ли нет, - вы же знаете, внизу нет портретов, с которых я мог бы что-то видеть, - но всё же пошли проверить. Так или иначе, через несколько минут они уже принесли его. Выглядит он неважно, весь в крови - когда его уносили, я перебежал на портрет Эльфриды Крэгг, чтобы хорошенько всё рассмотреть ...
     Рон конвульсивно вздрогнул, а Думбльдор сказал:
     - Прекрасно. Насколько я понимаю, Дилис увидит, как его доставят...
     Буквально через секунду ведьма с серебряными локонами тоже вернулась на свою картину. Она, кашляя, упала в кресло и сообщила:
     - Да, Думбльдор, его привезли к св. Лоскуту... пронесли прямо под моим портретом...у него жуткий вид...
     - Благодарю вас, - кивнул Думбльдор. И круто повернулся к профессору Макгонаголл.
     - Минерва, я прошу вас пойти разбудить остальных детей Уэсли.
     - Разумеется...
     Профессор Макгонаголл встала и быстро пошла к двери. Гарри искоса посмотрел на Рона. Тот в ужасе застыл.
     - Скажите, Думбльдор... А что насчёт Молли? - задержавшись у двери, спросила профессор Макгонаголл.
     - Этим займётся Янгус, когда кончит патрулировать, - сказал Думбльдор. - Но она, скорее всего, уже знает... Эти её замечательные часы...
     Гарри знал, какие часы имеет в виду Думбльдор. Они показывали не время, а местонахождение и состояние всех членов семьи Уэсли. Гарри подумал, что стрелка мистера Уэсли, даже сейчас, стоит в положении "смертельная опасность", и у него больно сжалось сердце. Но сейчас так поздно. Может быть, миссис Уэсли спит и не смотрит на часы. Гарри похолодел, вспомнив вризрака, пугавшего миссис Уэсли - безжизненное тело мистера Уэсли, съехавшие на сторону очки, кровь, струящаяся по лицу... Нет, мистер Уэсли не умрёт!... Не может умереть...
     Думбльдор тем временем рылся в буфете. Наконец он извлёк оттуда старый почерневший чайник и аккуратно поставил его на письменный стол. Потом поднял волшебную палочку и проговорил: "Портус!" Мгновение чайник вибрировал, излучая странный голубой свет, затем, содрогнувшись напоследок, затих и стал чёрным, как раньше.
     Думбльдор решительно подошёл к другому портрету, на котором был изображён колдун с очень умным лицом и заострённой бородкой, в одежде слизеринских цветов. Он, похоже, спал так крепко, что не слышал голоса Думбльдора:
     - Пиний. Пиний.
     Обитатели прочих портретов, наводнявших комнату, перестали изображать, что дремлют, и беспокойно задвигались, надеясь увидеть, что происходит.
     - Пиний! Пиний! ПИНИЙ!
     Притворяться дальше было бессмысленно; колдун театрально вздрогнул и широко раскрыл глаза.
     - Кто меня звал?
     - Мне нужно, чтобы вы ещё раз посетили свой второй портрет, Пиний, - сказал Думбльдор. - И передали ещё одно сообщение.
     - Второй портрет? - пронзительно переспросил Пиний и продолжительно, фальшиво зевнул (при этом его глаза, обежав комнату, остановились на Гарри). - О нет, Думбльдор, я сегодня слишком устал.
     Голос Пиния показался Гарри знакомым. Где он его раньше слышал? Но он не успел над этим поразмыслить, так как остальные портреты вдруг подняли ужасный гвалт.
     - Это несоблюдение субординации, сэр! - гремел тучный, красноносый колдун, потрясая кулаками. - Нарушение долга!
     - Для нас дело чести оказывать услуги действующему директору "Хогварца"! - кричал хрупкий старичок, в котором Гарри узнал Армандо Диппета, предшественника Думбльдора. - Стыдитесь, Пиний!
     - Может быть, мне его уговорить, Думбльдор? - громко спросила какая-то косоглазая ведьма, поднимая увесистую волшебную палочку, больше похожую на розгу.
     - Ладно, так уж и быть, - нехотя согласился Пиний, с чуть заметной опаской покосившись на палочку-розгу, - но только тот мой портрет могли уже и уничтожить, он почти полностью разделался со всем семейным...
     - Сириус не знает, как уничтожить ваш портрет, - сказал Думбльдор, и Гарри сразу вспомнил, где ему доводилось слышать голос Пиния: именно он раздавался с якобы пустого холста в их с Роном спальне на площади Мракэнтлен. - Вы должны передать, что Артур Уэсли серьёзно ранен, а его жена, дети и Гарри Поттер вскоре прибудут в дом Сириуса. Понятно?
     - Артур Уэсли ранен, жена, дети и Гарри Поттер остановятся у Сириуса, - скучающе повторил Пиний. - Так, так... очень хорошо...
     Он небрежно шагнул за раму и скрылся из виду. В тот же миг двери кабинета распахнулись, и в комнату в сопровождении профессора Макгонаголл вошли Фред, Джордж и Джинни. Все трое были в пижамах, растрёпаны и совершенно ошеломлены.
     - Гарри!... Что случилось? - испуганно спросила Джинни. - Профессор Макгонаголл говорит, что ты видел, как на папу напали...
     Прежде чем Гарри успел открыть рот, Думбльдор сказал:
     - Ваш отец был ранен при исполнении обязанностей, связанных с деятельностью Ордена Феникса. Его отправили в больницу св. Лоскута - институт причудливых повреждений и патологий. Вас я отправляю к Сириусу, оттуда гораздо удобнее добираться до больницы. Ваша мать тоже туда прибудет.
     - А как мы туда попадём? - спросил потрясённый Фред. - С помощью кружаной муки?
     - Нет, - ответил Думбльдор. - В данный момент это небезопасно, кружаная сеть просматривается. Вы отправитесь на портшлюсе. - Он показал на старый чайник, с невинным видом стоящий на письменном столе. - Мы ждём лишь возвращения Пиния Нигеллия... Прежде чем вас отправить, я хочу убедиться, что путь свободен...
     Посреди кабинета вспыхнуло и погасло пламя, оставив после себя золотое перо, которое стало медленно опускаться на пол.
     - Это предупреждение Янгуса, - сказал Думбльдор, подхватывая перо. - Видимо, профессор Кхембридж узнала, что вы покинули спальни... Минерва, пойдите, задержите её, придумайте всё что угодно...
     Мелькнула шотландская клетка, и профессор Макгонаголл исчезла.
     - Он говорит, что будет счастлив их принять, - произнёс скучающий голос за спиной у Думбльдора; Пиний вновь появился на фоне слизеринского флага. - Мой праправнук всегда отличался странным вкусом в выборе гостей.
     - Отправляйтесь, - велел Думбльдор, обращаясь к Гарри и всем Уэсли. - И быстро, пока к вам никто не присоединился.
     Гарри и остальные подошли к письменному столу.
     - Вы когда-нибудь пользовались портшлюсом? - спросил Думбльдор. Все кивнули, и каждый протянул руку к почерневшему чайнику. - Хорошо. Тогда на счёт три: раз... два...
     Всё случилось удивительно быстро, в невероятно короткий миг перед тем, как Думбльдор сказал "три": Гарри встретился взглядом с Думбльдором - они стояли очень близко друг к другу - и тут же ясные голубые глаза переместились с лица Гарри на портшлюс.
     Но шрам на лбу ожгло страшной болью, так, будто старая рана внезапно открылась вновь - и Гарри захлестнуло невероятной ненавистью, нежданной, непрошенной, пугающе сильной. Не было ничего желаннее, чем ударить - укусить - вонзить зубы в стоящего перед ним человека ...
     - ...три.
     Что-то с силой дёрнуло Гарри за пупок, земля ушла из-под ног, рука приклеилась к чайнику. Гарри то и дело сталкивался с остальными, и они, все вместе, влекомые портшлюсом, неслись куда-то в вихре разноцветных пятен. Ветер пронзительно свистел в ушах... Наконец ноги Гарри стукнулись о землю с такой силой, что подогнулись коленки. Чайник со звонким стуком упал, и где-то рядом чей-то голос завопил:
     - Вернулись, изменники, негодяи! Это правда, что ваш отец умирает?
     - ПРОЧЬ! - взревел другой голос.
     Гарри с трудом поднялся на ноги и огляделся. Портшлюс перенёс их в мрачный подвал - кухню дома № 12 по площади Мракэнтлен. Тускло тлел огонь в очаге; единственная свеча бросала зыбкий свет на остатки одинокого ужина. Шкверчок уже скрывался за дверью в холл, злобно оглядываясь и подтягивая набедренную повязку; взволнованный Сириус спешил к ребятам. Он был небрит, одет в дневную одежду; и от него попахивало перегаром - что сразу заставляло вспомнить о Мундугнусе.
     - Что случилось? - тревожно спросил он, протягивая руку, чтобы помочь Джинни подняться. - Пиний Нигеллий сказал, что Артур серьёзно ранен...
     - Спроси у Гарри, - сказал Фред.
     - Да я и сам хотел бы услышать его рассказ, - поддержал Джордж.
     Близнецы и Джинни уставились на Гарри. Шаги Шкверчка замерли на лестнице за дверью.
     - У меня... - начал Гарри. Это было даже хуже, чем рассказывать Думбльдору и Макгонаголл. - У меня было... что-то вроде... видения...
     И он рассказал обо всём, но с небольшими изменениями - якобы он видел нападение змеи со стороны, а не её глазами. Рон, по-прежнему белый как мел, бросил на него удивлённый взгляд, но ничего не сказал. Когда Гарри закончил, Фред, Джордж и Джинни некоторое время не сводили с него глаз. Может, Гарри и показалось, но в их взглядах было что-то обвиняющее. Что ж, если они готовы винить его за то, что он оказался свидетелем нападения, значит, он правильно умолчал, что сам находился внутри змеи.
     - А мама здесь? - спросил Фред, поворачиваясь к Сириусу.
     - Она, наверно, ещё даже не знает, что произошло, - ответил Сириус. - Самое главное было забрать вас из школы раньше, чем Кхембридж успеет вмешаться. Но думаю, что сразу после этого Думбльдор известил Молли.
     - Нам нужно в больницу, - решительно сказала Джинни. Она оглянулась на братьев; все, естественно, были по-прежнему в пижамах. - Сириус, ты не мог бы одолжить нам плащи или что-то в этом роде?
     - Погодите, нельзя же вот так взять и отправиться в больницу! - воскликнул Сириус.
     - Ещё как можно! - упрямо возразил Фред. - Это же наш папа!
     - А как вы объясните, откуда вам известно, что Артур ранен? И как вы узнали об этом раньше, чем его жена?
     - Да какая разница! - горячо воскликнул Джордж.
     - Такая! Зачем лишний раз привлекать внимание к тому, что у Гарри видения! - сердито воскликнул Сириус. - Вы что, не понимаете, как к этому отнесутся в министерстве?
     На лицах близнецов было написано, что им глубоко наплевать, как и к чему отнесутся в министерстве. Рон, мертвенно-белый, молчал. А Джинни проговорила:
     - Мы могли узнать от кого-то ещё... не от Гарри.
     - А от кого? - раздражённо бросил Сириус. - Послушайте. Вашего отца ранили, когда он был на дежурстве по заданию Ордена. Ситуация сама по себе скользкая, а если к тому же выяснится, что буквально через несколько секунд после нападения его дети уже знали о случившемся, то это может серьёзно навредить деятельности Ордена...
     - Плевать нам на ваш идиотский Орден! - заорал Фред.
     - Наш отец умирает, а ты разглагольствуешь! - завопил Джордж.
     - Ваш отец прекрасно знал, на что идёт, и если вы всё испортите, вряд ли он скажет вам спасибо! - вспылил Сириус. - На войне как на войне... потому вас и не взяли в Орден... вам не понять... есть вещи, ради которых стоит умереть!
     - Хорошо тебе говорить! Сидишь тут! - взревел Фред. - Сам-то ты головой не рискуешь!
     И без того бледное лицо Сириуса совершенно обескровело - казалось, он сейчас ударит Фреда... Но, сумев овладеть собой, Сириус подчёркнуто спокойно заговорил:
     - Понимаю, это тяжело, но мы обязаны вести себя так, будто ещё не знаем о несчастье. Поэтому мы останемся здесь и будем ждать известий от вашей матери. Ясно?
     Фред с Джорджем по-прежнему стояли с вызывающим видом, но Джинни медленно отошла к ближайшему креслу и бессильно опустилась в него. Гарри посмотрел на Рона. Тот сделал какой-то неопределённый жест - не то кивнул, не то пожал плечами - и они с Гарри тоже сели. Близнецы, с минуту посверлив Сириуса гневными взорами, уселись по обе стороны от Джинни.
     - Вот и ладненько, - ободряюще кивнул Сириус, - а теперь... давайте-ка выпьем. Пока ждём, можно и выпить. Ассио усладэль!
     С этими словами он взмахнул палочкой, и из кладовой тотчас вылетели бутылки и поскакали по столу, расталкивая остатки ужина. Через мгновение перед каждым уже стоял усладэль. Все начали пить, и некоторое время в кухне слышалось только потрескивание огня в очаге да постукивание бутылок по столу.
     Гарри пил, лишь бы чем-то заняться. Его жгло ужасающее чувство вины. Если бы не он, все спокойно спали бы в своих постелях. И нет смысла кого-то убеждать, что если бы не поднятая им тревога, то мистера Уэсли не нашли бы - ведь мистер Уэсли и не пострадал бы, если бы Гарри на него не напал.
     Какая чушь, у тебя же нет ядовитых зубов, попытался успокоить сам себя Гарри, но рука с бутылкой не переставала дрожать. Ты спал, ты ни на кого не нападал...
     А что же тогда было в кабинете Думбльдора? - возразил он себе. Мне хотелось броситься и на него тоже...
     Он, сам того не желая, чересчур размашисто опустил бутылку, та соскользнула со стола, но никто не обратил на это внимания. Вскоре посреди комнаты, на мгновение выхватив из темноты грязные тарелки, вспыхнул огонь. Все закричали от испуга. На стол со стуком упал пергаментный свиток, следом опустилось золотое хвостовое перо феникса.
     - Янгус! - воскликнул Сириус, хватая пергамент. - Но письмо не от Думбльдора... Скорее всего, от вашей мамы... На...
     Он сунул свиток Джорджу в руку, тот одним рывком распечатал его и громко прочёл: "Отец пока жив. Я срочно отправляюсь в больницу. Оставайтесь на месте. Как только будут новости, я сообщу. Мама".
     Джордж оглядел всех присутствующих.
     - Пока жив... - онемевшими губами выговорил он. - Но это значит...
     Договаривать было необязательно - мистер Уэсли находился между жизнью и смертью. Мертвенно-бледный Рон неотрывно смотрел на письмо матери - словно оно могло что-то сказать, как-то утешить. Фред вытащил пергамент из рук Джорджа и прочёл его про себя, а потом поднял глаза на Гарри. Тот почувствовал, что рука с усладэлем затряслась с новой силой и, чтобы унять дрожь, крепко сжал бутылку.
     В жизни Гарри ещё не было более длинной ночи - по крайней мере, он не мог такой припомнить. Один раз Сириус как-то вяло попытался предложить ребятам лечь спать, но ответом ему послужили гневные, возмущённые взгляды. Все молча сидели за столом, смотрели на свечу - фитилёк опускался всё ниже, ниже, приближаясь к луже жидкого воска, - и время от времени прихлёбывали усладэль. Изредка кто-то спрашивал, сколько времени, либо вслух гадал, что же сейчас происходит в больнице св. Лоскута, либо заверял остальных, что плохое известие сразу дошло бы до них - ведь миссис Уэсли, конечно, давно уже там.
     Фред задремал, свесив голову на плечо. Джинни как кошка свернулась в кресле, но глаза её были открыты, Гарри видел, как в них отражается огонь очага. Рон сидел, спрятав лицо в ладонях; спал он или нет, понять было невозможно. Гарри и Сириус поглядывали друг на друга, чувствуя себя так, словно они не имеют права вторгаться в это семейное горе, и ждали... ждали...
     В десять минут шестого по часам Рона дверь распахнулась, и в кухню стремительно вошла миссис Уэсли, необычайно бледная. Все резко повернулись к ней - а Фред, Джордж и Гарри даже привстали с кресел. Миссис Уэсли слабо улыбнулась.
     - Папа поправится, - сказала она усталым, обессилевшим голосом. - Сейчас он спит. Попозже мы сможем его навестить. Сейчас с ним Билл, он взял отгул на первую половину дня.
     Фред упал в кресло и закрыл руками лицо. Джордж и Джинни встали, быстро подбежали к матери и порывисто её обняли. Рон засмеялся дребезжащим смехом и одним глотком допил усладэль.
     - Завтракать! - громко и радостно вскричал Сириус, вскакивая с места. - Где этот проклятущий домовый эльф? Шкверчок! ШКВЕРЧОК!
     Но Шкверчок на зов не явился.
     - Ну и чёрт с ним, - пробормотал Сириус, пересчитывая сидящих за столом. - Так, значит, завтрак на... постойте-ка... семь персон... пожалуй, подадим яичницу с беконом, чай и тосты...
     Гарри пошёл к плите помогать Сириусу. Ему было неловко - всё-таки это прежде всего семейная радость, и он боялся, что миссис Уэсли может попросить пересказать видение. Он достал из шкафчика тарелки, но миссис Уэсли тут же забрала их у него из рук, притянула Гарри к себе и крепко обняла.
     - Даже думать не хочу, что могло бы случиться, если бы не ты, Гарри, - сказала она сдавленным голосом. - Артура могли не найти вовремя, и было бы слишком поздно! Но, спасибо тебе, он жив, к тому же Думбльдор успел придумать хорошее объяснение, почему Артур был... там, где он был. А иначе ты даже не представляешь, в какую беду он мог бы попасть! Взять хоть бедного Стуржиса...
     Гарри было очень нелегко выслушивать эти тёплые слова, но, к счастью, скоро она его отпустила, повернулась к Сириусу и принялась благодарить за то, что он присмотрел за детьми. Сириус сказал, что был рад оказаться полезен, и выразил надежду, что, пока мистер Уэсли в больнице, все они поживут у него.
     - О, Сириус, я так тебе благодарна... Видимо, ему придётся некоторое время там полежать, и будет просто чудесно находиться поближе... Что ж, стало быть, Рождество мы встречаем здесь.
     - Вместе веселее! - Сириус воскликнул это так искренне, что миссис Уэсли просияла, надела фартук и принялась помогать с завтраком.
     - Сириус, - тихонько сказал Гарри, не в силах больше терпеть. - Можно тебя на пару слов?... Сейчас?
     Гарри увёл Сириуса в тёмную кладовую и там, без всяких преамбул, в подробностях поведал крёстному о видении - в частности, о том, что змеёй, напавшей на мистера Уэсли, был он, Гарри.
     Стоило Гарри на секунду замолчать, чтобы перевести дыхание, как Сириус спросил:
     - А Думбльдору ты рассказал?
     - Да, - сердито бросил Гарри, - но он не объяснил, что всё это значит. Впрочем, он теперь со мной вообще не разговаривает.
     - Уверен, если бы было что-то серьёзное, он бы сказал, - размеренно проговорил Сириус.
     - Но это ещё не всё, - еле слышно, почти шёпотом, продолжил Гарри. - Сириус, я... По-моему, я схожу с ума. Там, в кабинете Думбльдора, прямо перед тем, как мы улетели на портшлюсе, мне... пару секунд казалось, что я - змея. Я чувствовал себя как змея... а когда я посмотрел на Думбльдора, шрам очень-очень сильно заболел... Сириус, я хотел броситься на него!
     Гарри была видна лишь небольшая часть лица Сириуса; остальное скрывалось в тени.
     - Думаю, это последействие сна, ничего больше, - сказал Сириус. - Ты продолжал о нём думать, вот и...
     - Нет, это было что-то другое, - покачал головой Гарри, - во мне поднялось что-то такое страшное, внутри меня будто бы находилась змея!
     - Тебе надо поспать, - решительно объявил Сириус. - Сейчас ты поешь, а потом пойдёшь наверх и ляжешь в постель, а после обеда мы вместе со всеми пойдём навестить Артура. У тебя шок, Гарри; ты винишь себя за то, чему был всего лишь свидетелем, - и очень, кстати, хорошо, что был, иначе Артур мог бы погибнуть. Так что перестань нервничать.
     Он легонько пожал плечо крестника и вышел из кладовой, оставив Гарри неподвижно стоять в темноте.

***

     Первую половину дня все, кроме Гарри, спали. Он вместе с Роном поднялся в ту комнату, где они жили летом, и Рон уснул, едва оказавшись в кровати. Гарри сидел одетый, привалясь к холодным металлическим прутьям изголовья. Чтобы не задремать, он намеренно принял неудобную позу - вдруг он снова обернётся змеёй и нападёт, например, на Рона? Или на кого-то ещё...
     Наконец Рон проснулся. Гарри притворился бодрым, будто бы тоже поспал. Пока они обедали, из "Хогварца" доставили их сундуки, а с ними и мугловую одежду, необходимую для визита в больницу св. Лоскута. Все, кроме Гарри, пребывали в радостном возбуждении и, переодеваясь в джинсы и толстовки, безудержно болтали. Скоро в доме появились Бомс и Шизоглаз, которые должны были сопровождать детей и миссис Уэсли в поездке. Их весело приветствовали, откровенно потешаясь над котелком Шизоглаза, надетым набекрень и скрывавшим волшебный глаз. По всеобщему убеждению, в метро котелок должен был привлечь гораздо больше внимания, чем короткие ярко-розовые волосы Бомс.
     В поезде, который, громыхая на ходу, вёз всю их компанию в центр Лондона, Бомс, сидевшая рядом с Гарри, проявила чрезвычайный интерес к его видению - хотя ему меньше всего на свете хотелось это обсуждать.
     - У тебя в семье провидцев не было? - по