тичек и скрылась за окном в неярком солнечном свете.
   - Отлично, - сказал мистер Олливандер, возвращая палочку Круму, -  у  нас
оста„тся... мистер Поттер.
   Гарри встал, прош„л мимо Крума к мистеру Олливандеру и протянул палочку.
   - А-а-а-ах, разумеется, - бледные глаза старика вдруг засияли. - Да,  да,
да. Как прекрасно я это помню.
   Гарри тоже вс„ помнил. Помнил так хорошо, словно это случилось вчера...
   Четыре года назад, в его одиннадцатый день рождения, Огрид прив„л Гарри в
магазин  мистера  Олливандера,  чтобы  купить  волшебную   палочку.   Мистер
Олливандер снял с него всевозможные мерки, а потом начал выдавать палочки на
пробу.  Гарри  тогда  переразмахивал,  наверное,  миллионами  палочек,  пока
наконец не нашлась та единственная, которая подошла ему  -  вот  эта  самая,
сделанная из  остролиста,  одиннадцатидюймовая,  содержащая  хвостовое  перо
феникса. Мистер Олливандер был потряс„н, что ему подошла именно эта палочка.
"Любопытно", - забормотал он тогда, -  "любопытно",  и  только  когда  Гарри
спросил, что же, собственно, любопытно, объяснил, что перо в  палочке  Гарри
взято от того же феникса, чь„ перо составляло  сердцевину  и  палочки  Лорда
Вольдеморта.
   Гарри никогда и никому не  рассказывал  об  этом.  Он  очень  любил  свою
палочку и относился к е„ родству  с  палочкой  Вольдеморта,  как  к  чему-то
такому, чего он не в силах изменить  -  примерно  так  же,  как  он  не  мог
изменить факта своего родства с т„тей Петунией. Однако, сейчас он  очень  бы
не хотел,  чтобы  мистер  Олливандер  обнародовал  эту  информацию.  Его  не
оставляло странное предчувствие, что,  если  такое  случится,  принципиарное
перо Риты Вритер взорв„тся от радости.
   За изучением волшебной палочки Гарри  мистер  Олливандер  пров„л  гораздо
больше времени. В конце концов он выпустил  из  не„  фонтан  вина,  а  после
возвратил Гарри, объявив, что палочка в идеальном состоянии.
   - Благодарю вас всех, - сказал Думбльдор, вставая из-за судейского стола,
- вы можете возвращаться на уроки -  хотя,  возможно,  разумнее  отправиться
сразу на обед, потому что колокол вот-вот прозвонит...
   У Гарри возникло приятное чувство, что дела  наконец-то  пошли  так,  как
надо. Он приготовился уйти, но тут откуда ни  возьмись  выскочил  человек  с
камерой и многозначительно прокашлялся.
   - Фотографироваться, Думбльдор, фотографироваться!  -  радостно  закричал
Шульман. - Судьи и чемпионы, все вместе! Как считаешь, Рита?
   - Э-м-м... да, пожалуй, сначала так, - Рита  снова  не  спускала  глаз  с
Гарри, - а потом, возможно, имеет смысл сделать индивидуальные снимки.
   Съ„мки заняли много времени. Куда бы не встала мадам Максим, тень от  не„
закрывала всех остальных, кроме  того,  фотограф  не  мог  отойти  настолько
далеко, чтобы она вместилась в кадр; кончилось тем,  что  она  села,  а  все
прочие встали вокруг не„.  Каркаров  бесконечно  завивал  пальцами  бородку;
Крум, который, казалось бы, должен был давно привыкнуть к такого рода вещам,
прятался за чужими спинами. Фотограф  вс„  норовил  поставить  впереди  всех
Фл„р, а Рита Вритер постоянно выбегала и вытаскивала в  центр  Гарри.  Потом
она настояла на том, чтобы каждого чемпиона сняли отдельно. Прошла вечность,
прежде чем им разрешили уйти.
   Гарри спустился на обед. Гермионы не было - видимо, она ещ„ не  вернулась
из больницы, где ей исправляли зубы. Гарри поел один, а потом  отправился  в
гриффиндорскую башню, с неохотой думая о дополнительной работе по Призывному
заклятию. В спальне он наткнулся на Рона.
   - Тебе сова, - грубо бросил Рон, как только Гарри вош„л.  Он  показал  на
Гаррину кровать. На подушке его дожидалась школьная амбарная сова.
   - О! Отлично, - кивнул Гарри.
   - А завтра вечером мы должны отбывать  наказание  в  подземелье  Злея,  -
сказал Рон.
   После этого он, не глядя на Гарри, быстро вышел из спальни. На  мгновение
Гарри захотелось  пойти  за  ним  -  прич„м  он  не  понимал,  зачем,  чтобы
поговорить с Роном или чтобы дать ему  по  шее,  и  то,  и  другое  казалось
одинаково привлекательным - но желание прочитать  письмо  Сириуса  оказалось
сильнее. Гарри подош„л к сове, снял с е„ лапки письмо и развернул его.
   Гарри,
   Не могу рассказать тебе в письме обо вс„м, о ч„м хотелось бы  рассказать,
это  слишком  рискованно,  вдруг  письмо  будет  перехвачено  -  нам   нужно
поговорить  с  глазу  на  глаз.  Сможешь  ли  ты  быть  один  у   камина   в
гриффиндорской башне 22 ноября в час ночи?
   Я лучше кого-либо другого  знаю,  что  ты  вполне  способен  сам  о  себе
позаботиться, кроме того, пока рядом с тобой  Думбльдор  и  Хмури,  вряд  ли
кто-то сможет причинить тебе вред. Однако,  некто,  очевидно,  пытается  это
сделать, и довольно успешно. Было очень рискованно добиваться твоего участия
в Турнире, особенно прямо под носом у Думбльдора.
   Будь крайне осторожен, Гарри. И сообщай мне обо вс„м, что покажется  тебе
необычным. По поводу 22 ноября дай знать как можно скорее.
   Сириус Глава 19 ВЕНГЕРСКИЙ ШИПОХВОСТ

   В течение следующих двух недель только надежда встретиться с  Сириусом  с
глазу на глаз  поддерживала  Гарри,  была  единственным  светлым  пятном  на
горизонте, никогда ещ„ не казавшемся столь  безрадостным.  Шок,  испытанный,
когда его объявили чемпионом школы, постепенно  проходил,  а  на  его  место
просачивался страх перед грядущими испытаниями. Первое состязание  неуклонно
приближалось. Гарри казалось, что  оно  нависает  над  ним  словно  внезапно
выросший на  пути  чудовищный  монстр.  Раньше  ничто  и  никогда,  ни  один
квидишный матч (даже последний, со "Слизерином", решавший,  кому  достанется
квидишный кубок)  не  заставлял  его  так  нервничать.  Гарри  не  мог  даже
заставить себя думать о том, что его жд„т; ему казалось, что не только смысл
всей его предыдущей жизни, но и е„ завершение - в первом испытании...
   Вообще говоря, Гарри не верилось, что и Сириус сможет  его  подбодрить  -
так или иначе, а ему предстоит продемонстрировать владение магией в  сложных
и опасных условиях перед лицом сотен людей - но, в  данных  обстоятельствах,
увидеть лицо друга уже значит очень и очень многое. Гарри  написал  Сириусу,
что будет у камина общей гостиной в назначенное время,  и  они  с  Гермионой
часами  обсуждали,  как  избавиться  от  полуночников,  которые  могут   там
оказаться. В самом  худшем  варианте  прид„тся  разбросать  навозные  бомбы,
решили они, однако надеялись, что до этого  дело  не  дойд„т  -  иначе  Филч
снимет с них шкуру.
   Тем временем, существование Гарри сделалось почти что невыносимым -  Рита
Вритер опубликовала статью о Тремудром Турнире, и это  оказался  не  столько
отч„т  о  предстоящих  состязаниях,  сколько  в  высшей  степени  колоритное
жизнеописание Гарри Поттера.  Большая  часть  первой  страницы  газеты  была
отведена под его фотографию; статья  (продолжающаяся  на  второй,  шестой  и
седьмой  страницах)  рассказывала  исключительно  о  н„м,  имена   чемпионов
"Бэльстэка"  и  "Дурмштранга"  (написанные  с  ошибками)  были  втиснуты   в
последнее предложение, а о Седрике вообще не упоминалось.
   Статья вышла десять дней назад, но до сих пор всякий раз при воспоминании
о ней у Гарри возникало жгучее, тошнотворное чувство стыда. По версии  Риты,
он наговорил много такого, чего ему в жизни - а уж тем более  в  чулане  для
м„тел - не пришло бы в голову сказать.
   Думаю, я черпаю силы у моих родителей, я знаю,  они  очень  гордились  бы
мной, если бы могли видеть меня сейчас... да, иногда я до сих  пор  плачу  о
них по ночам и не стыжусь признаться в этом... Я уверен, во время Турнира со
мной ничего не может случиться, потому что они оберегают меня...
   Но Рита Вритер не только трансформировала его невразумительные "э-м-м"  в
длинные, отвратительные фразы, она  пошла  гораздо  дальше  -  взяла  о  н„м
интервью у других ребят.
   В "Хогварце" Гарри наконец обр„л любовь. Его близкий друг,  Колин  Криви,
рассказывает,  что  Гарри  редко  можно  увидеть  без  сопровождения  некоей
Гермионы Грэнжер, удивительно миловидной  муглорожд„нной  девушки,  которая,
так же как и Гарри, является одной из лучших учениц школы.
   С момента появления этой статьи Гарри приходилось терпеть, что многие - в
основном слизеринцы - при виде его тут же начинали е„ цитировать и отпускать
презрительные замечания.
   - Дать платочек, Поттер, а то ещ„ начн„шь плакать на превращениях?
   - С каких же это пор ты являешься одним из лучших учеников школы, Поттер?
Или речь о той школе, в которой учитесь только вы с Длиннопоппом?
   - Эй, Гарри!
   - Да-да, совершенно верно, - Гарри так достали, что  он,  неожиданно  для
самого себя, стал орать, даже не успев развернуться, хотя начал  это  делать
очень стремительно, - я  уже  обрыдался  по  покойной  маме,  и  сейчас  иду
порыдать ещ„...
   - Да нет... просто... ты уронил перо.
   Это была Чу. Гарри начал неудержимо краснеть.
   - А!... Да... извини, - пробормотал он, принимая перо.
   - Э-э-э... удачи тебе во вторник, - пожелала Чу. - Надеюсь, ты хорошо  со
всем справишься.
   Гарри остался стоять, чувствуя себя идиотом.
   Гермионе, кстати  сказать,  тоже  изрядно  доставалось,  правда,  она  не
опускалась до того, чтобы орать на ни в ч„м  не  повинных  людей,  на  самом
деле, Гарри искренне восхищался тем, как она держится.
   - Удивительно миловидная? Она? - возопила Панси Паркинсон, когда в первый
раз после появления статьи  увидела  Гермиону.  -  По  сравнению  с  кем?  С
бурундуками?
   -  Не  обращай  внимания,  Гарри,  -  исполненным   достоинства   голосом
произнесла  Гермиона,  задрала  подбородок  и   гордо   прошествовала   мимо
слизеринских девиц, словно и не слышала их. - Просто не обращай  внимания  и
вс„.
   Но Гарри не мог "просто не обращать внимания". Рон, с тех пор как  сказал
про наказание, больше с ним не разговаривал. Гарри лелеял надежду,  что  они
как-нибудь помирятся за те два часа, что  им  пришлось  вместе  собирать  по
подземелью крысиные мозги, но, к несчастью, это был как раз тот день,  когда
вышла статья Риты, и это, казалось, лишь утвердило Рона во мнении, что Гарри
на самом деле наслаждается поднятой вокруг него шумихой.
   Гермиона страшно сердилась на них обоих, ходила от  одного  к  другому  и
пыталась заставить поговорить друг с другом, но Гарри  был  непреклонен:  он
будет говорить с Роном только в том случае, если Рон признает, что Гарри  не
помещал заявки в Огненную чашу, и извинится за то, что назвал его лжецом.
   - Не я это начал, - упрямо твердил Гарри. - Это его проблемы.
   - Ты скучаешь по нему! - в нетерпении воскликнула как-то Гермиона. - И  я
знаю, что он скучает по тебе!
   - Скучаю? - возмутился Гарри. - Ничего я не скучаю!...
   Но это была истинная правда. Как бы хорошо не относился Гарри к Гермионе,
она не могла заменить Рона. Когда твой лучший друг - Гермиона,  то  в  жизни
неизбежно становится гораздо меньше  веселья  и  гораздо  больше  сидения  в
библиотеке.  Гарри  пока  так  и  не  сумел  овладеть  техникой   выполнения
Призывного заклятия, похоже, у него возникло  нечто  вроде  психологического
барьера, а Гермиона утверждала, что изучение теории должно  помочь.  Поэтому
во время обеденных перерывов они упорно сидели в библиотеке над книжками.
   Виктор Крум тоже проводил в библиотеке очень  много  времени.  Интересно,
чего ему тут надо, думал Гарри. Он  просто  так  занимается  или  выискивает
информацию,  которая  может  оказаться  полезной  для  первого   состязания?
Гермиона часто жаловалась, что ей мешает присутствие Крума - не то чтобы  он
когда-либо к ним обращался, но неподал„ку от  него,  где-нибудь  за  полками
почти всегда оказывались толпы хихикающих девчонок, и шум отвлекал  Гермиону
от чтения.
   - Ведь он даже не красивый! - ворчала она, сердито сверля глазами  резкий
профиль Крума. - Они бегают за ним только потому, что он  знаменитость!  Они
его и не замечали бы, если бы он не мог проделать эту... как  е„...  Обвалку
Кральского...
   - Обманку Вральского, - сжав зубы, прошипел Гарри. И почувствовал горький
укол, не только потому, что ему не  нравилось,  когда  перевирают  квидишные
термины, но и потому, что представил  выражение  лица  Рона,  если  бы  тому
довелось услышать про Обвалку Кральского.

***

   Удивительно, но почему-то, когда чего-нибудь боишься и готов  отдать  вс„
что угодно за возможность замедлить бег времени, оно  как  нарочно  начинает
бежать гораздо быстрее. Дни, остававшиеся до первого состязания,  промчались
так, как будто кто-то поставил часы на двойную скорость. Куда  бы  Гарри  ни
пош„л,  его,  вместе  со  злобными  комментариями   по   поводу   статьи   в
"Прорицательской", повсюду сопровождало чувство  едва  поддающейся  контролю
паники.
   В субботу перед первым  состязанием  всем  учащимся  начиная  с  третьего
класса было позволено пойти  в  Хогсм„д.  Гермиона  сказала,  что  Гарри  не
повредит побыть вне замка, и его не понадобилось долго убеждать.
   - А как же Рон? - в то же время спросил он. - Может быть, ты хочешь пойти
с ним?
   - О... ну, - Гермиона еле заметно порозовела, - я подумала, что мы  можем
с ним встретиться в "Тр„х м„тлах"...
   - Нет, - отрезал Гарри.
   - О, Гарри, это так глупо...
   - Я пойду, но встречаться с Роном не буду. И надену плащ-невидимку.
   - Как хочешь, -  рассердилась  Гермиона,  -  только  я  терпеть  не  могу
разговаривать с тобой, когда ты в этом плаще, потому что непонятно,  куда  я
смотрю, на тебя или не на тебя.
   Итак, Гарри надел плащ в спальне, потом спустился вниз, и они с Гермионой
отправились в Хогсм„д.
   Под плащом он чувствовал себя потрясающе свободно. На подходе  к  деревне
их обгоняли другие школьники, большинство со значками "Поддерживайте СЕДРИКА
ДИГГОРИ", но, для разнообразия, никто не отпускал уничижительных  замечаний,
никто не цитировал проклятую статью.
   - Ну вот, теперь все глазеют на меня, - недовольно  проворчала  Гермиона,
когда они вышли из кондитерской "Рахатлукулл", поедая громадные, наполненные
кремом шоколадины. - Думают, я разговариваю сама с собой.
   - А ты не шевели так сильно губами.
   - Да брось ты! Сними свой дурацкий плащ,  здесь  тебя  никто  трогать  не
будет.
   - Вот как? - тихо воскликнул Гарри. - Оглянись.
   Из "Тр„х м„тел" только что  вышли  Рита  Вритер  и  е„  коллега-фотограф.
Разговаривая приглуш„нными голосами,  они  прошли  справа  от  Гермионы,  не
удостоив е„ взглядом. Гарри пришлось вжаться в стену  "Рахатлукулла",  чтобы
Рита не задела его крокодиловой сумочкой.
   Когда они удалились, Гарри сказал:
   - Она не уехала. Спорим, она прид„т смотреть первое состязание?
   Как только он произн„с эти слова, его окатила волна  жгучего  страха.  Он
ничего не сказал; они с Гермионой почти не обсуждали, что его жд„т на первом
состязании; у Гарри создалось ощущение, что она боится думать об этом.
   - Она ушла, - Гермиона прямо сквозь Гарри смотрела в конец Высокой улицы.
- Может, зайд„м, выпьем усладэля? А  то  что-то  холодно...  Тебе  вовсе  не
обязательно  общаться  с  Роном!  -  добавила  она  раздраж„нно,   абсолютно
правильно истолковав его молчание.
   В "Тр„х м„тлах" было полно народу, в  основном  учеников  "Хогварца",  но
также и всякого другого волшебного  люда,  который  Гарри  редко  доводилось
видеть где-либо ещ„.  Деревня  Хогсм„д,  единственное  полностью  колдовское
поселение Британии, являлось чем-то вроде  тихой  гавани  для  существ  типа
леших, которые не были такими экспертами маскировки, как колдуны и ведьмы.
   В плаще-невидимке было очень тяжело пробираться в толпе  -  Гарри  боялся
задеть кого-нибудь, что неизбежно вызвало бы массу ненужных  вопросов.  Пока
Гермиона ходила за усладэлем, он аккуратно протиснулся в уголок к свободному
столику. По дороге Гарри заметил Рона, сидевшего с  Фредом,  Джорджем  и  Ли
Джорданом. Совладав с настоятельным желанием  хорошенько  треснуть  Рона  по
затылку, он наконец добрался до столика и сел.
   Гермиона подошла минуту спустя и незаметно пропихнула  усладэль  ему  под
плащ.
   - Одна я тут выгляжу совершеннейшей дурой, - тихонько пробормотала она. -
Хорошо ещ„, у меня есть чем заняться.
   И она достала блокнот, куда записывала  членов  П.У.К.Н.И.  Вверху  очень
короткого списка Гарри увидел сво„ имя и имя Рона. Казалось,  прошла  тысяча
лет с тех пор, как они  сидели  вместе,  сочиняя  предсказания,  а  Гермиона
пришла и предложила им должности секретаря и казначея.
   - А знаешь, наверно, мне надо  попробовать  сагитировать  кого-нибудь  из
жителей деревни вступить в П.У.К.Н.И., - глубокомысленно протянула Гермиона,
оглядывая посетителей.
   - Ага, так они и  побежали,  -  скептически  заметил  Гарри.  Он  глотнул
усладэля под плащом. - Гермиона, когда ты бросишь всю  эту  затею  со  своим
П.У.К.Н.И.?
   - Когда домовые эльфы получат  достойную  заработную  плату  и  приличные
условия труда! - зашипела она в ответ.  -  Знаешь,  я  начинаю  думать,  что
пришло время для более решительных действий. Интересно,  как  пробраться  на
школьную кухню?
   - Понятия не имею, спроси у Фреда с Джорджем, - пожал плечами Гарри.
   Гермиона погрузилась в задумчивое молчание, а Гарри молча пил усладэль  и
разглядывал  народ  в  трактирчике.  Все   выглядели   такими   вес„лыми   и
спокойными... За соседним  столиком  Эрни  Макмиллан  менялся  шоколадушными
карточками  с  Ханной  Аббот.  У  обоих   на   мантиях   красовался   значок
"Поддерживайте СЕДРИКА ДИГГОРИ". Возле  самой  двери  сидела  Чу  с  большой
компанией  друзей-равенкловцев.  У  не„  значка  не  было...  и  это  слегка
порадовало Гарри...
   Ну почему, почему он не один из этих ребят, которые сидят здесь, смеясь и
болтая, и которым не о чем больше беспокоиться, кроме  как  о  невыполненных
домашних заданиях? Он представил себе, каково бы ему было  сейчас,  если  бы
Огненная чаша не объявила его чемпионом? Прежде всего, он не сидел бы сейчас
в плаще. Рон  сидел  бы  рядом  с  ним.  Скорее  всего,  они  втро„м  вполне
жизнерадостно обсуждали бы, какие  страсти  и  ужасы  предстоят  во  вторник
чемпионам. Он бы предвкушал интереснейшее зрелище, жаждал  бы  увидеть,  как
чемпионы справятся с тем, с чем им там предстоит  справиться...  подбадривал
бы вместе со всеми Седрика с безопасного места на трибуне...
   Ему стало интересно, что чувствуют  сейчас  другие  чемпионы.  Седрика  в
последнее  время  он  видел  исключительно   в   окружении   большой   толпы
поклонников, и тот выглядел хотя и чуть-чуть испуганным, но в  то  же  время
радостно-взволнованным.  Изредка  в   коридорах   мелькала   Фл„р   Делак„р,
неколебимо высокомерная и невозмутимая. А Крум просто сидел в библиотеке над
книжками.
   Гарри вспомнил о Сириусе, и крепкий,  тугой  узел  в  его  груди  немного
ослаб. Всего через двенадцать часов они смогут поговорить, поскольку  именно
на сегодняшнюю ночь назначена встреча у камина -  конечно,  если  ничего  не
случится, как случается вс„ последнее время...
   - Смотри-ка, Огрид! - воскликнула Гермиона.
   Над толпой возвышался косматый затылок - к счастью, Огрид перестал носить
хвосты. Гарри недоум„нно подивился, как это он  не  заметил  Огрида  раньше,
ведь он такой большой, но, поднявшись в полный рост, увидел, что Огрид низко
пригибается, разговаривая с профессором  Хмури.  Перед  Огридом  стояла  его
обычная кружка-вед„рко, а Хмури пил из фляжки. Мадам  Росмерта,  хорошенькая
хозяйка заведения, была не очень-то этим довольна; собирая с соседних столов
пустые кружки, она то и дело бросала на Хмури вопросительные  взгляды.  Она,
наверное, воспринимала поведение Хмури как оскорбление своему глинтм„ду,  но
Гарри-то знал, в ч„м дело. На последнем занятии по защите от сил  зла  Хмури
сказал, что предпочитает сам  готовить  себе  еду  и  пить„,  поскольку  для
ч„рного  колдуна  нет  ничего  проще  как  отравить  пищу,  оставленную  без
присмотра.
   Пока  Гарри