ся с тем, кто
сильнее и искуснее тебя.
   Кэриллон нахмурился, но в его глазах светилась благодарность: похоже,  он
признал правоту Финна. Аликс улыбнулась про  себя,  радуясь  тому,  что  эта
парочка хоть в чем-то пришла к согласию, но в это время Дункан схватил ее за
руку и потащил по коридору.
   - Шейн хорошо поработал, - жестко сказал он. -  У  нас  осталось  немного
времени, чтобы выбраться отсюда.
   - Выбраться? - задыхаясь, крикнул Кэриллон. - Это хомейнский дворец! Я не
потерплю, чтобы он попал в руки врагов.
   Дункан обернулся и хотел было ответить, но заметил новый отряд  вражеских
солдат и предупреждающе окликнул Финна. Тот бросился  к  Кэриллону  и  встал
рядом с ним плечом к плечу, отражая новую атаку.  Дункан  схватил  Аликс  за
руку, втолкнул ее в первую попавшуюся комнату, а сам остался на пороге.
   В комнате царил покой - тот странный и  недолгий  покой,  какой  царит  в
самом сердце бури.  Здесь  все  еще  горели  жаровни,  стены  были  завешены
гобеленами, а под устлан коврами. Но оглядеться как следует Аликс не успела:
минутой позже  в  комнату  ворвался  бородатый  атвиец.  Его  копье,  пробив
гобелен, вонзилось в спинку стоящего у двери  кресла  и  разнесло  дерево  в
щепы.
   - Аликс! Спрячься куда-нибудь, у меня нет времени приглядывать за  тобой!
крикнул Дункан и схватился с атвийцем.
   К тому времени, как бородатый солдат был убит, Аликс спряталась  в  нишу,
скрытую темно-синим занавесом, взобралась на  каменную  скамью  и  прижалась
спиной к стене. В щелку занавеса она могла следить за тем, что происходит  в
комнате.
   Дункан стоял над трупом атвийца, пытаясь перевести дух,  когда  с  порога
вдруг раздался голос Кеуфа:
   - А твою смерть тебе никто не предсказывал, оборотень? Что о ней  говорит
твое пророчество?
   Вслед за королем Атвии появился его  сын,  отрезав  Дункану  единственный
выход из комнаты.
   - Где же твой хваленый лук? - насмешливо поинтересовался Кеуф.  -  И  где
твой зверь?
   Дункан молча обошел тело убитого солдата и, широко расставив ноги, встал,
приготовившись к нападению. Кеуф рассмеялся:
   - Раньше у тебя был лук, теперь - только кинжал. А у меня - меч.
   Король Атвии был огромен, но при этом невероятно стремителен в движениях:
меч его так и плясал перед глазами Дункана. Торн, скрестив  руки  на  груди,
наблюдал за отцом, который все больше и больше оттеснял Дункана к стене.
   Кеуф усмехнулся и легко коснулся мечом изуродованного горла Дункана:
   - Похоже, кто-то уже пытался снять твою голову с плеч. Что ж,  я  закончу
его дело.
   Дункан собрался метнуть нож, но Кеуф легким и плавным,  почти  незаметным
движением выбил оружие из руки Чэйсули. В ту же секунду меч  снова  коснулся
горла Дункана, по его шее потекла струйка свежей крови.
   - Здесь, оборотень? Сюда ударить, а?
   ...Торн коротко закричал,  когда  из-за  темно-синего  занавеса  вылетела
рыжеватая волчица. Глаза Дункана расширились от удивления, и  Кеуф,  заметив
это, быстро обернулся, не выпуская из рук меч.
   Волчица ударила Кеуфа в грудь всем  своим  мускулистым  телом,  и  атвиец
повалился к ногам Дункана. Из горла его вырвался дикий вопль ужаса.
   Торн подняв меч, бросился было  вперед,  но  успевший  подхватить  кинжал
Дункан остановил его, и минуту спустя сын Кеуфа отпрянул с  криком,  пытаясь
вырвать вонзенный в грудь  клинок.  Дункан  развернулся  и  нетвердым  шагом
подошел к волчице.
   Зверь стоял над неподвижным телом повелителя  Атвии,  и  безмолвный  гнев
горел в его желтых глазах. Волчица подняла морду и посмотрела на Дункана.
   - Он мертв, - хрипло сказал Дункан.
   На теле Кеуфа не было ни одной раны, но он действительно был мертв.
   - Чэйсула, - прошептал Дункан. Волчица растворилась в мерцающей ряби.
   Мгновением позже Аликс, пошатываясь, шагнула к Дункану, прикрывая  руками
живот.
   - Он убил бы тебя.
   - Да, Аликс.
   - Я помню, ты запретил мне менять облик, но ты мог погибнуть. И  я  стала
бы как Чэйсули, лишившийся своего лиир. Я потеряла бы душу.
   - Ты сделала это из страха и звериного инстинкта, повелевающего  защищать
свою пару. Ты не могла поступить иначе, и мне не в чем тебя винить.
   - Значит, ты не гневаешься на меня?
   Он привлек ее к себе:
   - Нет, маленькая.
   - Дункан... мы теряем Хомейну-Мухаар.
   - Да. Кэриллон придется немного  подождать,  прежде  чем  он  взойдет  на
Хомейнский трон. Мы должны уйти, пока Беллэм не завершил то, что начал  Шейн
с его кумаалин.
   Торн  застонал.  Аликс  обернулась,  испуганно  распахнув  глаза.  Дункан
осторожно повел молодую женщину к двери, прочь от раненого атвийца.
   - Дункан... он еще жив!
   - Придется оставить его, как есть, Аликс. У нас больше нет времени.
   Выбраться из Хомейны-Мухаар оказалось гораздо сложнее, чем войти. Дункану
дважды пришлось отбивать нападение солиндских солдат. И уже  у  самой  двери
Аликс вскрикнула, увидев, как раненый атвиец приподнимается с каменных плит.
В его спине торчал нож с гербом Кэриллона. Аликс подняла глаза и встретилась
взглядом со стоявшим в противоположном конце коридора Финном.
   - Итак, мэйха, ты по-прежнему следуешь за моим рухо.
   - Да. И всегда буду следовать за  ним.  Финн  улыбнулся  и  вопросительно
посмотрел на Дункана. Тот жестом показал - идем, и они бесшумно двинулись по
коридору.
   - А принц? - хрипло спросил Дункан.
   - Я оставил его в покоях Шейна. Он  довольно  успешно  сражался  с  двумя
атвийцами. Наш малютка-принц худо-бедно научился  убивать.  Моя  помощь  ему
пока не нужна.
   - Ты готов уйти?
   Финн рассмеялся:
   - Хотя и не люблю оставлять неоконченной такую работу - более чем готов.
   Здесь мы можем только умереть,  -  он  вздохнул.  -  Нам  придется  взять
Хомейну-Мухаар в другой раз.
   - Кэриллон может воспротивиться и не пожелать уйти.
   - Пожелает, когда я объясню ему. Он, конечно, мой  сюзерен,  но  здравого
смысла у меня побольше.
   - Да? - недоверчиво поинтересовалась Аликс.
   - Да, мэйха.
   - Что ж, рухо, - сказал Дункан, - может, ты  и  правда  приобрел  немного
здравого  смысла  за  последние  месяцы.  Раньше  у  тебя  его   что-то   не
наблюдалось.
   Финн с оскорбленным видом последовал по коридору. Рядом с ним шел Сторр.
   Кэриллона они нашли в комнате, где полчаса  назад  оставил  его  Финн,  и
уговорили его бежать из дворца. Принц в конце концов  сдался,  когда  Дункан
изложил ему положение вещей. Вздохнув, Кэриллон пригладил слипшиеся от  пота
волосы:
   - Следуйте за мной, Они последовали за принцем - прочь из Хомейны-Мухаар,
вражеские солдаты больше не попадались им по дороге. Казалось, дворец вымер.
   Шедший впереди Аликс Кэриллон вдруг резко остановился,  она  обошла  его,
чтобы выяснить причину... и столкнулась лицом к лицу с человеком  в  длинном
темном плаще, с тем человеком, которого она встретила на улицах  Мухаары.  И
ей стало страшно.
   Рука в перчатке поднялась и откинула капюшон. Человек  был  необыкновенно
красив, а на его губах играла чарующая, ласковая улыбка.
   - Аликс, - мягко сказал он, - и господин мой принц Хомейнский. Я не мог и
надеяться на такую удачу.
   - Тинстар... - прошептала Аликс. За ее спиной появился Дункан. Финн встал
по правую руку Кэриллона, удостоверившись в том, что  принцу  хватит  места,
чтобы взмахнуть мечом. Рычащий и ощерившийся Сторр  занял  место  по  правую
руку от Финна.
   Тинстар улыбнулся:
   - Какая картина... Трое мужчин, более всех противившиеся приказу  Беллэма
взять Хомейну, - его глаза вспыхнули темным огнем, - и женщина.
   Бесшумно ступая, он подошел к Аликс, глядя ей прямо в лицо:
   - Аликс, я же сказал, ты должна оставаться незаметной и незначительной. А
ты меня не послушала.
   Аликс попыталась подавить охвативший  ее  страх.  Улыбка  Тинстара  стала
шире:
   - Шейн мертв. И Кеуф. Даже принц Торн умирает от ран, нанесенных кинжалом
Чэйсули. Этой ночью вы собрали богатый урожай жизней, - его  голос  упал  до
шепота, - но все это ни к чему не приведет.
   - Ни к чему? - повторил Кэриллон.
   - Да. Беллэм завоевал Хомейну-Мухаар. Она принадлежит ему.
   - Тебе, - поправила Аликс.
   Айлини мягко улыбнулся. Рука Кэриллона легла  на  рукоять  меча.  Тинстар
медленно перевел взгляд с Аликс на принца:
   - Будь я на твоем месте, мой юный  правитель,  я  бы  немедленно  покинул
Хомейну-Мухаар.
   Рука Кэриллона дрогнула:
   - Ты приказываешь мне уйти... Тинстар небрежно повел плечом:
   - Только предлагаю. Ты для меня ничто. Беллэм хочет, чтобы  тебя  провели
по столице в цепях, чтобы хомэйны увидели твое поражение, но  я  не  вижу  в
этом нужды. Это только подтолкнет людей к мятежу, - он сделал  успокаивающий
жест, а к чему привели такие желания в прошлом, ты уже видел. Вспомни Хэйла.
   - Кумаалин окончена, - отрезал Кэриллон,  -  Чэйсули  могут  приходить  и
уходить, когда и куда им вздумается.
   Айлини указал на маленькие воротца в стене:
   - Так идите же, господа мои, пока я не передумал.
   Кэриллон вытащил меч из ножен, но не успел даже замахнуться  -  сдавленно
вскрикнул и отступил на шаг. Меч Чэйсули упал, звякнув  о  камни.  Кэриллона
шатало, как пьяного, пока он не рухнул  на  четвереньки  перед  колдуном,  и
словно бы в знак покорности склонил голову.
   У Аликс перехватило Дыхание, она шагнула  вперед.  Дункан  перехватил  ее
руку.
   - Подожди... - прошептал он. Тинстар спокойно посмотрел на Кэриллона:
   - Твоя жизнь в моих руках, наследник Шейна. Я мог бы, даже не  прикасаясь
к тебе, сжать твое сердце рукой. Я мог бы остановить твое дыхание. Я мог  бы
сделать тебя немым, слепым и глухим, беспомощным, как младенец, -  его  зубы
блеснули в зловещей усмешке, - но я не сделаю этого.
   Аликс, разъяренная словами Айлини и  тем,  что  ни  Финн,  ни  Дункан  не
трогаются с  места,  шагнула  навстречу  Тинстару  и  остановилась  рядом  с
Кэриллоном - на этот раз Дункан не смог ее удержать:
   - Если ты возьмешь его жизнь, тебе придется взять и мою. Или ты  думаешь,
что я буду стоять и смотреть, как твои черные чары сплетаются в сеть  вокруг
моего родича? Я тоже из Дома Мухааров, Айлини!
   Тинстар поднял руку в перчатке - словно бы в жесте  благословения.  Дрожь
прошла по телу Кэриллона.
   - Никому из вас я не могу повредить, - спокойно сказал чародей, -  и  сил
моя уменьшается, когда вы поблизости.  Но  мне  хватит  и  того,  что  есть.
Кэриллон в моих руках. Скажи еще хоть слово, дочь  Линдир,  и  увидишь,  что
будет.
   - Ты не можешь коснуться меня, Айлини, -  прошептала  она.  -  Моя  магия
сильнее, чем магия любого Чэйсули. Мне стоит  только  показать  тебе  волчьи
клыки, и ты, как Кеуф, умрешь от страха. Глаза Тинстара сузились:
   - Значит, правда, что Линдир наделила тебя Древней Кровью, - он улыбнулся
и пожал плечами. - Что ж, я могу и подождать. Что время для того, кто и  без
того прожил три сотни лет...
   Он с сожалением посмотрел  на  Кэриллона.  Принц  собрался  с  силами  и,
опираясь на меч, поднялся  на  ноги.  С  холодной  яростью  он  взглянул  на
Тинстара, потом перевел взгляд на Аликс и коснулся ее руки.
   - Я все слышал, племянница. Благодарю тебя.
   Тинстар отступил на шаг и снова улыбнулся:
   - Беллэм  останется  в  Хомейне-Мухаар,  Кэриллон,  и  тебе  когда-нибудь
придется отвоевывать свою столицу. Но не этой ночью.  Сказал  -  и  исчез  в
обрушившемся из ниоткуда столпе пурпурного пламени.

ЭПИЛОГ

   Всю дорогу в Обитель, находившуюся на границе с Эллас, Кэриллон молчал но
вовсе не потому, что  был  раздавлен  поражением.  Мальчишка-принц,  ставший
королем,  решал,  что  ему  делать  дальше.  Серьезно  и  немногословно   он
поблагодарил Дункана, пригласившего его в шатер вождя клана после того,  как
они добрались до места.
   И шестью днями позже он сообщил Аликс свое решение.
   - Беллэм будет искать меня. Он не из  тех,  кто  сдается  легко.  Чэйсули
достаточно претерпели от Шейна. А я не хочу, чтобы  они  продолжали  умирать
только потому, что в их Обители нашел приют наследник Мухаара.
   - Ты больше не наследник Мухаара, ты - Мухаар, - тихо поправил Финн.
   Аликс взглянула на него,  удивленная  столь  необычным  для  своего  рухо
спокойным тоном - без тени насмешки. Как видно, последняя поездка в  Мухаару
изменила не только Кэриллона...
   - Это только титул, Финн, - возразил Кэриллон, -  пустой  звук.  На  этот
титул претендует и Беллэм. А  Хомейна  побеждена,  чтобы  выжить,  ей  нужно
подчиниться воле Беллэма... до поры до времени. Пока  же  я  не  могу  снова
ввергнуть эту израненную землю в бездну войны и лишений.
   Аликс встретилась с ним глазами:
   - А что же ты станешь делать?
   - Здесь, на земле Эллас,  вас  никто  не  потревожит.  Солдаты  Родри  не
охотятся на людей, и никому не будет дела до того, что  через  вашу  Обитель
прошел принц-одиночка. Я пока исчезну, -  Кэриллон  улыбнулся,  и  это  была
улыбка зрелого мужчины. - Я не стану рисковать жизнью Чэйсули - даже  одного
из вас.
   - Наши жизни не значат так много, как твоя, - ответил Дункан. Пророчество
говорит, что однажды ты взойдешь  на  трон  Хомейны...  когда-нибудь  так  и
будет.
   - На трон Чэйсули, Дункан? - насмешливо  поинтересовался  Кэриллон.  -  Я
ничего не забыл, не думай.
   - Мы тоже.
   Кэриллон резко поднялся на ноги и повернулся к Аликс:
   - Однажды, племянница, ты рассказала наивному заносчивому принцу правду о
кумаалин - и он не принял ее. Он даже отвернулся от тебя. Прости же  его  за
это. Ты мудрее всех, кого я знал, - Кэриллон помог ей подняться на  ноги.  -
Ты осталась верна своей крови - больше, чем я мог надеяться.
   - Кэриллон...
   Он покачал головой:
   - У меня есть конь. И надеюсь,  ленник,  который  клялся  в  верности  на
крови.
   Как и его отец.
   Финн усмехнулся изумленной Аликс:
   - Наконец-то ты от меня избавишься, мэйха, - и, повернувшись  к  Дункану,
добавил:
   - Береги свою чэйсулу, рухо.
   Дункан обнял Аликс за талию, а свободной рукой протянул Кэриллону  боевой
лук Чэйсули:
   - Прими это, господин мой Мухаар. Финн научит тебя стрелять.
   Кэриллон поколебался:
   - Но... ведь только Чэйсули может стрелять из лука Чэйсули?..
   - Обычаи меняются, - мягко сказал Дункан.
   Кэриллон помолчал, потом  решительно  вышел  из  шатра,  словно  человек,
оставивший прошлое далеко позади.
   - Сторр! - крикнула Аликс. Глаза волка потеплели. Толмоора, лиир. Аликс в
немой тоске смотрела вслед удаляющимся Кэриллону  и  Финну.  Рядом  с  конем
Чэйсули бежал серебристый волк.
   - С ними ничего не случится, чэйсула. Все будет хорошо.
   - Но почему, почему они оба должны были уехать?
   Дункан ласково и тихо рассмеялся:
   - Разве ты не мечтала о том, чтобы Финн оставил тебя в покое?
   Аликс смутилась и потупила глаза:
   - Я... ну, я просто привыкла к нему. Вот и все.
   - Мухаару всегда служили воины нашего клана.
   Молодая женщина смахнула непрошеную слезу:
   - Они же там  глотки  друг  другу  перережут!  Они  просто  не  могут  не
ругаться!
   - Всему свое время. Ругани тоже когда-нибудь придет конец. Думаешь, Хэйлу
и Шейну было легче? - И что из этого вышло!
   - Но Кэриллон - не Шейн.
   - Нет, - Аликс тяжело вздохнула, - он только Кэриллон.
   - Он вернется.
   Аликс замерла в объятиях Дункана, не решаясь обернуться:
   - Дункан... ты снова сейчас заговоришь о толмооре?
   - Быть может, - он повернул ее лицом к себе. - Или ты думаешь, что Финн и
Сторр позволят Кэриллону долго скитаться вдалеке от дома?
   Что-то тихо шевельнулось в ней. Аликс удивленно положила ладонь на живот,
потом  улыбнулась  и  прижала  к  своему  чреву  руку  Дункана,   чтобы   он
почувствовал, как шевелится там ребенок. - Когда Кэриллон вернется,  у  него
будет еще один родственник.
   - И страна, которую придется отвоевывать, - серьезно добавил Дункан.
   - Ему это удастся? Что говорит Пророчество?
   Дункан погладил волосы Аликс свободной рукой:
   - Я не знаю, малышка. Это толмоора Кэриллона. Мы будем ждать его.
   Так  заканчивается  первая  летопись   великого   Пророчества.   Кэриллон
отправился  в  изгнание,  чтобы  возмужать  и  закалиться  в  лишениях.   Но
когда-нибудь он вернется, отвоюет свой  трон,  и  это  деяние  станет  новой
славной главой истории Хомейны.



   Дженнифер РОБЕРСОН
   ХРОНИКИ ЧЕЙСУЛИ II: ПЕСНЬ ХОМЕЙНЫ


   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


ЧАСТЬ 1

Глава 1

   Я вглядывался в снежную круговерть, пытаясь различить  в  ней  Финна.  Он
ехал впереди меня на маленьком степном пони, таком же, как и у меня - с  той
только разницей, что мой степнячок был мышастым, а его -  гнедым.  Сейчас  и
пони, и всадник казались лишь расплывчатым темным пятном среди метели. Ветер
хлестал меня по лицу, чтобы Финн услышал  меня  в  реве  ветра,  нужно  было
кричать во весь голос. Так я и сделал:  стянул  с  лица  защищавшую  его  от
мороза и снега шерстяную ткань, поморщился, когда ледяные иголочки впились в
кожу, и заорал во весь голос:
   - Ты что-нибудь видишь? Размытое пятно  приблизилось,  приобрело  большую
четкость очертаний: Финн остановил своего пони и обернулся в седле. Как и я,
одет он был в кожу, шерсть и меха, и похож был больше  на  большой  сверток,
чем на человека. Но, впрочем, Финн, пожалуй, и не был  человеком  в  обычном
понимании этого слова: он был - Чэйсули.
   Он открыл нижнюю часть лица. Бороды у него не было -  у  Чэйсули  она  не
растет, это у них в крови что-то, как объяснял мне сам Финн. Я  же  в  наших
скитаниях успел отрастить основательную бороду  -  некогда  было  заниматься
бритьем, да и узнать меня в  таком  виде  было  сложнее.  Однако  недостаток
растительности на подбородке Финна с лихвой возмещали густые волосы, черные,
как  вороново  крыло,  они  развевались  на  ветру  и   служили   прекрасным
обрамлением его бронзово-смуглому точеному липу  -  в  профиль  Финн  чем-то
напоминал хищную птицу.
   - Я послал Сторра вперед - искать какой-нибудь ночлег для нас, -  крикнул
он в ответ. - Если среди всего этого снега найдется хоть  какое-то  укрытие,
он его разыщет.
   Я невольно перевел взгляд в сторону леса: там,  рядом  со  следами  копыт
наших скакунов, уже  почти  заметенных  бураном,  виднелась  цепочка  следов
волка.
   Большие следы, и расстояние  между  ними  указывает  на  размашистый  бег
крупного зверя - хотя сейчас это только цепочка ямок, полузасыпанных снегом.
Тем не менее, следы эти  ясно  указывали  на  присутствие  лиир  Финна  -  и
подчеркивали  необычность  моего  спутника:  какой  еще   человек   мог   бы
отправиться в путь вместе с волком? Кроме того, следы  эти  выдавали  и  мое
присутствие: кто еще мог взять в попутчики Изменяющегося?
   Финн не сразу продолжил путь. Он молча ждал, пока я поравняюсь с ним, его
лицо было по-прежнему  открыто  ветру,  он  щурил  глаза,  зрачки  его  были
расширены - но все равно было видно, что их радужка чистого, яркого  желтого
цвета. Не янтарного, не золотого, не медового - желтого.
   Такие глаза люди называют глазами зверя. И я лучше многих знал, почему.
   Я зябко передернул  плечами,  выругался,  пытаясь  пятерней  вычесать  из
бороды набившийся в нее снег.  Все  последнее  время  мы  провели  в  теплых
восточных землях, конечно, возвращение домой было для  меня  радостью  -  но
когда родная земля встречает тебя снежными бурями и лютым холодом, тут уж не
до теплых чувств. Я уже и забыл, как можно  ходить,  не  напяливая  на  себя
чудовищное количество мехов...
   И все же - я не забыл ничего. В особенности, кем я был.
   Заметив мою дрожь, Финн ухмыльнулся,  обнажив  белые  зубы  в  беззвучном
смехе:
   - Что, уже устал от  всего  этого?  Ничего,  по  крайней  мере,  в  залах
Хомейны-Мухаар ты вряд ли будешь дрожать от холода или жаловаться на  бураны
и метели.
   -  Мы  еще  даже  не  в  Хомейне,  -  напомнил  ему  я,  может,  все  это
предрассудки, но мне не нравилась та легкость, с которой он говорил  о  моем
возвращении домой, - а уж о дворце моего дядюшки и