дя пером по пергаменту. - Вот. - Он подчеркнул заглавие и выжидательно уставился на Гермиону.
     - Ну? Каковы свойства лунного камня и его применение в зельеделии?
     Но Гермиона не слушала; она, прищурившись, глядела в дальний угол комнаты, где, окружённые первоклассниками, сидели Фред, Джордж и Ли Джордан. Первоклассники с наивным видом доставали что-то из бумажного пакета, который протягивал им Фред, и отправляли это в рот.
     - Нет уж, извините, это переходит всякие границы, - заявила Гермиона и с разъярённым видом встала. - Рон, пошли.
     - А? Чего? - Рон явно старался выгадать время. - Да ну... Брось, Гермиона... Не можем же мы делать им замечания за то, что они раздают сладости.
     - Ты прекрасно знаешь, что это никакие не сладости, а нуга-носом-кровь или... пучительные пастилки или что там ещё бывает...
     - Хлопья-в-обморок? - тихо подсказал Гарри.
     Первоклассники один за другим теряли сознание, обмякая в своих креслах, будто стукнутые по голове невидимой киянкой; кто-то соскальзывал на пол, кто-то перевешивался через подлокотники, при этом их языки высовывались наружу. Большинство из тех, кто находился в гостиной, со смехом наблюдали за происходящим, но Гермиона, грозно подняв плечи и твёрдо печатая шаг, направилась к Фреду с Джорджем. Те с блокнотами в руках внимательно наблюдали за детьми, пребывавшими в глубоком обмороке. Рон приподнялся с сиденья, в нерешительности повисел на руках, а потом, пробормотав: - Сама разберётся, - снова сел, постаравшись как можно глубже уйти в мягкое сиденье.
     - Хватит! - свирепо сказала Гермиона близнецам, которые посмотрели на неё с некоторым удивлением.
     - Пожалуй, ты права, - задумчиво кивнул Джордж, - думаю, этой дозы достаточно...
     - Я вам уже говорила утром, нельзя испытывать эту дрянь на школьниках!
     - Мы им платим! - возмутился Фред.
     - Какая разница! Это может быть опасно!
     - Фигня, - отмахнулся Фред.
     - Успокойся, Гермиона, с ними всё в порядке! - заверил Ли. Он ходил от первоклассника к первокласснику, пихая в открытые рты фиолетовые пастилки.
     - Точно, смотри, они приходят в себя, - сказал Джордж.
     Действительно, кое-кто уже шевелился, и по тому, до какой степени изумлялись некоторые из них, обнаружив, что лежат на полу или свешиваются с подлокотника, Гарри понял, что Фред с Джорджем не предупреждали детей о том, какое действие оказывают сладости.
     - Нормально себя чувствуешь? - ласково спросил Джордж у крошечной темноволосой девочки, лежавшей у его ног.
     - Ка... кажется, да, - дрожащим голосом ответила та.
     - Отлично! - радостно воскликнул Фред, но уже в следующую секунду Гермиона выхватила у него из рук блокнот и бумажный пакет с хлопьями-в-обморок.
     - Ничего НЕ отлично!
     - Как это не отлично, они ведь живы, - рассердился Фред.
     - Вы не имеете права так поступать! Что, если кто-то по-настоящему заболеет?
     - Никто не заболеет, мы всё проверили на себе, а теперь просто смотрим, у всех ли одинаковая реакция...
     - Если вы не прекратите, я...
     - Что? Оставишь нас после уроков? - спросил Фред голосом, в котором явственно прочитывалось: "посмотрим, что у тебя получится".
     - Заставишь писать предложения? - хмыкнул Фред.
     Те, кто наблюдал за этой сценой, засмеялись. Гермиона выпрямилась в полный рост. Глаза её сузились, а пышные волосы, казалось, излучали электричество.
     - Нет, - сказала она. Её голос дрожал от гнева. - Я напишу вашей маме.
     - Ты что, с ума сошла? - ужаснулся Джордж, отшатываясь назад.
     - Нет, не сошла, - сурово произнесла Гермиона. - Я не могу вам запретить экспериментировать на себе, но на первоклассниках - не позволю.
     Фред и Джордж стояли как громом поражённые. Было понятно, что Гермиона нанесла им удар ниже пояса. Бросив на близнецов последний грозный взгляд, она пихнула блокнот с пакетом Фреду в руки и гордо удалилась к своему креслу у камина.
     Рон так сильно вжался в сиденье, что его нос находился примерно на одном уровне с коленками.
     - Благодарю за поддержку, Рон, - процедила Гермиона.
     - Ты же сама прекрасно справилась, - промямлил Рон.
     Гермиона несколько секунд невидяще смотрела на чистый лист пергамента, а потом раздражённо сказала:
     - Нет, бесполезно, я сейчас не смогу сосредоточиться. Всё, пора спать.
     Она распахнула рюкзак. Гарри был уверен, что Гермиона хочет собрать свои книжки, а она вместо этого достала два бесформенных шерстяных предмета, аккуратно разместила их на столике у камина, накидала сверху пергаментных обрывков, положила поверх всего сломанное перо и отступила на шаг назад, чтобы полюбоваться полученным эффектом.
     - Чем это, во имя Мерлина, ты занимаешься? - спросил Рон. Он смотрел на Гермиону так, словно опасался за её рассудок.
     - Это - шапочки для домовых эльфов, - живо отозвалась Гермиона, начиная собирать учебники. - Я связала их летом. Конечно, без колдовства я вяжу на редкость медленно, но здесь, в школе, мне, надеюсь, удастся сделать гораздо больше.
     - Так ты что, разложила шапочки для домовых эльфов? - очень медленно проговорил Рон. - А сверху прикрыла их мусором?
     - Да, - с вызовом ответила Гермиона, перебрасывая рюкзак через плечо.
     - Так не годится, - возмутился Рон. - Ты хочешь обманом заставить их взять в руки шапочки. Освободить эльфов без их ведома. А если они этого не хотят?
     - Разумеется, хотят! - уверенно возразила Гермиона, хотя лицо её при этом сильно порозовело. - Смотри, Рон, не вздумай трогать эти шапочки!
     Она круто развернулась и ушла. Рон подождал, пока она скроется за дверью спальни, и решительно снял мусор с вязаных шапочек.
     - Пусть хотя бы видят, что берут в руки, - сказал он. - Ладно... - он скатал пергамент с заголовком к сочинению для Злея, - сегодня уже ничего не получится, без Гермионы мне этого нипочём не одолеть, я понятия не имею, зачем нужен лунный камень. А ты?
     Гарри помотал головой и понял, что от этого боль в правом виске резко усиливается. Он подумал о немыслимо длинном сочинении по войнам с гигантами, которое нужно было написать, и в голове запульсировало. Тогда, прекрасно зная, что утром непременно пожалеет, что не написал сочинение вечером, Гарри побросал книжки в рюкзак.
     - Я тоже пойду спать.
     По дороге к спальне он прошёл мимо Симуса, но даже не посмотрел на него. Симус открыл рот, собираясь что-то сказать, но Гарри лишь ускорил шаг и добрался до успокоительной тишины каменной винтовой лестницы, счастливо избежав очередной провокации.

***

     Утро следующего дня было таким же свинцово-дождливым, как и вчерашнее. Огрида за завтраком по-прежнему не было.
     - Зато сегодня никакого Злея, - утешающим тоном сказал Рон.
     Гермиона широко зевнула и налила себе кофе. У неё был довольный вид, и, когда Рон спросил её, что это она такая счастливая, она ответила:
     - Шапочки пропали. Видишь, эльфы всё-таки хотят быть свободными.
     - Я бы на твоём месте не был так уверен, - отмахнулся Рон. - Может, такие шапочки не считаются за одежду. По мне, они больше похожи на шерстяные мочевые пузыри.
     Гермиона не разговаривала с ним всё утро.
     За сдвоенным уроком заклинаний следовали сдвоенные превращения. И профессор Флитвик, и профессор Макгонаголл посвятили как минимум пятнадцать минут лекции о важности экзаменов на С.О.В.У.
     - Вы должны помнить, - проскрипел крошечный профессор Флитвик с книжной стопки, на которую он всегда забирался, чтобы его было видно из-за письменного стола, - что эти экзамены оказывают решающее влияние на всю вашу дальнейшую жизнь! Тем из вас, кто ещё не думал о будущей карьере, самое время о ней задуматься. И, чтобы вы достойно проявили себя на экзаменах, нам придётся очень много работать - больше, чем когда-либо прежде!
     Они стали повторять призывное заклятие, которое, по словам профессора Флитвика, у них непременно должны спросить на экзамене, и повторяли его больше часа, а в конце урока им задали столько, сколько никогда ещё не задавали.
     На превращениях было то же самое, если не хуже.
     - Вам не удастся сдать экзамены на С.О.В.У., - с мрачной суровостью изрекла профессор Макгонаголл, - без серьёзного отношения к занятиям, как теоретическим, так и практическим. Однако, при условии, что вы будете работать добросовестно и с полной отдачей, я не вижу никаких причин, которые могли бы воспрепятствовать успешному достижению вами совершенно обычного волшебного уровня. - Невилль издал тихое восклицание, выражавшее недоверие. - Да-да, я говорю и о тебе, Длиннопопп, - сказала профессор Макгонаголл. - Ведь ты всё делаешь правильно, тебе лишь не хватает уверенности. Итак... Сегодня мы начинаем изучать исчезальные заклинания. Они несколько проще созидальных, соответствующих уровню П.А.У.К., но, тем не менее, относятся к разряду наитруднейшей магии, владение которой вам предстоит продемонстрировать при сдаче экзаменов на С.О.В.У.
     Профессор Макгонаголл оказалась совершенно права; Гарри счёл исчезальные заклятия невероятно сложными. Второй час сдвоенного урока подходил к концу, а улитки, на которых они с Роном тренировались, по-прежнему оставались на месте, хотя Рон и объявил с надеждой в голосе, что, кажется, его улитка чуточку побледнела. А вот Гермиона растворила свою улитку в воздухе всего с третьей попытки, за что и получила от профессора Макгонаголл поощрение в виде десяти баллов для "Гриффиндора". Гермиона была единственной, кого освободили от домашнего задания, всем остальным велели весь вечер практиковаться и к завтрашнему дню как следует подготовиться к новой атаке на улиток.
     Гарри и Рон, успевшие слегка запаниковать - объём домашних заданий стремительно нарастал - провели обеденный перерыв в библиотеке, пытаясь что-нибудь узнать о применении лунного камня в зельеделии. Гермиона с ними не пошла - она всё ещё злилась на Рона из-за шапочек. К началу урока по уходу за магическими существами у Гарри от напряжённых занятий опять разболелась голова.
     К середине дня установилась прохладная, ветренная погода, и, когда Гарри и Рон спускались по склону холма к хижине Огрида, на лица им падали редкие капли дождя. Профессор Грубль-Планк ждала учеников ярдах в десяти от двери хижины. Перед ней стояли длинные деревянные козлы, заваленные обрезками веток. На подходе к козлам Гарри с Роном услышали где-то сзади громкий взрыв хохота и, обернувшись, увидели Драко Малфоя, который шёл за ними в сопровождении своей обычной компании. Драко, очевидно, очень удачно пошутил, так как, даже подойдя к козлам, Краббе, Гойл, Панси Паркинсон и другие слизеринцы никак не могли успокоиться, давились от смеха и при этом бросали на Гарри такие взгляды, что не нужно было большого ума, чтобы догадаться, на чей счёт относилась шутка.
     - Все собрались? - отрывисто бросила профессор Грубль-Планк, когда все ученики собрались у козел. - Тогда начнём. Кто знает, что это такое?
     Она показала на груду веток. Рука Гермионы сразу взметнулась вверх. Драко Малфой, за её спиной, довольно удачно передразнил Гермиону, по-лошадиному оскалив зубы и подпрыгивая на месте от нетерпения. Панси Паркинсон завизжала от смеха, но визг очень скоро перерос в вопль ужаса, поскольку древесные обрезки резко встрепенулись и оказались не ветками, а маленькими, похожими на эльфеек, деревянными человечками. У них были шишковатые ручки и ножки, по два пальца-веточки на каждой руке и забавные, плоские, будто покрытые корой личики с блестящими коричневыми глазами, напоминающими крошечных жучков.
     - О-о-о-о-о! - воскликнули Парватти и Лаванда, чем сразу же ужасно раздражили Гарри. Можно подумать, Огрид не показывал им ничего интересного! Разумеется, скучечервей занимательными не назовёшь, но зато саламандры и гиппогрифы!... Не говоря уже про взрывастых драклов.
     - Девочки, пожалуйста, потише! - прикрикнула профессор Грубль-Планк и разбросала между палочными человечками горстку чего-то похожего на коричневый рис. Человечки немедленно набросились на еду. - Итак... Кто знает, как называются эти существа? Мисс Грэнжер?
     - Лечурки, - ответила Гермиона. - Они - хранители леса, и обычно живут на деревьях, которые используются для изготовления волшебных палочек.
     - Пять баллов "Гриффиндору", - объявила профессор Грубль-Планк. - Совершенно верно, это лечурки. Они, как справедливо сказала мисс Грэнжер, обитают в основном на тех деревьях, древесина которых подходит для изготовления волшебных палочек. Кто знает, чем они питаются?
     - Мокрицами, - быстро ответила Гермиона, и это объяснило Гарри, почему зерна, которые он принял за коричневый рис, непрерывно шевелились. - Но больше всего они любят яйца феек.
     - Умница девочка, ещё пять баллов. Итак. Если вам нужна листва или древесина дерева, на котором обитает лечурка, то, чтобы отвлечь и успокоить его, разумно принести с собой немного мокриц. На вид лечурки неопасны, однако, если их разозлить, они могут попытаться выколоть человеку глаза - как видите, пальцы у них очень острые, и их соседство с глазным яблоком в высшей степени нежелательно. Теперь подойдите поближе, возьмите горстку мокриц и лечурку - здесь хватит по одному на троих - и подробно его рассмотрите. К концу урока каждый должен зарисовать это существо и сделать подписи под всеми частями его тела.
     Ребята устремились к деревянным козлам. Гарри незаметно обошёл вокруг стола и оказался рядом с профессором Грубль-Планк.
     - А где Огрид? - спросил он, пока все остальные выбирали лечурок.
     - Тебя это не касается, - безаппеляционно заявила профессор Грубль-Планк. Точно так же она ответила и в прошлый раз, когда Огрид не появился на уроке. Драко Малфой, с улыбкой во весь рот, перегнулся через Гарри и схватил самого большого лечурку.
     - Не исключено, - сказал он вполголоса, так, чтобы только Гарри мог его слышать, - что наша бестолковая громадина попала в большую беду.
     - Не исключено, что и ты попадёшь в большую беду, если вовремя не заткнёшься, - процедил Гарри уголком рта.
     - Не исключено, что бестолковая громадина ввязалась в такие дела, которые для неё слишком велики... если ты понимаешь, о чём я.
     Малфой отошёл, оборачиваясь через плечо и мерзко ухмыляясь. Гарри внезапно и очень сильно затошнило. Неужели Малфой что-то знает? А что, ведь его отец - Упивающийся Смертью... Вдруг он знает о судьбе Огрида то, чего ещё не знают в Ордене? Гарри быстро обогнул стол и направился к Рону и Гермионе. Они сидели на корточках чуть поодаль и пытались зарисовать лечурку, который никак не хотел стоять смирно. Гарри достал перо и пергамент, опустился на корточки рядом с друзьями и шёпотом пересказал свой разговор с Малфоем.
     - Если бы с Огридом что-то случилось, Думбльдор бы об этом знал, - сразу сказала Гермиона. - А ты своим встревоженным видом только играешь на руку Малфою! Он, наверное, уже догадался, что нам ничего толком не известно. Не надо обращать на него внимания, Гарри. На-ка, подержи лучше лечурку, а то я никак не могу нарисовать его мордочку...
     - Да, кстати, - отчётливо донёсся до них протяжный голос Малфоя, который, вместе со своими прихлебателями, находился совсем рядом, - папа буквально пару дней назад беседовал с министром, и, похоже, министерство решило наконец покончить с теми безобразиями, которые творятся в нашей магодельне. Сколько можно терпеть, что нам дают второсортное образование! Так что не беспокойтесь - если раздутый дурак снова здесь объявится, его сразу отправят паковать вещички.
     - ОЙ!
     Гарри так крепко сжал лечурку, что чуть не переломил бедняжку, и тот в отместку хлестнул остренькими пальчиками по его руке, оставив два длинных глубоких пореза. Гарри выронил лечурку. Тот со всех ног припустил к лесу и вскоре бесследно растворился среди корней. От этого зрелища Краббе и Гойл, и без того пребывавшие в телячем восторге по поводу неминуемого увольнения Огрида, развеселились ещё пуще. Наконец по двору эхом разнёсся удар колокола. Гарри скатал в трубочку заляпанное кровью изображение лечурки и, с рукой, перевязанной носовым платком Гермионы, и издевательским смехом Малфоя в ушах, решительным шагом отправился на гербологию.
     - Если Малфой ещё хоть раз назовёт Огрида дураком... - сквозь зубы прошипел он.
     - Гарри, лучше не ссорься с ним, не забывай, он теперь староста и может сильно осложнить тебе жизнь...
     - Вот беда-то! А так у меня жизнь легче лёгкого, - с сарказмом сказал Гарри. Рон засмеялся, а Гермиона нахмурилась. Они вяло брели через огород. Тучи с самого утра так и не могли решить, прольются они дождём или нет.
     - Я хочу одного: чтобы Огрид поскорее вернулся, - тихо проговорил Гарри, когда они подошли к теплицам. - И не вздумай говорить, что Грубль-Планк лучше как учитель! - угрожающе добавил он.
     - Я и не собиралась, - невозмутимо повела бровями Гермиона.
     - Потому что она хуже и всё, - твёрдо заявил Гарри. Он прекрасно понимал, что ему только что довелось присутствовать на образцовом уроке ухода за магическими существами, и был страшно этим раздосадован.
     Дверь ближайшей теплицы распахнулась, и оттуда вывалилась плотная стайка четвероклассников, среди которых была и Джинни.
     - Привет, - весело поздоровалась она, проходя мимо. Спустя пару секунд, последней, в дверях показалась Луна. Её волосы были стянуты в узел на макушке, а под носом красовалось земляное пятно. При виде Гарри Луна пришла в невероятное возбуждение. Выпуклые глаза почти выкатились из орбит, и она ринулась ему навстречу. Многие из её одноклассников с любопытством обернулись, желая узнать, в чём дело. Луна набрала в лёгкие побольше воздуха и, даже не поздоровавшись, выпалила: - Я верю, что Тот-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут вернулся, и верю, что ты дрался с ним и сумел спастись.
     - Э-э-э... да, - неловко ответил Гарри. В ушах у Луны вместо серёг болтались какие-то оранжевые редиски, по крайней мере, так они выглядели. На это, конечно же, обратили внимание Лаванда с Парватти - они хихикали и показывали пальцами на уши Луны.
     - Можете смеяться, - повысила голос Луна, видимо, решив, что Лаванда и Парватти смеются не над её видом, а над её словами. - Есть люди, которые не верят и в существование балабольного вотэтодавра и складкорогого стеклопа.
     - И правильно делают! - нетерпеливо перебила Гермиона. - Балабольных вотэтодавров и складкорогих стеклопов не бывает.
     Луна окинула её уничижительным взглядом и, гневно раскачивая редисками, зашагала прочь. Теперь уже взвыли от хохота не только Парватти с Лавандой.
     - Она чуть ли не единственная, кто мне верит, обязательно было её обижать? - укорил Гарри Гермиону, когда они отправились на урок.
     - Гарри, я тебя умоляю! Ты можешь найти сторонников и получше! - воскликнула Гермиона. - Джинни рассказывала мне про неё. Похоже, она верит только в то, чему нет доказательств. Впрочем, чего и ждать, если её папа - редактор "Правдобора".
     Гарри вспомнил жутких крылатых коней и заверения Луны, что она тоже их видит, и настроение у него сразу упало. Неужели она врала? К счастью, он не успел погрузиться в обдумывание этого вопроса, так как к нему подошёл Эрни Макмиллан.
     - Я хочу, чтобы ты знал, Поттер, - громким, далеко разносящимся голосом сказал Эрни, - на твоей стороне не одни только чокнутые. Я лично верю тебе на все сто. Вся моя семья твёрдо стоит на стороне Думбльдора, и я сам - тоже.
     - Спасибо большое, Эрни, - ответил Гарри. Он удивился, но в то же время был тронут до слёз. Пусть Эрни выразился высокопарно, но зато в ушах у него не висели редиски, и поддержка такого человека была для Гарри очень ценна. Речь Эрни заставила Лаванду Браун перестать улыбаться, а поворачиваясь к Рону с Гермионой, Гарри случайно заметил, что на лице Симуса застыло странное выражение, смущённое и вызывающее одновременно.
     Ни у кого не вызвало удивления, что урок профессора Спаржеллы начался с лекции о важности экзаменов на С.О.В.У. Сколько же можно об этом говорить! У Гарри и так сосало под ложечкой всякий раз, когда он вспоминал о накопившихся домашних заданиях, и засосало лишь сильне