ачит, нам надо забыть об этом сне, - решительно перебила Гермиона. - А тебе, с сегодняшнего дня, с удвоенной энергией взяться за окклуменцию.
     Гарри так рассердился, что не разговаривал с Гермионой весь день - который, кстати, выдался на редкость неудачным, потому что все, кто не обсуждал беглых преступников, смеялись над позорным поражением гриффиндорцев в матче с "Хуффльпуффом". Отовсюду неслись вопли слизеринцев "Уэсли - наш король!", и к закату Филч, взбесившись, специальным указом запретил исполнение этой песни в школьных коридорах.
     Дни летели, но дела шли всё так же плохо. Гарри дважды получил "У" по зельеделию. А ещё он страшно переживал из-за Огрида и постоянно думал о своём сне, но с друзьями поговорить не решался - ужасно не хотелось снова получить выволочку от Гермионы. Обсудить бы всё с Сириусом... Нет, нельзя, исключено. Но выбросить сон из головы не удавалось, и Гарри старался поглубже затолкать его в подсознание.
     Увы, подсознание было уже не таким надёжным местом, как раньше.
     - Вставай, Поттер.
     Со времени сна прошло около двух недель. Гарри снова стоял на коленях в кабинете Злея и, тряся головой, пытался прийти в себя. Перед ним в тысячный, наверное, раз пронеслась череда детских воспоминаний - он и не подозревал, что столько всего помнит! - о Дудли, его банде и тех унижениях, которым они его подвергали.
     - Последняя картинка, - сказал Злей, - что это?
     - Не знаю, - Гарри тяжело поднялся с пола. Бурный поток образов, которые Злей извлёк из его памяти, не желал разлепляться на отдельные воспоминания. - Вы имеете в виду то место, где мой двоюродный брат пытается поставить меня в унитаз?
     - Нет, - вкрадчиво проговорил Злей, - то, где человек стоит на коленях в тёмной комнате...
     - Это... так, ерунда, - ответил Гарри.
     Злей буравил его взглядом. Гарри, вспомнив о важности зрительного контакта при легалименции, моргнул и отвёл глаза.
     - Откуда в твоей, Поттер, памяти этот человек и эта комната? - осведомился Злей.
     - Я... - Гарри упорно смотрел куда угодно, только не на Злея, - недавно видел сон...
     - Сон? - повторил Злей.
     Гарри молчал, сосредоточенно изучая огромную лягушку, заспиртованную в пурпурной жидкости.
     - Поттер, ты ведь помнишь, для чего мы здесь, не так ли? - страшным шёпотом спросил Злей. - Не забыл, почему мне приходится отдавать этой нудной работе своё свободное время?
     - Нет, - выдавил из себя Гарри.
     - Тогда напомни и мне. Итак, Поттер, для чего мы здесь?
     - Чтобы я научился окклуменции, - Гарри перевёл взгляд на банку с угрём.
     - Совершенно верно. И мне казалось, что за два месяца ты, невзирая на скудоумие, - Гарри ненавидяще посмотрел на Злея, - мог бы достичь хоть каких-то успехов. Сколько раз за последнее время ты видел во сне Чёрного лорда?
     - Один, - соврал Гарри.
     - Может быть, - холодные чёрные глаза Злея сузились, - тебе нравятся эти сны, Поттер? Может быть, благодаря им ты чувствуешь себя особенным? Значительным?
     - Ничего подобного, - сквозь зубы ответил Гарри и крепко сжал в руке палочку.
     - Как бы там ни было, Поттер, - процедил Злей, - ты не являешься ни особенным, ни значительным, и тебя не касается, о чём Чёрный лорд беседует со своими подчинёнными.
     - А кого это касается? Вас? - выпалил Гарри.
     Он не собирался этого говорить, слова вырвались сами, от злости. Они смерили друг друга долгим взглядом, и Гарри понял, что зашёл слишком далеко. Потом Злей со странным, довольным выражением сказал:
     - Да, Поттер. Меня. - Он сверкнул глазами. - А теперь, если ты готов, вернёмся к занятиям.
     И поднял палочку:
     - Раз... два... три... легалименс!
     Дементоры... надвигаются от озера с двух сторон... Гарри зажмурился, стараясь собрать все силы... Дементоры ближе, ближе... уже видны чёрные провалы под капюшонами... Но одновременно Гарри видел и Злея.... Вот он, рядом, не сводит глаз с Гарри и безостановочно бормочет...
     Вдруг, непонятно почему, дементоры начали бледнеть, растворяться в воздухе... Очертания Злея, напротив, становились всё отчётливее...
     Гарри взмахнул волшебной палочкой.
     - Протего!
     Злей оступился, палочка вылетела у него из рук - а в голову Гарри хлынули воспоминания, не свои, чужие. Какой-то крючконосый мужчина... орёт на женщину... бедняжка, вся сжалась от страха... в углу - маленький темноволосый мальчик... плачет... тёмная спальня... подросток с сальными волосами, один... тычет палочкой в потолок, отстреливая мух... тощий юноша пытается оседлать сопротивляющуюся метлу... девочка... смеётся над ним...
     - ДОВОЛЬНО!
     Что-то невидимое больно ударило Гарри в грудь. Он попятился, налетел на полки и, судя по звуку, что-то разбил. Злея, смертельно бледного, била дрожь.
     Гарри почувствовал, что роба сзади промокла - оказывается, он разбил какую-то банку, и из неё стремительно вытекала жидкость. Маринованое содержимое, вращаясь по спирали, быстро приближалось к дну.
     - Репаро, - прошипел Злей, и банка склеилась. - Что же, Поттер... Это, определённо, прогресс... - Злей поправил дубльдум, куда перед началом занятий переложил часть мыслей, словно хотел проверить, всё ли на месте, и, чуть задыхаясь, продолжил: - Я ведь, кажется, не говорил, что можно использовать рикошетное заклятие?... Но результат, безусловно, достигнут...
     Гарри молчал; говорить было рисковано. Ясно, что он, сам того не желая, проник в детские воспоминания Злея. Так странно... малыш, с плачем наблюдавший за ссорой родителей, сейчас стоит перед Гарри и смотрит на него с такой ненавистью в глазах...
     - Попробуем ещё раз? - предложил Злей.
     Гарри охватил страх; кажется, его ждёт расплата за дерзость. Он и Злей встали с противоположных сторон письменного стола. У Гарри в голове теснилось множество мыслей - избавиться от них было почти невозможно.
     - Как всегда, на счёт три, - сказал Злей и поднял палочку. - Раз... два...
     Гарри совершенно не успел подготовиться, а Злей уже выкрикнул:
     - Легалименс!
     Гарри сломя голову мчался к департаменту тайн... грубые стены, горящие факелы... чёрная дверь всё ближе... он не успеет затормозить и непременно ударится... он почти добежал... изнутри сочится слабый голубой свет...
     Дверь открылась! Ему удалось войти! Перед ним - круглое помещение с чёрным полом, чёрными стенами... свечи, горящие голубым светом, множество дверей... Нужно идти дальше... но куда?
     - ПОТТЕР!
     Гарри открыл глаза. Он опять лежал на спине и совсем не помнил, как упал. Он дышал так часто, будто и правда долго бежал по коридору к чёрной двери, а потом прорвался в департамент тайн.
     - Немедленно объяснись! - Злей с гневным видом склонился над ним.
     - Я... не знаю, что произошло, - честно сказал Гарри, поднимаясь с пола. На затылке у него выросла шишка, и всё тело горело будто в огне. - Раньше я такого не видел. Я же говорил, эта дверь мне давно снится ... но она никогда ещё не открывалась...
     - Ты не стараешься!
     По какой-то неведомой причине Злей разъярился больше, чем тогда, когда Гарри проник в его воспоминания.
     - Ты ленив и небрежен, Поттер, неудивительно, что Чёрный лорд...
     - Может, вы мне кое-что объясните, сэр? - перебил Гарри, вскипев от гнева. - Почему вы называете Вольдеморта "Чёрный лорд"? Так к нему обращаются только Упивающиеся Смертью.
     Лицо Злея исказилось, он открыл рот... и тут раздался громкий женский крик.
     Злей вздёрнул голову и посмотрел в потолок.
     - Что за...? - пробормотал он.
     Сверху - кажется, из вестибюля - доносился непонятный шум. Злей, нахмурившись, поглядел на Гарри.
     - Поттер, по дороге сюда ты видел что-нибудь необычное?
     Гарри покачал головой. Наверху опять закричала женщина. Злей, не опуская палочки, стремительным шагом вышел из кабинета. Гарри мгновение колебался, а потом поспешил следом.
     Крики и в самом деле неслись из вестибюля; пока Гарри бежал по лестнице, они становились всё громче. В вестибюле было полно ребят: одни выбежали на крик из Большого зала; другие остановились на мраморной лестнице, образовав затор. Гарри прорвался сквозь стену слизеринцев и увидел толпу, плотным кольцом окружившую центр действия; потрясённые, испуганные лица. На противоположной стороне Гарри заметил профессора Макгонаголл, на лице которой застыло сдержанно-брезгливое выражение.
     В центре кольца, с волшебной палочкой в одной руке и пустой бутылкой шерри в другой, стояла обезумевшая профессор Трелани. Волосы торчали дыбом; очки съехали набок, отчего один глаз казался значительно больше другого; бесчисленные шали и шарфы разметались по полу - казалось, прорицательница разъезжается по швам. Рядом стояли два больших сундука, причём один - вверх дном; похоже, багаж сбросили по ступенькам вслед Трелани. Несчастная в ужасе смотрела на подножие лестницы - Гарри не было видно, что там такое.
     - Нет! - пронзительно вопила профессор Трелани. - НЕТ! Не может быть... не может... я отказываюсь понимать!...
     - Неужели вы не осознавали, к чему идёт дело? - с равнодушным удивлением спросил высокий девичий голосок. Гарри чуть подвинулся вправо и понял, что безумный взгляд Трелани направлен на профессора Кхембридж. - Конечно, вам не под силу предсказать и погоду на завтра, но не понять, что увольнение неизбежно? Просто немыслимо! С такими низкими результатами проверки и отсутствием каких-либо улучшений!
     - Вы не м-можете! - выла профессор Трелани. Из-под огромных стёкол ручьями текли слёзы. - Н-не можете м-меня уволи-и-ить! Я здесь шест.. шестнадцать лет! "Х-хогварц" - м-мой дом!
     - Был, - безжалостно уточнила профессор Кхембридж. Трелани, истерически рыдая, упала на один из сундуков. Гарри с отвращением смотрел на плотоядную улыбку, медленно расползающуюся по жабьей физиономии. - Вплоть до того момента, когда министр магии, час назад, завизировал приказ о вашем увольнении. Теперь же будьте любезны удалиться. Ваше поведение неприлично.
     Кхембридж, не двигаясь с места, продолжала наблюдать за муками профессора Трелани. Та, вне себя от горя, раскачивалась на сундуке, стеная и сотрясаясь от рыданий. Слева от Гарри кто-то всхлипнул. Он обернулся. Лаванда и Парватти, обнявшись, тихо и горько плакали. Профессор Макгонаголл решительно пробилась сквозь толпу, подошла к Трелани и принялась жёстко хлопать её по спине, одновременно извлекая из собственного кармана большой носовой платок.
     - Ну, ну, Сибилла... успокойтесь... вот, возьмите платок... всё не так уж плохо... вам не придётся уезжать из "Хогварца"...
     - Неужели, профессор Макгонаголл? - премерзким тоном осведомилась Кхембридж и приблизилась на несколько шагов. - И кто же дал вам право делать подобные заявления?
     - Я, - сказал звучный голос.
     Входная дверь распахнулась. На пороге стоял Думбльдор. Школьники, загораживавшие ему дорогу, посыпались в стороны. Непонятно, что директор делал во дворе, но в том, как он стоял в двёрном проёме, окружённый ореолом ночного тумана, было что-то очень внушительное. Оставив двери открытыми, он твёрдым шагом прошёл сквозь кольцо людей к залитой слезами, дрожащей Трелани, сидящей на сундуке, и стоящей рядом Макгонаголл.
     - Вы, профессор Думбльдор? - Кхембридж коротко и на редкость неприятно рассмеялась. - Боюсь, вы не слишком хорошо понимаете своё положение. У меня, - она достала из внутреннего кармана пергаментный свиток, - имеется приказ об увольнении, подписанный мною и министром магии. Согласно указу об образовании номер двадцать три, главный инспектор "Хогварца" имеет право проверять работу преподавателей, а также назначать испытательный срок и увольнять тех лиц, чью квалификацию он - то есть, я - считает не соответствующей стандартам, определённым министерством. Я приняла решение о служебном несоответствии профессора Трелани. Я её уволила.
     К великому удивлению Гарри, Думбльдор продолжал улыбаться. Он поглядел на Трелани, взахлёб рыдавшую на сундуке, и сказал: - Разумеется, профессор Кхембридж, вы совершенно правы. Как главный инспектор, вы имеете полное право увольнять учителей. Но не прогонять их из "Хогварца". Боюсь, - галантно поклонившись, продолжал он, - что это право остаётся за мной, директором данного заведения, а потому, в соответствии с моими пожеланиями, профессор Трелани останется жить в замке.
     Услышав это, профессор Трелани дико хохотнула, чтобы замаскировать икоту.
     - Нет! Нет, я уй... уйду, Думбльдор! Я поки... покину "Хогварц" и отправлюсь ис... искать счастья в другом месте...
     - Нет, - отрезал Думбльдор. - Я хочу, чтобы вы остались, Сибилла.
     Он повернулся к Макгонаголл.
     - Профессор Макгонаголл, могу ли я попросить вас проводить Сибиллу наверх?
     - Конечно, - отозвалась Макгонаголл. - Поднимайтесь, Сибилла, вот так...
     Из толпы выбежала профессор Спаржелла и подхватила Трелани под другую руку. Вместе с Макгонаголл они провели обессилевшую прорицательницу мимо Кхембридж к мраморной лестнице. Профессор Флитвик побежал за ними. Он вытянул перед собой волшебную палочку, пискнул: "Локомоторс сундуки!", и багаж профессора Трелани, поднявшись в воздух, поплыл вслед за хозяйкой, сопровождаемый Флитвиком.
     Профессор Кхембридж остолбенело уставилась на Думбльдора. Тот дружелюбно ей улыбался.
     - Что же, - осведомилась она громким, разнёсшимся по всему вестибюлю шёпотом, - вы будете с нею делать после того, как я назначу нового преподавателя прорицаний, ведь ему потребуется её жильё?
     - О, с этим проблем не будет, - приятным голосом ответствовал Думбльдор. - Видите ли, я уже нашёл ей замену. Новый педагог предпочитает жить во дворе.
     - Вы нашли?... - пронзительно вскричала Кхембридж. - Вы? Позвольте напомнить, Думбльдор, что, согласно указу об образовании за номером двадцать два...
     - Министерство имеет право назначать свою кандидатуру в том - и только том - случае, если директор не в состоянии найти подходящей, - сказал Думбльдор. - Однако, счастлив сообщить, что в данном случае мне это удалось. Позвольте представить...
     Он повернулся к открытой входной двери, в которую врывался ночной туман. Гарри услышал стук копыт. По вестибюлю пробежал взволнованный ропот. Школьники, стоявшие близко к входу, попятились, торопясь дать дорогу пришельцу. Кое-кто спотыкался и даже падал.
     Сначала из тумана возникло лицо - уже знакомое Гарри. Он видел его той страшной ночью, которую ему пришлось провести в Запретном лесу. Потом появились светлые волосы, поразительные голубые глаза - мужская голова и торс, крепко сидящий на конском теле.
     - Фиренце! - радостно объявил Думбльдор потрясённой Кхембридж. - Надеюсь, вы его полюбите.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

КЕНТАВР И ГНИДА

     - Ну, Гермиона, жалеешь теперь, что бросила прорицания? - с улыбкой спросила Парватти.
     Это было за завтраком, через два дня после увольнения профессора Трелани. Парватти, собираясь на первое занятие к Фиренце, гляделась в обратную сторону ложки и подкручивала ресницы волшебной палочкой.
     - Не особенно, - равнодушно ответила Гермиона, не отрываясь от "Прорицательской". - Никогда не любила лошадей.
     Она перевернула страницу и стала бегло просматривать заголовки.
     - Он не лошадь, он кентавр! - возмутилась Лаванда.
     - Роскошный кентавр... - вздохнула Парватти.
     - Так или иначе, у него четыре ноги, - отрезала Гермиона. - Но вы же вроде бы страшно переживали за Трелани?
     - Мы и сейчас переживаем! - заверила Лаванда. - Мы её навещали! Отнесли нарциссы - не хрюкающие, которые у Спаржеллы, а нормальные.
     - Как она? - поинтересовался Гарри.
     - Так себе. Бедняжка! - сочувственно воскликнула Лаванда. - Всё плачет, плачет... Говорит, готова уехать куда глаза глядят, лишь бы подальше от Кхембридж. Ещё бы! Кхембридж обошлась с ней ужасно, просто ужасно.
     - И это только начало, - мрачно изрекла Гермиона.
     - Ерунда, - сказал Рон, любовно склоняясь над огромной тарелкой яичницы с беконом. - Ужаснее, чем сейчас, быть не может.
     - Помяни моё слово: она ещё отомстит Думбльдору за то, что он назначил нового учителя, не посоветовавшись с ней, - Гермиона сложила газету. - К тому же полукровку. Ты ведь видел, как она смотрела на Фиренце.
     После завтрака Гермиона пошла на арифмантику, а Гарри и Рон вместе с Лавандой и Парватти отправились на прорицания.
     - Разве нам не в Северную башню? - удивился Рон, когда Парватти прошла мимо мраморной лестницы.
     Парватти обиженно глянула на него через плечо.
     - Что, по-твоему, Фиренце должен карабкаться через люк? Мы теперь в кабинете одиннадцать, вчера на доске было объявление.
     Кабинет одиннадцать располагался на первом этаже, и к нему из вестибюля вёл коридор, огибавший Большой зал с другой стороны. Там находились классы, которые чрезвычайно редко использовались для занятий; в них царило запустение, и они больше напоминали кладовки. Поэтому, войдя в дверь вслед за Роном и неожиданно очутившись на лесной поляне, Гарри застыл от удивления.
     - Что это...?
     Пол кабинета порос упругим мхом; деревья с густыми кронами покачивали ветвями, которые закрывали потолок и окна, отчего вся комната была пересечена косыми потоками неяркого, пятнистого, зелёного света. Те, кто уже пришёл на урок, сидели на земле, прислонясь спинами к стволам или валунам и обхватив руками колени, либо скрестив руки на груди. Все явно нервничали. Посреди поляны, где не было деревьев, стоял Фиренце.
     - Гарри Поттер, - сказал он при виде Гарри и протянул руку.
     - Э-м... здравствуйте, - Гарри обменялся рукопожатием с кентавром, который, не улыбаясь, не моргая, пристально посмотрел на него удивительными сапфировыми глазами. - Э-э... рад вас видеть.
     - Взаимно, - ответствовал кентавр, наклоняя белокурую голову. - Мы встретились вновь - как и было предсказано.
     На груди Фиренце виднелся еле заметный синяк в форме копыта. Гарри повернулся к одноклассникам, выискивая себе место на земле, и понял, что на него все смотрят, очевидно, потрясённые их с Фиренце знакомством. Похоже, кентавр наводил на всех благоговейный ужас.
     Наконец, дверь закрылась; последний ученик уселся под дерево возле корзины для бумаг, и Фиренце широким жестом обвёл помещение.
     - Профессор Думбльдор любезно обустроил этот кабинет, - начал кентавр, когда все затихли, - в полном соответствии с естественной средой моего обитания. Разумеется, я бы предпочёл давать уроки в Запретном лесу, который - до прошлого понедельника - был моим домом... но, увы, это невозможно.
     - Простите, э-э... сэр, - еле слышно выдохнула Парватти, поднимая руку, - но почему? Мы были там с Огридом, мы не боимся!
     - Дело не в вашей храбрости, - пояснил Фиренце, - а в моём положении. Я не могу вернуться в лес. Табун изгнал меня.
     - Табун? - озадаченно переспросила Лаванда. - Какой та... О!
     На её лице забрезжило понимание.
     - Так вас много?! - изумлённо воскликнула она.
     - Вас что, Огрид выращивает, как тестралей? - с живым интересом спросил Дин.
     Фиренце очень медленно повернул голову к Дину, и тот сразу смекнул, что сказал нечто оскорбительное.
     - Я не... не то хотел... простите, - хрипло промямлил он.
     - Кентавры - не скот и не домашние животные, - промолвил Фиренце. Последовала пауза, а затем Парватти вновь подняла руку.
     - Скажите, сэр... а почему вас изгнали другие кентавры?
     - Потому что я дал согласие работать у профессора Думбльдора, - ответил Фиренце. - Они расценили это как предательство.
     Гарри вспомнил, как, почти четыре года назад, кентавр Бейн ругал Фиренце за то, что тот на собственной спине вывез Гарри в безопасное место. Бейн тогда назвал его "обычным мулом"... Интересно, это Бейн ударил Фиренце в грудь?
     - Начнём урок, - сказал Фиренце. Он взмахнул длинным серебристым хвостом, поднял руку к зелёному шатру над головой, потом медленно опустил её, и свет в комнате начал меркнуть. Над поляной сгустились сумерки, в небе зажглись звёзды. Все заахали. Рон громко вскрикнул: "Ни фига себе!"
     - Лягте на спину, - ве