ердит.
     - Не сомневаюсь! - сказал я. - Ему ничего и не остается!
     - Слушай, Жюль! - возмущенно сказал Санчес. - Неужели ты думаешь, что
мы берем на контроль всякого, кто сюда приезжает? Да нам бы никаких сил на
это не хватило... Говорю, тебя засветили еще до того, как ты сошел с трапа
самолета.
     Его вмешательство было лишним. Я, возможно, и  поверил  бы,  что  они
говорят правду, но после реплики Санчеса мне стало ясно, что все это чушь.
В  своем  возмущении  Санчес  чуть-чуть,  самую  малость,  но   переиграл.
По-настоящему  возмущенные  люди   говорят   несколько   иначе...   Ничего
удивительного:  любитель   есть   любитель,   куда   серому   армейцу   до
профессионального секретника!.. А главное, все это было чушью потому,  что
после сегодняшней ночи они сняли с меня контроль. Если бы  они  знали  обо
мне точно, этого бы не произошло. И еще стало ясно, что выдал меня Спенсер
только сегодня... Я вздохнул. Надо играть дальше.
     - Вы хотите меня завербовать?
     Седой поморщился.
     - Мы бы хотели перетащить вас на свою сторону.
     - Не вижу причин, в силу которых я должен быть на вашей стороне.
     - А чистая совесть? - воскликнул лысый. - Вы поймите,  Ридер:  вы  же
нам жить не даете!.. А сами, между прочим, с  нас  кормитесь.  Что  бы  вы
делали, если бы нас не было?
     - Ковырял бы в носу, - сказал я.
     - Вот именно, - зло сказал  Санчес.  -  Или  придумал  бы  нас!..  На
большее ты и не способен, лжекосмонавт!
     - Спокойнее, спокойнее, - одернул его седой.
     - Какое уж тут спокойствие! - проговорил Санчес с горечью. - Борцы за
мир... Все на подлости замешано!
     Седой встал, внимательно глядя мне в глаза.
     - Ну что ж, - сказал он. - Если вас не интересует чистая совесть, это
дело вашей совести, извините за каламбур. А как насчет жизни?
     - Вот-вот, - ответил я. - Вот и пошел разговор на равных!
     - А что нам остается? - Седой грустно улыбнулся. - Поставьте себя  на
наше место... С вами идет на контакт агент ЮНДО, и тут  же,  следом,  сама
ЮНДО выдает его вам! С какой целью?.. А если еще учесть, что вокруг  этого
агента и так сплошные странности!.. Вы, разумеется, пытаетесь разобраться.
Агент же в благодарность за то, что вы его  сразу  не  прикончили,  еще  и
издевается... Как бы вы поступили на нашем месте?
     Я пожал плечами.
     - Лучшее место для каждого - свое... Во всяком  случае,  если  бы  вы
попались мне в руки, я бы знал, что с вами делать.
     - И что же? - спросил седой.
     - Передал бы вас международному суду.
     - Но у  нас  ведь  нет  такой  возможности.  На  Земле  пока  еще  не
существует суда, который бы занялся делом ЮНДО.
     - И вы надеетесь его заменить?
     - Не надеемся, - устало сказал седой. - Мы всего-навсего  защищаемся.
У каждого человека есть право на выбор профессии.
     - Человечеству слишком дорого стоило право  на  вашу  профессию.  Оно
оплатило отмену этого права кровавым авансом.
     Седой снова поморщился.
     - Вот этого не надо!  -  сказал  он  деревянным  голосом.  -  Военные
появились в силу общесоциальных законов, а не по  чьей-то  прихоти.  И  вы
совершенно безнравственно обвиняете нас в групповом  эгоизме!  Тем  более,
что мы думаем не только о себе, а еще и о миллионах  рабочих.  Тех  самых,
кто  потерял  кусок  хлеба,  не  получив  взамен  ничего,  кроме   чувства
неуверенности в жизни. Это, знаете ли, никому не нравится...
     Седой разволновался, и в речи его появился  какой-то  акцент.  Акцент
был почти незаметен, но мне сразу стало ясно, что английский  не  является
его родным языком.
     - Вы не из России? - спросил я по-русски.
     Седой и глазом не моргнул. Он продолжал говорить,  обвинять  ЮНДО  во
всех  смертных  грехах,  как  какой-нибудь   репортеришка   из   заштатной
провинциальной газетки, издатель которой,  пытаясь  поднять  тираж  своего
детища, упорно ловит рыбку в мутной воде.  Обыкновенная  ерунда,  сто  раз
слышанная,  меня  даже  потянуло  на  зевоту.  Как   они   все   верят   в
справедливость! Мания какая-то! Не понимают, что ли - без перегибов  таких
дел не бывает... Но почему все эти ушаты выливаются на мою голову?
     - Впрочем, мы отвлеклись. - Седой замолк.
     Я ждал.
     - Так вот, - сказал он наконец. - Сами понимаете: как агент  ЮНДО  вы
для нас весьма опасны. А как агент ЮНДО, выданный нам самой ЮНДО,  вы  для
нас опасны вдвойне!.. Объяснять, я полагаю, не надо?
     Я снова пожал плечами. Разговор  получался  обыкновенный,  вокруг  да
около. В таком духе можно беседовать и  неделю,  буде  оппоненты  дали  бы
такую возможность. И если бы эта неделя у меня имелась!.. Увы, ее не было.
Как не было и оружия, и таблеток активатора. И коли продолжать разговор  в
том же духе, то в ближайшее время  ни  того  ни  другого  и  не  появится.
Поэтому я решился.
     - У меня было еще одно задание. - Я сделал паузу. - Передатчик!
     Они переглянулись.
     - Какой передатчик? - спросил седой.
     - Который периодически посылает сигналы в космос.
     Они снова переглянулись. Потом лысый встал и вышел из комнаты.  Седой
и Санчес некоторое время пристально смотрели на меня и  молчали.  Кажется,
новость показалась им  сногсшибательной.  Кажется,  они  даже  испугались.
Потом седой спросил:
     - И каким же образом вы намерены были его отыскать?
     - У меня был пеленгатор, замаскированный под обычный приемник.
     - Точно! - сказал Санчес.  -  Он  таскал  с  собой  "Фаулер".  Этакий
поклонник "Голоса Америки" и "Радио Москва"...
     Седой пожевал губами, по-прежнему разглядывая меня как некий музейный
экспонат.
     - И что вы должны были сделать при обнаружении передатчика?
     - Навести на него спецподразделение. А дальше - сами понимаете!..
     Седой  кивнул,  встал  и  стремительно  вышел  из  помещения.  Санчес
последовал за ним. Дверь беззвучно затворилась, и я  остался,  как  всякий
победитель, в гордом одиночестве.
     Уф,  сказал  я  себе,  кажется,  клюнули.  Если  это  змеиное  гнездо
зашевелится, может появиться  шанс  под  шумок  исчезнуть.  Этак,  знаете,
потихонечку, без стрельбы и трупов. Может, правда, и не появиться, но  тут
уж как судьба положит... В любом случае, вскоре  сюда  явится  Алкиной  со
своими волкодавами и перевернет поселок вверх дном. Так что моя  задача  -
продержаться  до  того  времени.  А  в  том,  что  Алкиной  явится,  я  не
сомневался: не зря же речь пошла об индексе "А". Об Ультиматуме я старался
не  думать,  о  таких  вещах  пусть  думает  руководство.  На  то  оно   и
руководство, чтобы думать о таких вещах, как Ультиматум.
     Я вспомнил, как был поражен Грэм,  когда  я  прочел  его  мысли.  Это
произошло через несколько  дней  после  операции,  которая,  как  сказали,
вытащила меня из лап смерти и подарила новые возможности. Грэм  пришел  ко
мне в  палату  без  сопровождающих,  солидный  и  приветливо  улыбающийся.
Поинтересовался  самочувствием  своего  лучшего   агента.   Агент   лежал,
полуприкрыв глаза, и слушал, как от  принятого  активатора  расходятся  по
телу теплые волны всесилия. По-видимому, Грэм тогда еще не до конца верил,
что его старый приятель может теперь читать мысли других  людей.  А  может
быть, шлем, глубоко надвинутый на лоб, просто мешал ему. Во всяком случае,
Грэм снял его и вытер носовым  платком  лысину.  Мы  успели  переброситься
несколькими фразами, когда я _в_к_л_ю_ч_и_л_с_я_.
     Хороший будет ответ на их Ультиматум, подумал Грэм.
     - На какой ультиматум? - спросил я.
     Как он испугался!.. У него  даже  мысли  пропали.  Я  успел  услышать
только "Дьявол! Шлем!", а потом словно пропасть  разверзлась  под  ногами.
Впрочем, с точки  зрения  моего  начальника  мир  действительно  рухнул  -
представьте себе ощущения человека, у которого  только  что  прочли  думу,
предназначенную исключительно для личного пользования. Тем не  менее  надо
отдать должное его самообладанию: шлем он тут  же  надел,  и  лишь  легкая
бледность коснулась его лица.
     Когда Грэм  пришел  в  себя  окончательно,  мне  было  рассказано  об
Ультиматуме. Рассказано  без  особого  желания,  просто  для  того,  чтобы
показать - между  нами  все  осталось  по-старому:  парень  читает  мысли,
подумаешь!.. Впрочем,  я  был  тут  же  предупрежден,  что  информация  об
Ультиматуме настолько конфиденциальна,  что  ее  распространение  карается
исключительно смертью.  Сам  понимаешь,  Жюль,  если  такое  просочится  в
прессу!.. Потом меня дружески потрепали по плечу и доверительно  сообщили,
что в настоящее время только во мне ЮНДО видит возможность  восстановления
контроля над ситуацией.
     Я был на высоте. Я ел начальство глазами. Я понимал  всю  серьезность
момента и свою бесконечную ответственность перед планетой. Я даже  пытался
(насколько это возможно в лежачем положении) встать  по  стойке  "смирно",
выпятив колесом грудь и подняв плечи.
     Мои усилия оценили. Я тут же был обласкан. Персонал  санатория  после
этого смотрел на меня как на Бога (или, если хотите,  как  на  дьявола)  и
стремительно исполнял все мои желания. Только за ограду меня не выпускали.
И шлемов не снимали. Более того, через пару дней после разговора с  Грэмом
я заметил, что шлемы снабдили замочками, которые, по-видимому,  замыкались
в начале рабочего дня  и  размыкались  лишь  после  его  окончания,  когда
столкнуться со мной было уже  невозможно.  И  инструкции  по  предстоящему
заданию Алкиной давал мне, украшенный  таким  шлемом.  Грэм  же  и  вообще
отечески напутствовал меня через тейлор, не прибегая к  личному  контакту.
Здорово они меня боялись,  даже  неактивированного!..  Впрочем,  с  другой
стороны, это обыкновенная предосторожность, не более...
     Мысли мои вернулись к настоящему, и я без грусти отметил, что кригеры
меня так не боятся. Все-таки отсутствие информации не всегда и не для всех
оперативный недостаток. Иначе Санчес давно бы уже меня кончил. И глазом не
моргнул. Я почему-то был совершенно уверен в том, что это сделал бы именно
он. Нет ничего  хуже,  чем  иметь  дело  с  напуганным,  ненавидящим  тебя
дилетантом!.. Можно подумать, я сам  послал  к  себе  в  постель  эту  его
Арабеллу...
     Стоп, сказал я себе. А с чего  это  ты  взял,  что  Анхель  Санчес  -
дилетант? Дилетантов Ассоциация, как известно, не держит. Скорее, это тебя
взяли в ресторане как дилетанта. Мог бы и предусмотреть ловушку, не первый
день на этой работе!.. И вообще нынешняя  операция  тебе  не  удалась,  не
всегда ты был на высоте. Зачем-то метался по Лонгвиллю,  зачем-то  слишком
быстро пошел навстречу желаниям Арабеллы. Ведь и дураку было понятно,  что
ты интересуешь ее не только как мужчина.  Раньше  бы  так  опрометчиво  не
поступил!.. Досталось-таки моей головушке в  той  переделке,  что  привела
меня на больничную койку. А тут еще Лина!..  Хороша  девчонка,  ничего  не
скажешь, но чтобы в мои годы трястись от  присутствия  этакой  пигалицы!..
Нет, во всем этом необходимо разобраться: никогда я не был таким  идиотом,
как в Гринкоусте!
     Мысль  была  весьма  умная.  Но  лишь  один  умник  из   ста   сможет
разобраться, сидя под замком, в том, что требует свободы. Я входил в число
остальных девяноста девяти, и потому ломать голову, рассчитывая  варианты,
не стал, а устроился  поудобнее  и  попытался  задремать.  Что  и  удалось
сделать на удивление быстро.



                                    4

     Классный диггер всегда начеку. У него ушки на макушке, даже когда  он
спит. Поэтому я проснулся сразу, как только щелкнул замок и  дверь  начала
открываться. Открывалась она медленно,  осторожно,  словно  за  ней  стоял
подосланный наемный убийца. От кригеров ожидать можно всего. Я подобрался,
но остался в кресле, притворившись спящим.
     Дверь, наконец, отворилась,  и  в  помещение  проскользнула  Лина.  Я
старательно сопел, глядя на нее сквозь ресницы. Лина на  цыпочках  подошла
ко мне, постояла и вдруг быстро коснулась губами моей  щеки.  Меня  так  и
подмывало схватить ее и прижаться к юному крепкому  телу,  но  я  даже  не
шевельнулся. Лина несколько мгновений смотрела в мое лицо, и взгляд ее был
полон любви и  нежности.  Потом  она  сильно  толкнула  меня  в  плечо.  Я
пошевелился, шумно вздохнул и открыл глаза.
     - Крепко же вы спите,  герой!  -  проговорила  тихо  Лина.  -  У  вас
удивительно толстая кожа.
     Я смотрел на нее непонимающе. Выражение лица девчонки было уже совсем
другим: жестким и насмешливым.
     - Так можно все проспать, герой!
     - Я не девушка, - сказал я. - Честь не просплю!
     Лина перестала улыбаться.
     - Ну как? - спросила она. - Вы не жалеете о встрече с моим братом?
     - Что вы! Я очень вам благодарен! Вы мне крепко помогли.
     - А не хотите ли, герой, чтобы я помогла вам еще и выбраться отсюда?
     - Ну что же, - сказал я, - очень любопытное предложение. И,  пожалуй,
я почту за честь.
     Ответа не последовало. Лина  кивнула,  повернулась  и  направилась  к
двери. Я двинулся следом. За дверью никого не оказалось. Мы спокойно вышли
в коридор, поднялись по каким-то слабо освещенным лестницам, прошли  через
несколько помещений, в которых царил  полумрак  и  пустота.  Перед  каждой
следующей дверью Лина останавливалась и, затаив дыхание, прислушивалась. Я
тоже  замирал.  Все  было  на  удивление  спокойно.  Честно   говоря,   от
спокойствия этого мне становилось не по  себе,  натянутые  парусами  нервы
требовали стрельбы в незнакомые, искаженные злобой лица, желали ударов  по
бритым затылкам чужих солдат, клянчили хруста ломающихся суставов -  одним
словом, борьбы, геройства и побед во славу.
     Я  шумно  перевел  дыхание.  Чужих  солдат  не  было  и,  похоже,  не
ожидалось. Мы  поднялись  еще  по  одной  узкой  лестнице,  упирающейся  в
невзрачную пластиковую дверь, и тут  Лина  остановилась  и  посмотрела  на
меня, приложив палец к губам.
     - Уж здесь-то должен быть пост, - прошептала она.
     Потом протянула руку к выключателю. Свет погас, мы оказались во тьме.
     - Я войду первая, - прошептала Лина. -  Отвлеку.  А  остальное  -  за
вами.
     Я прижался к стене. Мне еще  не  верилось,  что  все  это  происходит
всерьез. Лина открыла дверь и шагнула в помещение. Заговорила с кем-то.  Я
ждал. Лина ойкнула. Я выглянул в незакрытую дверь.
     На поле боя имел место чужой солдат. Один.  Высокий  парень  в  синем
джинсовом костюме. Подходящий соперник: плечи, шея и все  прочее.  Но  ему
было  не  до  меня,  его  вниманием  целиком  завладела  Лина.  Она  слабо
отталкивала  верзилу,  постепенно  поворачивая  его  ко   мне   спиной   и
приговаривая плаксиво:
     - Ну, чего тебе, Макс? Чего тебе надо?.. Ты же  мне  ребра  сломаешь!
Тебе меня не жалко?
     Парень что-то неразборчиво ворчал, его  шкодливые  лапы  были  просто
неугомонны.
     Я преодолел разделявшее нас расстояние в два прыжка. Надо отдать  ему
должное, это был  настоящий  профессионал.  Он  успел  оттолкнуть  Лину  и
сделать пол-оборота в мою сторону. Против кого другого он бы  оказался  на
высоте, но здесь ему, увы, времени не хватило. Я  ударил  его  по  затылку
кулаком, поймал оседающее тело и, вцепившись обеими руками в горло, сжал.
     Он поплыл после удара, и потому шансов у него совсем не осталось.  Он
медленно поднял руки, слабо поцарапал  по  моим  пальцам,  захрипел.  Лина
отвернулась.
     Через минуту все закончилось. Пистолет у него, как и положено, был  в
кобуре под левой мышкой. Джинсовая куртка  оказалась  для  меня  маловата.
Тогда я сунул пистолет себе за пояс и прикрыл рубашкой. Тело я заволок  за
стоящий в углу стол. Хотя это укрытие и выглядело откровенно  смешным,  но
оставить тело,  еще  недавно  бывшее  живым  человеком,  валяться  посреди
помещения я почему-то не мог.
     Анализировать свои чувства я не стал: самое время уносить ноги.  Лина
все еще стояла столбом, зажав  уши.  Я  подошел  к  ней,  взял  за  плечи,
встряхнул. Она обернулась. Лицо слегка бледное, но никакой помощи ей  явно
не требовалось. Девчонка взяла меня под руку, и мы вышли наружу.
     По-прежнему было серо и прохладно.  Меня  в  моей  рубашке  сразу  же
пробрал озноб. Явилась мысль, что это реакция  на  убийство,  но  я  ее  с
негодованием отбросил, ибо этого быть никак не могло. Так мы прошли метров
пятьдесят, и я все время  ждал  выстрелов  в  спину.  Потом  не  выдержал,
оглянулся. И в изумлении раскрыл рот. Лина дернула меня за рукав.
     - Вы что, Жюль? Вам надо быстрее уходить!.. Да что с вами? "Сиреневой
веточки" никогда не видели?!
     Это был тот же самый кабак, только с тыла, со стороны вспомогательных
помещений. Пожалуй, я бы и не узнал его отсюда, если бы не  стремящаяся  к
небу ракета на крыше. Ракета, в корпусе которой вполне можно было спрятать
антенну остронаправленного луча для связи со спутниками.
     - Да  пойдемте  же,  Жюль!  -  В  голосе  моей  спасительницы  звучал
откровенный страх.
     Мы прошли мимо контейнеров с  отходами  после  утилизатора  и  сквозь
открытые воротца выбрались на улицу, смешались с гуляющими отдыхающими.  Я
снова оглянулся на здание ресторана.
     Как все было просто! И только такому идиоту, как я, не могло прийти в
голову, что ресторан - лучшее место для того, чтобы  спрятать  передатчик.
Явка - высший класс, кто  сюда  только  не  шастает!  Я  чуть  в  пляс  не
пустился. Вот она - цель  для  Алкиноя  и  его  волкодавов,  можно  давать
наводку.
     Плясать я, конечно, не стал, но Лину по руке погладил. Она посмотрела
на меня удивленно.
     - Спасибо тебе, девочка! - сказал я. - Ты даже не представляешь себе,
как мне помогла!
     - Не представляю, - ответила она и вдруг прижала  мою  руку  к  своей
щеке. - Я боюсь за вас, Жюль! Не  знаю,  кто  вы  на  самом  деле,  но  вы
рискуете жизнью!
     - Не бойся, малышка! Я рискую  ею  уже  давно  и  пока,  как  видишь,
жив-здоров.
     Она смотрела на меня со странным сомнением,  как  будто  не  решалась
поверить тому, что я говорю.
     - А теперь иди домой, девочка! - сказал я, осторожно высвобождая руку
из ее тонких пальцев.
     - А вы?
     - У меня есть еще  одно  дело.  Не  беспокойся,  сделаю  его  и  тоже
исчезну.
     Она обреченно вздохнула. Я еще раз погладил ее по руке.  Она  закрыла
глаза. Тогда я поцеловал ее в лоб. Мне очень хотелось коснуться ее губ, но
время для таких поцелуев еще не пришло.
     - Я найду тебя, - прошептал я. - Когда все это кончится!
     - А когда все кончится?
     - Скоро! - сказал я и быстро пошел прочь.
     Через десяток шагов я оглянулся. Лина так и стояла посреди тротуара с
закрытыми глазами.



                                    5

     На этот раз Спенсер открыл мне сам. Мой необычный  вид,  кажется,  не
произвел на него никакого впечатления.
     - Откуда ты?
     - Оттуда, - сказал я.
     - Проходи. Я уже два часа ищу тебя. Есть хочешь?
     Есть я хотел. Но времени на это не имелось.
     - Где твоя медсестра?
     - Отправил отдыхать, рабочий день кончился.
     - Правильно! - сказал я. - Все по конурам!
     Он посмотрел на меня с интересом.
     - Не понимаю  твоего  сарказма.  События  предстоят  горячие.  Лишние
жертвы ни к чему...
     - А ты что, собой жертвовать собрался?
     - Нет, но... - Он замолчал.
     Я кивнул головой. Мы прошли в кабинет.
     - Мне надо передать сообщение Алкиною, - сказал я. - От моего  имени.
И моим шифром.
     - А почему бы и не с твоего тейлора?
     - Увы! Мне в свой коттедж нельзя. Не исключено, меня там ждут.
     - Понятно, - сказал он. - Ну что ж, садись, передавай... Но  ведь  ты
моим экранированным каналом не сможешь воспользоваться! У тебя не тот код.
     - Я знаю. Это не имеет значения.
     Я уселся за тейлор,  быстренько  набрал  шифровку  о  местонахождении
передатчика и отправил ее, минуя  Куру,  по  прямому  каналу  в  Париж,  в
штаб-квартиру ЮНДО.
     - Ты с ума сошел! - воскликнул Спенсер, увидев  адрес.  -  Р