й
первой остановкой была квартира, и по многим причинам. Я хотел переодеться
и уложить вещи, выбрав наиболее подходящую  одежду  для  того,  что  могло
оказаться  весьма  беспорядочным  путешествием.  Сделав  это,  я  совершил
сложную процедуру открывания маленького стенного сейфа и стал рыться в нем
в поисках своей скромной  коллекции  чуть-чуть  нелегальных  Крюгеррандов.
Затем я запер квартиру, не  без  задней  мысли  о  том,  когда  мне  снова
доведется ее увидеть, и отправился в  "Либерал  Клаб".  Я  знал,  что  это
наиболее вероятное место, где можно в  это  время  найти  Морри  Джекмэна.
Морри продал мне монеты, и я знал, что через пять минут после того, как  я
его найду, он неизбежно предложит мне купить еще. Мне нравился Морри, и  я
надеялся, что его сердце выдержит удар, когда на этот раз я дам согласие.
     - Сегодня? Ты хочешь сказать - сейчас, сию минуту? -  Морри  поставил
стакан и уставился на меня, как добрая сова. - Что ты собираешься  делать,
Стив, мальчик, облететь всю страну?
     Иногда правда бывает самым лучшим средством:
     - У меня тут одна сделка - шанс на Карибском чартере,  очень  дешево,
если сделать прямо сейчас. И тем более в гинеях.
     Морри кивнул со знающим видом:
     - Карибы за четыре куска? Что ж, я тебя не виню. В  такую  ночь  я  и
монетами по восемь бы заплатил. А лишняя доля не причитается, нет?  А,  да
ладно. Еще одна такая штука, и мы откроем свою мастерскую.
     Я ехал назад в доки очень  осторожно.  Дымка  превращалась  в  густой
туман, и я не  хотел  рисковать  попасть  в  аварию,  имея  эту  маленькую
сумочку, полную монет, незаконно позвякивавшую и посмеивавшуюся  про  себя
на сидении рядом со мной. Морри выдал мне потрясающий ассортимент, начиная
с  четвертаков  с  ангелами  и  джерсейских  крон  и  кончая  полуталерами
Австрийской империи в современном исполнении, и, как  хороший  мальчик,  с
готовностью принял мой чек  на  добрые  пять  тысяч  фунтов  по  своим  не
облагаемым налогом  ценам.  Если  полиция  обнаружит  меня  со  всем  этим
хозяйством, она неизбежно что-то заподозрит, и меня  могут  задержать,  и,
возможно, с концами. Так что я сдерживал нетерпение, позволяя  подвыпившим
личностям с ревом мчаться мимо меня в туман, и сосредоточил свое  внимание
на том, чтобы отыскивать дорогу. Сначала я пару раз свернул неправильно, и
уже начинал слегка  исходить  потом;  завитки  тумана  показывали  во  все
стороны, как тонкие насмешливые  пальцы.  И  только  уже  когда  наступила
полночь, мне на глаза попался мягкий свет в конце улицы, и я затормозил  у
"Иллирийской таверны". Ну,  вот,  я  уже  начинал  ориентироваться  здесь,
правда? Вписываться в обстановку. Как  ни  странно,  от  этих  мыслей  мое
беспокойство только усилилось. Вылезая из машины, я бросил нервный  взгляд
в ночь. В том мире, который я знал, я никогда не боялся темноты, но здесь?
     В таверне было много народу, судя по гулу, но  тени  хорошо  скрывали
их. Я еще стоял на ступеньках,  когда  Джип  возбужденно  помахал  мне  из
маленькой кабинки у огня.
     -  Стив!  Позволь  представить  тебе  капитана  Пирса  с   бригантины
"Непокорная"...
     Позади него из кабины поднялась огромная фигура, возвышаясь над  нами
обоими.
     - Вашу руку, сэр! - прогремел капитан и протянул мне руку,  утопавшую
в таком количестве кружев, что ее почти не  было  видно:  -  Ваш  покорный
слуга, мастер Стивен!
     Спрятанная в кружевах рука была размером  с  окорок  и  твердая,  как
камень. Его длинные песочного цвета волосы,  все  в  локонах,  как  уши  у
спаниеля, обрамляли лицо такого же ветчинного цвета. Под тяжелой  челюстью
по странного покроя жакету слой за слоем спускалась пена кружевных оборок,
а борта жакета были густо покрыты вышивкой и доходили почти до колен.
     -  Надеюсь  познакомиться  с  вами  поближе,  сэр,  во  время  нашего
путешествия! А теперь время нас торопит, а прилив ждет, и боюсь,  что  нам
должно скорее завершить сделку!
     - Ты достал деньги? - выдохнул Джип.
     Я высыпал содержимое сумки на стол. Увидев, как оно лежит, освещенное
светом  камина,  я   ощутил,   как   меня   охватила   паника.   Вдруг   я
опростоволосился? Или не понял Джипа? Может, в этом безумном мире  и  цены
другие, как и все остальное? Кучка казалась такой жалкой, по  сравнению  с
теми пиратскими грудами, что мне приходилось встречать в книгах и фильмах.
Джип и капитан с минуту молча смотрели на деньги, и я весь покрылся потом.
Затем Джип тихонько присвистнул:
     - А ты еще говорил, что не богат!
     Бросив на меня извиняющийся взгляд,  капитан  выбрал  наугад  монету,
попробовал ее на зуб и уставился на результат:
     - Господи, твоя воля! - выдохнул он. -  Это  отличная  монета!  Почти
чистое золото, черт побери!
     Едва держась  на  ногах  от  облегчения,  я  сообразил,  что  золото,
предназначенное для использования, в отличие от  того,  что  красуется  на
бархатных подставках, почти всегда шло  по  сниженному  курсу,  якобы  для
того, чтобы сделать курс более твердым, а скорее всего -  чтобы  увеличить
его стоимость. Джип кивнул с величественным удовлетворением:
     - Что я говорил тебе, шкипер? Здесь хватит на ваш корабль, людей и их
снаряжение и еще останется достаточно, чтобы купить все это снова.  Хотите
сейчас взвесить вашу долю?
     - Оставшаяся сумма, - решительно вмешался  я,  прежде  капитан  успел
вставить слово, - для вас и вашей команды,  как  только  мы  получим  Клэр
назад в целости и сохранности. И еще столько же по возвращении. Скажите им
это!
     Пирс поднялся и отвесил мне поклон с  такой  отменной  церемонностью,
что мне оставалось только ответить ему тем же.
     - Вы настоящий принц, сэр, принц! Клянусь всем, что для  меня  свято,
вы получите назад девицу, пока у нас есть сила в руках! Возьмете  понюшку,
сэр? - Боясь обидеть капитана, я взял умеренную порцию из бараньего  рога,
отделанного по краю серебром, который  он  торжественно  протянул  мне,  и
вдохнул его носом, как это проделывали в фильмах, с  ладони.  Я  надеялся,
что не расчихаюсь. Однако, если  тебе  в  каждую  ноздрю  засунут  большую
зажженную гаванскую сигару, не больно-то чихнешь, а ощущение  было  именно
таким. Я лишился дара речи, но, к счастью, Пирс был слишком занят, набивая
этой адской смесью собственные пещерообразные ноздри, чтобы  заметить  мое
состояние.  Однако  он  не  преминул  заметить,  как  Джип  одним  быстрым
движением смел золото в сумку и протянул ее мне.
     - Насчет прилива... - сказал Джип.
     Пирс яростно чихнул в свои  оборки  и  громовым  голосом  потребовал,
чтобы ему принесли плащ и шляпу.  Появился  старый  Мирко  с  длинным,  до
колен, сюртуком, жестким от замысловатых  галунов  и  сверкающих  пуговиц.
Поверх сюртука Пирс пристегнул широкий кожаный ремень, с которого  свисала
огромная шпага, нахлобучил на голову широкополую фетровую шляпу с  высоким
плюмажем, сунул подмышку  трость  с  набалдашником  из  слоновой  кости  и
заметил:
     - Здесь всего пара шагов до причала, сэр! Желаете  пойти  пешком  или
возьмем вашу машину?
     Он как-то не подходил к моей машине, ни морально, ни физически.  Джип
считал, что в любом случае будет надежнее оставить ее у таверны - здесь за
ней присмотрят.
     - Особенно  Катька,  -  сухо  произнес  он,  пока  мы  шли  вверх  по
ступенькам. - Опять приставала ко мне,  чтобы  я  о  тебе  заботился,  вот
так-то...
     - Она здесь? Хотелось бы попрощаться...
     - Нам лучше не мешкать. - Однако  я  замешкался,  стоя  на  последней
ступеньке, полный странных ощущений. И каким-то  образом  я  увидел  ее  в
глубине темной залы - она стояла, отбросив  назад  волосы,  а  ее  кошачьи
глаза следили за мной одновременно бесстрастно и пристально.  Она  подняла
руку, чтобы послать мне  воздушный  поцелуй,  но  дотронулась  до  губ  не
пальцами. Колодой карт.
     Туман снаружи изменился, он не то что рассеялся, но сконцентрировался
в полосы и потоки, кружившие над нами в  легком  холодном  бризе.  Мы  шли
молча, только трость Пирса постукивала по камням и его  ножны  хлопали  по
жесткому сюртуку. Меч Джипа был перекинут  через  его  плечо,  а  сам  он,
казалось, бы погружен в собственные мысли. Так же, как и я, только все мои
мысли были беспокойными. Я и раньше пускался в долгие  путешествия,  но  в
них место назначения было четко отпечатано на билетах, находившихся в моей
сумке, а ритуал отъезда был обычным для любого аэропорта в мире: проверка,
место у  прохода,  не  курить,  проверка  багажа  и  паспортный  контроль,
просвечивание, объявления, произносимые  аденоидным  голосом,  и  мигающие
экраны с  расписанием  отлета.  Мне  это  и  раньше  казалось  не  слишком
ободряющим, но теперь я бы радовался этому,  вступая  в  туманную  пустоту
бесконечных возможностей. Может, мне предстояло упасть с края мира.
     Однако когда пустота открылась перед нами, это был всего  лишь  конец
улицы, а круги золотого света были не звездами, а фонарями на причале.  За
его краем поднимались вверх призрачные мачты, а вокруг них суетились люди,
лазая вверх-вниз по трапу, поднимая мешки и катя бочонки. Над их  головами
вдруг что-то заскрипело, и на брусе закачалась сеть  с  большими  бочками,
которую опустили с громкими криками и бранью - куда-то вниз, в тени.  Пирс
набрал полные легкие воздуха, и его крик без труда перекрыл весь шум:
     - МИСТЕР ПОМОЩНИК! КАК ОСТОЙЧИВОСТЬ?
     - Хорошо, сэр! - откликнулся голос снизу. -  Последние  партии  груза
уже прибыли, и она стоит прекрасно! Затем последовал ряд  подробностей  по
поводу погрузки, звучавших  на  удивление  современно,  и  короткий  обмен
приказами, пославший группы одетых  в  черное  мужчин  бегать  то  в  одну
сторону, то в другую. Я отошел к причалу, чтобы  не  мешать,  и  посмотрел
вниз.
     - Ну как? - спросил Джип, хлопая меня по плечу.
     - Как она тебе нравится?
     У меня пересохло во рту от тревоги:
     - Джип! - запротестовал я. - Она такая КРОШЕЧНАЯ! Ты  же  видел  этот
проклятый здоровенный корабль Волков! Да она в четверть его размером...
     Джип фыркнул от смеха:
     - Да, конечно, то огромный неуклюжий торговый  корабль!  "Непокорная"
его запросто обгонит и ветра она забирает гораздо меньше:  она  переплюнет
"Сарацин" по всем статьям и пройдет там, где эти сядут на мель или  пойдут
ко дну. А если понадобится, то она и бьет дальше. Смотри  туда,  прямо  за
той кучей! - Он указал на ряд закрытых панелей,  очень  похожих  на  люки,
идущих  по  низкому   изогнутому   корпусу.   -   За   этими   портами   -
восемнадцатифунтовые  пушки,  по  десять  на  каждый   борт,   и   длинные
девятифунтовые - для морской охоты - и на носу, и на  корме.  Может  нести
больше артиллерии, чем  обычно  корабли  ее  размера,  почти  столько  же,
сколько фрегат, но эта так и устроена, видишь? "Сарацин" - качающийся кит,
но эта - это акула, созданная для скорости  и  чтобы  отхватывать  добычу.
Думаешь, я нашел бы тебе что-нибудь меньшее? Хотя, конечно,  нам  повезло,
что Пирс продержал ее в доках до этой  недели,  ее  кренговали.  Нам  ведь
нужен капер, а "Непокорная" - из числа самых лучших!
     Похоже, я нанял себе частный военный корабль в  миниатюре.  Я  всегда
стоял за частное предпринимательство, но это уже было чуть-чуть слишком. Я
все еще хватался за голову при мысли об этом, когда откуда-то с высоты,  с
утонувших в тумане мачт, донесся протяжный крик. Все движение на палубе  и
причале неожиданно замерло, и напряженное молчание прорезал чистый певучий
голос:
     - ВЕТЕР С БЕРЕГА! РАССВЕТ! СОЛНЦЕ ВСТАЕТ!
     Этот  призыв,  казалось,  разрезал  туман,  разорвал  его  сплетенные
потоки, расплющил волны. Сквозь туман, где-то  там,  во  все  еще  скрытом
далеко я увидел первый слабый отблеск света.  Он  упал  на  лица  стоявших
вокруг меня людей, и обнаружилось, что они выглядят как самая  причудливая
команда головорезов,  каких  я  мог  бы  себе  представить.  Изборожденные
морщинами, покрытые шрамами лица, лица, которые могли бы быть вырезаны  из
старого дерева или просто образоваться в нем  в  силу  капризов  возраста.
Свирепые, грубые лица, какие в современную эпоху встречаются очень  редко,
лица всех рас, какие я знал, и несколько - рас, мне  неизвестных.  Не  все
они были мужчинами. Были здесь и  несколько  женщин,  точно  с  такими  же
грубыми лицами и одетые почти так же, хотя одежда их и не была одинаковой.
И, услышав этот крик, не дожидаясь, пока за  этим  последует  приказ,  они
схватили  все  хозяйство,  завалившее  пристань,  и,  пошатываясь,  тяжело
нагруженные, побрели к трапу. Кто-то рядом со мной кашлянул, я обернулся и
увидел  невысокого   грубого   человека   с   тяжелым   взглядом,   нервно
подпрыгивавшего, дотрагиваясь костяшками пальцев до кирпично-красного лба:
     - Прошу прощения, хозяин,  но  капитан  шлет  свои  пожелания,  и  не
подниметесь ли вы теперь на борт?
     Да, конечно... - начал я, но он уже подхватил портплед,  составлявший
весь мой багаж, схватил меня за локоть и почти поволок к трапу.  Трап  был
шириной всего в три планки, без всяких поручней  или  чего-нибудь  в  этом
роде по бокам, но я легко поднялся по нему почти до конца. Но тут какая-то
нетерпеливая душа вступила на него слишком резко и чуть не  сбросила  меня
за борт; однако  с  палубы  в  мгновение  ока  протянулась  длинная  рука,
подхватила меня за локоть и практически втащила на палубу.
     -  Как,  уже  не  стоим  на  ногах,  мастер  Стивен?  -  сардонически
осведомился хрипловатый голос.
     - Молл! - рассмеялся я. - Ты тоже с нами?
     Она обернулась на зов, раздавшийся с кормы, но приостановилась, чтобы
похлопать меня по спине:
     - Стыд и срам - бросить охоту на  полпути  и  только  понюхать  запах
Волка! Да, я приписана старшиной-рулевым - и это меня сейчас зовут к рулю!
     - Говорил я тебе - достану все  самое  лучшее,  Стив,  -  ухмыльнулся
Джип, появляясь так же внезапно, как и исчез. - Все они забияки, а она  им
всем даст сто очков вперед.
     - Если дойдет до драки, то я не мог бы пожелать никого  лучше,  чтобы
стоял рядом, - согласился я. - Кроме тебя разве что.
     - Меня? - Джип с сожалением покачал головой. - Это  очень  любезно  с
твоей стороны, Стив, - сказать такое, да только где же тебе знать.  Она...
понимаешь, во всех портах ни один человек, что умеет держать в руках  меч,
- ни мужчина, ни женщина - с ней на сравнится, никакой другой  боец  -  от
Кадиса до Константинополя. И не было такого, разве что до меня.
     - До тебя... но она же не выглядит такой старой! Если уж на то пошло,
она моложе тебя.
     - Ну, она, наверное, моложе многих, да только я не много таких видел.
Она здесь, Стив...
     Неожиданное волнение прервало его слова.  По  трапу,  громко  стеная,
хромал старик по имени Ле Стриж. Его поддерживали за обе руки две  фигуры,
такие же оборванные, как и он сам. Одной из них  был  Финн,  коварный  как
никогда, а другой, к моему удивлению, оказалась юная  девушка,  костлявая,
бледная, с голыми ногами под рваным черным платьем, однако ее никак нельзя
было  назвать  непривлекательной.  Темные  волосы  влажно  висели  над  ее
высокими скулами, от чего  зеленые  глаза  казались  огромными,  а  улыбка
приобретала тот голодный оттенок, какой бывает у беженцев на фотографиях в
газетах. Я предполагал, что такой крутой  экипаж,  как  тот,  что  был  на
корабле, встретит ее свистом,  если  не  чем  похуже,  но  они,  напротив,
подались назад, практически трусливо убравшись с ее пути.  Многие  из  них
сделали пальцами рожки от дурного глаза или присвистнули и сплюнули.  Финн
огляделся вокруг с жуткой зловещей ухмылкой, и они тут же  прекратили.  Ле
Стриж остановился у конца трапа.
     - Мастер штурман! К вам на борт еще трое!  -  Он  поклонился.  -  Моя
ничтожная персона, Финн, с которым вы знакомы, и позвольте представить вам
Пег Паупер. Полезная помощница, вне всякого сомнения.
     - Несомненно! - пробормотал Джип и показал в сторону носа.  -  У  вас
каюта на баке по правому борту. Будет лучше, если вы  уйдете  туда  и  там
пока останетесь, а то ребята из-за вас волнуются.
     Стриж поклонился:
     - Рады оказать вам услугу, мастер штурман! Идемте, детки.
     Странное трио заковыляло  прочь,  и  толпа  на  палубе  расступилась,
пропуская их. Я собирался спросить Джипа  про  девушку,  но  он  остановил
меня, схватив за руку.
     - Вот оно, Стив! Чуешь? Прилив меняется. Он теперь медленный.
     Я бросил взгляд за борт. Сероватый свет разрастался, но я  ничего  не
различал, кроме тумана, висевшего под портами:
     - Ничего не чувствую. Мы погружаемся глубже?
     Джип беспечно рассмеялся, но было в его смехе что-то -  нечто  новое,
от чего волосы у меня на голове зашевелились так же легко, как от  свежего
бриза:
     - Не от морского прилива,  Стив,  медленного  и  тихо  подступающего!
Когда наш прилив  повернет,  когда  каналы  будут  свободны,  и  не  будет
опасности сесть на мель, мы можем плыть к востоку от самого солнца!
     Пока он говорил, свет менялся и неожиданно прорезал холодную серость;
высокие головки мачт ожили, освещенные ярким светом.
     - ОТСТАВИТЬ, НА НОСУ! - прогремел Пирс с кормы. - РАСПУСТИТЬ ПЕРЕДНИЕ
ПАРУСА! ЭЙ, НА МАРСЕ, РАСПУСТИТЬ ТОПСЕЛЯ!
     Такелаж зазвенел, как гигантская гитара, под поспешно  карабкавшимися
на мачты ногами, и над нашими  головами  с  треском  упали  полотна  цвета
пергамента, на минуту повисли, а затем наполнились гулом и натянулись.
     - ПРАВО РУЛЯ! ПОДНЯТЬ ПЕРЕДНИЕ ПАРУСА! ДЕРЖАТЬ КРУЧЕ К ВЕТРУ! ДЕРЖАТЬ
КРУЧЕ К ВЕТРУ, СУЧЬЕ ОТРОДЬЕ! КРУЧЕ К ВЕТРУ!
     Пока паруса, расцветая, наполнялись ветром,  матросы  повсюду  тащили
канаты с причала.
     - ОТСТАВИТЬ НА КОРМЕ! - ревел Пирс. - ТРАВИТЬ ШКОТЫ! ВСЕ НА БРАСЫ!
     Я схватился за поручень, когда корабль неожиданно поднялся подо мной,
слегка слегка  накренился  и  с  готовностью  прыгнул  вперед,  как  живое
существо.
     Солнце поднималось над краем мира,  и  его  неяркий  свет  пробивался
сквозь поникший туман,  простиравшийся,  чтобы  встретиться  и  слиться  с
рассветными  тучами  и  превратить  их  в  волны   сияющего   золота.   Мы
проскользнули гавань, и запахи смолы и рыбы растворились в чистом холодном
ветре. Я слышал, как под нами бурлила вода, но, казалось, что ее вовсе  не
существует - бескрайний прилив света прорезал ее, превратив все в туманную
полупрозрачность - и воду, и воздух. Подняв голову, я увидел, что  топсели
набрали воздуха и наполнились, - а, может быть, их заполняло сияние, такое
сильное и свежее, что, казалось, вдыхая его, я поднимался над самим  собой
- дрожащий язычок огня.
     Впереди нас раскрылись тучи. Я уже не видел солнца, словно оно  зашло
под нами, зато его свет  сиял  впереди  нас,  придавая  чистую  призрачную
твердость облакам и обрамляя их золотом.  И  там  облака  приобрели  форму
побережья, окаймленного яркими пляжами, полуостровами, мысами,  островами,
где были темные горы, увенчанные лесами. За  нашим  бушпритом  простирался
архипелаг, обширный и охвативший все небо, и лазурные каналы  открывались,
чтобы принять нас. Нос корабля  нырял,  поднимался,  подпрыгивал  и  снова
поднимался, выше и выше; и туман разбивался о него  и  рассыпался  по  обе
стороны длинными перьями медленно падающих струй, а  над  нами  кружили  и
кричали огромные морские птицы. И в голосе Джипа я  услышал  то  же  дикое
торжество, бескрайнее, как голубевшие впереди горизонты.
     - ЧЕРЕЗ РАССВЕТ! НАД ВСЕМИ ВЕТРАМИ ЗЕМЛИ! МЫ ОТПРАВЛЯЕМСЯ В ПУТЬ!



                                    6

     Когда-то, еще маленьким мальчиком, я лежал на лужайке, глядя вверх на
проплывающие над крышей тучи, и воображал, что они стоят на месте, а  я  и
крыша поднимаемся к ним вверх. Теперь же это происходило наяву.
     Канал открылся перед нами, когда мы плавно и стремительно выходили  в
море, - ослепительная  голубая  ширь,  на  которую  больно  было  смотреть
гл