оддержку, оказанную чемпионам.
   Вс„ закончилось, как в тумане думал Гарри,  когда  мадам  Помфри  погнала
чемпионов и заложников в школу, чтобы они переоделись в сухую одежду...  вс„
закончилось, ему удалось пройти... и до двадцать четв„ртого июня можно ни  о
ч„м не беспокоиться...
   В следующий же поход в Хогсм„д, решил он, поднимаясь по каменным ступеням
в замок, куплю Добби по паре носков на каждый день года.

Глава 27
ВОЗВРАЩЕНИЕ МЯГКОЛАПА

   После второго состязания все жаждали  услышать  подробности  о  том,  что
случилось на дне озера, и Рон в кои-то веки  тоже  купался  в  лучах  славы.
Гарри  заметил,  что  с  каждым  пересказом  Ронова   версия   произошедшего
постепенно меняется. Сначала он, судя по всему, говорил правду,  по  крайней
мере, его история совпадала с  историей  Гермионы  -  Думбльдор  в  кабинете
профессора МакГонаголл погрузил заложников в зачарованный  сон,  заверив  их
предварительно, что они будут  в  полной  безопасности  и  проснутся  только
тогда, когда вновь окажутся над водой. Однако,  уже  через  неделю  от  Рона
можно было слышать леденящее  душу  повествование  о  похищении,  в  котором
участвовало пятьдесят  вооруж„нных  до  зубов  русалов  -  Рон,  разумеется,
сражался до последнего, и русалы смогли его связать только после  того,  как
сильно избили.
   - Но у меня в рукаве была спрятана волшебная палочка, - уверял  он  Падму
Патил (теперь, когда  Рон  сделался  знаменитостью,  она  проявляла  к  нему
значительно  больший  интерес  и  при  встречах  частенько   останавливалась
поболтать). - Если б я захотел, я бы им показал, этим русалидиотам.
   - Что бы ты им показал? Как ты храпишь? - ядовито вмешалась Гермиона.  Е„
последнее время совсем задразнили, дескать, вот кого Виктору  Круму  так  не
хватает на земле, и она постоянно пребывала во взвинченном состоянии.
   У Рона покраснели уши, и в дальнейшем он  снова  начал  рассказывать  про
зачарованный сон.
   В марте погода стала суше, но дули пронизывающие ветра, во время  занятий
во дворе буквально сдиравшие кожу с лиц и рук. Почту приносили с  опозданием
- сов сдувало с курса. Сова, с которой Гарри послал Сириусу сообщение о  дне
похода в Хогсм„д, вернулась в пятницу к завтраку. Перья у птицы  топорщились
во все стороны. Не успел Гарри забрать ответ, как она в ужасе улетела,  явно
испугавшись, что е„ могут снова отправить с поручением.
   Письмо было практически таким же коротким, как и предыдущее.
   Приходи к мостику через изгородь в конце дороги из Хогсм„да (за магазином
Дервиша и Гашиша) в два часа в субботу. Принеси еды, сколько сможешь.
   - Неужели он вернулся в Хогсм„д? - неверяще прошептал Рон.
   - Похоже на то, - ответила Гермиона.
   - Не могу поверить, что он на это решился, -  тревожно  сказал  Гарри,  -
если его поймают...
   - До сих пор ведь не поймали, - откликнулся Рон, - к тому  же  дементоров
там больше нет.
   Гарри задумчиво свернул письмо. Если уж быть до конца честным, ему  очень
хотелось, чтобы Сириус вернулся. Поэтому,  на  последний  урок  -  сдвоенное
зельеделие - в подземелье он спускался, чувствуя себя  значительно  веселее,
чем обычно.
   У дверей толклись Малфой, Краббе, Гойл, Панси Паркинсон  и  е„  подружки.
Все они, довольно ухмыляясь, что-то рассматривали. Когда подошли Гарри,  Рон
и Гермиона, мопсоподобная Панси выглянула из-за широкой спины Гойла.
   - Вот они, вот они! - захихикала она, и кучка  слизеринцев  расступилась.
Гарри увидел в руках у Панси журнал - "Ведьмополитен". На обложке  двигалось
изображение кудрявой, зубасто улыбающейся ведьмочки,  указывающей  волшебной
палочкой на большой бисквитный торт.
   - Здесь, Грэнжер, ты найд„шь кое-что интересненькое!  -  громко  объявила
Панси и швырнула журнал Гермионе. Та, ничего не понимая, схватила его. В это
время дверь подземелья отворилась, и Злей поманил учеников внутрь.
   Гермиона, Гарри и Рон, как всегда, направились к одной  из  задних  парт.
Едва только Злей повернулся спиной к классу, чтобы записать на доске  состав
сегодняшнего зелья, как Гермиона  принялась  судорожно  листать  под  партой
журнал.  Наконец,  в  середине,  она  нашла,  что  искала.  Гарри  с   Роном
наклонились  поближе.  Цветная  фотография  Гарри  иллюстрировала   короткую
статью, озаглавленную "Тайная сердечная рана Гарри Поттера":
   Мальчик, возможно, совершенно не похожий на других - и  вс„  же  мальчик,
подверженный  естественным  переживаниям  юности,  писала  Рита  Вритер.  Со
времени   трагической   потери   родителей   лиш„нный   любви    и    ласки,
четырнадцатилетний Гарри Поттер  думал,  что  наш„л  утешение  в  постоянных
отношениях со своей девушкой, муглорожд„нной Гермионой Грэнжер. Бедняжка  не
знал, что вскоре ему предстоит новый удар - как будто бы в  его  жизни  мало
тяж„лых потерь.
   Мисс Грэнжер, простая, но амбициозная  особа,  судя  по  всему,  обладает
непреодолимой  тягой  к  общению  со  знаменитостями,  тягой,  удовлетворить
которую одному Гарри Поттеру не под силу. С  момента  прибытия  в  "Хогварц"
Ищейки болгарской квидишной команды Виктора Крума, героя последнего мирового
чемпионата, мисс Грэнжер играла чувствами обоих юношей. Крум, не  скрывающий
того, что  наголову  разбит  чарами  лицемерки  Грэнжер,  уже  пригласил  е„
приехать к нему в Болгарию на летние каникулы,  уверяя,  что  "не  испытывал
ничего подобного ни к одной другой девушке".
   Однако, интерес обоих мальчиков, возможно,  вызван  вовсе  не  природными
(весьма сомнительными) достоинствами мисс Грэнжер.
   "Она ужасная, правда, ужасная" - уверяет Панси Паркинсон,  симпатичная  и
вес„лая девчушка-четвероклассница, - "но она довольно-таки умная  и,  должно
быть, хорошо умеет готовить любовное зелье.  Думаю,  именно  так  она  их  и
завлекает".
   Разумеется, в "Хогварце" приготовление любовного зелья запрещено, и,  без
сомнеения, Альбусу Думбльдору следовало бы прислушаться к этим сведениям.  А
тем временем, людям, желающим добра Гарри Поттеру, оста„тся лишь  надеяться,
что в следующий раз он подарит сво„ сердце более достойной кандидатке.
   - Говорил я тебе! - ш„потом вскричал  Рон,  обращаясь  к  Гермионе,  тупо
уставившейся в журнал. - Говорил, что не надо раздражать  Риту  Вритер!  Вот
она из тебя и сделала какую-то... ночную бабочку!
   Гермиона перестала таращиться на статью и громко фыркнула.
   - Ночную бабочку? - повторила она,  давясь  от  хохота  и  округлившимися
глазами глядя на Рона.
   - Моя мама их так называет, - пробормотал он, и его уши снова покраснели.
   - Если это вс„, что может Рита,  то  она  определ„нно  теряет  хватку,  -
Гермиона, продолжая смеяться,  бросила  "Ведьмополитен"  на  незанятый  стул
рядом с собой. - Какая феноменальная чушь.
   Бросив взгляд на слизеринцев, пристально следящих  за  ней  и  за  Гарри,
Гермиона саркастически улыбнулась и помахала им рукой, после чего, вместе  с
Гарри и Роном, принялась доставать компоненты, необходимые для умострильного
зелья.
   - Но кое-что действительно странно, - пробормотала Гермиона  минут  через
десять, и е„ пестик завис над чашкой со скарабеями. - Откуда Рита узнала?...
   - Узнала что? - тут же спросил Рон. - Ты, случайно, не готовила любовного
зелья?
   - Не говори глупостей, - отрезала Гермиона,  вновь  принимаясь  растирать
скарабеев. - Нет, просто... как она узнала, что Виктор приглашал меня к себе
на каникулы?
   Сказав это, Гермиона густо покраснела. Она  тщательно  избегала  смотреть
Рону в глаза.
   - Что? - Рон с грохотом уронил пестик.
   - Он попросил об этом, как только  вытащил  меня  из  озера,  -  смущ„нно
пробормотала Гермиона, - как  только  избавился  от  акульей  головы.  Мадам
Помфри дала нам обоим одеяла, и тогда он отв„л  меня  в  сторону  от  судей,
чтобы они не услышали, и сказал, что если у меня пока нет  планов  на  лето,
может быть, мне будет интересно прие...
   - А ты что? - перебил Рон. Он подобрал пестик и с силой вкручивал  его  в
стол, на расстоянии добрых шести дюймов от чашки, не сводя глаз с Гермионы.
   - И он действительно сказал, что не испытывал ничего подобного ни к  кому
другому, - теперь уж Гермиона покраснела так,  что  Гарри  физически  ощущал
идущий от не„ жар, - но как Рита  Вритер  могла  это  услышать?  Е„  там  не
было... или была? Может быть, у не„ в самом деле есть плащ-невидимка,  может
быть, она проникла на территорию, чтобы посмотреть второе состязание...
   - А ты что сказала? - повторил Рон и  так  вдавил  пестик  в  поверхность
стола, что от него осталась вмятина.
   - Ну, я тогда так беспокоилась за тебя и за Гарри, что...
   - Какой бы увлекательной не была  ваша  личная  жизнь,  мисс  Грэнжер,  -
раздался за их  спинами  ледяной  голос,  -  я  вынужден  попросить  вас  не
обсуждать е„ у меня на уроке. Минус десять баллов с "Гриффиндора".
   Оказывается, пока они разговаривали, Злей  незаметно  проскользнул  к  их
столу.  Все  повернулись  и  уставились  на  них,  а  Малфой  воспользовался
мгновением, чтобы напомнить Гарри о том, что "ПОТТЕР - ВОНЮЧКА".
   - Ах вот что... мы ещ„  и  журнальчики  под  столом  почитываем!  -  Злей
схватил "Ведьмополитен". - Ещ„  десять  баллов  с  "Гриффиндора"...  ах,  ну
конечно... - Ч„рные глаза Злея сверкнули, упав  на  статью  Риты  Вритер,  -
когда же ещ„ Поттеру собирать вырезки...
   Подземелье сотряс хохот слизеринцев. Губы Злея  изогнулись  в  неприятной
улыбке. К возмущению Гарри, учитель принялся читать статью вслух.
   - Тайная сердечная рана Гарри Поттера... боже,  боже,  что  ещ„  с  тобой
стряслось, Поттер? Мальчик, возможно, совершенно не похожий на других...
   Гарри ощущал, как горит у него лицо. В  конце  каждого  предложения  Злей
делал паузу, чтобы слизеринцы могли всласть посмеяться.  В  исполнении  Злея
статья звучала в десять раз ужаснее.
   - людям, желающим добра Гарри Поттеру, оста„тся  лишь  надеяться,  что  в
следующий раз  он  подарит  сво„  сердце  более  достойной  кандидатке.  Как
трогательно, - осклабился Злей, закрывая журнал под непрекращающиеся  взрывы
хохота. - Что ж, тогда мне, пожалуй, лучше рассадить вас, чтобы вы думали об
уроке, а не о ваших запутанных любовных  отношениях.  Уэсли,  вы  останетесь
здесь. Мисс Грэнжер, сюда, рядом с мисс Паркинсон. Поттер - за  парту  перед
моим столом. Побыстрее. Ну же.
   Кипя от гнева, Гарри пошвырял в кот„л компоненты для  зелья  и  рюкзак  и
потащил вс„ это в начало  кабинета  к  пустой  парте.  Злей  прош„л  следом,
опустился за свой стол и стал следить, как Гарри разгружает кот„л. Намеренно
не обращая внимания на учителя,  Гарри  продолжил  растирать  скарабеев,  на
месте каждого из них представляя противную рожу Злея.
   - От внимания прессы, Поттер, тво„ непомерно раздутое самомнение, того  и
гляди, лопнет, - тихо промолвил Злей, как только класс успокоился.
   Гарри не ответил. Он понимал, что  это  провокация,  Злей  и  раньше  так
поступал. Очевидно, он ищет повод вычесть у "Гриффиндора"  ещ„  как  минимум
пятьдесят баллов.
   - Ты, может быть, уверен, что  весь  колдовской  мир  от  тебя  в  полном
восторге, - продолжал Злей почти беззвучно, так, что никто кроме  Гарри  его
не слышал (а Гарри усердно растирал жуков, хотя они и так уже превратились в
пыль), - а вот мне безразлично,  как  часто  твоя  физиономия  появляется  в
газетах. Ты, Поттер, для меня не более чем гадкий мальчишка, считающий,  что
правила придуманы не для него.
   Гарри высыпал порошок в кот„л и начал резать имбирный  корень.  Руки  его
дрожали от злости, но он упорно не поднимал глаз, словно  не  слыша  обидных
слов Злея.
   - Поэтому я тебя предупреждаю, Поттер, - не унимался Злей. Голос его стал
ещ„ тише и ещ„ страшнее, - знаменитость ты или нет -  если  я  тебя  поймаю,
когда ты в следующий раз собер„шься взламывать мой кабинет...
   - Да не подходил я к вашему кабинету! - взорвался Гарри,  забыв  о  своей
притворной глухоте.
   - Не лги, - прошипел Злей, и  его  бездонные  ч„рные  глаза  вбурились  в
Гаррины. - Шкурка бумсленга. Жаброводоросли. И  то,  и  другое  -  из  моего
личного хранилища, и я прекрасно знаю, кто их взял.
   Гарри не отводил взгляда, изо всех сил стараясь не моргать и не выглядеть
виноватым. Вообще-то, он не крал ни того, ни другого. Шкурку бумсленга,  ещ„
во втором классе,  украла  Гермиона  -  это  было  нужно  для  приготовления
Всеэссенции - и, хотя Злей всю дорогу подозревал Гарри, он  так  и  не  смог
ничего доказать. А жаброводоросли украл Добби.
   - Не знаю, о ч„м вы говорите, - с равнодушным выражением соврал Гарри.
   - Ты не был в спальне в ту ночь, когда взломали мой кабинет! - вс„ так же
ш„потом вскричал Злей. - Я это знаю, Поттер! Может быть,  Шизоглаз  Хмури  и
вступил в твой фэн-клуб, но я не намерен мириться с  твоим  поведением!  Ещ„
одна ночная прогулка в мой кабинет, Поттер, и ты за это поплатишься!
   - Хорошо, - невозмутимо ответил Гарри, возвращаясь к нарезанию  имбирного
корня. - Я это учту,  если  у  меня  возникнет  непреодолимое  желание  туда
попасть.
   Глаза Злея полыхнули огн„м. Он быстро сунул руку под  робу.  На  какое-то
безумное мгновение Гарри  испугался,  что  Злей  сейчас  вытащит  палочку  и
наложит на него проклятие - но потом увидел, что  учитель  достал  маленький
хрустальный пузыр„к с абсолютно прозрачной  жидкостью.  Гарри  уставился  на
него.
   - Знаешь, что  это  такое,  Поттер?  -  с  угрожающим  блеском  в  глазах
осведомился Злей.
   - Нет, - ответил Гарри, на сей раз совершенно честно.
   - Это признавалиум - исповедальное зелье, такое  сильное,  что  хватит  и
тр„х капель, чтобы ты раскрыл перед  всем  классом  свои  самые  сокровенные
секреты, -  страшным  голосом  сказал  Злей.  -  Использование  этого  зелья
строжайшим образом контролируется министерством магии. Но, если только ты не
будешь вести себя как следует, то - может так случиться - моя  рука  дрогнет
как раз над твоим бокалом с тыквенным соком. И тогда, Поттер.... мы  узнаем,
был ты в мо„м кабинете или нет.
   Гарри ничего не ответил. Он снова повернулся к имбирному корню, взял  нож
и стал резать.  Ему  совершенно  не  понравилось  то,  что  он  услышал  про
исповедальное зелье, а главное, он не сомневался, что Злей  вполне  способен
подлить ему пару капель. При мысли о том, что он рассказал бы, если бы  Злей
действительно так сделал, Гарри содрогнулся, но сумел не  показать  этого...
мало того, что он подставил бы других - для начала, Добби  и  Гермиону  -  у
него ведь были и другие секреты... контакты с Сириусом,  а  также...  внутри
вс„ сжалось при одной только мысли - его чувства к Чу... Он ссыпал  корни  в
кот„л и задумался, не взять ли ему пример  с  Хмури  и  не  начать  ли  пить
исключительно из персональной фляжки.
   В дверь постучали.
   - Войдите, - нормальным голосом сказал Злей.
   Весь класс повернулся к двери. Вош„л профессор  Каркаров.  Все  смотрели,
как он ид„т к учительскому столу. Он был сильно взволнован и крутил  пальцем
бородку.
   - Нужно поговорить, - отрывисто произн„с Каркаров, подойдя к  столу.  Ему
так не хотелось, чтобы кто-нибудь его услышал, что он едва  шевелил  губами;
создавалось впечатление, что перед ними очень неумелый чревовещатель.  Гарри
не отрывал глаз от имбирного корня и внимательно прислушивался.
   - Поговорим после урока, Каркаров...  -  начал  было  Злей,  но  Каркаров
перебил:
   - Я хочу поговорить сейчас, чтобы вы не могли улизнуть, Злодеус. Вы  меня
избегаете.
   - После урока, - отрезал Злей.
   Под  предлогом  того,  что  смотрит  на  просвет,  достаточно  ли   желчи
броненосца он налил в мерный стаканчик, Гарри бросил  осторожный  взгляд  на
обоих. Каркаров был до крайности встревожен, Злей выглядел недовольным.
   Остаток занятия Каркаров провисел над Злеем. Очевидно, он  задался  целью
не дать последнему ускользнуть после урока. Страстно желая услышать,  о  ч„м
будет говорить Каркаров, Гарри, за пару минут до колокола, нарочно опрокинул
бутылку с желчью броненосца, и это дало ему повод присесть за кот„л и начать
вытирать лужу. Остальные ученики тем временем шумно покидали класс.
   - Отчего такая срочность? - донеслось до него шипение Злея.
   - Вот от этого, - ответил Каркаров, и  Гарри,  выглянувший  из-за  котла,
увидел, что Каркаров закатал левый рукав и показал Злею что-то на внутренней
стороне руки.
   - Ну? - Каркаров по-прежнему старался не шевелить губами. -  Видите?  Оно
давно не было таким ч„тким, с тех самых пор как...
   - Спрячьте! - резко приказал Злей, стремительным взором обводя кабинет.
   - Но вы должны были заметить... - взволнованно начал Каркаров.
   - Мы можем поговорить об этом позже, Каркаров! - оборвал Злей. -  Поттер!
Вы что тут делаете?
   - Вытираю желчь броненосца, профессор, - невинно захлопал глазами  Гарри,
выпрямляясь и показывая мокрую тряпку.
   Каркаров  развернулся  на  каблуках  и  вылетел  из  кабинета   с   видом
одновременно  обеспокоенным  и  сердитым.  Не  желая  оставаться  наедине  с
исключительно злобным Злеем, Гарри побросал книжки и ингредиенты зелий назад
в рюкзак и со всех  ног  побежал  рассказывать  Рону  и  Гермионе  о  сцене,
свидетелем которой только что оказался.

***

   На следующий день они вышли из замка в полдень. Слабое серебристое солнце
освещало двор. Погода была довольно приятная, и к Хогсм„ду они подошли, сняв
мантии и закинув их за плечи. Еда, о которой просил Сириус, лежала у Гарри в
рюкзаке. Им удалось сташить с обеда дюжину куриных б„дрышек, буханку хлеба и
кувшин тыквенного сока.
   Ребята завернули в модный магазин О'Требьена, чтобы  купить  подарок  для
Добби, и с удовольствием провели там время, выбирая самые безумные носки,  в
том числе с рисунком из мигающих золотых и серебряных  зв„зд,  и  ещ„  одни,
которые громко кричали, как только начинали слишком сильно пахнуть. Затем, в
половине второго, они направились по Высокой улице мимо магазина  Дервиша  и
Гашиша к выходу из деревни.
   Гарри никогда здесь раньше не был. Извилистая дорога вела к диким  лесам,
окружающим Хогсм„д. Коттеджей становилось вс„ меньше, садов  -  вс„  больше;
ребята вс„ ближе подходили к горе, у подножия которой и лежала деревня.  Они
завернули за угол и увидели в конце улицы  мостик  через  изгородь.  Положив
лапы на верхнюю ступеньку, их дожидался очень  знакомый,  огромный  лохматый
ч„рный п„с, державший в зубах газеты.
   - Привет, Сириус, - сказал Гарри, подходя к собаке.
   П„с с оживлением обнюхал его рюкзак, махнул хвостом, потом  повернулся  и
затрусил по поросшей редким кустарником земле, вверх к каменистому  подножию
горы. Гарри, Рон и Гермиона перешли через изгородь и последовали за ним.
   Сириус подв„л их к самой горе. Земля вокруг была усеяна большими камнями.
Псу, с его четырьмя лапами, это путешествие  ничего  не  стоило,  но  ребята
скоро выбились из сил. Они полезли  за  Сириусом  вверх,  на  гору  и  почти
полчаса, потея на  солнце,  взбирались  по  отвесной,  каменистой,  вьющейся
тропе, следуя за высоко поднятым, колышущимся из стороны в сторону  хвостом.
Лямка рюкзака больно врезалась Гарри в плечо.
   Затем Сириус исчез из виду, и ребята, дойдя  до  того  места,  откуда  он
испарился, увидели узкую расщелину. Проскользнув  в  не„,  они  очутились  в
прохладной, скудно  освещ„нной  пещере.  В  дальнем  конце  стоял  гиппогриф
Конькур, стреноженный вер„вкой, обвязанной вокруг большого камня. Наполовину
серая  лошадь,  наполовину  гигантский  ор„л,  Конькур  сверкнул  на  гостей
свирепым оранжевым глазом. Все трое склонились перед ним в  низком  поклоне.
Конькур некоторое время важно глядел на них, а потом опустился на чешуйчатые
колени и позволил Гермионе подбежать и погладить его опер„нную  шею.  Гарри,
между тем, смотрел  на  ч„рную  собаку,  только  что  превратившуюся  в  его
кр„стного отца.
   Сириус был одет в драную серую  робу,  ту  самую,  которую  носил,  когда
сбежал из Азкабана. Ч„рные волосы отросли с  момента  встречи  у  камина,  и
снова запутались