али убивать своих бывших  соратников,  оказавшихся
по другую сторону баррикад. А после нашей акции "Туман"  (попытка  захвата
Ближневосточного Штаба FMA) провели  одновременно  серию  террористических
актов против руководителей ЮНДО. Так мы с Кшижевским оказались на нынешних
своих должностях. Увы, у нас не хватило ни смелости, ни сил, чтобы  что-то
изменить. И мы по-прежнему обороняемся. Когда кригеры нападают на склад  с
продовольствием,  мы,  постреляв  для  видимости,  отступаем,  потому  что
боевикам Ассоциации тоже надо чем-то питаться. А иначе им придется грабить
население. И хотя Кшижевский считает, что это было бы нам только на  руку,
больше его никто не поддерживает, так как сие выглядит уж  совсем  гнусно.
Зато жестко беремся  за  своих,  благо  это  самое  простое.  И  структура
начинает давать сбои. Вот и обороняемся... А сколько сил  отнимает  охрана
различных объектов! А обвинения со всех  сторон,  что  ЮНДО  демонстрирует
всему миру  свою  полнейшую  несостоятельность  и  беззубость.  Горлопанам
легко: они ничего  не  ведают  об  Ультиматуме.  Тем  более,  что  прежнее
руководство Организации сумело выдать диверсию на "Мэджик стар" за обычную
аварию, никакого отношения к нашему ведомству не имеющую... И все яснее  и
яснее становится, что процесс медленно, но верно тянется к  катастрофе,  а
мы бессильны, потому что даже  представления  не  имеем,  на  чем  реально
базируется Ультиматум. И Кшижевский не позволяет активизировать  работу  в
этом направлении. Нельзя, мол, провоцировать Ассоциацию... А  ведь  Рассел
Якоби (псевдоним  Генрих),  пропавший  в  Тайгерленде,  успел  доложить  о
каких-то  Д-излучателях,  которыми  располагает   FMA.   Этой   информации
Кшижевский не придал никакого значения. И операцию с  Ридером  мы  затеяли
без ведома Кшижевского... Нет, шеф - трус, и пора ему уходить,  пока  дело
не закончилось катастрофой. А потом вся надежда на Гиборьяна и Шарпа...
     Кибершофер  издал  гудок,  машина  остановилась.  Рыманов   посмотрел
вперед. У входа в штаб-квартиру, едва сдерживаемая охранниками,  суматошно
металась целая толпа репортеров. Рыманова узнали, и,  когда  он  вышел  из
машины, вся свора бросилась на него. Он вжал голову в плечи и,  не  слушая
их воплей  и  крича,  что  у  него  нет  никаких  комментариев  по  поводу
происходящих событий,  неистово  заработал  локтями,  продираясь  к  линии
охранников. Охранники смотрели на него с некоторым сочувствием. Оказавшись
за их спинами, Рыманов попросил  капитана  загнать  в  гараж  "тойоту"  и,
сдерживая нервную дрожь, вошел  в  здание.  Перед  кабинетом  генерального
директора он сунул руку в карман и включил диктофон на запись.
     Господи, подумал он, в кого мы превратились! Бронежилеты,  диктофоны,
"жучки"... И это  организация,  призванная  воплотить  в  действительность
давнюю мечту человечества о мире без войн!
     - Уф! - сказал он,  ввалившись  в  кабинет.  -  Еле  ноги  унес!..  Я
понимаю, самоубийство Глинки должно было  вызвать  интерес  у  прессы,  но
чтобы такой!..
     Кшижевский сидел за столом,  сцепив  пальцы  рук  и  положив  на  них
подбородок, и взгляд его глаз Рыманову не понравился.
     - Кретин! - сказал тихо Кшижевский. - Ты и в самом деле все  проспал,
знаток тайных операций!.. Если бы твой  Глинка  только  застрелился!  Если
бы!.. Твой Глинка на весь мир раззвонил и  об  Ультиматуме,  и  о  "Мэджик
стар". "Я, - видите ли, - в корне не согласен с методами и формами  работы
Организации Объединенных Наций По Вопросам Разоружения, - процитировал  он
с бланка, лежащего на его столе. -  Деятельность  ЮНДО,  -  видите  ли,  -
глубоко порочна и  только  дискредитирует  благородную  идею  освобождения
планеты от скверны оружия".
     Рыманов замер, ошеломленно открыв рот.
     Сорвалось, думал он. Черт бы побрал этого Вацлава! Весь  мой  замысел
пустил коту под хвост!..
     Кшижевский расценил его молчание по-своему.
     - Как будем выпутываться? - спросил он.
     Рыманов пожал плечами и сел в кресло.
     - Ты можешь мне показать, что он там раззвонил миру?
     - Да все, что только мог!.. Включи тейлор  и  сам  увидишь.  По  всем
каналам  глобальной  сети  крутят...  И  назвал-то   как!   "Обращение   к
человечеству"!.. Только нет времени, Серж!  Сам  понимаешь.  Сейчас  такое
начнется - от меня не останется ничего! Надо что-нибудь предпринять.
     - Пожалуй, теперь уже поздно, - сказал Рыманов и устало  вздохнул.  -
Ноги бы унести!..
     Кшижевского словно подбросило из-за стола. Он заметался по кабинету.
     - Ну нет, - прошептал он ядовито. - Ты потому так говоришь, что  тебе
практически не грозит ничего! Это было бы слишком просто:  ноги  унести...
Мы пока еще руководители ЮНДО, а ЮНДО - одна из двух самых мощных  в  мире
организаций, имеющих оружие. - Он успокоился и снова сел за стол. - Как ты
думаешь, кто поддержит нас в случае конфликта с Советом Безопасности?
     Теперь уже вскочил Рыманов.
     - Ты что? - заорал он. - Ты хочешь пойти на открытое столкновение  со
всем миром?.. Да ты рехнулся, парень!
     - Ничего я не рехнулся, - сказал  Кшижевский.  -  Разве  есть  другой
выход?.. Отдуваться за всех я не намерен! Подготовь приказ о  приостановке
операций против  FMA  и  о  приведении  спецподразделений  ЮНДО  в  боевую
готовность... Скажем, в связи в чрезвычайными обстоятельствами.
     - С  какими  чрезвычайными  обстоятельствами?  -  Рыманов  возмущенно
фыркнул. - Ты считаешь то, что под тобой зашаталось  кресло,  чрезвычайным
обстоятельством?.. Из-за этого можно рисковать миллионами жизней?
     Кшижевский смотрел на него широко открытыми  глазами.  Из  них  вдруг
выплеснулся страх, и это было так неожиданно  и  непривычно,  что  Рыманов
опешил.
     - Вот оно даже как? -  сказал  тихо  Кшижевский.  -  Странная  песня!
Ну-ну!.. А может быть, в выходке Глинки и без твоего участия не  обошлось,
а? Может быть, ты сам в мое кресло метишь, а? Как бы не  так,  как  бы  не
так!
     Он быстро опустил правую руку в недра  стола,  и  через  мгновение  в
глаза Рыманову смотрел зловещий черный зрачок.
     Рыманов сжался.
     -  Ну  и  что?  -  сказал  он  спокойно.  -  Спецподразделения   ЮНДО
подчиняются только мне, ты не можешь отдать им приказа.
     Кшижевский медленно встал из-за стола, медленно обошел его и медленно
приблизился к Рыманову, не дойдя, впрочем, до него метра четыре.
     - А ну, поднимайся!
     Рыманов встал.
     - Руки за голову, и двигай к тейлору. И без шуток!
     - Я не отдам такого приказа!
     - Пристрелю тебя, как собаку! - прошипел Кшижевский.
     - И Шарп не отдаст! И Гиборьян тоже!
     -  Пристрелю!  -  опять  прошипел  Кшижевский.  -  Ты  меня   знаешь!
Аккуратную такую дырочку во лбу...
     А ведь пристрелит, подумал Рыманов. Ей Богу, пристрелит! И не достать
- близко не подходит.
     В дверь постучали.
     Кшижевский спрятал руку с оружием за спину.
     - Стой спокойно, где стоишь! Дернешься  -  первая  пуля  тебе!..  Да!
Войдите! - гаркнул он.
     Дверь распахнулась, в кабинет ввалилось  несколько  парней  в  черной
форме гражданской жандармерии.
     - Господин Кшижевский! - сказал один из них.  -  Капитан  жандармерии
Пьер Делакруа. - Он отдал честь. - Вы арестованы,  господин  Кшижевский!..
Вот ордер, можете ознакомиться.
     - Я арестован? - воскликнул Кшижевский и вдруг расхохотался.
     Жандармы недоуменно переглянулись.
     - Я арестован! - заорал Кшижевский. - Я - генеральный директор ЮНДО -
арестован жандармерией!
     Да  он  свихнулся,  подумал  Рыманов.  И  вдруг  понял,  что   сейчас
произойдет.  Времени  у  него  оставалось  только  на  то,  чтобы,  сильно
оттолкнувшись правой ногой, прыгнуть вперед.
     В начале прыжка он увидел, как ушла из-за спины рука  Кшижевского,  и
услышал, как быстро - один за другим  -  прозвучали  два  выстрела.  Краем
глаза он успел заметить, что жандармский капитан схватился за бок и  начал
оседать на пол. Еще он успел заметить,  как  метнулись  в  сторону  другие
жандармы, но это было уже не главное, и он отключился от них,  потому  что
они сейчас не могли ничего изменить: пуль в обойме хватило бы на  всех.  И
на него бы осталось.  Поэтому  главным  было  дотянуться  до  правой  руки
Кшижевского прежде, чем он развернется в его, Рыманова, сторону и полыхнет
в упор жаром из черного зрачка... И вложив в  прыжок  все  свои  силы,  он
успел.  Мелькнул,  кувыркнувшись  в  воздухе,  пистолет,  ойкнул  от  боли
Кшижевский, и Рыманов всем телом обрушился на него, сбил с ног, подмял под
себя, выкручивая левую неповрежденную руку и  бормоча:  "Как  бы  не  так,
милый! Как бы не так!"
     Здесь к нему на помощь пришли жандармы.  Кшижевский  коротко  вякнул,
когда звонко  щелкнули  у  него  на  запястьях  наручники,  ошалело  обвел
присутствующих глазами. Тогда Рыманов встал,  подошел  к  столу,  налил  в
стакан воды и жадно,  с  бульканьем  выпил.  Холодные  струйки  бежали  по
подбородку, и было чертовски приятно ощущать этот живой холодок.
     А потом в кабинет вошел молодой человек в модном светящемся костюме с
маленьким черным кейсом в руках и, представившись следователем  по  особым
делам Трюффо, подвел черту.
     - Вы, господин Кшижевский, - сказал он, - обвиняетесь  по  статье  74
Всемирного Уголовного Уложения: "Нанесение ущерба мировому сообществу",  а
также по статье 104 "Ведение военной пропаганды", а теперь еще  по  статье
195 "Убийство должностного лица при исполнении им служебных обязанностей".
     И тогда Рыманов оторвался от стола и подошел к  следователю.  Вытащил
из кармана диктофон.
     - Вот здесь, господин Трюффо, запись  нашей  последней  с  господином
Кшижевским беседы, состоявшейся несколько минут назад.
     - Благодарю вас, господин Рыманов, - сказал следователь,  и  диктофон
исчез в его кейсе. - Документы о выдаче оформим чуть позже.
     А Кшижевский хриплым голосом проговорил по-русски:
     - Ну и сука же ты, Серж!



                                    6

     Когда все собрались, Рыманов переключил внешние информационные каналы
на секретаря и обвел присутствующих тяжелым взглядом.
     Шарп расположился на своем привычном месте слева от Рыманова. Справа,
на месте Глинки сидел угрюмый Гиборьян. На его лице было написано все, что
он думает по поводу происшедших и предстоящих событий. Место за Гиборьяном
занял его заместитель Громов. Присутствие Громова  было  явным  нарушением
заведенного прежде порядка, но Рыманов решил закрыть на это глаза:  теперь
не  до  подобных  мелочей.  Да  и  Гиборьян,  в  последнее  время  изрядно
растерявший  инициативность,  в   присутствии   Громова   выглядит   более
уверенным.
     - Кого прочат на место Кшижевского? - спросил Шарп.
     - Меня, - сказал Рыманов, ибо темнить со своими было ни к чему.
     - Перемены, - равнодушно проговорил Гиборьян, и было видно,  что  ему
глубоко наплевать, кто будет генеральным директором:  "свой"  Рыманов  или
кто-нибудь из экономического, административного и десятка  других  отделов
ЮНДО.
     - Мне не нравится твое настроение, - сказал Рыманов.
     - А чему радоваться?! - вскинулся вместо Гиборьяна Громов. - Перемены
есть перемены!.. Все  разработанные  планы  -  псу  под  хвост.  Работа  в
пожарном порядке!.. А где пожарный порядок, там и проколы...
     - Проколов быть не должно! - наставительно заметил Рыманов.
     - Не порем ли мы горячку, Серж? - сказал Шарп. - К чему такая спешка?
Почему ты думаешь, что Ассоциация может реализовать Ультиматум?
     - А им ничего не остается, - сказал Рыманов. - Теперь, когда весь мир
получил представление об угрозе, общественное мнение примет нашу  сторону.
Миру не понравится, что он взят в заложники кучкой кригеров.  Это,  знаете
ли, не игры в войну, которыми мы и Ассоциация занимались до сих пор!
     - А если нам дезавуировать заявление Глинки? -  предложил  Громов.  -
Провести кампанию в прессе. Вступить в контакт с руководством Ассоциации и
сделать совместное заявление, что Глинка  дезинформировал  общественность.
По-моему, Ассоциация пойдет на это...
     - Ассоциация-то, быть может, и пойдет, - сказал Шарп. - Но нам-то  на
это идти нельзя... Вы  подумайте,  что  будет  дальше.  Найдутся  толковые
головы, которые проанализируют нашу деятельность в последние годы - я имею
в виду постоянное  скатывание  на  позиции  обороны  -  и  сопоставят  эту
деятельность с информацией об Ультиматуме...  Думаю,  не  надо  объяснять,
какие выводы последуют из этого сопоставления.
     - Да, - сказал Громов. - Это будет полная дискредитация...
     - Если бы только дискредитация, - возразил Шарп.  -  Дело  дойдет  до
обвинений в соглашательстве с Ассоциацией!
     - О Господи! - воскликнул Громов. - В  соглашательстве-то  нам  какая
польза?
     - А такая, - сказал Шарп. - Как всякая организация,  имеющая  крупные
штаты и гигантский бюджет,  мы  заинтересованы  в  том,  чтобы  Ассоциация
существовала как можно  дольше...  Кстати,  вам  никогда  не  приходило  в
голову, что сбои в работе организации, наблюдающиеся  в  последнее  время,
объясняются именно этим?
     - Да вы что?! - Громов вскочил. - Вы что,  в  самом  деле  думаете?..
Сергей Васильевич! Анри! - Он с мольбой посмотрел на Рыманова и Гиборьяна.
- Люди работают, не щадя сил!.. Не считаясь со временем и потерями! Да  вы
что, в самом деле?!
     В глазах его мелькнула ненависть.
     - Спокойнее, господа! Спокойнее! - сказал Рыманов.
     Громов сел. Шарп встал.
     - Разрешите, Серж?.. Я вот как думаю. Конечно, никто из  наших  людей
сознательно не предпринимает никаких попыток с целью помешать работе ЮНДО.
У меня никогда не было таких мыслей...  Прошу  обратить  внимание  вот  на
что!..  ЮНДО  представляет  собой  чрезвычайно   крупную   организацию   с
чрезвычайно разветвленной системой чрезвычайно сложных связей. С  этим,  я
думаю, никто спорить не станет, мы сами  всегда  стремились  к  расширению
организации,  дабы  иметь  возможность  противодействовать  FMA  на  любых
уровнях.
     - Подумаешь! - крикнул Громов. - Что в этом плохого?
     - Плохого в этом ничего нет,  -  сказал  Шарп.  -  Но  неограниченное
усложнение организационной структуры привело к тому, что ЮНДО превратилась
в своего рода гомеостат со всеми вытекающими отсюда последствиями.  И  все
искажения   происходят   помимо   воли   людей,   являющихся    элементами
организационной  структуры.  Просто  система  стремится  приспособиться  к
изменениям окружающей среды. А ведь задачи у ЮНДО прямо противоположные! -
Шарп сел.
     Воцарилось молчание. Потом Гиборьян сказал:
     - Из этого  следует,  что  ЮНДО  в  своей  нынешней  структуре  не  в
состоянии осуществлять действия, ради которых она была создана.
     - Все мною  сказанное,  -  произнес  Шарп,  -  это,  конечно,  только
гипотеза, однако... Однако факты показывают, что внутри  ЮНДО  развиваются
процессы, прямо противодействующие принимаемым нами планам.
     - Это когда вы, Вальтер, все это  придумали?  -  спросил  Рыманов,  с
подозрением глядя на Шарпа.
     - После нашего вчерашнего совещания. -  Шарп  улыбнулся.  -  И  после
вашего нам с Глинкой разноса.
     - Ну что ж, - сказал Рыманов. - На безрыбье и  рак  рыба...  Исходные
данные нам ясны. Каковы же выводы?
     - А выводы таковы... Во-первых, монополия на  контролирующую  процесс
разоружения организацию в лице ЮНДО является стратегической ошибкой Совета
Безопасности. Во-вторых, создание жесткой иерархической  структуры  внутри
самой ЮНДО является стратегической ошибкой руководства организации... Хотя
я, честно говоря,  не  представляю,  какой  еще  может  быть  структура  в
условиях повышенной секретности...
     - Есть и следующий  вывод,  -  прервал  Шарпа  Громов.  -  В-третьих,
построение организационной структуры ЮНДО из людей исключительно военных и
недопущение в ее руководящие органы  гражданских  является  стратегической
ошибкой как руководства ЮНДО, так и Совета Безопасности. Хотя  я  тоже  не
представляю, как можно было обусловить  соблюдение  режима  секретности  в
других условиях.
     - Иными словами,  -  подытожил  Гиборьян,  ухмыльнувшись,  -  процесс
разоружения должен был проводиться всем человечеством в целом, и тогда  не
было бы ни ошибок,  ни  необходимости  в  соблюдении  режима  секретности.
Аминь!
     Рыманов посмотрел на него с осуждением. Гиборьян, словно и не заметив
этого взгляда, продолжал криво ухмыляться.
     - Ну что ж? - сказал Рыманов. - Все это, конечно, интересно,  но  это
выводы, связанные с прошлым организации. А каковы же виды на будущее?
     Шарп вздохнул.
     - Главный вывод, - сказал он, -  уже  сделал  Анри...  В  сложившейся
обстановке ЮНДО в ее существующей структуре не в состоянии эту  обстановку
контролировать.
     - Короче говоря,  -  сказал  с  раздражением  Рыманов,  -  поднять  с
бессилии лапки и сказать миру, чтобы надеялся на себя!
     - Почему? - Шарп удивленно дернул головой. - Я уже сказал,  что  ЮНДО
не в состоянии контролировать обстановку в  структуре  СУЩЕСТВУЮЩЕЙ...  Но
ведь структуру можно изменить!
     - А время? - воскликнул Громов. - Где взять время на это?
     Шарп и ухом не повел.
     - То, что я хочу предложить, потребует минимума времени. От силы  два
дня...  А  чтобы  слегка  изменить  политическую  окраску   разразившегося
скандала, надо обвинить Кшижевского в том, что  это  он  довел  Глинку  до
самоубийства. Глинка же, находясь в состоянии  аффекта,  дабы  еще  больше
досадить Кшижевскому, придумал какой-то Ультиматум.  Похоже  на  правду?..
Эту часть акции может взять на себя Серж.
     - Вы думаете, поверят? - сказал Громов с сомнением.
     - Долго эта ложь, конечно, не проживет, но даст, я думаю, нам два дня
на подготовку. Пока Ассоциация будет  думать,  что  к  чему,  пока  пресса
разберется, мы уже будем готовы к операции, а может быть, уже  и  проведем
ее. А потом?.. Победителей, знаете ли, не судят!
     Вот черт, подумал Рыманов. Ишь как все перевернул!.. Времени  зря  не
тратил! Эти кибернетические штучки-дрючки, всякие гомеостаты и структуры -
это, разумеется, чушь!  Просто  надо  Шарпу  как-то  оправдать  провалы  в
работе.
     - И какие же вы предлагаете  изменения  в  структуре  организации?  -
спросил Громов Шарпа.
     - Самые простые.  Раз  виной  всему  громоздкая  структура,  надо  ее
максимально упростить.
     - Каким образом? - спросил Гиборьян.
     - Элементарно. Серж остается в Париже и осуществляет общее  прикрытие
и  руководство  всеми  силами  ЮНДО.  Мы  трое   выезжаем   на   места   и
непосредственно руководим группами. Без всех этих длинных цепочек.
     - На много ли нас троих хватит? - спросил Гиборьян.
     - А на много и не надо, - ответил Шарп. - Полагаю,  что  критическими
точками для  Ассоциации  являются  точки,  связанные  с  Ультиматумом.  По
оперативным данным таких точек на подозрении три: Гринкоуст в Тайгерленде,
Парнаиба в Бразилии и Куктаун в Австралии. Гиборьян,  по-видимому,  должен
отправиться в  Гринкоуст,  поскольку  знаком  с  тамошней  обстановкой.  Я
отправлюсь в Бразилию, значит вам, Громов, остается Куктаун.
     - А не рискуем ли мы? - спросил Громов. - Все ли точки нам известны?
     - Риск, конечно, есть,  но,  я  считаю,  он  не  велик.  Думаю  даже,
фактически точек должно быть две:  основная  и  запасная.  Наличие  лишних
точек увеличивает для Ассоциации вероятность провала,  труднее  обеспечить
секретность. - Шарп посмотрел на Рыманова, но Рыманов молчал.
     - Конечно, полномочия нам должны быть даны большие, - продолжил Шарп.
- Кстати, Анри... В  Тайгерленде  я  уверен  на  девяносто  процентов:  не
случайно  же  именно  над  ним  произошла  та   история   с   уничтожением
экологической орбитальной станции, после  которой  мы  и  заинтересовались
этим местом.
     - Пожалуй, - сказал Гиборьян. - К тому же Якоби именно  в  Гринкоусте
раскопал информацию о каких-то Д-излучателях.