рта
поднялся еще выше.  Но  лицо  принца  было  совершенно  спокойно,  когда  он
спросил:
   - Миледи, надеюсь, вы не откажете мне в краткой беседе с глазу на глаз?
   Прежде чем Сьонед успела ответить, принц спрыгнул  с  лошади,  и  в  этот
момент девушка вспомнила, что по этикету  он  обязан  вынуть  ее  из  седла.
Сильные пальцы обхватили ее талию, и Сьонед вспыхнула, надеясь лишь  на  то,
что приобретенный по дороге загар скроет румянец, выступивший на  ее  щеках.
Если это прикосновение сквозь несколько слоев одежды так  повлияло  на  нее,
что же будет, когда кожа прикоснется к  коже?  Сьонед  шла,  уставившись  на
носки своих ботинок и пытаясь восстановить самообладание;  девушка  рискнула
поднять глаза лишь  тогда,  когда  они  с  принцем  удалились  на  приличное
расстояние от остальных. Ее глаза оказались на одном уровне  с  его  губами.
Улыбка принца ей понравилась, и девушка опустила взгляд ниже - туда, где  на
шее быстро билась какая-то жилка. Тут до Сьонед дошло, что  принц  волнуется
ничуть не меньше, и это помогло ей немного успокоиться.
   - Похоже, дело у вас было опасное, - сказала она с  поразившим  ее  самое
самообладанием. - Я надеюсь, это не ваша кровь?
   - Нет. Дракона.  Он  лишь  чуть-чуть  задел  меня,  -  произнес  принц  с
отсутствующим видом, глядя куда-то в сторону.
   Сьонед решила, что не откроет рта,  пока  ее  не  спросят.  Много  следов
оставили  они  на  золотисто-белом  песке,  прежде  чем  принц  остановился,
повернулся к ней лицом и торопливо заговорил.
   - Вы знаете, почему вы здесь, и я тоже. Андраде ждет, что мы поженимся.
   - Андраде много чего ждет, - ответила Сьонед.
   - Далее, - продолжил он, словно не слыша ее слов.  -  Она  ждет,  что  мы
поженимся быстро. Но это невозможно. Пока. - Принц поглядел ей в  лицо.  Его
глаза были нестерпимо голубыми, с черной поволокой,  окружавшей  радужки.  -
Пожалуйста, верьте мне, когда я говорю, что женюсь только на вас и ни на ком
другом. Я знал это с той минуты, когда Андраде  показала  мне  в  Огне  ваше
лицо. Но  есть  вещи,  которые  я  должен  сделать,  прежде  чем  мы  сможем
пожениться. Кое - что из них может обидеть вас, и я  заранее  прошу  за  это
прощения. Но мой отец умер, я занял престол, а  правителю  часто  приходится
делать то, что нужно, а не то, что хочется.
   Сьонед была покорена силой и энергией, которой дышали эти  необыкновенные
слова. Она не могла оторвать от принца глаз.
   - Я должен показать каждому, каким правителем собираюсь быть, - продолжил
он. - Однажды,  когда  настанет  время,  я  все  вам  объясню.  Надеюсь,  вы
относитесь к тем женщинам, которые способны понять такие вещи. Если же  нет,
то придется научиться, - резко добавил он. - Я бы не стал делать этого, если
бы оно не было необходимо для нашей совместной жизни. Я хочу жить в мире,  а
не ходить по лезвию меча. Вы понимаете?
   Она не могла вымолвить ни слова, но на этот раз совсем по другой причине.
   - Это начнется сразу же, как только мы прибудем в Стронгхолд. Дело в том,
что я убил дракона, который убил моего отца. - И тут на  его  щеках  заиграл
легкий румянец. - Никто из них не думал, что я способен на это.
   - Почему не думал? - Эти слова  сорвались  с  языка  раньше,  чем  Сьонед
успела подумать; с другой стороны,  они  были  вполне  естественными.  Разве
можно было поверить, что этот человек не в состоянии исполнить  то,  на  что
решился?
   Голубые  глаза  подозрительно  прищурились,  но  затем  на  губах  принца
заиграла улыбка, и его лицо совершенно преобразилось.
   - Спасибо, - поклонился  он.  -  Теперь  я  могу  смело  сказать:  вы  не
разочаровали меня. Сьонед, вы должны всегда говорить мне правду.
   Когда принц назвал ее по имени,  девушка  оцепенела,  но  ни  за  что  не
созналась бы  в  этом.  Поэтому  она  собрала  всю  свою  гордость,  сделала
героическое усилие и улыбнулась в ответ.
   - Согласна, если вы обещаете мне то же. - Слишком многое зависело от  его
ответа и способности выполнить обещанное...
   - Да,  миледи.  Даю  вам  слово.  -  Он  коснулся  ее  руки  и  испуганно
отшатнулся. Словно от Огня, подумала она, прочитав это в его глазах.
   - Скажите мне, как я должна вести себя, -  попросила  она.  -  Скоро  нам
придется  вернуться  к  остальным,  и  у  нас  долго  не  будет  возможности
поговорить, если она вообще представится.
   - Я вижу, вы знаете, что такое жизнь в замке, - заметил он. - Да,  мы  не
сможем видеться, пока все не устроится - вернее, пока я все не устрою. Но  я
не смогу ни словом намекнуть на то, что собираюсь  жениться  на  вас.  Прошу
прощения, но и встретить вас в Стронгхолде, как подобает встречать  невесту,
я тоже не смогу. Если бы это касалось только нас двоих, я бы сделал для  вас
все... - Принц сбился, и на его щеках вновь выступил румянец.  -  Но  мы  не
просто мужчина и женщина и никогда не сможем  стать  ими.  Вы  уверены,  что
сумеете выдержать такую жизнь?
   Она помедлила, а затем  пожала  плечами  и  решила  сказать  правду,  как
обещала.
   - Когда мне было шестнадцать лет, я увидела в Огне ваше лицо. Тогда  леди
Андраде сказала, что при желании можно изменить увиденное. Но я  никогда  не
хотела этого... И никогда не захочу.
   Казалось, принц был охвачен дюжиной разноречивых чувств.  Теперь  уже  он
потерял дар речи. Девушка улыбнулась ему.
   - Глупо, правда? - сказала она, снова едва заметно пожав плечами.
   Он проглотил комок в горле, откашлялся и заставил себя ответить:
   - Ничуть не глупее того, что случилось со мной,  когда  Андраде  показала
мне в пламени ваше лицо.
   Чтобы не дать воли чувствам, она быстро задала вопрос:
   - Так как же мне вести себя? Я должна дуться,  стоически  переносить  все
или действовать так, будто и не думала выходить за вас замуж?
   - Вы бы не смогли долго играть эту роль, - сказал он с внезапной улыбкой,
но тут же стал серьезным. - А вы действительно думали об этом? О том,  чтобы
выйти за меня?
   Она инстинктивно вызвала  Огонь,  прикоснувшись  к  щеке  принца.  Словно
молния пронизала обоих, и девушка тут же отдернула руку. Но кончики  пальцев
еще  долго  хранили  ощущение  его  влажной  от  пота  кожи  и  слабый  укол
пробивающейся бороды.
   - Такого ответа достаточно? - прошептала она.
   - Значит, и вы... - весь дрожа, пробормотал он. - Я  не  мог  поверить  в
это, когда увидел вас. Не верил, что со мной  может  случиться  то  же,  что
случилось с моей сестрой и Чейном. Я всегда знал, что мне придется жениться,
и лишь где-то в глубине души надеялся,  что  она  будет  хороша  собой,  но,
увидев вас... -  Он  тяжело  вздохнул  и  покачал  головой.  -  Как  я  могу
надеяться, что вы поймете то, чего не понимаю я сам?
   - О, я понимаю, - печально кивнула она. - Очень неприятно, когда  чувства
заcтавлют тебя нести вздор, правда?
   - Именно так, - снова улыбнулся он. - Именно потому, что я должен держать
себя в руках, мне придется делать вид, будто я к  вам  равнодушен.  -  Принц
прикоснулся к ее плечу, и они долго смотрели друг на друга, пока он не убрал
руку. - Такое будет повторяться не часто. Во всяком  случае,  не  на  людях.
Иначе я не смогу доиграть свою роль.
   - Тогда, наверно, мне следует вести себя  так,  словно  я  ни  в  чем  не
уверена. Это подойдет?
   - Да, - на сей раз решительно ответил он. - Верно. Действуйте так, словно
сомневаетесь во мне - и как в мужчине, и как в принце. По крайней мере,  это
не нанесет ущерба вашей гордости, - добавил он с грустной усмешкой. - Мы все
наверстаем, Сьонед, как только поженимся. Но  до  Риаллы  в  Визе  этого  не
случится. Я все объясню вам, как только мы останемся наедине. А теперь  пора
возвращаться.
   - Да, я чувствую, что за нами следят, -  согласилась  Сьонед.  Когда  они
повернулись и пошли назад, девушка сказала:
   - Я очень боялась ехать сюда. Теперь не боюсь.
   - Я тоже боялся, что Огонь Андраде солгал. В последние дни  мне  было  не
слишком весело... Нет, теперь мне кажется, что так  было  всю  жизнь.  Но  я
благодарен Богине, что она послала мне "Гонца Солнца".
   - Я думаю, лучше поблагодарить Андраде, - лукаво ответила Сьонед.
   - Не смотри на меня так, а то у нас ничего не выйдет! Она поджала губы  и
сделала серьезное лицо.
   - Так лучше?
   - Немного. Но я все равно все вижу в твоих глазах. А ты в моих видишь?
   Сьонед долго смотрела на него искоса и наконец сказала:
   - Рохан... Если бы и не видела, то сделала бы  все,  что  в  моих  силах,
чтобы увидеть...
   Она впервые произнесла его имя вслух, не  наедине  сама  с  собой.  Принц
отвел взгляд и пробормотал:
   - Нам придется нелегко.
   - Да...
   - Я пришлю тебе весточку через моего оруженосца. Ему  двенадцать  лет,  у
него черные волосы и веснушки. Его зовут  Вальвис.  Он  тебе  понравится.  -
Рохан сделал паузу. - Сьонед...
   - Да, милорд...
   - Сегодняшний дракон - это ничто. Ты - все. Она не посмела  ответить.  Но
когда Рохан поднял девушку в седло и Огонь пронзил ее снова, Сьонед еще  раз
заглянула ему в глаза и  почувствовала,  что  все  ее  страхи  исчезли.  Она
скакала в Стронгхолд между Оствелем и Камигвен, ошеломленная,  счастливая  и
ничуть не огорченная отсутствием  торжественной  встречи,  неопределенностью
своего  положения  и  трудностью  роли,  которую  ей  предстояло  сыграть  в
спектакле, задуманном незнакомым и скупым  на  объяснения  человеком.  Очень
опасным человеком - судя по тому, что он с ней делал...
   Возвращаясь домой с зубами и когтями убитого дракона, принц не смотрел на
нее - даже тогда, когда они оказались в огромном внутреннем дворе  крепости.
Рохан ни словом, ни жестом не показал, что его волнует  ее  присутствие.  Но
она знала. Знала. Они оба знали.

Глава 6

   Чтобы окончательно прийти в себя, Сьонед нужно  было  немедленно  принять
холодную ванну и встретиться с леди Андраде. Однако на это ушел целый день.
   Встреча, устроенная ей Роханом, заставила Сьонед притихнуть.  Она  стояла
посреди внутреннего двора между Камигвен и Оствелем, который велел остальным
участникам эскорта найти местных "Гонцов Солнца" и узнать у  них,  как  быть
дальше. Услышав этот приказ, Сьонед испытала легкое чувство  досады;  Рохану
следовало сообщить каждому то, что ему нужно было знать.  Все  обязаны  были
доверять принцу так же, как доверяла она.
   А люди, сопровождавшие Рохана, не просто доверяли  хозяину:  было  видно,
что они боготворят его. Предположим, любить его они привыкли с  детства,  но
Сьонед  догадывалаcь,  что  их  неподдельное  уважение  он  завоевал  только
сегодня, убив дракона. Об осторожности или соблюдении всех  формальностей  в
его присутствии не могло быть и речи. Сьонед была безмерно рада этому. Двор,
при котором принят чопорный этикет, а люди молчат  из  страха  вызвать  гнев
хозяина, очень плохо характеризовал бы местного правителя.
   - Ты имеешь представление о том, кто эти люди? - наконец прошептала Ками.
   - Думаю, да, - ответила Сьонед. - Вот  эта  светловолосая  леди,  которая
недавно плакала, должно быть, принцесса Милар.
   - Поразительная наблюдательность! - съязвила Ками. - Каждому, у кого есть
глаза, видно, что она копия Андраде - которая, кстати говоря, тоже  выглядит
не очень счастливой...
   Сьонед сделала вид, что не слышала этой реплики.
   - А эта черноволосая женщина - скорее всего жена лорда Чейналя.
   - Интересно, кто еще, кроме жены, мог бы так отчитывать беднягу? - лукаво
спросил Оствель, но за его  легкомысленным  тоном  крылась  та  же  тревога,
которую испытывала Камигвен, и Сьонед сочла за благо помолчать.
   Принцесса Тобин и в самом деле устроила мужу жестокий нагоняй. Она ничего
не слышала об охоте и  напустилась  на  Чейналя  на  глазах  у  всех.  Слыша
некоторые словечки, слетавшие с ее прелестных губ, слуги безуспешно пытались
скрыть улыбки и подмигивали друг другу;  казалось,  они  хорошо  знали  нрав
Тобин, и когда ее гнев был направлен на кого-то другого, это  доставляло  им
живейшее удовольствие. Пока жена отпускала ядовитые намеки на возможный срок
его жизни и происхождение предков, лорд Чейналь невозмутимо снимал седло  со
своего бешеного жеребца и проверял, насколько сбились об  острые  камни  его
стальные подковы. Затем, когда долг перед конем был исполнен, он  переключил
все свое внимание на жену: взял в каждую руку по длинной  косе,  притянул  к
себе и зажал рот поцелуем.
   Во двор выбежали два мальчика. Они ловко увертывались от лошадей,  грумов
и местной прислуги и  требовали,  чтобы  им  немедленно  показали  охотничьи
трофеи. Серые глаза выдавали в них сыновей  Чейналя,  и  Сьонед  улыбнулась,
когда лорд отпустил задохнувшуюся жену и крепко обнял близнецов.
   Тем временем на Рохана накинулись мать и тетка:  он  терпеливо  сносил  и
тревожные расспросы первой,  и  сердитый  взгляд  второй.  Когда  вся  семья
двинулась к лестнице, которая вела в замок, Оствель оглянулся по сторонам  и
пришел в полное замешательство.
   - Сьонед... Тебя никто не встречает.
   - Торжественной встречи не будет. Вернее, будет, но совсем не такая,  как
ты думал, - сказала она, следя взглядом за принцем.
   Камигвен застыла на месте.
   - Что? Да как он смеет?
   -  Пожалуйста,  Ками!  У  него  только  что  умер  отец.  Мы   не   можем
рассчитывать...
   - А я могу и рассчитываю! - вспылила она.
   - Ками, не сейчас, - тихо сказала ей Сьонед.  У  подножия  лестницы  леди
Андраде отделилась от остальных и подошла к Сьонед. Лицо ее было мрачным.
   - Долго же вы ехали!
   - Мы торопились изо всех сил,  -  ответила  Сьонед.  Смерив  уничтожающим
взглядом ее потрепанный дорожный костюм, Андраде сказала:
   - Оно и видно. Поднимайся наверх. Раз уж больше никому нет до тебя  дела,
о вас позаботится Уриваль. Приведи себя в порядок.  Я  приду  на  закате.  -
Бросив эти слова, она повернулась и ушла.
   - Почему она такая злая? - недовольно спросила Камигвен, когда они шли по
двору. - Мы ни в чем не виноваты!
   - Если кто и виноват, так это  принц,  -  сказал  Оствель.  -  Разве  так
встречают невесту?
   - Я больше не желаю слышать об этом! - взорвалась  Сьонед.  -  Не  смейте
говорить обо мне как о его  невесте!  Никакой  помолвки  не  было!  И  слава
Богине! Потому что я совсем не уверена, что хочу этого...
   Она с раскаянием посмотрела на их потрясенные и огорченные  лица.  Друзья
заботились только о ее счастье: они любили ее. Может быть, Рохан со временем
позволит посвятить их в тайну затеянной им игры? И только тут к Сьонед начал
возвращаться ее хваленый  здравый  смысл:  она  вспомнила,  что  для  начала
неплохо было бы посвятить в эту тайну ее самое...
   Уриваль, главный сенешаль замка Богини, встретил  их  в  знаменном  зале.
Пока все трое  с  открытыми  ртами  осматривались  по  сторонам,  пораженные
обилием ковров, прекрасной мебели и резного дерева, он  окликнул  Сьонед  по
имени и с сочувственной улыбкой двинулся навстречу.
   - Конечно, ты имела право рассчитывать на более теплый  прием,  -  сказал
Уриваль, когда они обменялись приветствиями, - но что поделаешь? На рассвете
скончался старый принц, и Рохан тут же сломя голову помчался  мстить  убийце
отца... - Он пожал плечами. -  Да,  Сьонед,  ты  не  могла  выбрать  худшего
времени для приезда.
   - Это не имеет значения. - Сьонед знала, что приехала в самое  подходящее
время. В суматохе никто не обратит на нее внимания, и она без  помех  сумеет
познакомиться с этим местом и составить мнение о живущих здесь людях.
   - Я уже распорядился приготовить вам покои, ванну и чистую одежду.  Мы  в
трауре, - напомнил он. - Пришлось подбирать на глазок.
   Камигвен вздохнула.
   - Это значит, что я буду все время наступать себе на подол,  а  у  Сьонед
будут видны лодыжки. Если бы только мы не утопили в реке весь наш багаж!
   - Интересная история. С удовольствием послушаю, - откликнулся Уриваль.  -
Но лучше сначала рассказать вам об этом замке, пока вы в нем не заблудились.
- Они поднимались по главной лестнице, устланной толстым  голубым  ковром  и
огражденной отшлифованными до блеска деревянными перилами. - Начну  с  того,
что он огромен. Пять этажей над землей,  подвал  для  хранения  продуктов  -
самое холодное место в этом пекле - и Пламенная башня, такая  высокая,  что,
говорят, в иные дни с нее видны Восточные Воды.  Сейчас  там  горит  костер,
извещающий о смерти старого принца.
   - Мы видели его по дороге сюда, - сказал Оствель. - Когда похороны?
   - Завтра вечером. Я не знаю, пригласят ли вас.
   - Уж конечно, Сьонед пойдет на них! - ощетинилась Камигвен.
   - Только в качестве одного из фарадимов, и ни в каком  другом,  -  твердо
сказала Сьонед.
   - Но ты же собираешься стать...
   - Нет! - Она впервые в жизни повысила голос на подругу,  и  смуглые  щеки
Камигвен вспыхнули от неожиданности. - Я уже сказала тебе, что ни в  чем  не
уверена. Может, стану, а может, и нет... - О Богиня, неужели одной  короткой
беседы с Роханом хватило, чтобы так разговаривать со  старыми  друзьями?  Да
что же он с ней делает? Она начинала понимать, что связалась с действительно
опасным человеком.
   Сьонед попыталась исправить положение улыбкой.
   - Извини, Ками, я не хотела тебя обидеть. Просто все мы устали.  Уриваль,
расскажи нам о Стронгхолде что-нибудь еще, ладно?
   У  Уриваля  было  тонкое  треугольное  лицо,  широкие  брови  и  огромные
прекрасные глаза необычного каре-золотистого цвета. Раньше Сьонед никогда не
удавалось  скрыть  что-нибудь  от  этих  глаз,  и  сейчас  в  них  мелькнуло
выражение, которое заставило ее занервничать. Но сенешаль предпочел прийти к
ней на выручку и принялся рассказывать о покоях этого чудесного  замка.  Они
поднялись на второй этаж, прошли по нескольким длинным коридорам и очутились
в той части замка, которую Уриваль назвал  "северным  крылом".  Вдоль  всего
крыла шла галерея с окнами от пола до потолка. Окна были открыты настежь,  и
залитый солнцем коридор заполняла смесь ароматов, доносившихся из  разбитого
внизу сада.
   - Все это дело рук принцессы Милар, - объяснил Уриваль. - Когда-то тут не
было ничего, кроме голых скал и песка. Она  разбила  здесь  сады,  проложила
дорожки и даже провела сюда ручей. А с другой стороны замка, где живет семья
принца, бьет настоящий фонтан.
   Сьонед залюбовалась аккуратными клумбами и  ухоженными  деревьями,  между
которыми протекал ручей и вились усыпанные серебристым гравием дорожки.  Сад
напоминал  гобелен.  Там  и  сям  были  разбросаны  каменные  скамьи;  через
неширокий водный поток были перекинуты выгнутые бело-голубые мостики. Здесь,
в Пустыне, вода была драгоценностью. Только  сказочно  богатый  человек  мог
позволить себе блажь провести сюда ручей и разбить фонтан. Блажь?  Там,  где
она выросла, к ручьям относились как к  чему-то  само  собой  разумеющемуся.
Сьонед стало ясно, что она начинает думать как местная уроженка,  и  девушка
вновь подивилась тому, какое влияние оказал на нее Рохан.
   - Тут прекрасно, - вздохнула Камигвен. - Похоже  на  ладонь  великана,  в
которой зажат крошечный садик... Но что же они делают,  когда  хотят  видеть
небо?
   - Ты забываешь, что мы не в Крепости Богини, окутанной туманом всю  зиму,
- возразил Уриваль. - Но если бы тебе довелось побывать на берегу  Восточных
Вод, где нет ничего, кроме неба и моря, а на  все  Долгие  Пески  приходится
одна - единственная высокая скала, в этих холмах ты бы чувствовала себя  как
в  раю!  -  Он  откинул  назад  темные  седеющие  волосы  и  усмехнулся.   -
Поторопитесь, детки, иначе ванны нагреются.
   - Нагреются? - ошеломленно спросил Оствель.
   - Только круглый дурак будет принимать в таком пекле теплую ванну.
   Оказавшись в отведенных ей покоях, Сьонед поспешила в ванную - небольшую,
но удобную.  Ванна  была  наполнена  водой,  однако  Сьонед  решила  сначала
ознакомиться с убранством комнаты. Пол был выложен зелено-голубой черепицей,
повторявшей расцветку спальни. Большая  железная  ванна,  выкрашенная  белой
краской, покоилась в ре