менты  всегда  хватает  -
почему бы и не пошуровать под шумок!..
     Через пять минут он добрался до первого адреса.  Домик  действительно
не был похож на все окружающие. Башенка над его  крышей  выглядела  как-то
очень странно. Она была так же уродлива, как уродлива  бородавка  на  лице
красивой женщины. Она создавала впечатление чего-то лишнего, постороннего,
ненужного. Он прошел мимо коттеджа, слегка замедлив шаги. "Фаулер" молчал.
Жюль вздохнул и отправился к следующей архитектурной уродине.
     Вся работа заняла два часа.  "Фаулер"  ни  разу  не  подал  признаков
жизни. Жюль был спокоен -  иного  результата  и  не  стоило  ожидать:  это
самообман. Уж слишком бы просто и неинтересно все  бы  тогда  оказалось!..
Нет, это самообман.  Во-первых,  вряд  ли  они  пользовались  аппаратурой,
которая при остронаправленной  передаче  давала  бы  паразитные  излучения
достаточной для "Фаулера" мощности. А во-вторых, если бы  чувствительности
его и хватило для их регистрации, то для начала  надо  было  бы  оказаться
около передатчика именно в момент  сеанса,  а  это  выглядело  уж  слишком
маловероятным. Тем не менее, порядок есть  порядок,  и  совесть  теперь  в
некоторой степени чиста. Хоть одно направление, да отработано.
     Жюль зашел в парк,  раскинувшийся  напротив  последнего  прощупанного
"Фаулером" особняка, немного походил по аллеям и все  тем  же  прогулочным
шагом отправился домой. Зашел во встретившуюся по дороге аптеку, где купил
парочку упаковок бетазина. Выйдя из аптеки еще  раз  проверился  и  хвоста
опять не нашел.
     Дома он снял куртку и отправил ее в утилизатор. Вместе  с  упаковками
купленного лекарства в  правом  кармане.  Пусть  голубчики  поломают  себе
голову: то ли он знает о "жучках", то ли просто  курток  не  носит  больше
одного дня. Потом достал из кейса полученные по почте упаковки  и  положил
их на столик в спальне. Потом вспомнил, что у больных рядом  с  лекарством
всегда находится вода.  Он  наполнил  стеклянный  графин  и  отнес  его  в
спальню, добавив к получившемуся натюрморту  еще  и  стакан  из  кухонного
набора.
     И понял: как ни крутись, как ни обманывай себя,  как  ни  отрабатывай
другие направления, а без визита к Артуру  не  обойтись.  Потому  что  все
остальное может оказаться лишь элементарной потерей времени. А  начальство
зря не торопит!.. И выдерживая марку, он отправился  на  кухню  заказывать
себе новую куртку.



                                    8

     Как только Жюль назвал  в  переговорное  устройство  свою  фамилию  и
болезнь, ворота, перед которыми он стоял вчера утром, отворились. С трудом
преодолевая все нарастающее воздействие, он медленно  прошел  по  дорожке,
усыпанной красным песком, и поднялся на крыльцо. Дверь открылась. Он вошел
и остолбенел: перед ним стояла малышка Лина.  Она  удивленно  смотрела  на
него. И воздействие тут же исчезло.
     - Извините, - пробормотал Жюль. - Мне к доктору Спенсеру.
     Лина повернулась и, все так  же  не  говоря  ни  слова,  вышла.  Жюль
растерянно посмотрел ей вслед и удивился своей растерянности.  Да  что  же
это такое, сказал он себе. Ну ладно, она не ожидала меня здесь  увидеть...
А я-то что? Ведь, помнится, она говорила, что  учится  на  медицинском,  а
здесь на практике...
     - Доктор примет вас, - сказала Лина, появляясь из  дверей,  ничем  не
отличающихся от входных. - Пройдите, пожалуйста, сюда, в кабинет.
     - Здравствуйте, Лина! - сказал Жюль.
     - Проходите, пожалуйста! - повторила Лина настойчиво.
     - Благодарю вас! - Жюль пожал плечами. Он понятия не имел, как себя с
нею вести.
     Спенсер сидел за столом и работал с компьютером.
     - Слушаю вас, - сказал он, подняв голову. - На что жалуетесь?
     - На жизнь, - сказал Жюль и  произнес  новый  пароль,  который  Артур
должен был получить позавчера утром.
     Выслушав отзыв, Жюль приложил палец  к  губам  и  достал  "карандаш".
Артур рассмеялся.
     - Не надо. Меня давно уже не слушают.
     Они поздоровались.
     - А мне повсюду насовали, - сказал Жюль.
     - Это  естественно,  -  ответил  Спенсер.  -  В  мертвый  сезон  всех
новеньких так встречают. Приехал бы летом...
     - И кто же это? Разведка Тайгерленда?
     - Тайгерлендскую разведку ликвидировали еще  шесть  лет  назад.  Даже
архивы в Париж вывезли... Но люди наверняка остались. Видимо, пристроились
к Ассоциации. Или она их сама отыскала... Когда прибыл?
     - Позавчера.
     - А почему вчера не пришел?
     - Пытался. Хвостов понавешали.
     - И чем занимался?
     - Устроился. Съездил в Лонгвилль, присмотрелся.
     - И каковы впечатления?
     - Неспокойно.
     Спенсер встал из-за стола и прошелся по кабинету.
     - Да, - сказал он.  -  Неспокойно.  Что-то  затевается...  Знать  бы,
что!.. С чем тебя послали?
     - Выяснить причины гибели Генриха.
     - Гибели? - Спенсер удивился. - По-моему, я не докладывал о гибели, я
докладывал об исчезновении.
     - Алкиной считает, он погиб. Слишком много времени прошло.  Нашел  бы
способ отозваться.
     - Алкиной считает! - Спенсер усмехнулся. - Ему там, конечно,  виднее,
в Париже... Что требуется от меня?
     Жюль прислушался к своим ощущениям. Опять что-то не так, подумал  он.
Словно кукла передо мной. Живая кукла...
     - Какие инструкции ты получил от Алкиноя? - спросил он.
     - Инструкции? - Спенсер пошевелил пальцами, словно попытался  поймать
что-то в воздухе. - Я должен  помогать  тебе  в  твоих  действиях.  Как  я
понимаю, ты - агент с неограниченными полномочиями.
     Жюль улыбнулся.
     - Ну что ж, - сказал он. - В таком случае мне хотелось бы знать имена
всех, кого можно заподозрить в связях с Ассоциацией.
     - Всех?! - Спенсер хмыкнул. - Из постоянно живущих можно  подозревать
каждого второго!.. Тайгерленд был сверхмилитаризованной страной. Тут  все,
кто не работал на иностранных туристов, в той или иной мере были связаны с
военно-промышленным комплексом... Впрочем, список я тебе к завтрашнему дню
подготовлю. Только знаешь, по этому списку надо целый год работать.  И  не
одному тебе, а целой следственной группе!
     Жюль помолчал.
     - Хорошо, - сказал он. - В таком случае,  что  ты  думаешь  о  некоем
Анхеле Санчесе?
     - Анхель Санчес? - Спенсер задумался. - Подожди... Это же родной брат
моей  медсестры-практикантки.  Интересовался  я  им,  было  дело.   Ничего
особенного... Кригер. В подполье не был.  В  настоящее  время  работает  в
Экологической Службе. Если мне память не изменяет  -  инспектором.  Должен
быть в картотеке у Грэма. Правда, там таких сотни тысяч...  Почему  ты  им
заинтересовался?
     - Вертелся вокруг меня позавчера. В ресторане угощал...
     - Так  ты  же  по  легенде  космонавт!  Человеку  могло  быть  просто
интересно с тобой пообщаться. Чтобы потом похвастать в кругу друзей!  Мало
ли какие причуды бывают у людей.
     - Возможно, - сказал Жюль.
     А мне он  хвастал  знакомством  с  Генрихом,  подумал  он.  Произнося
пароль... Таковы уж причуды у эколога Санчеса.
     - Ну ладно, - сказал он. - Мне пора. Связь у меня только через  тебя.
Так что передай Алкиною, что я приступил к выполнению задания.
     - Подожди, - сказал Спенсер. - Дискету с историей  болезни  оставь  у
меня. Болезнь - тоже легенда?
     - Да. В общем.
     - Тогда я зарегистрирую тебя.  И  сочиню  результаты  осмотра.  -  Он
наклонился к селектору. - Лина!
     Вошла Лина. Спенсер передал ей дискету.
     -  Это  наш  новый  пациент,   Лина.   Господин   Карне,   космонавт.
Зарегистрируйте его и внесите в список на завтра.
     Лина вышла.
     - У вас всегда так мало народа? - спросил Жюль.
     - У нас сегодня  неприемный  день.  Но  и  в  приемные  дни  пациенты
практически друг с другом не встречаются...  Ладно,  иди.  Оружие  у  тебя
есть?
     - Зачем оно мне сейчас?
     - Ладно. Потребуется - обеспечу!
     - Буду весьма благодарен! - Жюль пожал Спенсеру руку.
     Когда он вышел из кабинета, Лина  сидела  за  терминалом.  Пальцы  ее
бегали по клавиатуре. Увидев Жюля, она встала и молча повела его к выходу.
     Экая телочка, подумал Жюль, глядя на ее ягодицы, аппетитно  обтянутые
белым халатом. Интересно, какова эта милашка в постели?..
     - Вы так и не хотите со мной поздороваться? - сказал он.
     Лина поджала губы. Жюль вздохнул. Ребенок был с характером и  ребенок
злился на весь белый свет.
     - С больными надо быть вежливой и предупредительной! - сказал Жюль.
     Лина возмущенно фыркнула.
     - Вам назначено завтра на девять, - сказала она.
     - И это все, что вы хотите мне сказать?
     Лина молча открыла перед Жюлем дверь.
     - А чем вы заняты сегодня вечером? - спросил он. - Мы могли бы вместе
поужинать.
     - Ужинайте со своей Арабеллой! - сказала Лина. -  Она  будет  с  вами
вежлива и предупредительна.
     - Зря вы так! - сказал Жюль, но двери уже закрылись.
     Жюль опять вздохнул и спустился с крыльца на  дорожку.  Когда  ворота
отворились перед ним, он оглянулся. Он готов был дать голову на отсечение,
что Лина смотрит на него. И во взгляде ее есть все что угодно,  только  не
равнодушие.
     На улице стало теплее. Солнце уверенно  продиралось  сквозь  тучи,  с
рассвета закрывавшие небо непроницаемой  пеленой.  Стены  коттеджей  сразу
зацвели. Энергопанели на крышах  с  шелестом  разворачивались,  подставляя
солнцу  угольно-черные  тела.  Откуда-то  доносилась   ритмичная   музыка:
отдыхающие получали очередные порции удовольствий.
     Жюль снял куртку, повесил ее на руку и отправился  домой.  Мысли  его
вернулись к Лине.
     Похоже, девчонка просто влюбилась в меня, подумал он  и  присвистнул.
Оказывается, в меня еще можно влюбиться!.. Сей  факт  дает  мне  кое-какие
дополнительные козыри в намечающейся игре с ее братом.
     Жюль отметил это профессионально и вдруг с удивлением обнаружил,  что
использовать эти козыри нет никакого желания.
     "Ужинайте со своей Арабеллой!.."  А  это  мысль,  сказал  он  себе  и
отправился в "Сиреневую веточку".
     В ресторане он уселся лицом к прозрачной наружной стене, заказал обед
и стал ждать. Когда он заканчивал с салатом, на улице появилась  Арабелла.
Она уверенно направлялась в сторону ресторана. Жюль ждал. Через пару минут
хрустальный голосок за его спиной произнес:
     - Здравствуйте, герой космоса! Не  пригласите  ли  даму  пообедать  в
вашем обществе?



                                    9

     Как  и  позавчера,  домой  пробирались  по  улицам,  уже   освещенным
фонарями. И снова пылал в объятиях Жюля ненасытный  костер.  А  когда  они
добрались до коттеджа, Арабелла проворковала:
     - Жюль! Вы и теперь отправите меня домой?
     Контакт был, Жюль ощущал его и без всякого активатора.  А  когда  они
танцевали под звуки незнакомого танго и целовались в пьянящей темноте,  до
него вдруг доходила помимо ожидания какая-то холодная тревога, странная  и
непонятная, излишняя в складывающейся  обстановке,  и  было  ясно,  что  к
сексуальному уровню тревога эта не имеет никакого  отношения.  Но  сейчас,
когда Жюль ковырялся с замком, набирая код, а Арабелла  терлась  грудью  о
его спину, до него уже не  доходило  никакой  тревоги,  накатывали  только
теплые, бесконечные волны ее желания.
     Не пустышку ли я тяну из предстоящей ночи, подумал Жюль. Может  быть,
передо мной  обычная  ночная  жрица?..  Коллекционерша  любовной  ласки?..
Однако в последнем вопросе ее прорвался такой страх, будто попасть  в  мою
постель для нее вопрос жизни и смерти!..
     И он сказал, открывая двери:
     - Что вы, Белла! Не в моих  правилах  заставлять  женщину  ждать  так
долго!
     Эта пошлая фраза  вызвала  столь  горячую  волну  радости,  что  Жюль
поразился. Словно костер опалил!..
     Он пропустил ее вперед и почувствовал, как в спину  уперся  сверлящий
взгляд чьих-то глаз. Он не обернулся. Он понял, что все идет как  надо,  и
аккуратно закрыл дверь.
     От чая Арабелла  отказалась  и  тут  же  умчалась  приводить  себя  в
порядок. Жюль тоже не стал прохлаждаться и поднялся  в  спальню.  Застелил
постель и разделся. Прежде чем  лечь,  оторвал  от  упаковки,  лежащей  на
столе, крайнюю таблетку, положил в рот и запил водой.  Упаковки  бросил  в
ящик стола. Потом лег в постель. Когда по лестнице зашлепали  босые  ноги,
он погасил свет. Дверь отворилась. Арабелла зашуршала одеждой.
     - Ты где? - прошептала она.
     - Иди сюда, - шепотом ответил Жюль.
     Горячее жаждущее тело скользнуло  к  нему  под  одеяло,  живой  огонь
захлестнул его, объял со всех сторон. И началось.
     А когда кончилось  и  Жюль  расслабленно  лежал,  прислушиваясь,  как
растекается по телу, вытесняя умиротворение, принятый активатор,  Арабелла
прошептала:
     - Можно, я закурю?
     - Разве ты куришь? - спросил Жюль.
     - После этого - да!
     - Хорошо. Ради тебя я потерплю...  На  столе  стакан,  возьми  вместо
пепельницы.
     Арабелла встала. Сквозь полуприкрытые ресницы Жюль увидел, как белеют
в полутьме ее высокие груди.  Она  взяла  в  руки  сумочку.  Прострекотала
застежка, никелем блеснул в руке Арабеллы медицинский  инжектор.  Холодный
пятачок коснулся плеча Жюля, струйка жидкости легонько  кольнула  кожу,  и
тут же помчался к сердцу омерзительный поток лютого  холода.  Жюль  понял,
что через мгновение будет поздно, и _в_к_л_ю_ч_и_л_с_я_.
     Зажегся свет. Арабелла быстро одевалась, пристально глядя на него.
     Сейчас он откроет глаза и тупо уставится в потолок, подумала она.
     Жюль открыл глаза и тупо уставился  в  потолок.  На  большее  сил  не
хватало, потому что волна лютого холода оказалась  настолько  мощной,  что
тут же погасила в нем мысли Арабеллы.
     - Белла! - прошептал он.
     Арабелла склонилась над ним, поцеловала в лоб.
     - Лежи спокойно, милый, - сказала она. - Я сейчас вернусь!
     Она вышла. Жюль дождался, пока она спустится по лестнице, встал  и  с
трудом доковылял до столика. Воля утекала  из  него  бурным  потоком.  Ему
очень не хотелось расстраивать свою любовницу,  он  лил  слезы,  проклиная
судьбу, заставляющую его совершать поступки вопреки просьбе  Арабеллы.  Но
что-то человеческое еще оставалось в нем. И это что-то  заставило  открыть
ящик, отгрызть зубами от упаковки  еще  одну  таблетку,  проглотить  ее  и
закрыть ящик. На воду сил уже не хватило. Зато обратно в постель он  летел
как на крыльях.
     Я не хочу огорчать мою Арабеллу, шептал он  себе,  ведь  она  просила
меня лежать, ведь она сейчас вернется, она обещала,  она  не  попрощалась,
она оставила мне надежду. И опять слезы текли по его  лицу,  на  этот  раз
слезы счастья и радости.
     - Шлюха! - донесся из-за двери злобный голос. - Неужели ты  не  могла
обойтись без постели?
     - В  следующий  раз  сам  пойдешь!  -  отвечала  Арабелла.  -  Будешь
обходиться без постели.
     - Господа, господа! - предостерегающе произнес спокойный  бас.  -  На
личные темы побеседуете позже!..
     Холод в сердце так и не исчез.  Не  освободилась  от  мутного  тумана
голова, не налились  силой  мышцы,  и  в  тело  не  ворвались  легкость  и
спокойствие. Разве что испарилась из сердца Жюля эта несчастная любовь.
     Прошуршала открываемая дверь. В спальню ввалился красавчик Анхель, за
ним вошли Арабелла и совершенно незнакомый маленький толстяк. Толстяк  тут
же вытащил из кармана носовой платок и промокнул им обширную лысину.
     - Получите в лучшем виде! - сказала Арабелла.
     - Шлюха! - снова прошипел Анхель, глядя на Жюля.
     - Все! - резко оборвал его толстяк. - Вы свободны, Арабелла!
     Девушка забрала свою сумочку и вышла. Толстяк наклонился  над  Жюлем,
заглянул в глаза, оттянул веко.
     - Чудно! - Он потер руки и достал из кармана диктофон. - Начнем!
     Жюль попытался включиться в него и не смог. Ничего не получилось и  с
Анхелем. Единственное, что  он  слышал,  это  мысли  Арабеллы,  которая  с
удовольствием вспомнила о том, что происходило между  ними  четверть  часа
назад.
     Что же это она такое мне вколола, подумал Жюль. Не  иначе  -  вилфаг!
Однако нашему  ведомству  препараты  такой  силы  неизвестны...  Насколько
срезал  чувствительность!  Только   Арабеллу   и   слышу   с   ее   жаркой
эмоциональностью.
     - Вы слышите меня? - спросил толстяк.
     Эх, еще бы одну таблетку, подумал Жюль. Правда, Бакстер говорил,  что
трех таблеток мой организм не выдержит...
     - Вы слышите меня? - повторил толстяк.
     Жюль решил ответить и обнаружил, что до третьей  таблетки  активатора
ему все равно не добраться: мышцы были почти парализованы.
     - Да, - прошептал он, еле ворочая языком.
     - Кто вы? - спросил толстяк.
     - Жюль Карне, -  прошептал  Жюль.  -  Бортинженер  космолета  "Крым".
Служба гелиоэнергетики.
     - Перечислите членов экипажа вашего корабля.
     Жюль перечислил.
     - Для чего вы прибыли в Гринкоуст?
     - Мне назначен курс реабилитации после лечения.
     - Откуда вы знаете доктора Спенсера?
     - Мне посоветовал обратиться к нему чиновник,  который  оформлял  мой
въезд. У меня есть его визитка.
     - Санчес. - Толстяк повернулся к Анхелю. - Проверьте!
     Анхель  исчез.  И  тут  же  Жюль  перестал  слышать  мысли  Арабеллы.
По-видимому, она вышла за пределы  радиуса  чувствительности.  Или  вообще
перестала думать.  В  наступившей  тишине  Жюль  расслышал  слабый  шепот:
все-таки часть мыслей лысого  толстяка  доходила  до  него.  Но  это  были
какие-то обрывки: "Кто?.. Поведение соответствует... Ответы..."
     Толстяк продолжал задавать вопросы, связанные с  нахождением  Жюля  в
Гринкоусте.   Жюль   автоматически   отвечал,    размышляя,    стоит    ли
заинтересовывать лысого своими репликами.
     Вошел Анхель.
     - Лежите спокойно, - сказал толстяк Жюлю и повернулся  к  Санчесу.  -
Ну?
     - Вселял его Пауэр. Все подтверждается.
     - А как ребята внизу?
     Анхель пожал плечами.
     - Ничего подозрительного. Разное барахло, приемник  "Фаулер"  обычной
модели, в тейлоре зафиксированы два сеанса связи с  филиалом  Европейского
Центра Каботажного Плавания на  Куру,  индексы  не  стерты.  Я  переписал,
проверим... Да, "Фаулер" он получил здесь, в регистраторе  заказ  отмечен.
Вот только это? - Он достал из кармана "карандаш".
     Толстяк взял "карандаш" в руки, повертел его.
     - Что это? - спросил он Жюля.
     - Амулет, - прошептал Жюль. - Подарок друга.
     - По-моему, мистер Адамс, это пустышка.  Типичнейшая  пустышка!..  Не
туда нас понесло, надо искать в других направлениях.
     Толстяк отдал "карандаш" Санчесу и сложил руки на груди.
     - Может быть, - сказал он. - Тем лучше для нас!
     - Действие  препарата  скоро  кончится,  -  заметил  Санчес.  -  Надо
спешить. Повторный сеанс он не вынесет, а трупы нам ни к чему.
     - Сфотографируй его, - сказал толстяк. - Что-то у  архивистов  не  то
было, слышал?
     - Да. Говорят, прислали не его фотографию. Не стыкуется со  словесным
портретом.
     - Ты сам снимал?
     - Нет, конечно. Это делал Леон. Перепутали что-то.
     Толстяк снова повернулся к Жюлю.
     - Сядьте.
     Мышцы отпустило ровно настолько, чтобы Жюль смог сесть. Санчес достал
из кармана аппарат. Дважды сверкнула вспышка.
     - Порядок, - сказал Санчес. - Теперь путаницы не будет.
     - Ложитесь, - сказал толстяк.
     Снова  чуть  отпустило  мышцы,  и  тело  Жюля  заняло  горизонтальное
положение.
     - Еще серия вопросов, - сказал толстяк. - Что вы думаете  о  женщине,
которая была у вас?
     - Хороша! - сказал Жюль.
     - А как вы относитесь к Ассоциации?
     - К какой ассоциации? К FMA?
     - Да.
     - Я не кригер, - сказал Жюль. - Мне на нее глубоко наплевать!
     - Прекрасно! - Толстяк удовлетворенно потер руки.  -  Еще,  с  вашего
разрешения, вопросик... Как вы осуществляете связь с ЮНДО?
     - Никак, - уныло сказал Жюль. - У Службы  гелиоэнергетики  нет  таких
связей. Мы технари, а не политики.