очень захотелось оказаться между ними.
     Ночью Вита пылала страстью. Словно  к  ним  вернулась  юность  времен
Дримленда. Калинов тоже старался быть на высоте.  Однако  даже  в  моменты
величайшего наслаждения его не покидало ощущение, что он в постели у чужой
женщины. Отсюда и такой восторг, и явившееся потом раздражение. Как  будто
он изменил...  А  уже  утром,  когда  он,  собираясь  вставать,  осторожно
вытаскивал из-под шеи жены правую руку, неизвестно  откуда  к  нему  вдруг
пришла уверенность, что ЭТО было между ними  в  последний  раз.  Сожаления
почему-то не возникло.
     Когда  он  вышел  из  ванной,  Вита  встретила   его   приготовленным
завтраком. Села напротив, смотрела, как  он  ест.  Сама  разделить  с  ним
завтрак отказалась, и Калинов был ей за это благодарен.  Совместный  прием
пищи  объединил  бы  их,  и  пришлось  бы  о   чем-нибудь   разговаривать.
Сложившаяся же мизансцена позволяла молчать. А молчать было так хорошо!
     Уходя на работу, он ограничился легким кивком и братским поцелуем.


     Когда Милбери явился с докладом, выражение его лица не обещало ничего
хорошего.
     - Проверка проведена, шеф... К сожалению, ничего определенного она не
дала. В самом деле, накануне похищения Крылов снял в  Комарове  коттедж  и
взял напрокат флаер. Все это зарегистрировано самым должным  образом,  без
малейших попыток что-либо скрыть. Он вполне мог по-тихому увести, а  потом
увезти твою жену из Летнего сада и точно так же, по-тихому,  мог  привезти
ее в Кокорево. Поскольку  он  бывал  у  вас  и  хорошо  знал  дорогу,  ему
совершенно не требовалось пользоваться автопилотом... Но никаких  улик  мы
не обнаружили. Я рассчитывал, что удастся снять этот коттедж и провести  в
нем тщательный обыск,  но  Крылов  заплатил  за  месяц  вперед  и  пока  о
расторжении договора не заикался. Соседей мы аккуратно  порасспросили,  но
ничего определенного они сказать не могут. Если Крылов там  и  бывает,  то
всегда без шума. Флаер удалось осмотреть, использовали искатель  запаха  и
дактилоанализатор. Кабина флаера оказалась залита  одеколоном,  отпечатков
пальцев твоей жены не обнаружили.
     Нетерпение, все утро терзавшее Калинова, вдруг сменилось апатией.  Он
молча смотрел сквозь Милбери. Удивленный Милбери кашлянул и продолжил:
     - Думаю, надо произвести обыск в коттедже. Не может быть,  чтобы  там
не осталось никаких следов... Конечно, санкции  с  такими  данными  мы  не
получим, но я готов на свой страх и риск. Если ты не против...
     - А почему ты думаешь, что мы там найдем следы? Ведь он вполне мог их
уничтожить...
     - Да ну, шеф! Что он, рецидивист, что  ли?  Ведь  одну-то  ошибку  он
совершил!
     - Это какую же?
     Милбери улыбнулся:
     - Ему надо было уничтожить эскулапа до применения химических средств,
и тогда бы у вас быстрых подозрений не возникло. Он же сделал наоборот.
     Калинов встал, прошелся по кабинету. Подошел к заместителю,  похлопал
его по плечу.
     - А какой смысл в том, чтобы у меня не возникло  быстрых  подозрений?
Наоборот, подозрения должны были возникнуть. И  время  было  выбрано  так,
чтобы я попенял на политических соперников. И думаю,  дальше  все  сделано
так, чтобы с определенностью сказать, кто виновник, было невозможно.  Так,
чтобы даже если я и стал подозревать Крылова, все равно оставался бы шанс,
что это не он. А стало быть, моя семья должна ходить под дамокловым мечом.
     - Тем более надо отыскать улики против Крылова, - сказал Милбери.
     - Нет! Я не  пойду  на  нарушение  закона  в  деле,  касающемся  моей
личности.
     - Тогда остается наблюдение в надежде на ошибку подозреваемого.
     Калинов  задумался.  Если  бы  он  был  на  сто  процентов  уверен  в
виновности Зяблика!.. Но по большому счету все это вилами на воде  писано.
Конечно, если за всеми последними событиями стоит Зяблик,  то,  в  случае,
если Вита станет свободной, он обязательно попытается  сблизиться,  и  вот
тогда можно будет его  на  чем-нибудь  поймать.  С  другой  стороны,  если
похищение - дело рук не Зяблика, а  кого-то  из  монистов,  развод,  кроме
безопасности Маринки, ничего не даст. Впрочем, разве безопасность  Маринки
-  это  мало?  К  тому  же,  что  мешает  потом,  когда  все   успокоится,
аннулировать развод?.. Правда, Крайчику вся эта возня очень не понравится,
но ведь нынешние выборы - не последние в жизни. Тем более что если Крайчик
узнает о причине такого решения, он никогда не скажет о  Калинове  дурного
слова. Когда-нибудь такая ситуация даже может сыграть на  руку...  Видите,
человек ради  безопасности  беременной  жены  был  вынужден  развестись  с
другой, хотя и любил ее. Это пахнет мелодрамой, а избиратели  очень  любят
мелодрамы. Нет, здесь явно  что-то  есть...  Придется,  правда,  вытерпеть
целую череду не очень приятных разговоров, но действительно неприятный  на
самом деле только один - с Витой. Ей-то вся эта затея вряд ли  понравится,
потому что  попахивает  впечатлением,  что  муж  предпочел  одну  из  жен.
Впрочем, тут он ее укоротит очень легко... Маринка беременна, и Вите крыть
будет нечем! А там посмотрим...
     Он подошел к окну, прислонился  лбом  к  стеклу,  невидящими  глазами
вперился в небо.
     Будет, правда, еще одна проблема: как все  объяснить  Маринке...  Ну,
Маринке-то можно соврать, что они решили расстаться на самом деле.  Она  в
своем положении сейчас вряд ли будет слишком беспокоиться о приме. А  если
ей рассказать правду о похищении, то она и вообще будет  думать  в  первую
очередь о себе...  Хотя  этого,  конечно,  лучше  бы  избежать...  Значит,
избежим, найдем способ!
     Он отошел от окна и сел за стол, посмотрел  на  заместителя.  Милбери
ждал.
     - Значит, так! - сказал Калинов. -  Никакого  незаконного  обыска  мы
устраивать не будем - не того калибра дело.
     На лице Милбери явно можно было прочесть разочарование - как будто не
он всегда цеплялся к начальнику по поводу нарушений.
     - Второе, - сказал Калинов. - Наблюдение за Крыловым  продолжать.  Я,
со своей стороны, предприму кое-какие меры, чтобы  спровоцировать  его  на
неосторожные действия.
     - Что это за меры? - Милбери смотрел на начальника с подозрением.
     - Я бы пока не хотел о них распространяться. Поживем - увидим... Вот,
наверное, и все.
     Милбери выкатился из кабинета явно недовольным: он так  хотел  помочь
начальнику, а тому, дураку, видно, наплевать на безопасность своей семьи.
     Решение принято, сказал себе Калинов, сжимая кулаки. Надо сегодня  же
переговорить с Витой. Надеюсь, она все поймет...
     Он лгал сам себе и понимал это: он не надеялся - он был уверен в Вите
как в себе самом. Но уверенность его шла не от любви.



                                 2. ПРИМА

     Вызов из бюро охраны последовал сразу, едва Калинов вернулся с обеда.
На дисплее появилось лицо дежурного. Калинов похолодел  -  неожиданно  для
самого себя.
     - Что случилось?!
     - Только что пропал сигнал от вашей жены.
     Калинов автоматически посмотрел на часы: 13.54.
     - Как пропал? Это же невозможно.
     Дежурный сделал попытку улыбнуться. И не смог. Лишь развел руками:
     - Тем не менее сигнала нет. Я отправил оперативную группу к месту его
исчезновения.
     - Где это случилось?
     - В течение последних двадцати минут ваша  жена  находилась  на  углу
Литейного и Невского, четная сторона Литейного,  пятьдесят  три  метра  от
перекрестка. Судя по всему, это закусочная "Аквилон".
     - Спасибо! - Калинов отключился и рванулся прочь из кабинета.
     Подбегая к служебным джамп-кабинам, обнаружил, что его правая рука за
каким-то чертом сжимает рукоятку парализатора,  а  под  левой  мышкой  уже
угнездилась кобура. Оказавшиеся в коридоре коллеги с тревогой оглядывались
на него. Калинов выругался про себя,  но  возвращаться  не  стал.  Засунул
парализатор под мышку. Едва подбежал к кабинам, очередь у ближайшей  сразу
отступила  в  сторону:  наверное,  его  лицо  было  выразительней  всякого
парализатора. Молча кивнул коллегам  и  шагнул  в  освободившуюся  кабину.
Справиться об адресном номере закусочной "Аквилон" было  делом  пятнадцати
секунд.
     Однако джамп не состоялся: кабина в закусочной оказалась  занятой.  И
не освобождалась. Тогда  Калинов  отыскал  номер  одной  из  ближайших  на
Владимирском. Попытка получилась удачной. Он выскочил из кабины и, едва не
сбивая людей, перебежал Невский.
     По-видимому, опергруппа уже пахала вовсю. В закрытые двери закусочной
скреблись проголодавшиеся завсегдатаи.  Вышибала-швейцар  вешал  на  дверь
маленькую табличку. Прочитавшие  сообщение  кандидаты  в  клиенты  тут  же
отваливали.
     Расталкивая  голодных,  Калинов  подбежал  к   закусочной.   Табличка
гласила:  "Закрыто  по  тех.  причинам.  Извините,  пожалуйста!"   Калинов
заколотил в стекло. Вышибала погрозил кулаком. Калинов достал из кармана и
показал ему служебный жетон. Вышибала пригляделся и махнул рукой, подзывая
кого-то из недр заведения.  В  роли  этого  "кого-то"  выступил  Довгошей.
Калинова впустили.
     Из  зала  доносились  взволнованные  голоса,   перекрываемые   хорошо
поставленным басом,  призывающим  господ  клиентов  успокоиться.  Довгошей
принялся докладывать обстановку:
     - Она здесь обедала. Клиенты за соседними столами - те,  кто  обратил
внимание, конечно, - говорят,  к  ней  подошел  мужчина  лет  сорока.  Они
пообедали и вместе вышли из зала. Беседовали спокойно, ничего похожего  на
ссору, и все выглядело так, будто они хорошо знакомы.
     Калинов оглянулся. Вышибала, прищурившись, смотрел на  него  ласковым
взглядом. Как на приятного глазу богатого клиента. Дверь джамп-кабины была
открыта. Внутри  находился  оперативник,  обрабатывал  дактилоанализатором
клавиатуру пульта.
     - Швейцар обратил на них внимание, потому что мужчина дал ему на чай.
Они вошли  в  джамп-кабину.  Ваша  жена  не  проявляла  никаких  признаков
беспокойства.
     Обнаглел Зяблик, подумал Калинов. Даже внимание к себе привлекать  не
боится...
     Он повернулся к вышибале:
     - Вы смогли бы опознать того клиента? Если я покажу вам голографию?..
У вас в закусочной есть где-нибудь тейлор?
     Вышибала улыбнулся, подмигнул:
     - Зачем тейлор, командир? Зачем голография? У меня хорошая память  на
лица. Я тебя и так сразу узнал!
     Калинов опешил. Довгошей забормотал растерянно:
     - Вы хотите сказать, уважаемый...
     - Я его сразу узнал. - Вышибала перестал улыбаться.  -  Такие  чаевые
дают раз в сто лет, и подобных клиентов запоминаешь надолго.  -  Он  снова
подмигнул Калинову и повернулся к Довгошею. - Нет, я точно вам говорю:  ту
рыжую красотку с зелеными глазами сопровождал именно этот парень.
     Калинов закрыл глаза и принялся медленно считать до десяти.


     - Что показал дактилоанализатор? - спросил Калинов.
     Довгошей чуть развел руками, но тут же положил их на колени и  сцепил
пальцы. Милбери смотрел в окно, куда  уже  собиралось  заглянуть  вечернее
солнце.
     - К счастью, после них никто кабиной воспользоваться  не  успел.  Так
что пальчики выглядели превосходно...  К  сожалению,  это  были  отпечатки
вашей супруги. Адресный индекс набирала она.
     - Надо искать среди тех, кто мог воспользоваться дисивером, -  сказал
Милбери.
     - Вы думаете, у него был дисивер? - удивился Довгошей.
     - Нет! - Калинов саркастически рассмеялся. -  Это  я  собственноручно
похитил свою собственную жену. Развлечься захотелось. А заодно  проверить,
как работает оперативная  группа.  Теперь  личному  составу  группы  можно
объявить в приказе благодарность,  а  потом  отправиться  домой  -  кушать
окрошку, приготовленную похищенной женой.
     Довгошей слегка смутился. Милбери по-прежнему внимательно разглядывал
небо за окном.
     - Крылов вряд ли мог достать дисивер, - заметил он.
     - Разумеется! - воскликнул Калинов. - Он и мою  секунду  не  похищал.
Она сама от меня спряталась, сама наглоталась волюнтофага.
     - Но вина Крылова не доказана. Все  подозрения  по-прежнему  остаются
лишь подозрениями.
     Да знаю я это и без тебя,  подумал  Калинов.  И  тут  же  понял,  что
Милбери сказал свою реплику для того, чтобы хоть что-то сказать.
     Звякнул сигнал вызова. Это оказался дежурный бюро охраны.
     - Я провел глобальный поиск, как вы просили.
     - И что? - Калинов догадывался, каков будет ответ.
     - Нигде на Земле сигнал  протектора  перехвачен  не  был.  Продолжать
поиски?
     - Да! Конечно!
     Дежурный отключился. Калинов смотрел в  потемневший  экран.  Довгошей
шевельнулся в своем кресле:
     - Шеф! Вы подходили к джамп-кабине в закусочной?
     Калинов с трудом оторвал взгляд от экрана:
     - Да, подходил.
     - К чему-нибудь притрагивались?
     - Нет, конечно. За кого ты меня принимаешь?
     - На наружной  ручке  кабины  дактилоанализатор  обнаружил  отпечатки
ваших пальцев.
     Калинов остолбенело уставился на подчиненного. Милбери вдруг хмыкнул,
снова посмотрел в окно.
     - Ребята, - сказал Калинов. - Я вам  честное  слово  даю:  я  в  этой
закусочной в последний раз был, наверное,  два  года  назад.  А  с  женой,
по-моему, и вообще никогда не был.
     - Остается предположить, что Крылов подделал еще и отпечатки пальцев.
- Милбери снова хмыкнул.
     Калинов медленно начал закипать.
     - Свободен, - сказал он Довгошею.
     Довгошей выкатился. Калинов встал, вышел из-за стола, аккуратно сгреб
Милбери за грудки, поднял из кресла и прошипел:
     - Ты всерьез полагаешь, что я мог похитить свою собственную жену?!
     Милбери  осторожно  освободился  от   железной   хватки   начальника,
улыбнулся. Улыбка была добродушной.
     - Выпейте воды, шеф! Она, говорят, успокаивает.
     Калинов молча вернулся за стол, буркнул:
     Милбери заправил в брюки вылезшую рубашку, сел в кресло.
     - Чудак ты, Алекс! - Он снова улыбнулся. - Кто говорит, что это твоих
рук дело? Это дело рук нечеловеческих...
     - Ты недавно уже выдвигал подобную версию, а потом оказалось,  что  в
похищении может быть замешан и человек!
     Милбери смотрел на Калинова невозмутимо.
     -  Сейчас  я  вряд  ли  ошибаюсь.  Отпечатки  пальцев  можно  нанести
специально,  согласен...  Если  есть  образец.  Можно  искать,   кто   мог
использовать дисивер, но, мне кажется, только потеряем  время.  Тем  более
что похитителю надо было бы  каким-то  образом  и  просканировать  тебя...
Нутром чую: здесь для нашего отдела работы нет.
     - Для какого же отдела, по-твоему, здесь есть работа?
     Милбери чуть заметно пожал плечами. Словно удивился, что ему достался
такой непонятливый собеседник.
     - Я  думаю,  Алекс,  здесь  есть  работа  непосредственно  для  тебя.
Персонально для тебя. Ведь это ты десять лет назад воевал с трупами.
     Калинов быстро взглянул на него, но Милбери, кажется, не шутил.
     - И что я, по-твоему, должен делать?
     Милбери снова, на этот раз явно, пожал плечами:
     - А вот этого я не знаю. На сей вопрос,  я  думаю,  сможешь  ответить
только ты сам!
     Черт возьми, подумал Калинов, неужели он прав?  Неужели  спиритосфера
по какой-то причине вспомнила обо мне?
     - Нутром чую! - сказал Милбери.
     - Твое бы нутро да древним сыщикам вместо служебных  собак!..  Ладно.
Глобальный поиск мы отменим, но наше бюро пусть держит сигнал на контроле.
Если, как ты думаешь, началась чертовщина, она может и продолжаться.
     Когда Милбери удалился, Калинов позвонил  домой.  К  тейлору  подошла
Марина, обрадовалась.
     - Это ты?..
     Снова надо было подбирать слова, снова надо было врать.
     - Малышка! Ты не жди нас сегодня с Витой, мы будем  очень  поздно.  А
может быть, и вообще не явимся ночевать.
     - Почему?
     - Есть срочные служебные дела.
     - Вместе с Витой? - не поверила Марина.
     Калинов добродушно-удивленно улыбнулся:
     - Конечно. Ведь такое уже было! Или ты мне не веришь?
     Такое, действительно, уже было  лет  пять  назад.  Марина  пристально
смотрела мужу в глаза. Потом сказала:
     - Я чувствую, ты меня обманываешь. Что случилось?
     - Ровным счетом ничего!  -  отчеканил  Калинов.  -  Большего  я  тебе
объяснить не могу. Это служебная тайна. Целую! - Он прервал  связь:  врать
становилось невыносимо.
     А потом задумался.


     Крылова он нашел быстро. Зяблик оказался в своей городской квартире.
     - Привет! - сказал Калинов. - Ты очень занят? Надо  бы  поговорить...
Могу я заявиться к тебе в гости?
     Крылов  был  само  радушие.  Он  был  совершенно  не  занят  и  готов
встретиться со старым приятелем хоть сейчас. Калинов заявится один  или  с
женами?
     - Один, - сказал Калинов. - Разговор сугубо деловой. Я  буду  у  тебя
через полчаса.
     Через полчаса он сидел в уютной гостиной городской квартиры Крыловых.
Алла с ребенком где-то пропадали,  и  Зяблик  был  один.  Стряпал  у  бара
какой-то коктейль, время от времени поглядывая на гостя. Взгляд его  порой
казался  Калинову  странным:  словно  за  знакомой   внешностью   прятался
незнакомый человек. Но когда Крылов подал ему стакан и, улыбаясь,  сказал:
"Твое  здоровье!"  -  Калинов  понял,  что  у  него  слишком   разыгралось
воображение. Зяблик был Зябликом, и никто за его внешностью не  скрывался.
Впрочем, Калинов все равно бы ничему не удивился.
     - Как дела? - спросил Крылов. Улыбка его таяла, как майский снег.
     Калинов крутил в пальцах стакан.  Мысли  вдруг  куда-то  разбежались.
Словно стадо без пастуха. И собирать их было  некому,  потому  что  пастух
потерял кнут.
     - Я ведь знаю, что это ты похитил мою вторую жену!
     Зяблик выпучил глаза и чуть не выронил коктейль.  Во  всяком  случае,
содержимое стакана плеснулось ему на брюки.
     - Ты что, Сашка! Как ты мог подумать обо мне такое! Полнейшая чушь...
     Хорошо разыграл парень  изумление.  Вполне  мог  бы  претендовать  на
Оскара за лучшую мужскую роль года.
     - Не-ет, не чушь! - Калинов впился взглядом в лицо Зяблика и погрозил
пальцем. - Я ведь все-е-е знаю!
     Зяблик глаз в сторону не отвел. Не глядя отряхнул  брюки,  возмущенно
фыркнул:
     - И что же ты знаешь?
     - Знаю, что у тебя  был  волюнтофаг.  Это  раз.  Знаю,  что  ты  взял
напрокат флаер, как раз перед тем, как была похищена Марина. Это два. И  в
это же время ты арендовал коттедж под Комаровом. Это три. В коттедже легко
было скрывать похищенную. И похитить ее  тебе  было  нетрудно:  Марина  не
стала бы опасаться друга семьи... А  гипнотический  блок  напрочь  спрятал
тебя в ее памяти.  Ты  хорошо  все  рассчитал.  -  Калинов  помолчал,  уже
сожалея, что все выложил преступнику. Но отступать теперь было  некуда,  и
он продолжил: - А может, все было несколько  иначе?  Может,  ты  умудрился
где-то достать дисивер? Что, если копнуть поглубже?
     Пока он говорил, возмущение Крылова улеглось. Зяблик  успокоился,  на
губах его зазмеилась усмешка, он сделал глоток и сказал:
     - Копай! - Он пожал плечами.  -  Можешь  хоть  всю  планету  насквозь
прокопать. Жаль только денег налогоплательщиков... Волюнтофаг и дисивер  -
это плоды твоей болезненной фантазии, а флаер и коттедж под Комаровом - не
преступления. Флаер мне нужен, чтобы летать к любовнице, а  в  коттедже  я
могу ее принимать. Не беспокоя жену...
     - У тебя нет любовницы!
     - Откуда ты знаешь? - Крылов ухмыльнулся. - Неужели ты  занялся  моей
личной жизнью?..  Странный  интерес  для  отдела  аномалий!  Мне  кажется,
наличие у мужчины любовниц аномалией не является.
     - У тебя нет любовницы!  -  повторил  Калинов.  -  Так  что  придумай
что-нибудь поинтереснее. Мне только непонятно, зачем тебе сталкивать  меня
с монистами. Какой тебе в этом интерес? Ведь тебе же всегда  было  глубоко
наплевать и на монистов, и на полистов!
     Крылов единым махом проглотил коктейль и сказал:
     - Мне и сейчас на них наплевать. Если  это  все,  что  ты  хотел  мне
сказать, можешь