который с каждой  секундой,
казалось, увеличивался в размерах. Взгляд мыши был холоден. Почему-то  Клуни
знал, что он, внушавший ужас  всему  живому,  не  в  силах  устрашить  этого
закутанного  в  нелепое  одеяние  воина;  тот  с  силой  размахивал  длинным
сверкающим мечом, и на грозном клинке мерцало какое-то слово,  но  Клуни  не
мог разобрать какое.
   Едкий пот капал  с  морды  Клуни,  он  спотыкался  и  чуть  не  падал,  а
незнакомая фигура, приближаясь, все росла и  росла  -  теперь  это  был  уже
великан!
   Клуни стал задыхаться. Он бежал все медленнее,  мышь  настигала  его.  Он
попытался ускорить бег, но ноги  уже  не  слушались  его.  Клуни  бежал  все
медленнее и медленнее, громко проклиная налившиеся свинцом лапы.  И  тут  он
почувствовал, что глубоко  увяз  в  глине.  Впервые  он  понял,  что  значит
потерять голову от страха.
   Он повернулся к своему врагу лицом. Поздно. Враг уже нападал, а он не мог
и с места сдвинуться. Вот  мститель  занес  меч  над  головой;  смертоносный
клинок сверкнул тысячами ярких огней.
   Бом!
   Далекий  удар  колокола  Джозефа  вернул  Клуни  от  кошмарного   сна   в
действительность. Он поежился, отирая дрожащей лапой холодный пот. Спасен!..
   Клуни был  озадачен.  Что  значит  этот  сон?  Он  не  очень-то  верил  в
предзнаменования, но сон  был  настолько  ярким,  что  Клуни  дрожал  мелкой
дрожью.

   Раздумья Клуни прервал робкий стук в дверь. Это были Рваноух и Шелудивый,
посланные на поиски провианта. Они проскользнули в комнату, прячась друг  за
друга, так как  понимали,  что  жалкие  результаты  их  усилий  не  порадуют
хозяина. А они слишком хорошо знали, каков он во гневе.
   Недобрый глаз Клуни оглядывал их от хвоста до головы, его длинный  гибкий
хвост перебирал убогие приношения, выпавшие из их лап: несколько жуков,  два
больших червяка, какая-то кочерыжка и дохлый воробей...
   Неожиданно Клуни улыбнулся.
   Его подчиненные облегченно вздохнули и осклабились  в  ответ.  Хозяин,  к
счастью, в благосклонном расположении духа.
   Но вдруг - в мгновение ока - Клуни метнулся вперед и крепко схватил их за
уши. Незадачливые добытчики жалобно заскулили, а Клуни поднял их в воздух  и
стал трясти. Он с силой и яростью стукнул их лбами, затем,  оглушенные,  они
полетели к дверям, опережая крик хозяина:
   - Жуки, черви, дохлый воробей? Мяса! Нежного,  молодого,  красного  мяса!
Еще раз принесете такую дрянь - насажу на  вертел  и  зажарю  в  собственном
соку. Ясно?
   Шелудивый закивал на своего товарища:
   - Хозяин, это все Рваноух. Если бы мы пошли через поле, а не по дороге...
   - Не верь этому жирному лгуну, хозяин! Он сам хотел идти по дороге...
   - Вон!
   Крысы в панике рванулись прочь и, одновременно пытаясь пролезть в  дверь,
застряли в проеме. Клуни откинулся на кровати и презрительно фыркнул.
   Следующими явились Жабоед и Грязнонос.
   Их доклад слегка приподнял настроение  Клуни.  Завербовано  больше  сотни
новобранцев, в основном крыс, но были и хорьки, и ласки, и пара  горностаев.
Некоторые сначала упрямились, но  увесистые  тумаки  Жабоеда,  подкрепленные
угрозами скорой мучительной смерти, оказались весьма убедительным доводом. А
голодные и бездомные крысы - те с превеликой радостью согласились  пополнить
армию знаменитого Клуни. Охочие до грабежа, они были счастливы оказаться  на
стороне заведомого победителя.
   Краснозуб  и  Темнокогть  раздали  выстроившимся   на   церковном   дворе
новобранцам оружие. Хозяин вышел взглянуть на них.
   Проходя  перед  строем,  Клуни   одобрительно   кивал:   злобные   крысы,
прожорливые хорьки, хитрые ласки, вороватые горностаи  -  как  раз  то,  что
надо.
   -  Краснозуб!  Зачитать  устав!  -  рявкнул  он.  Краснозуб,   вперевалку
расхаживая взад и вперед, принялся читать устав по памяти:
   - Равняйсь! Смир-р-но! Отныне вы  состоите  на  службе  у  Клуни  Хлыста,
разгильдяи! За дезертирство - смерть. За отступление  в  бою  -  смерть.  За
неподчинение - смерть. Я, Краснозуб, - первый заместитель Клуни.  Вы  будете
подчиняться приказам своих командиров. Они подчиняются моим приказам, а я  -
намотайте себе на ус - получаю приказы от самого Клуни. Теперь,  если  один,
двое или даже несколько из вас  намерены  побороться  с  Клуни,  победить  и
возглавить шайку - можете попытаться сделать это прямо сейчас.

   И тотчас Клуни набросился на новобранцев, разя их ударами мощного хвоста.
Оскалив клыки и сощурив свой единственный глаз, он наносил удары  направо  и
налево. Новобранцы в страхе разбегались, прятались за могильные камни. Клуни
гордо вскинул голову и расхохотался:
   - Что, кишка тонка? Не бойтесь, я вас убивать  не  буду.  Мне  сейчас  не
нужны покойники. И будьте уверены, когда придет  время  -  вам  представится
случай и подраться, и погибнуть. А теперь я послушаю: кто ваш хозяин?
   Новобранцы снова построились, и под безоблачным небом раздалось громкое и
дружное:
   - Клуни, Клуни, Клуни Хлыст!
   9
   Аббат Мортимер и Констанция не спеша шли по аллее. Оба были  погружены  в
раздумье. Оба думали об одном и том же - как защитить аббатство.
   Древнее аббатство веками было  обителью  мира  и  счастья,  гостеприимным
приютом для всех. Аккуратные маленькие  огороды,  возделанные  трудолюбивыми
мышами, каждый год в изобилии давали капусту, кабачки, репу, бобы, морковку,
помидоры, салат и  лук...  На  клумбах  расцветали  всевозможные  цветы:  от
скромной  ромашки  до  роз;  они   наполняли   воздух   пьянящим   ароматом.
Трудолюбивые  пчелы  собирали  с  цветов  нектар  и  пыльцу,   чтобы   потом
отблагодарить Рэдволл медом и воском.
   Двое друзей медленно шли вперед, мимо пруда. Его  зеркало  отражало  лучи
утреннего солнца, тут и там по воде расходились  круги,  значит,  на  удочки
брата Альфа попалась рыба. Перед ними простирались заросли малины, виднелись
кусты черники, ежевики, грядки с клубникой, - в августе здесь  всегда  можно
увидеть спящих малышей с животиками, набитыми спелой  ягодой.  Они  обогнули
старый каштан и оказались в саду - излюбленном уголке аббата. Здесь он часто
дремал после обеда, наслаждаясь ароматами зреющих плодов:  яблок,  персиков,
айвы, слив и дикого винограда, плотно обвившего красные  камни  южной  стены
аббатства. Благословение матери-природы лежало на этом тихом приюте.
   Теперь, когда над Рэдволлом нависла угроза нападения, двое старых  друзей
иными  глазами  смотрели  на   родные   пенаты.   Мелодичное   пение   птиц,
разносившееся в неподвижном воздухе, наполняло сердце Констанции  печалью  и
сожалением о том, что мирной жизни пришел конец. Она хрипло откашлялась, она
чувствовала:  слезы  вот-вот  хлынут  из  ее  глаз.  Аббат,  понимая  печаль
Констанции, ободряюще похлопал ее по спине:
   - Ну, ну, старушка, не отчаивайся. В истории аббатства не  раз  случались
чудесные события, предотвращавшие несчастья.
   Констанция только хмыкнула  в  ответ,  не  желая  разочаровывать  старого
друга. Она была полна самых мрачных  предчувствий.  Над  аббатством  нависла
черная тень, и это происходит сейчас, а не в давно  минувшие  дни  сказочных
чудес и подвигов.

   Матиас сидел в Пещерном зале за  столом,  перед  миской  парного  козьего
молока  с  ореховым  хлебцем  и  яблоками:  было  время  завтрака.  Василика
поселилась вместе с родителями в комнатах, отведенных им мышами Рэдволла. За
прошлую ночь Матиас повзрослел. Он чувствовал на своих плечах тяжелую  ношу:
защита аббатства от  нападения  врагов.  Мыши  Рэдволла  миролюбивы,  но  их
миролюбие не признак слабости. Размышляя о свалившихся на Рэдволл  напастях,
Матиас совсем забыл о еде.
   - Поешь как следует, Матиас, не стоит встречать беду на  пустой  желудок.
Насыщая тело, питаешь ум.
   Юный мышонок только сейчас заметил, что  за  ним  наблюдает  старый  брат
Мафусаил, глядя сквозь стекла своих неизменных  старомодных  очков.  Старик,
кряхтя, присел к столу.
   - Э-эх, юноша, для меня, старика, твое лицо - открытая книга.
   Матиас выпил молоко из миски и тыльной стороной лапы вытер усы.
   - Мне нужен совет, брат Мафусаил, - сказал он. - Что бы ты делал на  моем
месте? Старик наморщил нос:
   - Да то же самое, что и ты собираешься  делать,  будь  я,  конечно,  чуть
помоложе, а не такой старой развалиной.
   Матиас обрадовался, что обрел союзника:
   - Дрался бы?
   Мафусаил с силой стукнул костлявой лапой по столу:
   - Конечно. Это единственно разумный выход. - Он пристально  посмотрел  на
Матиаса. - А знаешь, в тебе, парень, есть что-то эдакое!.. Слыхал о том, как
Мартин Воитель впервые появился в аббатстве?
   Матиас весь так и подался вперед.
   - Мартин? Расскажи, брат, я  всегда  готов  слушать  рассказы  о  Мартине
Воителе.
   Мафусаил понизил голос до таинственного шепота:
   - В великой летописи Рэдволла записано: Мартин был тогда  слишком  молод,
чтобы быть воином - примерно твоего возраста. Когда он пришел  в  аббатство,
он, как и ты, был непоседлив и по-юношески наивен. Но, несмотря на свой юный
возраст, сказано в летописи, Мартин, как только пришла беда, сумел показать,
что он - прирожденный вожак. Ему подчинились даже те, кто был намного старше
и опытнее. В летописи сказано, что они смотрели на Мартина как на отца.
   Матиас был восхищен и в то же время озадачен.
   - Почему ты рассказываешь все это мне, брат Мафусаил?
   Старик поднялся, вновь пристально посмотрел на Матиаса  и,  повернувшись,
медленно пошел прочь. На ходу он бросил через плечо.
   - Потому что... потому что он был очень похож на тебя, Матиас!
   Матиас не успел  задать  нового  вопроса,  как  раздался  тревожный  удар
колокола Джозефа. Шлепая сандалиями, мышонок опрометью бросился наружу, чуть
не столкнувшись с аббатом и Констанцией, которые уже спешили к сторожке.

   Братья Руфус и Джордж  докладывали  о  происшествии.  У  ворот  аббатства
появилась  большая,  злобная  крыса  -  покрытый  татуировками,  вооруженный
заржавленным тесаком разбойник. Он просил, чтобы его впустили в аббатство  и
оказали  помощь.  По  его  словам,  он  ехал  в  телеге  с  сеном,   которая
опрокинулась в канаву, и  уговаривал  их  пойти  с  ним,  чтобы  помочь  его
друзьям, многие из которых до сих пор лежат под опрокинутой телегой,  взывая
о помощи.
   Но брата Руфуса было не так-то просто одурачить.
   - А сколько вас было в телеге? - спросил он.
   - Пара сотен, - прозвучал тотчас ответ.
   - Почему же тогда, - спросил брат Руфус, - вы не помогли друг  другу?  Не
могли же все две сотни крыс оказаться под телегой!
   Разбойник не отвечал, изо всех сил растирая поврежденную лапу.
   - Может быть, впустите меня и перевяжете мои раны?  Или  хотя  бы  дадите
немного еды?
   Брат Джордж согласился, но при условии, что крыса сдаст оружие.
   Пришедший, кивнув в знак согласия, неожиданно бросился на брата  Джорджа,
но брат Руфус тотчас же повалил его ударом дубинки. Поняв, что ему одному не
одолеть двух сильных и опытных воинов, тот разразился проклятиями.
   - Ну, погодите! - в ярости кричал он. - Нас целая армия, мы стоим лагерем
здесь неподалеку, в церкви. Я расскажу Клуни, как вы  меня  встретили,  и  -
ох-хо-хо! - увидите, что с вами  будет.  Я  еще  вернусь,  клянусь  клыками,
вернусь, вот увидите!
   И он, осыпая проклятиями всех мышей на свете, скрылся в лесу.

   Все собравшиеся выслушали скверные новости молча.  В  тишине  послышались
всхлипы миссис Черчмаус:
   - Что же с нами теперь будет? Они, должно быть, поселились в нашем домике
в церкви святого Ниниана. Ужасно, ужасно! Наш уютный маленький  домик  полон
этих отвратительных крыс!
   Мистер Джон Черчмаус утешал жену как мог:
   - Ну ничего, милая, ничего - лучше лишиться  дома,  чем  жизни.  Нам  еще
повезло, мы здесь, в аббатстве, мы в безопасности.
   - А как же все остальные, кто живет в окрестностях? - крикнул Матиас.
   - Дело говоришь! - одобрила слова Матиаса Констанция. -  А  где  Амброзий
Пика? Надо, чтобы он обошел всех и срочно позвал их в аббатство. Крысы  Пике
ничего не сделают: стоит ему свернуться в клубок - и никто его не тронет.
   Барсучиху поддержали все. И брат Альф тотчас отправился разыскивать ежа.
   Аббат  посоветовал  всем  вернуться  в  аббатство  и  ждать,  как   будут
разворачиваться события дальше. Тут опять выступил вперед Матиас:
   - Надо усилить охрану на стенах.
   Сестра Клементия, как более старшая, одернула мышонка:
   - Послушник Матиас,  тебе  следует  молчать  и  беспрекословно  выполнять
распоряжения отца-настоятеля.
   К всеобщему удивлению, аббат встал на сторону Матиаса:
   - Подожди, Клементия, а ведь он дело говорит. Давайте выслушаем Матиаса -
учиться никому никогда не поздно.
   Все взгляды устремились на Матиаса, и он, удивляясь собственной смелости,
кратко изложил, что, по его мнению, следует предпринять в первую очередь.

   Было одиннадцать часов утра. По Лесу  Цветущих  Мхов  и  окрестным  лугам
разнесся звон колокола Джозефа. Матиас и Констанция  послали  на  колокольню
Джона Черчмауса, и теперь  тот  изо  всех  сил  раскачивал  язык  огромного,
тяжелого колокола.
   Бом! Бам! Бом! Бам! Даже самые маленькие обитатели лесов и  полей  хорошо
знали, это значит: "Опасность! В убежище!"
   Звери с чадами и домочадцами, собрав немудреные пожитки, со  всех  концов
леса потянулись в аббатство. Тут были и белки, и мыши, и кроты,  и  выдры  -
все, кроме птиц небесных: им ничто не угрожало. По лесным  дорогам  тянулись
вереницы звериных семейств, матери присматривали  за  детенышами,  отцы  шли
сзади, постоянно оглядываясь.
   Брат Мафусаил стоял в воротах  вместе  с  аббатом,  каждой  группе  вновь
прибывших переводя слова аббата на их язык, а аббату -  их  благодарность  и
уверения в верности аббатству Рэдволл. Кто из  лесных  зверьков  не  получал
помощи и мудрого совета от добрых мышей? Все хорошо  помнили,  сколь  многим
обязаны они аббату и братству.
   Никому ни разу не отказали здесь в лечении, помощи, пище, крове и  добром
совете. Теперь настало время объединиться и  отплатить  услугой  за  услугу.
Рэдволлу понадобятся силы и советы всех его союзников.  И  лесные  звери  не
оставят аббатство в беде!
   Со стены аббатства Матиас и Констанция  смотрели  на  дорогу.  Полуденное
солнце стояло прямо над головой, но, несмотря на жару, Матиас  распорядился,
чтобы все мыши надели капюшоны - они защищали глаза от солнца и одновременно
служили  маскировкой.  Защитники  Рэдволла  стояли  на  стенах,  вооруженные
крепкими дубинками.  Высокие  стены  из  красного  песчаника  были  поистине
неприступны. Матиас понимал: крепость стен укрепляет и дух их защитников.
   Вдруг шерсть на загривке  Констанции  встала  дыбом.  Барсучиха  потянула
носом и вздрогнула, хотя с лугов  -  волнами  -  поднимался  только  знойный
воздух. Она толкнула Матиаса:
   - Послушай.
   Матиас навострил уши и вопросительно взглянул на нее.
   - Птицы молчат, - тихо сказала она. Мышонок как можно  крепче  стиснул  в
руках дубинку.
   - Да, тишина. И кузнечики тоже замолкли.
   - Странновато для жаркого июньского дня, верно?
   Констанция продолжала глядеть на дорогу. Бом!
   Это Джон Черчмаус вновь ударил в колокол и закричал с колокольни:
   - Я их вижу! Они идут по дороге!  Я  их  вижу!  Все  стоявшие  на  стенах
вздрогнули.
   10
   Услышав удар  колокола,  армия  Клуни  остановилась.  Когда  осела  пыль,
Черноклык подбежал к Клуни:
   - Они опять  звонят  в  колокол!  Ха!  Наверное,  надеются  испугать  нас
колокольным звоном!
   Клуни смерил своего подчиненного ледяным взглядом:
   - Заткнись, болван. Если бы ты  выполнил  приказ,  как  Сырокрад,  мы  бы
сейчас уже сидели в аббатстве.
   Черноклык скользнул обратно в строй. Он надеялся, что Клуни успел  забыть
о его промахе, но Клуни никогда ничего не забывал.  Момент  внезапности  был
упущен,  теперь,  значит,  остается  другое  -  демонстрация  силы.   Одного
появления  вооруженной  орды  не  раз  бывало  достаточно,   чтобы   сломить
противника; это должно подействовать и на этот раз. Вид Клуни во  главе  его
армии  неизменно  приводил  мирных  зверюшек  в  ужас.  Клуни  был  искусным
военачальником, за исключением тех случаев, когда он терял голову в приступе
ярости, но стоит ли приходить в ярость от толпы бестолковых мышей?
   Клуни не только хорошо знал, что страх - мощное оружие,  но  и  умел  его
внушать.
   Его длинный черный плащ, сшитый из крыльев  летучих  мышей,  скрепляла  у
горла устрашающая булавка - кротовый череп. Над  боевым  шлемом  возвышались
перья черного дрозда и рога  жука-оленя.  Из-за  опущенного  забрала  злобно
сверкал единственный глаз.
   И тут со стены раздался звонкий голос мышонка Матиаса:
   - Стой! Кто идет?
   Вперед с развязным видом выступил Краснозуб и прокричал в ответ:
   - Эй, вы, разуйте глаза! Перед вами непобедимая армия Клуни Хлыста!  Меня
зовут Краснозуб, я говорю от его имени.
   - Тогда говори быстрее, крыса, и проваливай отсюда! -  раздался  в  ответ
спокойный голос Констанции.
   В наступившей тишине Краснозуб о чем-то пошептался с Клуни,  затем  вновь
вернулся к стенам аббатства.
   - Клуни Хлыст говорит, что не собирается иметь дело с барсуками. Он хочет
говорить с предводителем мышей. Впустите нас, чтобы  мой  хозяин  мог  вести
переговоры с вашим хозяином.
   Краснозуб поспешил ретироваться, поскольку  в  ответ  со  стен  зазвучали
презрительные  возгласы  и  полетели  камни.  Эти  толстые  маленькие   мыши
оказались вовсе не такими мирными, какими казались на первый взгляд.
   Крысы, ожидая приказа, смотрели на Клуни, но взгляд того был устремлен на
аббата,  показавшегося  на  стене  рядом  с  Констанцией   и   Матиасом,   -
по-видимому, он о чем-то тихо с  ними  советовался.  Клуни  смотрел  во  все
глаза, -  похоже,  стар