тва,  составленные  Мартином  Воителем,
перевод сестры Жермены. Он принялся торопливо листать книгу.
   - Так: "Сады", "Кельи", "Колокольни"... А, вот, вот оно: "Главная стена и
ворота".
   Старик заговорщически подмигнул Матиасу и поправил очки.
   - Слушай: "В западной стене будут устроены главные  ворота,  чтобы  звери
могли свободно входить в аббатство Рэдволл и выходить  из  него.  Этот  вход
должен охраняться днем и ночью, ибо это есть главные врата в аббатство,  его
порог".
   Двое мышей крепко обнялись. Они  заплясали  среди  разбросанных  по  полу
бумаг, радостно напевая:
   Врата и есть порог,
   Врата и есть порог!
   Проходивший мимо кельи аббат услышал шум и,  покачав  головой,  обменялся
понимающим взглядом с Амброзием Пикой, который как раз шел ему навстречу.
   - Должно быть, выпили слишком много октябрьского эля, отец настоятель,  -
заметил еж. Аббат только усмехнулся:
   - Что ж, если это поможет им разгадать тайну,  пусть  выпьют  и  еще,  а,
Амброзий?
   - Конечно,  -  с  готовностью  согласился  Амброзий.  -  Октябрьский  эль
вдохновит кого угодно! Надеюсь, в один  прекрасный  день  он  вдохновит  вас
сделать меня хранителем погребов, отец настоятель.

   В келье над воротами аббатства двое друзей  снова  принялись  за  работу,
пытаясь понять скрытый смысл четверостишия на стене Главного зала.
   - Теперь нам известно немного больше, чем раньше, - сказал Мафусаил, - но
все же мы еще мало что знаем. Ведь остаются неразгаданными еще целых  четыре
строчки:
   В лучах луны,
   В ночи, в дня первый час,
   Что север отразит.
   С порога...
   Матиас перебил старого привратника:
   - Первые две строчки наводят на мысль о том, что разгадку следует  искать
ночью: "Ищите меч в лучах луны, в ночи".
   - Согласен, - ответил Мафусаил. - Но  следующая  строчка  важнее,  в  ней
точно говорится, когда следует искать: "в дня первый час".
   - Гм,  -  задумчиво  произнес  Матиас.  -  Ну  что  ж,  будем  рассуждать
логически, а для этого разберем эти строчки слово за словом.
   Они вместе медленно повторили: "В дня первый час".
   Мафусаил ссутулился в своем кресле:
   - К сожалению, я пока ничего не понимаю.
   - Стой! - вскричал Матиас. - В полночь истекает последний час суток,  так
что, если исходить из этого, час ночи - это первый час нового дня, хотя  это
еще и ночь. Так и говорится в четверостишии: "В ночи, в дня первый час".
   - Пожалуй, ты прав, - отозвался старик. - "Дня первый час" - это  не  час
после рассвета, а час ночи, когда еще темно.
   Матиас устало прислонился к высокой стопке книг.
   - Но если ворота - это порог, то где все-таки  мы  должны  встать,  чтобы
что-то увидеть оттуда в час ночи?
   - Это легко, - усмехнулся Мафусаил.  -  Там  же  сказано:  "С  порога  вы
узрите". Все ясно! Что, по-твоему, сейчас у нас над головой?
   - Думаю, стена, - пожал плечами Матиас.
   Мафусаил с силой ударил лапой по подлокотнику кресла:
   - Вот именно! Где же можно стоять на стене, кроме ее верха?
   И тут Матиасу тоже стало все ясно.
   - Понял! - радостно воскликнул он. - "С порога вы узрите"  означает,  что
мы должны стоять на стене прямо над воротами.
   Они со всех ног бросились к лестнице, что вела на стену. Выбежав наверх и
остановившись прямо над воротами, Матиас ударил лапой по камням:
   - Это где-то здесь. Как думаешь, Мафусаил? Старый  привратник  ответил  с
грустью:
   - "Где-то" - это слишком приблизительно.  Матиасу  не  оставалось  ничего
другого, как согласиться. Он огляделся по сторонам. Этот участок стены ничем
не отличался от остальных. Ниточка снова был утеряна. Расстроенный,  он  сел
на кучу камней и мусора, поднятых на стену во время осады.
   - Ну и что же теперь делать? Ждать здесь до полуночи и надеяться на чудо?
   Старик привратник предупреждающе поднял лапу:
   - Терпение, мой юный друг, терпение. Давай  еще  раз  вспомним,  что  нам
известно. Одолжи мне на минуту свой нож.
   Матиас вынул из ножен кинжал Призрака  и  протянул  его  другу.  Кончиком
клинка старик принялся писать на покрытых пылью камнях:
   Первое: Мартин - это Матиас.
   Второе: мы обнаружили гробницу Мартина.
   Третье: мы нашли его щит и перевязь.
   Четвертое: наша задача - найти меч Мартина.
   Пятое: откуда начать поиски? Отсюда, со стены над воротами.
   Шестое: когда? В час ночи, при лунном свете.
   Седьмое: в каком направлении? В северном.
   Они оба молча несколько минут перечитывали все семь пунктов того, что  им
было уже известно. Затем Матиас проговорил:
   - Предположим, мы смотрим на север. Оба повернули головы к северу.
   - Ну, мой юный друг, и что же ты видишь? - поинтересовался Мафусаил.
   Матиас ответил разочарованно:
   - Аббатство, пасеку, северную часть стены и деревья над  ней.  А  ты  что
видишь, старик?
   - То же самое, что и ты, только, пожалуй, немного хуже. Однако  не  стоит
отчаиваться. Посмотрим еще разок, может  быть,  в  конце  концов  что-нибудь
интересное и увидим.
   Они снова стали смотреть на север. Забыв убрать кинжал  в  ножны,  Матиас
сидел неподвижно, пока не заболела шея и не заслезились глаза. Мафусаил  тем
временем пригрелся на солнце и заснул.
   Матиас с досадой воткнул кинжал в кучу мусора:
   - Я же говорил, что мы зря сейчас теряем время.  Ты  что,  не  можешь  не
засыпать каждые пять минут?
   Старик проснулся и захлопал глазами:
   - А? Что? А, это ты, Матиас. Я, кажется, задремал. Прости, это больше  не
повторится.
   Но Матиас не слышал его: он уже копал кинжалом кучу  мусора.  Мафусаил  с
интересом взглянул на него:
   - Что это ты делаешь?
   Матиас яростно расшвыривал мусор:
   - Кажется, я нашел то, что нам нужно! Здесь в камне что-то вырезано.  Вон
видишь, вроде  бы  буквы?  Только  из-за  мусора  невозможно  прочитать  всю
надпись. Наверное, придется опять звать на помощь кротов.

   Пыхтя, на стену взобрался Кротоначальник со всей своей артелью.
   Тяжело дыша, кроты первым делом повалились на кучу мусора.
   - У нас, кротов, лапы коротковаты. Смекаю, вам, мышам, опять наша  помощь
понадобилась?
   - Да, уважаемый  Кротоначальник,  -  тотчас  ответил  Матиас.  -  Как  вы
думаете, смогли бы вы со своей артелью сдвинуть эту кучу  камней  и  мусора?
Под ней находится кое-что такое, до чего мы хотим добраться.
   Кротоначальник развел в стороны свои мощные лапы и улыбнулся:
   - Х-рр, сказано - сделано. Куда двигать-то?
   Матиас пожал плечами:
   - Да куда угодно, лишь бы в сторону.
   Кротоначальник поплевал на лапы и потер их друг о друга.
   - Что ж, ребята, сбросим эту кучу туда, где взяли.
   Артель принялась за дело, да так ретиво, что мыши едва успели отскочить в
сторону. Кряхтя, кроты стали сгребать огромную кучу к краю стены,  и  вскоре
земля кусками посыпалась вниз, в траншею, откуда она и была поднята.
   Матиас наблюдал за их работой с восхищением:
   - Какие они замечательные трудяги, а, Мафусаил?
   Куча таяла прямо на глазах, и привратник охотно согласился:
   - Еще какие! Кроты передают свое ремесло из поколения  в  поколение.  Они
могут справиться с чем угодно, будь то земля, песок,  булыжники  или  корни.
Знаешь, ведь именно кроты сделали фундамент  нашего  аббатства.  А  нынешний
Кротоначальник ведет свой  род  по  прямой  линии  от  того  крота,  который
руководил  строительством.  И  за  это  Мартин   Воитель   дал   ему   титул
Кротоначальника.
   Пока мыши разговаривали, кроты закончили  сбрасывать  мусор  и  принялись
подметать плиты.
   Когда все было сделано, Кротоначальник тотчас попрощался:
   - Х-рр, все готово, сэры, бывайте здоровы.
   И кротов со стены как ветром сдуло.
   - Кроты не особенно-то любят высоту, -  заметил  Мафусаил.  -  Ну,  давай
посмотрим, что они расчистили.
   На плитах стены был вырезан круг.
   Одна его сторона была глубже другой, в середине находилась куполообразная
выпуклость с двумя прорезями. В центре ее - буква М, окруженная  тринадцатью
маленькими кружками в виде улыбающихся лиц.

   На стену поднялась барсучиха.
   - Эй,  вы  двое!  Собираетесь  сидеть  здесь  целый  день,  да?  Если  не
поторопитесь, останетесь без чая. После трех белок,  трех  кротов  и  Бэзила
Оленя вам ничего не останется.
   Разглядывая вырезанные на камне изображения, Матиас ответил:
   - Хорошо, спасибо, Констанция, мы скоро спустимся.
   Барсучиха подошла к мышам поближе. Мельком взглянув на  изображение,  она
комически всплеснула лапами:
   - Батюшки! Никак опять загадки да головоломки!
   Мафусаил строго посмотрел на нее поверх очков:
   - Дорогая Констанция, не смейся над тем, чего  не  понимаешь.  Предоставь
это специалистам. - Повернувшись  к  Матиасу,  старик  продолжал:  -  Весьма
любопытно, не правда ли, мой юный и ученый друг? Как думаешь,  что  означают
эти тринадцать кружков с улыбающимися лицами?
   Матиас только покачал головой. Он понятия  не  имел,  что  это  могло  бы
означать.
   Констанция, посмотрев на тринадцать кружков, переспросила:
   - Ты имеешь в  виду  эти  кружки?  Да  это  же  тринадцать  полнолуний  -
тринадцать лунных месяцев года.
   Самолюбие Мафусаила было явно задето.
   - Почему  ты  так  решила?  Объясни.  Констанция  насмешливо  передернула
плечами:
   - Почему? Да каждый уважающий себя барсук знает о  луне  все.  Хочешь,  я
назову тебе все ее фазы? Хоть сейчас.
   Матиас  снова  обрел  почву  под  ногами.  Он  принялся  считать  луны  и
остановился на шестой.
   - Вот это шестой месяц, июнь. Констанция, когда в июне будет полнолуние?
   - Завтра ночью, - не задумываясь, ответила та. - А что должно случиться в
полнолуние? Какое-нибудь чудо?
   Мафусаил словно бы и не заметил ее иронии.
   - Если мы встанем здесь в полнолуние в час ночи, то мы, возможно,  найдем
меч Мартина Воителя, - строго произнес он.
   В задумчивости Констанция потерла нос:
   - И каким же образом вы собираетесь это сделать?
   Матиас пожал плечами:
   - Пока не знаем, мы как раз это и пытаемся понять. Видишь ли, это связано
со стихами на стене Главного зала, с гробницей Мартина и с тем, что  мы  там
нашли: перевязь, щит, другой стих...
   Не дослушав, Констанция перебила его:
   - Какой щит?
   - Обычный, какой бывает у воинов. Такая круглая стальная штука с  петлями
на обратной стороне.
   Барсучиха понимающе кивнула:
   - Да, я видела такие, смотреть  особенно  не  на  что.  Такой  щит  очень
напоминает вот этот вырезанный в камне  круг.  Видите  прорези  для  петель?
Кроме того, если сюда положить щит, то он будет лежать наклонно, - наверное,
чтобы отражать лунный свет...
   Мыши смотрели на барсучиху с изумлением и уважением.
   Матиас церемонно пожал ей лапу:
   - Констанция, старый верный друг! Ты говорила о чае.  Хочешь,  я  принесу
тебе сюда самую  большую  чашку  самого  вкусного  чая,  который  когда-либо
подавался в стенах аббатства.
   Нагретые солнцем каменные зубцы  стены,  казалось,  задрожали  от  хохота
троих друзей.
   8
   Клуни лежал, полуоткрыв свой единственный глаз,  и  наблюдал  за  лисицей
Селой.
   Он не сомневался, что старая ведьма что-то замышляет.
   После того как Клуни подробно расспросил Чер-ноклыка  о  ее  разговоре  с
сыном, он не сомневался, что лисы собираются его обмануть.
   Он обозвал  Черноклыка  всеми  известными  ему  ругательствами.  Не  умея
читать, он позволил Селе написать письмо! И отпустил Куроеда, не дав  никому
прочитать написанное!
   Не будь он так слаб, он самолично расправился бы  с  недоумком.  Но  пока
Клуни решил ничем не выдавать своих подозрений. Даже если Села ведет двойную
игру, сейчас она нужна ему как опытная знахарка.
   Нет, Клуни не так-то просто обмануть! Он позволил Селе ухаживать  за  его
ранами, но перестал принимать снотворное зелье.

   Куроед вернулся на следующее  утро  с  целым  мешком  целебных  снадобий.
Прикинувшись  спящим,  Клуни   исподволь   наблюдал   за   лисами,   которые
заговорщически подмигивали друг другу. Думая, что  он  заснул,  они  шепотом
заговорили, и, хотя Клуни не мог разобрать слов, их поведение было весьма  и
весьма подозрительным. Сомнений у  Клуни  почти  не  осталось:  лисы  строят
какие-то козни против него!
   Клуни ни с кем из офицеров не поделился своими  мыслями.  Молчать  -  это
единственный способ соблюсти тайну. Пока Клуни просто наблюдал и выжидал,  с
каждым днем здоровье его улучшалось.
   Наконец у него созрела замечательная по своей простоте идея. Он  приказал
всем удалиться и оставить его одного  в  полном  покое,  чтобы  он  мог  как
следует отдохнуть. Убедившись, что никто не подсматривает, Клуни взял перо и
кусок пергамента и начертил подробный план  штурма  аббатства  Рэдволл  -  с
великим множеством стрелок, линиями атаки и обороны, а также с примечаниями.
Из плана явствовало, что успех нападения всецело зависит от того, удастся ли
пробить тараном ворота.

   Начертив план, Клуни положил пергамент под подушку так, чтобы один уголок
немного высовывался наружу. Его офицеры слишком тупы и ненаблюдательны,  они
не заметят маленький кусочек пергамента, высовывающийся  из-под  подушки,  а
если и заметят, не придадут этому значения.
   Но лисица!..
   Клуни набрался терпения: теперь остается только ждать.

   Через час Краснозуб и Черноклык привели знахарку. Клуни лениво  потянулся
в постели и громко зевнул:
   - А-а, славно же я поспал,  пока  никто  не  суетился  вокруг  меня.  Ну,
друзья, как продвигается работа над тараном?
   Краснозуб, опершись на копье, сказал:
   - Осталось совсем немного, хозяин. Я уже приказал запалить костер,  чтобы
обжечь бревно и сделать его потверже.
   Клуни слегка согнул свой перебитый хвост.
   - Хорошо. Спилите большие сучья у самого  ствола,  так  вам  будет  легче
нести его. А теперь, лисица, перемени повязки и дай мне чего-нибудь, чтобы я
снова уснул. От того, что ты дала вчера, толку  было  мало:  я  проворочался
несколько часов - все никак не мог заснуть.
   Села склонилась в низком подобострастном поклоне:
   - Теперь, когда мой сын  принес  необходимые  травы,  я  смогу  дать  вам
хорошее снотворное, сэр. Спать будете без задних лап, извините за выражение.
   - Давай что хочешь, мне лишь бы заснуть, - ответил Клуни.

   Вечером  Клуни  разрешил  Краснозубу  и  Черноклы-ку   напиться   вдоволь
ячменного пива, что нашлось в церковном погребе. Он позволил  пить  также  и
Селе. О да, она сумела ловко притвориться, что пьет наравне с крысами.  Пока
они пили пиво, сам Клуни сделал вид, что выпил сонное питье. Ни  лисица,  ни
Клуни не выпили на самом деле ни капли.

   Ночью Клуни старательно вторил храпу своих пьяных подчиненных. В комнате,
освещенной  единственной  свечой,  было  тепло  и  уютно.   Внезапно   Клуни
почувствовал, что его подушка слегка шевелится.
   О, Села проглотила наживку!
   Клуни всхрапнул погромче и удовлетворенно  зачмокал  губами...  Нужно  бы
научиться играть в шахматы - он наверняка будет легко обыгрывать всех!
   Он не сомневался, что наутро его план как ни в чем не бывало снова  будет
лежать под подушкой, а у Селы будет где-нибудь спрятана его точная копия. Ну
что ж, теперь можно и поспать.
   Затем лисица передаст план мышам. Они станут укреплять главные  ворота  и
сосредоточат возле них свои главные силы.
   А пока мыши укрепляют ворота, Клуни  подкопается  под  юго-западный  угол
стены аббатства! И тогда!..
   9
   Бронзовый бас колокола Джозефа разнесся по мирным лугам, отдаваясь эхом в
чаще Леса Цветущих Мхов. Было одиннадцать часов вечера, полнолуние.
   В Пещерном зале ярко горели свечи. Здесь проходил  торжественный  ужин  в
честь Матиаса и Мафусаила.
   Первым заговорил аббат Мортимер:
   - Друзья мои, мыши Рэдволла и уважаемые  гости,  мы  собрались  здесь  не
только затем, чтобы воздать дань уважения Матиасу и брату  Мафусаилу,  но  и
чтобы от души пожелать им успеха. Да сопутствует им нынешней ночью удача! Да
вернется в наше аббатство меч Мартина Воителя!
   Под крики "Удачи! Удачи!" аббат  опустился  в  свое  кресло.  Собравшиеся
пожимали друзьям лапы и дружески хлопали их  по  плечам.  Матиас  был  очень
польщен, но он прямо-таки дрожал от нетерпения. До урочного часа  оставалось
еще целых два часа. Он искоса взглянул на Мафусаила, тот клевал носом, глаза
у него слипались. Матиас слегка толкнул его в бок:
   - Эй, эй, старик! Давай,  если  устал,  я  отведу  тебя  в  келью.  Мы  с
Констанцией и вдвоем справимся - отнесем щит на стену,  а  ты  тем  временем
выспись как следует. Утром мы тебе обо всем расскажем.
   Мафусаил с негодованием вскинул голову:
   - Вот как?! Ах ты, юный нахал, да я могу дать тебе десять секунд  форы  и
все равно поднимусь на стену первым. Спорим?
   Констанция закашлялась, чуть не подавившись засахаренным орехом, и громко
расхохоталась:
   - Ха-ха-ха! Матиас, на твоем месте я бы  не  рискнула  спорить.  Мафусаил
наверняка победит!
   Старик, осознав комичность ситуации, тоже засмеялся:
   - А я вот что предлагаю, полосатая. Почему  бы  нам  не  отправить  этого
наглого сосунка в постель, а? Ему давно уже пора спать,  ну  а  мы  с  тобой
отнесем щит на стену.
   Теперь Констанция и Мафусаил захохотали  на  пару,  и  наступила  очередь
хмуриться Матиасу.  Он  притворился,  что  очень  обиделся  на  Мафусаила  и
барсучиху:
   - Вы, двое старикашек! Сейчас я принесу вам ваше теплое  молоко  и  уложу
спать, а потом поднимусь на стену один!
   Трое друзей смеялись до тех пор, пока на глазах у них не выступили слезы.
Мафусаил, держась за бока, с трудом заговорил:
   - Я вот что полагаю, Констанция, - ха-ха-ха! - на стену поднимемся  мы  с
тобой, - хи-хи-хи! -  а  то  Матиас  уже  староват  для  таких  восхождений!
Ха-ха-ха-ха!
   Матиас от смеха свалился под стул и, катаясь по полу, махал  лапой:  мол,
не пора ли прекратить шутки?
   Бэзил  Олень,  нахмурившись,  укоризненно  прищелкнул  языком  и  заметил
Амброзию Пике:
   - Эта троица не умеет вести себя за столом. Только посмотрите на них. Еда
- дело серьезное, а они не съели ни кусочка!
   - Да, да, вижу, - хмыкнул еж. - Думаю, они ничего не будут иметь  против,
если их ужин съест кто-то другой.
   - Согласен, дорогой друг,  -  с  достоинством  ответил  заяц  и  разделил
содержимое трех тарелок между собой  и  Амброзием.  -  Иначе  все  равно  бы
пропало, верно я говорю?

   Без четверти час три фигуры пересекли сад аббатства. Луна выглянула из-за
туч, и пруд, отбрасывая на  стены  аббатства  мерцающие  голубоватые  блики,
засиял серебром. Констанция и Мафусаил несли лампы, Матиас -  щит.  Друг  за
другом они поднялись по лестнице, кивками головы приветствуя часовых,  а  те
желали им удачи.
   Матиас не хотел устанавливать щит на место до назначенного  времени.  Ему
казалось, что они должны  точно  следовать  написанному  и  ждать,  пока  не
наступит первый час дня полнолуния. Он был уверен, что  это  необходимо.  Не
стоит лишний раз искушать капризную фортуну.
   Трое друзей молча стояли у вырезанного  на  камне  круга.  Матиас  крепко
сжимал щит. Ну когда же  раздастся  удар  колокола?!  Высоко  над  Рэдволлом
висела луна, казавшаяся на черном бархате ночи золотой монетой. Время словно
бы растянулось, минуты превратились в часы. Над миром царила тишина.
   Но вот раздался наконец-то удар колокола. Наступил час ночи - первый  час
дня. Матиас благоговейно положил щит Мартина на  каменный  круг,  много  лет
ожидавший этого момента. Щит, звякнув, лег в выемку, точно совпав с  ней  по
размерам. Все трое отступили назад, ожидая, что же произойдет дальше. Матиас
первым нарушил молчание:
   - Смотрите! Щит отражает лунный свет прямо в небо.
   Полированная поверхность щита собирала лунный свет и отбрасывала в ночное
небо яркий белый луч.
   Мафусаил, приложив лапу к глазам,  пристально  смотрел  в  небо,  пытаясь
проследить направление отраженного луча.
   - Поистине прекрасное, чудесное зрелище! - выдохнул он. -  Но,  увы,  мои
глаза уже не те, что раньше. Я  вижу  только  луч  света,  устремляющийся  в
бе