ой семьей, соприкасавшейся руками, головами  и  плечами.  Но  это  было
только началом - перед нами я видел горы, поднимавшиеся от земли до неба.
     Мы ехали на Север, следуя Торговым Трактом  из  Харкихала.  С  каждым
шагом жеребца я отдалялся от Юга, от всего, что я знал. Я входил  в  чужую
страну как меч входит в живот человека. Окружающий  ландшафт  удовольствия
мне не доставлял, но Дел я об этом не сообщал.
     Да я и сомневался, что ее заинтересовало бы  мое  отношение  к  этому
миру. Дел замкнулась в тишину и была необычайно  тиха  даже  для  обычного
плохого настроения. Меня же переполняло предчувствие, ожидание, которое не
имело ничего общего со страхом, беспокойством и  дискомфортом,  которые  я
ощущал. Дел было не до меня, но не потому что я не был ей нужен. Просто ее
переживания были слишком личными. Дел возвращалась домой.
     Я понял ее, хотя  она  не  сказала  ни  слова.  Изменилась  ее  поза.
Выпрямилась спина, расправились плечи,  поднялся  подбородок.  И  чудесная
улыбка осветила ее лицо.
     Дел преобразилась, а я стал только угрюмее.
     Она  остановила  своего  крапчатого  мерина  у   невысокой   каменной
пирамиды, вынула ноги из стремян и спрыгнула. Бурнус зацепился за  стремя.
Дел машинально освободила его и отошла от лошади, не реагируя  на  попытку
крапчатого последовать за  хозяйкой.  Через  минуту  мерин  успокоился  и,
опустив голову, решил пощипать что-нибудь на покрытых дерном холмиках. Дел
забыла о нем. Она взобралась на пирамиду и вытащила Бореал из ножен.
     Дел смотрела на Север. Высокая фигура, закутанная  в  кремовый  шелк,
застыла на камнях. Дел положила яватму на ладони, подняла ее к солнцу, так
что лучи  затанцевали  на  клинке,  и  трижды  поцеловала  сталь,  выражая
почтение и преданность.
     - Сулхайя, - громко сказала она, благодаря своих Северных богов.
     Я поежился. Солнце грело по-прежнему, но я продрог до  костей.  Потом
это  ощущение  прошло  и  я  снова  согрелся.   Осталось   только   ноющее
воспоминание о чем-то, чего я не мог объяснить.
     Солнечный луч вспыхнул на обнаженном клинке Бореал. Дел не вызывала к
жизни яватму, но я видел бледное, жемчужно-розовое сияние, словно меч, как
и Дел, знал, что они вернулись домой.
     Я с трудом приподнялся в седле.
     - Баска...
     Она повернулась - ее лицо и поза преобразились так, что у  меня  язык
отнялся.
     Дел вернула меч в ножны. Момент прошел. Она снова стала прежней  Дел,
только на губах играла незнакомая улыбка. Улыбка,  которую  я  никогда  не
видел и мог только мечтать, чтобы Дел подарила ее мне.
     - Ну вот, - сказала она, - я и дома. Тебе пора решать.
     - Решать?
     Она кивнула на пирамиду.
     - Это Граница.
     Я и сам догадался и не отрываясь смотрел на пирамиду. Эти камни  были
началом неизвестного мира. Они открывали  страну,  в  которой  никогда  не
бродили песчаные тигры.
     - Я пойму, - очень тихо сказала Дел.
     Я посмотрел на нее и увидел понимание и сочувствие в голубых  глазах.
Ей не было еще и двадцати одного - значительно моложе меня  по  годам,  но
гораздо старше меня  душой.  Иногда  я  ненавидел  ее  за  это,  теперь  я
возненавидел себя.
     - Поймешь?
     Она подумала.
     - Может и не пойму.
     Аиды. Поймет. Не хуже меня.
     И упрямо, наверное  просто  чтобы  доказать,  что  она  ошибается,  я
пересек Границу.
     И тут же пожалел об этом. Потому что что-то изменилось и не в  лучшую
сторону.
     Дел вспомнила о мерине и спустилась вниз ловить  крапчатого,  который
щипал травку. Она подвела его к жеребцу, молча села в седло, посмотрела на
меня и поблагодарила на языке Севера.
     - Что? - не сразу понял я.
     - Спасибо, - повторила она на Южном.
     Что-то липкое сбежало по моей спине.
     - Я тебе не нужен, - рожденные гневом и  смущением  слова  прозвучали
резче, чем хотелось бы (иногда, запутавшись в  неопределенных  чувствах  и
отчаявшись найти истину, я веду себя как обиженный ребенок). - Я не  нужен
тебе на самом-то деле. Тебе никто не нужен. Никто.  Пока  ты  носишь  этот
меч.
     Дел слабо нахмурилась, потом уголок рта дернулся.
     - Кое в чем ты также бесценен, как и мой меч.
     - Хм, - я пнул жеребца и он пошел вперед. - В чем например, баска?
     - Не скажу, - с готовностью объявила она. - Потому что ты закидываешь
удочку, а озера рядом нет.
     - Я что делаю?
     Дел открыла рот, не найдя слов, закрыла его  и  минуту  рассматривала
меня. Придя в себя, она объяснила мне, что такое рыбная ловля. А заодно  и
что такое рыба.
     - Их едят?  -  с  ужасом  выдавил  я.  Судя  по  описанию,  это  были
отвратительные твари: все в чешуе, с плавниками и жабрами.
     Ее брови сошлись у переносицы.
     - Я не сомневалась, что во время твоих  путешествий  из  Харкихала  в
Джулу ты хоть раз, но обязательно пробовал рыбу. Джула, как  мне  кажется,
не очень далеко от океана, а Харкихал совсем рядом  с  Северной  границей.
Разве люди там не едят рыбу?
     Я нахмурился.
     - Больше чем на день я в Харкихале не задерживался... А что  касается
Джулы, то откуда мне знать,  сколько  от  нее  до  океана?  Я  никогда  не
перебирался через горы.
     От удивления ее брови выгнулись до волос.
     - Ты никогда не видел карты?
     - Конечно я видел карты. Я знаю Пенджу и по-моему  ты  могла  в  этом
убедиться.  Я  знаю  где,  чьи  владения,  правильно?  Я  знаю  постоянные
поселения и все колодцы. Я знаю...
     Дел подняла руку.
     - Все. Я поняла. Ну конечно, прости меня, я не  сомневалась  в  твоих
познаниях,  -  ласковая  речь  и  безмятежный  взгляд  -  значит  все  это
говорилось только чтобы успокоить меня (или заткнуть мне рот). - Я  хотела
сказать, странно, что ты так не уверен в границах и в том,  что  лежит  за
ними.
     - А ты, конечно, уверена.
     - Меня учили, - мягко сказала она. - Человек должен знать  страну,  в
которую собирается отправиться. Я должна держать все знания здесь,  -  она
кивнула головой. - Кроме обучения танцу, мы изучали  математику,  языки  и
географию.
     Теперь понятно, почему Дел и один или  два  Северных  танцора  мечей,
которых я знал, неплохо говорили на моем языке. Южный  выучить  легко,  но
язык Пустыни - местное наречие Пенджи - дается с трудом. Я долго переводил
его для Дел. Теперь, набравшись от меня, она  могла  на  нем  объясняться.
Между собой мы общались на Южном, это казалось естественным.
     Что касается математики и географии, то я даже слов таких никогда  не
слышал. Все мое обучение было посвящено только  танцу  мечей,  физическому
развитию и ритуалам, которые составляют танец. Я провел годы,  изучая  как
двигаться, сражаться, убивать. Больше ни на что не хватало времени.
     Я пожал плечами.
     - Мы разные люди, баска... нас воспитывали по-разному.
     Она задумчиво кивнула.
     - Иногда я забываю. Для нас весь мир  в  круге  и  танце...  и  часто
трудно вспомнить, что есть что-то более важное.  Этим  мы  похожи...  а  в
остальном такие разные...
     Говорить напрямик - в этом вся  Дел.  Ступив  на  землю  Севера,  она
открыла тайники своей души и начала свободно говорить на тему, которые  ни
один из нас никогда не затрагивал.
     - Ты женщина, а я мужчина, -  любезно  сообщил  я.  -  Мы  разные  от
рождения.
     Лицо Дел потеряло всякое выражение.
     - Разные от рождения, - согласилась она. - Хотя  во  многом  различий
быть не должно.
     - Дел, давай не будем начинать  все  сначала.  Ты  знаешь,  я  первый
признал твои достоинства. Аиды, баска, я вошел с тобой в круг, помнишь?  Я
уважаю твое умение. Когда-нибудь я мешал  тебе?  Поддавался?  Относился  к
тебе по-иному из-за того, что ты женщина?
     Она задумалась.
     - Не настолько, насколько привык.
     - Сулхайя, - кисло сказал я и погрузился в молчание.


     Весь остаток дня Дел почти ничего не  говорила.  Каждый  шаг  мерина,
который увозил ее подальше от Юга, был для Дел праздником, а я ловил  себя
на том, что то и дело оглядывался назад. Очень скоро  на  смену  знакомому
простору пустыни пришел чужой Север, вокруг не осталось ничего привычного.
Я стал чужаком, отрезанным от своего мира.
     Привыкнув к ритму шага, я погрузился в  мрачные  раздумья  настолько,
что какое-то время не следил за жеребцом. Гнедой решил пошагать  спокойно.
Он упрямо тащился вверх и вперед, поворачивал уши во всех  направлениях  и
каждый раз, когда он мотал головой, медные украшения уздечки звенели.
     Мир  бурлил,  как  кипящая  вода  в  котле.  Впереди,  поджидая  нас,
прижимались к земле огромные горы.
     Я поежился, приподнялся в седле, снова приподнялся, мрачно  глядя  на
Север, на вершины. Открыл рот, чтобы сказать что-то Дел, но  снова  закрыл
его, лязгнув зубами и разозлившись на себя за то, что едва не  выдал  свои
переживания.
     Потому что что-то было не так.
     И от этого вставал каждый волосок на моем теле. Что-то  шевелилось  у
меня на черепе, от этого он чесался и я яростно скреб  его,  хорошо  зная,
что причиной были не назойливые паразиты,  а  что-то  неизвестное.  Что-то
неопределенное. И это что-то могло выставить меня дураком в глазах Дел.
     Я  глубоко   вздохнул,   пытаясь   стряхнуть   нарастающее   ощущение
неправильности, собрался просто  выдохнуть  воздух  из  легких,  но  слова
прозвучали сами собой:
     - Мне это не нравится.
     Фраза удивила даже меня тем, как коротко и ясно выразила мои чувства.
Дел повернула голову и посмотрела на меня,  покачиваясь  в  седле  в  такт
шагов лошади.
     - Не нравится что?
     Нахмурившись, я посмотрел вниз, на стриженную гриву  жеребца.  Пальцы
беспокойно теребили плетеный повод. Я видел мозоли, шрамы, частички  руды,
въевшейся в суставы. На свободе я постепенно набрал вес, который потерял в
рабстве, но от шрамов избавиться не мог, и они постоянно напоминали мне  о
случившемся. Прошло совсем немного времени с тех пор, как Дел и я  сбежали
из плена танзира Аладара: я -  из  золотой  шахты,  Дел  -  от  назойливых
приставаний. Это было всего несколько месяцев назад.
     - Тигр, что тебе не нравится?
     Снова за свое. А я не знал, что ответить.
     - Не знаю, - неохотно признался я. - Оно.
     - Оно, - повторила Дел после недолгого размышления.
     Я расправил плечи, проверяя, удобно ли сидит перевязь и на  месте  ли
мой меч. Нет, не мой. Меч Терона.
     - Баска, ты ничего не чувствуешь?
     - Чувствую, - с готовностью ответила она.
     Это осчастливило меня безмерно.
     - Вот  видишь!  Понимаешь  теперь?  Я  не  сумасшедший.  Есть  что-то
странное... что-то жуткое...
     - Странное? - переспросила она. - Нет. Это чувство дома.
     Ну конечно, кто бы сомневался. Но для меня-то Север не дом. Мне стало
совсем неуютно.
     - Дел...
     Она остановила своего крапчатого мерина. Соответственно жеребец  тоже
остановился. Дел положила ладони на  переднюю  луку  седла  и  наклонилась
вперед, перенеся вес на запястья.
     - Ты чувствуешь страх, - объявила она.
     - Страх?
     - Страх, - повторила Дел,  обрывая  мои  изумленные  протесты.  -  Ты
никогда не был на Севере. Ты еще никогда не покидал родину.
     - Но Дел, я не ребенок.
     - Дети приспосабливаются к переменам гораздо легче, чем  взрослые,  -
серьезно сообщила она. - Я знаю, что ты чувствуешь. Я сама  пережила  это,
когда ехала на Юг искать Джамайла, когда я пересекала границу твоей страны
зная, что не смогу вернуться, пока не  выполню  клятву.  Я  понимала,  что
отрезала прошлое и передо мной самое важное дело в моей жизни.
     - Но у меня-то дела нет, - грубо прервал я ее. - Я здесь  потому  что
сам захотел поехать.
     Дел вздохнула и засунула за ухо упавшую прядь волос.
     Я сжал зубы и постарался быть терпеливым.
     - Это что-то другое, - упорно пытался объяснить я. - Что-то  большее.
Если хочешь, назови меня сумасшедшим, но я чувствую это. Я знаю,  что  оно
здесь.
     Дел огляделась. С каждым шагом мы забирались все выше, поднимаясь над
равнинами Юга. Здесь, в царстве подъемов, спусков и оврагов,  трудно  было
поверить, что где-то существовала Пенджа.
     - Может дождь собирается, - наконец предположила Дел. -  Наверное  ты
чувствуешь его приближение.
     - Аиды, баска, мы говорим не о дожде... мы говорим о другом,  гораздо
более серьезном, - я сердито посмотрел на  нее.  -  А  если  ты  этого  не
чувствуешь, ты глухая и слепая.
     Она язвительно скривилась.
     - Неужели?
     Я глубоко вздохнул, закатал  шелковый  рукав  и  обнажил  мускулистое
предплечье. Как я и ожидал, все волоски стояли дыбом.
     - Ну? - поинтересовался я.
     Она посмотрела на мою руку, потом на  меня.  На  ее  лице  отразилось
какое-то внутреннее смятение, которое она  не  могла  скрыть,  хотя  очень
старалась. Я видел, как тщательно Дела обдумывала слова  для  предстоящего
объяснения и наконец она решилась.
     - Я думаю, что ты, наверное, внушил себе это и...
     - Внушил? - я  не  позволил  ей  закончить.  -  Нет,  баска,  это  не
внушение. Это на самом деле. Я ничего не выдумываю.
     Дел слабо вздохнула.
     - Но ты же сам говорил мне, что не веришь в магию. Что для тебя ее не
существует.
     - Я говорил тебе, что не люблю магию, - уточнил я, - но  в  том,  что
она существует, я не сомневаюсь. Как, почему и в каких формах -  не  знаю.
Но знаю,  что  люди  не  умеют  ее  использовать,  а  поэтому  делают  все
неправильно, - я покачал головой и тоскливо осмотрелся. - В  твоем  Севере
есть что-то...
     - Не цепляйся к Северу, - возмутилась она. - Дело не в  Севере,  а  в
тебе. В Песчаном Тигре, которому наплевать на то, во что верят  другие,  и
он смеется над их чувствами, - она бросила стремена, перекинула ногу через
седло и соскользнула на землю. - А теперь он не может справиться с  собой.
Ну давай, Тигр, я тебе докажу, что это все твои предрассудки.
     - Что?
     Она посмотрела на меня снизу вверх.
     - Давай разберемся с этим раз и навсегда, чтобы  мне  не  пришлось  и
дальше выслушивать твое нытье, - она показала пальцем на землю. - Слезай.
     Мысленно я сообщил ей, что ее тон оставлял желать лучшего - она могла
бы попросить, а не приказывать, но перебранка ни к чему не привела  бы.  Я
соскочил с жеребца и стал ждать, что же будет дальше.
     Дел отошла от лошадей и жестом предложила мне  следовать  за  ней.  Я
угрюмо подчинился  и  остановился  рядом  с  ней  в  овражке  между  двумя
невысокими холмиками.
     - Ну? - спросил я.
     - Вынь меч и воткни его  в  землю,  -  серьезно  потребовала  она.  -
Представь, что вонзаешь его в живот человека.
     Я осторожно посмотрел на землю, потом на Дел.
     - И что должно случиться?
     - Ничего, - процедила Дел. - Вообще ничего не случится, и ты поймешь,
что все твои чувства - ерунда.
     Я вздохнул.
     - Хорошо. Так и сделаем, баска... но поверь слову мужчины...
     - Я поверю слову меча.
     Я мрачно взглянул на нее. Она совершенно  намеренно  говорила  что-то
невразумительное, стараясь разозлить меня (это всегда срабатывает). Но  на
этот раз я решил не поддаваться. Я вынул из ножен  мертвый  меч  Терона  и
воткнул клинок в землю.
     Ничего не случилось.
     - Ну вот, - кивнула Дел, - теперь ты понимаешь...
     Конечно я понимал, пока был в состоянии  соображать.  А  потом  земля
вокруг нас взлетела в небо.
     На один безумный момент  мне  захотелось  громко  расхохотаться.  Мне
захотелось ткнуть ее в это физиономией и громко кричать, что я был прав.
     Но я этого не сделал. Я был слишком занят, пытаясь нормально дышать.
     Наконец глаза перестали слезиться, в ушах  уже  не  звенело,  я  смог
вздохнуть полной грудью и сел. Выплюнул грязь. Чихнул. Стряхнул травинки с
волос. Вгляделся в едкий дым и увидел, что Дел занимается тем же.  Она  не
пострадала, а значит я мог безнаказанно злорадствовать.
     Только мне этого почему-то уже не хотелось.
     Меч стоял между нами. Взрыв, который бросил нас на землю, не коснулся
его. Трава вокруг меча была выжжена,  но  клинок  остался  чист.  От  него
исходило пурпурное сияние.
     Я медленно поднялся, стряхнул грязь и пепел с бурнуса.
     - Да, - небрежно сказал я, - пора мне искать новый меч.
     Дел еще сидела. Она не сводила глаз с горящего  клинка.  На  ее  лице
читались изумление, неверие и полная растерянность. Морщинка между  бровей
стала глубже, когда она нахмурилась сильнее.
     - Этого не должно было случиться. Терон мертв, -  сообщила  она  сама
себе.
     - Теперь-то ты мне веришь?
     Она даже не посмотрела на меня.
     - Дотронься до него, Тигр.
     У меня отвисла челюсть.
     - Дотронуться? Мне дотронуться до этого? После того,  что  эта  штука
сделала? Баска, у тебя песчаная болезнь. Мы оставим ее здесь и  пусть  она
такими взрывами приветствует каждого проходящего мимо дурака.
     Дел покачала головой.
     - Мы не можем так поступить. Это яватма, она сделана для  конкретного
человека. Меч нельзя оставить здесь, он будет обесчещен. Мы должны отвезти
его  в  Стаал-Уста  и  он  будет  с  подобающими  почестями  похоронен   в
Стаал-Кутра.
     Она сыпала незнакомыми названиями и следовало бы  выяснить,  что  они
означают, но моя голова была занята другим.
     - Аиды, Дел, эта штука нас чуть не убила.
     - Нет, - мягко сказала она, - я так не думаю, - она  пожевала  нижнюю
губу и перевела взгляд с меча на меня. Дважды. Потом еще  раз.  Задумчиво,
внимательно, словно она обнаружила что-то новое и совершенно  неожиданное.
А потом Дел улыбнулась, как улыбаются  люди,  нашедшие  ответ  на  сложную
загадку, и засмеялась, будто то,  до  чего  она  додумалась,  отвечало  на
главный вопрос.
     -  Ребенок  может  пройти  там,  где  не  пройдет  мужчина,  -  фраза
оборвалась, но сияние в глазах осталось. - Может, несмотря ни  на  что,  я
еще смогу выиграть.
     - Дел...
     Но она резко вскочила с земли,  игнорируя  начало  моего  вопроса,  и
показала на меч.
     - Я клянусь, ты можешь коснуться его. Ты можешь использовать его. Это
самый обычный меч.
     Я осторожно напомнил:
     - Что-то подобное ты уже говорила.
     Она поджала губы и отвернулась.
     - Да, говорила. Все правильно. И повторяю: я тебе обещаю...
     - Тогда почему он сияет?
     - Потому что каким-то образом ты вызвал его к жизни. Не совсем  -  ты
не знаком с ритуалами - но ты  умудрился  коснуться  души,  заключенной  в
мече, - Дел пожала плечами. - О многом я не могу тебе  рассказать,  потому
что ты не истойя. Есть секреты, Тигр, которые знает только ан-кайдин.
     - И ты.
     - Да, - согласилась она, - я знаю. Но я танцор меча, а не  кайдин.  Я
не могу раскрыть их тебе.
     - Тогда сама эту штуку и вытаскивай.
     Дел вздохнула.
     - Не могу. Ты вызвал его к жизни, Тигр. Не полностью, не  достаточно,
чтобы он служил тебе так, как служил Терону, но достаточно,  чтобы  теперь
он понимал разницу между нами, - она кивнула головой  налево,  на  рукоять
Бореал. - До того, как  ты  узнал  ее  имя,  ты  не  мог  безнаказанно  ее
коснуться. Теперь и я не могу коснуться меча Терона.
     - Но и я не могу. Я знаю имя этого трижды проклятого клинка не  лучше
тебя.
     Дел широко улыбнулась.
     - Очевидно ему или ей на это наплевать.
     - Ему или ей, - мрачно пробормотал я и отвернулся от них обоих.
     Дел ждала, пока я ловил жеребца, который удрал подальше от взрыва,  и
садился в седло.
     - Ты - Песчаный Тигр, - мягко сказала она. - Как ты будешь  жить  без
меча?
     Она знала, эта Делила, как воззвать к моей гордости  в  дополнение  в
мужскому достоинству. Но я решил, что этот прием не сработает.
     - Я достану другой меч.
     -  Где?  -  с  выразительным  преувеличением  Дел  развела  руками  и
осмотрелась. - Здесь мечами все деревья увешаны? Или их сеют, а потом  они
вырастают?
     Я скрипнул зубами и выдавил добрую улыбку.
     - Я куплю меч в ближайшей деревне.
     - А если на нас нападут раньше, чем мы добер