яло впервые
чествовать Рохана. Бедняжке  Сьонед,  видимо,  сегодня  не  до  того,  чтобы
любоваться местным великолепием, а то бы она тоже от души порадовалась этому
зрелищу...
   Какой бы ветер ни нес твою душу, Зехава, взгляни на своего сына и гордись
им. Он стоит тех тревог и забот, которые нам  доставил.  А  вот  и  сам  сын
дракона... О Богиня! Он привел с собой Сьонед!
   Нарушить протокол можно было в связи  со  многими  событиями.  Рохан  мог
притвориться по молодости и неопытности не знающим, что принц должен входить
один; мог от радости просто забыть обо всем; мог желать всем показать своего
фарадима. Однако Андраде знала, что это значит: он хотел дать понять всем  и
каждому, что жена будет делить с ним не только постель, но власть  и  бразды
правления.
   Главный сенешаль был в ужасе. Звук фанфар  затих  в  напряженной  тишине,
прежде чем он набрал в грудь столько воздуха, что чуть не  порвались  шнурки
на тунике.
   - Высокородный принц Рохан Пустынный и... и... его  Избранная  жена  леди
Сьонед!
   При виде вызванного им всеобщего шока в глазах  Рохана  заиграли  веселые
искры. Его черное с серебром одеяние подчеркивало белое  платье  и  изумруды
Сьонед. Они подошли поклониться Андраде, и у той захватило дух при  виде  их
обручей, знаков власти принца и принцессы. Рохан провел свою даму  к  столу,
где уже сидели его сестра и зять,  и  только  тогда  начались  аплодисменты,
которыми его обязаны были приветствовать, как и других принцев. Но на  одних
лицах  была  написана  осторожность,  а  на  других  -  возмущение.  Андраде
обшаривала взглядом стол за столом и заставляла возмущенных опускать  глаза.
Не должно быть никаких неприятностей.  Никто  не  имеет  права  протестовать
против бракосочетания принца и "Гонца Солнца".
   Появление Ролстры сразу после Рохана и Сьонед тоже вызвало шок, но совсем
иного рода. Лицо верховного принца было каменным. Он был недоволен тем,  что
"князек" опередил его и присвоил себе все лавры. Ллейн, который  пришел  как
раз перед Роханом и Сьонед, посмотрел на Андраде и усмехнулся.
   - Ох и хитрец твой Рохан! Не стыдно за мальчика. Ролстра еще и за стол не
успел сесть, а уже потерял аппетит!
   - Видел бы его сейчас Зехава, вот бы  старик  посмеялся!  Если,  конечно,
раньше не лопнул бы от гордости!
   Даже Тобин и Чейн в ярко-красном и белом с рубинами и  бриллиантами,  что
делало их очень подходящей парой не только в одежде, но и во всем остальном,
не были столь  величественны  и  элегантны,  как  Рохан  и  Сьонед.  Девушке
потребовались все силы, чтобы сдержаться и не расхохотаться в лицо  Ролстре,
когда он проходил мимо их стола.
   Прежде чем начать разносить первое блюдо, каждому  из  слегка  удивленных
гостей принесли "маленькую" порцию - на пробу. Ллейн откинулся  в  кресле  и
указал на тарелку.
   - Клута сказал мне, что это легкая закуска, - покачал головой старик.
   - Меня бросает в дрожь при мысли о том, что он считает основным блюдом, -
ответила Андраде. - Слушай, а ты  помнишь  тех  чудовищных  раков,  которыми
как-то угощал меня в Дорвале?
   - Мои раки вовсе не чудовищные, а вполне  нормальные,  честные  создания.
Просто вы привыкли к этим дохлым сикилявкам из Снежной Бухты,  -  возмущенно
ответил он, одновременно подзывая слугу,  чтобы  наложить  себе  на  тарелку
побольше этих самых "сикилявок". Андраде расхохоталась.
   Во время первого перерыва в центре шатра собрались музыканты, чтобы своей
игрой способствовать пищеварению. Андраде была удивлена и растрогана,  когда
к ним подошел Мардим и спел балладу под аккомпанемент струнных и  флейт.  Он
оказал честь каждому принцу, спев народную песню его страны.  Андраде  много
раз слышала своего фарадима, не уставала поражаться его дивному голосу, и  с
удовольствием послушала бы еще, но  решила  поглядеть,  как  чувствует  себя
Сьонед.
   Конечно, девушка выглядела великолепно, однако в ее  искусно  подведенных
глазах застыла боль, а румяна не могли  скрыть  бледных  щек  и  губ.  Слава
Богине, что это был последний вечер... Андраде догадалась, что Рохан  думает
о том же. Глаза его были спокойными, но стоило ему посмотреть на Сьонед, как
в них загоралась тревога, а улыбка становилась напряженной.
   - Необыкновенная пара, - заметил Ллейн. - Девушка затмевает звезды.
   Андраде отпила из бокала глоток  ледяной  воды  и  посмотрела  на  принца
поверх ободка.
   - Ты собираешься начать дознание, не так ли?
   - Скорее опрос, - уклончиво ответил он. -  Я  слышал  много  странного  о
пожаре на корабле Ролстры.
   - Это верно.
   - Жаль, что он потерял свою красавицу-любовницу и ее ребенка.
   - Любовница превратилась в золу, - жестко ответила Андраде, -  а  ребенок
жив.
   - А... - только и сказал принц.
   Андраде знала, что он делает это нарочно, пытаясь вывести ее  из  себя  и
заставить говорить. Она улыбнулась и сделала еще один глоток воды.
   Но Ллейн был старше ее  и  интересовался  делами  континента  только  для
развлечения.  Он  мог  ждать  сколько  угодно.  Наконец  Андраде  сдалась  и
заговорила, предварительно подарив старику еще одну улыбку.
   - Ну хорошо. Я взяла ребенка... и Пандсалу тоже. Я вижу, что ты ничуть не
удивлен.
   - В моем возрасте мало что может удивить. Ролстра сам сказал мне, что его
дочь хочет стать фарадимом, поэтому весть о Пандсале для  меня  не  сюрприз.
Мне любопытно другое. Как ты думаешь, сможет она научиться вашим путям?
   - Я еще не проверяла ее.
   Пение и аплодисменты заглушали их голоса.  Впрочем,  кому  был  интересен
разговор двух выживших из ума стариков?
   - Морская болезнь - это только внешний признак. Да и не все  фарадимы  ее
испытывают.
   - Я думал, что фарадимом может стать только человек с чистыми помыслами.
   - На этот счет у меня есть своя теория, - промолвила она. - Скорее всего,
это результат вырождения. Мы склонны жениться или  выходить  замуж  за  себе
подобных.
   - Неужели так было всегда? Я имею в виду морскую болезнь.
   - У некоторых это было  изначально.  Но  широко  распространилось  только
после того, как мы покинули твой остров. - У старика широко открылись глаза,
и Андраде фыркнула. - Ага, попался? Так ты не знал этого, старый сплетник? -
поддразнила она.
   - Ты меня заинтриговала, - пробормотал он. - Продолжай...
   - Тебе знакомы развалины на дальнем от Грэйперла конце острова?  Когда-то
там стояла крепость еще более величественная, чем та, которой правлю  я.  Ее
стены простояли тысячу лет, пока фарадимы сами не разрушили их.
   Ллейн задумчиво кивнул.
   - Когда я был мальчишкой,  мы  с  отцом  вели  там  раскопки.  Прекрасное
место... У меня до сих пор сохранилось несколько монет и кусочков  черепицы.
Я их сохранил для коллекции. Почему они ушли?
   - Похоже, они решили выйти в мир... или вернуться в  него  после  долгого
изгнания. Впрочем, я ни в чем не уверена. Записи неполны. Они окружили  себя
мистическими ритуалами, а затем по какой-то неясной  причине  отказались  от
этого пути.
   - А что известно о круге  деревьев  на  утесе  около  развалин?  Он  тоже
принадлежал им?
   - Несомненно. Хотя я не знала о его существовании... Ллейн усмехнулся.
   - Один-один. Оказывается, есть вещи, которые я знаю, а ты нет. Можешь  не
тратить время, этим займутся Меат и Эоли. А сейчас мне хотелось бы  побольше
узнать о древних фарадимах.
   - Кто знает, почему они решили покинуть  твой  остров  шелка,  жемчуга  и
золота? Однако в записях того времени ничего не говорится о морской болезни.
Именно поэтому я  и  считаю,  что  тошнота-явление  недавнее...  Но  это  не
главное. Хуже всего то, что я до сих пор не понимаю, как передается наш дар.
Мы с Уривалем пытались искать разгадку в генеалогии, но оказалось,  что  это
не связано ни с мужской, ни с женской линией. Фарадимы могли не появляться в
роду в течение нескольких поколений, а потом  возникали  неизвестно  откуда.
Именно так было в семье Сьонед. Ты знаешь,  что  ее  отец  из  рода  принцев
Сирских,  но  по  матери  эта  девушка  родня  Вологу  Кирстскому...   Ллейн
выпрямился в кресле.
   - "Гонец Солнца", похищенная принцем... как же его звали?
   - Синар. Да, это ее  бабушка.  Думаю,  Волог  уже  принялся  подсчитывать
родство. Когда он будет иметь дело с Роханом, это пойдет ему на пользу.
   - Не удивлюсь. Но у твоей Сьонед, или,  вернее  сказать,  Сьонед  Рохана,
впервые со времен бабки обнаружилась такая способность?
   Андраде кивнула.
   - Правда, иногда это случается и в тех семьях, где до  этого  никогда  не
бывало фарадимов.
   - Тебе хочется, чтобы все было разложено по полочкам, - заметил Ллейн,  -
а жизнь не часто делает нам такие подарки.
   - Не часто. Но можно заставить ее расщедриться.
   - Как это получилось с Роханом и Сьонед?
   Пение  закончилось,  и  слуги  принесли  к  их  столу  огромный  торт   -
необыкновенное сооружение изо льда, фруктов  и  крема,  выполненное  в  виде
величественной крепости на  вершине  холма.  Ллейн  и  Андраде  одобрительно
кивнули, и торт потащили к следующему столику.
   - Что ты придумала для них, Андраде? - продолжил старый принц. - Основать
линию принцев-фарадимов? Другим это не понравится.
   - Я поступаю так, как велит мне Богиня, - холодно ответила она.
   - Я никогда не верил  в  наитие,  -  лукаво  прищурился  Ллейн.  -  Нужно
работать, ставить эксперименты и подтверждать полученные результаты.  Только
из этого  рождается  настоящее  знание.  Выходит,  Рохан  и  Сьонед  -  твой
эксперимент?
   - Слишком много хочешь знать, Ллейн.
   - Как и ты. - Он налил себе еще вина. - Я слишком стар, чтобы без причины
совать нос в чужие дела. Но мой трон перейдет Чадрику, а от Чадрика - к  его
сыновьям... и все  потому,  что  в  стародавние  времена  фарадимы  покинули
Дорваль и больше никогда туда не вернутся.
   - Теперь уже ты хочешь, чтобы все было разложено по полочкам?  Почему  ты
думаешь, что мы не вернемся в наши прошлые места?
   - Именно потому, что они прошлые. А еще, прости за откровенность,  потому
что я никогда не позволю этого. - Он бросил на Андраде задумчивый взгляд.  -
Именно этим мне и нравится Рохан. Он хочет многое изменить к  лучшему  и  не
оглядывается назад. Но его планы могут не совпасть с твоими, Андраде.
   - Я вовсе не  рвусь,  чтобы  о  моих  планах  узнал  каждый  встречный  и
поперечный, - буркнула она.
   - Но ведь знание знанию  рознь,  правда,  Андраде?  Вы,  "Гонцы  Солнца",
когда-то  отказались  от  монополии  на  знание  и   использования   его   в
эгоистических целях и рассеялись по всему континенту, чтобы  посвятить  себя
служению разным государствам. А  поскольку  единственным  способом  избежать
повторения истории было налаживание обмена информацией,  вы  посвятили  себя
связи. Теперь я понимаю, почему для вас имеет такое  значение  потомство  от
этого брака. Ты решила привить к царственному дереву веточку фарадимов?  Это
опасно для других принцев, Андраде.
   Она давно знала, что не сможет  смутить  его  взглядом,  как  большинство
других людей. Именно  это  качество  и  придавало  суждениям  Ллейна  особую
ценность.
   - Милорд,  неужели  с  возрастом  вы  стали  философом?  -  саркастически
спросила она.
   - Да, это одно из немногих преимуществ старости... - Он пожевал губами  и
вдруг решился. - Знаешь, есть еще один слух, который я хотел  бы  прояснить.
Говорят, что Ролстра воспользовался одним из вас. Не  буду  спрашивать,  как
это ему удалось. Но я вижу, что ты испугана. Это означает,  что  вы,  "Гонцы
Солнца", уязвимы.
   - Тебе легко говорить о чужой  уязвимости,  сидя  на  своем  неприступном
острове!
   - Не будем ссориться, Андраде. Ты прекрасно знаешь, что  неуязвимых  нет.
Именно поэтому я и ищу перемен. Хоть я и стар,  но  умом  достаточно  молод,
чтобы поддержать новое, если оно ведет к лучшему. Это  качество  опасное,  а
для принца просто непростительное. - Он улыбнулся. - Можешь не беспокоиться,
я поддержу Рохана. И не  только  потому,  что  он  мне  нравится.  Просто  я
согласен с ним.
   - Тогда о чем мы спорим?
   - О значении уязвимости. Именно она спасает нас от стремления к  тирании.
Мы с тобой знаем, что у "Гонцов Солнца" есть  слабые  места.  Другие  принцы
этого пока не  знают.  И  то  и  другое  -  ваш  плюс.  Зная  о  собственной
уязвимости, вы не станете пытаться прыгнуть выше головы,  ибо  это  кончится
тем, что ваша слабость будет обнаружена и фарадимы лишатся всех выгод своего
нынешнего положения. Подумай над  тем,  что  случилось  с  Ролстрой.  Он  не
подозревал об уязвимости собственных планов в отношении Рохана, и эти  планы
рухнули благодаря одной-единственной рыжеволосой девушке. Тогда он попытался
действовать силой, но потерпел фиаско...  и  стал  очень  опасен.  А  теперь
возьми себя. Ты не знала, что твои люди уязвимы к тому, что сделал Ролстра с
вашим фарадимом... и тоже потерпела поражение.
   - Так ты считаешь меня тираном?
   - Есть за тобой такой грех, - спокойно подтвердил он.  -  Ладно,  потерпи
еще минутку, а  потом  станем  сплетничать  о  соседях...  Видишь,  я  рисую
окружность? Вы, "Гонцы Солнца", вначале изолированные  и  слабые,  начинаете
карабкаться вверх, пока не достигаете  высочайшей  точки.  Но  ведь  есть  и
другая половина окружности: падение с вершины власти...
   - Мне не нужна власть, - возразила Андраде.
   - Тебе лично, может быть, и не нужна. Но  ты  стремишься  к  установлению
власти "Гонцов Солнца". Пойми меня правильно: я рад тому,  что  вы  есть  на
свете, рад, что вы  щедро  дарите  миру  свое  искусство  и  умение.  Но  не
пытайтесь заменить собой мир, Андраде.
   - Который остальные принцы превратили в полный кавардак...
   - Думаешь, вы сделаете из него что-то  лучшее?  Некоторое  время  Андраде
размышляла над этим, сосредоточенно глядя на лежавший перед ней кусок торта,
увенчанный сахарным шпилем с развевающимся флагом.
   - Не знаю, - наконец честно призналась она. - Но попытаюсь узнать.

***

   Только  ненависть  помогла  Ролстре  выдержать  пир  Последнего  Дня.  Он
занимался  тем,  что  составлял  список  людей,  которых  хотел  уничтожить.
Возглавляла его Андраде; за ней шла фарадимская ведьма в изумрудах и белом с
серебром платье, сидевшая рядом с Роханом;  далее  следовали  князек  и  его
сестра с омерзительным мужем. Он выполет всю эту семейку-с корнем, ветками и
листьями. И поможет ему Янте, получившая самый важный  урок  в  жизни:  урок
ненависти. Теперь он обучит ее тому, что такое власть, как возбуждать  жажду
править в других людях, как  с  помощью  полуправды-полулжи  сеять  взаимные
подозрения и  недоверие.  Он  много  лет  правил  принцами  с  помощью  этих
безотказных методов. Янте будет способной  ученицей,  поскольку  она  больше
всех остальных  дочерей  похожа  на  него.  Но  именно  поэтому  он  никогда
полностью не будет доверять ей...
   При первой же возможности он покинул дурацкий шелковый грот Клуты.  Никто
не ждал, что  он  придет.  При  его  появлении  все  дружно  подняли  брови,
поскольку знали  о  постигшей  его  "трагедии".  По  пути  Ролстра  утешился
воспоминаниями о криках Палилы, когда огонь охватил сначала полог кровати, а
затем ее прекрасные волосы. Они вспыхнули, как сухая трава в прерии. Ролстра
очень жалел, что пришлось так быстро уйти: дым слишком быстро заполнил каюту
и не дал ему возможности  полюбоваться  тем,  как  начнет  поджариваться  ее
тело...
   Отпустив слуг, принц приказал стражникам, чтобы единственного посетителя,
которого он ждал, пропустили без  всяких  вопросов.  Затем  он  опустился  в
шелковое кресло, подложил под голову подушку, закрыл глаза и увидел  Сьонед.
Прошлой ночью она была  у  него  в  руках.  Ни  одна  женщина  до  этого  не
отказывала ему. Рыжая ведьма еще пожалеет об этом.  Она  будет  жить  долго,
очень долго, а он будет придумывать для  нее  новые,  все  более  изощренные
пытки  -  конечно,  после  того  как  использует   ее   самыми   немыслимыми
способами...
   С местью  можно  было  не  торопиться.  Этой  главной  особенности  лютой
ненависти Янте еще придется научиться. Рохан будет ждать нападения  на  свои
земли, и с каждым прошедшим сезоном, с каждым  мирным  годом  нервы  князька
будут сдавать. Даже Рохан с его умом не  сможет  догадаться,  откуда  придет
месть Ролстры.
   Стоявшая в цветном хрустале свеча почти догорела, когда он услышал чьи-то
спокойные шаги. Ролстра поднял голову и принял позу принца, раздающего  свои
милости. Он подозревал, что вызванный им  человек  откажется  участвовать  в
сделке и начнет набивать себе цену. Но вместо того, кого он  ждал,  в  шатер
вошел Рохан.
   Какое-то время они пристально и оценивающе смотрели друг на друга, словно
были не принцами, а кровными врагами, встретившимися на узкой тропе. Ролстра
заметил, что молодой человек сменил свой  роскошный  наряд  и  украшения  на
простой черный  мундир  и  черные  сапоги.  Ему  не  хотелось  вспоминать  о
мускулистом теле и цепкой хватке Рохана. Воспитанный в Пустыне, этот человек
воспринимал роскошь как нечто само собой разумеющееся,  однако  не  позволял
себе разнеживаться. Верховный принц понял, что уже не думает о Рохане как  о
мальчишке. За три дня  Риаллы  щенок  превратился  во  взрослого,  сильного,
уверенного в себе матерого пса...
   - Расскажи мне о дранате, - наконец сказал Рохан.
   - Она до сих пор чувствует его действие,  не  так  ли?  -  пожал  плечами
Ролстра. - Если до сих пор не умерла - значит, будет жить.
   - Рассказывай.
   - Он растет только в Вереше. Противоядия от него не существует - ты  ведь
это хотел знать? Она будет страдать, пока кровь не очистится от яда:
   - Ролстра улыбнулся. - У меня есть запас. Он лежит во втором ящике стола.
Я не дал ей столько, чтобы привыкнуть с одной дозы, но она может попробовать
дранат еще раз.
   - Как он действует?
   - Ты что, не слушал меня? К нему  привыкают  -  хуже,  чем  к  вину.  Ибо
достаточно большая доза приводит к  тому,  что  прекращение  приема  убивает
человека.
   - Именно с помощью драната ты и управлял пленным фарадимом?
   - Конечно.
   Не спуская глаз с Ролстры, Рохан подошел к столу,  открыл  его,  запустил
руку в ящик, вынул оттуда пакетик и опустил его в карман туники.
   - Я возьму его.
   - В горах Вереша его много, но только я знаю, где находится это  место  и
как надо очищать дранат. Этим знанием я обязан бедной Палиле.
   Голубые глаза посмотрели на него с холодным презрением.
   - Мясник.
   - Она заслуживала смерти. Так же, как и ты. Разница в  том,  что  тебя  я
убью не так быстро. А теперь, когда ты получил то, за чем пришел, убирайся.
   - Да, я пришел за этим, - медленно сказал Рохан. - Но еще и за тем, чтобы
посмотреть на тебя. В последний раз.
   - Как ты думаешь, кто из нас не доживет до следующей  Риаллы?  -  фыркнул
Ролстра.
   - Я не должен  убивать  тебя,  Ролстра.  Это  будет  слишком  милосердно.
Придется сделать больше - сломать тебя. -  Его  красивые  губы  сложились  в
неприятную усмешку. - И я это сделаю.
   - Попробуй, - предложил Ролстра.
   - Даю слово. - Рохан отвесил ему насмешливый короткий поклон и исчез.
   Ролстра сложил руки на груди, откинулся на спинку кресла  и  стал  ждать.
Через некоторое время послышались шаги второго гостя - на этот раз  званого.
Ролстра кликнул охранника, тот вошел и вытянулся во весь рост.
   - Сейчас же приведи сюда мою дочь Янте.
   - Да, ваше высочество.
   За пологом стоял  худощавый,  сильный  мужчина  с  ритуальным  шрамом  на
подбородке, выдававшим его принадлежность к знатным семействам  меридов.  Он
хмуро поглядел на Ролстру.
   - Женщина? Какой нам прок от нее? Верховный принц улыбнулся.
   - Белиав, мой дорогой отпрыск пресекшейся династии, ты все поймешь, когда
узнаешь мою дочь.

ИНТЕРЛЮДИЯ

   Обратный путь в замок Крэг был долгим, трудным и кружным, так  как  любой
враг верховного принца мог беспрепятственно напасть на него: Отказавшись  от
сильных и быстрых скакунов из Радзйна, Ролстра был вынужден довол