- окликнул он, и тень тут же исчезла. Рохан усмехнулся. - Я видел
тебя, так что можешь выходить.
   Фарадим выбрался из укрытия, поклонился, а затем выпрямился во весь рост.
   - Прошу прощения, милорд. Леди Андраде...
   - Все понятно, - перебил его Рохан. Он слишком хорошо  знал,  что  станет
говорить ему "Гонец Солнца", и не желал выслушивать  удобную  ложь.  -  Ценю
твою заботу, но мне хотелось бы кое о чем спросить тебя, Меат. По-моему, моя
тетя кое-что упустила.
   - Да, милорд?
   - Ты знаешь слухи о Сьонед? Дочерям Ролстры не нравится, что она здесь.
   - Я видел их, когда был на ярмарке с ней и принцессой Тобин,  -  спокойно
ответил Меат.
   - Тогда вопросов больше нет. - Рохан улыбнулся. Сьонед будут охранять  не
только его люди, не только телохранители Чейна, но и ее друзья,  а  она  так
ничего и не заметит. Он расквитается со  Сьонед  за  попытку  охранять  его;
сквозь такой заслон и мышь не проскочит. - Спасибо, Меат. А сейчас нам пора.
Нужно отдохнуть перед завтрашними скачками. Думаю, ты поставишь  на  лошадей
лорда Че...
   Внезапно Меат сильно толкнул его, и принц упал  в  траву.  Чейн  неистово
выругался. Подняв глаза, Рохан увидел, что Меат бежит к реке.
   - Что за черт? - воскликнул зять, помогая Рохану подняться на ноги. -  Ты
в порядке?
   - Да. - Принц отряхнул одежду. - Но что случилось? Меат вскоре  вернулся,
таща на плече чье-то извивающееся тело.
   - Простите, милорд, - сказал он Рохану, бросая поклажу наземь. - Надеюсь,
вы не ранены?
   - Нет. Кто это?
   Меат осветил пленника, и Рохан приглушенно вскрикнул. Чейн взял  человека
за подбородок и повернул его лицо из стороны в сторону, словно не веря своим
глазам. Но  черные  волосы  и  ритуальный  шрам  на  подбородке,  означавший
принадлежность к роду князей меридов,  были  безошибочно  узнаваемы  даже  в
темноте.
   - Я смотрю, вас это ничуть не удивляет, милорд, - заметил фарадим.
   Рохан поднял глаза, пораженный его  проницательностью,  и  только  теперь
заметил большое пятно, расплывавшееся на левой руке Меата.
   - Я не знал, что леди Андраде разрешает  "Гонцам  Солнца"  разгуливать  в
своей одежде по всяким небезопасным местам, - спокойно сказал он,  хотя  был
охвачен яростью. Одно дело, когда ранят кого-то из его охранников, и  совсем
другое, когда вред причинен фарадиму...
   - Ничего страшного, милорд. Просто царапина. - Меат протянул нож,  лезвие
которого мерцало в неверном свете. - Я большой,  и  со  мной  не  так  легко
справиться, - добавил он.
   Рохан прочистил горло.
   - Пойдем ко мне в шатер. Мой слуга  осмотрит  тебя,  и  если  нет  ничего
серьезного... Мне не хотелось  бы,  чтобы  об  этом  узнала  Андраде.  -  Он
повернулся к Чейну. - И ни слова Тобин или  кому-то  еще,  пожалуйста.  Меат
прав... Если я чем-то и удивлен, так это тем, что перед нами один из  князей
меридов.
   - О чем ты говоришь? - спросил Чейн.
   - Пойдем, я тебе  кое-что  покажу.  Оставьте  его  здесь,  -  сказал  он,
указывая на пленника. - Держать его под стражей - слишком  много  хлопот.  Я
хочу, чтобы он остался жив и сообщил своим, что его затея не удалась.
   Трое мужчин направились к шатру Рохана. Вальвис сразу вскочил  и  сбросил
дремоту. Его глаза широко раскрылись, когда Меат поднял  рубашку  и  показал
свою  рану.  Оруженосец  тут  же  внимательно  рассмотрел  Рохана,   пытаясь
убедиться, не пострадал ли хозяин. Пока мальчик промывал рану. и перевязывал
ее, как учила принцесса Милар, Рохан достал из  сумки  другой  нож  и  молча
протянул его Чейну.
   - Когда? - только и спросил тот.
   - По пути в Виз. Было два, но один, должно быть, упал в реку,  а  этот  я
подобрал на берегу. Мериды, - без всякой необходимости добавил он.
   - Теперь понимаю, - проворчал Чейн. - Почему ты никому не сказал об этом?
- Рохан только пожал плечами. - Иногда ты невозможно глуп...
   - А чего ты ждал? Я не хотел волновать Андраде и Тобин... да и тебя тоже.
   - Ладно, это я понимаю, но почему ты отпустил мерида?
   Первым ответил Меат, на руке которого красовалась свежая повязка.
   - Милорд, вас хорошо охраняют, и вы сами это знаете. Думаю, ваше  решение
совершенно правильно.
   Вальвис повернулся к Рохану и обиженно произнес:
   - Почему вы ничего не сказали, милорд?
   - Не обращай внимания, Вальвис, - сказал Чейналь. - Он  делает  все,  что
хочет, и плевать ему на других... Ладно, Рохан, думаю, ты убедился,  что  за
тобой следит множество глаз. Но ты догадываешься,  что  могут  означать  эти
покушения?
   - Догадываюсь.
   - Опять молчишь? - досадливо вздохнул Чейн. Рохан улыбнулся.
   - Меат, если ты согласен на минутку расстаться со своим трофеем, дай  его
мне.
   Фарадим протянул нож, и Рохан прикоснулся к рукоятке.
   - Мериды хотят показать, что они  всегда  рядом,  -  пояснил  он.  -  Нож
принадлежит члену княжеского рода - взгляни на эти драгоценности. Но  почему
он не из стекла?
   Меат чуть запнулся.
   - Хороший вопрос, милорд... Правда,  это  только  слухи  и  никто  ничего
толком не знает, но существует поверье,  будто  "Гонец  Солнца",  пронзенный
сталью, теряет свои способности...
   Чейн нахмурился.
   - Я понимаю, почему это только слухи. Мало желающих рисковать.
   Меат пожал плечами и слегка поморщился от боли.  Рохан  указал  на  полог
шатра.
   - Возвращайся к себе и отдыхай. Благодарю, Меат. Ты спас мне жизнь.
   - Они не очень-то рвались покончить  с  вами,  милорд.  И  сегодня,  и  в
прошлый раз. Если бы этого действительно хотели, вы были бы уже мертвы.
   Фарадим поклонился и вышел.
   - Ты знаешь, он прав, -  задумчиво  произнес  Чейн.  -  Три  ножа  -  три
предупреждения. Догадываешься, о чем?
   -  Полагаю,  они  хотят  заставить  меня  нервничать  и  делать   ошибки.
Интересно, в чьих шатрах они ночуют?
   - В шатрах верховного принца Ролстры, - пробормотал Вальвис, убирая  свои
медицинские принадлежности.
   - Доказательств нет, - ответил ему Рохан.
   - Только очевидность, -  добавил  Чейн,  поигрывая  стеклянным  ножом.  -
Видно, они раздумывают, на руку ли им твоя смерть.
   - Пятилетний ребенок на троне Пустыни.  О,  со  способным  наставником  и
принцессой-регентом до совершеннолетия, но все же ребенок... - Рохан  сел  и
уставился на носки сапог. - Чейн, я только сейчас понял... Мааркен и  Яни...
Они мои наследники, и поэтому им тоже угрожает  опасность.  Спасибо  Богине,
что они в Стронгхблде...
   - Мне это тоже не приходило в голову, - медленно произнес Чейн. - Но твой
собственный сын станет целью меридов сразу после рождения.
   - Я знаю.
   - А Сьонед?
   Рохан не ответил. Чейн отдал Вальвису нож и  молча  удалился.  Оруженосец
провел пальцем по лезвию, его юное лицо потемнело от  беспокойства.  Наконец
он произнес:
   - Милорд, они действительно не пытались убить вас?
   - С каких это пор я должен отвечать тебе, Вальвис?  Сейчас  же  перестань
хмуриться! За мной наблюдает множество людей. А завтра я весь  день  проведу
на скачках. В такой толпе со мной ничего не случится.
   - В окружении принцесс? Именно этого я  больше  всего  и  боюсь,  милорд!
Рохан засмеялся.
   - Лучшая защита от них - это моя сестра! Которая также  позаботится  и  о
Сьонед, мысленно добавил он. И тут Рохану пришла в голову странная мысль.  А
вдруг Андраде решила предложить ему в жены Сьонед, чтобы обезопасить его  не
только от Ролстры, но и от меридов?

Глава 13

   Деревья между лагерем  и  скаковым  полем  были  посажены  еще  несколько
поколений назад - не столько для того,  чтобы  дать  лошадям  мир  и  покой,
сколько чтобы защитить шатры от пыли и вони. Конюшни и выгон были  сооружены
тоже очень давно, а поле до последней  травинки  вытоптали  конские  копыта.
Риалла за Риаллой... Овальная стартовая  площадка  была  достаточно  велика,
чтобы свободно разместить между многоцветными перилами двадцать лошадей.  За
каждой тройкой с маленькой деревянной вышки следил судья. Впрочем,  то,  что
находилось вне поля его зрения, обычно оставалось безнаказанным.
   Трибуны были обращены на юг.  В  этом  году  места,  предназначенные  для
знати, были защищены навесом из зеленого шелка, который стоил  принцу  Клуте
половины его годового дохода и стоил бы еще больше, если бы принц  Ллейн  не
сделал ему крупную скидку,  ибо  Старику  самому  не  хотелось  жариться  на
солнце. Простой люд разместился по бокам  поля,  покупая  еду  и  напитки  в
разбитых неподалеку многочисленных палатках. День  скачек  был  единственным
днем Риаллы, когда купцам разрешалось проносить свой  товар  через  реку.  И
благородные, и простолюдины делали ставки, только суммы были разными.
   Рохан всегда любил скачки. Тут ему  не  нужно  было  прикусывать  язык  и
притворяться несведущим. Будучи сыном своего отца, он обязан был разбираться
в лошадях. Поэтому на конюшне, куда принц пришел, чтобы проведать Чейна, ему
было очень уютно.
   Чейн закончил осмотр Аккаля и вскочил в седло.
   - Я похож на радугу, - пожаловался он, подергав себя за красный  шелковый
рукав. Белые лосины и сапоги завершали его костюм; талию охватывала  голубая
перевязь, означавшая ранг лорда.
   - Тобин считает, что  ты  выглядишь  чудесно,  так  что  не  прибедняйся.
Наблюдай лучше за  большим  серым  жеребцом  лорда  Резе.  Это  единственный
стоящий соперник.
   - Хочешь поставить на него? - улыбнулся Чейн и потрепал Аккаля по шее.  -
Увидишь, что мы сделаем с этим серым...
   Рохана заставил обернуться звук  фанфар,  возвещавший  о  начале  первого
заезда.
   - Это сигнал. Поле ровное, но на второй трети есть небольшой подъем...
   - Спасибо. Иди к Тобин, держи ее за руку и напомни, что я никогда в жизни
не падал с лошади.
   - Два года назад Блесандин сбросил тебя.
   - Тогда в эту тварь  вселился  сам  Дьявол  Бури,  да  и  я  был  пьян  в
стельку...
   Рохан засмеялся, наблюдая за  тем,  как  Чейн  направил  Аккаля  к  линии
старта. У него еще оставалось немного времени, чтобы  проведать  собственных
лошадей. Чейналь участвовал в скачках из-за богатых призов, а  Рохан  -  для
собственного удовольствия. Он созвал грумов  и  начал  давать  им  последние
указания, как вдруг увидел неподалеку  тоскливо  маявшегося  Оствеля.  Рохан
жестом подозвал его.
   - У тебя все на лице написано, - с улыбкой сказал он.
   - Я знаю, - мрачно ответил молодой человек. - Милорд, я не хотел  просить
вас, но...
   - Видишь ту кобылу в яблоках? Ее имя Элизель, и она с таким норовом,  что
проcто беда, поэтому будь осторожен. Поскачешь под моими цветами в четвертом
заезде.
   Глаза Оствеля засияли: казалось, он готов был встать  на  колени  в  знак
благодарности. Однако, к большому облегчению Рохана,  разум  взял  верх  над
эмоциями.
   - Спасибо, милорд! Она просто красавица. Обещаю, я выиграю заезд!
   - Уж постарайся, - шутя пригрозил Рохан. Он отдал другие  распоряжения  и
отправился к трибунам для принцев. Приятно, когда ты можешь доставить  людям
удовольствие, как сейчас Оствелю. Он поискал  глазами  светловолосую  голову
Андраде, а затем поднялся туда, где она сидела с Камигвен.
   - Доброе утро, леди, - сказал он, усаживаясь рядом  с  теткой.  -  А  где
Тобин?
   - Со Сьонед и очаровательными  дочерьми  верховного  принца,  -  ответила
Андраде.
   - Р-о-о... -  Рохан  не  хотел,  чтобы  ему  напоминали  о  существовании
принцесс и о том яде, которым они обильно уснащали свои обращения к  Сьонед.
- Скажи мне, тетушка, а Тобин нравится эта компания?
   - Ничто не ускользнет от нее, милорд, - ответила Камигвен, смеясь  одними
глазами. - У нее богатый опыт.
   - Согласен. И она щедро делилась им со мной. Вот только уроки были  очень
болезненные. И так продолжалось до тех пор, пока я ее не перерос.
   - Говорят, у тебя до сих пор  остался  шрам  от  ее  укуса?  -  улыбаясь,
спросила Андраде.
   - И останется там до конца моих дней. Но не выдавай мою тайну,  Камигвен.
Вальвис думает, что я получил его в битве, и  распространяет  слухи  о  моей
храбрости.
   - Зная вашу сестру, я думаю, что оруженосец не ошибся, - рассмеялась она.
   Андраде указала на линию старта.
   - Вот Чейн. Ему бы лучше выиграть заезд, потому что я побилась об  заклад
с Ллейном и поставила сотню мер вина против половины меры его лучшего шелка.
   - Можешь начинать придумывать фасоны, - сказал Рохан.
   Джервис, лорд города Виза, поручил дать сигнал  к  началу  скачек  своему
старшему сыну Лиеллу. Мальчику было лет Шестнадцать, но он стоял, высокий  и
гордый, подняв в воздух яркий желтый флаг. Лошади выстроились на  старте,  и
даже в многоцветье шелков было легко выделить  красно-белые  цвета  Чейна  -
особенно когда флаг опустился и черный как смоль Аккаль рванулся вперед.
   Первый заезд, в три меры длиной, был пробой конских сердец, легких и ног.
Ближе к вечеру тем же лошадям и всадникам предстояло  пройти  эту  дистанцию
еще раз, позволяя будущим покупателям сравнить достоинства  разных  конюшен.
Аккаля обошел серый жеребец лорда Резе, и  толпа  ахнула.  Чейн  всегда  был
фаворитом - благодаря как личному обаянию, так и привычке побеждать. Зрители
затаили дыхание, когда Аккаль ликвидировал разрыв. Более  двух  третей  меры
лошади шли голова в  голову.  Вдруг  рука  в  темно-зеленых  цветах  Оссетии
поднялась раз, другой, и хлыст с силой опустился  на  круп  серого  жеребца.
Руки Чейналя не отрывались от поводьев, но  шаг  Аккаля  удлинился,  и  всем
показалось, что конь поплыл по воздуху. Когда желтый флаг наконец опустился,
ликующий крик прокатился по полю:. почти все ставили на Чейна, и он победил.
   - Ну, - довольно сказала Андраде, - некоторое  время  мой  шелк  был  под
угрозой!
   - Если леди позволят, я хотел бы взглянуть на серого и прикинуть,  сумеет
ли он взять сегодня реванш.
   Рохан встретил Чейна на пути в конюшню, где Аккаля должны были выводить и
дать отдохнуть перед финальными скачками. Лорд Радзинский спрыгнул с коня  и
позволил себе несколько очень сильных выражений в адрес соперника.
   - Ты знаешь, что сделал этот сукин сын? - гневно  спросил  он.  -  Ударил
Аккаля хлыстом - как раз на последней трети  дистанции,  где  никто  его  не
видел! Я никогда даже не пришпориваю Аккаля, а у него хватило наглости!..
   Он потрепал обиженного жеребца по шее.
   - Я этого не видел, - признался Рохан. - Но зато  только  что  глянул  на
хваленого серого. Чейн, ты возьмешь его в последнем заезде голыми руками.
   - И брать не стану. - Глаза Чейна сверкнули. -  Он  просто  задохнется  в
пыли, которую поднимет Аккаль!
   Подошел грум, и Чейн передал ему поводья вороного жеребца, объясняя,  как
обращаться с лошадью. Казалось, это до слез обидело мальчика. Когда они  шли
мимо конюшен,  раздался  звук  фанфар,  возвещавших  второй  заезд,  и  Чейн
натянуто .улыбнулся при виде кобылы-фаворита, гарцевавшей к линии старта.
   - Неплохая лошадка у Резе в этом заезде, - сказал он. - Я думаю, что  ему
надо привыкать к поражениям. А кто это сидит на Элизели? Не Оствель?
   - Я заявил его в четвертый заезд. Ему захотелось  произвести  впечатление
на Камигвен, - подмигнул Рохан. - Ничего удивительного, он влюблен...
   - Ну что ж, для полноты картины осталось только тебе  принять  участие  в
скачках.
   - А знаешь, это мысль...
   - Не будь идиотом! Принцы не участвуют в скачках.
   - Нет? - Рохан подозвал одного из своих грумов. - Как  сегодня  чувствует
себя Пашта?
   - Готов, милорд. Какой заезд вас интересует? - улыбнулся тот.
   - Залив Брокуэл, изумруды, - ответил Рохан, ожидая вспышки гнева зятя.  И
он не ошибся.
   - Ты сумасшедший!
   - Я сейчас же приведу его, милорд, - сказал грум. - Можно сказать, что  я
в восхищении от вашего намерения?
   - Нельзя, - резко сказал Чейналь, а затем повернулся  к  шурину.  -  Если
очень хочется  произвести  впечатление  на  девушку,  придумай  какой-нибудь
другой способ, но не рискуй жизнью! Нет на свете такой женщины, которую бы в
первую брачную ночь обрадовали сломанные ноги жениха или кое-что похуже!
   - В первую брачную ночь у меня все будет  в  полном  порядке,  -  ответил
Рохан.
   - Чудесно! - саркастически бросил Чейналь. - Будь уверен, я  расскажу  об
этом всем и каждому, пока ты будешь галопом мчаться до Брокуэла  и  обратно,
целую меру скрытый облаком пыли от глаз охраны и зрителей... Рохан, ты  что,
забыл, о чем мы вчера говорили?
   - Я участвую, и давай не будем спорить, - отрезал Рохан, повернулся  и...
оказался лицом к лицу с принцессой Янте. Холодная  и  прекрасная,  в  платье
цвета лаванды, украшенном серебром, она пришла  к  конюшням  совсем  не  для
того, чтобы восхищаться лошадьми, и оба они знали это.
   - Превосходная победа, лорд Чейналь, - любезно сказала она. - Вашей  жене
очень пойдут рубины.
   - Я слышал, что это ваша идея, - сказал Рохан.
   - Простите меня, - прервал Чейн. - Я вижу, что грум подает мне знаки.
   Рохан оглянулся, не увидел ничего подобного и бросил убийственный  взгляд
на зятя. Тот усмехнулся и оставил их наедине.
   - Вам нравится Риалла, кузен? - спросила Янте.
   - Гораздо больше, чем в прошлый раз, когда я  был  всего  лишь  наследным
принцем, - прямо ответил Рохан и пов„л принцессу к трибунам.
   Она покраснела.
   - Должно быть, вы прежде сильно скучали...
   - Уверен, вы, незамужняя принцесса, тоже не раз испытывали это чувство.
   - Я вижу только послов, - сказала Янте, разглядывая свои руки, - и нет ни
одного человека, который хотел  бы  встретиться  со  мной  сам  по  себе.  -
Принцесса была меньше Сьонед, а потому всегда смотрела на него снизу  вверх.
Взгляд ее опушенных густыми ресницами глаз казался  молящим  и  покорным.  -
Чувствуешь себя так, будто выставлен на ярмарке...
   - Я вас понимаю, - согласился он. - Можно мне проводить вас к сестрам?  В
этом заезде участвует моя лошадь, и я хотел бы немного посмотреть на скачки.
   Сьонед увидела принца в первый  раз  за  день.  Он  сопровождал  Янте,  и
кончики пальцев принцессы  элегантно  касались  его  запястья.  Рохан  сразу
понял, что поступил и умно, и глупо. Плюс заключался в том, что он  появился
на людях с одной из дочерей Ролстры, соперничающих за знаки его внимания.  А
минус... Нельзя было  позволять  себе  смотреть  на  Сьонед.  Может,  она  и
проигрывала принцессам  в  величии  и  элегантности,  но  была  единственной
женщиной, которую он желал, и скрыть это было неимоверно трудно.
   - А вот наконец и ты! - весело сказала Тобин, когда он  сел  рядом.  -  С
Чейном все в порядке? Наверно, целуется со своим  Аккалем?  Теперь  понятно,
кого он больше любит! Но мне без него тоже  неплохо.  Как  хорошо  сидеть  с
кузинами и не жариться на солнцепеке! Очень мило со  стороны  принца  Ллейна
позаботиться о наших удобствах!
   Этот разговор  мог  длиться  без  конца.  Рохан  был  благодарен  сестре,
согласившейся ради его пользы сыграть роль светской  болтушки.  Сьонед  была
напряжена, как струна, выражение ее лица было каменным. На ней было красно -
коричневое льняное платье и никаких украшений, кроме колец "Гонцов Солнца" и
перстня с изумрудом. Поняв, что вид кольца заставляет его  улыбаться,  Рохан
быстро перевел взгляд на Пандсалу.
   Принцесса  прямо  встретила  его  взгляд  и,  в  отличие  от  сестры,  не
покраснела. Он сказал какую-то пустую фразу о погоде, она ответила  вежливым
кивком. Рохан спросил, нравятся ли ей состязания; Пандсала снова  кивнула  и
принялась разглядывать скаковое поле.  Принц  почувствовал  раздражение.  Он
заслуживал большего и почти решился добиться ее внимания, когда  понял,  что
именно этого от него и ждут. Мысль о том, что его чуть было  не  провели,  и
развеселила, и разозлила Рохана. Пандсала, изображающая безразличие, и Янте,
разыгрывающая горячую  заинтересованность,  работали  в  паре!  Он  подумал,
предвидела ли такой поворот событий Андраде. Не поэтому ли  она  и  прислала
ему Сьонед, чтобы в корне задушить влечение, которое он мог почувствовать  к
принцессам? Второй раз за день он  подошел  к  краю  пропасти,  свалиться  в
которую мог