Обители, а может, то был один из его собственных коней,  он  не  сказал.  Он
вообще мало говорил, замкнувшись в себе, и я видел, что на его сердце  легла
глубокая темная тень. Взгляд его желтых глаз был странен.
   Мы встретились  под  свинцово-серым  небом,  затянутым  тяжелыми  тучами.
Вскоре должен был пойти дождь. Наступала осень, месяца  через  четыре  землю
покроет снег. Было еще не так уж холодно, но  я  был  в  кожаной  охотничьей
одежде и кутался в темно-зеленый шерстяной плащ. Финн был  без  плаща,  руки
обнажены. Он остановил коня. Ветер развевал его волосы, черные, как вороново
крыло - я мог бы поклясться, что в них появилось серебро седины. Он  казался
много старше и как-то жестче, чем прежде - но, может быть, раньше  я  просто
не замечал этого в нем?..
   - Я хотел приехать, - сказал я. - Лахлэн говорил - не нужно, но я все  же
хотел приехать. Ты  был  таким...  -  я  передернул  плечами,  его  молчание
заставляло меня чувствовать себя неуютно.  -  Но  тут  прибыл  посланник  из
Лестры...
   Я не окончил фразы - лицо Финна казалось высеченным из камня.
   - Я слышал.
   Его конь переступил на месте - гнедой конь с белым пятном на морде,  чуть
косящий на один глаз. Финн, казалось, не заметил  этого  движения  -  только
чуть пошевелился в седле.
   - Ты поэтому вернулся?
   Он показал головой куда-то вдаль:
   - Мухаара там. Я еще не вернулся.
   Голос был сухим и ровным, без интонаций. Я попытался понять его  мысли  -
но Чэйсули хорошо умеют скрывать свои чувства.
   - Но - собирался? Его лицо дернулось.
   - Мне больше некуда идти. Это ошеломило меня - я ведь знал,  где  он  жил
все это время.
   - Но... Обитель...
   - Я ленник Мухаара. Мое место с ним, а не с кланом. Дункан сказал... - он
замолчал и почему-то отвернулся. - Дункан не... освободил меня от того,  что
я сделал. Шар тэл говорит: от страха можно  избавиться  только  встретившись
лицом к. лицу с тем, что вызывает страх.
   Волосы упали ему на лицо, так что я не мог разглядеть его выражения.
   - А потому я возвращаюсь, чтобы вновь встретиться с ним лицом к  лицу.  Я
не мог смириться со своим страхом - и-тоша-ни не был завершен. Я... нечист.
   - С чем ты собираешься встретиться? - спросил я несколько нервно. - Я  бы
предпочел, чтобы ты не встречался с Электрой.
   Он посмотрел мне прямо в глаза своим странным взглядом:
   - Я тоже предпочел бы ее не видеть. Но ты взял ее в  жены,  а  мое  место
рядом с Мухааром. У меня нет выбора, господин мой.
   Господин мой. В этих словах не  было  прежней  насмешливой  веселости.  Я
почувствовал, как в моем сердце поднимается волной страх.
   - Ты действительно намеревался убить ее?
   - Не ее, - мягко поправил он, -  Тинстара.  Я  медленно  закипал,  только
сейчас поняв, как я боялся, что ему удастся это сделать. Я мог  потерять  их
обоих. Обоих. Если бы Финн убил Электру, мне осталось бы только казнить его.
   - Электра - не Тинстар! Ты что, ослеп? Она моя жена...
   - Она была мэйхой Тинстара, - так же тихо и мягко, -  и,  несомненно,  он
все еще использует ее. Если не тело, то, по крайней мере, душу.
   - Финн...
   - Это я чуть не умер! - он снова ожил и  был  разгневан.  А  еще  -  явно
испуган. - Не Электра - она слишком сильна. Я, со  своей  кровью  Чэйсули  и
всеми дарами!..
   Он со свистом втянул воздух, зубы его невольно обнажились в оскале:
   - Это почти раздавило меня - едва не поглотило целиком. Это был  Тинстар,
говорю тебе!
   - Что ж, тогда поезжай, - гневно ответил я. - Поезжай в Хомейну-Мухаар  и
жди меня там. Мы вместе встретимся  лицом  к  лицу  с  тем,  что  ты  должен
встретить, и навсегда покончим с  этим.  А  мне  нужно  кое-что  обсудить  с
Дунканом.
   В его волосах была седина, теперь я видел это ясно, а глаза его  внезапно
вновь потускнели.
   - Кэриллон...
   - Поезжай, - уже спокойнее повторил я. - Мне придется думать о войне.  Ты
будешь нужен мне рядом.
   Ветер развевал его волосы. Редкие  лучи  солнца  заставляли  золото  лиир
тускло мерцать в облачном сумраке. Его лицо казалось мне совсем чужим,  и  я
слова подумал о подземелье. Неужели  оно  так  изменило  меня?  Или  -  Финн
изменился?
   - Тогда я буду рядом, - отозвался он, - пока смогу.
   Странное обещание. Я нахмурился и собирался было  спросить  его,  что  он
имел в виду, но он уже направил коня прочь.
   Когда я повернулся, Финн галопом скакал к Мухааре. За  ним  следом  бежал
волк.

Глава 2

   Едва я успел въехать в Обитель,  разразилась  буря.  Мой  плащ  мгновенно
промок насквозь, от капюшона проку было мало, потому я сбросил его на плечи.
   Мой конь, разбрызгивая вокруг воду и жидкую грязь, добрался, наконец,  до
шатра Дункана. В вечернем сумраке я почти не видел других  шатров  -  только
кое-где размытыми световыми пятнами маячили те  из  них,  в  которых  горели
жаровни.
   Я слез с коня, тут же угодив в лужу, выругался и тут заметил, что Кая нет
на привычном месте около шатра: несомненно, он искал укрытия от  непогоды  в
густой кроне дерева или, может, даже в самом шатре. Что ж,  в  этом  он  был
прав я тоже намеревался как можно скорее попасть в тепло.
   Кто-то  подошел  и  принял  моего  коня  -  я  не  сразу  понял,  кто.  Я
поблагодарил, дверной полог откинулся, я взглянул вниз и увидел  Донала.  Он
удивленно уставился на меня, потом ухмыльнулся:
   - Видишь?
   Я видел. Его тонкие руки,  пока  еще  открытые  по  теплой  погоде,  были
охвачены выше локтя золотыми браслетами лиир, хотя и более  легкими,  чем  у
взрослого воина. Среди прядей черных волос поблескивала серьга: формы  ее  я
не мог разглядеть. Такой юный, подумалось мне...
   Рука Дункана опустилась на голову Донала, осторожно отстранила его:
   - Заходи, не стой под дождем, Кэриллон. И извини моему сыну его  скверные
манеры. Я вошел.
   - Ему есть чем гордиться, - заметил я. - Но не слишком ли он молод?
   - Слишком молодых в кланах нет, - вздохнул Дункан, -  Кто  знает  замыслы
богов? Неделю назад он услышал зов, и мы отпустили  его.  Прошлой  ночью  на
церемонии он получил свое золото лиир.
   Я почувствовал, что в моей душе шевельнулась уязвленная гордости:
   - А я не мог быть свидетелем этого? Дункан был серьезен:
   - Ты не Чэйсули.
   Что ж, четыре дня  я  был  им.  Но  теперь  мне  было  отказано  в  чести
присутствия на церемонии. Я перевел взгляд на Аликс:
   - Ты должна гордиться.
   Она стояла по ту сторону от жаровни, и отблески огня плясали на ее  лице.
В сумраке ее кожа казалась темнее обычного - она  была  более  Чэйсули,  чем
обычно, сердце мое вновь сжалось от чувства потери.
   - Я горжусь, - мягко ответила она. - Мой сын теперь воин.
   Он был еще мал Лет семь, думалось мне, точно я не знал. Но  все  равно  -
так невероятно юн...
   - Садись, - предложил Дункан. - Донал  сейчас  подвинет  своего  волка  Я
понял, что он  имеет  в  виду,  когда  увидел  растянувшегося  на  одном  из
расстеленных на полу одеял -  волчонка.  Он  был  совсем  маленьким  и  спал
мертвым сном. Видимо, тоже  побывал  под  дождем  -  в  шатре  пахло  мокрой
шерстью.
   Несомненно, Донал с волчонком были на улице, когда началась гроза.
   Донал, сразу уловив приказ отца, присел  и  взял  волчонка  под  передние
лапы.
   Зверек обвис на его руках, как мешок с костями, тяжелый  и  мокрый  -  но
Донал все же оттащил его в сторону.  Волчонок  был  красновато-коричневым  в
отличии от серебряного волка  Финна,  а  глаза,  когда  он  приоткрыл  один,
оказались карими.
   - Он жалуется, - несколько оскорбленно заявил Донал. - Он хотел  остаться
у огня.
   - У него волос побольше, чем у тебя, - возразила Аликс. - Мы принимаем  у
себя Мухаара, а Лорну за спиной у твоего отца будет достаточно тепло.
   Я протестующе поднял руку:
   - Для него я Кэриллон, а не Мухаар. В конце концов, он мой родственник, я
улыбнулся мальчишке. - Что-то вроде дяди.
   - Тай устал от Кая, - с сознанием своей правоты  сказал  Донал.  -  А  он
может побыть здесь?
   - Тай - сокол, и останется снаружи, - твердо сказал  Дункан,  пристраивая
рядом с собой волчонка.
   - Кай жил так долгие годы, это предстоит и Таю.
   Донал устроил поудобнее своего волчонка и уселся рядом  с  ним  -  пальцы
маленькой ручонки зарылись в густой мех. Его желтые глаза уставились на меня
с настойчивостью юности:
   - Ты знаешь, что у меня их два?
   - Два лиир?.. - я посмотрел на Аликс и Дункана.
   - Я думал, что у воина должен быть только один...
   - Обычно да, - суховато заговорил Дункан, указав мне на ближайшее одеяло,
где я и устроился, с  наслаждением  вытянув  ноги,  Аликс  налила  мне  чашу
горячего хмельного меда. - Но у Донала, видишь ли, Древняя Кровь.
   Аликс рассмеялась, когда я принял чашу:
   - Да Он унаследовал ее от меня. Он - отчасти Перворожденный, -  она  села
на пол подле Дункана.
   - Когда я носила его, я дважды принимала облик лиир  -  как  волк  и  как
сокол. И вот что из этого вышло.
   Я отпил горячего сладкого напитка. В шатре было тепло, хотя и тесновато я
привык к большим помещениям. Но здесь было  уютно:  множество  одеял,  ларей
словом, все, что  и  должно  быть  в  шатре  вождя  клана.  Сверху  ниспадал
занавес-гобелен, деливший шатер на две части,  одна  из  которых  несомненно
служила спальней для Дункана и Аликс. Что до Донала, он, похоже, спал у огня
по другую сторону занавеса. Теперь с ним спал и волк.
   - Как девочка? - спросил Дункан. Я улыбнулся:
   - В свои два месяца она уже красива. Мы назвали ее Айслинн - в честь моей
бабки по матери.
   - Пусть Боги даруют ей мудрость ее жехаана, - серьезно пожелал Дункан.  Я
рассмеялся:
   - Но, надеюсь, не его облик. Аликс улыбнулась в ответ, но вскоре ее  лицо
стало задумчивым:
   - Ты, конечно, приехал к Финну. Его здесь больше нет.
   Я с трудом проглотил вставший комом в горле мед:
   - Нет. Я встретил его по дороге. Он отправился в Хомейну-Мухаар.  Нет,  я
Не с ним пришел говорить. Я пришел говорить о Хомейне...
   И я рассказал им все, что мог. Они слушали меня молча,  все  трое,  глаза
Донала были широко раскрыты и полны любопытства. Без  сомнения,  он  впервые
слышал о войне - да, к тому же, от самого Мухаара, я знал, что  он  запомнит
это навсегда. Я вспоминал, как сидел когда-то с  отцом,  слушая  рассказы  о
военных планах. Война и убила его, в конце  концов.  Но  Донал  не  думал  о
смерти, это было видно. Он был Чэйсули и мечтал только о сражениях.
   - Мне нужны союзники, - закончил я. - Не только Чэйсули.
   - И  ты  предлагаешь  союзы,  -  кивнул  Дункан.  -  Что  еще  ты  можешь
предложить?
   - Мою сестру, - прямо ответил я, прекрасно зная, как это звучит. - Я могу
предложить Турмилайн - я уже сделал это. В  Эллас,  Фэйлиа  и  Кэйлдон  есть
неженатые принцы.
   Аликс зажала рот рукой:
   - О нет, Кэриллон, нет! Не торгуй своей сестрой!
   - Торри предназначена для принца, - нетерпеливо сказал я. - Она все равно
выйдет замуж за одного из них: к чему ждать? Мне нужны люди, а  Торри  нужен
супруг. Достойный супруг, - я невольно подумал о Лахлэне. - Я знаю  -  не  в
обычае  Чэйсули  так  предлагать  женщин.  Но   это   традиция   большинства
Царствующих Домов. Как еще можно найти мужчину  или  женщину,  достойных  по
положению такого брака? Торри  давно  вступила  в  зрелый  возраст:  значит,
придется увеличить приданое. Встанет вопрос о том, девственна ли она...
   Я снова посмотрел на Донала, подумав, что  он  слишком  молод  для  таких
разговоров. Но он был - Чэйсули, и даже в свои годы казалось,  понимал  едва
ли меньше меня.
   - Она жила несколько лет у Беллэма, он даже собирался жениться на ней.
   Встанет вопрос и об этом. Но она - моя сестра, а это чего-то да стоит.  Я
получу за нее достаточно высокую цену.
   - И союзников для Хомейны, - что-то в голосе Дункана помогло мне  угадать
его мысли. - Разве Чэйсули недостаточно?
   - Не в этот раз, - прямо ответил я, - Торн нанесет не один  удар.  Беллэм
напал сразу - Торн умеет учиться на чужих ошибках. Он перейдет границы не  в
одном месте, а в нескольких, разбив свое войско на более мелкие отряды. Если
я рассредоточу силы Чэйсули, я  сделаю  слабее  лучшее  свое  оружие.  Чтобы
достойно встретить вторжение, мне нужно больше людей.
   Дункан изучающе посмотрел на меня, потом улыбнулся - почти неприметно:
   - Ты подумал, что мы не придем?
   - Я не могу приказывать вам - никому из вас, - тихо ответил я. - Я прошу.
   Улыбка стала шире, я увидел, как сверкнули белые зубы - не в оскале,  как
зубы Финна, Дункан откровенно веселился:
   - Собирай армию,  Кэриллон.  Ты  получишь  помощь  Чэйсули.  Делай.,  что
должно, чтобы получить помощь союзников. Мы встретим Торна  и  отправим  его
назад на его остров... - он помолчал. - Если, конечно,  Торн  переживет  эту
встречу.
   Аликс взглянула на мужа, потом перевела взгляд на меня:
   - Что сказал тебе Финн, когда ты его встретил?
   - Немногое.
   - Но ты же знаешь, зачем он  приходил...  Я  внезапно  почувствовал  себя
неуютно:
   - Мне было сказано, что это связано с очищением. Что-то вроде ритуала.
   - Да, - согласился Дункан, - А теперь ему пришлось вернуться.
   Чаша стыла в моих руках.
   - Он сказал, что ему больше некуда идти. Что, проще говоря,  вы  отослали
его прочь из Обители, - я  пытался  сделать  так,  чтобы  мой  голос  звучал
спокойно, однако мне это не удалось. Финн стал настолько близок мне  за  эти
годы, что сейчас я даже его брата готов был обвинить  в  несправедливости  и
жестокости.
   - Финну здесь всегда будут рады, - возразил Дункан. - Никому  из  Чэйсули
не может быть отказано в очищении, когда он в  этом  нуждается.  Просто  его
место рядом с тобой, и он знает это.
   - Даже когда он так несчастен? У Аликс было взволнованное лицо:
   - Я знала, что ему не нужно уезжать...
   - Он и сам может с этим разобраться, - Дункан взял мою чашу  и,  наполнив
ее горячим питьем, снова отдал мне. Это была высокая честь - вождь клана сам
наливал мне чашу, но для меня он был просто Дунканом.
   - Что-то сильно изменило его, - нахмурившись,  я  отпил  глоток  меда.  -
Он... другой. Не знаю, как объяснить...
   Я покачал головой, вспомнив выражение глаз Финна:
   - То, что произошло с Электрой, испугало меня. Я  никогда  не  видел  его
таким.
   - Потому он и пришел, - согласился Дункан, - потому и оставался здесь так
долго. Восемь недель, - он был мрачен. - Редко ленник так надолго  оставляет
своего сюзерена - разве что это связано с родственными или клановыми  узами.
Но он не мог жить с памятью о том, что  сделал.  Он  и  пришел  сюда,  чтобы
обновиться.
   Чтобы коснуться силы земли через и-тоша-ни...
   Внезапно Дункан показался мне очень усталым и словно бы постаревшим:
   - С каждым раз или два в жизни случается так, что нам  необходимо  пройти
через очищение.
   Даже в переводе на Хомейнский в этом слове  чудился  какой-то  неуловимый
оттенок смысла, которого я не мог понять. Дункан говорил о том, чего не знал
и не испытал ни один хомэйн - даже я, хотя однажды я и был близок к Чэйсули.
   Однако не так близок, чтобы понимать до конца их кодекс чести и связующие
их узы.
   Дункан отпил меду. Я заметил, что его волосы по-прежнему были черны,  как
ночь - ни единой серебряной нити.  Мне  это  показалось  странным:  все-таки
Дункан был старшим братом.
   - Я не уверен, что он очистился, - очень  тихо  сказала  Аликс.  -  Он...
несчастен, - она бросила взгляд на Дункана, - но это очень личное.
   - Почему он ничего не говорит мне? - я не мог скрыть  отчаянья.  -  Видят
боги, мы были ближе многих. Мы делили годы изгнания  -  только  из-за  меня,
ведь он-то мог остаться со своими! - я смотрел на них обоих, взглядом  почти
моля их о понимании. - Почему он ничего не говорит мне?
   - Это очень личное, - повторил Дункан. - Нет, он ничего не скажет тебе.
   Для этого он слишком хорошо тебя знает.
   Я выругался и тут же озабочено оглянулся на Донала. Но мальчишки растут я
не  сомневался,  что  он  уже  слышал  нечто  подобное.  Финн  обучил   меня
ругательствам Чэйсули.
   - Значит, он рассказал вам, что сделал с Электрой?
   - С Тинстаром, - поправил Дункан. Во внезапно наступившей  тишине  слышно
было только потрескивание дров. В воздух взлетела стайка искр.
   - Тинстар? - наконец, выдохнул я.
   - Да. Он не собирался убивать Электру, неужели  ты  так  и  не  понял?  -
Дункан нахмурился, - Неужели он тебе ничего не сказал?
   Я вспомнил, как Финн повторял это,  повторял  снова  и  снова,  хрипло  и
потрясение: Тинстар здесь. А я даже не задумался об этом.
   - Он говорил что-то...
   - Тинстар устроил ловушку,  -  объяснял  Дункан,  словно  повторяя  слова
Финна.
   - И ловушка была в  самой  Электре,  в  ее  мозгу,  так  что  любой,  кто
попытался бы применить к ней магию земли, поддался бы жажде обладания.
   - Обладания?..  -  я  вздрогнул  от  удивления.  Огонь  очага  отбрасывал
янтарные блики на лицо того, кто сидел передо  мной.  Дым  уходил  вверх,  в
отверстие в куполе, но внутри его оставалось достаточно - в воздухе  повисла
туманная мокрая дымка. Дункан в неярком свете  был  весь  бронза,  золото  и
чернь, а золотая серьга в виде ястреба притягивала  взгляд.  В  шатре  царил
запах дыма, влажной шерсти и меда, сладкого  меда  с  горьковатым  и  пряным
привкусом.
   - У Айлини есть эта власть, - тихо сказал Дункан,  -  Это  уравновешивает
наш дар - противостоит ему. Мы никому  не  позволили  бы  говорить,  что  мы
подобны Айлини, - он нахмурился и замолчал на несколько мгновений,  глядя  в
свою чашу. Когда мы используем наш дар, мы  не  отнимаем  души.  Это  скорее
предложение - ведь воля покорена всего на несколько мгновений...
   Снова нахмурился - на этот раз его выражение лица меня встревожило:
   - Когда это делает Айлини, он поглощает всю душу -  всю,  без  остатка  -
ничего не возвращая назад.
   Наступило молчание.  Дункан  протянул  руку  и  взъерошил  волосы  Донала
жестом, выдававшим  его  нежность  к  мальчику  -  тот  подвинулся  к  отцу,
протиснувшись между ним и  его  лиир.  Я  подумал,  что  Дункан,  зная,  как
внимательно, ничего не пропуская, слушает его мальчик,  решил  рассеять  его
страхи. Видят боги, мне и самому стало не по себе.
   - Финн отреагировал на это, как любой Чэйсули - как, может быть, поступил
бы и ты на его месте, - Дункан был  серьезен.  -  Он  пытался  убить  ловца,
воспользовавшись его же ловушкой. Это... можно понять, -  он  встретился  со
мной взглядом. - В этот миг она не была для него Электрой - вообще  не  была
женщиной, для Финна она была Тинстар. Тинстар был - там. В ней. Я помрачнел:
   - Это значит, Тинстар знал, что Финн...
   - Я не сомневаюсь в этом, - отчетливо сказал Дункан. - Айлини расставляют
ловушку, чтобы убивать. Тинстар не собирался оставлять  Финна  в  живых.  Но
что-то - кто-то - предотвратил его смерть, разорвав связь.
   - Это был я, - я вспомнил, как Электра вцепилась в руку Финна, расцарапав
ее до крови. Как он не мог вырваться.
   И внезапно я вспомнил, как он убил хомэйна, посланного убить его - там, в
Эллас, больше года назад. Как он говорил, что коснулся Тинстара, что Тинстар
послал этого человека...
   Я поднялся. В горле у меня стоял  комок.  Прежде,  чем  кто-нибудь  успел
сказать хоть слово, я запахнулся в свой мокрый  плащ  и  вышел  из  шатра  к
своему коню.
   Аликс выбежала под дождь, схватив меня за руку:
   - Кэриллон... подожди! Что ты хочешь сделать?
   - Ты не понимаешь? - я был поражен: насколько же слепа она  была  в  этот
миг!.. - Финн думал, что убьет Тинстара через Электру.  Тинстар  думал,  что
убил его... - я вскочил в седло. - Победить страх можно только  встретившись
лицом к лицу с тем, чего боишься.
   - Кэриллон! - крикнула она, но я уже скакал прочь.
   Первым, что я услышал, ворвавшись в Хомейну-Мухаар, был вой. Волчий вой.
   Боги, неужели Финн принял облик волка..?
   Я не различал бледных лиц, но слышал испуганные голоса:  "Мой  господин!"
"Господин мой Кэриллон!"