ленно воскликнул Нистур. - Я не убийца,  я  -
асассин.
   - Невелика разница.
   - Я и не ожидал, что ты сможешь понять меня. Ты на себя посмотри. Тоже та
еще штучка. Ракушка - очаровательное прозвище. Как ты его заработала?
   Девушка широко улыбнулась:
   - Это по моему ремеслу.
   В тепле она сняла плащ и верхнюю куртку, оставшись в  плотной  полотняной
блузе. Нистур заметил, что она  не  так  уж  истощена,  как  ему  показалось
вначале; скорее, у нее было стройное,  жилистое  тело  гимнастки.  Откуда-то
из-за пояса она вынула кольцо  из  створки  перламутровой  ракушки,  которое
надевалось на первый сустав большого  пальца.  Ее  излом  представлял  собой
острое лезвие не больше дюйма в длину.
   - Вот так я и работаю. Отвлекаю человека  сама  или  прошу  напарника.  А
потом шнурок, на котором висит кошелек, пропускаешь между пальцами и  режешь
кромкой кольца. Дело техники. Обычно клиент  даже  ничего  не  чувствует,  а
когда спохватится - будет уже поздно.
   -  Знакомый  прием.  У  меня  на  родине  воришки  пользовались   роговым
наперстком и маленьким костяным ножичком на другом пальце. Некоторых из  них
так и звали - "Рогатые пальцы". Ракушка - куда более приятное прозвище.
   - А откуда ты родом?
   -  Издалека...  А  как  тебя  звали,  пока  ты   не   получила   почетный
профессиональный псевдоним?
   - А как хотели, так и звали. Обычно не больно-то ласково. Не  слишком  ли
ты много хочешь выудить из меня, не сказав ничего о себе?
   - Я просто очень любопытен от природы.  И  при  этом  весьма  скрытен.  Я
свободно раскрываю себя только с моей Музой. Не хочешь послушать кое-что  из
моих откровений?
   - Как-нибудь в другой раз, - сказала девушка, выразительно зевая. - Я вот
чего думаю: останусь-ка я тоже здесь переночевать. Сто лет досыта на ночь не
ела. Пошли, я покажу тебе пустую каюту.
   Нистур последовал за ней.
   - Ты часто здесь оставалась?
   - Один раз, с год назад. Попала в одну заварушку и получила  кинжалом  по
ноге. Меня упекли в городскую тюрягу, и рана стала гноиться.  День  ото  дня
мне становилось все хуже.  Одна  нищенка,  оказавшаяся  со  мной  в  камере,
рассказала мне о лекаре, который живет в гавани,  в  старом  корабле.  Когда
меня выпустили, я из последних сил разыскала его. Он спас мне ногу и  жизнь.
Я здесь прожила чуть ли не месяц на всем готовом, а  он  даже  ни  слова  не
сказал про плату. Вот почему я больше здесь никогда не оставалась.
   Нистур, идя за ней следом  по  узкому  коридору  с  целым  рядом  дверей,
остановился:
   - Теперь я не понимаю тебя.
   - Я ведь как разумею: если тебя лечат и хорошо с  тобой  обходятся  -  не
злоупотребляй таким отношением. Теперь понял? Если бы я стала  часто  ходить
сюда, он бы подумал, что я просто пользуюсь его добротой.
   - Ну да, тогда ясно, - пробормотал Нистур. Девушка привела  его  в  узкую
комнату с прикрученной к стене и полу кроватью и подсвечником у входа.
   Небольшой столик, шкаф и табурет дополняли аскетическую обстановку  каюты
кого-то из младших офицеров экипажа. Нистур прокашлялся:
   - Ты уж извини, что я так грубо и пренебрежительно говорил с тобой.
   Теперь-то  я  понимаю,  что  ты  можешь  оценить  честный  и  благородный
поступок.
   - Да, вот еще. - Девушка словно не расслышала его слов. - Я не хотела  бы
надоесть Мирсе и попасть  ей  под  горячую  руку.  Эта  женщина  дрожит  над
Станбогом, как мать над младенцем.
   - Да, парочка действительно хоть куда, -  сказал  Нистур,  сам  с  трудом
удержав зевоту: как-никак, а денек сегодня выдался не из  легких.  Я  вообще
удивляюсь, как они могли оказаться вместе,  да  еще  и  прожить  бок  о  бок
столько лет.
   - Я, честно говоря, не знаю эту историю, - призналась Ракушка. - Но бьюсь
об заклад - без твоих любимых трагедии и проявлений чести там не обошлось.
   Он бежал по объятой огнем  деревне.  Со  всех  сторон  сыпались  искры  и
полыхали языки пламени, пляшущего по стенам и  крышам  домов.  Шум  сражения
стих.
   Появилось что-то другое, неизмеримо более страшное. Он никогда не  убегал
с поля боя, но сейчас он бежал, бежал от чудовищного создания, преследующего
его.
   Удушливое дыхание монстра проникало в  легкие  обжигающей  смесью  едкого
газа и подхваченного ветром колкого песка. Повсюду лежали трупы  крестьян  -
сожженных или задохнувшихся. На всех лицах застыло  выражение  запредельного
ужаса.
   Казалось, все погибшие обвиняют его в чем-то.
   Над ним нависла огромная крылатая  тень,  закрывшая,  казалось,  половину
неба. Это чудовище, гнавшееся за ним, приблизилось вплотную.  Он  знал,  что
если ему удастся сбросить с себя чешуйчатую кольчугу, то появится надежда на
спасение. Но он с ужасом обнаружил, что не может оторвать доспехи от кожи.
   Чешуйчатая шкура приросла к  нему.  В  ушах  слышалось  биение  огромного
сердца чудовища, безмолвно распростершего свои гигантские крылья над ним.
   Железное Дерево очнулся, покрытый холодным потом, в ужасе вращая глазами.
   Где я? - подумал он. Лишь сердце и легкие продолжали работать.  Остальные
органы и части тела были безжизненны и неподвижны. Он едва мог дышать и чуть
поворачивать голову из  стороны  в  сторону.  Руки  и  ноги  перестали  быть
бесчувственными, но двигаться все еще не могли. Воспоминания о кошмарном сне
ослабли, улетучились из памяти,  оставив  после  себя  лишь  ощущение  давно
пережитого ужаса.
   Итак, еще один приступ позади. Такого сильного и тяжелого у него  еще  ни
разу не было. Над головой он  увидел  шпангоуты  и  дощатый  потолок.  Пахло
смолой.
   Где он? На корабле? Как он сюда попал? Где асассин?  Бой  был  последним,
что осталось у него в памяти. Он все еще был настолько слаб, что  ничего  не
мог сделать, чтобы облегчить свои страдания. Не мог даже позвать на  помощь.
Он почувствовал, как сон снова наваливается на  него,  и  он,  уже  засыпая,
мысленно зашептал заклинания,  выученные  несколько  лет  назад,  призванные
защитить его от кошмарных видений.

Глава 3

   Правитель Тарсиса  проводил  совещание  с  Высшим  Советом.  По  древнему
обычаю, все советники надели маски,  что  теоретически  должно  подчеркивать
анонимность их выступлений. Хотя на самом деле все присутствующие  прекрасно
осведомлены о том, кто есть кто под той  или  иной  маской.  Лишь  Верховный
Правитель присутствовал на Совете с открытым лицом. Это был высокий  человек
с вечно угрюмым выражением на вытянутой физиономии. Свой пост он занимал  не
по праву крови. Правитель города избирался двумястами аристократами  Нижнего
Совета из десяти членов Высшего. Огромные силы, деньги, интриги пускались  в
ход,  чтобы  стать  членом  Высшего  Совета.  Еще  больше  умения  играть  в
политические игры и еще больше  денег  требовалось,  чтобы  стать  Верховным
Правителем. Таким образом,  на  этот  пост  попадал  наиболее  изворотливый,
по-своему умный и беспринципный из всех аристократов города.
   Большинство горожан ничего не знало об этих закулисных играх. Все  знали,
что кому-то суждено родиться в семье аристократов, кому-то из  них  -  стать
Правителем Тарсиса. Простолюдинам вообще не объявляли ни имени Правителя, ни
времени его смерти или переизбрания нового. Для горожан Правитель был как бы
один - полутень, полубог - со дня основания города.
   В отличие от большинства других  городов,  высший  свет  Тарсиса  не  был
обязан своим положением обширным земельным владениям с богатыми  пастбищами,
пашнями и тучными стадами. В  этом  городе  аристократами  были  выходцы  из
древних купеческих родов. После Великой Катастрофы и ухода  моря  многие  из
них разорились, а оставшиеся на плаву изо всех сил пытались поддерживать вид
беззаботной  и  помпезной  жизни.  Когда  та  или  иная  семья  окончательно
погружалась в нищету,  то  ее  представители  предпочитали  покинуть  город,
нежели пережить позор лишения титула и обращения в простых горожан.
   Земли вокруг Тарсиса были действительно мало пригодны для земледелия.
   Небольшие крестьянские хозяйства производили лишь самое  необходимое  для
того, чтобы прокормить город, но никак  не  на  внешнюю  продажу.  С  другой
стороны, окрестные равнины отлично подходили для скотоводства  -  разведения
тех животных, которые не боятся холодов и не нуждаются в заготовке корма  на
зиму. Как и  в  большинстве  стран,  этим  делом  здесь  занимались  кочевые
племена, готовые в равной мере как  к  набегу  на  город,  так  и  к  мирной
торговле с ним. Кочевники были  воинственны  и  непредсказуемы.  Подчас  они
нарушали мирные договоры просто со скуки - от нечего делать. Они давно могли
бы уничтожить Тарсис, если бы не выясняли постоянно отношения между собой.
   Именно они, кочевники, беспокоили Правителя Тарсиса в тот вечер.
   - Мои господа,  -  начал  он,  -  настало  время  договориться  о  чем-то
конкретном по поводу посольства, присланного в город  Киагой  Метким  Луком,
новым Верховным Вождем племен кочевников.
   - "Посольство" - не слишком ли громко сказано для кучки немытых  дикарей?
- сплюнул один из присутствующих. Советник Рукх, главный соперник  Правителя
на последних выборах, все еще не потерявший надежды занять когда-нибудь этот
пост.
   -  Согласно  традициям  дипломатии,   все   делегации   называются   так,
представляют  ли  они  великие  цивилизованные  страны  или  мелкие  племена
дикарей.
   Это всего лишь условность, но условность, отлично работающая уже не  одно
столетие. Главного посланника зовут посол Ялмук -  Кровавая  Стрела,  и  его
присутствие здесь мы будем терпеть, пока его соплеменники не нарушают мир.
   - Долго это не протянется, - сказал из-под желтой маски Советник Бласим -
толстый ленивый человек, обеспечивший себе  место  в  Высшем  Совете  только
благодаря своему огромному состоянию. - Эти невежественные дикари понятия не
имеют о самоограничении. Сами, с  позволения  сказать,  послы  перепьются  и
начнут драться - не успеешь оглянуться. А там и до войны рукой подать.
   - Если так произойдет, посольство будет выслано из города, -  нетерпеливо
сказал Правитель. - Есть куда более серьезные проблемы, чем наша неприязнь к
варварам. Нам придется иметь с ними  дело,  и  успеха  мы  сможем  добиться,
только действуя все воедино,  одним  фронтом  и  следуя  общему  плану.  Эти
дикари, может быть, и примитивно устроены, но они моментально  увидят  любую
нашу слабость и воспользуются ею. Всем понятно, что я сказал?
   - Разумеется, Правитель, - ответил нестройный хор.
   Приходилось удовлетвориться этим. Правитель знал, что не может положиться
ни на одного из присутствующих.  Он  пожалел,  что  Тарсис  -  не  настоящее
наследное королевство, где каждый аристократ приносит  присягу  на  верность
королю. Но чего нет, того  нет.  Город  был  основан  торговцами,  ревностно
следившими друг за другом, почти до потери здравого смысла. Они и установили
такой порядок, при котором  верховная  власть  вверялась  одному  выбранному
человеку, но ни одна семья не могла навечно присвоить  себе  титул  и  право
власти. В результате  сейчас  он,  Правитель,  был  окружен  завистниками  и
соперниками, а не верными вассалами и слугами.
   - Советник Мелкар, вы взялись провести разведку  владений  этого  Меткого
Лука. Какую реальную опасность он представляет?
   На Мелкаре были белые одежды и красная маска. Он ответил:
   - Опасность действительно абсолютно реальна. За  много  поколений  Меткий
Лук - первый Вождь, провозгласивший себя  и,  главное,  подтверждающий  свой
титул - Повелителя Пыльных Равнин. Он худо-бедно добился некоторого единства
кочевых  племен  этих  самых  равнин.  Долгие  годы  кочевники  тешили  себя
междоусобными войнами, а к нам приходили только  затем,  чтобы  выменять  на
свое мясо, молоко, шерсть  и  шкуры  то,  что  производилось  в  городе  или
привозилось в него. Киага решил, что теперь пришло время требовать у нас все
необходимое как дань, а  армия,  которую  он  сколотил,  может  сделать  эти
требования более чем убедительными.
   Эти слова вызвали всеобщее беспокойство.
   - Видели ли вы сами эту армию? - поинтересовался Советник в синей маске.
   - Да, видел. Пять тысяч опытных воинов. Все - отличные стрелки. У каждого
- четыре-пять первоклассных сменных лошадей. И главное,  они  верны  Меткому
Луку.
   Они полагают, что он - могучий колдун.
   - Стрелки, - иронично повторил Советник Рукх. - Ребенку известно, что  на
равнине этим парням  лучше  не  попадаться.  Если  сумеешь  ускакать  от  их
лошадей,  тебя  догонят  их  стрелы.  Но  вот   что   эта   гвардия   сможет
противопоставить стенам и башням города, я, право, не знаю.
   - Крепость - надежная защита, - согласился Правитель, - но лучше избежать
опасности прежде, чем город будет осажден.
   Столь осторожные слова скрывали серьезную  озабоченность.  Стены  Тарсиса
были возведены, когда население города было раз в десять больше нынешнего, а
множество деревень  вокруг  поставляли  в  случае  опасности  дополнительных
защитников из крестьян, укрывавшихся в городе. Сейчас стена во многих местах
была разрушена, и Правитель не был уверен, что у него хватит солдат хотя  бы
на треть протяженности укреплений.
   - Итак, вы предлагаете посеять семена раздора между племенами? -  спросил
Советник Бласим.
   - Это всегда было нашей политикой, - сказал Правитель. -  Нужно  отделить
кое-кого из участников посольства и поговорить с ними наедине. Я уверен, что
кое-кто из них не прочь  свалить  вождя,  прибравшего  к  рукам  их  власть.
Обычные члены племени могут думать, что он - бог, но вожди и знать  уверены,
что он просто-напросто очень удачливый и наглый представитель их братии.  Да
и вообще, я встречал мало людей, не готовых  за  определенную  мзду  предать
своего господина.
   А кое-кто готов это сделать и бесплатно - было бы кому.
   - Я позволю себе продолжить свою обычную политику, - произнес  Бласим.  -
Попробую убедить некоторых из них в пользе и выгоде мирного сотрудничества с
нами, как это было заведено веками.
   - Попробуйте. Остальные пусть также действуют каждый по отдельности, но в
том же направлении. Сейчас я собираюсь пригласить  посланников.  Потрудитесь
изобразить  великий  интерес  и  дружелюбие.  Когда  начнете  переговоры   и
неофициальные беседы, старайтесь расколоть их, узнать, кто что  любит,  кому
по вкусу вино, кто без ума от золота или красивого оружия. Советник Рукх.
   - Да, Правитель.
   - Как отвечающему за безопасность города, вам следует осмотреть стены, но
потрудитесь сделать это, не  особо  афишируя.  Мне  не  нужна  паника  среди
горожан.
   Одновременно займитесь наймом солдат, сшивающихся в портовых кабаках.
   Официально это будет набор  в  карательную  экспедицию  против  бандитов,
перекрывших караванный путь из Залива Ледяных Гор. Поселите солдат в  старых
казармах портового форта - подальше от лагеря кочевников.  Если  уж  суждено
быть войне, лучше пожертвовать чужаками, чем своими горожанами.
   - Как прикажете, Правитель, - ответил Рукх тоном, недалеким от дерзости.
   - Кто за все это будет платить? - подал голос  Советник  Меде,  казначей,
чью маску пересекала золотая полоса.
   Правитель Тарсиса  заскрипел  зубами.  Эти  торгаши  больше  заботятся  о
деньгах, чем о собственной жизни. Но ему приходилось считаться с их  мнением
- иначе его положение стало бы еще более шатким.
   - Придется поднять таможенные пошлины на провозимые через город товары.
   Случись заварушка -  большая  часть  наемников  погибнет,  сэкономив  нам
деньги на оплату. Есть еще вопросы? Нет? Отлично. Всем понятна наша  задача,
а теперь примем наших гостей.
   Взяв с подставки рядом с троном  обтянутый  войлоком  молоток.  Правитель
ударил в висящий по соседству  гонг.  Советники  поспешили  занять  места  в
креслах, стоящих по обе стороны от трона Правителя.
   В дальнем углу зала распахнулась дверь, и на пороге появился мажордом.
   Ударив жезлом об пол, он громко произнес:
   - Что угодно моему господину?
   - Пригласи послов Киаги - Меткого Лука, - приказал Правитель Тарсиса.
   Дворцовый управитель сделал шаг в сторону, и из-за его  спины  показалась
весьма странная процессия. Возглавлял ее человек  в  выкрашенных  в  красный
цвет козьих шкурах, гордо переступающий короткими кривыми ногами, ни дать ни
взять - вылитый принц.  Его  лицо,  покрытое  шрамами,  украшала  змеевидная
татуировка.
   Длинные усы спускались над тонкими губами. Узкие  глаза  сверкали  синими
огоньками. На нем была широкая квадратная шапка, отороченная  мехом,  из-под
которой во все  стороны  торчали  разноцветные  пряди  волос,  подозрительно
напоминающие человеческие скальпы.
   Вслед за ним ступал еще более странный персонаж.  Кожаные  одеяния  этого
человека были увешаны разными  амулетами  и  талисманами,  костями  -  равно
человеческими  и  звериными,  звякающими   бубенчиками   и   колокольчиками,
миниатюрными фигурками  животных,  отлитыми  из  бронзы  и  железа,  кусками
янтаря, коралла и лазурита. На его поясе висели бубен и  рог,  а  на  голове
была водружена  высокая  коническая  шляпа  из  войлока,  еще  более  плотно
увешанная всеми вышеперечисленными предметами, свисающими  на  лицо  плотной
завесой, почти закрывавшей его от посторонних глаз.
   Остальные члены делегации были типичными представителями  воинов  степей,
одетыми в кожи и шкуры, обутыми в мягкие сапоги с загнутыми вверх  сносками,
подпоясанными широкими ремнями с металлическими и каменными украшениями.
   Сложность татуировок на их лицах указывала на их  высокий  ранг  в  своих
племенах.
   Никто из вошедших не был вооружен, но пустые колчаны,  ножны  и  перевязи
для луков составляли часть костюма каждого из них, за исключением шамана.
   Мажордом сделал шаг вперед и трижды ударил жезлом о мраморный пол.
   - Слушайте все! Правитель Тарсиса и Высший Совет принимают посольство  от
Киаги - Меткого Лука, Повелителя Пыльных Равнин. Посланник Ялмук -  Кровавая
Стрела в соответствии с законами Тарсиса  вручил  свои  верительные  грамоты
Совету и признан полномочным  послом  со  всеми  привилегиями  и  почестями,
вытекающими из этого звания.
   Мажордом поклонился и вышел из зала. Первым нарушил молчание чужеземец.
   - Посол Ялмук был вынужден вручить также свой меч, кинжал, лук и  быстрые
стрелы. Это оскорбление посланника. Воин степей не может быть  лишен  своего
оружия!
   Правитель Тарсиса поборол в себе закипевший от такой дерзости гнев.
   - Я понимаю, что вы чувствуете себя оскорбленными. Но таков обычай нашего
двора. Разве иноземцы появляются перед вашим Вождем с оружием?
   - Конечно нет! - воскликнул Ялмук. - Но мой господин Киага  -  повелитель
мира и может приказывать кому угодно, ибо имеет на это право.
   Остальные посланники одобрительно зашушукались при этих словах.
   - Становится ясно, - заявил Правитель Тарсиса, - что вопросы субординации
нужно прояснить сейчас, прежде чем мы приступим к дальнейшим переговорам.
   - Какие еще переговоры? - возмутился Ялмук. - У меня есть четкие  приказы
моего Вождя!
   - И все же ты должен понять, - собрав в кулак всю  выдержку,  спокойно  и
негромко сказал Правитель, - что я ни при каких условиях не соглашусь  иметь
дело с твоим господином на неравноправной основе.  В  обычае  всех  народов,
включая и кочевые племена, чтобы правители  обращались  друг  с  другом  как
равный с равным.
   Я признаю посольство твоего Вождя только на этих условиях.
   - Мой  мудрый  господин,  -  заносчиво  объявил  Ялмук,  -  позволил  мне
снисходительно принять при необходимости эту твою жалкую просьбу.  Отныне  и
впредь мой Вождь называет тебя братом, равным ему во всем.
   - Отлично, - чуть улыбнувшись, сказал Правитель Тарсиса.
   Он понял, что весь этот странный спектакль был затеян  только  для  того,
чтобы проверить его на крепость, посмотреть, как  далеко  он  шарахнется  от
занесенного кнута.  Это  был  самый  обыкновенный  прием,  хорошо  известный
цивилизованной дипломатии.
   - Прошу тебя огла