ин умирающий человек. Отец вынес меня, переодетого  в  одежду  матери,  на
случай, если кто-то из заключенных увидит нас сквозь реш„тку.
   - Мама  вскоре  умерла  в  Азкабане.  До  самого  конца  она  старательно
принимала Всеэссенцию. Е„ похоронили в мо„м обличии и под моим  именем.  Все
считали, что она - это я.
   Веки молодого человека дрогнули.
   - А что сделал с тобой отец, после того, как ты снова  оказался  дома?  -
тихо спросил Думбльдор.
   - Инсценировал смерть мамы. Тихие похороны, пустая  могила.  Наш  домовый
эльф, Винки, выходила меня, вернула  к  жизни.  После  этого  я  должен  был
скрываться от людей. Должен был  отчитываться  во  всех  поступках.  Отец  с
помощью заклинаний подавлял мою волю. После того, как ко мне вернулись силы,
я мечтал только об одном - найти  моего  господина...  вернуться  к  нему  и
служить ему.
   - Как отец подавлял твою волю? - спросил Думбльдор.
   - Проклятие подвластия, - ответил бывший Хмури. - Я был  под  полным  его
контролем. Он заставлял меня носить плащ-невидимку дн„м и  ночью.  Я  всегда
был под надзором домового эльфа. Она была моим сторожем и моей нянькой.  Она
меня жалела. Уговаривала отца изредка баловать меня чем-нибудь. В награду за
хорошее поведение.
   - Мастер Барти, мастер Барти, - завсхлипывала Винки из-под  пальчиков,  -
вам нельзя это рассказывать, нам будет плохо...
   - Кто-нибудь знал,  что  ты  ещ„  жив?  -  по-прежнему  мягко  допрашивал
Думбльдор. - Кто-нибудь, кроме твоего отца и домового эльфа?
   - Да, - ответил Сгорбс, и его веки вновь дрогнули.  -  Ведьма  из  отдела
моего отца. Берта Джоркинс. Она пришла к нам домой, принесла отцу бумаги  на
подпись. Его дома не было. Винки провела е„ в дом и вернулась на  кухню,  ко
мне. Но  Берта  Джоркинс  услышала,  как  Винки  разговаривает  со  мной.  И
подкралась  разведать,  в  ч„м  дело.  Услышанного  было  достаточно,  чтобы
догадаться, кто скрывается под плащом-невидимкой. Когда  мой  отец  вернулся
домой, она набросилась на него  с  обвинениями.  Он  наложил  на  не„  очень
сильное заклятие забвения. Слишком сильное. Он  говорил,  что  оно  навсегда
повредило е„ память.
   - А чего она полезла в личные дела господина? - плакала Винки. - Чего  ей
было от нас надо?
   - Расскажи про финальный матч чемпионата мира, - велел Думбльдор.
   - Это Винки уговорила моего отца, - отвечал Сгорбс вс„ тем же  монотонным
голосом. - На это ей понадобились  долгие  месяцы.  Я  уже  многие  годы  не
выходил из дому. А я когда-то очень любил  квидиш.  Отпустите  его,  просила
она. Он не будет снимать  плащ-невидимку.  Пусть  посмотрит  игру.  Хоть  на
воздухе побудет. Она сказала отцу, что мама умерла ради  моей  свободы.  Что
она спасала меня не для тюремного заточения. В конце концов он согласился.
   - Вс„ было тщательно спланировано. Отец отвел нас с Винки в  Высшую  ложу
рано утром. Винки должна была говорить, что  держит  место  для  отца.  А  я
должен был сидеть тихо, оставаясь невидимым. Мы бы  ушли  последними,  никто
ничего не узнал бы.
   - Но Винки понятия не имела, что я  стал  сильнее.  Я  начал  бороться  с
проклятием подвластия. На короткие моменты я выходил из-под его  контроля  и
временами практически становился самим собой. Вс„ случилось  там,  в  Высшей
ложе. Атмосфера праздника захватила меня.  Я  вдруг  увидел  палочку  -  она
высовывалась из кармана у сидевшего впереди мальчика. Последний раз я держал
в руках палочку ещ„ до Азкабана. И я украл е„. Винки не знала. Винки  боится
высоты. Она прятала лицо.
   - Мастер Барти, плохой мальчишка! - прошептала  Винки,  и  между  пальцев
просочились сл„зы.
   - Значит, ты взял палочку, - сказал Думбльдор,  -  и  что  же  ты  с  ней
сделал?
   - Мы вернулись в палатку, - продолжал рассказ Сгорбс. - А потом  услышали
их. Упивающихся Смертью. Из тех, кто никогда не был в Азкабане. Тех, кто  не
страдал за моего господина. Они отвернулись от него. При этом они не были  в
порабощении, как я. Они были свободны и могли разыскать его, но не захотели.
Они просто решили позабавиться с муглами. Звуки их голосов  разбудили  меня.
Мысль работала ч„тче, чем когда-либо за долгие годы. Я был в ярости. У  меня
была палочка. Я хотел напасть на них за то, что они неверны господину.  Отца
в палатке не было, он уш„л спасать муглов. Увидев меня в такой ярости, Винки
испугалась. Она пользовалась своей, особой, магией, чтобы не отпускать  меня
от себя. Она утащила меня из палатки в лес, подальше от Упивающихся Смертью.
Я сопротивлялся. Я хотел вернуться в лагерь. Хотел показать  этим  неверным,
что  означает  служение  Ч„рному  Лорду,  и  как  следует  наказать  их.   Я
воспользовался украденной палочкой и запустил в небо Смертный Знак.
   - Прибыли представители  министерства.  Принялись  бить  во  все  стороны
Сногсшибателями. Одно из заклинаний  насквозь  прошило  дерево,  за  которым
прятались мы с Винки. Связь между нами разорвалась. Мы оба отключились.
   - Когда Винки обнаружили, отец понял, что я должен быть где-то рядом.  Он
обшарил кусты вокруг того места, где е„ нашли, и нащупал мо„ тело. Подождал,
пока уйдут представители  министерства.  Снова  наложил  на  меня  проклятие
подвластия и забрал домой. Винки он уволил. Она подвела его. Не  проследила,
и мне в руки попала палочка. Чуть было не дала мне сбежать.
   Винки издала вопль отчаяния.
   - Мы остались в доме вдво„м, отец и  я.  А  потом...  потом...  -  Голова
Сгорбса странно качнулась, и по лицу  расползлась  безумная  улыбка.  -  Мой
господин приш„л за мной.
   - Это случилось однажды ночью. Его  прин„с  слуга,  Червехвост.  Господин
узнал, что я жив. В Албании ему удалось схватить Берту  Джоркинс.  Он  пытал
е„. Она многое рассказала. Про Тремудрый Турнир. Про то, что один из  старых
авроров, Хмури, будет учителем в "Хогварце". Он пытал е„ до тех пор, пока не
разбил заклятие забвения, наложенное моим отцом. От  не„  он  узнал,  что  я
сбежал из Азкабана. Что отец держит меня в  заточении,  чтобы  не  дать  мне
отправиться на поиски моего господина. Так господин узнал, что я по-прежнему
его верный слуга - может быть, самый  верный  из  всех.  На  основе  добытой
информации мой господин разработал план. Я был ему нужен. Он прибыл к нам  в
дом около полуночи. Дверь открыл мой отец.
   Безумная улыбка  шире  разлилась  по  лицу  -  младший  Сгорбс  вспоминал
сладчайший миг своей жизни. Потряс„нные глаза Винки светились между пальцев.
Она онемела от ужаса.
   - Вс„ произошло очень быстро.  Господин  подчинил  моего  отца  проклятию
подвластия. Теперь отец стал заключенным, тем, за кем следят,  чьи  действия
контролируют. Господин заставлял его заниматься делами, как будто ничего  не
произошло. А я стал свободен. Я проснулся. Снова стал  самим  собой,  живым,
каким не был долгие годы.
   - И чего же хотел от тебя Лорд Вольдеморт? - спросил Думбльдор.
   - Он спросил, готов ли я ради  него  пожертвовать  всем.  Я  сказал,  да,
готов. Это была моя мечта, мо„ главное счастье  -  служить  ему,  доказывать
свою преданность. Он  сказал,  что  должен  поместить  в  "Хогварц"  верного
человека. Того, кто незаметно провед„т Гарри Поттера к  победе  в  Тремудром
Турнире. Того, кто будет следить за Гарри Поттером. Кто превратит  Тремудрый
Кубок в портшлюс и позаботится о том, чтобы Поттер добрался до него  первым,
чтобы Кубок отн„с его к моему господину. Но сначала...
   - Тебе был нужен Аластор Хмури, - промолвил Думбльдор. Его голубые  глаза
полыхали страшным огн„м, но голос оставался спокойным.
   - Мы с Червехвостом вс„ организовали.  Заранее  приготовили  Всеэссенцию.
Забрались к Хмури в дом. Он боролся.  Поднял  шум.  Мы  еле-еле  успели  его
утихомирить. Сунули в его же собственный сундук. Взяли его волосы и добавили
во Всеэссенцию. Я выпил е„ и стал двойником Хмури.  Взял  себе  его  глаз  и
ногу. Я успел это сделать ещ„ до  того,  как  появился  Артур  Уэсли,  чтобы
разбираться с  муглами,  слышавшими  шум.  Я  ведь  заставил  мусорные  баки
перемещаться по двору. Я сказал  Артуру  Уэсли,  будто  слышал,  как  кто-то
забрался ко мне во двор и будто это он потревожил  баки.  Потом  я  упаковал
вещи Хмури, все его детекторы зла, сложил в сундук рядом  с  их  хозяином  и
отправился в "Хогварц". Хмури был жив, но  я  держал  его  под  воздействием
проклятия подвластия. Я хотел иметь возможность  допрашивать  его.  Выяснять
подробности его прошлого, изучать его привычки, чтобы задурить  голову  даже
Думбльдору. И мне нужны были его волосы, чтобы готовить зелье. С  остальными
ингредиентами было просто. Шкурку бумсленга я украл в  подземелье.  А  когда
учитель зельеделия застал меня в сво„м кабинете, я сказал, что у  меня  есть
приказ провести там обыск.
   - А куда делся Червехвост, после того, как вы напали на Хмури? -  спросил
Думбльдор.
   - Червехвост  вернулся  в  дом  моего  отца  к  нашему  господину,  чтобы
заботиться о н„м и чтобы следить за моим отцом.
   - Но твой отец сбежал, - сказал Думбльдор.
   - Да. Через некоторое время он, как и я в сво„ время, научился бороться с
проклятием подвластия. Были  периоды,  когда  он  понимал,  что  происходит.
Господин решил, что отца больше нельзя выпускать из  дома.  Он  вынудил  его
посылать в министерство письма. Заставил сказаться  больным.  Но  Червехвост
пренебр„г своими обязанностями. Он плохо  за  ним  следил,  и  отец  сбежал.
Господин догадался, что он направился в "Хогварц".  Мой  отец  собирался  во
вс„м признаться Думбльдору. Хотел сознаться, что выкрал меня из Азкабана.
   - Господин сообщил, что мой  отец  сбежал.  Велел  остановить  его  любой
ценой. Я выжидал, следил за всем происходящим. Я пользовался картой, которую
взял у Гарри Поттера. Картой, которая чуть было вс„ не погубила.
   - Картой? - живо переспросил Думбльдор. - Что это за карта?
   - Карта "Хогварца". Она принадлежит  Поттеру.  Он  увидел  меня  на  ней.
Увидел, как я краду компоненты для зелья из кабинета Злея. Он принял меня за
отца, потому что у нас одинаковое имя. Тем вечером я забрал  у  Поттера  эту
карту. Сказал, что мой отец ненавидит ч„рных магов. Поттер  решил,  что  мой
отец выслеживал Злея.
   - Примерно неделю я ждал  прибытия  отца  в  "Хогварц".  Наконец,  как-то
вечером, я  увидел  на  карте,  что  отец  проник  на  территорию.  Я  надел
плащ-невидимку и спустился во двор, чтобы встретить его. Он  ш„л  по  опушке
леса. И вдруг появились Поттер и  Крум.  Я  затаился.  Поттера  нельзя  было
трогать, он был нужен моему господину.  Поттер  побежал  за  Думбльдором.  Я
обездвижил Крума. И убил отца.
   - Не-е-е-е-ет! - взвыла Винки. - Мастер Барти, мастер Барти,  что  же  вы
такое говорите?!
   - Ты убил своего отца, - повторил Думбльдор вс„ тем же мягким голосом.  -
Что ты сделал с телом?
   - Отн„с его в лес. Накрыл плащом-невидимкой. Карта была у меня с собой. Я
видел,  как  Поттер  прибежал  в  замок.  Он  встретил  Злея.  Потом  к  ним
присоединился Думбльдор. Я видел,  как  Поттер  вед„т  Думбльдора  на  место
происшествия. Я вышел из леса, обогнул их с тыла, а  потом  подош„л.  Сказал
Думбльдору, что это Злей объяснил мне, куда идти.
   - Думбльдор велел найти Сгорбса. Я вернулся  к  телу.  Следил  по  карте.
Когда все ушли, я превратил моего отца в кость... и, надев  плащ,  зарыл  на
недавно вскопанной грядке около хижины Огрида.
   Воцарилось молчание, прерываемое лишь рыданиями Винки.
   Потом Думбльдор произн„с:
   - А сегодня...
   - Сегодня перед ужином я предложил отнести Тремудрый Кубок в лабиринт,  -
прошептал Барти Сгорбс. - Превратил его в  портшлюс.  План  моего  господина
удался. Он вернул  себе  власть  и  теперь  вознаградит  меня  превыше  всех
мечтаний.
   Безумная улыбка ещ„ раз озарила его черты, а потом голова упала на плечо.
Рядом рыдала безутешная Винки.

Глава 36
ПУТИ РАСХОДЯТСЯ

   Думбльдор встал.  Некоторое  время  он  с  презрением  смотрел  на  Барти
Сгорбса. Затем взмахнул палочкой,  и  из  не„  вылетели  вер„вки,  мгновенно
связавшие пленника.
   Думбльдор повернулся к профессору МакГонаголл.
   - Минерва, я могу попросить вас посторожить  его,  пока  я  отведу  Гарри
наверх?
   -   Конечно,   -   отозвалась   профессор   МакГонаголл.   У   не„    был
сдержанно-брезгливый вид, как будто при ней только что кого-то стошнило. Тем
не менее, она достала волшебную палочку и  тв„рдой  рукой  направила  е„  на
Барти Сгорбса.
   - Злодеус, - Думбльдор повернулся к Злею, - попросите, пожалуйста,  мадам
Помфри спуститься сюда. Аластора Хмури нужно  отправить  в  больницу.  Затем
пойдите во двор, разыщите Корнелиуса Фуджа и приведите его в  этот  кабинет.
Он, без сомнения, захочет сам допросить  Сгорбса.  А  если  ему  понадобится
видеть меня, скажите, что через полчаса я буду в больничном крыле.
   Злей молча кивнул и быстро вышел из комнаты.
   - Гарри, - ласково позвал Думбльдор.
   Гарри встал и снова покачнулся -  боль  в  ноге,  о  которой  он,  слушая
Сгорбса, на время позабыл, вернулась с новой силой.  Кроме  того,  он  вдруг
понял,  что  его  колотит  дрожь.  Думбльдор  подхватил  его  под  руку   и,
поддерживая, вывел в т„мный коридор.
   - Мне хотелось бы, чтобы сначала ты заш„л ко мне в кабинет, Гарри, - тихо
сказал директор, в то время как они медленно передвигались  по  коридору.  -
Там нас жд„т Сириус.
   Гарри кивнул. На него навалилось какое-то оцепенение, ощущение  полнейшей
нереальности происходящего. Вс„ ему было безразлично,  и  он  был  даже  рад
этому. Он не желал ни о ч„м думать. Ни о ч„м из того,  что  случилось  после
прикосновения к Тремудрому Кубку. Невозможно было и помыслить о  том,  чтобы
углубиться в эти  -  такие  свежие,  болезненные,  яркие  как  фотографии  -
воспоминания, против воли мелькающие в сознании. Шизоглаз Хмури, в  сундуке.
Червехвост, на земле, баюкающий  обрубок  руки.  Вольдеморт,  восстающий  из
дымящегося котла.  Седрик...  м„ртвый...  Седрик,  обращающийся  с  просьбой
отнести его к родителям...
   - Профессор, - пробормотал Гарри, - а где мистер и миссис Диггори?
   - Они у профессора Спаржеллы,  -  ответил  Думбльдор.  Его  голос,  такой
невозмутимый во время допроса Барти Сгорбса, первый раз еле заметно дрогнул.
- Она завуч колледжа, и знала Седрика лучше всех.
   Они подошли  к  каменной  горгулье.  Думбльдор  сказал  пароль,  горгулья
отпрыгнула, и они с Гарри по винтовому эскалатору поднялись к дубовой двери.
Думбльдор распахнул е„.
   В кабинете стоял Сириус. Бескровное лицо выглядело изможд„нным, как в  те
времена, когда он только что сбежал из Азкабана. В одно мгновение он перес„к
комнату.
   -  Гарри,  с  тобой  вс„  в  порядке?  Я  знал...  знал,  что  что-нибудь
подобное... что произошло?
   Трясущимися руками он усадил Гарри в кресло перед письменным столом.
   - Что произошло? - спросил он, уже более настоятельно.
   Думбльдор начал рассказывать Сириусу обо вс„м,  что  он  узнал  от  Барти
Сгорбса.  Гарри  слушал  вполуха.  Он  смертельно  устал.  Каждая   клеточка
измученного тела стонала, и ему хотелось только одного - сидеть вот  так,  в
этом кресле, час за часом, и чтобы никто его  не  трогал.  Хотелось  уснуть,
забыться.
   Раздался мягкий шорох крыльев. Феникс Янгус покинул свой насест, пролетел
через весь кабинет и уселся Гарри на колено.
   - 'вет, Янгус, - еле  слышно  поздоровался  Гарри.  Он  пров„л  рукой  по
красивому малиново-золотому  оперению.  Янгус  добродушно  заморгал.  В  его
т„плой тяжести было что-то невыразимо успокаивающее.
   Думбльдор закончил свой рассказ. Он сел за стол, напротив Гарри,  и  стал
смотреть на него, но Гарри избегал этого взгляда: Думбльдор  собирается  его
расспрашивать. Хочет заставить вновь пережить случившееся.
   - Гарри, мне нужно знать, что произошло после того, как ты дотронулся  до
Кубка, - сказал Думбльдор.
   - Думбльдор, а нельзя оставить это до утра? - резко вмешался  Сириус.  Он
положил руку на плечо Гарри. - Пусть он поспит. Ему нужно отдохнуть.
   Гарри окатило т„плой волной благодарности, но  Думбльдор  не  обратил  на
слова Сириуса никакого внимания. Он лишь подался всем телом ближе к Гарри, и
тот, с огромной неохотой, поднял голову  и  поглядел  в  невыразимо  голубые
глаза.
   - Если бы была хоть малейшая  возможность  помочь  тебе,  -  мягко  начал
Думбльдор, - погрузив в зачарованный сон и позволив отодвинуть момент, когда
ты должен будешь вспомнить вс„, что произошло сегодня, я бы  это  непременно
сделал. Но мне хорошо известно: заглушить боль на время - значит сделать  е„
ещ„  острее  потом,  когда  она   неизбежно   верн„тся.   Сегодня   ты   уже
продемонстрировал такую безграничную храбрость, какой я даже  не  ожидал  от
тебя. И сейчас я прошу тебя проявить е„ ещ„ раз.  Пожалуйста,  расскажи  обо
вс„м, что случилось.
   Феникс издал тихий,  зазвеневший  на  одной  ноте  стон,  и  Гарри  вдруг
показалось, будто он глотнул согревающего и укрепляющего напитка.
   Он сделал глубокий вдох и начал рассказывать. По мере рассказа перед  его
мысленным взором вставали сцены пережитого: он видел сверкающую  поверхность
зелья,  оживившего  Вольдеморта,  Упивающихся   Смертью,   аппарирующих   на
кладбище, тело Седрика, распластанное на земле возле Кубка.
   Пару раз  Сириус,  по-прежнему  крепко  сжимавший  плечо  Гарри,  издавал
невнятные звуки, словно собираясь что-то сказать,  но  Думбльдор  запрещающе
поднимал руку, и Гарри был рад этому: начав говорить, он уже не хотел, чтобы
его перебивали. Рассказ приносил облегчение, словно что-то ядовитое  уходило
из  тела;  каждое  слово  давалось  с  неимоверным  усилием,  и  вс„  же  он
чувствовал, что, когда выговорится, ему станет лучше.
   Однако, когда Гарри дош„л до того места, когда Червехвост  вонзил  ему  в
руку  клинок,  Сириус  вскрикнул,  а  Думбльдор  вскочил  с  места  с  такой
быстротой, что Гарри вздрогнул. Думбльдор обош„л стол и велел Гарри вытянуть
руку. Гарри показал им обоим дырку на робе и порез под ней.
   - Он сказал, что моя кровь сделает его более сильным, чем чья-нибудь ещ„,
- объяснил Думбльдору Гарри. - Сказал,  что  та  защита,  которую  дала  мне
моя... мама... что она теперь будет и  у  него.  И  он  был  прав.  Он  смог
дотронуться до меня, он прикоснулся к моему лицу.
   На долю секунды  Гарри  показалось,  что  в  глазах  Думбльдора  блеснуло
победное выражение. Но уже в следующий момент он не сомневался, что это  ему
показалось. Думбльдор вернулся на сво„ место с  крайне  усталым  и  каким-то
одряхлевшим видом.
   -  Очень  хорошо,  -  произн„с  он,  садясь.  -  Этот  барьер  Вольдеморт
преодолел. Гарри, пожалуйста, продолжай.
   Гарри продолжил.  Он  рассказал,  как  Вольдеморт  восстал  из  котла,  и
постарался как можно точнее воспроизвести  речь,  обращ„нную  к  Упивающимся
Смертью. Потом рассказал, как Вольдеморт развязал его, вернул ему палочку  и
предложил дуэль.
   Но, на том месте, когда золотая нить соединила  его  палочку  с  палочкой
соперника, у Гарри внезапно перехватило горло. Он хотел  продолжать,  но  не
мог  -  его  захлестнули  воспоминания  о  тех,  кто  появился  из   палочки
Вольдеморта. Гарри видел Седрика, старика, Берту Джоркинс... маму... папу...
   Он был благодарен Сириусу за то, что тот нарушил молчание.
   - Палочки соединились? - переспросил  он,  переводя  взгляд  от  Гарри  к
Думбльдору. - Почему?
   Гарри тоже посмотрел на Думбльдора, на лице которого  застыло  отреш„нное
выражение.
   - Приори Инкантатем, - пробормотал тот.
   Он пристально поглядел Гарри в глаза, и между ними зримо пробежала  почти
видимая искра взаимопонимания.
   - Реверсивный заклинательный эффект? - догадался Сириус.
   - Совершенно верно, - подтвердил Думбльдор. -  У  их  палочек  одинаковая
сердцевина: хвостовое перо одного и того же  феникса.  Этого  феникса,  если
быть до конца точным, - прибавил он и  показал  на  малиново-золотую  птицу,
уютно устроившуюся у Гарри на колене.
   - В моей палочке перо Янгуса? - поразился Гарри.
   - Да, -