на двери, откуда они только что вышли.
     - Ловко придумано, - хмыкнул Гарри. - Ладно, давайте попробуем вот эту...
     Он прошёл к двери напротив и открыл её, выставив вперёд палочку. Друзья настороженно замерли у него за спиной.
     Прямоугольная, тускло освещённая комната оказалась больше предыдущей. Она напоминала каменную яму: до пола было футов двадцать, а по периметру, круто спускаясь, тянулись каменные ступени, больше похожие на скамьи. Таким образом, открыв дверь, ребята попали на самый верхний ярус некого амфитеатра, похожего на судебный зал, где заседал Мудрейх. Но внизу вместо кресла с цепями стоял каменный помост, а на нём - каменная арка, древняя, растрескавшаяся, осыпающаяся. Непонятно, как она до сих пор не обрушилась... Арка не касалась стен; проём был завешан ветхой чёрной тканью, которая, несмотря на абсолютную неподвижность воздуха, чуть заметно трепетала, словно от чьих-то прикосновений.
     - Кто там? - крикнул Гарри, спрыгивая на ступень ниже. Никто не ответил, но ткань продолжала покачиваться.
     - Осторожнее! - шепнула Гермиона.
     Гарри, скамья за скамьёй, полез вниз, добрался до пола и направился к помосту. Его шаги гулко отдавались в тишине. Снизу остроугольная арка казалась много выше, чем от двери. Ткань мягко колыхалась, будто сквозь неё только что кто-то прошёл.
     - Сириус? - снова спросил Гарри, намного тише, теперь, когда он был близко.
     Им овладело очень странное чувство: уверенность, что там, за тканью, с той стороны арки, кто-то стоит. Сжимая в руке волшебную палочку, он осторожно обошёл помост и заглянул за арку, но там никого не было; он увидел лишь обратную сторону ветхой занавеси.
     - Пойдём, - позвала Гермиона. Она стояла на одной из средних скамей. - Это не то, Гарри, пошли дальше.
     Она говорила испуганно, гораздо более испуганно, чем в комнате с мозгами, но внимание Гарри было приковано к арке; её странная красота чем-то очень привлекала его. Он был заинтригован лёгким трепетанием ткани; ему хотелось взобраться на помост и пройти сквозь арку.
     - Гарри, пойдём, пожалуйста, - более настойчиво позвала Гермиона.
     - Пойдём, - согласился он, но не двинулся с места. Ему послышался какой-то звук. Из-за занавеси доносился слабый шёпот, невнятное бормотание.
     - Что вы говорите? - очень громко спросил он, и его слова эхом разнеслись по залу.
     - Никто ничего не говорит, Гарри! - воскликнула Гермиона и направилась к нему.
     - Там кто-то шепчет, - сказал он, сторонясь от неё и нахмурившись глядя на ткань. - Это ты, Рон?
     - Я здесь, дружище, - отозвался Рон, появляясь из-за арки.
     - Кто-нибудь ещё это слышит? - настойчиво спросил Гарри. Шёпот, бормотание усилились; Гарри вроде бы и не собирался забираться на помост, но уже поставил на него ногу.
     - Я слышу, - тихо откликнулась Луна, подходя из-за арки и не отрывая взгляда от колышущейся занавеси. - Там внутри люди!
     - Что значит "внутри"? - гораздо более сердито, чем того требовала ситуация, крикнула Гермиона и спрыгнула с нижней ступени на пол. - Там нет никакого "внутри", это обычная арка, внутри никто не поместится. Гарри, прекрати, отойди...
     Она схватила его за руку и потянула к себе, но он воспротивился.
     - Гарри, мы пришли спасать Сириуса! - тонким, напряжённым голосом напомнила она.
     - Сириуса, - медленно повторил Гарри, заворожённо глядя на непрерывно колышущуюся ткань. - Да...
     Потом наконец в его голове что-то встало на место: Сириус схвачен, связан, его пытают, а он тут уставился на какую-то арку...
     Он отступил от помоста на несколько шагов и заставил себя оторвать взгляд от занавеси.
     - Пошли, - сказал он.
     - Я тебе об этом уже битый... ладно, неважно, пошли! - воскликнула Гермиона, и первой пошла обратно вокруг помоста. С другой стороны стояли Невилль и Джинни и как заколдованные глядели на занавесь. Гермиона молча взяла за руку Джинни, а Рон - Невилля, и решительно потащили их по ступеням наверх к двери.
     - Как ты думаешь, что это за арка? - спросил Гарри у Гермионы, когда они вернулись в круглую комнату.
     - Не знаю, но она опасна, - твёрдо ответила Гермиона, помечая дверь крестом.
     Стена опять провернулась и остановилась. Гарри наугад толкнул следующую дверь. Она не подалась.
     - В чём дело? - спросила Гермиона.
     - Заперто... - ответил Гарри и навалился, но дверь не шелохнулась.
     - Значит, это та самая! - в волнении воскликнул Рон и стал вместе с Гарри биться в дверь. - Наверняка!
     - Отойдите! - резким тоном приказала Гермиона. Она навела палочку на то место, где у обычной двери был бы замок, и сказала: "Алоомора!"
     Ничего не произошло.
     - Нож Сириуса! - вспомнил Гарри и, достав его из внутреннего кармана, вставил в щель между дверью и стеной. Все с надеждой наблюдали за его действиями. Гарри провёл лезвием сверху вниз, вытащил и плечом надавил на дверь. Та не шелохнулась. Более того, поглядев на нож, Гарри обнаружил, что лезвие расплавилось.
     - Тогда эту дверь оставляем, - решительно заявила Гермиона.
     - А если это именно та? - взгляд Рона выражал одновременно и страх, и горячее желание узнать, что скрывается за дверью.
     - Не может быть, во сне Гарри легко проходил через все двери, - ответила Гермиона, помечая отвергнутое помещение огненным крестом. Гарри положил в карман ставший бесполезным нож.
     - Знаете, что там может быть? - с энтузиазмом спросила Луна, когда стена снова начала вращаться.
     - Не иначе что-то балабольное, - буркнула Гермиона. Невилль нервно хохотнул.
     Стена остановилась. Гарри, почти без надежды, толкнул ещё одну дверь.
     - Вот она!
     Он сразу узнал прекрасные, танцующие, искрящиеся как алмазы блики. Потом его глаза привыкли к ослепительному блеску, и он увидел часы, огромное количество часов, больших, маленьких, напольных, каретных... Они висели между книжными шкафами, стояли на столах вдоль всей комнаты, и окружающее пространство полнилось безостановочным, деловитым тиканьем, напоминавшим топот множества крохотных, марширующих ножек. Источником алмазного мерцания оказался высокий хрустальный сосуд в виде колокола, располагавшийся в дальнем конце комнаты.
     - Сюда!
     Сердце Гарри отчаянно забилось: теперь они на верном пути. Он первым бросился по узкому проходу между столами, как и во сне направляясь к источнику света, к хрустальному сосуду, который был не ниже его самого и стоял на столе. Внутри, искрясь, клубился вихрь.
     - Ой, смотрите! - воскликнула Джинни, когда они подошли ближе, и показала внутрь.
     Воздушный поток нёс вверх крошечное, блестящее яйцо. Вскоре яйцо раскололось, из него вылетела колибри, её вознесло до самого верха, но потом ветер повлёк птичку вниз, обтрёпывая перья, и на дне колибри была снова заключена в скорлупу.
     - Пошли дальше! - прикрикнул Гарри на Джинни, застрявшую у сосуда. Ей явно хотелось посмотреть, как яйцо опять станет птичкой.
     - Ты сам неизвестно сколько торчал у арки! - огрызнулась Джинни, но пошла за ним к единственной двери позади хрустального сосуда.
     - Это здесь, - сказал Гарри. Его сердце колотилось так, что у него перехватывало дыхание, - сюда...
     Он оглянулся на своих товарищей. Те с серьёзным, испуганным видом доставали палочки. Гарри повернулся к двери, толкнул. Она распахнулась.
     Это он, тот самый зал: высокий как в церкви. Повсюду стеллажи с пыльными стеклянными шарами. Шары посверкивают, отражая свет канделябров, расположенных между стеллажами. Свечи, как и в круглой комнате, горят голубым светом. Очень холодно.
     Гарри опасливо прошёл вперёд и вгляделся в проход между двумя рядами. Ничего подозрительного.
     - Ты сказал, ряд девяносто семь, - прошептала Гермиона.
     - Да, - еле слышно отозвался Гарри и всмотрелся вдаль: в конце ряда, под канделябром, мерцал серебром выпуклый номер: пятьдесят три.
     - Думаю, нам направо, - шепнула Гермиона и, прищурившись, поглядела в конец следующего ряда. - Да... это - пятьдесят четвёртый...
     - Держите палочки наготове, - тихо приказал Гарри.
     Поминутно оглядываясь, они крадучись пошли мимо бесконечной череды стеллажей, уходивших куда-то вдаль, в почти кромешную темноту. Под каждым шаром была крохотная, желтоватая наклейка; в некоторых поблескивало что-то непонятное, водянистое; другие, тёмные и тусклые, напоминали перегоревшие электрические лампочки.
     Ряд восемьдесят четыре... восемьдесят пять... Гарри ловил малейшие шорохи, но... может быть, у Сириуса рот заткнут кляпом, или он без сознания... или, сказал непрошенный голос в голове, он уже мёртв...
     Я бы почувствовал, ответил сам себе Гарри, и его сердце, подпрыгнув, забилось в горле, я бы знал...
     - Девяносто семь! - шёпотом воскликнула Гермиона.
     Они сгрудились у этого ряда, мучительно всматриваясь вдаль. Там никого не было.
     - Он в самом конце, - сказал Гарри. У него пересохло во рту. - Отсюда не видно как следует.
     И повёл свою команду между двумя высоченными стеллажами. Некоторые стеклянные шары тускло поблёскивали...
     - Он где-то здесь, - шептал Гарри. Он был убеждён, что с каждым шагом приближается к Сириусу и вот-вот увидит на полу бесформенный силуэт. - Сейчас... скоро...
     - Гарри? - робко позвала Гермиона. Но он не хотел отвечать. Во рту было очень сухо.
     - Где-то здесь... рядом... - пробормотал он.
     Они достигли конца прохода и снова вышли на свет, под призрачное мерцание свечей. Пусто. Пыльная, гулкая тишина.
     - Он, наверно... - хрипло зашептал Гарри, заглядывая в соседний проход. - Или нет... - Он подбежал к следующему, заглянул и туда.
     - Гарри? - ещё раз позвала Гермиона.
     - Что? - рявкнул он.
     - По-моему... Сириуса здесь нет.
     Остальные молчали. Гарри избегал их взглядов. Его тошнило. Он не понимал, куда делся Сириус. Он должен быть здесь. Именно в этом месте Гарри его видел...
     Он добежал до конца зала, заглядывая во все проходы. Пусто, пусто. Гарри побежал обратно, мимо своих товарищей, молча проводивших его взглядами. Сириуса нигде нет, не видно и следов борьбы.
     - Гарри? - крикнул Рон.
     - Что?
     Гарри не желал слушать Рона; не хотел признавать, что сглупил и что надо возвращаться в "Хогварц". Кровь бросилась в голову; он готов был бегать туда-сюда сколько угодно, лишь бы не подниматься в ярко освещённый атриум и не видеть немого укора на лицах друзей...
     - Ты видел? - спросил Рон.
     - Что? - повторил Гарри, на этот раз пылко, с надеждой: наверно, Рон заметил какой-то знак, указывающий на то, что Сириус был здесь. Гарри вернулся к ребятам, которые стояли у девяносто седьмого ряда, но не увидел ничего нового. Рон пристально смотрел на один из пыльных шаров.
     - Что? - мрачно повторил Гарри ещё раз.
     - Смотри... здесь твоё имя, - сказал Рон.
     Гарри подошёл ближе. Шар, на который показывал Рон, светился внутренним светом, несмотря на то, что был покрыт вековой пылью. Очевидно, что к нему много-много лет никто не прикасался.
     - Моё имя? - непонимающе переспросил Гарри.
     И приблизился ещё на шаг. Он был ниже Рона, и, чтобы прочитать наклейку под шаром, ему пришлось вытянуть шею. На желтоватой бумажке витиеватым почерком была проставлена дата - около шестнадцати лет назад - а далее написано:
     С.П.T. - А.П.У.Б.Д.
     Чёрный Лорд
     и(?) Гарри Поттер
     Гарри уставился на странную надпись.
     - Что это? - испуганно спросил Рон. - Почему?
     Он поглядел на наклейки под другими шарами на этой полке и недоумённо проговорил:
     - Меня тут нет. И никого из нас тоже.
     Гарри потянулся к шару, но Гермиона резко окрикнула:
     - Гарри, по-моему, это не надо трогать!
     - Почему? - спросил он. - Это же относится ко мне.
     - Не надо, Гарри, - неожиданно сказал Невилль. Гарри повернулся к нему. Блестящее от пота лицо Невилля ясно выражало, что бедняга уже не в силах выносить всю эту гнетущую таинственность.
     - Тут моё имя, - возразил Гарри.
     И, вдруг преисполнившись бесшабашной решимости, прикоснулся к пыльной поверхности шара. Он думал, что ощутит холод, но ошибся: казалось, что шар много часов пролежал на солнце. Может быть, его подогревал внутренний свет? Гарри ждал - точнее, надеялся - что когда возьмёт шар, произойдёт нечто необычайное, то, что послужит оправданием длинному и опасному путешествию.
     Однако этого не случилось. Остальные столпились возле Гарри и тоже уставились на шар. Гарри стал отряхивать его от пыли.
     И тут сзади раздался протяжный голос:
     - Молодец, Поттер. А теперь медленно и осторожно обернись и отдай его мне.

Глава ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

ЗА ЗАВЕСОЙ

     Отовсюду, и справа и слева, отрезая пути к отступлению, надвигались чёрные тени. Сквозь прорези в капюшонах страшно горели глаза. Светящиеся волшебные палочки были направлены остриями в сердца ребят. Джинни хрипло ахнула от ужаса.
     - Мне, Поттер, - повторил тягучий голос. Люциус Малфой протянул руку ладонью вверх.
     У Гарри всё оборвалось внутри: попались! Они в ловушке, и врагов вдвое больше, чем их самих.
     - Мне, - ещё раз сказал Малфой.
     - Где Сириус? - крикнул Гарри.
     Кто-то из Упивающихся Смертью засмеялся; одна из чёрных фигур слева от Гарри торжествующе воскликнула грубым женским голосом:
     - Чёрный Лорд всегда прав!
     - Всегда, - тихим эхом отозвался Малфой. - Ну же, отдай пророчество, Поттер.
     - Я хочу знать, где Сириус!
     - Я хочу знать, где Сириус! - передразнила женщина.
     Она и другие Упивающиеся Смертью подошли ближе и встали совсем рядом с Гарри и его друзьями. Свет палочек слепил Гарри.
     - Он у вас, - заявил Гарри, подавляя панику, поднимающуюся в груди, страх, охвативший его ещё тогда, когда они подошли к проходу девяносто семь. - Он здесь. Я знаю, что здесь.
     - Маенький майсик увидей космай и подумай, сто это павда, - ужасным, "детским" голосом залопотала женщина. Гарри почувствовал, как дёрнулся Рон.
     - Ничего пока не делай, - пробормотал Гарри, - пока не надо...
     Женщина, которая передразнивала его, разразилась отвратительным хохотом.
     - Вы слышали? Слышали? Раздаёт приказания детишкам! Они будут с нами воевать!
     - О, ты плохо знаешь Поттера, Беллатрикс, - вкрадчиво проговорил Малфой. - Он у нас герой; Чёрный Лорд умело сыграл на этом. Отдай пророчество, Поттер.
     - Я знаю, что Сириус где-то здесь, - с трудом выговорил Гарри - от ужаса у него перехватывало дыхание. - Я знаю, он у вас!
     Упивающиеся Смертью захохотали, причём женщина смеялась громче остальных.
     - Пора бы уже понять разницу между сном и явью, Поттер, - изрёк Малфой. - Отдай же наконец пророчество, или нам придётся применить палочки.
     - Пожалуйста, - Гарри выставил вперёд собственную палочку. Стоило ему это сделать, как по обе стороны от него взметнулись палочки Рона, Гермионы, Невилля, Джинни и Луны. Сердце Гарри сжалось ещё мучительнее: если Сириуса здесь нет, его друзья погибнут, и их бессмысленная смерть будет на его совести...
     Но Упивающиеся Смертью не стали посылать заклятий.
     - Отдай пророчество, и никто не пострадает, - хладнокровно объявил Малфой.
     Настала очередь Гарри смеяться.
     - Ага, конечно! - бросил он. - Я отдам вам это - пророчество, да? И вы отпустите нас домой? Как бы не так!
     Он ещё не договорил, когда женщина пронзительно закричала: - Ассио проро...
     Но Гарри был к этому готов и, опередив её, выпалил: "Протего!" и, пусть кончиками пальцев, но всё-таки удержал стеклянный шар.
     - Оказывается, шалунишка Поттер умеет играть! - процедила женщина, сверкнув безумными глазами из прорезей капюшона. - Превосходно...Раз так...
     - Я ЖЕ СКАЗАЛ, НЕТ! - взревел Малфой, обращаясь к женшине. - Можно разбить...!
     Гарри лихорадочно соображал, как поступить. Упивающимся Смертью нужен пыльный шар. А ему, Гарри, нет до стекляшки никакого дела. Зато он хочет вытащить друзей из этой передряги живыми - они не должны платить за его глупость такую дорогую цену...
     Женщина шагнула вперёд и стянула с головы капюшон. В Азкабане лицо Беллатрикс Лестранг сделалось безжизненным, похожим на череп, но сейчас оно горело фанатичным огнём.
     - Тебя нужно уговорить? - пробормотала она. Её грудь лихорадочно вздымалась. - Хорошо... Взять самую младшую, - приказала Беллатрикс. - Пусть он посмотрит, как мы её пытаем. Я сама этим займусь.
     Гарри почувствовал, что его друзья придвинулись к Джинни; шагнул вбок и тоже загородил её собой, прижимая к груди пророчество.
     - Чтобы ударить по кому-то из нас, вам придётся разбить вот это, - сказал он Беллатрикс. - Не думаю, что ваш босс будет доволен, если останется без пророчества.
     Она не шевелилась, лишь смотрела на него, облизывая кончиком языка тонкие губы.
     - А вообще, что это за пророчество за такое, а? - непринуждённо поинтересовался Гарри.
     Он не знал, как быть, и болтал, что на ум взбредёт. Невилль стоял рядом, касаясь Гарри рукой; Гарри чувствовал, как тот дрожит; слышал учащённое дыхание своих друзей. Он очень наделся, что они тоже стараются придумать, как спастись - у него в голове было пусто.
     - Что за пророчество? - повторила Беллатрикс, и улыбка сошла с её лица. - Шутишь, Поттер?
     - Нет, не шучу, - Гарри шнырял глазами по Упивающимся Смертью, выискивая слабое звено, способ выкрутиться. - Зачем оно понадобилось Вольдеморту?
     Упивающиеся Смертью зашипели.
     - Ты смеешь произносить его имя? - прошептала Беллатрикс.
     - Да, - подтвердил Гарри. Он крепко держал шар, готовый отразить любую попытку нападения. - Без проблем. Я совершенно спокойно могу сказать: Воль...
     - Заткни свой грязный рот! - завопила Беллатрикс. - Не смей осквернять святое имя своими недостойными губами, своим поганым языком, ты, мерзкий полукровка...
     - А вы в курсе, что и он тоже полукровка? - дерзко спросил Гарри. Гермиона тихо застонала. - Волдеморт? Его мать была ведьмой, но отец-то - мугл... Или он вам наврал, назвался чистокровным колдуном?
     - СТУПЕФ...
     - НЕТ!
     Из волшебной палочки Беллатрикс Лестранг полетел красный луч, но Малфой сбил его; отшатнувшись, Беллатрикс задела стеллаж рядом с Гарри. Два стеклянных шара упали и разбились.
     Над осколками поднялись два перламутрово-белых, текучих как дым привидения и заговорили хором, поэтому их слова можно было разобрать лишь частично - тем более, что в то же самое время Малфой и Беллатрикс Лестранг громко орали друг на друга.
     - ...в день солнцестояния придёт новый... - вещал бородатый старик.
     - НАПАДАТЬ НЕЛЬЗЯ! НАМ НУЖНО ПРОРОЧЕСТВО!
     - Он осмелился... он осмелился... - бессвязно верещала Беллатрикс, - мне в лицо... проклятый полукровка...
     - ПОДОЖДИ, ПОКА МЫ ПОЛУЧИМ ПРОРОЧЕСТВО! - ревел Малфой.
     - ... и никто не придёт после... - сообщила призрачная молодая женщина.
     Фигуры, вставшие над осколками, растаяли в воздухе. От их былых обиталищ не осталось ничего, кроме кусочков стекла. Зато они подали Гарри одну мысль. Но как поделиться ею с остальными?
     - Вы так и не объяснили, что особенного в этом пророчестве, которое я должен отдать, - сказал он, выигрывая время, и незаметно отвёл ногу в сторону, пытаясь дотронуться до кого-то из друзей.
     - Оставь свои игры, Поттер, - велел Малфой.
     - Это никакие не игры, - ответил Гарри. Одна часть его сознания была сосредоточена на том, как поддержать разговор, а другая - на собственной блуждающей ноге. Тут попалась чья-то ступня, он с силой надавил и по резкому вздоху понял, что это Гермиона.
     - Что? - шепнула она.
     - Неужели Думбльдор не говорил, что здесь, в департаменте, скрывается тайна твоего шрама? - насмешливо бросил Малфой.
     - Тайна... чего? - переспросил Гарри и на какое-то время позабыл о своём плане. - При чём тут шрам?
     - Что? - более настойчиво шепнула Гермиона.
     - Может ли такое быть? - со злобным воодушевлением воскликнул Малфой. Кто-то из Упивающихся Смертью опять рассмеялся, и Гарри, воспользовавшись шумом, прошипел Гермионе: - Валите стеллажи...
     - Думбльдор не