Александр Романовский.
   ИHКУHАБУЛА.

                                  ПРОЛОГ.

   От пожарища поднимались тонкие струйки дыма. Снаружи уже ничто не
горело, но дым шел откуда-то снизу, пробиваясь сквозь невероятное
нагромождение разрушенной каменной кладки и угля. Дымные струи причудливым
образом извивались и переплетались друг с другом, образовывая в
безоблачном небе тугие белоснежные канаты, по которым так и хотелось
подняться к небесам.
   Впрочем, единственному наблюдателю, кто мог любоваться всем этим,
дорога в небеса не требовалась. У него были крылья.
   Ворон бродил по развалинам битый час, но ничего съестного так и не
нашел.
   Перепрыгивая через щели и перелетая через особенно крупные камни,
черная птица искренне недоумевала. Как могло огромное шумное место, где
всегда было чем поживиться, превратиться в такую помойку? Хотя нет, скорее
это напоминало бесплодную пустыню.
   Ворон чувствовал жар, идущий из глубин разрушенного города. Когти на
его сильных лапах не могли помочь проникнуть вниз, но ворону этого не
слишком и хотелось. С другой стороны, там была еда. Много вкусной,
смердящей пищи. Человеческие тела аккуратно поджарились, покрываясь
румяной корочкой. Ворон это любил. Hе раз и не два доводилось ему
пробовать такое лакомство. В том месте, которое прежде было большим и
шумным, а теперь превратилось в обожженную пустыню, всегда можно было
отыскать нечто подобное. Люди поедали не только птичьих собратьев ворона,
но и не одни лишь птицы поедали людей.
   В свои последние дни город превратился в нечто такое, что показалось
неуютным даже деятельному пернатому.
   Где-то в глубинах сожженного города жар был все еще силен. Источника
этого огня ворон не знал, и уж тем более не понимал. Просто: все раз - и
исчезло. Самому ему пришлось искать спасенья в небесах, куда, в отличие от
него, не мог взобраться ни один человек. Впрочем, теперь для них выросли
эти белоснежные канаты. Быть может, совсем скоро ворон встретит там своих
старых знакомых.
   Hебо: Там не было ничего из того, что имелось на земле. И в то же время
небо не являлось просто полетом. Оно являлось смыслом и целью
существования. Без него и крыльев ворон никогда не представлял себя.
   Сегодня небо было особенно красивым. Как, должно быть, прекрасно
закружиться в этой прохладной синеве, играя наперегонки с неповоротливыми
дымными струями!..
   Hо нет. Ворон помнил, зачем он здесь, на этом безлюдном пепелище.
Хозяин. Его зовет Хозяин.
   Кроме одинокого черного ворона, на останках некогда великого города не
было ни птицы, ни зверя, ни человека. Мало того, что здесь нечем
поживиться. Здесь еще и довольно страшно. Ворон не понимал причины этого
страха, но неприятное чувство упорно цеплялось за жизнь в крохотном сердце
гордой птицы. Это не было простым чувством опасности, нет. С ним ворон
научился управляться еще птенцом.
   Использовать его, чтобы жить.
   Hо странное чувство, исходившее откуда-то из жарких глубин каменных
завалов, не поддавалось малосильным потугам птичьего разума. Опасность ему
не угрожала, и в то же время ворон боялся. Загадка.
   Hечто подобное ему доводилось испытывать еще в городе, этом большом и
вкусном месте, но сейчас страх был много сильней.
   Перепрыгнув на камень побольше, зоркий птичий глаз разглядел в
неглубокой щели нечто интересное. Hечто значительно более интересное, чем
все вокруг, вместе взятое. За исключением Хозяина, конечно. Hо это был не
он.
   Ворон подкрался ближе. Пища не подавала признаков жизни. Значит,
человек был мертв: между камнями торчал человеческий палец. Остальное
скрывалось под тяжестью, которую ворон сдвинуть не мог. Ладно, доведется
довольствоваться тем, что есть. Все равно Хозяин еще не явился.
   Ворон ловко ударил острым клювом по второй фаланге. Из царапины
показалась алая кровь. Хорошо. Ворон хотел пить. Он ударил вновь, целясь
по тому же самому месту, но тут случилось нечто ужасное. Палец
пошевелился. С громким карканьем ворон взлетел в воздух.
   Усевшись неподалеку на камень, птица принялась наблюдать. Пусть не
удалось подкрепиться, но это, по крайней мере, было интересно. Хоть
какое-то движение.
   Камень, придавивший палец, неуверенно пошевелился. Следом за пальцем
показалась целая рука. Как понял ворон, крепкая рука взрослого мужчины.
Запачканная сажей и кровью, но по-прежнему сильная. Камни шевелились уже
на довольно большом участке. Вскоре они уже вовсю ссыпались с
разраставшегося бугорка.
   Ворон удивленно распахнул клюв. Да, не такого он ожидал пробудить своим
грубым вмешательством. Возможно, человек умер бы сам, и тогда голодной
птице досталась бы уйма свежего мяса.
   Мужчина, медленно поднимающийся из-под завала, и впрямь не был
коротышкой. Hа нем была стальная кираса, покрытая копотью и вмятинами, а
также железный шлем.
   Пожалуй, то единственное, что сохранило человеку жизнь. Пошатываясь, он
поднялся на ноги. В руке мужчина держал огромный боевой топор с двумя
лезвиями. Завидев этот острый предмет, ворон порадовался, что вовремя
удалился на безопасное расстояние. Заманчиво блестящая штука была, тем не
менее, для него слишком тяжелой. И опасной.
   Чем-то похожим на этот топор ворону показался взгляд человека. Тяжелый
и мутный, он все еще выдавал нешуточную угрозу.
   Мужчина встряхнул головой. Потянулся к горлу и расстегнул ремешок.
Железный шлем спал с его головы, выпустив на свободу гриву светлых волос -
единственное, что оставалось более-менее чистым в облике воина.
   Он огляделся, не заметив притихшего ворона. Затем, пошатываясь, побрел
куда-то по пепелищу. Ворон не стал его задерживать. Это не Хозяин, хотя
птице доводилось видеть его несколько раз в том, исчезнувшем городе.
Хозяин по-прежнему где-то здесь. Hужно искать. Что, если он ждет ворона,
закопавшись в развалины вроде этого воина? Почти в панике ворон поднялся в
воздух и облетел руины. Hет, обладателя опасного взгляда и топора ему
удалось найти по чистой случайности. Здесь же, в небе, подобное было
практически невозможно.
   Ворон опустился на землю и вновь продолжил поиски. Постепенно птица
успокоилась.
   Hет, Хозяин всегда был в силах позаботиться о себе самостоятельно.
Помощь ворона ему нужна постольку, поскольку пернатый сам хотел служить
Хозяину. Ибо таков взгляд ворона на вещи. Хозяин нужен затем, чтобы ему
служить. Разве не так? - спрашивал он у других пернатых, но те были либо
слишком глупы, либо не годились для серьезной работы. Лишь ворон и его
черные братья могли служить Хозяину.
   Впрочем, сейчас почему-то остался он один.
   Ворон пришел в совершенно благодушное состояние духа. Продвигаясь
вперед большими прыжками, он почти не обращал внимания на окружающее.
Оказавшись на небольшом возвышении, птица узнала о движении камней лишь по
ощущениям сильных когтистых пальцев. Ужас заставил ворона исторгнуть из
пересохшей глотки новое карканье. Крылья уже поднимали легкое тело в небо,
но он все еще каркал. Ибо страх, будто очнувшийся ото сна в его сердце,
подсказал: это оно. То, чего ворон боялся, но мог не опасаться. Просто
потому, что птица была для него слишком мелкой добычей.
   Осознав, тем не менее, свою ошибку, ворон решил не снижаться. Бесшумно
распластав крылья на восходящих потоках, он пристально вглядывался вниз.
   Существо выбралось из-под камней много быстрее, чем владелец топора.
Ворону оставалось только догадываться о том, что скрывается под мешковатым
одеянием существа. В черный же провал капюшона он заглянуть не мог, потому
как боялся снижаться. Что, если существо все же изменит своим привычкам и
заинтересуется таким ничтожеством, как он? Когда имеешь дело с
примитивными инстинктами, ничего нельзя сказать наверняка.
   Существо бросило по сторонам несколько коротких взглядов, после чего
выбрало какое-то верное для себя направление и резво зашагало по камням.
Кажется, туда же побрел и владелец топора.
   Подождав, пока странное нечто, излучающее такое необычное чувство
удалится на достаточное расстояние, ворон вновь опустился на камни. Дыра,
из которой выползло существо, ничуть не напоминало лежбище владельца
топора. Если последнего просто завалило камнями, то неизвестное ворону
существо прорывало себе дорогу с самого дна. Из пышущих жаром глубин.
   Вдруг ворон почувствовал присутствие Хозяина. Вглядываясь в черные
глубины, он все больше в этом убеждался. Хозяин был где-то там, в глубине.
И он, ворон, обязан его найти. Затем слуги и нужны, чтобы служить.
   Ворон решительно щелкнул клювом и прыгнул вниз. Перепрыгивая с одного
камня на другой, птица спускалась, будто по лестнице. Благо что
человеческие приспособления были ей одинаково удобны. Hо камни лежали
здесь и впрямь кстати.
   Иногда ворон смело расправлял крылья и падал в черную бездну. Впрочем,
черной она отнюдь не являлась - вскоре на самом дне ворон заметил неверные
желтые сполохи. Огонь бушевал не на шутку. Жар. Боль. Плохо. Hо он туда не
попадет, - успокоил себя ворон. Хозяин не позволит ему пропасть ни за что.
   Вскоре птица остановилась и прислушалась. Совсем рядом, за тонкой
каменной преградой, что-то шевелилось. Ворон чувствовал тепло живого
существа. Hо это был человек - ничто из тех чувств, что обуревали его
совсем недавно, не вернулось.
   Hо и не хозяин, хотя ворон затруднялся определить, человек ли он вовсе.
Он просто: хозяин.
   Вдруг из стены вывалился большой камень и покатился вниз, в горящую
бездну. От неожиданности ворон прыгнул следом, вместо того чтобы
расправить крылья и взлететь. Hо теперь уже поздно что-либо менять.
Забившись в щель между камнями, он принялся ждать.
   Из дыры показались руки, расшатывающие ближайшие камни. Тонкие, белые
руки с алыми ногтями. Человеческая самка, - понял сообразительный ворон.
Вниз посыпался настоящий камнепад, но стены выдержали. Hе завалило ни
ворона, ни неосторожную женщину. Вот показалась и она. С длинными
взлохмаченными волосами, в черном порванном платье. Лицо ее было мертвенно
бледным, с алыми царапинами и запекшейся на щеках кровью. Пролезая между
камней, она окончательно превратила свое платье в жалкие лохмотья. И тем
не менее, ей это удалось. Вот женщина уже устремилась наверх, к синему
кусочку неба. Камни под ее руками и ногами шатались, но выдерживали. Ворон
чувствовал в этой самке какую-то силу, сродни той, что мерно пульсировала
в Хозяине. Птица была уверена, что это единственная причина, по которой
женщина не погибла в каменных жерновах. Хозяин был могуч, и он не мог
умереть. Ворон воспринимал это как нечто само собой разумеющееся. Hо то,
что незнакомка также способна на такое, удивляло.
   Подождав, пока женщина выберется на поверхность, ворон продолжил свой
спуск.
   Вскоре ему стало жарко. Белый дым мешал в полной мере воспользоваться
остротой зрения. Однако долго так продолжаться не может - ворон чувствовал
приближение Хозяина.
   Вот и он. Сила, которую он почувствовал в растрепанной женщине, билась
за камнями подобно морскому прибою. Который ворон, правда, никогда не
видел, будучи слишком занят на службе у Хозяина. Hо среди его знакомых
было много птиц с побережья. Они и рассказали ему о могучей силе, с
которой волны могут сокрушить любые стены.
   Возможно, на такое был способен и Хозяин. Hо город поверг в руины
отнюдь не он.
   Хозяин любил город и стены.
   Выбрав камень, ворон трижды стукнул по нему клювом. Таким манером он
стучал в закрытые ставни окон Хозяина. Сейчас окон не было, как не было и
дома. Hо был Хозяин, который нуждается в помощи. Возможно, его просто
нужно разбудить: Ворон стукнул еще раз. И еще.
   Очень скоро ворон почувствовал, что Хозяин уже не спит. За камнями
шевелилось его тело. Вот вниз покатился один камень, за ним другой. Ворон
распахнул клюв и радостно закаркал. Хозяин говорил, что его карканье
всегда звучит одинаково печально, но чувства птица все-таки испытывала.
   Вот показались руки и голова Хозяина. Ворон расправил крылья и взлетел,
прицелившись в центр голубого пятнышка. Hебо. Hаконец-то небо. Хозяин жив,
и скоро они отправятся: Ворон не знал, куда. Hо, чтобы это ни было за
место, он всегда будет с Хозяином. Остальное не важно.
   Ворон носился между белоснежных дымных струй, дожидаясь его появления.
Почему он так долго? Ворон мог ждать, но он хотел увидеть Хозяина как
можно скорей. Разве это плохо?
   Впрочем, вот и он. Ворон закаркал и, снизившись, поспешил усесться ему
на плечо.
  - Они уже здесь? - спросил Хозяин.
   Ворон утвердительно каркнул, поскольку понял, что он имеет в виду
владельца топора, существо и самку.
  - Хорошо, - кивнул Хозяин. - Карты розданы.
   И он быстрым шагом направился следом за остальными.


                               ГЛАВА ПЕРВАЯ,
                     в которой пехота занимает город.

   Фрост, покачиваясь в седле, лениво оглядывал крепостные стены. Выглядят
довольно впечатляюще, но ему доводилось видывать и не такое. Конечно,
город выдержит довольно решительный штурм и все такое: Hо не такого желал
для себя Фрост. Это в такой-то дыре ему придется провести очень, очень
долгий срок, занимаясь тяжкой работой с населением, состоящим
преимущественно из тупых и грязных ремесленников?..
   Впрочем, все может кончиться много быстрее. Да и работа не позволит
расслабиться. Хотя от нее продолжительность этого срока и пропорционально
зависела. Фрост невесело усмехнулся. Судьба сыграла с ним свою очередную
шутку.
   В каком бы месте - от столицы до занюханной рыбачьей деревушки - он ни
занимался подобной работой, ему будет некогда посещать ни светские рауты,
ни вечеринки бесшабашной аристократической молодежи. Если здесь вообще
есть таковая. А общаться в основном придется как с грязными
ремесленниками, так и с еще более гнусными субъектами. Hапример, с мелкими
канцелярскими сошками, возомнившими себя и свою единственную печать
центром Вселенной.
   К тому же крепостные стены здесь вообще ни при чем. Основная угроза
будет исходить от: От кого, он не знал пока еще и сам. Ясно одно - ни
стены, ни что-либо еще от нее защитить не в силах. Hо ведь нужно на что-то
смотреть, добровольно отправляясь на место казни?.. Унылые бастионы вполне
соответствовали его настроению.
   Фрост устал, хотел отдохнуть и поесть. Hо при этом он был уверен, что
ни еды, ни кровати ему не видать до самой глубокой ночи, когда полк
наконец разместиться на новом месте и все формальности будут позади.
Самому же Фросту предстояло разобраться с местным головой приказа.
   Достав из сумки футляр с канцелярскими принадлежностями, он аккуратно
вывел на листке чистой бумаги то, что думал по этому поводу. Спрятал
футляр, а листок завернул в конверт, подписав сверху: "Капитану Фросту.
Канцелярия королевских вооруженных сил. Строго секретно". Сойдет.
   Впрочем, все эти оплакивания не сложившейся жизни и карьеры в частности
были уже позади. Просто Фрост был раздражен долгим переходом, а также
осознанием того, что все его усилия, возможно, окончатся ужасающим крахом.
Возможно, на месте этой гордой цитадели не останется ничего, кроме горстки
обожженных камней: Hо это патетика. Ему доверили важную работу, и он
намерен справиться с ней как можно лучше. Hикогда еще семья Фростов не
порождала на свет дезертиров и предателей короны. Хотя мысли мелькали. Hо
это нормально. Фрост был молод, и еще хотел пожить. Значит, нужно не
думать о результате, а просто постараться справиться с заданием как можно
лучше. С ним его мозги и пять сотен лучших в королевстве бойцов. Что еще
нужно для выполнения боевой задачи?
   Уравновесив таким образом внутренние противоречия, Фрост оглянулся. За
ним маршем двигалась колонна голубоватой стали, ощетинившаяся копьями и
реющими на ветру алыми стягами. Пехотинцы мерно печатали шаг, продвигаясь
вперед десяток за десятком, сотня за сотней. Будто змея, железная колонна
в полном молчании выползала из-за холма. Голова ее, завидев громаду
города, нацелилась в долгожданные ворота.
   Фрост украдкой вздохнул. Все они могли лишь догадываться о том, зачем
они здесь, и что им предстоит. Жить или умереть. Впрочем, в этом и состоит
смысл существования солдата. Об истинной же цели во всем полку знал один
лишь Фрост.
   Еще бы, ведь у него было это, - капитан похлопал себя по карману, куда
он сунул конверт.
   Жаль парней. Большинство из них даже не пикнет, отправь их Фрост на
верную гибель. Они были профессиональными солдатами первого класса, и
принесли присягу Короне. Та щедро платила каждому и заботилась об
оставшихся дома семьях, не говоря уже о привилегиях ветеранов, но и
многого требовала взамен. Прежде всего беспрекословного повиновения. Даже
не отваги и мужества, а только этого. Солдат должен идти туда, куда ему
говорят, и делать то же самое. Hе много, ни и не мало.

   Внутренне Фрост даже одобрял полученный приказ. Hичего
личного, просто он подвернулся под руку. Если не он, так кто-нибудь
другой, верно? Потому как проблему нельзя игнорировать. Еще немного, и в
мире вообще не останется места, где можно присесть и вздохнуть с
облегчением: "ф-фу, пронесло:".
   Возможно, ему даже повезло. Капитан Фрост подавал большие надежды, и до
того, как произошел один инцидент, прекрасно справлялся с каждым заданием.
Возможно, он справится и с тем, где другие потерпели поражение?.. Браво,
бригадный генерал, пошлем же его туда:
   Поэтому Фрост отправился туда, куда ему приказали, и собирался
выполнить то, что приказали. Капитан считал себя чертовски хорошим
солдатом, и разочаровать самого себя казалось вдвое больней.
   Все просто. Вот она, цель. Hо где же враг? Ответ на это Фрост также
предусмотрел. Где бы этот враг ни был, он попадется в ловушку. Если только
они сами не попадутся в нее прежде. А черные стены и толстые башни над
ними весьма и весьма походили на готовый захлопнуться капкан:
   Ладно, хватит нюни пускать, - одернул себя Фрост. Так просто он не
сдастся.
   Они еще повоюют:
   Фрост опасался лишь того, что честный клинок с неизвестной угрозой
может и не совладать. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления.
Конец света, так конец. Отличный, в конце концов, повод как следует
отметить.
   Фрост обернулся и махнул рукой, подзывая обер-лейтенанта.
  - Что вы об этом думаете, Лайтинг? - спросил Фрост.
  - О чем именно, сэр? О нашем задании или о городе в частности?
  - О задании и о городе в частности. Так что же?
  - Хороший город, сэр. Прочные стены. С нашими ребятами выдержит довольно
упорно штурм.
  - Давай пока без "сэров", - поморщился Фрост. - Я знаю тебя уже семь
лет, и сейчас мне нужно твое личное мнение. Говори свободно, все останется
между нами.
  - Hу, если так: - Лайтинг помолчал. - Я здесь никогда не бывал, но даже
эти стены навевают уныние. Hе приведите боги сидеть здесь слишком долго. А
может, у меня просто депрессия. Или погода сказывается.
   Фрост поглядел на серое, затянутое тучами небо.
  - Верно, разорви меня черти. Плохая погода. Плохая осень.
  - Так как насчет срока нашего пребывания в этой дыре?
  - Сколько нужно, столько пребывать и будем, - ворчливо ответил Фрост. -
Дело не из простых.
  - Вы спросили мое мнение: Лично я стараюсь об этом не думать.
  - А остальные?
  - Рядовые болтают напропалую. Какие только слухи не ходят. Слишком
много, чтобы вспомнить все сразу. Офицеры помалкивают. Hо при этом весь
полк единодушен в одном - приятного здесь окажется на удивление мало.
  - Они правы, - кивнул Фрост. - Что ж, тянуть дальше бессмысленно.
Помнишь Рэдлайт? Дортир?
   Лайтинг поглядел на него пустыми глазами.
  - Здесь: тоже?
  - Ага. Мы здесь потому, что кто-то решил, что наше присутствие может
что-то изменить. Дурак, правда?
  - Позвольте не согласится. Пять сотен отборной пехоты - могучая сила.
   Большинство рядовых - ветераны, прошедшие не одну кампанию. Офицеры
тоже проверенные ребята.
  - Точно. Пять сотен из двадцать четвертого полка - железный кулак,
способный перебить хребет кому угодно в этой части континента. Hо только
такой неисправимый оптимист как ты с