Матиас.
   Голос Мартина был ласков и дружелюбен:
   - Матиас, там и сам. Ты не должен идти туда! Берегись Асмодеуса!
   Мартин держал его за плечо, и Матиасу пришлось высвобождаться силой.
   - Пусти, Мартин! Я не боюсь никого!
   Мартин только крепче сжал плечо Матиаса, боль  пронзила  его  раскаленным
копьем. Мартин закричал:
   - Держите его, держите!
   Боль все усиливалась и усиливалась. Матиас открыл глаза.
   - Держите его, держите!
   Перед Матиасом стоял отец настоятель. Это он повторил слова Мартина. Брат
Альф крепко держал Матиаса за лапы, а аббат, склонившись, что-то делал с его
плечом. Наконец он извлек из плеча какой-то темный острый предмет  и  бросил
его в подставленный Василикой тазик.
   - Ой, отец настоятель, больно, - слабым голосом сказал Матиас.
   Аббат вытер свои лапы чистым полотенцем.
   - Ну, сын мой, вот ты и снова с нами. Конечно же больно. У тебя  в  плече
застряла добрая половина воробьиного клюва.
   Матиас огляделся:
   - Здравствуй, Василика. Видишь, я вернулся! Здравствуй, брат Альф. А  это
кто на соседней кровати? Неужели Бэзил Олень?
   - Тихо, Матиас! - сказала ему Василика. - Ты чудом остался в  живых.  Всю
ночь ты был между жизнью и смертью.
   Аббат Мортимер показал на первые лучи зари, пробивавшиеся в окно:
   - Да, но теперь ты уже с нами, и, видишь,  ты  принес  с  собой  чудесное
июньское утро.
   Мышонок откинулся на мягкие белые подушки. Если не принимать во  внимание
адскую боль в голове и плече, ему нравилось быть живым.
   - Но почему Бэзил лежит здесь? - не унимался он.
   - А, Бэзил, - улыбнулась Василика. - Этот старый бродяга утверждает,  что
его боевой ране требуется много еды и отдыха.
   - Вполне возможно, это и так, - отозвался аббат. - Но как бы там ни было,
нельзя отказать Бэзилу в храбрости и ловкости.  В  конце  концов,  ведь  это
именно он вернул нам портрет Мартина, а это поистине подвиг.
   Матиас пришел в восторг:
   - Портрет Мартина снова в аббатстве? Вот здорово! Старый  Мафусаил  готов
был полезть хоть на луну, только бы достать его.
   Наступило  напряженное  молчание.  Аббат  повернулся  к  брату  Альфу   и
Василике:
   - Не оставите ли вы нас ненадолго одних? Мне нужно поговорить с Матиасом.
А кроме того, ему нужен сейчас отдых.
   Две мыши понимающе кивнули и удалились.

   Через полчаса, закончив рассказ о Мафусаиле, старый аббат тоже ушел.
   Матиас отвернулся к стене. После всех перенесенных потрясений он был не в
силах ни плакать,  ни  горевать.  Смерть  друга  оставила  в  груди  чувство
невосполнимой пустоты. Мышонок свернулся клубком и постарался  спрятаться  в
самом себе.
   Матиас и сам не знал, сколько он пролежал так, подавленный горем.
   Только поздним утром заяц Бэзил Олень, проснувшись,  попытался  взбодрить
его:
   - Ну и ну! Ставлю свои медали против чего угодно, это ведь  юный  Матиас!
Как поживаешь, парень?
   Матиас ответил чуть слышно:
   - Бэзил, прошу тебя, не приставай ко мне. Мафусаил умер, и я не хочу ни с
кем разговаривать.
   Бэзил перескочил к Матиасу на кровать и уселся рядом с ним.
   - Ну, ну, приятель. Думаешь, я не понимаю, каково тебе сейчас? Это  я-то,
бывалый солдат! Если вспомнить  всех  друзей,  которых  я  потерял  в  былых
битвах... Это были добрые  и  верные  друзья,  но  я  научился  держать  усы
торчком, несмотря ни на что.
   Матиас лежал повернувшись к зайцу спиной.
   - Ты не понимаешь, Бэзил.
   Бравый заяц только фыркнул в ответ. Он осторожно повернул Матиаса к себе:
   - Не понимаю? Я скажу тебе, чего я не понимаю, юноша. Я не  понимаю,  как
это молодой парень вроде тебя,  который  к  тому  же  должен  стать  великим
воином, может так раскисать! Ты - словно старая выдра,  что  упустила  рыбу.
Будь старина Мафусаил здесь, он первый бы окатил тебя холодной  водой  и  за
уши выдернул из постели.
   Матиас сел и шмыгнул носом:
   - Ты правда так думаешь, Бэзил?
   Заяц хлопнул себя по "раненой" ноге, подмигнул и громко расхохотался:
   - Думаю? Не думаю, а знаю! Подумай сам, разве старик отдал свою жизнь для
того, чтобы ты, лежа на боку, предавался жалости к самому себе? Он бы сказал
тебе то же самое, что говорю я!  Воины  так  не  поступают.  Ну-ка  вставай,
встряхнись, и пусть Мафусаил гордится тобой!
   Глаза Матиаса ярко засветились.
   - А ведь ты прав, Бэзил! Мой старый друг  всегда  хотел  мной  гордиться.
Прости. Ты, наверное, думаешь, что я вел себя словно маленькая плакса?
   Заяц затряс головой с такой силой, что его уши захлопали друг о друга.
   - А вот и нет, мой дорогой друг, ничего такого я не  думал.  Должен  тебе
признаться, я и сам был вроде тебя,  когда  был  молод.  А  теперь  давай-ка
вернемся к нашим повседневным делам. Лично я умираю от голода. А ты как?
   Матиас весело рассмеялся:
   - Ну, когда ты заговорил о еде, я почувствовал, что тоже немного голоден.
   - Вот и отлично, - вскричал заяц. -  Знаешь,  я  бы  съел  сейчас  целого
оленя, вместе с рогами. И поверь моему слову, тут раненых кормят  прекрасно.
Да ты сейчас и сам убедишься.
   Заяц  взял  со  столика  у  кровати  маленький  бронзовый  колокольчик  и
позвонил. Через несколько секунд появились монах Гуго и Василика.
   - А вот и провиантская команда! - объявил Бэзил. - Гм-гм! Раненый воин  с
соседней кровати и я были бы вам премного обязаны, если бы вы доставили  нам
небольшое подкрепление. Не слишком много, само собой разумеется. Просто нам,
раненым, надо иногда чего-нибудь пожевать. Чтобы кожа от костей  не  отпала,
не так ли?
   Василика была рада видеть, что Матиасу уже много  лучше.  Она  подмигнула
сначала ему, а потом монаху Гуго. Толстяк почтительно  поклонился  и  сказал
зайцу:
   - Вы меня убедили, мистер Олень. Сию секунду принесу две миски каши.
   Матиас и Василика с трудом удержались от смеха, когда заяц заорал:
   - Каша? Какого дьявола, какая  там  каша!  Разве  так  кормят  знаменитых
воинов? Мы хотим выздороветь, а не протянуть ноги. Слушай мою  команду!  Ты,
кухонный мушкетер, мы хотим закусить  как  следует.  Полдюжины  яиц,  летний
салат, два каравая хлеба, две ореховые запеканки,  два,  нет,  лучше  четыре
яблочных пирога. Да, и кусок пирога с айвой, если у вас где-нибудь завалялся
хоть один. Ну что уши развесили? Выполняйте приказание, да побыстрее!
   Василика присела в церемонном книксене, а монах Гуго смиренно сказал:
   - Сэр, вы, кажется, забыли про октябрьский эль.
   Бэзил стукнул лапой по кровати:
   - И то правда! Ну что ж, четырех кувшинов нам будет достаточно.
   Василика и монах Гуго, давясь от смеха, вышли.
   - Странные они какие-то,  -  задумчиво  пробормотал  Бэзил.  -  Чтоб  мне
лопнуть, я не вижу ничего смешного в том, что два героя хотят поесть,  а  не
помереть от истощения. Ну что ж, у всех есть свои странности, даже у  низших
чинов.

   Потом, уже после еды, Матиас принялся расспрашивать зайца:
   - Бэзил, а что такое аспид?
   - Гм, аспид. Это, видишь ли, такая ядовитая змея, гадюка. Никогда не имел
дело с этими скользкими тварями. И тебе советую держаться от  них  подальше,
старина.
   Но Матиас задал новый вопрос:
   - Бэзил, а у нас, в Лесу Цветущих Мхов, водятся аспиды? Я спрашиваю тебя,
потому что если они здесь водятся, то кому, как не тебе, знать об этом.
   Заяц выпятил узкую грудь колесом и  машинально  взял  с  тарелки  Матиаса
остатки пирога.
   - Аспиды в нашем лесу? Дай-ка подумать. Сомневаюсь. Когда-то я слышал  об
одном, но не думаю, что он еще жив. Мерзкие  твари  эти  змеи.  Не  то,  что
олени. Как же звали того проклятого аспида? Нет, ни за что не вспомню.
   - Может, Асмодеус? - невинно спросил Матиас.
   Кусок пирога выпал изо рта  зайца.  Неожиданно  Бэзил  Олень  стал  очень
серьезен.
   - Асмодеус? Кто тебе сказал?
   - Воробьи.
   Бэзил поднял кусок пирога и стал задумчиво жевать.
   - Твои друзья воробьи, так? Дикие маленькие  твари.  И  у  них,  конечно,
никакой дисциплины. Однако вояки они очень даже неплохие.  Поведай  же  мне,
что нашим добрым друзьям воробьям известно об Асмо-деусе?
   - Это имеет отношение к мечу Мартина, - начал Матиас. - Видишь ли,  много
лет назад один из их воробьиных  королей  украл  меч  из  флюгера  на  крыше
аббатства. С тех пор меч передавался от короля к королю по наследству,  пока
не попал к последнему - королю Быку.
   - Тому самому придурку, который умудрился вчера утонуть? - спросил Бэзил,
уплетая ореховый коржик.
   - Ему самому, - подтвердил Матиас. - Короче  говоря,  меч  у  него  украл
аспид. Теперь тебе ясно, почему я расспрашиваю про Асмодеуса?
   - Играешь с огнем. Смотри, обожжешься, - предостерег заяц.
   Но Матиас настаивал:
   - Ну пожалуйста, Бэзил, расскажи, что тебе известно  об  Асмодеусе!  Ведь
Мафусаил посвятил поискам меча всю свою жизнь, и я должен найти меч хотя  бы
ради него.
   Заяц задумчиво жевал хлеб с салатом.
   - Ну что ж, если дело так повернулось, я сделаю все, что  в  моих  силах,
чтобы помочь тебе. Ведь тебе понадобится хороший знаток леса...
   Матиас перебил зайца:
   - Я должен найти меч сам. Расскажи мне все, что ты знаешь  об  аспиде  по
имени Асмодеус.
   Бэзил откинулся на кровати и,  сделав  добрый  глоток  октябрьского  эля,
ответил:
   - Честно говоря, приятель, толком я ничего не знаю об этом поганом  змее.
Я был уверен, что этот тип давно сдох.
   Матиас застонал от разочарования, но Бэзил заговорил снова:
   - Однако мне прекрасно известно, кто знает о  нем  почти  все.  Так  вот,
слушай: если ты пересечешь Лес Цветущих Мхов в северо-восточном направлении,
то на опушке найдешь заброшенный дом. Там ты и найдешь того, кто тебе нужен.
Огромного белого филина. Он летает между опушкой леса и старым карьером. Его
зовут капитан Снег. Правда, имей в виду:  как  только  он  тебя  увидит,  он
немедленно попытается тебя сожрать. Нападет - и слова сказать не успеешь.
   - Но как же мне с ним поговорить? - спросил Матиас.
   - Терпение, терпение, мой юный друг, - усмехнулся заяц.
   С этими словами он достал  из  шкафчика  свою  военную  форму,  усыпанную
медалями и знаками отличий, их хватило бы по крайней  мере  на  целую  роту.
Выбрав одну из медалей, он отстегнул ее от формы и бросил Матиасу:
   - Лови! Это медаль, как видишь. Ею капитан Снег наградил меня за то,  что
я спас ему жизнь.
   - Ты спас жизнь филину? - удивился Матиас.
   - А что тут такого? - улыбнулся Бэзил. - Пернатый растяпа устроился спать
на старом гнилом дереве. Но поднялся  ветер  и  повалил  дерево,  и  старика
придавило. Если бы я случайно не оказался рядом, он бы, конечно, погиб, но я
поднатужился и выдернул его из завала. Вылетел он из-под дерева, как  пробка
из бутылки. Воинская взаимовыручка, сам понимаешь. Не мог же я оставить  его
там, чтобы он совсем расплющился, - физиономия у него и без того плоская.
   - Так что же, достаточно  просто  показать  ему  эту  медаль?  -  спросил
мышонок.
   Бэзила развеселила наивность его молодого друга.
   - Да, вполне достаточно, но, если тебе не хочется достаться ему на  обед,
постарайся, чтобы он сначала увидел медаль, а уж  потом  тебя.  Если  так  и
выйдет - скажи старому ворчуну, что тебя послал заяц Бэзил Олень. Да, и  вот
еще что. Всегда обращайся к нему: капитан или сэр. Да, и не забудь  принести
медаль мне назад. Если на военной форме не хватает награды - это  непорядок,
сам понимаешь.
   Матиас внимательно осмотрел медаль. Это был серебряный крест,  украшенный
изображением филина  с  расправленными  крыльями,  на  ленте  белого  шелка.
Медаль, хотя и потертая, ярко сияла на солнце.
   - Спасибо тебе, Бэзил, - сказал он. - Я постараюсь вернуть ее  тебе.  Что
еще мне нужно знать?
   - Прежде всего не забудь того, что  я  тебе  уже  сказал,  старина.  Этот
капитан Снег, кстати говоря, охотится только по ночам. Днем он  обычно  спит
на каком-нибудь дереве. Правда, один глаз у него всегда открыт. Попомни  мое
слово, парень, старик  Снег  видит  все.  Он  знает  всех  зверей  на  своей
территории  -  кто  где  живет,  где  их  тропы  -  в  общем,  все  во  всех
подробностях. Филинов не зря считают мудрыми.  Хотя,  как  говорится,  и  на
старуху бывает проруха, вот угодил же он под упавшее дерево. Держи с ним ухо
востро. Если он увидит тебя спящим - сожрет вместе с медалью.
   Бэзил допил эль и сладко зевнул:
   - А теперь лучшее, что ты можешь сделать, Матиас, - это поспать. Лично  я
после закуски чувствую себя совершенно обессиленным. Моя старая боевая  рана
снова дает себя знать. Надо хоть немного вздремнуть. - С этими словами Бэзил
закрыл глаза и вскоре захрапел.
   Матиас решил последовать его примеру. Засыпая,  он  думал  о  том,  какой
все-таки удивительный этот Бэзил Олень.

   Матиас проснулся  после  полудня.  Комнату  заливал  яркий  свет  летнего
солнца. Рядом громко храпел Бэзил. Плечо еще болело,  но  Матиас  чувствовал
себя уже достаточно хорошо и готов  был  хоть  сейчас  отправиться  в  путь.
Только бы его не застукали! Если аббат, Василика или кто-нибудь еще узнают о
том, что он задумал, у него не останется ни малейшего шанса выскользнуть  из
аббатства. Они запрут его в лазарете надежно и надолго.
   Мышонок бесшумно встал, оделся и, связав свои сандалии тесемками, повесил
их на шею. Взяв чистую наволочку, он затолкал  в  нее  остатки  еды.  Кто-то
заботливо положил его кинжал в тумбочку у кровати - его, наверное, нашли  на
полу Большого зала. Оглядевшись по сторонам, Матиас увидел длинную  палку  -
ею, по всей видимости, пользовались для открывания  окон  и  занавесок  -  и
решил, что она может ему пригодиться.
   Осторожно-преосторожно Матиас чуть приоткрыл дверь, но, увидев в коридоре
аббата и брата Альфа, тут же  захлопнул  ее.  Мышонок  услышал  голос  брата
Альфа:
   - Я заглядывал к ним минут десять назад, отец настоятель. Спят, как белки
зимой. Наверное, до самого вечера не проснутся.
   Мышонок прислушался: уходят! Матиас выскользнул из  комнаты  и  крадучись
пошел по коридору.
   Он сам удивился  тому,  что  смог  незамеченным  пробраться  к  одной  из
потайных дверей, через которую можно было выйти в лес.
   Оказавшись в лесу один, Матиас почувствовал, что  -  увы!  -  он  еще  не
слишком твердо стоит на ногах. Он сел на землю, прислонившись к стволу бука,
и немного отдохнул.
   Привязав наволочку с едой к палке, он перекинул ее через здоровое плечо и
решительно зашагал в северо-восточном направлении.
   22
   По солнцу Матиас определил, что приближается вечер. До  сих  пор  он  шел
через лес без приключений. Он только однажды  ненадолго  остановился,  чтобы
перекусить, а затем снова  устремился  вперед,  стараясь  ступать  бесшумно.
Мышонку повезло - он наткнулся на тропу, что огибала  заросли  кустарника  и
обходила болота. Ориентируясь по солнцу и по мху на деревьях,  он  продолжал
шагать на северо-восток.
   Помня о том, что может оказаться на территории  капитана  Снега  в  любой
момент, Матиас заранее прикрепил медаль  к  своему  облачению.  Завороженный
солнечным светом, тенистой прохладой леса и пением птиц, он продолжал  путь,
ни о чем не думая,  а  просто  наслаждаясь  чувством  свободы  и  окружающей
красотой,
   Внезапно на тропу прямо перед носом Матиаса прыгнула  мышь  и  преградила
ему путь. Он остановился и стал разглядывать  незнакомку.  Это  была  весьма
странная  мышь,  и  он,  пожалуй,  даже  не  был  вполне  уверен,  что   это
действительно мышь.
   Взъерошенный мех топорщился во все стороны, на  голове  -  яркий  пестрый
шарф.  Незнакомка,  на  голову  ниже  Матиаса,  храбро  стояла  перед   ним,
загораживая тропу, и свирепо сверлила его взглядом.
   Матиас приветливо улыбнулся:
   - Здравствуй! Прекрасный сегодня денек, не правда ли?
   - Прекрати молоть чепуху, - ответила незнакомка грубо. -  Кто  ты  такой?
Почему ты вторгся на земли землероек?
   Матиас задумался. Значит, это землеройка?  Никогда  раньше  он  не  видел
землероек, но много слышал об их дурном характере.
   Мышонок решил взять инициативу на себя. Нечего церемониться с хулиганами.
Он прорычал насколько мог грубо:
   - Не твое дело, кто я такой! А вот ты сама кто такая?
   Землеройка на мгновение опешила, а потом гаркнула во всю глотку:
   - Меня зовут Гуосим, но ты все еще не сказал мне, что тебе надо на  наших
землях.
   - Гуосим, - задумчиво протянул Матиас. - Это что еще за имя?  К  тому  же
если вы не хотите, чтобы через ваши земли кто-то проходил,  поставьте  здесь
знаки. Насколько мне известно, Лес Цветущих Мхов открыт для всех и всегда.
   - Кроме этой части, - рявкнула землеройка. - Ты что, совсем ничего о  нас
не знаешь?  Я  Гуосим,  председатель  Повстанческого  союза  землероек  Леса
Цветущих Мхов.
   Матиас только рассмеялся в ответ:
   - Какое мне  дело  до  вашего  союза.  Прочь,  пропусти  воина  аббатства
Рэдволл! - И Матиас сделал шаг вперед.
   Землеройка засунула лапы в рот и  пронзительно  свистнула.  Кусты  вокруг
зашуршали, и вскоре Матиаса окружило не менее пятидесяти землероек.
   Они обступили его со всех сторон, ругаясь и пререкаясь на все  лады.  Все
они носили на головах яркие повязки  и  были  вооружены  шпагами.  Гуосим  с
большим трудом удалось призвать своих подчиненных к порядку.
   - Товарищи! - прокричала она. - Скажите ему, что мы делаем  с  теми,  кто
вторгся на наши земли! Тотчас последовали разнообразные ответы:
   - Ломаем лапы.
   - Сдираем заживо кожу.
   - Отрубаем нос.
   - Подвешиваем за хвост.
   - Запихиваем усы в уши.
   Из толпы землероек  выбрался  сурового  вида  пожилой  субъект,  отпихнул
Гуосим в сторону и свистнул. В лапе у него была черная галька, он ее  поднял
высоко над головой.
   - Товарищ, который хочет взять слово, должен брать камень. Все  остальные
должны заткнуться и слушать!
   Наступила полная тишина. Землеройка дала гальку Матиасу:
   - Объяснись, мышь.
   Раздалось несколько негодующих возгласов. Как же так - пришельцу, который
совсем не землеройка, предоставляется первое слово! Старик  даже  подпрыгнул
от ярости:
   - Да заткнетесь вы когда-нибудь или нет? Камень у него.
   Снова наступила тишина. Матиас откашлялся и заговорил:
   - Повстанческий союз землероек Леса Цветущих Мхов, прошу у вас  прощения.
Я впервые в этой части леса и, сам того не желая, невольно вторгся  на  вашу
территорию. Знай я об  этом,  я  пошел  бы  другой  дорогой.  Вы,  наверное,
догадались по моему облачению, что я из аббатства Рэдволл. Я воин,  но  цель
нашего Ордена - помогать слабым и лечить больных. Все  звери  всех  лесов  и
полей беспрепятственно пропускают мышей Рэдволла  через  свои  земли.  Таков
закон.
   Старший из землероек, которого звали Лог-а-Лог, забрал камень у Матиаса и
обратился к своим собратьям:
   - Так, товарищи. Теперь давайте поднимем лапы. Сначала  те,  кто  за  то,
чтобы пропустить мышь.
   Потом подняли лапы те, кто был против.
   - Так, - задумчиво сказал Лог-а-Лог.  -  Половина  за,  половина  против.
Решающий голос мой. Скажу вам, что,  хотя  мы  живем  по  своим  собственным
законам, Рэдволл -  это  краса  и  гордость  Леса  Цветущих  Мхов.  Мыши  из
аббатства никому не приносят  вреда,  напротив,  делают  много  хорошего.  -
Лог-а-Лог  поднял  лапу.  -  Поэтому,  товарищи,  я  голосую  за  то,  чтобы
пропустить, мышь!
   Не успел он договорить - раздались  одобрительные  и  возмущенные  крики,
гвалт нарастал с каждой минутой, затем споры начали переходить в  потасовку.
Гуосим вырвала камень у Лог-а-Лога и отчаянно замахала им над головой.
   - Слушайте, -  закричала  она.  -  Товарищи,  мы  все  признаем  мудрость
Лог-а-Лога, но я - председатель нашего союза. Этот  мышонок  еще  не  сказал
нам, куда он направляется.
   Все снова затихли, одна из землероек, выхватив камень  у  Гуосим,  сунула
его Матиасу:
   - И правда! Куда же ты направляешься, мышь?
   - Я скажу вам, - ответил Матиас. - Но только мое имя не мышь,  а  Матиас.
На аббатство Рэдволл собирается напасть Клуни Хлыст со своей бандой...
   Раздались дружные проклятия. Но Ма