тельно  привык  к
ним и не хотел расставаться.
     Дел перестала затачивать меч.
     - А что дальше? - спросила она. - Что случится, когда  старик  умрет?
Джамайл станет рабом нового вождя? Он будет  служить  новому  хозяину  как
раньше служил старому?
     - Этого мы не знаем, - признался я, - и не узнаем, пока  не  вернемся
вниз, на Юг. Там сможем все выяснить.
     - Нет, - резко сказала она и добавила  поспокойнее,  -  не  надо.  Ты
прав. Он сделал свой выбор, а я свой, с Калле.
     Я ждал продолжения, но не услышал больше ничего  кроме  приглушенного
звона точильного камня о сталь. Тоже песня.
     Но я ее понимал.
     Мы отдыхали до захода солнца. Потом в дом  вошли  Глава  и  несколько
жителей деревни и вежливо пригласили нас на  ужин.  Поскольку  нам  с  Дел
больше нечем было заняться - да и есть хотелось - мы согласились.
     Если бы мы могли выбирать, мы предпочли бы поесть в доме, и вообще-то
на это рассчитывали, но очевидно Северяне приняли первое дыхание весны  за
знак того, что ночи становятся не холоднее дней. Оказалось, что ужин будет
под открытым небом, и усевшись на покрытую шкурами  землю,  я  укутался  в
плащ так плотно,  что  едва  мог  пошевелиться,  хотя  ради  ужина  пришло
пожертвовать теплом и освободить руки.
     Вот что я хорошо умею, так это есть. На предложенную еду  никогда  не
плюют, если конечно ее предложил не враг.
     Глава по имени Халвар понимал, какую  честь  ему  оказала  Стаал-Уста
нашим присутствием и чувствовал себя обязанным самому прислуживать гостям.
Пока мы с Дел жевали жареную свинину, хлеб,  клубни  и  запивали  все  это
кружками эля, Халвар расписывал нам историю  деревни.  Я  слушал  вполуха,
поскольку говорил Глава с  акцентом,  превращавшим  речь  на  и  без  того
малопонятном Северном  в  полную  неразбериху,  и  постоянно  ссылался  на
дракона, из чего я сделал  вывод,  что  страсть  к  мифологии  в  Ясаа-Ден
процветала, а я  никогда  не  интересовался  сказками.  Дайте  мне  только
отточенный меч из хорошей стали...
     - Тигр...
     Голос Дел. Я обернулся, вытаскивая изо рта кусок свиной шкурки.
     - Что?
     Она кинула на  меня  раздраженный  взгляд  и  сделала  изящный  жест,
который должен был показать мне на всех присутствующих.
     - Поскольку завтра мы отправляемся к дракону, деревня Ясаа-Ден хотела
бы сложить песню в нашу честь.
     - Я не умею петь, - терпеливо напомнил я.
     - От тебя этого никто не потребует. Петь будут они, для нас.
     Заглотнув последний кусок свинины и смыв его в желудок элем, я  пожал
одним плечом.
     - Пусть поют, если хотят. Ты знаешь мои музыкальные способности.
     Дел  ловко  перешла  на  другой  язык  и,  сердечно  улыбаясь,  чтобы
порадовать Халвара, сообщила мне на Южном с неизменным Северным акцентом:
     - Это честь для нас. И если в тебе  есть  хоть  капля  воспитанности,
сейчас ты скажешь им какую честь они нам оказывают.
     - Я только опасаюсь, что они усыпят нас своей песней, - я глотнул еще
эля.
     Улыбка Дел пропала.
     - Почему ты всегда такой грубый? Эти люди верят в тебя,  Тигр...  они
хотят показать тебе как ценят то, что ты пришел спасти их  деревню.  Ты  -
Песчаный Тигр, человек из Южных легенд, а теперь твое имя может войти и  в
Северные легенды. О тебе будут говорить как  о  человеке  неравнодушном  к
бедам других, готовом помочь беспомощным и слабым...
     Мне пришлось прервать ее, я побоялся, что она зайдет совсем далеко.
     - Воззвания к моему самолюбию не помогут.
     - А раньше помогали.
     Это замечание я пропустил мимо ушей.
     - Я просто не могу понять, почему  деревня,  полная  взрослых  людей,
упорно  продолжает  рассказывать  сказки  вместо  того,  чтобы  заниматься
серьезными делами, - я мотнул головой в  сторону  расплывающихся  контуров
гор. - Это просто куча камней, Дел, ничего больше. Если гончие там, я туда
пойду. Но зачем твердить, что там дракон?
     Дел вздохнула и  тоже  сделала  глоток.  Люди  смотрели  на  нас,  мы
говорили на Южном, но тему нашего разговора понять было нетрудно.
     - Тигр, неужели ты прослушал все, что рассказывал Халвар о  появлении
Ясаа-Ден?
     - Я слушал... но не понял и одного слова из  десяти,  баска.  У  него
слишком сложный Высокогорный, а я не до такой степени им владею.
     Дел слабо нахмурилась.
     - Диалект гор. Да, я не подумала. Наверное тебе действительно  трудно
его понимать. Но это не извиняет твою грубость...
     - ...по отношению к Главе, который рассказывает сказки? -  я  покачал
головой. - Я ехал сюда не для того, чтобы терять время на  глупости,  Дел.
Все эти рассказчики - вруны - если тебя  интересует  мое  мнение  -  и  за
деньги они выдумывают истории, хотя могли бы заниматься  чем-то  полезным.
Конечно сочинять сказки проще. А если за это еще и платят...
     - Тигр, - холодный тон Дел заставил меня замолчать. - Мы не говорим о
скельдах, которые глубоко почитаемы на Севере, да  и  откуда  тебе  знать,
легко ли быть скельдом. Что человек, который живет убийством, может  знать
об искусстве повествования?
     Я покосился на нее.
     - Ты кажется тоже иногда имеешь дело с убийством.
     Не ожидавшая такого выпада Дел замолчала, потом  перевела  взгляд  на
Халвара, который терпеливо ждал окончания  нашего  разговора,  и  выдавила
слабую улыбку, но в ее голосе слабости я не почувствовал.
     - Этот человек и жители деревни готовы  оказать  нам  высокую  честь,
Тигр.  Ты  выслушаешь  песню,  ты  дождешься  ее   завершения,   а   потом
поблагодаришь Халвара и всех в Ясаа-Ден за их доброту  и  щедрость.  Понял
меня?
     - Конечно, - оскорбился я. - За кого ты меня принимаешь?  За  дурака,
который этим утром выпал из козьей повозки?
     - Нет, - с прохладцей сказала Дел, - за дурака, который выпал из этой
повозки лет тридцать восемь или тридцать девять назад и ударился головой.
     - Тридцать шесть! - сам того не  ожидая,  взорвался  я  и  выругался,
когда она слабо улыбнулась и сообщила Халвару, какой честью для нас  будет
выслушать их песню.
     Точнее я думаю, что она это сказала. Никогда нельзя  быть  уверенным,
если разговор ведется на Высокогорном. Он неверный, как и  сам  Север.  Но
что  бы  Дел  ни  сказала,  Халвару  это  польстило.  Он  крикнул   что-то
неразборчивое - мне - и несколько человек кинулись к домам,  чтобы  вскоре
вернуться с барабанами, флейтами, бубнами и другими инструментами, которые
я не смог опознать.
     Ясно,  музыканты.  Остальные  взяли  детей  на   колени,   влюбленные
обнялись, все приготовились петь песню.
     Солнце скрылось, его поглотили горы. Дракон угрюмо дымил в  сумерках,
извергая слабое красноватое свечение  из  глубин  его  "глотки".  Я  хмуро
рассматривал его, отмечая, что в темноте зверь не  превратился  во  что-то
более  земное,  на  что  я  очень  надеялся.  Напротив,  я  уже  почти  не
сомневался, что рядом лежит огромный дракон.  Странный  запах  остался,  к
нему примешивались другие ароматы - жареной свинины, кислого эля,  немытых
тел, мокрых детских пеленок, животных, которых надо было запереть, но  все
равно я его чувствовал. Он спускался с горы, похожей на дракона,  укутывая
Ясаа-Ден затхлой вонючей пеленой.
     Пахло не костром. Дым от каждого дерева разный, но  всегда  чистый  и
сладкий. И не навозом - ни от козы, ни от коровы, ни от кого-то другого  -
а уж я-то эти запахи хорошо знал, я собрал много навоза в  те  дни,  когда
был рабом. У него свой, особый запах. Этот был другим.
     - Гончие, - вдруг сказал я.
     Халвар прервал свое вступление к песне.  Дел  сердито  посмотрела  на
меня.
     - Гончие, - повторил я, прежде  чем  она  успела  меня  отчитать  или
сообщить мне, кто я такой. - Вот на что похож этот запах, или  вернее  вот
чем от них пахнет, - я указал подбородком в направлении  горы.  -  От  них
воняет этим дымом.
     Дел нахмурилась.
     - Похоже на тухлые яйца? - предположила она.
     Я подумал.
     - Что-то есть, - согласился я и тут же высказал свое предположение. -
Скорее гниющее мясо.
     Я сказал это очень тихо, чтобы слышала только Дел.  Она,  по  крайней
мере, отреагировала не  слишком  бурно.  Потом  Дел  снова  повернулась  к
Халвару и очень уважительно сообщила, что мы готовы выслушать долгожданную
песню.
     Халвар просто  горел  желанием  начать,  но  оказалось,  что  кое-что
требовалось и от нас. И он задал Дел вопрос.
     Лицо Дел изменилось, с него очень медленно сошли все краски и так  же
медленно расширились ее глаза. Она быстро справилась с собой, но не совсем
отошла от потрясения. Дел заговорила с Главой  обычным  для  танцора  меча
тоном - холодным, деловым. Она и раньше разговаривала так с людьми,  но  я
не ожидал такого по  отношению  к  Халвару.  Мне  показалось,  что  он  ей
понравился.
     Я пошевелился под плащом.
     - Что-то случилось?
     Дел отмахнулась, как будто этот жест должен был все объяснить.
     - Баска, ты не одна. Что он спросил?
     Дел чуть не удила меня взглядом.
     -  Он  просит  назвать  имена,  -  сказала   она.   -   Имена   живых
родственников. Если завтра мы погибнем, он хочет рассказать об этом  нашей
родне, чтобы те спели похоронные песни.
     Ничего подобного я не ожидал. Я сразу почувствовал себя неуютно.
     - Ну-у, - в конце концов протянул я, - видимо в случае нашего провала
забот у Халвара будет немного. Сообщать об этом некому.
     Дел долго молчала, а когда заговорила, голос ее  был  очень  тихим  и
ровным. Она отвечала Халвару на Высокогорном, объясняя, как обстоят  дела.
Я не все понял, но по тому, как менялось его лицо, ясно было,  что  именно
она говорила.
     Он  внимательно  посмотрел  на  нее,  на  меня,  глубоко  вздохнул  и
заговорил с собравшимися жителями деревни, со взрослыми и детьми.
     Дел  что-то  изумленно  зашипела,  попыталась  прервать  речь  Главы,
несколько раз повторив "нет", но он не сдался. Я уловил слово "честь".
     Он выбрал нужное слово. Оно сразу заставило Дел замолчать.
     - Что? - раздраженно спросил я.
     Дел была натянута как веревка.
     - Я сказала ему, - она скрипела зубами. - Я все  ему  объяснила.  Что
нет никаких имен, нет родственников.  Только  Песчаный  Тигр  и  Делила  с
клинками вместо родни и кругом вместо дома.
     Я немного подождал.
     - И?
     Дел глубоко  вздохнула,  задержала  дыхание  и  выдохнула.  Медленно.
Беззвучно.
     - Они споют, - сказала она. - Они создадут песню  за  всех  погибших.
Песню прощания для тех, у кого нет родственников, которые спели бы за них,
когда те умрут, чтобы легче было идти к свету, - Дел тяжело  сглотнула.  -
Как у нас с тобой.
     Я услышал  первый  голос:  Халвара.  Привилегия  Главы.  Потом  голос
женщины, его жены, к ним присоединился другой, и другой,  пока  не  запела
вся деревня. Только голоса, ни флейт, ни барабанов, ни  бубнов,  ни  звона
колокольчиков. Только голоса.
     Их было достаточно.
     Плотно завернувшись в плащ, я сидел под усыпанным  звездами  Северным
небом и думал о Юге. О пустыне. О Пендже.
     Где женщина родила  мальчика  -  сильного,  здорового  мальчика  -  и
оставила его умирать в горящих песках под пылающим солнцем.



                                   12

     Запах  становился  все  сильнее.  Ехавший  впереди  Халвар,  по  моим
наблюдениям, этого не замечал, из чего я сделал вывод, что либо он  вообще
не чувствовал запахов, либо успел привыкнуть, хотя я сомневался, что можно
привыкнуть к этой кошмарной вони. Аиды, да я чувствовал ее  на  языке.  От
этого все время хотелось сглотнуть.
     Я наклонился над  седлом  и,  убедившись,  что  не  испугаю  жеребца,
сплюнул. Дважды. Гнедой пошевелил ушами, мотнул головой, но  спокойно  шел
дальше.
     Мы упорно подбирались к  дракону,  постоянно  напоминавшему  о  своем
присутствии запахом и дымом. И то, и другое заполняло нос  и  рот,  плотно
застревало в легких и вызывало тупую головную боль, что меня раздражало, а
заодно и лишало остатков терпения. С того момента, как мы с Дел  добрались
до Ясаа-Ден, мы не видели ни одной гончей, хотя слышали  их  постоянно.  И
дракон исчез. Чем ближе мы подбирались к горе, тем меньше завалы  и  скалы
напоминали жуткое чудовище, камни  и  земля  уже  не  вызывали  суеверного
страха. Я убедился, что во всем был прав. Обидно было лишь  что  никто  не
хотел разделить со мной радость моей победы.
     Пока мы взбирались,  Халвар  развлекал  нас  историями  о  драконе  и
Ясаа-Ден, вот только ехал я так далеко позади Главы, что не слышал ничего,
кроме стука подков о камни. К тому же его горный  диалект  в  сочетании  с
Высокогорным  языком  несмотря  на  все  мои   старания   расшифровке   не
поддавался. Но если говорить честно, я из-за этого  не  переживал.  Я  был
доволен тем, что мне удавалось удерживать ритм равномерного шага жеребца и
проводил время, изучая  окрестности.  Подсознательно  я  ожидал  появления
гончих. Теперь, когда я лишился охранного свистка Кантеада, шансы  немного
изменились, но у меня остался меч. И у Дел тоже.
     Халвар тоже захватил с собой меч, бронзовый, старый и тупой, толку от
которого не было никакого, не говоря уже о том, что Глава не знал,  как  с
ним обращаться. У меня сразу возникло предчувствие,  что  от  Главы  будет
больше вреда, чем пользы если дело дойдет до драки, но нельзя  же  было  в
тяжелый для деревни момент погладить ее Главу по голове  и  отправить  его
домой, к папе и маме. Гончие сожрали родственников Халвара, да  и  вообще,
он был слишком хорошим человеком, чтобы так грубо от него избавиться. Ради
гордости Главы мы должны были помочь ему продемонстрировать  хоть  немного
смелости и достоинства.
     С высот донесся скорбный, стенающий  вой,  который  резко  перешел  в
злобное, раскатистое рычание. Халвар придержал лошадь.
     - Мы заехали уже далеко, - сказал он так многозначительно, что даже я
все понял. - Я Глава, а не герой.  Такие  подвиги  для  танцоров  мечей  и
певцов, обученных в Стаал-Уста.
     А Халвар оказался не только милым человеком, но еще и умным.
     Мы проехали  две  трети  пути  до  горы.  Широкая  дорога  постепенно
превратилась в тропинку, а потом в  узкую  канавку  подтаявшего  снега.  Я
спросил Халвара зачем, если они так боятся дракона и  его  гончих,  жители
деревни забираются так высоко. Минуту Халвар беспомощно смотрел  на  меня,
потом перевел взгляд на Дел.
     Она вздохнула.
     - Он же все объяснил, Тигр. Пока мы ехали.
     Мне не нравится, когда меня заставляют чувствовать себя виноватым.
     - Я уже говорил тебе, что плохо его понимаю. Кроме того,  кому-то  из
нас нужно было следить не появятся ли гончие.
     Дел ответила не сразу. Она долго смотрела вверх,  на  пасть,  которая
по-прежнему изрыгала клубы дыма.
     - Гончие не всегда были  здесь,  -  наконец  сказала  она.  -  Халвар
говорит, что первая появилась месяцев шесть или семь назад.  Очевидно  она
убила одного из жителей деревни, но точно это неизвестно, потому что  тело
так и не нашли. Постепенно зверей становилось все больше и больше... и все
больше людей пропадало. А тропинка здесь проложена потому  что  живущий  в
деревне святой  предложил  умилостивить  дракона  дарами,  и  люди  начали
приходить  сюда,  чтобы  принести  подношения.  Но   дракон   так   и   не
смилостивился, люди по-прежнему исчезали. Тогда Глава послал в  Стаал-Уста
человека с просьбой о помощи, - она помолчала. - И спасать их приехал ты.
     Я собирался достойно ответить на ее  излишне  вежливый  тон,  который
временами доводил меня до бешенства, но Халвар показал на  гору  и  сказал
Дел что-то неразборчивое. Мне показалось, что он о чем-то предупредил  ее.
Как бы там ни было, Дел его слова не  понравились.  Она  ответила  Халвару
резко, и  он  покраснел,  но,  постучав  по  рукояти  своего  бесполезного
бронзового меча, упрямо повторил свои слова. На этот раз я кое-что уловил.
Слово "яватма".
     - О чем он? - уже привычно спросил я.
     Дел посмотрела на Халвара.
     - Он посоветовал нам не вынимать мечи из ножен. Святой  объявил,  что
магия опасна для Ясаа-Ден, потому что дракон питается ею.
     - Что? - во мне проснулись подозрения. - А откуда он это узнал?
     - Он установил магическую охрану, когда впервые появились  гончие,  -
объяснила Дел, - по крайней мере так говорит Халвар. И охрана вместо того,
чтобы защитить деревню, привлекла гончих. И они ее украли.
     - Украли кого? Охрану? У него песчаная болезнь? Зачем это гончим?
     Дел не улыбнулась.
     - А зачем им свисток?
     И мой меч? Моя недавно ожившая яватма? Гончие не проявляли к  ней  ни
малейшего интереса, пока я не напоил ее кровью. Их  привлекла  Бореал,  от
которой так и воняло кровью и силой.
     Я посмотрел на Халвара с большим уважением.
     - Скажи, что мы учтем его предупреждение.
     Дел уставилась на меня.
     - Но Тигр...
     - И попроси его присылать кого-нибудь каждый  день  поить  и  кормить
лошадей. Мы оставим их здесь и дальше пойдем пешком. Я бы отправил их вниз
вместе с Халваром, но мне как-то не по себе становится при мысли,  что  мы
останемся совсем без лошадей. Здесь по крайней мере они будут  в  пределах
досягаемости, мало  ли  что  случится,  -  я  снова  посмотрел  на  пасть,
дымившуюся в часе ходьбы от нас. - Отчасти в пределах досягаемости.
     - Каждый день? - повторила Дел. - И сколько дней ты намерен лазить по
горам?
     - Два, - спокойно объявил я. - Если к тому времени я не  справлюсь  с
горой, я не стою тех денег, которые они мне заплатят.
     - А платить тебе никто не собирается.
     Я нахмурился.
     - Что?
     - Платить тебе никто не собирается.
     Я нахмурился сильнее.
     - Что значит не собирается? Я так зарабатываю себе на  жизнь,  баска,
еще не забыла?
     - Но помощь страждущим  -  обязанность  для  человека  твоего  ранга,
кайдина, - выражение лица Дел было самым любезным, но я узнал этот блеск в
глазах. - Эти люди не нанимали Песчаного Тигра, и Стаал-Уста  не  нанимала
его. Недавно получивший ранг кайдина внял  мольбе  деревушки  о  помощи  и
поклялся помочь, - она приподняла брови. - Разве тебе не так объяснили?
     - Аиды, Дел, ты знаешь, я танцор меча. Я ничего не делаю бесплатно, -
я помолчал. - По крайней мере ничего опасного.
     - Тогда можешь  объяснить  это  Халвару,  Главе  деревни,  у  которой
возможно совсем нет денег. Хотя нет, наверное найдется пара медных  монет.
Но эта деревня одолевает все беды, потому что  люди  здесь  живут  землей,
скотом, расплачиваются шерстью, молоком и свининой. Вот только такую жизнь
ты презираешь, правильно? Если в деле нет золота, серебра  или  меди  оно,
по-твоему, не стоит усилий.
     Она говорила с такой яростью и таким презрением, что я, растерявшись,
остановил жеребца. Это была не та Делила, которую я знал... вернее  думал,
что знал. Это была прежняя Делила, которая использовала слова  как  острый
клинок пока мы пересекали Пенджу, направляясь в Джулу.
     Была ли это та Дел, возвращения которой я хотел,  чтобы  восстановить
старые отношения?
     Или у меня началась песчаная болезнь?
     Дел придержала чалого, который все еще не потерял надежды подружиться
с жеребцом.
     - Так что, мы поворачиваем? Ты объяснишь Халвару, что  вы  просто  не
поняли друг друга и этим заставишь жителей  деревни  отдать  те  несколько
монет, что случайно у них оказались? Ты потребуешь с деревни плату,  Тигр,
ради своей алчности?
     Дракон фыркнул дымом. Одна из тварей тявкнула.
     - Неплохая речь, - наконец отметил  я.  -  Ты  умеешь  манипулировать
людьми. Вот только жаль, что тебе даже  в  голову  не  пришло,  что  я  не
собирался требовать с них деньги. Ты слишком легко объявляешь меня низким,
бессовестным  наемником,  не  имеющим  и  представления  о   честности   и
стремящимся только к наживе, - я улыбнулся ей с наигранным  лицемерием.  -
Не радуйся и не думай, что это ты  уговорила  меня...  я  сделаю  то,  что
счи