ешал ее большой  пушистый  хвост.  Порывистый  ветер  трепал  его  из
стороны в сторону, а это отнюдь не облегчало подъем.
   Но белка упорно карабкалась все выше и выше. Если бы не Матиас,  в  такой
ветер она никогда не решилась бы на восхождение. Белка старалась  как  можно
теснее прижиматься к стене. Из-за ветра она не услышала  крики  Матиаса,  но
зато их услышал кое-кто другой: король Бык!
   Не найдя ни змея, ни меча, король пришел в ярость. Он отдал приказ  своим
воинам  продолжать  поиски  в   лесу,   а   сам,   под   предлогом   срочных
государственных дел, поспешил обратно  на  Воробьиный  Двор.  Втайне  король
испытывал облегчение оттого, что не нашел  змея.  Ему  совсем  не  улыбалась
перспектива еще одной встречи с Ядовитым Зубом - живым, мертвым  или  только
прикидывающимся мертвым, как змей частенько делал. Чирикая, король  подлетал
к чердаку.
   - Джесс, я здесь! Смотри, у меня ножны!
   Король быстро взглянул на  флюгер.  Там,  размахивая  лапами,  опоясанный
перевязью с прикрепленными к ней ножнами, стоял ненавистный  ему  мышечервь.
Королю стало все ясно. Его просто-напросто одурачили!
   Ослепленный яростью, король взлетел высоко вверх, а затем камнем упал  на
свою жертву.
   Когда клюв  короля  вонзился  ему  в  плечо,  Матиас  закричал  от  боли.
Защищаясь, он размахнулся и угодил королю в  глаз.  Когтистые  лапы  воробья
едва не оторвали мышонка от флюгера.  Король,  стараясь  сорвать  с  мышонка
перевязь, крепко вцепился в нее. Матиас принялся колотить воробья по  голове
обеими передними лапами. Но король продолжал упорно тянуть перевязь к  себе,
Матиас вскоре почувствовал: его задние  лапы  отрываются  от  конька  крыши.
Вдобавок ко всему ножны сбились набок и ударили мышонка по лапе.
   Тогда в ярости Матиас снял ножны и несколько раз ударил  ими  воробья  по
голове. Он бил с такой силой, что король вскоре потерял сознание и  свалился
с крыши. Но - о, ужас! - лапы воробья продолжали крепко сжимать перевязь.

   Джесс на стене испуганно замерла. Она услышала крики  и,  подняв  голову,
увидела, что Матиас и воробей, сцепившись,  покатились  по  крыше  и  камнем
полетели вниз с головокружительной высоты.
   19
   Куроед от радости  чуть  не  пустился  в  пляс:  мыши  оставили  его  без
присмотра.
   Старый дурак настоятель и его безмозглые подчиненные суетились,  укрепляя
ворота, таская бревна и камни, - словом, старались изо всех сил.
   Ну и болваны!
   С мешком на спине хитрый лис бродил из комнаты в комнату.  Все  сокровища
аббатства были в его распоряжении.
   - Ага, недурная стеклянная ваза.
   - А вот миленькая серебряная тарелочка.
   - Подумать только,  оставить  такую  замечательную  золотую  цепочку  без
присмотра!
   -  Ну  вот,  сейчас  я  положу  вас  в  мешочек.  Не  беспокойтесь,   мои
драгоценные, дядя Куроед о вас позаботится.
   Чрезвычайно довольный собой, лис пошел в следующую комнату. Мешок Куроеда
быстро наполнялся. Лис не мог сдержать радостного смеха. Этот  тупица  Клуни
предпринимал столько усилий, чтобы сделать то,  что  он  делал  сейчас  безо
всяких усилий. И первым!
   Да, он, Куроед, непревзойденный  обманщик  и  вор!  Он  остался  жив,  он
перехитрил Клуни и обманул целое аббатство мышей. Когда-нибудь  его  назовут
Принц Воров! Куроед увидел старинные бронзовые  щипцы  для  орехов.  Изящная
вещица!.. Щипцы тотчас полетели в мешок, а лис поспешил вниз по  лестнице  в
Пещерный зал. Столы там были уже накрыты. Лис  принялся  набивать  себе  рот
отборными яствами, а насытившись, пополнил свою добычу столовым  серебром  и
старинными штофами. Все, что не нравилось вору, он ломал. Выливал молоко  на
пол, втаптывал в молочные лужи хлеб, бросал овощи в стены.
   Взвалив на плечи мешок, Куроед  отправился  на  кухню.  Пинком  распахнув
дверь, он нос к носу столкнулся с монахом Гуго.
   Испуганный лис бросился назад в Пещерный зал, монах Гуго помчался за ним.
- Держи вора! Держи вора! Куроед ринулся вверх по лестнице  в  Большой  зал.
Пыхтя и не переставая кричать во все горло,  толстяк  Гуго  не  отставал  от
лиса.
   - Стой! Стой, негодяй!
   Мафусаил в это время завершал работу по восстановлению гобелена.  Теперь,
только очень  пристально  вглядевшись,  можно  было  заметить,  что  он  был
разорван. Услышав крики, Мафусаил обернулся и увидел  бегущего  по  лестнице
лиса, за ним, крича что есть мочи, гнался монах Гуго.
   Мафусаил, не раздумывая ни секунды, преградил беглецу путь:
   - Стой, мерзавец! Так вот какова твоя благодарность за гостеприимство! Да
ты еще хуже своей подлой матери!
   Куроед, размахнувшись, ударил старика по голове туго набитым мешком.
   - Прочь с дороги, развалина! - рявкнул он.
   Удар  тяжелого  мешка  был  сокрушителен.  Мафусаил  рухнул  на  пол  как
подкошенный.
   Увидев, что Мафусаил лежит неподвижно, Куроед  и  сам  остолбенел,  мешок
выпал из его лап. Монах Гуго тоже застыл на месте  -  Мафусаил  все  так  же
неподвижно лежал у ног лиса. Куроед явно не рассчитал силы.
   - Убийца! Мерзкая тварь! Ты убил брата Мафусаила!
   Крик Гуго вывел лиса из оцепенения. Он  схватил  мешок  и  во  всю  прыть
побежал прочь с места преступления.
   Толстяк Гуго упал на колени, слезы заструились по его пухлой  физиономии.
Перед ним недвижно лежало тело старейшего и мудрейшего  из  мышей  аббатства
Рэдволл.

   Куроед, пригибаясь, изо всех сил стараясь оставаться незамеченным,  бежал
к стене аббатства. Увидев в стене маленькую дверь, он бросился к ней.
   Убийца спешил скрыться, пока Гуго не пришел в себя и не  поднял  тревогу.
Судорожно дергая за  крепкие  засовы,  он  в  конце  концов  сумел  отворить
маленькую железную дверь и без оглядки помчался  в  Лес  Цветущих  Мхов.  Не
успел он добежать до  первых  деревьев,  как  послышался  колокольный  звон:
тревога!
   Оказавшись в лесу, Куроед почувствовал себя уверенное, он перевел  дух  и
ухмыльнулся. Старый дуралей! Вздумал встать у него на дороге - вот и получил
свое! О, Куроед пойдет на любое преступление, лишь  бы  спасти  свою  шкуру!
Куроед прислушался: издалека доносился шум погони. Кто-то бежал за ним через
подлесок. Хруст веток и тяжелый топот становились все громче и  громче.  Лис
повел  носом:  по  запаху  -  преследователей  двое.  Один  из  них  -  это,
несомненно,  еж,  но  кто  же  другой?  Лапы  Куроеда  задрожали.  В  висках
застучало. В лесу есть  только  один  зверь  с  таким  запахом  -  барсучиха
Констанция!
   Лис поспешно огляделся по сторонам: где же спрятаться? Бежать  дальше  не
было сил. Какие-то боги, видимо, вняли молчаливым мольбам Куроеда.  Ярдах  в
десяти от себя лис заметил  превосходное  убежище:  нору  в  корнях  старого
засохшего дуба. Вход был прикрыт зарослями папоротника. Куроед  зашвырнул  в
дыру мешок и нырнул следом.
   К его радости, нора оказалась довольно большой и сухой,  трава  и  листья
устилали дно. В общем, лучшего места и  придумать  нельзя:  здесь,  почти  в
полной тьме, его никто не заметит. Пусть, пусть поищут!

   Констанция стремглав мчалась  через  лес,  Амброзий  Пика  едва  поспевал
следом. Гнев и скорбь барсучихи были  столь  велики,  что  она,  не  обращая
внимания ни на какие препятствия, бежала напролом.  На  ее  полосатой  морде
застыла холодная ярость. Огромные  лапы  готовы  были  разодрать  Куроеда  в
клочки. Если Констанции удастся поймать лиса, ему уже не спастись! Но - увы!
- барсучихе не суждено было осуществить возмездие.
   Когда преследователи пронеслись буквально в двух шагах  от  его  убежища,
Куроед затрясся от страха. Придя  в  себя,  он  прислушался:  топот  стих  в
глубине леса.
   Куроед облегченно вздохнул.
   Он снова легко перехитрил этих безмозглых зверей.
   Неужели они и вправду думают, что могут поймать его? Его, самого  хитрого
и ловкого!
   Когда о его подвигах пойдет молва, лисы с превеликой радостью выберут его
своим вожаком. Куроед уже видел себя  во  главе  банды  лисиц-грабителей.  И
видел у своих ног все  сокровища  мира!  Имя,  конечно,  придется  подыскать
поблагозвучнее, например Рыжая Молния, Ночной Клык или Мышебой. Да,  Мышебой
-  это  звучит  прекрасно!  Его  подчиненные   будут   боготворить   его   и
пересказывать друг другу легенды о  его  подвигах,  они  будут  думать,  что
Мышебой всегда был знаменитым разбойником. Им совсем необязательно  знать  о
Куроеде, сыне старухи Селы.
   Ну что же, опасность миновала. Лис пошарил вокруг себя в поисках мешка  с
добычей. Ему  захотелось  еще  раз  полюбоваться  награбленным.  Сегодняшняя
добыча положит начало его будущему богатству. Лапа Куроеда нащупала что-то в
темноте, совсем рядом. Но это был не мешок с награбленным...
   - Асмодеус-с-с-с!

   Этим вечером колокол Джозефа возвестил аббатству Рэдволл печальную весть.
   Мыши и другие звери сидели на каменных плитах Большого  зала,  каждый  со
своими невеселыми мыслями.
   В один день Рэдволл потерял двух своих защитников.
   Белка Джесс спрятала голову  между  лапами.  Ее  муж  уложил  безутешного
Молчуна Сэма в постель. Джесс уже рассказала настоятелю и Совету, как на  ее
глазах Матиас с воробьем упали с крыши. Ветер был  сильный,  и  поэтому  они
полетели не прямо вниз, а в сторону, и  белка  не  видела,  где  они  упали.
Теперь даже неизвестно, где искать тело Матиаса.
   Едва вернувшись в аббатство и рассказав о  случившемся,  белка  вместе  с
мышами отправилась на поиски Матиаса. Они до сумерек прочесывали все вокруг,
но поиски не дали никаких результатов: ни в Лесу Цветущих Мхов, ни на  дворе
аббатства найти Матиаса не удалось.
   Добрый аббат Мортимер, как мог, утешал опечаленную белку:
   - Джесс, в том, что  случилось,  нет  твоей  вины.  Ты  ничего  не  могла
сделать, чтобы спасти Матиаса. К сожалению, никто  не  может,  сорвавшись  с
такой огромной высоты, остаться в  живых.  Завтра  мы  снова  отправимся  на
поиски. А потом похороним моего старого товарища Мафусаила. Бедняга,  он  не
заслужил такой жестокой смерти.
   Аббат указал на гобелен и покачал головой:
   - Вот последняя работа нашего старого привратника. Он вернул  Мартина  на
его законное место. Мафусаил был благороднейшим из мышей.  О,  какая  потеря
для аббатства! В один день погибли сразу двое: старик, посвятивший всю  свою
жизнь обретению мудрости, и юноша, так и не успевший исполнить того, что ему
было предназначено.
   Василика, бледная, с сухими глазами и крепко сцепленными на груди лапами,
прервала аббата:
   - Отец настоятель, Матиас  был  удивительно  храбрым.  И  он  пожертвовал
жизнью ради нас. Он погиб ради Рэдволла - так же, как его друг  Мафусаил.  Я
уверена, они хотели бы, чтобы мы помнили их как воинов и героев.
   Зал огласился одобрительными возгласами.
   Наконец мыши, подавленные горем, разошлись - кто на посты, кто отдохнуть.
   Констанция стояла посреди опустевшего зала, ее  могучие  лапы  машинально
сжимались и разжимались. Брат Альф участливо взглянул на нее:
   - Тебе надо бы отдохнуть, Констанция.
   Барсучиха протерла воспаленные глаза:
   - Спасибо, брат, за заботу. Но сегодня мне не удастся сомкнуть  глаз.  Ты
ведь меня хорошо понимаешь, не так ли?
   Брат Альф тяжело вздохнул. Он хорошо понимал барсучиху. Он знал Матиаса с
самого первого дня, когда тот появился в аббатстве, - сирота из леса, всегда
вежливый, послушный и приветливый. А теперь...
   - Тогда пойдем со мной, - предложил он. - Надо бы на ночь закинуть в пруд
рыболовные сети. Хочешь мне помочь?
   Обрадованная возможности хоть чем-то заняться,  барсучиха  с  готовностью
согласилась, и они с Альфом пошли к пруду. По дороге они говорили  только  о
Матиасе.
   - Помнишь, как  вы  с  Матиасом  поймали  большого  хариуса?  -  спросила
Констанция. Брат Альф улыбнулся:
   - А как же! Матиас боролся, пока мы не вытащили рыбину на берег. Я-то уже
думал, что мы ее никогда не вытащим, но  Матиас  оказался  таким  сильным  и
ловким!
   Констанция кивнула:
   - Да, рыбина была огромная - хватило всему аббатству. Я  сама  съела  три
порции, а это на две меньше, чем осилил наш колючий обжора Амброзий.

   Они не спеша шли по берегу пруда  и,  готовясь  забросить  сети  в  воду,
разворачивали их. Брат Альф шел впереди. Неожиданно Констанция услышала  его
крик:
   - Констанция! Тут воробей!
   Барсучиха подбежала к нему и посмотрела туда, куда он указывал  лапой.  В
пруду,  наполовину  погруженный  в  воду,  плавал  воробьиный   король.   Не
раздумывая ни секунды, Констанция прыгнула в пруд и вытащила воробьиное тело
на мшистый берег.
   - Похоже, он мертв. Брат, беги скорее за подмогой, пусть принесут лампы.
   Барсучиха принялась внимательно осматривать пруд. Почему никому не пришло
в голову поискать Матиаса в пруду?
   Вскоре подоспела и подмога.
   - Вот и мы, Констанция.
   Винифред и еще три выдры беззвучно скользнули в воду.  Винифред  на  ходу
отдавала приказы:
   - Делим пруд на четыре части. Я беру на себя южную часть.
   Мыши со всех сторон окружили пруд. Все молча смотрели на выдр,  время  от
времени выныривавших на поверхность. Ничего!
   Вдруг  все  закричали:  Винифред  показалась  на   поверхности   воды   с
неподвижным телом в лапах.
   Мыши тотчас помогли ей выбраться на берег.
   Отряхиваясь, как собака, Винифред сказала:
   - Он был в воде наполовину. Хорошо, что застрял в тростнике.
   Все столпились вокруг неподвижного тела, задавая друг другу один и тот же
вопрос:
   - Это Матиас?
   Констанция с трудом протолкалась через плотную толпу.  Аббат  и  Василика
шли за ней.
   Аббат Мортимер негромко уговаривал мышей:
   - Прошу вас, разойдитесь. Отойдите в сторону, прошу вас.
   Толпа послушно отступила. Принесли побольше ламп. Аббат стал  делать  все
возможное, чтобы оживить неподвижное, безжизненное тело Матиаса.
   Василика задала вопрос, который мучил всех:
   - Отец настоятель! Он жив?
   Выдра Винифред положила свою мокрую лапу ей на плечо:
   - Не надо мешать аббату. Скоро мы все узнаем.
   Через толпу протолкался брат Альф:
   - Винифред, одна из твоих выдр нашла перевязь и ножны. Недалеко  от  того
места, где был Матиас.
   - Несите сюда, - сказала Констанция. - Может быть,  это  поможет  Матиасу
ожить? Всякое ведь бывает.
   Аббат поднял голову и сказал:
   - Василика, дай мне лампу. Быстрее, дитя мое!
   Он поднес стекло лампы к самому носу Матиаса - оно слегка затуманилось.
   - Он жив! Василика,  Матиас  жив!  Скорее,  скорее,  принесите  одеяла  и
носилки, надо отнести его в аббатство...
   Констанция осторожно подняла Матиаса с земли. Она бережно прижала мышонка
к своему теплому меху. Звери расступились, образовав по  обеим  сторонам  от
нее живой коридор. Барсучиха быстро пошла к лазарету. Огоньки ламп  мелькали
в темноте, словно светлячки, а колокол Джозефа возвестил аббатству  и  всему
лесу радостную весть.
   20
   Стояло тихое летнее  утро.  Нежный  свет  зари  медленно  растекался  над
землей, а потом,  как  всегда  неожиданно,  на  луга  и  лес  брызнул  яркий
солнечный свет. Синие, золотые, розовые капли росы  тут  же  превратились  в
сверкающие  самоцветы,  паутина  стала  блестящей   филигранью,   а   птицы,
приветствуя прекрасный летний день, радостно запели.
   Но Клуни Хлыст не замечал окружающей его красоты. Его  единственный  глаз
щурился от дыма утренних лагерных костров.
   - Наверное, сегодня будет жарко, как в преисподней, но дождя, по  крайней
мере, не предвидится, - подумал он вслух.
   Под нетерпеливым взглядом  Клуни  его  банда,  на  ходу  доедая  завтрак,
бросилась разбирать оружие. Вскоре перед Клуни  стояли  шеренги  вооруженных
крыс.

   Оруженосец закончил облачать хозяина в доспехи,  и  Клуни  тотчас  концом
штандарта подал знак. Темнокогть, Жабоед, Сырокрад, Черноклык,  Грязнонос  и
Шелудивый поспешили занять свои места в армейском строю.
   Клуни так и не назначил себе заместителя, но намекнул своим  подчиненным,
что отличившийся в предстоящем сражении немедленно получит повышение.  Хорек
Кроликобой, сжимая в лапах барабан, сделанный  им  из  старой  кадки,  стоял
рядом с хозяином. Он считал себя армейским  барабанщиком  и  предсказателем.
Хорек смотрел на хозяина, не отводя ни на секунду глаз, и, увидев,  что  тот
собирается заговорить, ударил в барабан, призывая  крыс  к  молчанию.  Клуни
поднял забрало и оглядел застывших в ожидании солдат.
   - Сегодня нам предстоит решающее сражение! - крикнул он. - Об отступлении
не может быть и речи! Мы не отступим ни в коем случае! Не отступим!  Всякий,
кто сделает хоть шаг назад, будет убит! Всякий, кто  нарушит  приказ  своего
командира, будет убит! Всякий, кто не будет  драться  изо  всех  своих  сил,
будет убит! Вы знаете, что Клуни не бросает слов на ветер.  Слушайте!  Перед
нами всего лишь робкие мыши. Когда мы победим, я награжу вас так, как вам  и
не снилось. Наши враги не умеют воевать так, как мы! Они не  умеют  убивать!
Среди них нет никого, кто мог бы вести их вперед, как веду вас я!
   В середине первой шеренги стоял солдат, раненный в  первом  сражении  под
стенами аббатства. Уголком рта он прошептал своему соседу:
   - Ха, "веду вас"! А сам-то стоял далеко позади нас, на лугу.
   Чуткое ухо Клуни уловило сказанное солдатом. Он  спрыгнул  с  помоста  и,
крепко схватив дрожащего бедолагу, пинками выгнал его из строя.
   - Видите этого негодяя? - прокричал Клуни. - Он усомнился в том, что я  -
ваш предводитель. Знайте, Клуни Хлыст видит и слышит все. А теперь смотрите,
и пусть это послужит уроком всякому, кто дерзнет усомниться во мне.
   Избитый до полусмерти солдат лежал, содрогаясь, на земле. Крысы  смотрели
затаив дыхание.
   Солдат умоляюще ловил взгляд единственного глаза Клуни.
   - Пожалуйста, хозяин, я просто пошутил, я не хотел...
   Крак!
   Мощный хвост взвился вверх, и  отравленный  боевой  шип  тотчас  вонзился
между глаз несчастного. Армия в ужасе смотрела, как по  телу  жертвы  прошла
судорога, бездыханный бедолага вытянулся у ног Клуни. Равнодушно пнув  лапой
мертвое тело, Клуни Хлыст пошел к воротам кладбища.
   Сегодняшний поход к Рэдволлу не обещал быть легким: нужно нести  таран  и
все прочее, необходимое  для  штурма.  Штурмовать  придется,  видимо,  утром
завтрашнего дня. Клуни не собирался  таиться.  Чтобы  устрашить  врага,  его
армия подойдет к самым воротам аббатства в открытую и в полном вооружении.
   Клуни взмахнул штандартом. Хорек забил в барабан, и  Клуни  Хлыст  заорал
что есть мочи:
   - На Рэдволл! На штурм! Убивать всех!
   В дрожащем от зноя воздухе над дорогой раздались крысиные крики:
   - Клуни! Клуни! На штурм! На штурм!
   21
   Матиас бредил. Ему казалось, что он идет по темной пещере. Из глубины его
звал чей-то голос:
   - Матиас, Матиас!
   Голос казался почему-то знакомым, но мышонку некогда было задумываться  о
том, кому же он принадлежит. Матиасу было необходимо как можно скорее  найти
меч. Вдруг в могильном сумраке пещеры перед ним возник розовый куст, залитый
бледным голубым светом. Откуда здесь, в темном подземелье, свет?
   Матиас увидел, что каждый шип на стеблях куста  напоминает  меч.  Мышонок
заговорил, обращаясь к кусту:
   - Скажи, роза, где мне искать меч?
   Верхний цветок вздрогнул, и между лепестков появилось лицо Мафусаила.
   - Матиас, друг мой, больше я ничем не могу тебе помочь.  Проси  о  помощи
Мартина. А мне пора уходить.
   Лицо старика потускнело и исчезло. Медленно, едва  касаясь  лапами  пола,
Матиас шел по длинному туннелю.  В  конце  тоннеля  он  увидел  два  смутных
силуэта. Он остановился возле первого, не узнавая, но чувствуя исходящее  от
него дружелюбие. Матиас посмотрел на второй силуэт. Что это такое? Зверь без
единой лапы! Призрак с шипением распахнул пасть, показались два острых клыка
и язык. Язык быстро-быстро задвигался и превратился в меч. С криком  радости
мышонок бросился к мечу, но первый призрак тотчас остановил Матиаса. Мышонок
даже не удивился, когда понял, что это Мартин Воитель.
   - Мартин, позволь мне взять меч! - взмолился