стыла, обнаружив, что я единственный посетитель кантины и, приняв
задумчивый вид, осмотрела комнату.
     - Да-а, - наконец протянула она. - Я конечно знала,  что  тебе  давно
пора было помыться, но похоже, что я просто привыкла к запаху, а на  самом
деле все обстоит гораздо хуже.
     - Знаешь, у тебя это не слишком удачно получается, - отрезал я.
     Светлые брови удивленно выгнулись.
     - Что получается?
     - Шутки, - я поднес чашку ко рту, глотнул акиви и поставил  чашку  на
стол. - Но вообще-то от женщин чувства юмора я никогда не требовал.
     Бледные брови опустились вниз и сошлись у переносицы.
     - И сколько женщин у тебя было? - она осторожно прошла через лабиринт
шатающихся стульев и столов. - Мне казалось, что я отсутствовала недолго.
     Я задумался и неохотно выдавил:
     - Достаточно долго... Достаточно долго, чтобы я успел  выяснить,  что
Акбар мертв.
     Она застыла у моего - нашего - стола.
     - Акбар - это тот твой друг, которому принадлежит кантина?
     - Да, - я сделал еще глоток.
     - Мне жаль, - просто сказала она.
     - Да, - чашка снова опустела.  Я  поставил  ее,  поднял  керамический
кувшин - край потрескался, а кое-где был отбит - и  щедро  налил  себе  до
краев. Едкий запах совсем молодого акиви тут же ударил мне в нос.
     - Выпей акиви, баска.
     Она осмотрелась.
     - С меня и воды хватит... Кроме тебя здесь кто-нибудь есть?
     - Вода стоит три медные монеты за чашку. Акиви дешевле.
     - Я не люблю акиви, - она все еще  оглядывалась,  безуспешно  пытаясь
рассмотреть что-нибудь в полумраке. - Мы здесь одни?
     - Где-то там кузен Акбара, - я махнул рукой.
     - Он тот самый борджуни, который взял с меня десять медных за конюшню
жеребца и еще пять за воду?
     - Я же сказал, что акиви дешевле.
     - Сам попробуй напоить лошадь акиви, - Дел зацепила табуретку ногой и
вытащила ее из-под стола. - Хотя, конечно, с  его  темпераментом  он  тебе
подходящая пара, - она покосилась на мой кувшин. - Ты  собираешься  выпить
все?
     - Если ты мне не поможешь.
     Дел вдруг посерьезнела и внимательно осмотрела меня.
     - С тобой все в порядке?
     - Я устал, - тихо сказал я ей.  -  Устал  узнавать,  что  мои  друзья
мертвы. И думать, не я ли следующий.
     Легкая улыбка изогнула ее губы, но тут же пропала.
     - Мне жаль, что твой друг мертв, но думаю, что ТЫ вне опасности.
     - А почему нет? Моя работа заставляет все время рисковать,  многое  в
ней зависит от случая.
     Она постучала по изрезанному столу пальцем с коротким ногтем.
     - Потому что ты такой же как  твоя  лошадь:  слишком  упрямый,  чтобы
сдаться.
     - Сейчас я не упрямый. Сейчас я просто пьяный, - я сделал еще глоток.
- А вот ты сейчас скажешь, что прежде  чем  пить,  нужно  было  поесть,  и
будешь права. Ты скажешь, что больше мне нельзя пить ни глотка,  и  будешь
права. Ты скажешь, что за ночь я отдохну и утром все будет  восприниматься
легче, и будешь права, - я посмотрел ей  в  глаза  поверх  неровного  края
чашки. - Ты когда-нибудь ошибаешься?
     Дел отвлеклась от стола.
     - Я ошиблась, предложив твои услуги Стаал-Уста.
     Мне стало лучше.
     - Это точно.
     - И какое-то время я ошибалась в тебе, -  она  мрачно  посмотрела  на
чашку, но ничего не сказала об акиви, от которого я только озлобился.  Это
я и сам понимал. - При нашей первой встрече ты мне очень не понравился. И,
кстати, заслуженно. Тогда ты точно соответствовал  моим  представлениям  о
тебе: типичный Южанин, - она улыбнулась. - Но постепенно  ты  изменился  в
лучшую сторону. Сейчас ты уже вполне сносный.
     - Спасибо.
     - Ну да, - она снова осмотрелась. - Если в ближайшие несколько  минут
кузен Акбара так и не появится, воду я возьму сама. И бесплатно.
     Это была пустая угроза. Дел оставила бы деньги.
     - Вот, выпей, - я протянул ей чашку. - Хотя бы промой горло.
     - Я не хочу.
     - Ты когда-нибудь пробовала?
     - Однажды.
     - Всю чашку? Или только глоток?
     - Глотка было достаточно.
     - Я тебе тоже сначала не понравился. Ты сама это только что признала.
     Дел вздохнула, устало потирая плечо.
     - Сиди и пей, если хочешь... Я лучше соберу фляги и пойду за водой.
     Я махнул рукой.
     - В центре рыночной площади большой колодец. Это в той  стороне,  там
тебе продадут воду.
     - Три медные  монеты  за  чашку?  -  Дел  поднялась,  ногой  запихнув
табуретку обратно под стол. - А сколько за флягу?
     Я задумался.
     - Не знаю. Цены постоянно меняются.  Все  зависит  от  твоего  умения
торговаться, - я осмотрел ее: высокая, гибкая, красивая. И очень  опасная.
- Если найдешь правильный подход, сможешь сэкономить несколько монет.
     - Может  быть,  -  сухо  сказала  она.  -  Но  по-моему  топить  свое
достоинство ради скидки в несколько медных монет не стоит.
     Дел повернулась к двери, а я наполнил рот акиви. Потому что  ответить
мне было нечего.


     Закат. И ни свечей, ни ламп, ни факелов, потому что за  них  пришлось
бы платить. Но пока они были и не нужны: солнце опускалось за  горизонт  и
небо из оранжевого превращалось в розовое,  потом  в  пурпурное,  а  стены
кантины приобретали все более глубокий фиолетовый оттенок.
     На мое плечо легла прохладная ладонь.
     - Пойдем, - мягко сказала Дел. - Пора ложиться спать.
     Я оторвал мутный взгляд от тарелки с несъедобной массой, поданной мне
под названием тушеное мясо.
     - Могу я сначала прикончить ужин?
     - Сначала он прикончит тебя.
     На второе плечо тоже опустилась  ладонь.  Она  сжалась  не  по-женски
сильно, так что напряженные мускулы почувствовали ее через бурнус,  хитон,
ремни перевязи и кожу. Это было просто блаженством.
     - Поешь утром, когда будешь заниматься клином.
     Смутный образ.
     - Каким клином?
     - Который другим клином вышибают.
     А-а. Теперь я понял.
     - ...боги, баска... только не останавливайся...
     - Это? - она старательней начала разминать мне плечи. - Ты  напряжен,
как нагруженная веревка.
     - ...аиды... как же хорошо...
     - Я оставила наши вещи в невероятно дорогой комнате,  которая  скорее
всего, еще до рассвета обрушится на наши головы.  Постель  готова.  Пойдем
спать?
     Ее правая рука передвинулась к моей шее, прохладные пальцы  разминали
ноющие сухожилия, снимая напряженность.
     - Вставай, - тихо повторила она.
     Я неловко приподнялся и тут же  почувствовал,  что  она  поддерживает
меня под руку. Я позволил ей  помочь  мне,  чтобы  не  беспокоить  больное
колено.
     - Я ужасно пьян, баска. Невероятно, кошмарно пьян.
     - Я знаю. Вот. Сюда.... пожалуйста не падай. Если ты рухнешь на  меня
мертвым грузом, я тебя уже не дотащу.
     - Мертвый груз, - повторил я. - Как Акбар.
     Она ничего не сказала. Просто привела меня  в  крошечную,  невероятно
дорогую комнату, которая действительно вполне  могла  обрушиться  на  наши
головы еще до рассвета, и помогла мне  опуститься  на  постель,  пропахшую
лошадьми, потом и человеческим телом, остро нуждающимся в мытье.
     Я не стал ложиться. Я прислонился к стене и  слепо  уставился  сквозь
фиолетовый полумрак заката на  светловолосую  Северную  женщину,  стоявшую
рядом со мной на коленях. Молча, я неуклюже выбрался из ремней перевязи  и
отложил в сторону меч в ножнах.
     - Он был хорошим другом, - тихо  заговорил  я.  -  Когда  я  ушел  от
Салсет, Кууми было одним из первых поселений, куда я  добрался.  Мне  было
шестнадцать лет, но  выглядел  я  гораздо  взрослее.  Всю  мою  жизнь  мне
внушали, что я чула. Я не знал, как быть свободным.
     Дел молчала.
     - Я не знал даже как разговаривать с людьми. ЯЗЫК я конечно знал,  но
я не знал, как с ними говорить. Меня учили молчать и  только  отвечать  на
вопросы, - я скривился. - Я добрался до Кууми и прошел по четырем кантинам
в надежде найти работу, чтобы достать деньги на еду... Во всех  четырех  я
просто стоял у дверей, молча,  надеясь,  что  кто-то  заговорит  со  мной,
потому что я первым заговорить не мог. У Салсет,  если  я  пытался  задать
кому-то вопрос, меня били... - я плотнее прижался к стене. - Никто со мной
не разговаривал. Они только разговаривали ОБО мне - оскорбляли,  смеялись,
сама понимаешь - но никто не говорил со мной. И я не мог попросить работу.
Не мог попросить еду.
     Дел сжалась и внимательно смотрела на меня.
     - И когда я пришел в эту кантину, уже в пятую, я был уверен, что  все
повторится. Я не мог понять, почему это происходит, но я смирился. И тогда
Акбар заговорил со мной, - я даже слабо улыбнулся, вспоминая эту сцену.  -
Он спросил меня, не хочу ли я выпить. Я думал, что он  говорит  о  воде  и
кивнул, да. А вместо воды он принес мне акиви.
     Глаза Дел стали совсем яркими.
     - Я никогда его раньше не пил. Только воду. Но  во  рту  у  меня  все
пересохло, а я был свободен пить что захочу.  Поэтому  я  выпил  ВСЕ.  Так
быстро, как только смог, - я провел рукой  по  уставшим,  покрасневшим  от
грязи глазам. - Я почти сразу опьянел. Акбар это заметил, но вместо  того,
чтобы  вышвырнуть  меня  на  улицу,  отвел  в  комнату.  Он  позволил  мне
выспаться, - я похлопал рукой по кровати. - Вот в этой самой комнате.
     Дел видимо сглотнула комок в горле.
     - В каждый мой приезд в Кууми, я останавливался здесь. За полцены.  И
мог пить сколько угодно акиви, - я вздохнул, разглядывая тонкую  крышу  из
досок и глины, смешанной с сухой пустынной  травой.  Через  щели  я  видел
багровеющую ночь. - Однажды  он  сказал  мне,  что  у  него  есть  лошадь.
Жеребец. Акбар объяснил, что никто не мог усидеть на нем. Он пытался убить
каждого, кто залезал в седло. Никто не хотел покупать его.  Акбар  не  мог
кормить бесполезную  лошадь  и  предложил  мне  забрать  его,  -  я  криво
улыбнулся. - Он сказал, что у меня голова достаточно твердая, чтобы я  мог
рискнуть завести знакомство с  этим  тупоголовым,  вислоухим  гнездом  для
паразитов.
     Дел молчала.
     - Он сбрасывал меня четыре раза. Потом сдался.  Наверное  решил,  что
если человек настолько туп, что не понимает  ясных  объяснений,  лучше  не
тратить на него силы.
     Дел улыбнулась.
     - Но он до сих пор пытается, - заметила она с неожиданной хрипотой  в
голосе. - Время от времени.
     - И иногда у него это получается. Только я снова на него залезаю, - я
вздохнул и одурело потер грязное лицо.  -  Я  устал.  Я  пьян.  Мне  нужно
поспать... Только вряд ли я усну.
     - Ложись, - тихо сказала Дел, приподнимаясь.
     - Баска...
     - Ложись на грудь, - отрезала  она,  прерывая  мои  попытки  тактично
объяснить ей, что я перебрал акиви и был не в лучшей форме для развлечений
в постели. Ну и прекрасно: кому  захочется  в  таком  признаваться?  -  Ты
натянут как веревка, Тигр.  И  можешь  порваться  в  любой  момент.  Давай
посмотрим, смогу ли я снять хоть немного напряжения.
     Лицом вниз, как приказано. Голова отдыхает  на  переплетенных  руках.
Хорошо было лежать спокойно.
     Но еще лучше стало, когда она коснулась меня.
     Шея, плечи, лопатки. Слои напряженных мускулов, забывших,  что  можно
расслабиться. Потом вверх и вниз по спине, нажимая и похлопывая, мягко, но
настойчиво разминая. Всю спину, потом снова к  шее,  заканчивая  почти  за
ушами.
     Она засмеялась, когда я довольно  заворчал  и  забормотал  бессвязные
слова благодарности.
     Но смех умолк. Руки застыли.
     Потом она мягко пригладила волнистые каштановые волосы, спадавшие мне
на спину. Их давно пора было подстричь.
     - Прости, - тихо сказала она. - Всегда  тяжело  терять  близких  тебе
людей.
     Особенно когда их так мало. Сула, Акбар. Мой шодо, умерший двенадцать
лет назад. И даже Разящий, обычный меч, который, тем  не  менее,  был  мне
очень близок.
     Все мертвы. Даже меч.
     Осталась только Дел.



                                   18

     Меня  разбудил  знакомый  монотонный  звук:   металлический   скрежет
точильного камня о клинок. Я вдохнул запах масла и стали.
     И Дел.
     Я перекатился на другой бок, проклиная запутавшееся одеяло, и продрал
глаза. Была уже середина дня. Солнце  поднялось  высоко  и  ярко  освещало
комнату через щели в крыше.
     И это мне кое-что напомнило.
     - Надо же, она все еще на месте, - заметил я. - Крыша.
     Дел даже не посмотрела.
     - Да, - буркнула она и еще старательнее заработала точильным камнем.
     Расчесанные влажные волосы рассыпались по плечам. На тунике  остались
влажные пятна, которые быстро высыхали.
     - Ты успела помыться, - удивился я.
     - Да, - скрип, звон, шипение. - Да, я успела сходить в купальню.
     - Акбар мог бы принести... - я тут же замолчал. Дел  кинула  на  меня
внимательный взгляд, на секунду оторвавшись от меча, и  снова  взялась  за
дело.
     - Мне гораздо лучше, - сообщил  я,  откидывая  одеяло.  -  Ты  сумела
распутать все узлы в шее и плечах. Конечно остается еще голова...
     Я не закончил, потому что понял, что она меня не слушала.
     - Что случилось?
     Скрип. Звон. Шипение.
     - Ничего.
     - Никакого "ничего". В чем дело?
     Она покачала головой.
     - Если это из-за того, что я вчера напился...
     - Нет.
     Я задумался.
     - Я что-то сказал? Ну то есть, когда я отключился...
     - Ты не отключился, ты просто уснул. Я знаю  разницу.  Это  не  из-за
твоих слов. Да, во сне ты разговаривал, но я ничего не поняла, так что  не
могу обвинить тебя в непристойности.
     Это уже прогресс. Я сумел вытянуть из нее не только  пожатие  плечами
или односложный ответ.
     - Что тебя беспокоит?
     Она отложила в сторону точильный камень и показала мне клинок.
     - Смотри.
     Я посмотрел. Под солнечными  лучами  меч  светился.  Жемчужно-розовая
сталь, охраняемая путаницей рун, непонятных никому, кроме Дел.
     - Баска...
     - Смотри, - повторила она и перепачканным в масле  пальцем  ткнула  в
клинок.
     И тогда я это увидел. Грязь. Пятно. Чернота.
     - Я не понимаю...
     - Я выбила твой меч у тебя из рук моим, - сдержанно напомнила она.  -
Я отбросила твой зараженный меч своей яватмой. И вот результат.
     Зараженный. Интересное она подобрала выражение.
     И главное очень точное.
     Я облизнул губы, потом прикусил одну.
     - Может дело не в этом.
     - В этом, - отрезала она и  снова  взялась  за  точильный  камень.  -
Именно в этом. Это работа Чоса Деи. Он заразил мою яватму.
     - Ты не знаешь...
     - Знаю, - она смотрела на меня  ледяными  глазами  поверх  клинка.  -
Думаешь я ничего не понимаю? Посмотри на свои  ногти,  Тигр.  Посмотри  на
ладони и руки. А потом повтори, что "дело не в этом".
     Я последовал ее совету и посмотрел. Ногти потемнели и из синих  стали
черными. Это была не чернота Чоса Деи, хотя именно  из-за  него  произошли
эти изменения, а скорее чернота синяка. Ногти отслаивались и я понял,  что
в скором времени все они сойдут. Кожа на руках до локтей была  по-прежнему
трупно-белой, шершавой и сильно шелушилась.
     Я поежился, потом сел прямо и откинул одеяло. Солнце поливало комнату
своими лучами, глаза болели и  мне  пришлось  прищуриться.  Головная  боль
донимала не сильно... но вышибать клин придется. Хотя бы один легкий удар.
     - Я не знаю, что тебе сказать. Давно ты пытаешься его счистить?
     - Достаточно давно, чтобы понять что толку от этого нет, - она  снова
отложила точильный камень и посмотрела на меня полными отчаяния глазами. -
Тигр, это же мой кровный клинок...
     - Я понимаю, - я  действительно  понимал  ее.  Даже  лучше,  чем  она
думала. - Баска, я не знаю, что тебе сказать. Я могу что-то сделать? Может
попробовать спеть?
     Она только покачала головой. Влажные волосы спадали с плеч.  Короткие
волоски у висков почти высохли. Покрывало из светлого, блестящего шелка...
чужого Югу.
     Я прочистил горло.
     - А может ты попробуешь?
     - Я же говорила, Чоса хочет получить этот меч. Он всегда  его  хотел.
Это ключ к его силе. Если он его получит - если он заберется в этот меч  -
с ним уже невозможно будет бороться. Он справится с тобой  и  вырвется  на
свободу. Понимаешь?
     Я понимал. Или чувствовал. Я лучше чем Дел  знал,  зачем  Чоса  нужен
этот меч - почему он ему просто необходим.
     - Значит нам надо торопиться, - стараясь не напрягать больное колено,
я осторожно поднялся и  немного  увереннее  чем  вчера  похромал  в  общую
комнату.
     - Для начала,  мне  нужно  выпить  чашку  акиви  и  помыться...  -  я
остановился и  обернулся.  -  Ты  согласна  подождать  пока  я  помоюсь  и
побреюсь?
     Дел тоже встала. Она подошла к двери и одной рукой откинула в сторону
тонкий занавес. В другой руке по-прежнему была яватма.
     - Ради такого, - мрачно сказала она, - я готова прождать весь день  и
всю ночь.
     - Очень большое спасибо, - кисло поблагодарил я, - но думаю, что  ТАК
долго тебе ждать не придется.
     - Может и нет, - вежливо согласилась она. - Но я сомневаюсь, что тебе
быстро удастся смыть с себя всю грязь.
     Я в этом тоже  сомневался,  но  решил  воздержаться  от  язвительного
ответа. В конце концов, если Дел в состоянии  шутить  надо  мной,  хотя  и
неудачно, значит она не так расстроена, как я боялся.
     А может я действительно такой грязный.
     Ладно, сначала мыться. Потом акиви.
     Клин может подождать.


     В Кууми все цены были ненормально завышенными, в том числе и плата за
вход в купальню. Но я не пожалел о потраченных деньгах. Хотя  мой  кошелек
почти  опустел,  когда  я  снова  вышел  на  улицу,  довольно   поглаживая
свежевыбритый подбородок и поправляя ремни  перевязи,  я  чувствовал  себя
совсем другим человеком. Теперь мне нужна была  только  чашка  акиви  и  я
направился к кантине. Но далеко  идти  мне  не  пришлось.  Она  сидела  на
темно-гнедой кобыле, держа повод жеребца. На ней был белый бурнус, с плеча
свисала светлая коса. Под бурнусом перевязь. Набитые вещами сумы висели  у
седел.
     Кажется у меня открылся рот от изумления.
     - Кобыла?
     Дел пожала плечами.
     - Что было.
     - Во всем Кууми не нашлось ни одного мерина на продажу?
     - Не нашлось. Я спрашивала. Я искала.
     - А что я буду делать с жеребцом?
     - А поведение жеребца не моя забота. Это твоя лошадь,  -  она  сладко
улыбнулась. - Уж кто-кто, а ты сумеешь ему объяснить, как  мужчина  должен
обуздывать свои аппетиты.
     - Аиды, баска...
     - Она не в охоте.
     Я выругался.
     - Ты уверена?
     Дел уставилась на меня.
     - А что, он на нее лезет?
     Довод.
     - А если она придет в охоту? Он же голову потеряет.
     - Было бы что терять, - Дел повернулась в седле. - Так ты едешь?
     Я взял повод.
     - Еду куда? Ты хотя бы представляешь, куда мы направляемся?
     Она нахмурилась.
     - Ты говорил что-то про Джулу.
     - Да. В Джулу. В домейн дочери Аладара.
     - Но она в Искандаре. По крайней мере еще недавно была там.  Вряд  ли
погоня успела нас обогнать, так что пока нам ничего не грозит - если уедем
отсюда быстро.
     - Ты кажется говорила, что готова прождать весь день и всю ночь, пока
я не помоюсь.
     - Но ты уже помылся. Это сразу можно определить по отсутствию запаха,
- Дел усмехнулась, заметив, что я нахмурился. - Ну что, едем?
     Я перекинул повод на шею жеребца и залез в седло.
     - А почему ты так торопишься?
     - Чем быстрее мы найдем Шака Обре и избавим мой меч  от  заразы  Чоса
Деи, тем лучше.
     - Ты даже не знаешь, где его искать.
     - Ты тоже, - она помолчала. - Или знаешь?
     Я направил жеребца к Южным воротам, скрывавшимся  за  ветхими  серыми
зданиями, и махнул рукой.
     - Где-то там.
     Дел издала издевательский смешок.
     - Многообещающе.
     - Тогда веди сама.
     В мрачной тишине кобыла обогнала жеребца и зашагала перед ним. Как  и
следовало ожидать, жеребец не мог ее не заметить.
     - Так? - невинно спросила Дел.
     - Все, хва