х
ничтожеств - пусть один из них и был "Гонцом Солнца" - повергло в шок не
одного из присутствующих. Но когда акт был  подписан  Рияном  и  на  его
пальце появился перстень отца, никто не произнес ни слова протеста.
   Далее настала очередь Сьонед, которая  представила  свой  собственный
план. Рохан просто сказал, что не хочет иметь с ним ничего общего,  и  с
каменным лицом выслушал, как она вызвала вперед  Сорина  и  назвала  его
лордом замка Феруче.
   Испуганная Тобин, стоявшая за креслом мужа, резко  выпрямилась.  Чейн
взял ее  руку  и  сильно  сжал,  предупреждая  о  том,  что  ей  следует
помалкивать.
   - Мы благодарны, - известила  собравшихся  Сьонед,  -  их  высочеству
Кунакскому за предложение поставить некоторые материалы, необходимые для
восстановления этого важного замка, который будет защищать торговые пути
северных стран так же, как это было  в  прошлом.  -  Вид  у  Мийона  был
кислый: только так он мог на людях выказать  бушевавшую  внутри  ярость.
Сьонед  потребовала  оплатить  проигрыш:  они  ведь  ставили  на   исход
поединка, а не на способ его ведения. - Мы уверены, что наш возлюбленный
племянник, - бросив на Мийона короткий взгляд, продолжала она,  -  будет
обеспечивать   охрану   торговых   караванов,   одновременно    руководя
строительством  замка.  Мы  уверены  в  том,  что  к  следующей   Риалле
восстановление замка Феруче будет в основном закончено.
   Приветливо улыбнувшись  вспыхнувшему  от  неожиданной  чести  Сорину,
Сьонед вручила ему в качестве символа нового положения чудесное кольцо с
топазом. Во взгляде, который она послала  Рохану,  читался  бунт:  Рохан
отдал бы племяннику любой замок, но только не Феруче.  Теперь  до  конца
жизни он ничего не сможет поделать с этим местом.
   Потом верховный принц кивнул Клуте. Тот  встал,  шумно  откашлялся  и
приказал Киле и Лиеллу встать.
   - Я не сторонник идеи верховного  принца  о  том,  что  атри  следует
делать собственниками их земель и замков. Все мои вассалы правят  своими
землями от меня. С Визом я волен делать то, что пожелаю. А  желаю  я  по
заслугам воздать этой парочке за их предательство,  заговор  и  ложь.  Я
забираю у них Виз.
   Лиелл болезненно позеленел; Киле побелела.
   Клута уперся узловатыми кулаками в крышку стола.
   - Несколько лет назад вас следовало сурово  наказать  за  беззаконные
действия против Крепости Богини, предпринятые во время войны с Ролстрой.
Держать в осаде леди Андраде и  ее  "Гонцов  Солнца"  под  предлогом  их
"защиты" - ба! Тогда я вас не обвинял, так как она  и  Рохан  отговорили
меня от этого. Но на этот раз никто - я  повторяю,  никто  -  не  просил
пощадить их. Я забираю  Виз.  Вы  лишаетесь  титула,  дома  и  земли.  И
благодарю Богиню, что ваш отец, благородный и  преданный  лорд  Джервис,
умер и не может видеть позора, который вы навлекли на его дом.
   Старик на мгновение  остановился,  чтобы  перевести  дух,  и  яростно
уставился на Киле.
   - Ты настоящая дочь своего отца. А еще одна такая же собирается стать
моей невесткой. Нет уж, увольте! В моей стране не  будет  второй  дочери
Ролстры. Разве что в месте, где я смогу не спускать с нее глаз!
   С лица Чианы слетела триумфальная улыбка, она  волком  посмотрела  на
Клуту. Он проигнорировал ее, впрочем, как и вызывающий взгляд Халиана.
   - Однако я не думаю, что стоит наказывать невинных детей за  то,  что
сделали их родители, - резко  продолжал  Клута.  -  Пока  юный  Гейр  не
докажет свою преданность и способность править,  Визом  будет  управлять
моя дочь Геннади. Что касается Лиеллы, то она получит хорошее  приданое.
Клянусь Богиней,  с  того,  кто  посмеет  попрекнуть  этих  детей  виной
родителей, я сниму голову. - И взгляд его говорил,  что  это  не  просто
слова. Затем он обратился к Лиеллу. - Это все, чего ты  можешь  от  меня
ожидать. Кое-кто сказал бы, что и этого слишком много.
   Рохан не смотрел в глаза старику. Он не хотел иметь ничего общего  ни
с тем, что официальное положение Киле резко изменилось, ни с необходимым
и абсолютно законным наказанием.
   Со своего места за маленьким столиком встал Андри.
   - Вы и в самом деле слишком щедры, ваше высочество.
   Насколько я понимаю, лорд Лиелл и леди Киле больше не являются вашими
атри и не находятся под защитой своего принца?
   Клута выпятил челюсть и покачал головой.
   - Нет. Делайте с ними, что хотите.
   Глаза Лиелла закрылись, его губы еле заметно шевелились. Казалось, он
молил Богиню о милости. Но в глазах Андри не было ничего похожего. Когда
лорд Крепости Богини приблизился к Киле, та упала перед ним на колени  и
запрокинула залитое слезами, потрясенное ужасом лицо.
   - Милорд! Я вас умоляю, это была ошибка!
   - Да,  -  иронически  поклонился  Андри.  -  И  вы,  миледи,  за  нее
заплатите.
   Лиелл проглотил комок в горле и поднял жену на ноги.
   - Я понимаю, милорд, - прошептал он. -  Мне  можно  поговорить  с  их
высочеством?
   Андри кивнул, и Лиелл повернулся к Клуте.
   - Ваше высочество, я прошу извинить меня за происшедшее. Кроме  того,
я благодарю вас за то, что вы проявили жалость к моим детям.  Я  уверен,
что принцесса Геннади будет хорошо к ним относиться.
   Принцесса подошла с тем, чтобы высказать  слова  заверения,  но  отец
остановил ее взглядом еще до того, как принцесса успела открыть рот.
   Киле  зашаталась  и  обвела  взглядом  собравшихся,   пытаясь   найти
чье-нибудь сочувствие.
   - А что же все остальные? - крикнула она.  -  Что  будет  с  Мийоном,
который поверил в Масуля так же, как и я? Почему  их  тоже  не  накажут?
Почему у них не отбирают земли?
   Ей ответил Андри.
   - Меня не волнует, что вы оказали  поддержку  претенденту.  Вы  убили
"Гонца Солнца".
   - Ложь! - Презрение скривило ее губы. - Его убил  Масуль,  и  вы  это
знаете!
   - Можете верить в то, что вам нравится, - пожал он плечами. - Это вам
не поможет.
   Киле судорожно вздохнула и подняла руку. Лиелл перехватил ее,  прежде
чем она успела ударить Андри. Киле оттолкнула его и повернулась лицом  к
Рохану. Ее глаза остановились на  Таллаине,  который  стоял  за  креслом
верховного принца.
   - Ну, а ты? Ты ведь кровный родственник моего мужа, сын  его  умершей
сестры! Останови их! Таллаин замер и сделал шаг назад.
   - О Богиня! Ты ведь кузен моих  детей!  И  ты  будешь  смотреть,  как
убивают их мать? Во имя твоей матери Анталйи не дай им этого сделать!  -
пронзительно взвизгнула она.
   Не оглядываясь, Рохан ощущал мучения Таллаина.
   В голосе юноши звучало напряжение.
   - Я  согласен  с  его  высочеством  Луговинным.  Какая  радость,  что
покойная мать не дожила до этого позора. Ты мне не родственница, но  для
детей я сделаю все, что смогу.
   - А для меня! - вскрикнула Киле. - Будь ты  проклят!  Будьте  вы  все
прокляты...
   - Замолчи! - проревел Клута.
   Андри поднял палец, и  вперед  неохотно  вышли  два  фарадима.  Рохан
заметил, что они не слишком уверены в виновности Киле. Один из них  взял
ее за руку. Она дала ему пощечину.
   - Да как ты смеешь! Я дочь верховного принца! Я прикажу снять с твоих
рук кольца...
   Ничего глупее сказать было нельзя. Андри сразу вспомнил  о  том,  что
случилось с Клеве. Он  коротко  кивнул  своим  людям,  и  другой  "Гонец
Солнца" закрутил ей локти за спину.  Киле  поносила  всех  окружающих  и
плевалась, выкрикивая слова прямо в лицо мужу, пытавшемуся ее успокоить.
   - Отведите ее туда, где ожидает  сожжения  тело  Масуля,  -  спокойно
сказал Андри. Киле обратилась в камень.
   - Сожжения? - повторила она, боясь, что ослышалась.
   -  Мой  брат,  лорд  Мааркен,  высказал  просьбу,   чтобы   покойному
претенденту были оказаны воинские почести, - не ей, а остальным  пояснил
Андри. - Он гораздо щедрее, чем я.
   Она подняла глаза на Лиелла.
   - Сжечь? - не веря своим ушам, спросила она. - Он собирается устроить
этому лживому ублюдку почетные похороны?
   Муж схватил ее за плечи; вся его выдержка исчезла,  и  он  с  горечью
сказал:
   - Ты же клялась мне, что этот лживый ублюдок - твой брат!  Не  только
он виноват, Киле, мы все виноваты! Скажи спасибо, что с нами  не  казнят
Гейра и Лиеллу! Самообладание на миг покинуло Андри.
   - Лорд Лиелл, вы не имели отношения к смерти "Гонца Солнца" Клеве. Вы
уже наказаны вашим сюзереном. Я не ищу.., не имею причины...
   Лиелл прямо встретил его взгляд.
   - Она моя жена. Я помогал  ей,  поддерживал  ее,  поставил  вопрос  о
признании прав Масуля. Я разделял с ней жизнь и ложе. Хочу  разделить  с
ней и смерть.
   Идиот, он ведь любит ее, подумал Рохан. Какое мужество...
   - Лучше я умру вместе с ней, милорд, - просительным тоном  сказал  он
Андри. - Меня заботили только дети. Сейчас  я  знаю,  что  им  никто  не
причинит вреда. - Он пожал плечами. - По-моему, я виноват не меньше, чем
она. Я знал о том, что она делала, и не остановил ее.
   - Но ведь вы... - пришел в смятение Андри.
   Лиелл едва не улыбнулся. В преддверии  смерти  его  мертвенно-бледное
лицо обрело такое достоинство, какого никогда не имело при жизни.
   - Рано или поздно я все равно умру. В Огонь так в Огонь, милорд.
   Андри беспомощно взглянул  на  Рохана.  Тот  ответил  ему  ничего  не
выражающим взглядом. Прости меня, Андри. Ты  сам  так  решил.  Это  дело
"Гонца Солнца", а не принца. Когда-нибудь ты поймешь разницу.
   Юноша задумчиво кивнул, то ли поняв причину молчания  Рохана,  то  ли
соглашаясь на просьбу Лиелла. Но Лиелл расценил это как знак согласия  и
поклонился.
   Через мгновение Андри вновь обрел самообладание.
   - Я призываю принцев и лордов, присутствующих  в  зале,  в  свидетели
того, что наказанием за убийство фарадима является смерть - казнь в Огне
"Гонцов Солнца".
   Тут Киле закричала, и кричала без остановки.  Лиелл  жестом  попросил
"Гонцов Солнца" отойти от жены. Он схватил ее, одной рукой зажал  рот  и
почти понес к реке, куда направились фарадимы.
   Рохан несказанно удивился, видя, что следом двинулись все  остальные.
Несколько шагов Андри прошел отдельно от всех, но почти сразу же к  нему
подошла Аласен. Она уцепилась за его руку и  что-то  быстро  заговорила.
Зеленые  глаза  полыхали,  но  поза  ее  была  скорее   умоляющей,   чем
приказывающей, несмотря на бурю  эмоций,  читавшихся  на  ее  побелевшем
лице. Андри смотрел на нее сверху вниз: в его взгляде стояла мучительная
боль. Гордая самоуверенность лорда Крепости Богини исчезла, и пораженный
Рохан мгновенно все понял.
   Эта сцена не укрылась от внимания Сьонед. Она сжала руку мужа,  и  он
почувствовал,  что  ей  хочется  со  всех  ног  побежать  к  ним,  чтобы
остановить разрыв. Рохан обвил рукой ее талию.
   - Нет, - прошептал он. - Оставь их.
   - Но...
   - Нет, - повторил он.
   Она неохотно кивнула. Андри поднял руку, чтобы отвести с лица  Аласен
прядь длинных волос; девушка отшатнулась. Рохан  печально  подумал,  что
этими двумя жестами сказано все. Интересно, поняли ли это они сами...
   Труп Масуля лежал на песчаном берегу Фаолейна. Раны, нанесенные мечом
Мааркена и ножами Рохана, не были видны под  черным  плащом,  скрывавшим
тело от шеи до пят. "Гонцы Солнца" встали полукругом; Андри указал место
рядом с Масулем, где Киле и Лиелл должны были встретить  смерть.  Аласен
подошла к своему отцу, явно умоляя его о чем-то. Они  были  недалеко,  и
Рохан смог услышать ответ Волога.
   - Нет. Это дело Крепости Богини, и никого из нас оно не  касается.  Я
понимаю твою жалость: это одна из черт, за которые я  тебя  люблю  -  но
сейчас никто не имеет права вмешиваться. Для таких, как они, милости  не
существует. Предательство должно быть наказано.
   Слезы блестели в ее  глазах,  разрезом  и  цветом  похожих  на  глаза
Сьонед, но без ее мудрости. Лет  двадцать  тому  назад,  подумал  Рохан,
Сьонед вела бы себя  так  же,  как  Аласен.  Но  между  тем  временем  и
сегодняшним днем пролегли годы правления и власти, годы выбора и  борьбы
за право делать этот выбор... Он посмотрел на жену и понял, что  был  не
прав. Сьонед никогда бы не стала умолять.  В  ней  была  жилка  холодной
практичности; она знала, что такое политическая  реальность.  Иначе  она
просто не подошла бы ему. И если этого качества нет у Аласен, то она  не
подойдет Андри.
   Высокородные столпились недалеко от "Гонцов Солнца",  стремясь  стать
свидетелями сожжения. Не будет ритуала  Воздуха,  Воды,  Земли  и  Огня.
Никаких  благовоний,  чтобы  заглушить  запах  горящей   плоти.   Пламя,
вызванное магией фарадимов, в одно мгновение принесет  в  жертву  Богине
мертвое тело и двух живых существ. Никому не  придется  нести  стражу  у
огня, ожидая, пока тела догорят до конца.  Не  будет  ветра,  вызванного
фарадимами, который разнесет пепел по всей земле. Мало  кто  сказал  бы,
что они заслужили честь  огненного  погребения.  Андри  протестовал,  но
Мааркен настаивал. А новый лорд  Крепости  Богини  никогда  в  жизни  не
перечил желаниям старшего брата.
   Не получив поддержки отца, Аласен подошла к Рохану и Полю. Она  низко
поклонилась и, не поднимая глаз, прошептала:
   - Ваше высочество, пожалуйста, не дайте этому свершиться...
   Рохан не сказал  ничего:  он  ждал,  что  ответит  Поль.  Мальчик  не
разочаровал его. Он нахмурился и спросил:
   - Вы не думаете, что они заслужили свою участь?
   - Я знаю, что они должны умереть, и согласна  с  этим.  Но...  -  Она
стиснула руки. - Кузен! Я умоляю вас, пусть они примут смерть не от руки
Андри!
   - Ах! - коротко выдохнул Поль и посмотрел на Рохана,  бровь  которого
поползла вверх. - И что вы предлагаете, миледи?
   - Надеюсь, вы не сочтете слишком дерзкой просьбу позволить им умереть
до того, как их охватит Огонь. Ведь разница невелика,  правда?  Они  все
равно умрут. Но милосердно. Не почувствовав пламени.
   - Это будет милосердием и для Андри? - тихо спросил тот.
   Она кивнула, по-прежнему глядя в песок.
   - Даже больше для него, чем для них. Пожалуйста, кузен.
   Рохан обнаружил, что смотрит в сине-зеленые глаза, спрашивающие,  что
он будет делать - если тут вообще можно было что-то сделать. Но было уже
слишком поздно. Андри медленно поднял руки; вот-вот должен был вспыхнуть
Огонь. Рохан промолчал, надеясь, что им ничего не придется решать.  Если
бы Поль бросил сейчас вызов новоиспеченному лорду Крепости  Богини,  тот
никогда бы не забыл и не простил этого. Рохан вновь  подумал,  что  рано
или поздно они непременно столкнутся друг с другом, и  эта  мысль  вновь
опечалила его.
   - Миледи, - начал Поль, - я...
   Рядом вдруг появился  Оствель,  его  запястье  сделало  стремительное
движение,  и  на  влажный  песок  у  самых  ног  Лиелла  упал  блестящий
серебряный нож. Лорд испуганно посмотрел вниз, потом быстро  нагнулся  и
поднял его. Когда охватившие тело  Масуля  языки  пламени  потянулись  к
лорду и леди Визским, Лиелл вонзил лезвие  в  сердце  жены.  Когда  Киле
съежилась на земле, он вырвал нож из ее груди и вонзил его в  свою.  Оба
умерли еще до того, как на них вспыхнула одежда.
   Андри круто обернулся и  яростно  посмотрел  на  Оствеля.  Но  Рохан,
стоявший рядом, увидел в глазах старого друга  странную  вещь.  Когда-то
Оствель убил Янте, чтобы руки Сьонед не были запачканы ее кровью; теперь
он не дал запачкать руки Андри.., и Аласен.

ГЛАВА 30

   Холлис проснулась в незнакомой  обстановке.  Вместо  белых  стенок  и
скудной меблировки палатки "Гонца  Солнца"  ее  окружал  мягкий  голубой
шелк, прикрывавший от отвесно падавших солнечных лучей, и  по-настоящему
роскошное убранство. Очень долго она лежала поверх прохладных простыней,
поворачивая голову и рассматривая то, что ее окружало, слишком  усталая,
чтобы позволить себе что-то большее. Ее кольнуло чувство  вины;  она  не
имела права находиться в лагере Пустыни,  словно  принадлежала  к  семье
Мааркена. Неужели она когда-то собиралась за него замуж? Конечно, теперь
это невозможно. Даже если он и простил ее, она все равно скоро умрет.
   На полог упала чья-то  широкоплечая  тень,  помедлила  и  шагнула  на
мягкий ковер. Холлис узнала Меата и отвернулась.
   Фарадим остановился у кровати и тихонько фыркнул.
   - Да, выглядишь ты страшновато, - сообщил он.  -  Но  все,  что  тебе
нужно, это хороший обед и ванна. Сначала я позабочусь  о  первом,  и  ты
съешь у меня все до кусочка. Я  бы  с  удовольствием  помог  тебе  и  со
вторым, но Мааркен за это проткнет меня насквозь.
   В уголках рта Холлис появился намек на ее прежнюю улыбку.  О  Богиня,
как давно она не смеялась!
   - Перестань, Холлис. - Меат опустился на колени рядом  с  кроватью  и
взял женщину за руку. - Я не для того во всю прыть  скакал  из  Крепости
Богини, чтобы встречаться с твоим затылком. Посмотри на меня. Я не  могу
разговаривать, не видя твоих глаз.
   Холлис хотелось, чтобы он прекратил  дразнить  ее  или  вообще  ушел.
Доброта и сочувствие причиняли ей боль.
   Меат вздохнул.
   - Я знаю, мое лицо не в твоем вкусе, но  оно  еще  вполне  приемлемо.
Кое-кто даже считает его красивым, хотя я подозреваю, что дамы,  которые
это говорили, были слегка под мухой.
   - Или там было очень темно, как ты и  задумывал,  -  услышала  Холлис
собственный голос.
   - Вот так-то лучше. Сесть сможешь? Хорошо. - Он  подложил  под  спину
Холлис пару подушек, и женщина, изобразив улыбку, устало  откинулась  на
них. - Кажется, где-то тут было вино...
   - Нет! - Она поняла, что готова удариться в панику, и заставила  себя
расслабиться. - Извини. Я бы хотела чего-нибудь выпить, но...
   Голос Меата был полон сострадания.
   - Значит, он добавлял его в вино, да?
   - Ив тейз, и во все остальное... Ох, Меат...
   - Тс-с... Поговорим об этом чуть позже. - Он подошел к столу и  налил
два бокала прекрасного белого  сирского.  -  О  жизни  в  Пустыне  можно
сказать только одно: принц  Давви  снабжает  сестру  чертовски  хорошими
винами. Вот это смесь моховики с виноградом из  Речного  Потока,  родины
Сьонед. Тебе надо будет как-нибудь туда наведаться.  Чудесное  местечко!
Одно плохо: воды полно...
   Она снова улыбнулась,  на  этот  раз  более  естественно,  и  сделала
глоток. Меат болтал о Речном Потоке,  винах  Сира,  о  том,  как  в  них
разбирается Сьонед, и постепенно Холлис успокоилась. Заметив это  по  ее
лицу, Меат прервался на полуслове.
   - Думаю, тебе хотелось бы узнать продолжение...
   Она кивнула.
   - Я не помню, что было после.., после...
   - Вполне естественно. Уриваль сплел для тебя хороший, крепкий сон.  -
Меат откинулся  на  спинку  резного  кресла,  которое  казалось  слишком
хрупким для того, чтобы выдержать вес его  крупного  тела.  -  Раз  так,
слушай. Во-первых, Фирон теперь принадлежит внуку Ллейна  Ларику.  Место
как раз по нему. Мальчик смышленый. Сорин будет отстраивать  для  Сьонед
замок Феруче. Юный Риян получил Скайбоул, потому  что  его  отца  делают
регентом Поля в замке Крэг.
   - Как, все за одно утро? - захлопала глазами Холлис.
   - Рохан время попусту не тратит. Ты знала, что Избранным Геммы вместо
Костаса стал Тилаль, верно? Так вот, поговаривают, что  Костас  уже  сам
стал Избранным Данлади.  Может  быть,  он  поумнеет  и  согласится.  Она
славная малышка. За себя боится слово  лишнее  замолвить,  не  в  пример
другим дочерям Ролстры. Давви от нее просто без ума, так  что  чует  мое
сердце - быть ей в один прекрасный день  принцессой  Сира.  К  слову,  о
дочерях Ролстры - эта маленькая сучка Чиана сегодня весь  день  вешалась
на Халиана. Она пытается  женить  его  на  себе  и  после  смерти  Клуты
унаследовать Луговину. Вот была бы потеха!
   - Спасибо Богине, она сказочно глупа, несмотря на все ее  интриги,  -
ответила Холлис. - Но в конце концов Чиана получит то, к чему всю  жизнь
стремилась. У Халиана хватит глупости сделать ее настоящей принцессой.
   - Тем и кончится, - согласился Меат.
   - А насчет Данлади новость хорошая. - Холлис поудобнее устроилась  на
подушках. - Ее близость с Геммой позволяет  надеяться,  что  они  смогут
уладить любой конфлик