лишь
одним движением маленького щита.
   - У каждого есть свои маленькие хитрости, - скромно заметил Нистур.
   Ракушка вступила в разговор:
   - Даже если бы он  был  в  состоянии  говорить,  мы  вряд  ли  узнали  бы
что-нибудь  еще.  Наверняка  аристократ  послал  сюда  дворецкого  или   еще
кого-нибудь из слуг. Сюда ему соваться не с руки. Да и все  равно  никто  не
узнает его, даже если снова встретит. Обычные горожане, а уж тем более  люди
городского дна никогда не видят аристократов вблизи.
   - Наверное, ты права, - согласился Нистур. - Ладно, пошли отсюда.
   - Эй, вы что, не собираетесь меня убивать? - как-то разочарованно  сказал
раненый бандит, словно обижаясь, что ему приходится напоминать  им  о  столь
неприятном для него, но само собой разумеющемся деле.
   - Я знаю, что это  потрясет  тебя  куда  больше,  чем  любая  мучительная
смерть, - сообщил ему Нистур, - но  вынужден  тебя  огорчить.  Мы  не  будем
убивать ни тебя, ни твоего главаря.
   Парень пожал плечами:
   - Дело ваше. Я, в общем-то, не против, спорить не буду.
   - Когда сможешь снова видеть, - посоветовал ему Железное Дерево, - оттащи
своего главаря домой. Хотя... можешь и бросить его здесь, я не знаю, как тут
у вас принято. Пошли, - сказал он остальным, направляясь вниз по улице.
   - Я думаю, что ни один из серьезно раненных не жилец  на  этом  свете,  -
сказал Станбог.. - Нравы в этой части города жестокие, а на каждого из  этих
парней наверняка имеет зуб кто-нибудь из местных обитателей.
   - Ну и ладно. Тарсис  станет  чуть  более  приличным  местом,  -  сказала
Ракушка. - Они хотели убить нас. Если они выживут и вылечатся, будут убивать
других и дальше. Это все, что они умеют делать. Так  что  не  трать  на  них
жалость.
   - Да, он такой, - согласилась Мирса. - Вечно всех жалеет.
   Нистур задумчиво почесал бороду и сказал:
   - Эти головорезы были плохо вооружены даже для бандитов. Как-то  я  видел
схватку из окна таверны. Там у всех бандитов были двуручные  мечи.  Тоже  не
самое благородное оружие, но вполне  эффективное.  Окажись  наши  противники
вооружены так же, мы бы так легко не отделались.
   - Если у всех у них были мечи, - сказала Ракушка,  -  значит,  обе  банды
были из другой части города.
   Компания вынуждена была разделиться у главных. городских  ворот.  Капитан
Карст согласился  выпустить  из  города  только  тех,  у  кого  была  печать
Правителя.
   - Мы снова нагрянем к вам вечером, - пообещал Нистур Станбогу и Мирсе.  -
Или не нагрянем - смотря по обстоятельствам, - мрачно добавил он.
   - Я полагаю, - сказал Станбог, - что стоит получше обдумать слова Жабьего
Цветка. Причем пусть это  сделает  каждый  из  нас,  а  потом  сравним  наши
догадки.
   - Честно говоря, - признался Нистур, - я настолько запутался, что пугаюсь
уже и  самых  простых  и  ясных  вещей.  Чего  уж  говорить  о  таинственных
предсказаниях полудурочного гнома. Займемся, чем можем. Глядишь,  что-нибудь
да прояснится.
   - Будем надеяться, - сказал Станбог. - Удачи вам, друзья. Ждем вас.
   Еще раз продемонстрировав печати, трое уполномоченных  следователей  были
выпущены стражниками через калитку, которая тотчас  же  закрылась  за  ними.
Из-за нее донеслись лязг задвигаемых засовов и шуршание  деревянного  бруса.
Впереди, на расстоянии полета стрелы самого мощного арбалета, стояла шеренга
воинов-кочевников, внимательно рассматривающих непрощеных визитеров.
   - Киага пообещал, что они должны будут признавать эти печати,  -  сказала
Ракушка. - Вы думаете, они его послушаются?
   - Скоро узнаем, - буркнул Нистур.
   - Если даже и нет, - криво улыбнулся  Железное  Дерево,  -  надеюсь,  что
долго мучиться нам не придется.
   Расправив плечи и подняв головы, троица направилась к вражескому  лагерю,
демонстрируя больше уверенности, чем действительно ощущала в себе.  Железное
Дерево  и  Нистур,  умудренные  опытом  путешествий  знали,  что  дисциплина
кочевников - штука весьма и  весьма  ненадежная.  Что  уж  было  говорить  о
Ракушке: ей, чувствовавшей себя как рыба в воде внутри города, но никогда не
бывавшей за его стенами, казалось, что здесь все, даже трава, питает  вражду
и несет угрозу ей и ее друзьям.
   Подойдя к боевому охранению кочевников, они  нимало  удивились,  что  те,
глянув на печати, не говоря ни слова, пропустили их в лагерь.  Некоторые  из
дозорных с неприязнью проводили их  взглядом,  большинство  же  отнеслось  к
визитерам абсолютно  равнодушно.  Проходя  по  лагерю,  гости  увидели,  что
войско,  казавшееся  пестрым,  но  однородным  с  городской  стены,   вблизи
оказалось составленным из  представителей  самых  разных  племен.  Некоторые
кочевники были, похоже, родом из тех же мест, что и Мирса, - одетые в  шкуры
и мех, на многих были шапки из волка или лисы.  Другие  предпочитали  яркие,
кричащих  тонов  разноцветные  шерстяные  одеяния.  Головы  этих  кочевников
украшали  плотно  намотанные  тюрбаны,  а  их  лица  были  скрыты  шелковыми
полумасками до глаз. Кроме этих двух типов, среди кочевников было  множество
других, отличающихся друг от друга одеждой, боевой  раскраской,  татуировкой
да и внешностью. Среди этих колоритных воинов тут и  там  сновали  просто  и
небрежно одетые, невооруженные люди, чьи головы были почти наголо выбриты.
   - Короткие волосы - символ рабов у кочевников? - спросил Нистур.
   - Точно, - ответил Железное Дерево. - Я знаю, кто эти люди:  пленники  из
маленьких городков с окраин пустыни.
   - Куда мы теперь пойдем? - спросила Ракушка, чуть осмелевшая после  того,
как поняла, что по крайней мере пока их никто убивать не собирается.
   - Пойдем к большому шатру, - сказал Железное Дерево. - Хочу я  поговорить
с этим Киагой лицом к лицу.
   - Пожалуй,  я  с  тобой  согласен,  -  кивнул  Нистур,  выглядевший  чуть
обиженным тем, что Железное Дерево перехватил инициативу.
   Почетная охрана перед большим  шатром  привлекла  внимание  гостей.  Одни
стражники отдыхали, лежа на земле перед входом в шатер, другие, сидя верхом,
собрались группой у штандарта Вождя. Лица всех были  скрыты  повязками,  но,
несмотря на расслабленно-небрежные .позы стражников,  в  их  глазах  застыли
напряженное ожидание и подозрительность.
   - По-моему, они не очень-то озабочены  безопасностью  Киаги,  -  заметила
Ракушка.
   - А вот и ошибаешься, - возразил  Железное  Дерево.  -  Видишь,  как  они
держат копья?
   - А чего тут не видеть? - удивилась девушка. - Вон тот,  в  синем  шарфе,
оперся на него и спит стоя. Те двое на лошадях перебросили их  через  плечо,
словно мальчишки - свои удочки. Троица у входа, играющая в кости,  сидит  на
корточках и, чтобы не упасть, ухватилась за воткнутые в землю древки. А тот,
который только что не храпит, положил его на колени и едва придерживает. Что
из этого? По-моему, они все держат оружие как-то небрежно, неряшливо.
   - Все они, - объяснил ей Нистур, - держат оружие, перехватив его в центре
тяжести. Одно наше подозрительное движение - и нас проткнут с шести  сторон.
Это тебе не уличные бандиты. Тут действительно нужно держать ухо востро и не
нервировать охрану.
   Ракушка вздохнула:
   - Ничего себе. Я-то никого в жизни  не  видела,  кроме  городской  стражи
Тарсиса да пьяных наемников. Чтобы от них смыться, такие тонкости  знать  не
нужно.
   Когда они подошли к шатру, навстречу им вышел человек, держащий  руку  на
рукоятке сабли. На нем было черно-алое одеяние, а  над  полумаской  сверкали
ярко-голубые глаза.
   - Что вам нужно?
   - Мы - следователи, назначенные Правителем Тарсиса, чтобы  выяснить,  кто
убил  Ялмука  -  Кровавую  Стрелу,  посланника  Киаги  -  Меткого  Лука.   В
соответствии с договором нашего господина и вашего Вождя  мы  пришли,  чтобы
допросить некоторых  людей  из  вашего  лагеря.  Но  сначала  мы  хотели  бы
поговорить с самим Киагой - Метким Луком.
   Не убирая правой руки с сабли, человек  протянул  вперед  левую.  Нистур,
поняв, в чем дело, положил ему на ладонь печать Правителя.
   Стражник долго рассматривал ее с одной стороны, затем  с  другой.  Вернув
амулет  Нистуру,  он  столь  же  тщательно  осмотрел  две   другие   печати.
Убедившись, что они не фальшивые, он развернулся и коротко сказал:
   - Следуйте за мной.
   Войдя в шатер, гости  поразились  богатству  убранства  этого  временного
жилища. Повсюду висели прекрасные ковры  и  занавеси  из  тончайшего  шелка.
Изящные золотые и серебряные лампы  свисали  из-под  высокой  крыши,  каркас
которой был собран из изящно изогнутых ребер какого-то огромного  животного.
Вдоль стен стояло несколько курильниц, над которыми вился  ароматный  дымок,
заглушавший неприятные запахи армейского лагеря.
   - По-моему, Киага вовсе не так аскетичен, как  приписывает  молва  вождям
кочевников, - заметил Нистур.
   - Интересно, почему нас не заставили сдать оружие? - спросила Ракушка.
   - Они нас не боятся, -  сказал  Железное  Дерево.  -  Да  и  с  чего  бы?
Посмотри, сколько здесь охраны - больше, чем перед входом.
   Неожиданно все стражники встали, когда из глубины шатра, из-за  занавеси,
появился высокий, выше Железного Дерева, человек,  чей  рост  подчеркивал  и
увеличивал остроконечный тюрбан. На нем было пурпурное одеяние, а над черной
полумаской горели изумрудно-зеленые глаза. Вслед за ним появился шаман,  чье
лицо было почти не видно за множеством свисающих с шапки амулетов, а затем -
высокий, крепко сложенный охранник в кольчуге и  бронзовой  маске  на  лице.
Киага долго  изучающе  смотрел  на  гостей,  затем  ткань  повязки  на  лице
шевельнулась, словно губы под ней расплылись в улыбке.
   - Так вы и есть следователи, уполномоченные Правителем Тарсиса?  -  Глаза
Вождя искрились от веселья. - А я  ожидал  благородных,  убеленных  сединами
аристократов, быть может, почтенных чиновников или, на худой конец, офицеров
в высоком звании. А он присылает ко  мне  целый  цирк:  бродячего  наемника,
сиротку с улицы да еще и клоуна в придачу.
   - Нам жаль, что мы настолько разочаровали тебя, Киага - Меткий Лук,  -  с
достоинством ответил Нистур.
   - Вовсе нет! Никакого разочарования. Я думал, что  мне  будет  скучно,  а
получилось все наоборот. Я изрядно  развлекся.  Присаживайтесь,  друзья.  Вы
здесь под моей защитой.
   - Мы премного признательны  тебе  за  гостеприимство,  -  сказал  Нистур,
садясь на шелковую подушку, набитую ароматными травами, - но мы должны  быть
краткими.
   По твоему же решению наше время весьма ограничено.
   - Но при вашем-то уме и опыте - его  более  чем  достаточно,  -  возразил
Киага.
   - Очень приятно услышать похвалу из столь высоких уст.
   - В моем народе, - сказал Киага, -  считается  грубостью  и  оскорблением
говорить о серьезных вещах наскоро. Но раз уж вы так ограничены во  времени,
давайте отбросим церемонии и перейдем сразу к делу. И все же не забывайте об
угощении.
   Коротко стриженные рабы и  рабыни  принесли  широкие  блюда,  на  которых
лежали сухие фрукты, лепешки и полоски вяленого мяса. Еда была типичной  для
кочевников. Зато вино было редкого качества, да и наливали его в аметистовые
кубки тончайшей работы.
   - Убитый Ялмук - Кровавая Стрела, - начал Нистур, - был  вождем  племени,
которое ты подчинил себе два или три года назад. Это так?
   - Он был вождем кочевников с Голубых Гор. Это правда,  что  мне  пришлось
силой убедить этот народ в моем праве властвовать над ними. Но с тех пор они
стали моими верными подданными.
   - И все же, -  возразил  Нистур,  -  старая  вражда  и  соперничество  не
забываются в один день. Во время  пребывания  твоего  посольства  в  Тарсисе
Правитель города и его  подданные  обратили  внимание  на  некоторую,  я  бы
сказал, напряженность в отношениях между его участниками.
   - Это правда? - спросил Киага, не выказывая ни удивления, ни  тревоги.  -
Не мог ли ты быть более конкретен?
   - Сам Правитель был свидетелем некоторой стычки между Ялмуком и Говорящим
с Тенями.
   Нистур кивнул в сторону шамана, выражение лица которого  было  невозможно
прочесть из-за паутины свисающих на него амулетов.
   - И какой же вывод ты делаешь из этого? - спросил Киага.
   - Они ревностно соперничали друг с другом за большее  влияние  при  тебе,
которого каждый из них,  по  его  собственному  мнению,  заслуживает  больше
другого.
   Такого рода соперничество за милость властителя - более  чем  достаточный
повод для убийства.
   - Значит, ты решил, что Говорящий с Тенями убил Кровавую Стрелу? -  Киага
явно от души веселился.
   - Я просто не утверждаю, что он вне подозрений.
   - Твои подозрения безосновательны.
   - В чем же их ложность?
   - А вот в чем: Говорящий  с  Тенями  был  со  мной  всю  ту  ночь,  когда
произошло убийство.
   - Неужели? - невозмутимо ответил Нистур. -  А  я-то  думал,  что  тебя  в
лагере не было до следующего утра.
   - Я пообещал своим вождям  и  посланникам,  что  присоединюсь  к  ним  не
позднее этого срока.  Получилось  так,  что  я  прибыл  как  раз  на  закате
предыдущего дня. И всю ночь я провел, консультируясь с моим шаманом.
   - Понятно, - сказал  Нистур,  явно  разочарованный.  -  И  все  же  среди
посланников были другие вожди, которые не  очень-то  ладили  между  собой  и
даже, осмелюсь  огорчить  тебя,  высказывали  некоторую  неудовлетворенность
твоим владычеством над ними.
   - Да что ты говоришь? Ты слышал это от самого Правителя Тарсиса?
   - Из его собственных уст, - признал Нистур со вздохом.
   Киага, не выдержав, рассмеялся:
   - Позволь мне объяснить тебе, что именно ты  слышал,  мой  друг.  Из  уст
лживого и жалкого человека, каким является этот Правитель, лился яд, которым
он рассчитывал отравить мои отношения с верными  мне  вождями.  Он  надеется
вновь посеять между нашими племенами семена старой вражды. Он хочет  убедить
меня в том, что вожди плетут против меня заговор,  а  их  -  в  том,  что  я
недостоин править ими, что я недостаточно ценю их ум, силу и преданность.
   Но я скажу тебе то, что ты можешь  передать  жалкому  Правителю  слово  в
слово: Киага - Меткий Лук - не дурак! И вожди его племен - тоже  не  дураки.
Да, я слышал своими ушами, вожди  рассказывали  мне,  как  Правитель  и  его
советники плели свои сети вокруг них, подкупая, натравливая друг на друга  и
настраивая против меня. Все произошло именно так,  как  я  предупреждал  их,
снаряжая в посольство! Но верность моих подданных непоколебима!
   - Я уверен в этом, - негромко сказал Нистур. - И  все  же  мы  хотели  бы
провести свое расследование по задуманному нами плану, безусловно,  учитывая
то, что услышали от тебя.  Нам  ведь  нужно  представить  доклад  Правителю.
Надеемся, что ты поймешь нас.
   Киага развел руками и вновь широко улыбнулся под маской:
   - Ну разумеется!
   Затем его глаза остановились на Железном Дереве, и Вождь сказал:
   - А твой приятель-то не очень разговорчив.
   - Зато он хорошо слышит, - ответил Нистур. - И действует решительно.
   - Отличные качества, - прокомментировал Киага, - что для  советника,  что
для воина.
   - И я уверяю тебя, что он хорош как в одной роли, так и во второй. А  что
касается твоих вождей, то я...
   Киага неожиданно встал:
   - Не хочу быть невежливым, но у меня много дел.  Моя  армия  готовится  к
войне. Итак, вы можете пользоваться в моем лагере  полной  свободой.  Можете
входить в любой шатер и допрашивать кого угодно, невзирая на ранг.
   Все встали, и Нистур поклонился:
   - Тогда мы приступим к делу. И  я  могу  тебя  заверить  -  убийца  будет
доставлен тебе в срок.
   - Посмотрим, как вам это удастся. - С этими словами Киага  развернулся  и
вышел из шатра.
   Снаружи донесся яростный вой, вырвавшийся из нескольких сотен глоток. Это
армия кочевников приветствовала своего обожаемого Вождя.
   Когда следователи вышли из шатра, Киаги уже не было видно. С ним ускакала
и большая часть его личной стражи.
   - Ну и что ты о нем скажешь? - спросил Железное Дерево.
   - Он совсем не такой, каким  я  его  себе  представлял.  То,  что  он  не
безмозглый и невежественный  варвар,  -  видно  за  версту.  Если  Правитель
Тарсиса думает,  что  примитивные  дипломатические  уловки  пройдут  с  этим
парнем, то он глубоко заблуждается. Готов  поклясться,  что  никакой  он  не
варвар по крови, этот Киага. Спорим, что его лицо не похоже ни на одно  лицо
из этого лагеря. А закрывает он его для того, чтобы воин из  любого  племени
мог представить лицо Вождя таким, каким ему хочется.  И  еще  одно  странное
наблюдение. Говорил-то он со мной, но смотрел все время на тебя. Не  думаешь
ли ты, что вы могли встречаться с ним раньше?
   - Как знать, может быть, в какой-нибудь армии. За столько  лет  с  кем  я
только не встречался. Всех не упомнишь.
   Железное Дерево помолчал, напрягая память, а затем сказал:
   - Нет, вряд ли. Такого человека я бы не забыл.
   Нистур повел разговор дальше:
   - То, что  он  так  клянется  в  верности  ему  вождей,  лишь  возбуждает
подозрения, что он сам глубоко сомневается в ней.
   - По крайней мере, он угостил нас, - сказала Ракушка, - и теперь мы можем
быть  уверены  в  нашей   безопасности.   Я   много   слышала   про   законы
гостеприимства, принятые у кочевников. Если гость зашел к тебе в шатер и  ты
накормил его, то напасть на него означает прогневать богов.
   - Да, это их закон, - согласился  Железное  Дерево.  -  Даже  если  гость
оказался твоим врагом, после того  как  он  уйдет  из  твоего  дома,  нельзя
преследовать его еще день и ночь.
   - С другой стороны, - возразил Нистур, - сдается  мне,  что  этому  Киаге
глубоко наплевать на то, что подумают о нем боги кочевников.

Глава 8

   - Ну и с кого начнем? - поинтересовалась Ракушка.
   - С человека по имени Гуклак, - ответил Нистур.
   Они прошли по лагерю, спрашивая дорогу у встречных воинов, и вскоре вышли
к участку, занимаемому кочевниками с Великой Ледяной Реки, чьим вождем и был
Гуклак. Этот народ кочевал, разбивая на стоянках невысокие полукруглые  юрты
из войлока. Лошади  племени  были  невысокими,  мохнатыми  и  неприхотливыми
животными, хотя и уступали многим другим скакунам в скорости. Сами кочевники
с Ледяной Реки тоже были невысоки ростом и заплетали свои рыжие или  светлые
волосы в множество тугих косичек. Среди  воинов  почти  половину  составляли
женщины, сражавшиеся на равных с мужчинами. И те и другие  носили  на  своих
телах множество разноцветных татуировок.
   Перед юртой вождя стоял  вкопанный  в  землю  штандарт  высотой  футов  в
двадцать.  С  нескольких  его  поперечных  перекладин  свисали  человеческие
черепа.
   Троица "следователей" внимательно разглядывала этот внушительный  символ,
ожидая, что кто-нибудь из проходящих мимо подскажет им, где найти вождя.
   - Симпатичный штандарт, не  правда  ли?  -  раздался  позади  них  голос,
принадлежащий мужчине, столь же внимательно,  но  еще  и  с  удовлетворением
разглядывавшему покачивающиеся на ветру черепа.
   - Просто великолепный, - поспешил  выразить  свой  восторг  Нистур.  -  Я
полагаю, это все головы достойных воинов?
   - Именно так, - кивнул незнакомец. -  Каждый  череп  некогда  принадлежал
вождю какого-либо племени. И все они были  снесены  с  плеч  одним  из  моих
предков.
   Теперь их отвага и доблесть перешли к моему племени.
   - Ты - Гуклак? - спросил Железное Дерево.
   - Да. Я Гуклак - Укротитель Лошадей, сорок четвертый вождь народа Великой
Ледяной Реки. Мои предки владели горами  и  долиной  реки  на  северо-западе
сотни поколений с тех пор, когда мы отвоевали эти места у Змееголовых Людей,
когда сами боги были еще молоды.
   - До тех пор, пока  Киага  не  присвоил  себе  всю  верховную  власть,  -
продолжил за Гуклака Нистур.
   - Киага - Меткий Лук - необыкновенный человек, - твердо заявил Гуклак.  -
Он - великий завоеватель, отмеченный богами  и  предсказанный  шаманом.  Нет
позора в том, чтобы признать его господином. И в прошлом  мои  предки  порой
следовали за чужими вождями, участвуя