общую гостиную, там нам будет удобнее.
     Но в гостиной было полным-полно народу, и все смеялись и вопили от восторга: Фред с Джорджем демонстрировали свои последние изобретения.
     - Уборы Головные! - орал Джордж. Фред в этом время размахивал перед публикой остроконечной шляпой с пушистым розовым пером. - Два галлеона штука! Следите за Фредом!
     Фред с сияющим видом с размаху нахлобучил шляпу на голову. Какое-то время он неподвижно стоял с глупым видом; затем и шляпа и голова растворились в воздухе.
     Кто-то из девочек завизжал; остальные зашлись от хохота.
     - А теперь снимаем! - закричал Джордж. Фред принялся хватать воздух над собственным плечом, наконец ему удалось сорвать шляпу, и голова появилась снова.
     - Интересно, в чём принцип действия этих шляп? - Гермиона, отвлекшись от домашней работы, внимательно наблюдала за близнецами. - Понятно, конечно, что это какая-то форма заклятия невидимости, но... расширение поля невидимости за пределы зачарованного объекта... очень умно... Впрочем, полагаю, его действие недолговечно...
     Гарри не ответил; ему было нехорошо.
     - Я сделаю уроки завтра, - пробормотал он и затолкал книги, которые только что достал, обратно в рюкзак.
     - Запиши это в дневник домашних заданий! - живо предложила Гермиона. - Чтобы не забыть!
     Гарри с Роном переглянулись. Гарри полез в рюкзак, достал дневник и очень осторожно его открыл.
     - Не забудь про делишки, тупая мартышка! - брюзжал тот, пока Гарри записывал задание Кхембридж. Гермиона, сияя, наблюдала за этой сценой.
     - Я, пожалуй, пойду спать, - сказал Гарри и убрал дневник, думая о том, что надо будет при первой же возможности "случайно" уронить мерзкую вещицу в камин.
     Он прошёл через гостиную, увернулся от Джорджа - тот попытался нацепить ему на голову Убор Головной - и наконец добрался до тихой и прохладной каменной лестницы, ведущей в спальни мальчиков. Его тошнило, так же, как после видения, но он был уверен - стоит немного полежать и всё пройдёт.
     Гарри открыл дверь спальни, шагнул внутрь - и голову пронзила такая страшная боль, словно кто-то вонзил в неё острый клинок. Гарри перестал понимать, где находится, что делает, не помнил даже собственного имени...
     В ушах звенел чей-то безумный смех ... он был счастлив, счастлив как никогда... он в буйном экстазе торжествовал победу... случилось нечто прекрасное, восхитительное...
     - Гарри? ГАРРИ?
     Кто-то ударил его по лицу. Хохот на секунду прервался, раздался крик боли. Счастье стремительно улетучивалось, но смех всё звучал...
     Гарри открыл глаза и понял, что смеётся он сам. И, едва он это осознал, смех прекратился. Гарри, задыхаясь, лежал на полу и бессмысленно смотрел в потолок. Лоб разрывался от ужасной боли. Рон, очень встревоженный, склонялся над Гарри.
     - В чём дело? - испуганно спросил он.
     - Не... не знаю, - выдохнул Гарри и сел. - Он очень счастлив... очень счастлив...
     - Сам-Знаешь-Кто?
     - Случилось что-то хорошее, - еле сумел вымолвить Гарри. Его бил озноб, как тогда, после видения, и сильно тошнило. - Что-то такое, чего он давно ждал.
     Слова прозвучали так, словно их произнёс кто-то чужой - так было и в раздевалке на стадионе. В то же время, Гарри не сомневался, что это истинная правда. Он глубоко дышал, усилием воли сдерживая рвоту, радуясь, что на этот раз его не видят Дин и Симус.
     - Гермиона велела пойти проверить, как ты, - тихо сказал Рон, помогая Гарри подняться. - Она говорит, что сейчас, после того, как Злей влезал в твоё сознание, у тебя ослабла защита... Но всё-таки, в конечном итоге, это ведь поможет, да? - Рон, укладывая Гарри в постель, посмотрел на него с сомнением.
     Гарри без убеждения кивнул и повалился на подушки. За сегодняшний день он падал столько раз, что ломило всё тело, и шрам дёргало, не переставая. Определённо, первое занятие окклуменцией не укрепило, а ослабило сопротивляемость его сознания... Гарри лежал и в страхе гадал о том, что могло вызвать у Вольдеморта столь безмерную радость - так сильно Чёрный лорд не ликовал целых четырнадцать лет..

Глава ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

ЖУК, ЗАЖАТЫЙ В УГОЛ

     Ответ на свой вопрос Гарри получил утром, как только Гермионе принесли свежий номер "Прорицательской". Развернув газету, она некоторое время застывшим взглядом смотрела на первую страницу, а потом вскрикнула, да так, что все, кто находился рядом, испуганно обернулись.
     - Что? - хором спросили Гарри и Рон.
     Вместо ответа Гермиона положила газету на стол и ткнула в неё пальцем. Оттуда, с чёрно-белых фотографий, смотрели девять колдунов и одна ведьма. Одни молча ухмылялись; другие вызывающе барабанили кончиками пальцев по рамкам. Каждое фото сопровождалось подписью - имя, фамилия и преступление, послужившее причиной заключения в Азкабан.
     "Антонин Долохов", - с фотографии нагло пялился человек с длинным, бледным лицом и кривой усмешкой, - "осуждён за зверское убийство Гидеона и Фабиана Преветтов".
     "Алжернон Гадвуд", - рябой мужчина с сальными волосами со скукой во взоре опирался на рамку своей фотографии, - "осуждён за передачу Тому-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут секретной информации из министерства магии".
     Но взгляд Гарри поневоле привлекла фотография внизу страницы. Эту женщину с чёрными, длинными, свалявшимися волосами он видел и в другом обличье - эффектной, с гладкой, блестящей причёской. Она пристально смотрела на Гарри из-под тяжёлых век, и на тонких губах играла надменная, презрительная улыбка. Лицо ведьмы, как и лицо Сириуса, сохраняло следы былой привлекательности, но всё же - видимо, из-за пребывания в Азкабане - её красота была утрачена безвозвратно.
     "Беллатрикс Лестранг, осуждена за применение пыток к Фрэнку и Алисе Длиннопопп, в результате которых последние навсегда лишились рассудка".
     Гермиона ткнула Гарри в бок и показала на заголовок, который Гарри, чьё внимание было поглощено Беллатрикс, не успел прочитать.
     МАССОВЫЙ ПОБЕГ ИЗ АЗКАБАНА
     БЛЭК - ИДЕЙНЫЙ ВДОХНОВИТЕЛЬ СТАРОЙ ГВАРДИИ?
     - Блэк? - громко воскликнул Гарри. - Не...?
     - Тише! - испуганно шикнула Гермиона. - Не кричи - читай про себя!
     Вчера, поздно вечером, министерство магии объявило о массовом побеге из Азкабана.
     Министр магии Корнелиус Фудж принял репортёров нашей газеты в личном кабинете, где и подтвердил, что несколькими часами ранее из отделения строгого режима бежали десять заключённых. Фудж сообщил также, что уже уведомил премьер-министра правительства муглов о том, насколько опасны данные преступники.
     "К несчастью, мы с вами вновь оказались в той же ситуации, что и два с половиной года назад, после побега маньяка-убийцы Сириуса Блэка", - сказал Фудж. - "И нам кажется, что оба происшествия связаны между собой. Столь массовый побег невозможен без пособничества извне, и, по-видимому, помощь была оказана не кем иным как Блэком, первым заключённым, которому удалось бежать из Азкабана. Мы считаем, что Блэк выступил идейным вдохновителем беглецов, в числе которых находится и его двоюродная сестра, Беллатрикс Лестранг. Со своей стороны, мы делаем всё возможное, чтобы выследить и поймать мерзавцев, и убедительно просим колдовскую общественность проявлять бдительность и ни при каких обстоятельствах не вступать в контакт с вышеозначенными преступниками".
     - Вот тебе и пожалуйста, Гарри, - в ужасе прошептал Рон. - Потому-то вчера вечером он и был счастлив.
     - Не могу поверить, - злобно выпалил Гарри, - Фудж хочет повесить побег на Сириуса?
     - А что ему остаётся? - с горечью сказала Гермиона. - Не может же он сказать: "Господа, вы будете смеяться, но случилось то, о чём предупреждал Думбльдор: азкабанские стражники перешли на сторону лорда Вольдеморта"... хватит ойкать, Рон!... "и самые верные из его приспешников бежали". Что же он, зря целых полгода убеждал всех и каждого, что вы с Думбльдором - закоренелые вруны?
     Гермиона рывком раскрыла газету и стала читать статью на следующей странице. Гарри бесцельно водил глазами по Большому залу. Он не мог понять, почему никто не мечется в испуге, не обсуждает страшную новость. Впрочем, кроме Гермионы, газету выписывают очень немногие; никто пока не знает, что воинство Вольдеморта пополнилось десятью сторонниками, поэтому, естественно, все спокойно болтают о домашних заданиях, о квидише, о бог знает какой ерунде.
     Гарри поглядел на учительский стол. Там дело обстояло иначе. Думбльдор и профессор Макгонаголл, с траурными лицами, очень серьёзно что-то обсуждали; профессор Спаржелла читала, оперев "Прорицательскую газету" на бутылку с кетчупом, и не замечала, что с ложки, так и не донесённой до рта, прямо ей на колени капает желток. Профессор Кхембридж сидела в дальнем конце стола, уткнувшись в миску с овсяной кашей, и - редкий случай! - не шныряла глазами по залу. Сегодня хулиганы её не интересовали. Она мрачно глотала еду и поминутно бросала злобные взгляды на Думбльдора и Макгонаголл, с головой ушедших в напряжённую беседу.
     - О бо... - не отрываясь от газеты, вдруг воскликнула Гермиона.
     - Что ещё? - вздрогнул Гарри; он очень нервничал.
     - Это... просто ужасно, - ослабевшим голосом пролепетала Гермиона. Она открыла десятую страницу, перегнула газету и протянула Гарри и Рону.
     ТРАГИЧЕСКАЯ КОНЧИНА СЛУЖАЩЕГО МИНИСТЕРСТВА МАГИИ
     Больница им. св. Лоскута обещает провести полномасштабное расследование кончины работника министерства магии Бродерика Бедоу, 49-ти лет, вчера вечером обнаруженного мёртвым в своей постели. Бродерик Бедоу стал жертвой комнатного растения, которое задушило его своими щупальцами. Знахарям, вызванным на место происшествия, не удалось вернуть к жизни мистера Бедоу, оказавшегося в больнице в результате производственной травмы.
     Знахарь Мириам Строут, в момент происшествия дежурившая в отделении, где лечился мистер Бедоу, была отстранена от работы без сохранения содержания, и наш журналист не смог с ней встретиться, однако штатный колдун по связям с прессой в своём заявлении сказал:
     "Администрация больницы св. Лоскута глубоко сожалеет о кончине мистера Бедоу, тем более, что в последнее время больной неуклонно шёл на поправку.
     У нас имеются чёткие инструкции относительно украшений и подарков, разрешённых к приёму в отделение, однако знахарь Строут, очевидно, вследствие чрезвычайной загруженности в предрождественский период, недооценила потенциальную опасность, которую представляло собой комнатное растение, поставленное ею на прикроватную тумбочку мистера Бедоу. Так как речь и мускульная подвижность больного начали восстанавливаться, знахарь Строут поощряла попытки мистера Бедоу ухаживать за упомянутым растением, не зная, что это не безопасная взмахаония, но ростки Сетей Дьявола. Последние, стоило выздоравливающему мистеру Бедоу их тронуть, сразу придушили несчастного.
     Администрация больницы пока не может понять, как злополучное растение оказалось в отделении, и просит всех, кто обладает какими-либо сведениями, связаться с дирекцией".
     - Бедоу... - проговорил Рон. - Бедоу. Так-так.
     - Мы его видели, - прошептала Гермиона. - Помните, в палате? Он лежал напротив Чаруальда - лежал и смотрел в потолок. И Сети Дьявола принесли при нас. Помните? Знахарка сказала, что это рождественский подарок.
     Гарри постарался как следует всё припомнить. К горлу подступил страх.
     - Как же мы не распознали Сети Дьявола? Ведь мы их раньше видели... могли бы предотвратить несчастье!
     - Да кому же придёт в голову, что в больницу под видом комнатного цветка пришлют Сети Дьявола? - резко возразил Рон. - Мы не виноваты, виноват урод, который их прислал! Вот дебил, неужели трудно проверить, что покупаешь?
     - Брось, Рон! - дрожащим голосом воскликнула Гермиона. - Тот, кто пересаживал Сети Дьявола в горшок, не мог не знать, что это растение убивает всякого, кто к нему прикасается. Это... убийство, к тому же тщательно спланированное... ведь растение прислали анонимно, и теперь не узнаешь, кто это сделал.
     Но Гарри думал не о Сетях Дьявола. Он вспоминал, как в день дисциплинарного слушания ехал в лифте и как из атриума туда вошёл мужчина с нездоровым цветом лица.
     - Я встречал Бедоу, - медленно выговорил он. - В министерстве. Вместе с твоим папой.
     У Рона отвисла челюсть.
     - Да, я помню, папа упоминал о нём! Он был неописуемый - работал в департаменте тайн!
     Ребята молча посмотрели друг на друга. Гермиона потянула к себе газету, сложила, долгим взглядом посмотрела на фотографии десяти беглецов, а затем стремительно выскочила из-за стола.
     - Ты куда? - вздрогнув от неожиданности, спросил Рон.
     - Отправить письмо, - ответила Гермиона, закидывая рюкзак на плечо. - Да... впрочем, я не знаю... но попытаться стоит... я одна сумею это сделать.
     Рон и Гарри тоже встали и, намного медленнее, направились к выходу из Большого зала
     - Терпеть не могу, когда она так себя ведёт, - ворчал Рон. - Трудно, что ли, нормально объяснить? Жалко потратить лишние десять секунд?... Эй, Огрид!
     Огрид, по-прежнему весь в синяках и со свежей царапиной на переносице, стоял у двери и ждал, пока пройдёт толпа равенкловцев.
     - Как делишки? - Огрид попытался улыбнуться (вышла гримаса) и похромал за равенкловцами.
     - Что это с тобой, Огрид? - спросил Гарри, шагая следом.
     - Ничего, ничего, - с деланой беззаботностью отозвался Огрид и махнул рукой, чуть не стукнув по голове профессора Вектор. - Сами знаете, делов невпроворот - уроки вот надо готовить... у саламандр чешуйчатая гниль... а ещё... я на испытательном сроке, - невнятной скороговоркой закончил он.
     - Испытательном сроке? - очень громко переспросил Рон, и многие из проходивших мимо с любопытством обернулись. - Ой... прости... я хотел сказать... тебе дали испытательный срок? - шёпотом повторил Рон.
     - Ага, - кивнул Огрид. - Сказать по правде, я другого-то и не ждал. Вы, может, не поняли, только инспекция прошла неважнецки... Ну да что уж теперь, - глубоко вздохнул он. - Пойду... Надо ещё разик натереть саламандр порошком чилли, а то как бы они у меня хвосты не пооткидывали... Ну, Гарри... Рон... Пока.
     Огрид добрёл до парадной двери и вышел на улицу, где сегодня было очень сыро. Гарри смотрел ему вслед в горестном недоумении - сколько ещё ударов судьбы ему предстоит вынести?

***

     За пару дней новость об испытательном сроке облетела всю школу и, к негодованию Гарри, никого особо не возмутила; некоторые, наоборот, ликовали по этому поводу - и Драко Малфой больше всех. Что же до загадочной кончины рядового сотрудника департамента тайн, то она, казалось, волновала лишь Гарри, Рона и Гермиону. В школьных коридорах обсуждали одно - побег из Азкабана, о котором наконец-то стало известно от немногочисленных подписчиков "Прорицательской". Ходили слухи, что беглецов видели в Хогсмёде, в Шумном Шалмане; что они, как и Сириус Блэк, намерены пробраться в "Хогварц".
     Ребята из колдовских семей с детства привыкли бояться этих людей; о преступлениях, совершённых ими в дни царствования Вольдеморта, ходили легенды; их имена вызывали почти такой же трепет, как и имя Чёрного лорда. Некоторые учащиеся "Хогварца" были в родстве с жертвами Упивающихся Смертью, и, сами того не желая, внезапно и как-то нехорошо прославились. Например, у Сьюзен Боунс дядя, тётя, а также двоюродные братья и сёстры погибли от рук одного из беглецов, и однажды на гербологии бедная Сьюзен печально сказала, что теперь хорошо понимает, каково это - быть Гарри.
     - Не знаю, как у тебя хватает сил это выносить - это ужасно, - без обиняков заявила она и гневно шмякнула на поднос с семенами крикапканции чересчур много навоза. Семена возмутились, задёргались и запищали.
     Действительно, на Гарри опять показывали пальцами; перешёптывались, едва завидев его в коридорах. В то же время, у пересудов изменилась интонация, в них звучало скорее любопытство, чем враждебность. Скоро, по случайным обрывкам фраз, Гарри понял: некоторых ребят не устраивает позиция, занятая "Прорицательской" в отношении причин побега, и они, движимые страхом и замешательством, готовы поверить в то, о чём Гарри и Думбльдор твердили с прошлого года.
     Но волновались не только ученики; учителя тоже частенько собирались в коридорах по двое - по трое и что-то обсуждали тревожными, приглушёнными голосами, а едва завидев кого-нибудь из школьников, сразу умолкали.
     - Понятно, теперь в учительской нормально не поговоришь, - шепнула Гермиона, после того, как они с Гарри и Роном прошли мимо Макгонаголл, Флитвика и Спаржеллы, тесной кучкой стоявших у кабинета заклинаний. - Там Кхембридж.
     - Как думаете, им известно что-нибудь новое? - спросил Рон, оглядываясь на учителей.
     - Если и да, то мы об этом ничего не узнаем, - недовольно бросил Гарри. - После декрета... на каком там номере мы остановились?
     Дело в том, что наутро после побега на досках объявлений появился новый декрет: УКАЗОМ ГЛАВНОГО ИНСПЕКТОРА "ХОГВАРЦА" Преподавательскому составу школы запрещается предоставлять учащимся какую-либо информацию, не имеющую прямого отношения к их служебным обязанностям. Данный указ выпущен на основании декрета об образовании за № 26. Подпись: Долорес Джейн Кхембридж, главный инспектор "Хогварца"
     Указ стал предметом множества шуток со стороны школьников. Так, Ли Джордан сказал Кхембридж, что она, согласно своему же декрету, не должна отчитывать Фреда и Джорджа за игру в хлопушки на защите от сил зла.
     - Хлопушки не имеют отношения к предмету, профессор! К вашим служебным обязанностям!
     Когда Гарри в следующий раз встретил Ли, у того сильно кровоточила тыльная сторона ладони. Гарри порекомендовал маринад горегубки.
     Гарри казалось, что дерзкий побег из Азкабана собьёт с Кхембридж спесь - должно же ей быть стыдно, что под самым носом у её обожаемого Фуджа произошла подобная катастрофа. Но Кхембридж лишь сильнее закрутила гайки, стремясь взять под контроль буквально всё в "Хогварце", и, похоже, твёрдо решила в самое ближайшее время кого-нибудь уволить, непонятно только, кого: Трелани или Огрида.
     Уроки прорицания и ухода за магическими существами проходили теперь исключительно в присутствии главного инспектора и её любимого блокнота. Кхембридж стояла у камина в душном от благовоний кабинете прорицаний, прерывала объяснения профессора Трелани (которая почти постоянно находилась на грани истерики); задавала немыслимые вопросы по орнитомантике и септологии; настаивала, чтобы Трелани заранее предсказывала ответы учеников; требовала продемонстрировать умение гадать на хрустальном шаре, чайных листьях и камнях с древними рунами. Гарри опасался, что профессор Трелани может не выдержать давления. Он несколько раз встречал её в коридорах - само по себе странно, прорицательница почти никогда не покидала свою башню, - Трелани, возбуждённо бормоча, заламывала руки и испуганно оглядывалась, при этом от неё сильно пахло дешевым шерри. Бедняжку можно было только пожалеть, и Гарри непременно бы это сделал, не беспокойся он так сильно об Огриде. Но, раз уж одному из них суждено потерять работу, то... Гарри свой выбор сделал.
     Увы, Огрид вёл себя ничуть не лучше Трелани Он внял советам Гермионы - после Рождества самым страшным существом из всех, что он приводил на урок, был хруп, животное, не отличимое от терьера, но с раздвоенным, как вилка, хвостом, - но кураж явно потерял. На занятиях он отвлекался, дёргался, терял нить объяснений, неверно отвечал на вопросы и всё время опасливо косился на Кхембридж. С Гарри, Роном и Гермионой он держался отчуждённо и решительно запретил им приходить в хижину после наступления темноты.
     - Ежели она вас поймает, нам всем головы не сносить, - твёрдо заявил он, и ребятам, которым не хотелось, чтобы Огрид потерял работу, пришлось распрощаться ещё с одним удовольствием.
     Казалось, Кхембридж поставила целью лишить Гарри всего, что доставляло ему удовольствие: визитов к Огриду, писем Сириуса, "Всполоха", квидиша. И он мстил ей единственно возможным способом - отдавая все силы Д.А.
     П