на несколько секунд зажмурился.
     - Ты действительно убил Романа Козырева? - спросил я.
     - Да, - коротко ответил он и добавил насмешливо: - Я не знал, что  он
твой любимый друг!
     - Зачем?
     Фернан открыл глаза, в них блеснуло любопытство.
     - Тебе этого не понять, - проговорил он. - Зачем светит солнце, зачем
стоят скалы?.. Разве может ответить на эти  вопросы  жучок,  греющийся  на
скалах в солнечных лучах?.. Жучок, которым движут обстоятельства...
     Я понял, что он пытается вывести меня из равновесия.
     - А ты не жучок? - сказал я. - Ты сам двигаешь обстоятельствами?
     - Да,  по  мере  возможности!  -  Он  гордо  вскинул  голову.  Словно
собирался шагнуть на эшафот.
     - Тем не менее тут ты не пройдешь!
     - Значит, пройду в другом месте...
     - Попробуй!
     Он помолчал.
     - Ты все так же ненавидишь меня, - сказал  он  потом.  В  голосе  его
зазвучала усталость. - Но разве я виноват, что Господь вложил в  меня  то,
чего не дождался от него ты?
     - Я давно уже живу без ненависти, - ответил я. - Вот  только  терпеть
не могу, когда живых людей превращают в кукол-марионеток!
     Он рассмеялся:
     - Чаще  всего  люди  сами  превращаются  в  марионеток.  Видимо,  это
доставляет им какое-то удовольствие. Наверное,  потому  что  избавляет  от
ответственности и угрызений совести...
     - Слушай, - сказал я. - Неужели  ты  один  собираешься  противостоять
всему миру? Сдайся, и будешь прощен. Кому нужна твоя смерть?
     Он снова невесело рассмеялся:
     - Глупец!.. Моя смерть нужна тебе. И всему твоему миру!  Кто  из  вас
потерпит рядом с собой человека, который может в любое время  делать  все,
что ему заблагорассудится?.. Вы ограничиваете себя всяческими рамками, а я
не приемлю любые ограничения. Пока я  живу  среди  вас,  никто  не  сможет
чувствовать себя хоть в каком-то подобии безопасности... Вы ведь не можете
думать иначе. Разве не так? Мало ли что взбредет мне в голову!.. Разве  не
так?
     Я не нашел слов для ответа, и он продолжал:
     - До сих пор  не  могу  понять,  почему  руководители  Управления  не
уничтожили меня, когда я оказался в их лапах. Ты думаешь,  они  оставят  в
покое человека, которого невозможно контролировать?
     В его словах была какая-то правота, но я никак не мог понять,  в  чем
она заключалась. Разве наш мир не идеален?.. Разве мы почти не  искоренили
преступность?.. Разве не прекрасно, когда души людей раскрыты друг другу?
     В этом смысле я и ответил Фернану.
     - Глупец. - Он насмешливо покачал головой.  -  Двери  существуют  для
того, чтобы их иногда можно было закрывать. Иначе недолго  и  простудиться
на сквозняке.
     Где-то там, в глубине меня, шевельнулся кто-то, готовый согласиться с
ним, но я - Я! - его не понимал. Он мне надоел свои морализаторством,  как
надоедал часто, еще тогда, в детстве, когда все  время  чего-то  хотел  от
меня, а я не мог понять, что ему надо, и он злился и мысленно  орал,  а  я
совсем терялся и начинал его тихо ненавидеть... Голова моя пошла кругом, я
понял, что он сейчас  возьмет  меня  под  контроль,  и  из  последних  сил
пристально взглянул ему за спину.
     Он не обернулся, но тиски вдруг ослабли, словно он убедился в  чем-то
и отпустил мою душу.
     - Значит, здесь я не пройду? - спросил он угрюмо  и  бессильно,  и  я
понял, что меня держали в тисках собственные фантазии.
     Я уверенно помотал головой. Он мельком взглянул на часы.
     - Впрочем, все равно я уже опоздал, - сказал он и сделал шаг назад.
     - Куда ты? - сказал я. - Ты же сам  убедился,  что  не  можешь  убить
меня.
     - Ты думаешь? - Он сделал  попытку  улыбнуться.  Попытка  успехом  не
увенчалась. - Убить я тебя обязан: ты один знаешь, что я жив.
     - Ха-ха! - сказал я.
     - Ты забываешь о людях, что ждут вот там. - Он сделал еще шаг  назад.
- От моих действий ты защищен. Посмотрим, как  ты  защитишься,  когда  два
десятка человек окружат тебя и одновременно...
     Он не договорил, глаза его округлились. Взгляд их был  направлен  мне
за спину. Я не реагировал,  держа  палец  на  кнопке  поглотителя.  Фернан
вскинул парализатор, но тут из-за моей спины бесшумно  вылетела  молния  и
впилась Фернану в грудь.
     ФЕРНАН ЗАХЛЕБНУЛСЯ БОЛЬЮ И УМЕР.
     Я оглянулся.  Из  знакомой  расселины  выбрался  Полковник,  забросил
лайтинг за спину и зашагал в мою  сторону,  отряхивая  на  ходу  брюки.  Я
невольно попятился.
     - Здравствуй, Виктор! - сказал шеф таким тоном, словно мы не виделись
с ним по крайней мере год. - Здравствуй, победитель! Ты держался молодцом!
     - Что случилось? - спросил я.
     - Ничего, кроме того, что и должно было. -  Шеф  подошел  ко  мне.  -
Преступник получил наконец свое.
     Я вяло пожал протянутую руку.
     - Полчаса назад, - продолжал шеф, -  вчерашние  техники  проникли  на
пульт управления джамп-связью  со  Скиллусом,  нейтрализовали  дежурных  и
осуществили переброску  содержимого  здешней  джамп-кабины  на  Альбину-2.
Благодаря твоим стараниям, - он  игриво  похлопал  меня  по  плечу,  -  им
удалось передать туда всего лишь три кубических метра воздуха.
     Я слегка остолбенел, потом оглянулся на то, что осталось от Фернана.
     - Вы хотите сказать, что в камере должен был находиться Гомеш?
     - Именно, Виктор, именно!.. Мы с тобой вчера правильно  предусмотрели
такую возможность.
     Я глядел на него, не понимая. Шеф удовлетворенно улыбнулся:
     - Ты просто ничего не помнишь.  Когда  мы  с  тобой  разработали  эту
операцию, тебе был поставлен блок. На всякий случай: вдруг Гомеш  все-таки
сумел бы залезть к тебе в мозги. По легенде ты просто защищал  станцию  от
проникновения в нее.
     - Но ведь станция была защищена...
     Шеф снова  улыбнулся:  кажется,  моя  непонятливость  доставляла  ему
истинное наслаждение.
     - Как мы с тобой  и  предусмотрели,  техники  перед  передачей  сняли
энергозащиту с купола... Так что можешь крутить дырочку  для  ордена.  "За
особые заслуги с золотым бантом" тебе обеспечен!
     Послышались голоса. Из помещения станции вышли незнакомые люди.  Один
из них помахал нам рукой. Видимо, начальство прибыло наводить  на  объекте
порядок. Шеф еще раз отечески похлопал меня по плечу и направился к  вновь
прибывшим.
     - Подождите, Полковник! - окликнул я его. - А что показали техники?
     Он остановился, неспешно перебросил лайтинг с левого плеча на правое:
этакий средневековый барон на охоте. Не хватало только борзых.
     - Ничего они не показали. Сразу после  передачи  оба  скончались.  По
свидетельству медиков, от сердечного приступа... Кстати,  когда  вернешься
на Землю, можешь снять вчерашний блок. Операция успешно завершена.
     Он снова зашагал к станции. Я смотрел на его широкую спину. Он  шагал
так уверенно, что мне захотелось пальнуть в него из парализатора. Я поднял
оружие и тут  же  опустил  его:  если  здесь  и  была  хорошо  продуманная
провокация, то я тоже  принимал  в  ней  участие.  А  может  быть,  и  сам
разработал ее.
     Я вдруг вспомнил, что за все время нашей  схватки  ФЕРНАН  НЕ  СДЕЛАЛ
ДАЖЕ ПОПЫТКИ ВЗЯТЬ В РУКУ ЛАЙТИНГ, а ведь такая возможность у него была. И
понял, что главной провокацией было мое появление на Скиллусе. Потому  что
ФЕРНАН НЕ ХОТЕЛ УБИВАТЬ МЕНЯ.
     А потом я вспомнил и еще одну вещь. В детстве, когда  Фернан  пытался
обмануть меня, его ложь всегда сопровождалась насмешками.
     Я подошел к трупу. Фернан лежал на  спине,  развороченная  грудь  его
обуглилась, широко открытые глаза пусто смотрели в чужое небо.
     - Прости меня, брат мой, -  пробормотал  я,  наклонился  и  осторожно
прикрыл ему веки.
     Мне было тоскливо, не покидала мысль, что со смертью Фернана ушло  из
моей жизни нечто пока непонятое, но исключительно  важное  для  меня.  Как
будто все эти  годы  он  по-прежнему  оказывал  на  жизнь  Виктора  Камова
какое-то влияние. И тут я понял, что попросту  любил  его,  любил,  как  в
детстве - не отдавая себе отчета.
     - Я не буду снимать вчерашний блок? - сказал я вслух, словно хотел  с
ним посоветоваться. Как в те годы, когда он вел меня по школьной жизни.
     ФЕРНАН МОЛЧАЛ.
     Я вздохнул и принялся выдирать из его мертвой руки оружие.
     Сзади покатились потревоженные камни. Я оглянулся. Со скалы спускался
человек в оранжевом комбинезоне. Он подошел,  с  удивлением  посмотрел  на
труп Фернана, с опаской взглянул в лицо мне.
     -  Простите,  -  сказал  он  чуть   слышно.   -   Заключенный   номер
девять-три-три. Вы не скажете, как я тут очутился? Что здесь происходит?
     - Я сам бы хотел это знать, - пробормотал я и махнул рукой в  сторону
станции. - Идите туда, там вам все объяснят.
     Он несмело кивнул и потопал вдоль дороги. Через каждые  два  шага  он
затравленно оглядывался, словно ждал выстрела в спину. Или выполнял  некую
заложенную  в  него  программу.  Я  смотрел  ему  вслед:  кого-то  он  мне
напоминал. И когда заключенный оглянулся в  десятый  раз,  я  понял  -  он
напоминал мне МЕНЯ.




                           КОВЧЕГ НА ВТОРОЙ ЛИНИИ


     Здания нависали над улицей темными серыми глыбами. И дождь был  почти
таким же темно-серым. С куцей прически текло  прямо  за  воротник,  мокрая
одежда банным листом липла к спине.
     Вот и тот дом, где он обнаружил номер шесть. И если бы не  подключили
к прочесыванию, уже нашел бы и номер семь. Наверняка.
     Р. вошел в знакомый подъезд, и лить сверху перестало.  Прошагал  мимо
распахнутой настежь двери старинного лифта, по лестнице поднялся на третий
этаж. Налево девятая квартира, здесь  был  найден  шестой.  Р.  подошел  к
квартире номер десять,  замер  у  двери,  прислушался.  За  дверью  царила
тишина, правда это абсолютно ни о чем не говорило. Р. настойчиво постучал,
оставляя на обивке мокрые следы. Снова прислушался. Тишь, гладь  да  Божья
благодать!.. Тогда он поставил сумку на пол и принялся расчищать дорогу.
     Дверь с табличкой "10" оказалась преградой несерьезной,  так  что  он
разнес ее с третьего удара: силой-то Господь не обидел, а сила - она  и  в
Африке сила. Когда дверь рухнула, он еще раз прислушался. Из недр квартиры
так и не раздалось ни единого звука. Это по-прежнему ни о чем не говорило.
Он взял в руки сумку и  шагнул  через  порог.  Запорную  коробку  у  замка
изготовили,  по-видимому,  с  браком:   полуторамиллиметровая   сталь   не
выдержала. Шурупы же,  крепящие  петли,  и  вовсе  полностью  вылетели  из
дерева. Острый угол сломанной запорной коробки разодрал Р. левый рукав, но
это не имело значения.
     Стены в прихожей выглядели изрядно обшарпанными. Судя по всему,  люди
тут жили небогатые, и это вселяло  определенную  надежду.  Если,  конечно,
хозяева - не пенсионеры...
     Он шагнул из прихожей в коридор.
     По крайней мере один пенсионер здесь все-таки жил:  посреди  коридора
лежал старик в застиранной голубой майке и серых фланелевых брюках. Борода
задрана к потолку, лицо умиротворенное. Больше мертвых тел в  коридоре  не
наблюдалось. Р., не задерживаясь, перешагнул через старика: трупы  не  его
забота, следом пойдут другие.
     Комнат было две. Плюс кухня. Обстановка неброская, мебель старенькая.
Обнаружил еще два трупа. На кухне. Седая старуха в  засаленном  неопрятном
халате и женщина лет тридцати. По-видимому, дочка хозяев. Пришла проведать
своих стариков, да тут и осталась. Желтая блузка-безрукавка, модные брючки
апельсинового  цвета,  грива  пшеничных  волос  рассыпалась  по   голубому
линолеуму.
     Р. осмотрел кухню, заглянул в столы. Съестные припасы и хозяйственная
утварь. Коробки не открывал - ни к чему, слишком маленькие. Номер  два  он
обнаружил вчера в холодильнике. Правда в том случае и дурак бы  догадался:
перед агрегатом громоздилась целая куча  продуктов.  Здесь  на  полу  было
чисто, да и холодильник оказался маленьким ("Полюс" начала  века),  но  Р.
все-таки заглянул внутрь.
     Потом прошелся по комнатам, открывал скрипучие дверцы шкафов, рылся в
белье, став на четвереньки, рассматривал  пыль  под  кроватью.  Напоследок
заглянул в санузел. Санузел оказался почему-то совмещенным,  на  месте  же
туалета -  небольшая  кладовка.  Понятно,  при  строительстве  сделано  по
индивидуальному заказу. Стало  быть,  когда-то  хозяева  ведали  и  лучшие
времена. Р. порылся в кладовке, перебирая  хранимый  стариками  никому  не
нужный хлам. Пусто.
     По квартире протянулась цепочка грязных  следов,  отметившая  маршрут
его поисков. Перешагнув через труп хозяина, он вернулся в прихожую. Поднял
с пола сумку, перекинул через правое  плечо  и,  еще  раз  зацепившись  за
запорную коробку, вышел на лестничную площадку.
     Теперь очередь квартиры номер одиннадцать. Дверь здесь  оказалась  не
чета предыдущей - под деревом явный металл. А  возможно,  и  вовсе  броня.
Наверное, жили тут люди состоятельные и осторожные.
     Р. расстегнул молнию, вытащил из сумки промышленный  лазерный  резак.
Это вам не армейский лайтинг ближнего боя - с любой броней справится,  чем
бы она ни была легирована. Не спеша  начинать  рез,  "фомкой"  снес  около
замков деревянную обшивку. Потом нацепил защитные очки.  Все  по  правилам
техники безопасности: глаза следует беречь, дело еще  не  сделано.  А  два
глаза  всегда  лучше,  чем  один,   -   стереоскопическое   зрение,   сами
понимаете...
     Броня оказалась приличной: на первое  отверстие  потребовалась  целая
минута. Дальше пошло живее - только искры дождем посыпались. Металл стекал
на пол огненными каплями, под вертикальным резом  быстро  вырос  небольшой
сталагмит. Подобная дверь попалась впервые, но через пять минут он  с  нею
справился.  Резак  был  хорош,  совершенно  не  нагрелся.  Кажется,  такие
выпускает Ижорский завод. Вернее, выпускал...
     Р.  выключил  резак,  убрал  в  сумку.  Взамен  достал  огнетушитель,
быстренько разделался с начинающимся пожаром. Заодно загасил и  вздумавшую
тлеть полу у куртки - наверное, искра угодила.
     На улице раздались выстрелы, звонкие, сухие, с треском. Между  домами
прогулялось многоголосое эхо, не позволившее  определить  направление.  Но
стрельба шла явно в отдалении, и Р.  решил,  что  выстрелы  не  стоят  его
внимания.
     Убрав огнетушитель в сумку, он выбил замки и распахнул тяжелую дверь.
     Прихожая здесь  была  полной  противоположностью  преддверию  недавно
покинутой квартиры. Дорогие обои глубоких тонов, потолок задрапирован  под
звездное небо, на стене бронзовый светильник, рядом - в бронзу  же  одетое
зеркало. Под зеркалом труп мужчины.  На  трупе  плащ,  не  застегнутый  на
пуговицы, шляпа откатилась в угол. Наверное, хозяин...  Собирался  куда-то
отправиться, да вот не успел. Когда в прихожей  зажегся  свет,  на  правой
руке мертвеца сверкнул крупным камнем перстень. Двери украшены смальтовыми
витражами. Роскошь прет из всех щелей - богатое обиталище...
     Пахло дымом, но Р. запах не мешал. Вчера  подобные  запахи  перестали
его раздражать. Р. прошелся по квартире. Комнаты и кухня  были  под  стать
прихожей: антикварная  мебель,  дорогие  обои,  бронза  и  фарфор...  Одна
комната - явный кабинет. Огромный письменный стол, на столе тейлор высшего
класса, с управленческой консолью. Тейлор по какой-то причине не  выключен
- темный дисплей помигивает звездочками. Тут же диктофон. Наверное, хозяин
квартиры - крупная шишка. Странно только, почему он в городе - ведь  вчера
было воскресенье, самое время обитать в загородном доме.
     В другой комнате - расфуфыренная  дамочка,  лежащая  на  кровати.  На
дамочке китайский желтый халат с драконами. Открытые глаза смотрят  сквозь
потолок, левая рука на объемистой  груди,  правая  вцепилась  в  раскрытую
книгу.
     Интерес у него  все-таки  проснулся.  Р.  подошел,  выдрал  книгу  из
окоченевших пальцев. Да, не ошибся. Его эта книжка, последняя. Так  вот  -
последней - и останется... Наверное, дамочка с интересом глотала страницы,
а тут и настигла ее рука Господа.
     Без интереса дамочка читать не  могла.  Книги  Р.  либо  не  покупали
вовсе, либо проглатывали в один  присест.  А  потом  до  хрипоты  спорили:
сказал Р. данным произведением новое слово в литературе или не сподобился.
     Оказывается, память - как и интерес - еще жила... Но он не удивился -
вчерашний день отнял у  него  способность  удивляться.  Однако,  поскольку
память еще жила, книжка, подобно руке Господа,  вытащила  из  небытия  всю
цепочку...


     Чудо родилось неделю назад. В прошлое воскресенье,  к  вечеру,  вдруг
поднялся сильный ветер, оборвал  только  что  начавшийся,  запланированный
метеослужбой  дождь  и  разметал  по  горизонту  тяжеленные  серые   тучи.
Метеорологи клялись, что, согласно их планам, понедельник и вторник должны
быть привычно-унылыми  осенними  днями  и  то,  что  происходит  с  небом,
совершается вопреки усилиям их "кухонь погоды". Что за силы  задействованы
для подобного нарушения их планов, они себе  не  представляют.  Разве  что
вмешался Господь со своей небесной ратью...
     Как бы то ни было, на город опустилась  по-августовски  черная  ночь,
такая, какой она бывает только в новолуние. Впрочем, новолуние как  раз  и
приближалось...
     Ночь продолжалась всего  час,  а  потом  небеса  расцвели.  И  вместо
обычного дождя хлынул звездный. Сотни ярких метеоров рушились с неба. Все,
кто не был прикован к постели и не валялся мертвецки пьяным,  высыпали  на
улицу. А те, кто смотрел "Всемирные новости", узнали вскоре, что  все  это
началось три часа назад, еще над Сибирью, хотя никто так и не понял, каким
образом в более  западных  местностях  обеспечивалось  неожиданное  начало
красочного представления. Кстати, мертвецки пьяные ничего  не  пропустили,
потому что звездный ливень падал с неба в  течение  пяти  ночей  над  всей
Землей и  всякий  успел  налюбоваться.  Астрономы  вдребезги  ломали  свои
головы, пытаясь связать необычное  явление  с  метеорным  потоком  Орионид
[Ориониды - метеорный поток с периодом активности 1825 октября]. Однако  в
первую же ночь обнаружилось, что постоянного радианта наблюдаемый поток не
имеет, а потом оказалось, что "падающие звезды"  и  вообще  не  связаны  с
метеорами. Во всяком случае, наблюдатели с  орбитальных  станций  заявили,
что такой поток от их локационных средств никак не  может  спрятаться,  но
приборы - удивительное дело! -  ничего  не  регистрируют.  Разве  что  эти
метеоры не отражают электромагнитное излучение...
     По  миру  пошли  разговоры,  что  тут  замешана  рука  Господа.  Одни
утверждали, что это Божья благодать, другие  -  что  это  предзнаменование
Божьей кары.
     Звездный ливень  сыпался  из  хлябей  небесных  до  самого  уик-энда.
Вечером в пятницу снова подул незапланированный ветер,  принес  неизвестно
откуда разогнанные в прошлое воскресенье серые тучи, и пошел наконец столь
же незапланированный дождь из аш-два-о. В субботу наблюдалась  удивительно
теплая для этого времени года солнечная погода, а в воскресенье, с  самого
утра, снова зарядил дождь, не по-осеннему крупный. Словно грозовой, только
без грома и молний. Впрочем, не заставила себя долго ждать и "гроза"...


    Р. обыскивал квартиру недолго. В подобных жилищах вся обстановка
показывает, что искать нечего. Полный порядок, всякая вещь знает свое
место, натертые блестящие полы, на каждом углу антиквариат, в серванте,
помимо фарфора, дорогой хрусталь. Тем не менее Р. дотошно осматривал
подозрительные места. А когда, стоя на четвереньках, заглянул под
монументальную, красного дерева, двуспальную кровать, навсегда убаюкавшую
дамочку в драконах, понял вдруг, что в квартире он уже не один.
     Р. поднялся с колен, достал из кобуры "николаев" с  глушителем  и  не
таясь вышел из спальни. Паркет был отлично уложен и совершенно не скрипел.
Двери тоже открывались бесшумно.
     Незваный гость сдирал перстень с  руки  хозяина.  Был  он  настороже,
угрозу почувствовал вовремя, обернувшись сразу выстрели