ой истойя после получения высшего ранга. Я...  кормлю
меч... а меч кормит меня, - она растерянно покачала  головой.  -  В  Южном
языке нет таких слов.
     Я подумал о Разящем. Я достаточно  часто  говорил  Дел,  что  он  был
просто мечом, оружием, клинком, но я кривил душой. Чем он был,  я  не  мог
объяснить, так же как она не могла объяснить, чем был ее меч. Разящий  был
моей силой, гордостью и избавлением. Он был моей свободой.
     Но в мече Дел скрывалась и другая сила.
     Я  всматривался  в  руны  на  клинке,  узоры  на  рукояти.  В   лучах
восходящего солнца меч все время менялся.
     - Холод, - сказал я, - лед... Эта штука сделана изо льда.
     Пальцы Дел сомкнулись на рукояти.
     - Он теплый, - прошептала она, - как плоть... и внутри  он  такой  же
как я.
     По спине у меня пробежали мурашки.
     - Не говори загадками.
     - Здесь нет загадки, - она не улыбалась. - Он не живой...  не  такой,
как ты и я. Но и не мертвый.
     - Кровный клинок, - повторил я. - Надеюсь, он выпил свою норму.
     Дел посмотрела  на  меч.  Солнечные  лучи  превратили  бледно-розовое
лезвие в темно-красное.
     - Нет, - наконец сказала она. - Не выпил, пока я не выпью свою.
     Я сразу замерз. Я  лежал  на  чепраке  и  смотрел  на  рождение  дня,
раздумывая, не взял ли я на себя что-то большее,  чем  просто  обязанности
проводника.
     Я закрыл глаза. Одной рукой прикрыл веки, чтобы не раздражало  солнце
и услышал как Дел запела тихую нежную песню, будто успокаивая меч.



                                   16

     Русали был типичным пустынным  городком,  переполненным  людьми  всех
племен и рас  -  богатыми  и  бедными,  чистыми  и  грязными,  больными  и
здоровыми, честными перед законом и мошенниками. (Вообще-то  Русали  точно
соответствовал словам Хаши о Джуле).
     Дел не потрудилась надеть капюшон и пока мы ехали по  узким  песчаным
улицам привлекла всеобщее внимание. Мужчины останавливались посмотреть  на
нее, а продажные женщины громко переговаривались о Северянках,  пытающихся
лишить их работы.
     Тогда я понял, какую совершил ошибку. Мне следовало ехать по  главной
улице, как любому мужчине, знающему, что у его пояса висит тугой от  монет
кошелек. Вместо этого я по привычке выискивал темные переулки и аллеи, как
последний вор. Сам я никогда не воровал, но танцору меча обычно легче было
найти работу в темных уголках города.
     - Не обращай на них внимания, Дел.
     - Это не впервые, Тигр.
     Ну, это было впервые  в  моем  присутствии.  Мне  не  нравилось,  как
мужчины разглядывали ее. Тупые, похотливые дураки, слонявшиеся по улицам.
     - Нужно продать лошадей, - сказал я, чтобы отвлечься.
     Дел нахмурилась.
     - Зачем? Мы пойдем в Джулу пешком?
     - На случай если Хаши решит выслать за нами погоню. Если мы будем  на
других лошадях, на какое-то время они собьются со следа.
     - Не вышлет, - Дел покачала головой. -  Эламайн  займет  его  другими
делами.
     - Эламайн его прикончит, - я не  смог  сдержаться,  представив  в  ее
постели сморщенного старика, и расхохотался.
     Дел покосилась на меня.
     - Может быть... ну, значит он больше не встанет у нас на пути.
     Я улыбнулся.
     - Все равно поменяем лошадей. Этих я продам, потом  пойду  к  другому
торговцу и куплю новых, тогда никто ничего  не  заподозрит,  -  я  оглядел
улицу. - Вот и гостиница, можно выпить и перекусить.  Аиды,  я  умираю  от
жажды при мысли об акиви, - я соскочил с рыжего и привязал повод к  кольцу
в темно-желтой стене.
     Местечко было грязным и  пропитанным  дымом  травы  хува.  Дым  висел
тонкими, зеленоватыми слоями над светильниками. Окнами  назывались  дырки,
пробитые в глиняной стене. Осмотревшись,  я  решил  развернуться  и  уйти,
вытащив за собой Дел.
     Но Дел уходить не собиралась. Она опустилась на табуретку  у  пустого
стола. Я раздраженно нахмурился, но помедлив, сел рядом.
     - Это место тебе не подходит, - сообщил я ей.
     Она подняла брови.
     - Почему нет?
     - Просто не подходит, - я убедился, что Разящий у меня за  спиной.  -
Ты заслуживаешь лучшего.
     Дел долго смотрела на меня. Я так и не понял, о чем  она  думала,  но
мне показалось, что дело было в моих словах. Кажется они ее удивили.
     Она улыбнулась.
     - Принимаю как комплимент.
     - Мне все равно, как ты это принимаешь. Это  место  не  для  тебя,  -
раздраженный, я развернулся в поисках служанки и громко потребовал акиви.
     Но я позабыл и об  акиви,  и  о  служанке  когда  услышал  изумленный
возглас Дел.
     Я обернулся и  увидел  высокого  светловолосого  Северянина,  который
только что вошел в гостиницу.
     Дел была уже на ногах.  Она  крикнула  что-то  на  Северном  языке  и
незнакомец повернулся к ней.
     Сначала я даже принял его за ее  брата,  но  вовремя  сообразил,  что
здоровому  Северянину  было  лет  под  тридцать   и   перепутать   его   с
пятнадцатилетним мальчиком было просто невозможно.
     Потом мне пришло в голову, что нас догнал человек, который разыскивал
Дел - один из истойя, перед которыми, как она объяснила, Дел в была долгу.
Она видимо подумала о том же, потому что выхватила из ножен Северный меч.
     Все разговоры в кантине разом  прекратились,  как  только  посетители
сообразили, что на их  глазах  начиналась  схватка.  Постепенно,  один  за
другим, снова начали раздаваться голоса: все обсуждали женщину  с  Севера,
державшую меч.
     У меня зачесалась правая  рука.  Сначала  я  решил,  что  заныл  след
рукояти на ладони, но разжав ладонь понял,  что  дело  было  не  в  рубце.
Просто мне очень хотелось вытащить свой меч и встать на защиту Дел.
     Но ей этого кажется не требовалось.
     Гостиница была маленькой, душной, тесной. Свет  проходил  лишь  через
открытую дверь и дыры, служившие окнами. От  терпкого  запаха  травы  хува
першило в горле. Воздух был таким  плотным,  что  его  можно  было  резать
ножом... или мечом.
     Дел ждала. Она стояла спиной ко  мне  и  лицом  к  двери.  Я  не  мог
разглядеть Северянина, темнел  лишь  смутный  силуэт.  Но  я  заметил  его
перевязь и рукоять двуручного меча,  поднимавшуюся  над  левым  плечом.  В
руках у него ничего не было.
     Дел задала ему вопрос. Он сказал что-то и покачал головой.  Я  понял,
что ответ был отрицательным.  Дел  говорила  еще  несколько  минут,  мягко
перекатывая на языке странно звучащие слова.
     Северянин снова покачал головой. Руки он держал перед  собой.  Из  их
разговора я понял только пару слов: одно был истойя, другое кайдин.
     Дел кивнула. Я не видел ее лица, но она вернула меч в  ножны,  видимо
удовлетворенная ответами.
     Северянин смотрел на нее задумчиво. В  его  глазах  появился  теплый,
заинтересованный оттенок, который появлялся в глазах у всех мужчин,  когда
они смотрели на Дел. Конечно он оценил ее. Северянин улыбнулся.
     Он пробрался к столу и Дел жестом предложила ему сесть  на  свободную
табуретку. Служанка принесла акиви и  две  чашки.  Одну  Дел  наполнила  и
отдала Северянину, другую взяла себе. Мне достался кувшин.
     Из их разговора я ухватил только слово Алрик и решил, что  так  звали
Северянина.  Алрик  был  высоким,  Алрик  был  сильным,   Алрик   выглядел
достаточно мощным, чтобы валить деревья.
     Его светлые, вьющиеся волосы свободно падали  на  широкие  плечи.  Он
носил бурнус, окрашенный в  полосы  пустынных  цветов:  янтарные,  желтые,
коричневые. Из-за левого плеча виднелась рукоять большого изогнутого меча.
Южного меча, а не Северного, какой был у Дел. Я присмотрелся и понял,  что
это было за оружие: Вашни. Северянин с  мечом  Вашни.  Насколько  я  знал,
такое расценивалось Вашни как кощунство. Алрик видимо уже долго жил на Юге
- его кожа успела потемнеть и стала почти такой же как моя.
     Я допил до дна кувшин акиви и поймал  себя  на  том,  что  со  злобой
разглядываю нового приятеля Дел.
     В разговоре проскользнуло имя Джамайл и я понял, что Дел рассказывала
Алрику о пропавшем брате. Он слушал  внимательно,  хмурился  и  выплевывал
резкие замечания, возможно что-то о торговле рабами на Юге.  Я  и  сам  не
слишком  гордился  этой  практикой,  но  никто  не  давал   право   чужаку
критиковать мою Пенджу.
     Дел вспомнила обо мне.
     - Алрик говорит, что есть  работорговцы,  которые  занимаются  только
Северянами.
     - Так можно больше заработать, - согласился я.
     Дел снова повернулась к Алрику, болтая с такой скоростью, что вряд ли
я понял бы, даже если бы знал Северный.
     Я долго терпел, но потом мне это надоело.
     - Дел, - я подождал немного. - Дел, я пойду избавлюсь от лошадей, - я
снова подождал, но она меня не услышала. Я шумно прочистил глотку.
     - Дел!
     Она испуганно вздрогнула и взглянула на меня.
     - В чем дело?
     - Я пошел продавать лошадей.
     Она кивнула и снова повернулась к Алрику.
     Я встал, с грохотом отодвинув табуретку, и несколько  секунд  смотрел
на них. Так ничего и не дождавшись, я вышел  из  гостиницы,  мечтая  чтобы
этот здоровый болван никогда не высовывал свою рожу за Северную границу.
     На улице я отвязал лошадей, сел на  рыжего  и  повел  гнедого  Дел  в
поводу по выложенной булыжниками улице.  Солнце  садилось,  темнело,  и  я
откровенно проголодался, но Алрик-Северянин оставил плохой привкус у  меня
во рту.
     Почему Дел заинтересовалась им? Разве не я вез ее в Джулу? Почему она
решила, что он может ей помочь?
     Она набросилась на него так, будто меня не  было.  А  я  не  прозевал
блеск в его глазах, когда он любовался ею, и голодное выражение его  лица.
Дел не оставляла равнодушным ни одного мужчину.
     Меня бесило собственное бессилие. Она была свободной Северянкой, а  я
уже успел понять, что у женщин  с  Севера  представление  о  свободе  было
совсем не таким, как у их сестер с Юга. Из-за этого Дел  могла  попасть  в
неприятности - на Юге свободными объявляли себя только потаскухи.
     Я ругался, прокладывая дорогу в толпе. Но не мог  же  я  вернуться  в
гостиницу и приказать Северянину проваливать - у Дел была  веская  причина
поговорить с ним. Причина была и у него.  Алрик  мог  что-то  знать  о  ее
брате, хотя я в этом сомневался, а сам Северянин ждал новостей  с  родины.
Зная привязанность Дел ко всему, что было связано с Севером,  я  опасался,
что она могла оставить меня и связаться с  ним.  Кривой  меч,  который  он
носил, выдавал в нем бойца. Он мог быть даже танцором меча.
     В этом случае Дел могла забыть о нашем договоре и нанять его.
     К тому времени, когда я нашел местного торговца лошадьми, я был  зол,
раздражен и придирчив. Я продал лошадей и ушел,  так  ничего  и  не  купив
взамен. Я отправился в гостиницу вызволять Дел из жадных лап Алрика.
     Вернувшись, я обнаружил, что за нашим столом сидели  четыре  Южанина.
Ни Дел, ни Алрика я не увидел.
     Внутри у меня что-то оборвалось. Потом я разозлился.
     Я подошел к служанке, которая приносила нам акиви.
     - Куда она пошла?
     Служанка была темноволосая, темноглазая и кокетливая. В другое  время
я бы ее не пропустил, но теперь в голове у меня было другое.
     - Зачем она тебе? - обаятельно улыбнулась Южанка. - У тебя есть я.
     - Ты мне не нужна, - грубо рявкнул я. - Я ищу Северянку.
     Служанка перестала улыбаться. Она вскинула голову  и  черные  колечки
волос рассыпались по пышной груди.
     - Должна тебе сказать, ты ей не нужен. Она  ушла  с  Северянином.  Ну
зачем тебе женщина Севера? Ты же Южанин.
     - Куда они пошли?
     Она надула губки, потом кивнула головой на запад.
     - Туда. Но вряд ли она хочет, чтобы ты ее нашел. Ей и  с  Северянином
было неплохо.
     Я угрюмо поблагодарил, бросил служанке  медную  монету  из  кошелька,
который дал Сабо, и вышел.
     Я прошел по людной улице, останавливаясь  то  здесь,  то  там,  чтобы
расспросить торговцев,  не  видел  ли  кто  высокую  девушку  с  Севера  и
здорового Северянина, одетого по-Южному.  Все  видели  (кто  может  забыть
Дел?). Конечно все они клялись, что не уверены, она ли это была, но монеты
помогали им вспомнить точно. Я понял, что  если  моя  прогулка  затянется,
денег Сабо хватит ненадолго, но городок Русали оказался  несколько  больше
чем кроличий садок, и без подсказок я мог бы потратить  недели,  обшаривая
тупики, аллеи и переулки.
     Чем дольше я  искал,  тем  голоднее  становился,  что  совершенно  не
улучшало мне настроения. Я устал и удивляться этому не приходилось.  Когда
я остановился все обдумать, я вдруг понял, что  за  последние  два  месяца
прошел через мельничные жернова благодаря  Дел.  Меня  исцарапал  песчаный
тигр, засыпал самум и "приютили" Ханджи. Потом меня  оставили  умирать  (и
запечься до сухой шкурки) в песках, я попал в лапы  Хаши  из  Саскаата  (и
конечно Эламайн) - и в награду за все это один  день,  которого  не  видно
было и на горизонте. А силы у меня были уже на исходе.
     Солнце заходило и тени сгущались, раскрашивая  аллеи  и  улицы  всеми
оттенками коричневого и топазового. Я осторожно  пробирался  по  переулку,
ожидая любых неприятностей. В Русали, как и в большинстве городов пустыни,
собирались люди самых разных нравов и наклонностей. Меня трясло при  мысли
о том, что Дел могла пройти здесь без сопровождения.
     Конечно Алрика можно было посчитать сопровождением, меч он  носил  не
для  красоты,  но  я  почти  не  сомневался,   что   Северянин   занимался
работорговлей и не смог удержаться от  искушения,  увидев  Дел.  Ее  могли
связать, заткнуть рот и запереть в грязной камере, чтобы утром  отвезти  к
богатому танзиру.
     Или (самое страшное для меня в данную минуту) здоровый Северянин  мог
оставить ее себе.
     От этой мысли я заскрипел зубами. Я видел их перед собой: две светлые
головы, бледная кожа рук и ног, гибкие тела, сплетенные в тесном объятии.
     (Я видел как Дел позволяла ему то, что не позволяла мне,  потому  что
он родился на Севере, а не на Юге - значит он был выше меня.)
     Я видел как он смеялся, слушая рассказы Дел о нашем путешествии.  Как
они издевались над большим тупим Южанином, который называл  себя  Песчаным
Тигром, потому что у него не было имени, рожденным и брошенным в пустыне и
воспитанным рабом, а не человеком.
     Когда полная луна осветила городок и большинство  владельцев  лавочек
заперли двери и ставни, я готов был уничтожить  все,  что  напоминало  мне
Алрика-Северянина.
     Поэтому я и разрубил желтую  дыню,  которая  скатилась  с  кучи  себе
подобных около лавочки торговца.
     Я застыл, чувствуя себя дураком, и долго  смотрел  как  две  неравные
половинки катились по земле. Разящий пил сок и мякоть.
     Украдкой я осмотрелся. Никого,  хвала  валхайлу.  Никто  не  оказался
свидетелем моего позора (иначе по пустыне наверняка разошлась бы  байка  о
моем безумии). Торговец тоже ничего не услышал. Я  выбрал  половинку  дыни
почище, отряхнул ее и взял с собой.
     Сладкая мякоть заставила желудок замолчать.


     Воры выбрались из темноты как крысы и окружили меня в аллее. Их  было
шестеро, значит ребятам приходилось работать всю ночь, чтобы набрать денег
для каждого. Инстинктивно я  нашел  ровную  площадку,  встал  поудобнее  и
застыл в ожидании.
     Они набросились на меня одновременно, но врасплох меня не застали.  Я
бросил одному в лицо остаток дыни, выхватил Разящего и резко  развернулся,
чтобы расправиться с ворами за моей  спиной,  которые  не  ожидали  атаки.
Думаю, они были несколько удивлены, когда я снес голову первому,  проткнул
горло второму, отрубил руку, державшую меч, третьему и снова  развернулся,
чтобы защититься от первых трех.
     Тот, с лица которого капал  сок  дыни,  прокричал  что-то  оставшимся
двум, видимо приказывая им повалить меня, но  они  замялись.  Они  еще  не
успели прийти в себя  после  гибели  своих  товарищей.  Трое,  вооруженные
ножами и заостренными дубинками, осторожно обходили меня, но не атаковали.
     Я ободряюще взмахнул мечом.
     - Давайте, парни. Разящий голоден.
     Три пары глаз смотрели на меч. Они заметили,  как  мои  руки  сжимали
рукоять, увидели улыбку на моем лице.
     Они отступили.
     - Танцор меча, - прошептал один.
     Я улыбнулся шире - бывает польза и от звания. На Юге  танцоров  мечей
считают лучшими специалистами во  всем,  что  касалось  оружия,  будь  это
обычное  воровство,  налеты  борджуни  или  настоящий  бой.  Танцы   мечей
разделялись на несколько уровней  даже  внутри  одной  школы,  их  слишком
много, чтобы рассказывать о  них  подробно.  Достаточно  сказать,  что  на
жаргоне воров назвать кого-то танцором меча означало заключить,  что  этот
человек неприступен. Его не взять.
     Конечно были и другие объяснения. Воры не любят нападать на  танцоров
мечей по трем причинам: во-первых, у танцора меча денег либо очень  много,
либо их вообще нет - а зачем рисковать  своей  жизнью,  если  твоя  жертва
может оказаться более нищей чем ты. Во-вторых, можно сказать, что  танцоры
мечей считались членами того же братства, что и обычные воры, а  на  своих
нападать не принято.
     Третья (и самая важная) причина: танцоры мечей умели убивать  гораздо
лучше, чем простые воры, потому что  этим  мы  зарабатывали  на  жизнь.  Я
улыбнулся.
     - Составите мне компанию в круге?
     Они тут же  извинились  (достаточно  вежливо),  объяснив  что  у  них
срочные дела в другом месте. Распрощавшись таким образом, они  скрылись  в
темноте. Я пожелал им спокойной ночи и повернулся, чтобы вытереть Разящего
о ближайший труп...
     ...и понял, что совершил очень серьезную ошибку.
     Вместо трех  трупов  лежали  два.  Третий,  потерявший  правую  руку,
умирать не хотел. Более того, он собирался свести со мной счеты.
     Он стоял, сжимая нож в левой руке. Когда я повернулся, он бросился на
меня и вонзил лезвие в правое плечо, разрезая плоть и мышцы, пока сталь не
застряла в перевязи. Острие уткнулось в кость.
     Я стоял слишком близко и  не  мог  воспользоваться  Разящим,  поэтому
пришлось  выхватить  свой  нож  левой  рукой  и  ударить  вора  коленом  в
промежность,  тут  же  мысленно  поблагодарив  Дел  за  прекрасную   идею.
Проклиная боль в плече, я перекинул нож в правую руку и  ударил.  Несмотря
на туман, застилавший глаза, я удовлетворенно отметил,  что  клинок  вошел
точно в сердце. Вор повернулся и упал. И застыл на земле.
     Я пошатнулся, нащупав ближайшую стену, прислонился к ней и выругался,
надеясь, что это встряхнет меня. Разящий, затупившись от  крови,  лежал  в
песке в аллее. В таком месте не оставляют хороший меч, но мне было  не  до
него.
     Рваная рана в плече была не смертельной, но кровь текла ручьем, плечо
болело как в аидах. Я зажал в левой руке складки бурнуса  и  прижал  их  к
ране, чтобы остановить кровотечение. Немного отдышавшись, я  наклонился  и
подобрал нож и  меч.  Наклон  чуть  не  прикончил  меня,  но  я,  шатаясь,
выпрямился, убедился, что держусь на ногах, и поспешил выбраться из аллеи.
Конечно воры уважали танцора меча, когда  он  был  в  добром  здравии,  но
воткните в него нож и он превратится в легкую добычу для каждого.
     Я понимал, что если кто-то заметит  мою  рану,  я  нарвусь  на  новые
неприятности, и мне пришлось свободно опустить руку. Я шел  и  чувствовал,
как под бурнусом по коже стекали капли крови. Выбора у меня не  было  -  я
должен был вернуться в гостиницу и привести себя  в  чувство,  прежде  чем
снова отправляться на охоту за Дел.
     Моя черноглазая потаскушка сидела за столом и глаза  ее  расширились,
когда я вошел (ну... ввалился). Думаю к тому времени я уже  едва  держался
на ногах. Она помогла мне упасть на ближайший стул, налила изрядную порцию
акиви и залила акиви мне в горло. Без ее помощи я  бы  разлил  всю  чашку.
Правая рука мне уже не подчинялась, а левая дрожала.
     - Я говорила, что тебе лучше было остаться со  мной,  -  выговаривала
девчонка.
     - Может и так, - комната пл