БРАЙАН ДЖЕЙКС РЭДВОЛЛ
   Заповедный мир.
   Цикл Страна Цветущих Мхов-1.

   Начиналось лето Поздней  Розы.  Страна  Цветущих  Мхов  мягко  мерцала  в
туманной дымке, купалась в нежных росах рассвета, расцветала под  солнечными
лучами полдня, таяла в малиновых сумерках  заката,  который  сменяла  мягкая
темень июньской ночи. Среди болот, что тянутся вдоль старой  южной  границы,
высятся красные стены аббатства Рэдволл. С одной стороны к стенам  аббатства
подступает тенистый Лес  Цветущих  Мхов,  с  другой  -  открывается  вид  на
волнистые просторы лугов, а  древние  западные  ворота  смотрят  на  пыльную
дорогу. Сверху аббатство выглядит темной брошкой с самоцветами,  скрепляющей
два раскинутых  по  земле  плаща:  светло-зеленого  шелка  и  темно-зеленого
бархата. Мыши-Основатели сложили стены аббатства из красного песчаника,  что
добывали в карьере за много миль  отсюда,  на  северо-востоке.  Южная  стена
аббатства покрыта плющом. Осенью его листья превращаются в пурпурную мантию,
возвеличивающую славное имя аббатства Рэдволл.

   Книга первая
   СТЕНА
   Шлепая огромными  сандалиями,  в  слишком  большом,  мешковатом  одеянии,
Матиас пробирался вдоль стен аббатства. Выглядел он донельзя нелепо, к  тому
же из-под складок послушнического одеяния робко высовывался  кончик  хвоста.
Заглядевшись на безоблачное небо, Матиас споткнулся, и из  корзины,  которую
он нес, высыпались на траву лесные орехи. Окончательно запутавшись  в  своем
огромном балахоне, Матиас покатился кувырком.
   Бум!
   Мышонок испуганно пискнул. Потирая ушибленный нос, он не сразу понял, что
шлепнулся прямо под ноги аббату Мортимеру, настоятелю обители.
   А поняв это, Матиас проворно поднялся и принялся поспешно собирать  орехи
обратно в корзину; стараясь избежать сурового взгляда  аббата,  он  бормотал
неуклюжие оправдания:
   - Э-э, простите, отец настоятель. Я, видите ли, споткнулся.  Наступил  на
капюшон, то есть на балахон...
   Аббат строго щурился поверх очков. Опять этот Матиас!  Что  за  сорванец:
ведь совсем недавно, зажигая  свечи,  он  подпалил  усы  престарелому  брату
Мафусаилу!
   Но вскоре аббат сменил гнев на милость. Маленький  послушник  суетился  в
траве, пытаясь собрать гладкие лесные орехи, так и норовившие выскользнуть у
него из лап. Строго покачивая седой  головой,  чтобы  скрыть  улыбку,  аббат
Мортимер нагнулся и помог собрать рассыпанные орехи.
   - Матиас, Матиас, сын мой, - проговорил он назидательно, -  когда  же  ты
наконец остепенишься, научишься держать себя с подобающим достоинством! Вряд
ли ты сможешь стать членом Ордена, если вечно носишься повсюду, ухмыляясь от
усов до хвоста, словно полоумный кролик!
   Матиас  бросил  в  корзину  последний  орех  и  теперь  стоял,   неуклюже
переступая обутыми в  огромные  сандалии  лапами.  Как  рассказать  о  своей
мечте?
   Аббат положил лапу ему на плечо; он многие годы мудро управлял Рэдволлом,
хорошо знал жизнь и потому догадывался о сокровенных желаниях юного Матиаса.
С улыбкой взглянув на своего питомца, он ласково сказал:
   - Пойдем, Матиас, нам с тобой надо кое о чем поговорить.
   Любопытный дрозд с ветки персикового дерева проследил за двумя  фигурами,
неспешно идущими к Большому залу  аббатства:  одна  в  зеленовато-коричневом
облачении Ордена, другая -  в  светло-зеленом  балахоне  послушника.  Они  о
чем-то беседовали вполголоса. Затем дрозд слетел к забытой корзине.  Увы!  В
корзине были только орехи - попробуй разбей скорлупу...  На  всякий  случай,
если другие птицы оказались свидетелями его промашки,  дрозд  весело  пропел
несколько нот своей летней песенки и полетел к стенам аббатства - на  поиски
улиток.
   В Большом зале было прохладно.
   Витражи в узких высоких окнах окрашивали косые лучи солнечного  света  во
все цвета радуги. Мириады разноцветных  пылинок,  поднятые  с  древних  плит
лапами двух мышей, кружились и танцевали в солнечных лучах.
   Аббат  остановился  перед  стеной,  почти  полностью   покрытой   длинным
гобеленом, являвшимся красой и гордостью Рэдволла. Начатый еще  Основателями
аббатства, он из поколения  в  поколение  пополнялся  все  новыми  и  новыми
сценами и потому был не  только  бесценным  сокровищем,  но  и  великолепной
летописью истории Рэдволла с древнейших времен.
   Проследив за восторженным взглядом Матиаса, аббат задал вопрос, ответ  на
который он уже знал:
   - Куда ты смотришь, сын мой?
   Матиас указал на одну из вытканных фигур. С гобелена,  улыбаясь,  смотрел
бесстрашный воин, герой. Одетый в доспехи, он небрежно опирался на  огромный
меч, а за его спиной в ужасе разбегались лисы, дикие коты  и  другие  хищные
звери. Мышонок просто не мог оторвать от воина восхищенных глаз.
   - Ох, отец настоятель, - вздохнул он, - если бы только я мог быть  таким,
как Мартин Воитель. Не было среди мышей никого храбрее его!
   Аббат не спеша опустился на прохладный каменный пол и прислонился  спиной
к стене.
   - Послушай, что я  тебе  скажу,  Матиас.  С  тех  самых  пор,  как  ты  -
осиротевший лесной мышонок - впервые постучался в ворота  обители,  ты  стал
мне сыном. Присядь рядом, я расскажу тебе о нашем Ордене.
   Мы - миролюбивые мыши. Да, Мартин был воином, но то было в  суровые  дни,
когда требовалась сила. Сила героя - такого, как Мартин. Он появился  у  нас
зимой, когда на Основателей напали лисы и другие хищники во главе с огромным
диким котом. Мартин был бесстрашным воином и сразился с ними в  одиночку;  и
он прогнал их прочь из Страны Цветущих Мхов. Мартин бился с полчищами врагов
и, поразив дикого кота своим древним мечом, вышел победителем. О  мече  этом
ты слышал не раз - о нем сложено немало легенд.  В  последнем  кровавом  бою
Мартин был тяжело ранен. Мыши нашли его в  снегу,  истекающего  кровью.  Они
принесли его в обитель и ухаживали за Мартином, пока  силы  не  вернулись  к
нему.
   И вот тогда с Мартином произошло настоящее чудо. Он поклялся, что  отныне
никогда и ни за что не возьмет в лапы  меча,  а  будет  помогать  больным  и
бедным.
   Так наш Орден и обрел свое истинное призвание. Все  мыши  дали  священный
обет никогда не причинять зла другому живому существу, если  только  это  не
враг, напавший на обитель. Они дали обет ухаживать за больными  и  калеками,
помогать нищим и убогим. Так гласит предание, и так с тех пор  было  всегда,
хотя в аббатстве сменилось уже много поколений.
   Теперь наш Орден почитают и уважают все. Где бы мы ни были,  даже  далеко
за пределами Страны Цветущих Мхов, все звери принимают нас с  почетом.  Даже
хищники, зная, что мы исцеляем и оказываем помощь, никогда не причинят вреда
мыши нашего Ордена. Мы вправе путешествовать по  всем  землям,  и  никто  не
чинит нам зла - таков неписаный закон. И  мы  должны  быть  достойны  своего
Ордена. В помощи другим и заключается наше призвание, наша жизнь.
   По мере того как  аббат  говорил,  голос  его  становился  все  громче  и
торжественнее. Матиас притих под строгим взглядом настоятеля. Наконец  аббат
встал и нежно погладил смущенного  мышонка  по  голове,  между  бархатистыми
ушами.
   Сердце аббата снова смягчилось.
   - Увы, Матиас, твои мечты останутся мечтами.  Дни  подвигов  прошли,  сын
мой. Мы, хвала небесам, живем в мирные времена, так что тебе остается только
подчиняться мне как настоятелю обители и делать то, что тебе  велят.  Придет
день - тогда меня уже не будет с вами, -  и  ты  вспомнишь  наш  сегодняшний
разговор и благословишь меня, ибо тогда ты будешь  уже  полноправным  членом
Ордена. А теперь давай, дружок, приободрись: стоит лето Поздней  Розы,  и  у
нас впереди еще  много,  много  теплых,  солнечных  дней.  Иди  возьми  свою
корзину.  Сегодня  у  нас  большой   праздник   -   золотой   юбилей   моего
настоятельства. Сначала отнеси орехи на кухню, и, знаешь,  неплохо  было  бы
угостить гостей какой-нибудь хорошей рыбой.  Возьми  удочку  и  скажи  брату
Альфу, чтобы он взял тебя на рыбалку. Ведь вы, молодые, это любите,  правда?
Кто знает, быть может, тебе удастся поймать  большую  форель  или  несколько
пескарей. Ну, беги!
   Переполненный счастьем от хвоста  до  кончиков  усов,  Матиас  поклонился
настоятелю и, шлепая сандалиями, выбежал из Большого зала. Аббат с  ласковой
улыбкой смотрел ему вслед. Вот пострел! Надо поговорить с экономом,  -  быть
может, найдутся сандалии  подходящего  размера.  Ничего  удивительного,  что
бедняга постоянно спотыкается!
   2
   Высоко стоявшее солнце пригревало Клуни Хлыста.
   Дорогу Клуни!
   Он был большой злобной крысой с жесткой шерстью и изогнутыми зазубренными
клыками. Один глаз, выколотый в бою пикой, закрывала черная повязка.
   Клуни лишился глаза, но поднявший на него пику лишился жизни!
   Одни полагали, что Клуни из португальских крыс, другие говорили, мол,  он
из заокеанских джунглей. Но толком никто ничего не знал.
   Клуни был корабельной крысой - самый крупный и свирепый  грызун,  который
когда-либо спрыгивал с корабля на берег. Серые и розовые шрамы покрывали все
его  мускулистое  черное  тело  -   от   кончика   влажного   носа,   узкого
желто-зеленого глаза и зловеще торчащих  рваных  ушей,  через  изуродованную
зубами врагов спину, до длиннющего хвоста, из-за которого Клуни  и  прозвали
Хлыстом!
   Сейчас он ехал в телеге с сеном - без возницы, в компании  пятисот  своих
сородичей. Пестрое сборище помоечных, гостиничных, водяных и  портовых  крыс
составляло могучую армию. Армию Клуни - трепещущую перед ним и покорную ему.
Краснозуб, его заместитель, держал  свой  длинный  шест  -  боевой  штандарт
Клуни. Шест был увенчан черепом хорька. Клуни  убил  хорька!  Он  не  боялся
никого на свете.
   Напуганная крысиным запахом, лошадь мчалась  без  остановки.  Клуни  мало
заботило, куда его приведет дорога.
   Вот лошадь галопом пронеслась мимо врытого у дороги столба с надписью:
   "Аббатство Рэдволл, 15 миль".
   Клуни плюнул  через  борт  телеги  на  двух  игравших  в  поле  кроликов.
"Вкусненькие! Жаль, что проехали мимо", - подумал он.
   Высоко стоявшее солнце пригревало Клуни Хлыста. Клуни - бог Войны! Дорогу
Клуни!
   3
   Внизу, под Большим залом Рэдволла, в другом большом  зале,  который  мыши
называли Пещерным, ярко сияли свечи.
   Что за праздник будет сегодня!

   Матиас и брат Альф поймали крупного хариуса. Они боролись с  рыбой  почти
два часа, пока наконец не вывели ее на мелководье и не вытащили на берег.  В
ней было почти два  фунта  веса  -  достойная  награда  искусным  и  сильным
рыболовам!
   Но как ее дотащить в Рэдволл?!
   Пришлось позвать на помощь  барсучиху  Констанцию:  она  схватила  рыбину
зубами  и  принесла  ее  в  кухню  аббатства.  Затем  она   распрощалась   с
мышами-рыбаками - вечером  они  еще  встретятся  на  праздничном  ужине,  на
который были приглашены многие жители Страны Цветущих Мхов.
   Брат Альф и Матиас гордо стояли возле хариуса, пока наконец монах Гуго не
обратил на них свое внимание. Несмотря на то что был ужасно  занят,  толстяк
Гуго (он любил, чтобы его  называли  "монах")  оставил  все  кухонные  дела.
Отирая пот со лба одуванчиком, который держал хвостом, он вперевалку подошел
к рыбине и придирчиво осмотрел ее:
   - Хм, прекрасная блестящая чешуя, глаза ясные, и совсем свежая!
   Гуго улыбнулся во весь рот - так, что все его лицо покрылось  ямочками  и
складками. Он благодарно потряс лапу Альфа и от  души  похлопал  Матиаса  по
спине, все время причмокивая губами и выкрикивая:
   - Нацедите белое  крыжовенное  вино!  Несите  розмарин,  тимьян,  буковые
орешки и мед! Живо! Пошевеливайтесь, друзья, пошевеливайтесь!
   Яростно размахивая поварешкой, он провозгласил:
   - Я, Гуго, приготовлю хариуса а-ля Рэдволл, который будет таять  у  мышей
во рту. Свежих сливок! Побольше свежих сливок! И не забудьте мяты!
   Брат Альф и Матиас не  стали  дослушивать  вдохновенный  монолог  Гуго  и
отправились приводить себя в порядок: умываться, причесывать  усы,  завивать
хвост, начищать нос - словом, совершать весь  тот  сложный  ритуал,  который
мыши Рэдволла называют приготовлением к празднику.

   Потолочные балки Пещерного зала гудели от возбужденных  голосов  и  смеха
собравшихся: ежей, кротов, белок и прочих зверей, а также всевозможных мышей
- лесных и полевых, и садовых сонь; явилось даже семейство Черчмаус - бедных
церковных мышей. Радушные хозяева суетились вокруг гостей,  стараясь  никого
не оставить без внимания.
   - Добро пожаловать, мистер Черчмаус! Пусть ваши детки присядут  здесь,  я
сейчас принесу им малинового морса.
   - О, мистер Полевкинс! Рады вас видеть! Как ваша спина? Лучше? Прекрасно!
Капельку бренди из персиков и бузины?
   Голова юного Матиаса шла кругом. Это был счастливейший  день  его  жизни.
Выдра Винифред толкнула его в бок:
   - Слушай, Матиас, мне просто не  терпится  взглянуть  на  того  огромного
хариуса, что вы с Альфом  изловили  сегодня.  Клянусь  лапами!  Вот  бы  мне
привалило счастье поймать такого красавца! Говорят, почти два фунта, а?
   Матиаса так и распирало от гордости. Столь лестная  похвала,  да  еще  от
такого искусного рыболова, как выдра!
   Двойняшки Тим и Тесс Черчмаус щупали крепкие мускулы Матиаса  и  хихикали
от восторга. Он положил им по большой порции яблочного мороженого  с  мятой.
Что за милые двойняшки! Еще каких-нибудь три месяца назад он помогал  сестре
Стефании ухаживать за ними - у бедняжек был рахит хвоста. Как они выросли  с
тех пор!
   Аббат Мортимер, сидя в резном ивовом кресле, принимал подарки от  гостей.
Это были нехитрые домашние поделки: чаша из  желудя  от  белки,  гребень  из
рыбьих костей от выдр, сандалии из коры от кротов - всего и не  перечислить.
Аббат Мортимер всех благодарил, покачивая головой от  удивления,  -  сколько
гостей! И приходят все новые и новые!
   Он подозвал монаха Гуго  и  что-то  сказал  ему  вполголоса,  До  Матиаса
донеслись только обрывки разговора.
   - Не волнуйтесь, отец настоятель, на всех хватит.
   - Как насчет запасов в погребах, Гуго?
   - При желании ими можно завалить весь наш пруд, отец настоятель.
   - А орехи? Их на сегодня хватит?
   - Есть какие только душе угодно. Даже засахаренные  каштаны  и  хрустящие
желуди. Можно кормить всю округу целый год.
   - А сыр?
   - О, есть головка чеддера, которую даже четырем барсукам  не  сдвинуть  с
места, да еще десять других сортов.
   - Хорошо, хорошо, спасибо, Гуго, Да, надо  поблагодарить  Альфа  и  юного
Матиаса за эту чудесную рыбу.  Вот  это  рыболовы!  Хватит  на  неделю  всей
обители! Молодцы, превосходный хариус!
   Матиас залился краской до кончика хвоста.

   - Выдры, выдры!
   Громкие радостные крики встретили появившихся в зале трех  выдр-акробатов
в шутовских нарядах.  Они  кувыркались,  балансировали,  вертелись  волчком,
прыгали через уставленные яствами столы,  никого  и  ничего  не  задевая,  и
наконец под аплодисменты гостей повисли  на  плети  вьюнка,  спускавшейся  с
потолочной балки.
   Потом  еж  Амброзий  Пика  удивил  собравшихся  фокусами.  Из  уха  белки
появлялись яйца, хвост мышонка вставал торчком и извивался  наподобие  змеи.
На глазах маленьких мышей-зерновок ракушка, которую держал еж,  растворилась
в воздухе. Мыши запищали: "Он спрятал ее в иголках!"
   В иголках? Амброзий сделал несколько магических пассов и вытащил  ракушку
прямо изо рта остолбеневшего мышонка. Волшебство?
   Несомненно.

   В это время колокол Джозефа на колокольне аббатства  пробил  восемь  и  в
зале наступила тишина. Звери в  молчании  заняли  назначенные  им  места  и,
почтительно склонив головы,  замерли  за  своими  креслами.  Аббат  Мортимер
поднялся с кресла и медленно развел лапы, словно обнимая  всех  собравшихся,
чтобы благословить трапезу:
   Мех и коготь, зуб и ус
   Здесь у нас получат кус.
   Много запасли мы на год
   Листьев, корешков и ягод
   И для праздничной еды
   Взяли рыбу из воды.*
   За этим последовало громкое благодарное "аминь". Раздался стук  кресел  и
скрип скамей - все рассаживались по своим местам. Матиас  оказался  рядом  с
двойняшками Тимом и Тесс, а с другой стороны сидела полевая мышка  Василика.
Это была скромная юная мышка, но очень-очень красивая. Таких длинных  ресниц
и блестящих глаз, такой мягкой шерстки и белых зубов Матиас не  видел  ни  у
кого!
   Взяв себе сельдерея, Матиас застенчиво  отвернулся  к  двойняшкам,  якобы
проверяя, все ли у них в порядке. За этими мышатами нужен глаз да глаз...

   Даже брату Альфу пришлось признать, что Гуго превзошел  самого  себя.  На
столе  появлялись  все  новые  и  новые  яства.  Нежные  раки  со  сливками,
украшенные  розовыми  лепестками,  ячмень  в  желудевом  пюре,  яблочные   и
морковные пастилки, маринованные капустные кочерыжки в  брюквенном  соусе  с
мускатным орехом. Под хор восторженных возгласов шесть мышей вкатили  в  зал
огромный стол. Хариус! Облака ароматного пара заполнили Пещерный  зал:  рыба
была запечена  на  славу.  И  тут  в  дверях  появился  и  сам  Гуго,  важно
переваливаясь с боку на бок. Хвостом он  сорвал  с  головы  белый  колпак  и
напыщенно провозгласил:
   - Отец настоятель, досточтимые гости и собратья по Ордену! Я,  гм,  хотел
бы представить мое piece de resistance**...
   - Эй, Гуго, не тяни!
   Под приглушенные смешки Гуго обвел собрание ледяным взглядом,  безуспешно
пытаясь выявить наглеца, и наконец, надувшись еще больше, громко выкрикнул:
   - Хариус а-ля Рэдволл!
   Раздались дружные, но нетерпеливые  аплодисменты,  а  Гуго  тем  временем
разрезал рыбу и положил первый дымящийся кусок на тарелку. С приличествующим
случаю поклоном он  поставил  тарелку  перед  аббатом,  и  тот  вежливо  его
поблагодарил.
   Теперь глаза всех присутствующих устремились на аббата Мортимера. Он взял
вилку, подцепил кусок рыбы и неторопливо отправил его в рот.  Сосредоточенно
жуя, он поднял голову и закрыл глаза, его  усы  вздрагивали,  челюсти  мерно
двигались, а хвостом он держал салфетку, которой  аккуратно  промокал  губы.
Наконец аббат открыл глаза. Он сиял, словно солнышко ясным летним утром.
   - Восхитительно и на редкость изысканно! Гуго, ты поистине лучший в  мире
повар! Пожалуйста, представь свой шедевр гостям!
   Дальнейшие его слова потонули в радостных возгласах.
   4
   Клуни злобно рычал - он был явно не в духе. Вконец  обессиленная,  лошадь
встала. Это не входило в планы Клуни - какой-то бес нашептывал ему, что надо
ехать дальше. Единственный его глаз зловеще прищурился.
   Вассалы. Клуни наблюдали за  своим  повелителем.  Хорошо  его  зная,  они
почитали за благо держаться  от  него  подальше:  в  таком  настроении,  как
сейчас, он был непредсказуем и опасен.
   - Эй, Череп! - рявкнул Клуни. Сено зашуршало,  и  возле  Клуни  появилась
безобразная морда.
   - Чего изволите, хозяин?
   Своим мощным хвостом Клуни вытащил Черепа из сена - тому сегодня явно  не
повезло. Он весь съежился, чувствуя, как грязные острые  когти  впиваются  в
его шкуру. Клуни кивнул в сторону лошади:
   - Вспрыгни-ка этой кляче на спину и кусни ее  хорошенько.  Иначе  ленивая
скотина не сдвинется с места.
   Череп нервно облизал сухие губы:
   - Но, хозяин, а ну как она меня первая укусит?
   Щелк! Клуни взмахнул хвостом, как бичом. Его жертва громко  завизжала  от
боли.
   - Бунт! Мятеж! - заорал Клуни. -  Клянусь  пастью  ада,  я  разорву  твою
паршивую шкуру на мелкие клочки!
   Череп с криком рванулся к передку телеги:
   - Не надо! Не бейте меня, хозяин, я сейчас прыгну на лошадь!
   - Эй, держись крепче! - крикнул Клуни своим солдатам.
   Череп, разбежавшись, прыгнул и  шлепнулся  на  спину  лошади.  Испуганная
лошадь не стала дожидаться, когда ее укусит  крыса.  Почувствовав  противную
ношу на своей на спине, она громко и испуганно заржала. Пришпоренная ужасом,
лошадь рванулась вперед, словно с цепи сорвалась.
   Череп только и успел, что взвизгнуть от ужаса: он слетел на землю,  и  по
нему тотчас прокатились  окованные  железом  колеса.  Кр