Напрягаясь,   он   попытался
проанализировать  малейшие  крупицы  информации,  зацепившиеся  тогда   за
отравленный алкоголем мозг. Помнится, она говорила, что не из Питера...  И
кажется, упоминала что-то насчет  площади  Александра  Невского...  И  как
будто бы даже назвала свою фамилию... Или не называла? Хоть в лоб, хоть по
лбу - ни черта не вспомнить!
     Он прекратил насиловать память и связался с Милбери.
     - Рэн! Есть еще одна задачка. Надо разыскать некую дамочку  по  имени
Нора, фамилия неизвестна... Имя, кстати, тоже  может  оказаться  другим...
Блондинка, цвет глаз неизвестен, рост... - Калинов прищурился,  вспоминая,
- примерно сто шестьдесят пять - сто семьдесят.
     - А вайтлз? [Вайтлз -  цифровые  показатели  объема  груди,  талии  и
бедер] - Милбери с трудом сдерживал улыбку.
     - Найдешь ее  -  измеришь  сам!  -  парировал  Калинов.  -  Позавчера
предположительно останавливалась в отеле "Москва".
     - Предположительно? - Милбери не удержался и все-таки фыркнул.
     - Предположительно... Зато абсолютно точно я  подбросил  ей  "жучка".
Так что особенного труда для поисков не потребуется.
     Милбери посерьезнел:
     - Связи, шеф?
     - Можешь покопать, но сначала доложи  мне,  кто  она,  откуда  и  где
сейчас находится.
     Едва Милбери отключился, Калинова вызвал к себе Рассел.
     - Что нового? Или отпускника расспрашивать начальству возбраняется?
     Последний вопрос Калинов пропустил мимо ушей.
     - Кое-чего мы добились... Во всяком случае,  теперь  можно  с  полной
определенностью сказать, что нервного срыва не было. По  крайней  мере,  у
Крылова.
     - Это я уже знаю. Милбери доложил мне  о  происшедших  вчера  вечером
событиях. А что с первыми тремя?
     Калинов легонько пожал плечами:
     - С первыми тремя сложнее. Совершенно не за что зацепиться.  Впрочем,
после вчерашнего я не удивляюсь. Ведь фактически нападавшего видел  живьем
один я. Довгошею он представлялся, как  некое  туманное  пятно,  отдаленно
напоминающее фигуру человека.
     - Это я все знаю, - нетерпеливо сказал Рассел.
     - А если бы мы не использовали дисивер, - продолжал  Калинов,  словно
не замечая нетерпения шефа, - уверен, и я бы ничего  не  разглядел.  Этого
типа должен был увидеть только Крылов. Увидеть и умереть от страха...  Так
же, наверное, умерли Накаяма и Андерсон.
     - А Бойль?
     - О Бойле мы вряд ли когда что-либо узнаем... Но не представляю,  как
можно проникнуть на борт летящего корабля!
     - А если еще не летящего?
     Калинов развел руками: в этом направлении говорить было не о чем.
     - Ладно, - сказал Рассел. - Какие  у  тебя  версии  насчет  вчерашних
событий?
     - Во-первых, это могла быть какая-нибудь разновидность гипноза.  Хотя
я  и  не   могу   себе   представить   гипнотизера,   воздействующего   на
видеоаппаратуру. Если только этот гипнотизер не ксен!
     - Ну-у, милый! - Рассел покачал головой. - Ты мне  тут  наговоришь!..
Ксенами можно что угодно объяснить. Так же  как  и  Господом  Богом!..  Не
будем забывать о старике Оккаме! [Оккам Уильям  (ок.  1285  -  1349гг.)  -
английский  философ-схоласт;  сформулировал   принцип   "бритвы   Оккама",
согласно  которому  в  логические  построения  не  следует  вводить  новые
сущности]
     - Возможно, использовали голографию...
     - Интересная голография! Один видит, другой - нет!
     - Скажем, применялись поляроиды, хотя не могу себе  представить,  где
можно было скрыть технику... Нет, думается, это все-таки что-то другое...
     Рассел побарабанил пальцами по  столу,  лицо  его  начало  постепенно
краснеть.
     - Хороший вывод, - сказал он. - Главное, чрезвычайно определенный!
     - Я не Бог, - спокойно  заметил  Калинов.  -  В  этом  деле  сплошная
неопределенность.  А  для  определенных  выводов   попросту   не   достает
информации.
     - Ну так ищите, черт бы вас побрал! -  взорвался  Рассел.  -  Который
день толчете воду в ступе! Мафия - не мафия, болезнь - не болезнь, ксены -
не ксены... Что мне отвечать Космической комиссии? Пять раз на дню звонят,
интересуются, не пора ли отзывать из отпусков тех  космонавтов,  кто  пока
еще жив.
     Калинов молчал. Разговор пошел ковровый, в одни ворота.  Надо  ждать,
пока шеф успокоится, но все равно я ему пока ничего не скажу.
     Шеф успокоился быстро.
     - Ладно, - бросил он. - Что думаешь делать дальше?
     - Добывать информацию.
     - Дисивер намерен впредь использовать?
     - Обязательно! - соврал Калинов.
     Нетерпение шефа было  понятным,  но  успокоить  его  пока  нечем,  не
рассказывать же о  сегодняшних  подозрениях!..  Поэтому  Калинов  попросил
разрешения удалиться. Рассел только рукой махнул.
     Едва Калинов вошел к себе в кабинет, позвонила  Аллочка  Крылова.  От
нее удалось отделаться только через десять минут, и это стоило ему  немало
нервов. "Мисс миллионерша" договорилась, в конце концов, даже до обвинений
в том, что он, Калинов, никогда  и  не  был  другом  Игорю.  Калинов  едва
сдержался.
     Потом позвонил Мищенко и сказал, что никаких толковых идей  в  головы
комиссии, занимавшейся расследованием гибели Бойля, так и не пришло,  либо
это происки дьявола, либо необычным образом организованный суицид,  мнение
некоторых должностных лиц, будто Бойль вовсе не собирался сводить счеты  с
жизнью, - это частное мнение некоторых  должностных  лиц,  комиссии  нужны
более серьезные доказательства, конечно, кто-то будет наказан, комиссия не
может работать вечно, на комиссию давят, да  вы,  Александр,  и  сами  все
понимаете...
     Потом позвонил еще кто-то и сказал еще что-то.
     А потом позвонила Нора. Ждавший доклада Милбери Калинов чуть с кресла
не упал, удивление удалось скрыть с огромным трудом,  но  профессиональная
закалка помогла.
     - Здравствуйте,  Саша!  -  Нора  была,  как  и  позавчера,  пшеничной
блондинкой. И в тех же зеркальных очках.
     - Добрый день, - сказал Калинов. -  Что-то  я  не  припоминаю,  когда
давал вам свой служебный номер.
     Нора, кажется, улыбнулась. Когда  глаз  не  видно,  об  улыбке  можно
судить  лишь  довольно  приблизительно:  то  ли  улыбка,  то  ли  гримаска
неудовольствия. Во всяком случае, уголки ее рта разошлись в стороны.
     - Разумеется, не помните, - сказала она. - Ведь вы были так пьяны!  И
так прилипчивы!.. Мне очень нужно с вами встретиться, и чем  быстрее,  тем
лучше.
     Да, я был пьян,  подумал  Калинов.  И  наверное,  был  прилипчив.  Но
служебного номера я тебе никак не мог дать! Иначе я бы не работал в  нашей
организации.
     Он перестроился. Теперь Нора видела не сотрудника отдела аномалий,  а
на все готового донжуана.
     - Конечно. - Донжуан закивал и чуть ли не приложил руки  к  груди.  -
Всегда рад встрече с вами. Где и когда могу вас найти?
     Нора взглянула на часы:
     - Хоть сию секунду... Отель "Москва",  двести  пятый  номер.  Я  буду
ждать. Это очень срочно и очень важно для меня. Да и для вас тоже.  -  Она
снова улыбнулась-сгримасничала и отключилась.
     Так, сказал себе Калинов. Кажется, интуиция меня не  подвела:  другая
сторона зашевелилась. И кажется, я верно определил  направление,  в  каком
она собирается шевелиться.
     Он вызвал Милбери.
     - Вот как выглядел Крылов-старший в  последний  год  своей  жизни,  -
сказал Милбери.
     На экране появилось изображение мужчины. Калинов чуть вздрогнул:  это
был именно  тот,  в  кого  стреляли  вчера  они  с  Довгошеем,  неуязвимый
посетитель.
     - Так! Интересно... Информация о его смерти подтвердилась?
     - Абсолютно, шеф. Тело было найдено. Погиб  он  при  обвале.  Никаких
сомнений... Кстати, он вовсе не Крылов. Это девичья фамилия матери  Игоря,
а отца звали Назаров. Кирилл Назаров.
     Ай да Лидия, подумал Калинов. Игорь Сергеевич Крылов  -  сын  Кирилла
Назарова... Эко  она  разобралась  с  мужем,  никакой  памяти  ребенку  не
оставила!.. Однако Назаров и в самом деле погиб. Ничего  себе!  А  кто  же
тогда разговаривал вчера со мной?..
     Он потер рукой подбородок и передернул плечами. Ему стало вдруг не по
себе: чертовщина продолжалась.
     - А девушка?
     - С девушкой вот  какое  дело...  Зовут  ее  Эленор  Шепард.  Она  из
Лос-Анджелеса. Отель "Москва", двести пятый номер. Прибыла в Петербург  во
вторник  вечером.  Я  связался  с  Лос-Анджелесом,  и   выяснился   весьма
любопытный факт... Оказывается, Эленор Шепард умерла.
     - Что-что?!
     - Она умерла, -  повторил  Милбери.  -  В  понедельник.  Утонула  при
неизвестных   обстоятельствах.   Признаков   насильственной   смерти    не
обнаружено. Информация абсолютно достоверна, подтверждена лос-анджелесской
полицией. Так что ее именем пользуется кто-то другой.
     - Снимок ее есть?
     - Да.
     На экране появилось изображение.  У  Калинова  отвисла  челюсть.  Это
несомненно была она, разве что без  зеркальных  очков.  Цвет  волос,  овал
лица, форма подбородка - все совпадало. Калинов покачал головой.
     Интересный поворот, подумал он. Что же это за силы нам  противостоят?
Что за тяга  к  умершим?..  Во  всяком  случае,  встретиться  с  нею  надо
немедленно.
     - Сестры-близнеца у нее нет? - спросил он.
     Милбери удивился, пожал плечами.
     - Не проверял.
     - Проверь. И свяжись с американцами еще раз. Пусть  получше  проверят
информацию, что-то тут не так.
     Милбери кивнул.
     - Далее, - сказал Калинов. - Я собираюсь навестить эту Эленор или как
там ее. Отправь в отель Довгошея, пусть поболтается у  входа,  подстрахует
меня на всякий случай. Связь с ним я буду держать  через  вибрас,  частота
номер пять.
     - Есть, шеф! - Милбери отключился.
     Калинов посидел немного, потом достал кобуру с пистолетом,  пристроил
под левую мышку. Поупражнялся немного, доставая оружие и снова пряча  его.
Поморщился: до автоматизма было как до Луны. Тогда  он  положил  в  карман
пиджака парализатор, надел на левую руку вибрас и отправился на свидание.


     Довгошей был уже тут,  подпирал  стенку,  равнодушно  посматривая  по
сторонам и оживляясь лишь, когда мимо проходила какая-нибудь девушка.
     Калинов встретился с ним глазами,  подмигнул  и  вошел  в  вестибюль.
Портье  оказался  на  месте,  пришлось  подойти,  поздороваться,  спросить
дорогу. Представляться, естественно, не стал. Если портье и позвонит Норе,
ничего страшного не случится, все равно она  ждет.  В  лифте  было  пусто.
Вызвал Довгошея, проверили связь. Выйдя из лифта, быстро  разыскал  нужный
номер, постучал.
     - Войдите, - отозвался знакомый голосок.
     Калинов вошел.
     Нора сидела на диване. Она была одета в строгий синий комбинезон, как
бы подтверждавший, что сегодняшняя встреча  будет  носить  сугубо  деловой
характер. Ничего общего с позавчерашним  вечером.  Разве  лишь  зеркальные
очки. Да скрытая под ними полуулыбка-полугримаска. Впрочем, Калинов тут же
был  вынужден  признаться  себе,  что  и  в  комбинезоне   она   выглядела
привлекательно. Экая конфетка - разверни да съешь!..
     - Садись, - пригласила конфетка.
     Калинов сел в одно из кресел у невысокого  столика  и  огляделся.  На
полу пушистый ковер, слева от дивана дверь - наверное,  в  спальню.  Номер
был невелик и имел казенный вид: отель - он и есть отель. Хотя  теперь,  с
широким развитием джамп-связи, количество их и сократилось и владельцы  из
кожи  вон  лезут,  чтобы  превратить  свое   хозяйство   в   стопроцентные
человеческие жилища, но все тщетно - были они гостиницами,  гостиницами  и
остаются. Не хватает самой малости, без которой не существует дома, - духа
его обитателей. Временное жилье никогда не  будет  похоже  на  постоянное,
потому что никто не пытается подогнать интерьер  гостиничного  номера  под
свои вкусы и привычки.
     Поэтому номер ничего не сказал Калинову о теперешней  хозяйке.  Тогда
Калинов встал и открыл дверь в спальню. Спальня была совсем  крохотная,  и
никто к ней не прятался.
     - Под кровать загляни, - посоветовала сзади Нора.
     Калинов оставил ее совет без внимания,  закрыл  дверь  и  вернулся  в
кресло.
     - Что будешь пить? - спросила Нора.
     - Ничего.
     - А я, с твоего позволения, выпью. - Она подошла к бару и неторопливо
принялась готовить себе коктейль, время от времени оглядываясь на гостя.
     - Зачем ты назвалась моей женой? - спросил Калинов, когда она уселась
в кресло напротив со стаканом в руке.
     Она промолчала. Зеркальные очки были непроницаемы для взгляда.
     - Я жду ответа! - Калинов поджал губы.
     Она поставила стакан на стол, сцепила пальцы рук и проговорила:
     - Мне необходимо было встретиться с тобой.
     - И попасть ко мне в постель тоже было необходимо?
     Она кивнула.
     - Для чего?
     - Странный вопрос! - Она фыркнула. - Ты словно не  знаешь,  для  чего
женщины попадают в постель к мужчинам... А впрочем, это и будет  предметом
нашего разговора.
     Она взяла стакан, отхлебнула и снова поставила  на  стол.  Поднялась,
подошла к тейлору, включила его.
     - Смотри сюда.
     Засветился экран. Потом появилось изображение, и Калинова  бросило  в
жар.
     Это был со вкусом сделанный порнографический  фильм,  главным  героем
которого являлся он, Калинов. Имелась, разумеется, и героиня - куда ж  без
героини?  Лицо  ее,   правда,   было   закрыто   желтым   прямоугольником:
по-видимому, режиссер фильма не хотел портить репутацию актрисы. Но  голос
выдавал ее, да многое Калинов и попросту помнил.
     Некоторое время они молча наблюдали  за  происходящим  на  экране.  А
когда началось самое интересное, Нора выключила тейлор.
     - Отснятого материала у нас на два часа, но уж больно он  возбуждающ.
Боюсь, наш разговор перейдет не в то русло! -  Она  снова  села  в  кресло
напротив и взяла в руки стакан.
     - Пожалуй, я был неплох. - Калинов ухмыльнулся. - Тебе не кажется?
     - Да. - Она кивнула. - Ты был очень и  очень  неплох.  Тем  хуже  для
тебя!
     - Значит, шантаж? - спросил Калинов, все еще ухмыляясь.
     - Да. - Она снова кивнула. - Шантаж! А ты подумал, что  я  сняла  все
это с целью рыдать потом над воспоминаниями?
     Калинов перестал ухмыляться, потер переносицу  и  прикрыл  глаза.  Не
знаешь - где найдешь, где потеряешь, подумал он.
     - Ерунда! У тебя устаревшие представления. Моему начальству абсолютно
все равно, с кем я сплю!
     Она фыркнула:
     - Зато это не все равно твоей жене!
     Да, подумал Калинов, Вите это действительно будет не  все  равно.  То
есть ей  это  до  такой  степени  будет  не  все  равно,  что  я  даже  не
представляю...
     - Ты неплохо осведомлена.
     - Конечно. - Она кивнула. - Мне, например, известно,  что  ты  живешь
вторую жизнь. Я даже знаю, что  ты  никогда  не  изменял  своей  жене.  До
позавчерашнего вечера, разумеется...
     Калинов снова прикрыл глаза. Я действительно не изменял, подумал  он.
Потому что считал, что именно Вита дала мне вторую жизнь.  Своей  любовью.
Наверное, верностью выражалась моя благодарность судьбе...
     - Кто вы такие? - спросил он. - И что вам от меня надо?
     - Кто мы такие - абсолютно неважно. А надо  нам  только  одно:  Игорь
Крылов. Договоримся с тобой - фильм этот исчезнет, как будто ничего  и  не
было. Не договоримся - его увидит твоя жена. Со всеми вытекающими из этого
события последствиями... Таким вот образом!
     Таким вот образом, повторил про себя Калинов. Наверное, меня должно в
дрожь бросать при мысли о том, что Вита увидит эти сцены. Да вот почему-то
не бросает...
     - Моя жена не ревнива, - сказал он.
     - Она не ревнива потому, что ты  не  давал  повода.  Поверь  мне  как
женщине, что, увидев, чем ты занимался в ее отсутствие, она станет  похожа
на разъяренную тигрицу.
     -  Поверить  тебе  как  женщине,  -  сказал  Калинов.  -   Интересное
предложение. Вот только женщина ли ты? Что-то я сомневаюсь.
     - Позавчера ты,  кажется,  не  сомневался!  -  Она  расхохоталась,  с
издевкой, немилосердно, словно чужая.
     Калинов решил не обращать внимания на этот дьявольский хохот.
     - Зачем вам Крылов?
     - Какое это имеет значение? - ответила она вопросом на вопрос.
     - Немалое. - Калинов вздохнул. - Может быть, я пошлю одного из  своих
самых близких друзей на верную смерть? И не говорите, будто я ошибаюсь!
     - Ты его в самом деле пошлешь на смерть... Только не лги, что он твой
самый близкий друг. Разве не ты украл у него девушку, ставшую потом  твоей
женой? Разве семнадцать лет назад он желал не твоей смерти?
     Скажите, пожалуйста, подумал Калинов, экая осведомленность!
     - Кто вы? О том, что было семнадцать лет назад, известно только нам с
Игорем...
     - Как видишь, НАМ тоже известно. Остальное неважно.
     - Нет, - сказал Калинов. - Даже если я продаю душу дьяволу, я  должен
отдавать себе отчет...
     - Я - не дьявол! - перебила она. - Дьявола не существует, он живет  в
тебе самом. И  ты  не  продаешь  душу.  Ты  продаешь  жизнь  обыкновенного
человека... Разве в твоей работе тебе  никогда  не  приходилось  совершать
подобные сделки?
     Калинов крякнул:
     - Приходилось. Но то были враги.
     - Крылов и есть враг!
     - Чей?
     - И твой тоже.
     - Ерунда! Я не верю голословным утверждениям. Мне необходимы факты.
     - Придется поверить без фактов. - Она встала из  кресла,  неторопливо
подошла к входной двери и заперла ее.
     Калинов усмехнулся:
     - Запертая дверь вместо фактов - хороший разговор!.. Я  так  понимаю,
что за шантажом последует запугивание...
     Она не обратила никакого внимания на его реплику.
     - Тебе же будет лучше, дурачок, - сказала она, - если  ты  ничего  не
будешь знать. А угрызения совести можно и пережить...  Поверь  мне  -  это
знание слишком велико для тебя.
     - Ни одно знание - как бы велико оно ни было  -  не  стоит  угрызений
совести. И уж тем более оно не стоит жизни друга.
     Она вернулась в кресло и вперилась в Калинова своими зеркалами. Потом
спросила с сожалением:
     - Значит, нет?
     - Увы! - Калинов развел руками.
     - Зря, - сказала она. Потом придвинулась,  опершись  грудями  о  край
стола, и прошипела: - Ты причиняешь нам много хлопот, но в конечном  итоге
повредишь только себе. Все равно в субботу Крылов будет мертв!
     - Не будет, - сказал Калинов спокойно. - Я позабочусь об  этом.  -  И
добавил, улыбнувшись: -  Неужели  тебе  не  больно?  Посмотри,  как  ребро
врезалось в твой молокозавод!
     Она опустила голову. Он резко перегнулся через стол  и  сорвал  с  ее
носа зеркальные очки. Она зажмурилась. Калинов удовлетворено хмыкнул.  Она
была очень похожа на  девушку-американку,  снимок  которой  показывал  ему
Милбери, но вряд ли это был один и тот  же  человек.  Мордашка  американки
была живенькой, а черты  лица  лже-Норы  выглядели  несколько  застывшими.
Словно пластиковая маска. По-видимому, она имела  менее  развитую  мимику,
чем настоящая Нора Шепард.
     - Зря ты это сделал, - сказала она монотонным  голосом,  не  открывая
глаз. - А впрочем, как знаешь!
     Она откинулась на спинку кресла и подняла веки.
     - О Господи! - Калинов отшатнулся и выронил зеркалки.
     У нее были неживые глаза. Они двигались в глазницах, но  зрачки  были
мертвы: они даже не дрогнули, когда она опустила и вновь подняла веки.  Но
самое страшное было не это, самое страшное было в том,  что  ее  глаза  не
имели ВЗГЛЯДА. Они попросту не видели ни Калинова, ни комнаты, ни дневного
света. Ничего вокруг.
     - Зря! - Она медленно начала подниматься, рваными  движениями  -  как
манипуляторы - потянула к нему руки.
     Он  отшвырнул  кресло  и  прыгнул  назад,   вытаскивая   из   кармана
парализатор. Отскочил к стене.
     Она басовито хохотнула. Калинова заколотило.
     - Зря! - Она начала обходить стол, слепо ударилась об его угол.  Стол
с  грохотом  отлетел  в  сторону.  Словно  на  него   наскочил   робот   с
разладившейся  программой.  Хохоча,  она   шагнула   впе