воцарилась тишина, а затем заговорил снова.
   -  Милорды,  я  внимательно  выслушал  все  ваши  просьбы  и   пожелания,
направленные на благо земель, которыми вы  владеете  от  моего  имени.  Ваши
желания  многочисленны  и  разнообразны.  Поскольку  мне  еще   никогда   не
доводилось вести переговоры во время Риаллы, я бы не  хотел  брать  на  себя
обязательства, которые не смогу выполнить. Поэтому прошу не позднее  чем  за
три дня до отъезда в Виз выбрать  среди  вас  троих  лордов,  которые  будут
сопровождать меня и в случае нужды дадут мне совет.
   Андраде подняла брови. Конечно, как обычно, на  Риаллу  поедет  Чейн,  но
меньшим лордам сопровождать принца было не  принято.  Опять  этот  мальчишка
придумал что-то новенькое!
   - Мой отец принц Зехава  однажды  сказал,  что  обещания  принца  умирают
вместе с ним. Я не хочу, чтобы это случилось  со  мной.  Я  не  знаю,  какие
обещания он давал вам прежде, но зато твердо  знаю  одно:  он  прежде  всего
заботился о счастье и богатстве своих подданных.  Если  мы  хотим  сохранить
Пустыню сильной и процветающей, то должны трудиться рука  об  руку.  Но  мне
представляется, что... - Он сделал паузу и набрал в легкие побольше воздуха.
Андраде поняла, что это не просто ораторский прием, и прищурилась в ожидании
чего-то неслыханного. - Вы и ваши роды служили мне  и  моему  роду  долго  и
честно. Однако  за  исключением  лорда  Радзинского,  который  получил  свою
крепость в качестве свадебного подарка, никто из вас не  владеет  землями  и
поместьями, которыми  он  управляет.  Поэтому  я  предлагаю  вам  следующее.
Осенью, сразу после моего возвращения с  Риаллы,  я  объеду  свои  владения,
осмотрю их, позволю вам показать мне все их достоинства и недостатки, и тем,
кого сочту достойным этой чести, дам те же привилегии, которыми до  сих  пор
пользовался только лорд Чейналь.
   Тут начался форменный ад.
   - Я надеюсь, ты знаешь, что  делаешь!  -  рявкнул  Рохану  Чейн,  пытаясь
перекричать поднявшийся в зале шум.
   - Милый, - тревожно сказала Милар, -  ты  думаешь,  это  мудро?  Конечно,
Зехава нарушил все правила, подарив Чейну Радзин, и  это  послужило  нам  на
благо, но...
   - Да ты с ума сошел! - воскликнула Тобин. И только  одна  Андраде  поняла
суть его замысла. Во-первых, вассалы  будут  лезть  вон  из  кожи,  чтобы  к
моменту приезда Рохана выглядеть как можно лучше; с чем бы принц ни вернулся
с Риаллы, они согласятся на все, лишь бы стать настоящими владельцами  своих
земель. Во - вторых, в этих поездках Рохана будет сопровождать  Сьонед,  что
позволит каждому лорду лучше узнать ее. В-третьих и последних, если  Андраде
не ошибалась - а это бывало очень редко, -  на  следующую  весну  намечалась
война с меридами. Люди, которые не щадили жизни, сражаясь за своего  принца,
будут  сражаться  еще  беззаветнее,  чтобы  защитить  земли,  дарованные  им
согласно письменному указу, а не устному обещанию,  которое,  как  известно,
умирает вместе с принцем...
   Она прикоснулась к руке Рохана, и принц обернулся.
   - Заставь их заплатить, - посоветовала она.
   - За это они будут ежегодно поставлять в Стронгхолд все,  что  нужно  для
его содержания. Начиная с сегодняшнего дня, - объяснил он.
   Андраде одобрительно кивнула.
   - Ты даешь им то, чем они владеют и  так,  а  они  платят  тебе  за  свои
привилегии. Очень расчетливо, Рохан. Рохан сел и жадно припал к кубку.
   - Выполнение обязанностей принца вызывает сильную жажду,  -  назидательно
произнес он.
   К тому времени, когда взошли луны, вино лилось рекой, а в знаменном  зале
стоял такой шум, какого в Стронгхолде  вовеки  не  слыхивали.  Андраде  была
счастлива: Рохан доставил ей удовольствие, которого она не испытывала  много
лет. Если этот мальчишка сумел устроить такое представление  в  Стронгхолде,
оставалось только догадываться, что он натворит  на  Риалле.  Она  не  могла
дождаться отъезда в Виз.
   Однако ночь сюрпризов еще не кончилась. Андраде  поглядывала  на  Сьонед,
замечая, что та почти ничего не ест и не пьет. Тело ее было напряжено,  руки
сложены на коленях, губы плотно сжаты, а на  фоне  огненных  волос  лицо  ее
казалось высеченным из куска льда. Когда убрали пустые тарелки  и  поставили
на столы дымящиеся кувшины с подогретым вином, Андраде заметила, что  Сьонед
перестала разглядывать свои руки и пристально  вгляделась  в  дальний  конец
зала. Андраде с любопытством посмотрела туда  же.  Лунный  свет  врывался  в
огромные прямоугольные  окна,  холодный  серебряный  свет,  смешивавшийся  с
теплым, золотистым сиянием факелов.
   Но внимание Сьонед привлек  вовсе  не  свет...  Она  медленно  поднялась,
скользнула в боковой проход  и  стала  неслышно  пробираться  между  внешней
стеной и спинами пирующих. Андраде вычислила ее курс и  похолодела,  наконец
увидев то, что уже давно заметила Сьонед.
   Рядом с дверью, в квадрате лунного  света  стоял  виночерпий,  о  котором
Андраде предупреждала Милар. Глаза его были стеклянными, лицо  пустым,  тело
застыло  на  месте.  Именно  так  выглядели  те,  чьими  глазами   и   ушами
пользовались скрывавшиеся вдали "Гонцы Солнца".
   Теперь  Сьонед  стояла  у  второго  окна;  на  ее  хрупкое  тело   падали
причудливые тени. Андраде поднялась на ноги, заранее зная, что не успеет  ее
остановить. Впрочем, она  и  не  собиралась  делать  этого.  Трезвый  расчет
подсказывал, что  лучшей  возможности  доказать  свою  полезность  Рохану  в
качестве принцессы Сьонед представиться не могло.
   Стоило людям обратить внимание на Сьонед, как они  тут  же  умолкали.  По
залу катилась волна безмолвия. Девушка  подняла  обе  руки;  изумруд  на  ее
пальце полыхнул зеленым, остальные кольца странно замерцали. Когда между  ее
ладонями загорелся свет, Андраде  ахнула  вместе  со  всеми  остальными.  Но
только она и другие фарадимы знали, что  этому  искусству  Сьонед  никто  не
учил. В неосвещенном  пространстве  перед  открытой  дверью  вспыхнул  Огонь
фарадима, и из него соткалась человеческая фигура. Изображение заколебалось,
выровнялось и стало узнаваемым.  При  виде  Ролстры  Андраде  сжала  кулаки.
Кто-то вскрикнул.
   - Кто ты? - Сьонед яростно глядела на виночерпия, но разговаривала  не  с
ним, а с вселившимся в него неизвестным фарадимом. - Что еще ты подсмотрел и
передал своему хозяину, верховному принцу? Говори, что ты замышляешь  против
моего господина, или я последую за тобой до самого  замка  Крэг  и  заставлю
потеряться в собственной тени!
   Изображение верховного принца двигалось. Его губы  произносили  неслышные
слова, руки сжимали чьи-то невидимые плечи. Голова виночерпия  болталась  из
стороны в сторону, в такт движениям Ролстры, который тряс далекого фарадима.
   - Говори!
   Лицо виночерпия исказил ужас.
   - Клянусь моей душой...
   - У тебя ее нет! Ты собирался убить его? Отвечай мне!
   - Нет! Нет, клянусь тебе...
   - Слушай меня, Ролстра! Передай ему мои слова, предатель! Скажи ему,  что
я найду и убью его, если он посмеет причинить вред моему господину!
   Андраде схватила Рохана за руку и помешала ему  броситься  к  Сьонед.  Он
бешено вырвался.
   - Нет! - прошипела она. - Не мешай ей! У Сьонед безумно горели глаза: она
доказала, что достойна своих колец и даже большего, сумев  запутать  другого
фарадима  в  сетях  света  и  пригрозить  ему  бесконечной  тенью.  Но   это
продолжалось слишком долго; Андраде почувствовала, что  заклинание  слабеет,
волны лунного света начинают колебаться, и поняла, что сил Сьонед надолго не
хватит. С искусством, доступным  только  леди  или  лорду  Крепости  Богини,
Андраде быстро собрала пучки света и принялась перебирать и сортировать  их.
Это занятие  напоминало  распускание  шелковой  вуали,  сотканной  из  тысяч
разноцветных нитей, каждая из которых была раскрашена серебром...  и  Огнем.
Затем Андраде заново сплела эти нити в неповторимый узор, который был узором
Сьонед.  И  все  же  девушка  продолжала  бороться,   чудовищными   усилиями
поддерживая связь между собой и неведомым фарадимом  из  замка  Крэг.  Чтобы
подчинить себе волю Сьонед, Андраде пришлось потратить почти все свои силы.
   Наконец виночерпий повернул лицо, и Андраде даже с противоположного конца
зала увидела того, кто смотрел  его  глазами.  Изо  рта  изменника  вырвался
безнадежный, отчаянный вопль:
   - Миледи... простите меня!
   Эта душераздирающая мольба заставила ее отпрянуть и попытаться определить
спектр неведомого "Гонца Солнца". Но в тот же миг тело виночерпия  выгнулось
дугой и сползло на пол, словно призрачные пальцы  Ролстры  впились  в  горло
невидимого предателя. В мозгу Андраде что-то напряглось, а затем  со  звоном
рассыпалось.  Она  застонала  и  обхватила  руками  раскалывавшуюся  голову.
Изображение Ролстры окуталось разноцветным  туманом  и  растаяло.  Все  было
кончено.
   - Почему вы остановили  меня?  -  прозвенел  яростный,  обвиняющий  голос
Сьонед. Затем в глазах девушки погас  изумрудный  блеск,  она  зашаталась  и
неловко осела на пол.
   Когда Рохан бросился к Сьонед и  поднял  ее  на  руки,  Андраде  услышала
чей-то взволнованный голос, звавший ее по имени.
   - Андраде! Андри, посмотри на меня, пожалуйста! Глаза еще болели, но  она
повернулась к сестре, понимая, что даже Мил ощутила на себе силу Сьонед. Она
вцепилась в руку двойняшки.
   - Мил... уведи меня отсюда. Никто не должен видеть мою слабость.
   - Уриваль! - крикнула Милар. Каким-то чудом Андраде сумела подняться и  с
помощью Уриваля выйти из зала. Однако за дверью ее  оставили  силы.  Уриваль
отбросил церемонии, подхватил Андраде на руки и отнес наверх,  в  ее  покои.
Краешком сознания  леди  Крепости  ощутила,  что  ее  кладут  на  постель  и
подсовывают под голову подушку...
   Прошло много времени, прежде чем она открыла глаза. Уриваль сидел рядом и
ждал. Поймав на себе гневный взгляд Андраде, он спросил:
   -  Ну  что,  какова  моя  ученица?  Ладно,  все  ясно.  Я  знал,  что  ты
догадаешься.
   - И много она знает? - Андраде поморщилась, но заставила себя сесть.
   - Не все. Пока. Догадываюсь, что ты имеешь в виду не ее успехи на поприще
фарадима.
   Она что-то сердито проворчала и снова опустилась на подушку.
   - Ты научил ее слишком многому. - Когда  Уриваль  в  ответ  только  пожал
плечами, она разозлилась. - Она всегда ходила у тебя в любимицах. Ты помогал
ей, учил, присматривал за ней...
   - А разве ты вела себя по-другому?
   - Я бы никогда не послала тебя к ней.  Будь  моя  воля,  женщиной  бы  ее
сделал кто-нибудь другой.
   - То же самое можно  сказать  и  про  ту  ночь,  когда  ты  сделала  меня
мужчиной. Она догадывается, что ты используешь ее, так же как я догадывался,
что ты используешь меня... Я бы не затеял эту игру, если бы знал, что Сьонед
окажется такой властной. Ты слышала, как она командовала?
   - Когда она станет принцессой, то потеряет свою  силу.  Главным  для  нее
станет Рохан, а не интересы фарадимов. Уриваль, это не то, чего я хотела!
   - Мы всегда знали, что идем  на  риск.  Но  сознайся,  никто  из  нас  не
подозревал в ней такую мощь.
   - Ты слишком многому научил ее, - снова  проворчала  она.  -  Ты  слишком
заботишься о ней.
   - А ты слишком заботишься о власти! - Уриваль поднялся, налил бокал вина,
а затем продолжил, на сей раз более спокойно:
   - Она очнется, как и Тобин. Я  приставил  Камигвен  ухаживать  за  ней  и
Сьонед, а Оствеля послал успокоить Рохана и Чейна.  Милар  приказала  слугам
позаботиться о них.
   Андраде снова попыталась сесть, на сей раз  более  успешно,  и  пригубила
переданный ей Уривалем бокал.
   - Как ты догадался, что в ту ночь у тебя была я?
   - От кого-то Богиня скрывает правду, а кому-то раскрывает, - ответил  он,
слегка пожимая плечами. - Лучше скажи, что ты собираешься делать со Сьонед.
   - Дать ей седьмое кольцо, конечно. Жаль,  что  я  не  захватила  с  собой
шкатулку с драгоценностями, но надеюсь, по такому  случаю  Мил  выделит  мне
что-нибудь из своих запасов.
   -  Сегодня  Сьонед  уже  получила  седьмое  кольцо  -  словно  аванс   за
демонстрацию своего искусства, - напомнил Уриваль.
   - Чертов Рохан... - Она допила вино.
   - Я имею в виду не столько Ролстру, сколько вассалов Рохана. Ты бы видела
их лица!
   - Ты хочешь сказать, что они испугались, как бы Сьонед не  обратила  свою
силу против них? Будь они все прокляты!  -  Андраде  швырнула  пустой  бокал
через всю комнату.
   Тот ударился о туалетный столик, а затем покатился по полу.
   - Ляг и успокойся, - приказал Уриваль. - Будь у тебя побольше сил, ты  бы
проломила стену.
   - Ты понял, что сделал Ролстра? - прошипела она. - Обычные шпионы его уже
не устраивают. Он завербовал "Гонца Солнца".
   - Но против его воли, Андраде. Это был крик души.
   - Какая разница? Предатель есть предатель, кем бы он ни был. - Она  долго
смотрела на Уриваля. - Может, и хорошо, что ты так  многому  научил  Сьонед.
Пожалуй, ей это пригодится.

ЧАСТЬ 2

РИАЛЛА

Глава 10

   Рохан решил путешествовать с меньшей пышностью, чем его отец. Многолюдные
церемонии, которые нравились Зехаве,  оставляли  юного  принца  равнодушным.
Посему свита и  обоз,  сопровождавшие  его  в  Виз,  были  вполовину  меньше
обычного, и устроиться на ночлег не  представляло  особого  труда.  Скорость
передвижения увеличилась ненамного, но зато принц мог окинуть взглядом  весь
караван.
   Сухой  кустарник  холмов  Вере  сменился  зеленью  долины   Фаолейна,   и
путешественники перешли границу Луговины. Привыкшие  к  вечным  пескам,  они
замедлили ход, наслаждаясь зрелищем  раскидистых  деревьев,  сочных  трав  и
тучных нив. И люди здесь были совсем другие - сытые, розовые, без морщин  от
вечного солнца... Никто не  скакал  впереди  Рохана  с  извещением,  что  их
высочество вскоре проедет по этой недостойной земле, и не требовал убрать  с
дороги скот. Рохан  даже  радовался  мелким  задержкам:  это  позволяло  ему
поговорить с пастухами и крестьянами, которые чаще всего и представления  не
имели, что скромный  молодой  человек  был  хозяином  всех  этих  лошадей  и
повозок.  Его  угощали  парным  молоком,  свежеиспеченным  хлебом,   спелыми
персиками, показывали застенчиво улыбавшихся детей,  а  восхищенные  взгляды
краснеющих девушек немало способствовали тому, что Рохан постепенно  начинал
обретать уверенность в себе.
   В конце первого дня путешествия караван разделился на три части:  впереди
ехал Рохан с семьей и личными слугами, за ним -  "Гонцы  Солнца",  а  следом
поспешали повозки со слугами и охраной. В мирной Луговине охрана была  ни  к
чему. И если Рохан или Тобин кивали кому-нибудь из воинов,  это  было  всего
лишь знаком приветствия, который вечерами ставился на кон при игре в кости.
   Оказалось, что  простая  езда  верхом  по  спокойной  стране  могла  быть
огромным удовольствием. Особенно после того напряжения, которое он испытывал
в Стронгхолде и которое поджидало его в Визе. Никто не обращался к принцу  с
чем - нибудь более серьезным, чем выбор места для ночлега.  Обычно  рядом  с
ним ехал  кто-нибудь  из  близких.  Рохану  особенно  нравилось,  когда  его
сопровождала Тобин, улизнувшая от мужа. В волосах у нее всегда  были  цветы,
которые Чейн собирал каждое утро. Рохан же совал каждый  найденный  стебелек
за перевязь меча. Оставив близнецов на попечении обожавшей их бабушки,  лорд
и леди Радзин снова  почувствовали  себя  юными  любовниками.  Рохан  только
улыбался и мечтал о том, что они со Сьонед когда-нибудь будут вести себя так
же.
   Сьонед ехала верхом вместе с другими фарадимами  из  Крепости  Богини,  и
принц редко видел ее. Рохан убедился, что его вассалы знают, кто она  такая,
но демонстрировать им их отношения было опасно, а о том, чтобы уединиться со
Сьонед, не приходилось и мечтать. Конечно, на  Риалле  никто  из  его  людей
сплетничать не станет, но мало ли что... Поэтому Рохан предпочитал наблюдать
за Сьонед издали. Сердце у него обливалось  кровью:  глаза  девушки  -  были
бесстрастны, она ехала ссутулившись и не обращала внимания на окружавшие  их
красоты...
   Иногда его сопровождали вассалы. Рохан был доволен сделанным  выбором.  О
лучшем не приходилось и мечтать. Фарид из Скайбоула - мужчина  средних  лет,
обладавший мрачноватым юмором, - был  избран  за  его  способность  получать
выгоду из своего скудного имения, в котором не было  ничего,  кроме  скал  и
источника воды. Расположенный в северных отрогах холмов Вере, Скайбоул стоял
на склоне древнего озера, напоминавшего чашу небосвода. Башня была построена
из  глыб  слоистого  серого  камня,  которые  приносили  с  берега  вручную.
Крошечные поля, разбитые на террасах, давали урожай,  достаточный  лишь  для
того, чтобы прокормить маленькое стадо овец.  Однако  лорд  Фарид  умудрялся
что-то выжимать из своего нищего поместья и даже редко обращался за  помощью
к принцу Пустыни - разве что в случае необычно долгой зимы  просил  прислать
вина и немного еды.
   Рохан был в Скайбоуле ребенком и до сих пор помнил, что такое обилие воды
в одном месте несказанно удивило его. Удивление перешло в ужас, когда Зехава
поднял сына и бросил в озеро. Через несколько мгновений отец прыгнул следом,
не желая дать наследнику утонуть прежде,  чем  тот  научится  плавать.  Лорд
Фарид попенял Зехаве за то, что тот напугал Рохана, и  несколько  дней  брал
мальчика с собой, обучая его  искусству  держаться  на  воде.  Вскоре  Рохан
преодолел свою боязнь и даже не хотел  уезжать  из  Скайбоула.  Он  навсегда
запомнил, что Фарид заступился за него.
   Второй вассал - Эльтанин Тиглатский - владел северным городом, в  прошлом
принадлежавшим меридам. Этот молодой  человек  только  несколько  лет  назад
наследовал отцу, был холост и страстно рвался на  Риаллу,  мечтая  подыскать
себе жену. Он нравился принцу  еще  и  тем,  что  однажды  во  время  беседы
застенчиво заметил, что может понять чувства  Рохана,  которому  довелось  в
юном возрасте занять столь высокое положение.
   Зато третий вассал, лорд Байсаль из долины  Фаолейна,  был  принцу  чужд.
Правда, Рохан надеялся,  что  и  он  Скажется  полезным.  Новая  башня  была
единственной заботой Байсаля, и он готов был драться за  привилегии  других,
лишь бы не бросаться в глаза со своим требованием  сиренита.  Молодой  принц
удивлялся странной логике людей, направивших с ним  Байсаля,  но  благодарил
Богиню за то, что они не выбрали Абидиаса из крепости Туат.
   Путешествие было прекрасно  организовано  -  особенно  если  учесть,  что
сопровождало принца около ста человек. Суетливый  сенешаль  принцессы  Милар
остался в  Стронгхолде,  чтобы  помочь  переделать  покои  Рохана,  и  принц
несказанно радовался этому. Он  ожидал,  что  руководство  возьмет  на  себя
Уриваль, главный сенешаль Андраде, но все заботы пали на Оствеля и Камигвен.
У девушки с лихвой хватало твердости и организаторских  способностей,  а  ее
Избранный оказался очень тактичным человеком с богатым чувством  юмора.  Эта
пара прекрасно справлялась и с разбивкой лагеря, и с  провиантом.  Еда  была
великолепной и всегда подавалась вовремя. Сенешаль матери сошел  бы  с  ума,
останься эти двое в Стронгхолде: у него не было ни крупицы таланта Камигвен.
А Сьонед спала и видела, чтобы друзья как можно дольше не покидали ее.
   В полдень четвертого дня Рохан приказал Вальвису съездить к  фарадимам  и
прислать ему Оствеля. Молодой человек был приветлив, но не подобострастен  и
разговаривал с Роханом не как низкорожденный  с  принцем,  а  как  рыцарь  с
лордом. Эту разницу  Рохан  начинал  ценить  все  больше  и  больше.  Власть
постепенно отдаляла его от людей, знакомых с детства.
   - Спасибо тебе за то, что ты  умудряешься  поддерживать  порядок  в  этом
зверинце, - начал Рохан.
   - Благодарю, милорд, но это не так уж трудно. Особенно с помощью Ками.
   - Пожалуйста, передай ей мою благодарность. Вы скоро поженитесь?
   - Видите ли, милорд, она родом из  очень  хорошей  фиронской  семьи.  Это
з