ынул из ларца пояс, украшенный жемчужными  и
сапфировыми подвесками. Серебряные звенья будут обвивать талию Электры очень
низко, драгоценные подвески будут спускаться спереди на юбки...
   - Кэриллон! - Торри смотрела на драгоценность восхищенными глазами. - Где
ты нашел такое чудо?
   Я  вынул  из  ларца  ожерелье  -  тонкий  серебряный  обруч,   украшенный
единственным сапфиром и двумя жемчужинами по сторонам синего камня. Там были
еще и серьги, но у меня уже не хватало рук. Рука Финна протянулась к  обручу
и схватила его, я выпустил серебряный ободок из рук и увидел гнев  в  глазах
Чэйсули:
   - Ты знаешь, кому это принадлежало? Мы оба - я и Турмилайн  -  недоуменно
уставились на него.
   Наконец я кивнул:
   - Они принадлежали Линдир. Все драгоценности короны были  доставлены  мне
три недели назад, чтобы я мог выбрать что-нибудь для Электры. Я подумал, что
это...
   - Это сделал Хэйл, - лицо Финна побелело, и  только  шрам  пересекал  его
багровой полосой. - Мой жехаан  сделал  это  с  такой  любовью,  какой  тебе
никогда не узнать. А теперь ты собираешься отдать это ей?
   Я медленно положил пояс назад в ларец.
   - Да, - тихо ответил я. - Мне очень жаль - я  не  знал,  что  это  работа
Хэйла. Но что до предназначения этих вещей - да, они - для Электры.
   - Ты не сделаешь этого. Они принадлежали Линдир, - губы Финна  сжались  в
белую тонкую линию. - Мне нет дела  до  памяти  Хомейнской  принцессы,  ради
которой мой жехаан нас оставил, но до того, что он создал,  мне  есть  дело.
Лучше отдай это Торри.
   Я коротко взглянул на сестру и увидел, как  побелело  ее  лицо  при  этих
словах. Что ж, я не винил ее. Финн высказал свои чувства без громких слов.
   - Кэриллон, - начала было Торри, но я прервал ее.
   - Верни это, - сказал я Финну. - Мне очень жаль, как я и сказал,  но  эти
драгоценности предназначены для Электры. Для Королевы.
   Финн не выпустил ожерелье из рук, вместо  этого,  он  обернулся  и  надел
украшение на шею Торри:
   - Вот, - горько сказал он. - Хочешь, прими это от своего рухолли.
   - Нет! - резко ответила Торри. - Я не  стану  камнем  преткновения  между
вами. Не из-за этого, - она быстро сняла ожерелье и вложила его в мою  руку.
Ее глаза на минуту встретились с глазами Финна, и он отвел взгляд первым.
   Я уложил драгоценную безделушку в ларец  и  захлопнул  крышку.  Некоторое
время смотрел на нее, потом обернулся к сестре и передал ей ларец:
   - Торри, ты не отнесешь это? Мой свадебный подарок ей.
   Финн положил руки на крышку ларца:
   - Нет, - он отчаянно замотал головой. - Если  кто-то  и  должен  передать
другой женщине вещь, которую сделал мой жехаан, это буду я.  Понимаешь?  Это
должно быть так.
   - Да, - согласился я, - должно. Но я попытался избежать...
   - Не нужно, - Финн говорил  коротко  и  отрывисто,  -  Разве  я  не  твой
ленник?
   Он повернулся и покинул мои покои, сжимая в руках  ларец.  Я  потер  лоб,
если бы можно было снять этот тяжелый венец...
   - Я никогда не видела его в таком гневе, - сказала наконец Торри. -  даже
в Обители, когда Аликс запретила ему выходить из шатра - а он  собирался  на
охоту с Доналом.
   Я рассмеялся, радуясь, что могу отвлечься от мыслей о том, что  произошло
между мной и Финном, о том, каким он был, когда покинул эту комнату:
   - Аликс часто злит Финна, а он - ее, это давняя история.
   - Из-за того, что он когда-то похитил ее? -  Торри  улыбнулась,  встретив
мой недоуменный взгляд.  -  Да,  Финн  рассказал  мне  об  этом...  когда  я
попросила. Он рассказал мне еще кое-что, - она снова  потянулась  разгладить
складку моего камзола. - Он сказал, что если найдется  женщина,  которую  он
будет желать так же, как Аликс, он не позволит никому встать между ними.  Ни
тебе, ни своему брату, - я чувствовал, как напряглись ее руки, она закончила
очень серьезно.
   - И я ему верю.
   Я наклонился и поцеловал ее в лоб:
   - В нем говорит горечь, Торри. Он никогда не мог забыть  Аликс.  И  я  не
думаю, что когда-нибудь сумеет, - я пожал ее руку.  -  Идем.  Настало  время
свадьбы.
   Большой зал был полон - аристократия  Солинды  и  Хомейны,  лучшие  воины
Чэйсули... У  окованных  серебром  дверей  я  ждал  Электру,  поглядывая  на
великолепное собрание с некоторым страхом. Я почему-то не думал,  что  столь
многие захотят  увидеть  объединение  враждовавших  государств,  может,  они
думали, что мы убьем друг друга прямо перед священником?
   Я попытался расслабиться. Зубы стиснуты до боли: вот  уж  не  думал,  что
венчание  будет  таким  страшным  испытанием.  И  я,  солдат...  Я  невесело
усмехнулся.
   Не сегодня. Сегодня я был просто женихом, и нервы мои были на пределе.
   Хомейнский священник терпеливо ждал на  возвышении  подле  трона.  Гости,
собравшиеся в зале, напоминали пчел, окружающих свою матку. Или Мухаара.
   Я искал в толпе знакомые лица: Финн, Дункан и Аликс  -  первый  серьезен,
как обычно, вторая почти сурова. Моя мать сидела на табурете,  рядом  стояла
сестра, на матери по-прежнему были платок и чепец, скрывающие седые  волосы,
но теперь она была воистину матерью короля, а не мятежника: это  было  видно
по ее одежде.
   Турмилайн же просто-таки воспламеняла сердца своей необыкновенной сияющей
красотой. И Лахлэн, стоявший подле нее, похоже, видел это лучше прочих.
   Я вздохнул. Бедняга Лахлэн. Он не просто был очарован моей сестрой  -  он
боготворил ее. В последнее время я уделял ему не слишком  много  времени,  а
присутствие Торри еще усиливало его страдания. Но  здесь  я  ничего  не  мог
сделать. Он - тоже, ему оставалось только молча терпеть эту боль.
   - Мой господин.
   Кровь застыла у меня в жилах. Вот и все. Это  был  голос  Электры.  После
недолгих колебаний я обернулся к ней, Она  была  дочерью  Беллэма  до  мозга
костей. Она была в белом - цвет траура,  -  без  слов  говорившем,  что  она
думает о своем будущем супруге. Что ж, ничего другого я и не ожидал.
   Ее большие серые глаза смотрели на меня из-под  длинных  ресниц,  водопад
бледно-золотых волос ниспадал  до  колен,  волосы  не  были  убраны,  как  и
пристало девушке. Хотелось зарыться в эти золотистые волны руками и  усадить
ее себе на колени...
   - Видишь? - сказала она, - Я надела твой свадебный дар.
   Она отдала должное серебру и сапфирам. Боги, что за женщина...
   Но в  это  мгновение  она  была  для  меня  не  столько  женщиной,  сколь
противником: было в ней что-то  от  бесшумно  ступающей  хищной  кошки.  Эта
спокойная уверенность не оставляла сомнений в ее чувствах -  и  все  же  она
была желанна мне. Более, чем когда-либо. Более, чем я посмел бы признаться -
даже самому себе.
   Я предложил ей руку:
   - Госпожа оказывает мне честь... Тонкая  белая  ручка  легла  на  зеленый
бархат моего камзола:
   - Мой господин... это самое малое, что я могу сделать для вас.
   ....Церемония была краткой, но я не слушал,  что  говорилось  на  ней.  Я
пытался не обращать  внимания  на  то  чувство,  которое  шевелилось  где-то
глубоко внутри меня. Я постоянно ощущал  осуждение  Финна,  хотя  его  лицо,
когда я посмотрел на него, было спокойно,  без  тени  чувства.  Всякий  раз,
когда я смотрел на Электру, я видел только женщину, прекрасную и желанную.
   Я говорил слова клятвы, связывавшие нас -  хомэйнские  слова,  взятые  из
языка Чэйсули. И это было верно - Хомейна и Чэйсули были неразделимы, теперь
я знал, почему.
   Электра повторяла слова за мной, не отводя от меня взгляда. Ее солиндский
выговор превращал в насмешку  слова  клятвы:  быть  может,  она  делала  это
намеренно? Но нет, она ведь и вправду была из Солинды...  и,  без  сомнения,
прекрасно понимала, что говорит.
   Священник положил руку  на  ее  голову,  вторая  опустилась  па  мою.  На
несколько мгновений повисло тяжелое молчание - мы стояли  на  коленях  перед
ним, потом он улыбнулся и произнес слова благословения новому Мухаару и  его
госпоже супруге.
   Я взял эту женщину - я удержу ее. Электра наконец стала моей.
   Когда окончился свадебный пир мы перешли в следующий  зал:  этот  был  не
таким большим, но производил едва ли меньшее впечатление, чем Тронный Зал  с
его Троном Льва. По стенам проходила галерея, лютни, флейты, тамбурины, арфы
и юные голоса певцов служили фоном для празднества. Вскоре гости, подогретые
добрым вином, перестали обсуждать политику  и  приготовились  вывести  своих
партнерш в танце на красные плиты пола.
   Но танцы не могли начаться, пока их не откроют Мухаар и его  Королева.  А
потому я вывел Электру на середину зала и дал знак начинать.
   Она легко повела изысканный узор танца,  вся  -  кружение,  вся  -  шорох
одежд.
   Наши руки соприкоснулись и разошлись. Танец был более похож на изысканное
ухаживание с легкими авансами с обеих сторон. Я чувствовал  направленные  на
нас взгляды и улыбки - правда, последние в большинстве своем принадлежали не
солиндцам. Для тех во всем происходящем было мало радости.
   - Скажи мне, - сказал я, когда танец  свел  пас  в  центре  зала,  -  где
Тинстар?
   Она вся напряглась и чуть было на оступилась, я подхватил ее под  руку  и
помог ей удержаться на ногах, ласково улыбнувшись ее ошеломленному взгляду.
   - Ты думала, я не спрошу? - танец снова развел нас, но через мгновение мы
снова оказались рядом.
   Она глубоко вздохнула - сапфир  заискрился  на  ее  шее,  подвески  пояса
вспыхнули огнями в складках юбки:
   - Мой господин... ты застал меня врасплох.
   - Не думаю, чтобы тебя когда-либо можно было застать врасплох, Электра, я
улыбнулся. - Так где он?
   Мы снова разошлись. Я внимательно следил за ее лицом. Она двигалась легко
благодаря природной грации и изяществу, но мысли ее были явно заняты  чем-то
другим.
   - Кэриллон...
   - Где Тинстар?
   Удлиненные глаза на мгновение закрылись, но когда она подняла ресницы,  я
увидел в них отчуждение, почти враждебность. Ее губы сжались в тонкую линию:
   - Он ушел. Я не знаю, куда. Я поймал  ее  руку  -  пальцы  ее  были,  как
всегда, прохладными:
   - Лучше бы тебе удовольствоваться мной, Электра. Ты моя жена.
   - И Королева? - быстро прибавила она. Я улыбнулся:
   - Тебе нужен королевский венец, ведь так? В ней мгновенно взыграла гордая
кровь королей:
   - Я стою этого! Даже ты не сможешь отказать мне в этом праве!
   Мы снова сошлись в очередной фигуре танца. Я взял ее руку и провел  через
весь зал. Там мы развернулись и прошли назад, вызвав аплодисменты  зрителей.
В этом споре победила дама.
   - Может, и не смогу, - согласился я, -  Ведь  ты  станешь  матерью  моего
наследника. Ее зубы оскалились на мгновенье:
   - Такова твоя цена? Ребенок?
   - Сын. Подари мне сына, Электра.
   Мгновение она размышляла, потом улыбнулась:
   - Может быть, я слишком стара,  чтобы  родить  ребенка.  Об  этом  ты  не
думал?
   Я до боли стиснул ее руку - кости едва не хрустнули:
   - Не говори глупостей, госпожа моя! Я не сомневаюсь,  что,  подарив  тебе
вечную юность, Тинстар оставил тебе и возможность рожать.
   Ее  щеки  залил  румянец.  Танец  окончился,  более  ей  не  нужно   было
подчиняться мне. Но на нас все еще смотрели - она не  могла  резко  прервать
разговор.
   Электра принужденно улыбнулась:
   - Если ты того желаешь, господин мой супруг, я подарю тебе ребенка.
   Празднество и без того казалось мне слишком долгим, но даже сейчас я  все
еще не мог пройти с ней в опочивальню. Этикет требовал, чтобы мы задержались
еще на некоторое время.
   Но это "некоторое время", казалось, тянулось целую вечность.
   Электра наградила меня долгим взглядом. Я видел раздумье в ее глазах, она
оценивала меня - так же, как и я ее. Я взял ее за  руку  и  коснулся  губами
прохладных пальцев:
   - Госпожа - я преклоняюсь перед тобой. Электра улыбнулась.
   Позднее я  подумал  о  том,  что  мир  изменился  -  быть  может,  совсем
чуть-чуть.
   Может,  и  больше.  Что  началось  с  похоти  и  удовлетворения  желания,
окончилось чем-то более серьезным. Нет, не любовью - навряд ли: быть  может,
лучшим пониманием друг друга. Исчезли взаимные уколы и укоры, но я  понимал,
что путь к окончательному пониманию предстоит неблизкий.  Мы  слишком  долго
были врагами.
   Ноги Электры переплелись с моими, волосы ее были придавлены моим плечом.
   Голова ее лежала, как на подушке, на моем предплечье, мы оба  смотрели  в
окно, где небо  начало  уже  розоветь,  и  первые  лучи  восходящего  солнца
пробивались сквозь щелку в тяжелых шторах.
   Конец ночи мы провели в спальне,  сбежав  из  танцевального  зала,  чтобы
предаться утехам супружества. Ни она, ни я не были удивлены, обнаружив,  что
мы великолепно подходим друг другу. Это мы чувствовали с  самого  начала.  И
все же сейчас,  проснувшись  после  недолгого  сна,  мы  оба  погрузились  в
размышления о той жизни, что лежала перед нами.
   - Ты забыл? - спросила она. - Я ведь была женщиной Тинстара.
   Я мрачно улыбнулся, глянув на покрывала, хранящие  наши  тела  от  ночной
прохлады:
   - Теперь ты делишь ложе со мной, не с Тинстаром. Так  что  это  не  имеет
значения.
   - Не имеет? - она, как и я, улыбнулась, но  причина,  должно  быть,  была
другой Я вздохнул:
   - Ну, хорошо, имеет. Ты знаешь, что это так, Электра. Но  ты  стала  моей
женой, не его, так что  не  будем  говорить  о  нем  в  первую  ночь  нашего
супружества.
   - Не думала, что ты это признаешь, я полагала, что ты свалишь всю вину на
меня, - она придвинулась ближе ко мне.
   Я подвинул руку и запустил пальцы ей в волосы:
   - Что, я должен так поступить?
   - Нет, - ответила она, - Не вини меня. У  меня  не  было  выбора,  -  она
высвободилась из моих объятий и села  на  колени  рядом  со  мной,  тело  ее
заливал розовато-серый жемчужный свет раннего утра. - Ты просто  не  знаешь,
что  значит  быть  женщиной,  знать,  что  ты  -  награда,   предназначенная
победителю. Сначала Тинстар потребовал меня - я была платой  за  его  услуги
моему отцу. Потом ты даже ты - сказал, что возьмешь меня в  жены,  когда  мы
проиграем войну. Видишь?
   Женщина - вечная награда за победу.
   - Плата Тинстару? - я  нахмурился,  она  снова  кивнула.  -  Цена  помощи
Айлини... - я покачал головой, - Я не подумал об этом...
   - Ты думал, я хотела его? Я коротко рассмеялся:
   - Ты говорила об этом довольно убедительно. Ты просто бросала мне  это  в
лицо...
   - Ты - враг! - в ее голосе звучало недоумение, непонятное  мне,  -  И  ты
считаешь, что я должна была сдаться сразу? Ты считаешь,  я  могла  позволить
тебе думать, что меня так просто заполучить?  Ах,  Кэриллон,  ты  мужчина  -
такой же, как все остальные. Ты считаешь, что все, что нужно женщине - чтобы
мужчина пожелал ее, - она рассмеялась.
   Я снова притянул ее к себе:
   - Итак, война между нами окончена?
   Ее лицо лучилось мягким предутренним светом:
   - Я не хочу никаких войн у нас в постели. Но если ты  захочешь  причинить
зло какой-нибудь стране, я сделаю все, чтобы помешать тебе.
   Я провел по ее лицу, очертив линию подбородка, потом  коснулся  рукой  ее
горла:
   - Например, снова попытаешься убить меня?
   Она вся напряглась и отодвинула голову:
   - Ты станешь обвинять меня в этом?
   Я сжал в руке прядь ее волос, не позволяя ей отвернуться:
   - Зареду могло и удаться. Что хуже, он мог убить мою  сестру.  Ты  ждешь,
что я прощу - или забуду об этом?
   - Да, я желала тебе смерти! - выкрикнула она. - Ты был -  враг!  Что  мне
было делать еще? Будь я мужчиной, господин мой Мухаар, ты не спрашивал бы  о
моих намерениях. Или ты не солдат? - не убиваешь?
   Почему я должна вести себя по-другому с врагом? ее лицо  заалело.  -  Ну,
скажи, что я была не права! пытаясь убить человека, угрожавшего моему отцу!
   Скажи, что, будь ты на моем месте, ты поступил бы по другому! Скажи,  что
я не должна была пользоваться тем оружием, что было у меня под  рукой,  будь
то магия, кинжал или слово! - серьезно, почти  сурово  она  смотрела  мне  в
лицо. - Я не мужчина и не могу идти в бой. Но я - дочь своего отца. И,  будь
у меня возможность, я поступила бы так же.... но он уже мертв. Что выйдет из
этого?
   Солинда - твоя, меня ты сделал королевой Хомейны. Если ты умрешь, Солинде
от этого лучше не станет. Женщина не сможет ею править, - ее лицо дернулось.
Потому я вышла за тебя замуж, потому я делю с тобой ложе,  мой  господин,  а
большего женщина сделать не может... Я глубоко вздохнул:
   - Есть еще одно, - мягко сказал я. - Ты можешь родить мне сына.
   - Сына! - горько откликнулась она. -  Сына  для  Хомейны,  который  будет
править ею после тебя. Что это даст Солинде?
   - Двоих сыновей, - сказал я, - Принеси  мне  двоих...  и  второй  получит
Солинду.
   В ее глазах читалось подозрение. Но я говорил правду.
   - Ты хочешь сказать...
   - ...что твой сын получит Солинду. Она гордо вздернула подбородок:
   - Мой сын...
   Ее улыбка сияла торжеством. Я почувствовал, что снова падаю в подземелье.
   Но на этот раз женщина поймала меня в объятия и избавила от страха.
   - Жа-хай, - пробормотал я, - Жа-хай, чэйсу, Мухаар.
   Примите этого человека, этого Мухаара. Но на этот раз я  обращался  вовсе
не к богам.

ЧАСТЬ 2

Глава 1

   Я смотрел на Финна с болью и отчаяньем:
   - Почему он еще не родился? Финн  не  улыбался,  но  глаза  его  смотрели
насмешливо:
   - Дети появляются на свет в свое время. Если ты будешь  слишком  торопить
их, ничего не получится - как сейчас.
   - Два дня...
   Эти два дня показались мне  двумя  вечностями  мучительного  беспомощного
ожидания.
   - Как только Электра это выносит? Я не смог бы даже минуты вытерпеть...
   - Может быть, именно поэтому боги устроили так, что детей рожают женщины,
а не мужчины, - в голосе  Финна  не  было  привычных  суховатых  насмешливых
ноток, которые я ожидал услышать - в нем звучало понимание  более  глубокое,
чем когда-либо.
   - В кланах с этим не легче. Но там мы предоставляем все дело богам.
   - Боги, - пробормотал я, уставившись на тяжелую дверь,  обитую  железными
гвоздиками. - Не боги же  заставили  ее  иметь  этого  ребенка...  она  ведь
забеременела от меня!
   - Что ж, значит, твоя мужественность доказана, - на  этот  раз  Финн-таки
ухмыльнулcя. - Кэриллон,  с  Электрой  все  будет  в  порядке.  Она  сильная
женщина...
   - Два дня, - повторил я, - Должно быть, она умирает.
   - Нет, - возразил Финн, - кто угодно,  только  не  Электра.  Она  гораздо
сильнее, чем ты думаешь...
   Я жестом заставил его замолчать. Я не мог этого вынести. Я не  мог  этого
слышать. Последнее время мои мысли были  заняты  только  родами,  в  которых
должен был появиться на свет мой первый ребенок - все остальное потеряло для
меня всякий смысл. Я думал об  Электре  -  там,  по  ту  сторону  двери,  об
Электре,  распростертой  на  ложе,  окруженной  солиндскими   прислужницами.
Повивальная бабка была рядом с ней - а я ждал в  коридоре,  за  дверью,  как
последний лакей.
   - Кэриллон, - терпеливо  продолжал  Финн,  -  она  родит  ребенка,  когда
ребенок будет готов появиться на свет.
   - Аликс потеряла ребенка, - я вспомнил, какой гнев охватил меня, когда  я
узнал об этом от Дункана. У нее был  выкидыш,  когда  Айлини  напали  на  их
Обитель, и Дункан сказал, что навряд ли она еще будет иметь детей... И снова
я подумал об Электре, поняв, какой хрупкой и  беззащитной  может  быть  даже
самая сильная женщина:
   - Она... не так молода, как кажется.  Она  и  вправду  может  умереть  от
этого.
   Финн захлопнул рот, я увидел, как его брови сдвинулись. Как и многие, мой
ленник забывал, что Электра на двадцать лет старше, чем  выглядит.  Напомнив
ему об этом, я напоминал и о том, что она не просто женщина и жена: она была
также и зачарована, и этим связана с  Тинстаром.  Она  больше  не  была  его
мэйхой, но на ней была печать - или благословение - магии Тинстара.
   Я прислонился к двери, постукивая пальцами по дереву:
   - Боги - я бы скорее согласился быть на войне, чем переживать это... Финн
по