и  странно
улыбнулась. - Очень интересный каньон.
     - Надеюсь не очередная ловушка, - я пошел вперед, жеребец поплелся за
мной.
     - Нет, что ты. И гончие туда не пойдут. Слишком сильна магия.
     - Магия? - я остановился. - Магия?
     Дел кивнула.
     - Очень могущественная магия. Такого ты еще не встречал.
     Я хмыкнул.
     - За мою жизнь я видел  магию  не  часто,  баска,  но  в  большинстве
случаев она мне не нравилась. Магия есть и в  гончих,  даже  ты  признаешь
это.
     - Да, я признаю, - терпеливо согласилась она. -  Да,  гончие  рождены
магией, злобной магией... но Кантеада другие.
     - Что?
     - Не что, кто. Кантеада, - Дел вздохнула. Вид у  нее  был  совершенно
дурацкий. - Тигр, если бы ты мог понять...
     - Постараюсь, - сухо пообещал я. - Объясни.
     Дел покачала головой.
     - Объяснения не помогут. Ты  не  поймешь.  Иногда  мне  кажется,  что
некоторые вещи ты понять просто не в состоянии.
     Ее слова мне не очень польстили.
     - Откуда ты знаешь? Я не совсем слепой...
     - Не слепой, - она не дала мне закончить. - Глухой. По  крайней  мере
глухой к музыке.
     - Музыка, - вздохнул я, проводя ладонью по лицу. - Баска, ты могла бы
объяснить поконкретнее? Вся эта болтовня про музыку и магию...
     - Вся эта "болтовня", как ты выразился, слишком конкретна,  чтобы  ты
ее понял, - Дел показала на Север, предлагая продолжить путешествие.
     Я снова повел жеребца вперед.
     - Значит ты говоришь, что эти люди, Кантеада, музыканты.
     - Нет, - мягко возразила она. - Кантеада это сама музыка.
     Я хмыкнул.
     - Заметная разница.
     - Разозлился, да? - Дел покачала головой. -  Я  же  говорила,  ты  не
поймешь.
     - Я понял одно, - объявил я. - Неизвестно по какой причине, насколько
я могу судить, нами заинтересовался волшебник и отправил по  нашему  следу
гончих  из  аид.  Может,  конечно,  он  так  развлекается,  но   мне   это
удовольствия не доставляет, - я хмуро посмотрел на Дел. - Мне не  нравится
эта история, мне не нравится все, что с нами происходит, даже  эта  страна
мне не нравится, - я глубоко вздохнул, снова помолчал и, заметив, что  она
еще слушает, продолжил в том же духе. - С той  минуты,  как  мы  пересекли
Границу, я все время мокрый. Ты наполовину заморозила меня мечом, на  меня
напали локи, живые и  мертвые  всадники,  за  мной  гнались  заколдованные
гончие, мать и дочь лезут ко мне, требуя любви, и все это  время  ты  меня
тактично от себя отгоняешь. И ты еще винишь меня, что я разозлился?
     Дел задумчиво разглядывала меня.
     - Ты устал, - наконец заключила она. - Ты  почувствуешь  себя  лучше,
когда поешь.
     - Поешь, шмаешь, - проворчал я. -  Я  почувствую  себя  лучше  только
когда мы покончим с твоими делами и вернемся на Юг, где  тепло,  светло  и
сухо.
     Дел взяла у меня повод.
     - Если мы будем стоять здесь, Тигр, мы никогда никуда не попадем.
     Раздражение, как и дождь, никак не унималось. Я повернулся и пошел.



                                   24

     Справа от нас тянулся узкий каньон, по которому мы с жеребцом  успели
прокатиться два раза, в обе стороны. Слева над нашими головами поднималась
серая унылая скала, блестевшая от бесконечного дождя,  сыпавшего  с  неба.
Скала выглядела так, словно кто-то высек ее из земли  гигантским  топором,
оставив огромные зарубки и борозды, но грубые резкие контуры смягчали  мох
и упавшие листья, устилавшие всю скалу зелено-золотым  ковром,  отливавшим
цветом увядшей сливы.
     - Здесь даже цвета другие, - пожаловался я, шурша  мокрыми  от  дождя
листьями.
     Дел посмотрела на меня, на скалу, на голые деревья, на  листопад,  на
землю цвета меха выдры. Подумав, она кивнула.
     - Они глубже, богаче, старше... Не такие неверные, как на Юге.
     - Неверные? - я не понял, что она имела в виду.
     - Да. На Юге цвета неуловимые.  Их  подчиняют  себе  капризы  погоды.
Самумы, переносящие пески на мили. Деревья и  трава,  скрывающие  от  мира
каждую каплю воды. Солнце,  крадущее  жизнь  отовсюду,  и  у  людей,  и  у
животных.
     Я нахмурился.
     - Ты мне как-то сказала, что Юг тебе нравится.
     -  Я  его  уважаю.  Я  восхищаюсь  его  силой,   жестокой   красотой,
стремлением выжить. Но это...  это...  -  одной  рукой  она  обвела  горы,
каньон, лес. - Все это я знала с рождения. Это мои цвета  и  даже  запахи.
Аромат мокрой от дождя земли. Этот мир создал меня.
     Что-то  шевельнулось  во  мне.  Такой  крошечный   маленький   бутон,
угрожающий распуститься.
     - Ты говоришь так, словно собираешься остаться здесь навсегда.
     Она резко посмотрела на меня и отвернулась.
     Бутон распустился и показал мне все цвета моего страха.
     - Баска... как только эта история закончится, мы вернемся  на  Юг.  Я
точно. А ты нет?
     Она старательно избегала моего взгляда.
     - Я еще не решила.
     Женщины - стихийные создания. Они действуют руководствуясь  эмоциями,
а не логикой. Они имеют склонность принимать внезапные решения и даже если
доказать им, что они совершенно  неправы,  они  держаться  за  свои  слова
упрямо, просто для показухи, чтобы сохранить лицо  и  успокоить  гордость.
Они редко анализируют ситуации, да и не могут это сделать, поскольку видят
лишь то, что хотят видеть. Они замечают что-то, у них  появляется  желание
этим обладать и они это  берут,  а  если  не  могут  взять  сами,  находят
мужчину, чтобы он получил это за них.
     Они говорят первое, что придет в голову, а потом жалеют  и  отрицают,
что когда-то это говорили.
     Женщины - непостоянные создания.
     Но у них  есть  много  общего  с  мужчинами  и  я  сразу  понял,  что
скрывается за уклончивостью Дел, независимо от произнесенных ею слов.  Дел
сказала, что еще не решила, и я не сомневался, что решение готово.
     Я застыл. Пришлось остановиться и жеребцу.
     - Ты хочешь сказать, что протащила меня весь этот путь на Север из-за
какого-то трижды проклятого кровного суда и  не  собираешься  возвращаться
домой?
     Она ответила не сразу. После долгой паузы Дел тихо напомнила:
     - Я дома, Тигр.
     Аиды. Возразить нечего.
     Я постарался говорить грубовато:
     - Дел...
     - Я сказала, что еще не решила.
     - А когда ты решишь?
     Она пожала плечами.
     - Когда решу.
     Она меня утешила. Сломанными ногтями я провел  по  старым  следам  от
когтей. Пару дней мне некогда было бриться и щетина меня бесила.
     - А когда, по твоему мнению, это случится?
     - Я не знаю! - ее крик эхом отозвался в каньоне, карабкаясь по скалам
и теряясь в деревьях. Жеребец насторожил уши.
     - Угу, - сказал я. - Понятно.
     Ее лицо яростно вспыхнуло.
     - Откуда мне знать? - выдавила она. - Откуда мне знать, останусь ли я
в живых после встречи с истойя и ан-истойя, кайдинами  и  ан-кайдинами.  Я
должна предстать перед ними и унижаться, вымаливать у них прощения,  суда,
кары. Как я могу сказать, что буду делать со своей жизнью, когда они могут
не позволить мне сохранить ее.
     - Ну, я думаю, они позволят тебе сохранить...
     - Ты не знаешь точно, Тигр!
     Я ее расстроил.
     - Послушай, Дел...
     - Нет! - бешено крикнула она. - Не опекай  меня.  Не  успокаивай  мой
страх и не говори, что для него нет оснований. Не гладь меня по головке  и
не обещай все исправить. Не  обещай  разогнать  тени,  потому  что  ты  не
знаешь, что вызвало их.
     Ну конечно всего этого я сделать не мог. Пока она  меня  об  этом  не
попросила. А она не просила.
     - Я не хочу потерять тебя, - сказал я. И тут же пожалел об этом.
     - Я тебе не принадлежу, Тигр.
     - Нет, - согласился я. - В последнее время нет. Ты и твоя одержимость
локи...
     Она выразила свое отношение к локи короткой грубой фразой на Южном.
     - Думаю им бы это  понравилось,  -  отметил  я.  -  Ты  же  сама  мне
объясняла,  что  они...  ну  что  их  привлекают  мужчина  и  женщина   "в
соединении", как ты выразилась.
     - Так и есть, - только губы двигались. Зубы были крепко стиснуты.
     - Ну тогда и волноваться не о чем, - я сладко улыбнулся. - Правильно?
     Дел развернулась и пошла вперед.


     Нас предупредил жеребец. Может быть к  тому  времени  мы  с  Дел  уже
устали от ходьбы. Шли мы молча, каждому было о чем подумать. Мы просто  не
заметили. Гнедой, к счастью, заметил.
     Уши повернулись вперед. Он  глубоко  вздохнул,  шумно  выдохнул,  как
делают лошади когда в чем-то сомневаются, и  остановился  так  резко,  что
натянулся повод в моей руке.
     Я почувствовал запах прежде чем увидел их самих.  Я  хорошо  запомнил
его - гнилую, мускусную вонь смерти - после недолгого плена в каньоне.
     - Ты кажется говорила, что гончих здесь нет.
     - Их и не было, - сталь запела - Дел вынимала из  ножен  меч.  -  Они
ушли по каньону за тобой, а потом просто исчезли.
     - Но теперь они вернулись.
     Мы шли по полоске земли между каньоном и скалой. Нас окружали  тонкие
деревья, с голых веток капал дождь. Места для схватки  было  маловато,  но
гончие знали как использовать  тесноту  с  выгодой  для  себя.  От  мокрых
листьев шума меньше чем от сухих.  Вода  заглушала  звуки,  склеивала  их,
превращала  землю  в  мокрый  ковер,  но  и  по  нему  гончие   не   могли
передвигаться бесшумно, и я услышал их. Впереди, по бокам и сзади. На этот
раз не каньон-ловушка. Они обойдутся и без него.
     День, как всегда - по  крайней  мере  для  меня  -  состоял  из  всех
оттенков серого, от пепельного до черного. А теперь еще добавились гончие:
скучные грязно-серые шкуры с серебристыми пятнами, такие же как дождь, как
скала, и взгляд остановить не на  ком.  В  тишине  звери  скользили  между
деревьями, низко опустив головы и поджав хвосты.  Гривы  били  по  широким
плечам.
     Одной рукой я вынул меч.
     - Что, в аиды, они хотят?
     - Нас, - ответила Дел.
     - Тебя.
     Дел резко взглянула на меня.
     - Ты же не хочешь сказать...
     - Хочу. Ты полезла вверх по стене каньона и они бросились  за  тобой.
Им нужен был не я. Они преследовали меня только потому что потеряли  тебя.
И кидались они на меня не особенно яростно.  Сколько  их  было?  Тридцать?
Сорок? Пятьдесят? Более чем достаточно,  чтобы  свалить  жеребца,  но  они
ничего не сделали.
     - Ничего, - эхом отозвалась она.  -  Я  осмотрела  жеребца,  Тигр,  и
рассмотрела тебя. Твоя одежда пропитана кровью не только лошади.
     Дел как всегда не ошиблась, но у меня не было времени заняться собой.
Все тело болело, ныло и было немного потрепано по краям, хотя в общем  все
осталось на своих местах.
     - Я могу повторить: им нужна ты, - настаивал я. - Если бы  они  могли
говорить, я бы их спросил.
     Дел молча наблюдала как гончие тихо окружают нас.  Они  держались  на
расстоянии, оставляя нам широкий  круг,  но  я  чувствовал,  что  если  мы
двинемся, они пойдут за нами. Они снова зажали нас как собаки Южных коз.
     - Бессмыслица, - сказала Дел. - Вока ни  за  что  бы  не  аннулировал
данный мне год.
     - Кто?
     - Вока. Люди, которые собираются на суд.
     - Терон отправился за тобой.
     - Терон вызвался получить кровный долг. По закону вока он обязан  был
позволить мне выбирать между входом в круг и возвращением на суд  учеников
и учителей, - ее лицо окаменело. - Как ты знаешь,  он  решил  танцевать  и
проиграл танец из-за тебя. А значит никто не может бросить мне вызов, пока
не истек год.
     - А он почти истек, баска. Из-за всех наших задержек  осталось  всего
несколько недель.
     - Да, Тигр, я знаю. Но они никогда бы не послали зверей. Так вока  не
поступает, - Дел мрачно смотрела в никуда. - Они бы  послали  человека,  и
скорее всего женщину. Хорошо тренированного танцора меча.
     - Тогда зачем ты гончим?
     - А может им нужна не я.
     Я нахмурился.
     - Я точно знаю, что я им не нужен.
     - Не ты, не я, - она чуть приподняла меч. - Может им нужно это.
     Я покачал головой.
     - Зачем стае гончих меч,  Дел?  Они  не  могут  использовать  его  по
назначению.
     - Они гнали нас с самого начала.
     - Да, и...
     - Они ни разу серьезно не атаковали. Просто гнали нас на Север.
     - Да, и кажется...
     - Она не сдерживала их, Тигр. Когда я пела,  мне  казалось,  что  они
получали удовольствие от силы, а не боялись ее.
     Я задумался и признал правоту Дел.
     - Но Дел, мне интересно...
     - Они ведут нас куда-то. К кому-то, кому нужен меч.
     Я вздохнул.
     - Знаешь,  Дел,  по-моему  это  несколько  притянуто  за  уши.  Зачем
посылать стаю гончих из ночного  кошмара,  когда  человек  -  или  люди  -
справятся так же, если не лучше. В конце концов у  гончих  нет  рук  чтобы
нести меч.
     - Им не нужны руки. У них есть мы.
     Я посмотрел на гончих сквозь сетку мороси. Серые на сером, совершенно
неподвижные, точно по кругу. И все не отрывают глаз от Дел и ее меча.
     - В этом нет смысла, баска.
     - В зле редко можно найти смысл.
     Я резко посмотрел на нее.
     - Что ты подразумеваешь под злом?
     - У него есть много определений, - сказала она. - Но все сходятся  на
одном: зло это плохо.
     Жеребец стоял на том же месте, внимательно наблюдая за  гончими.  Его
горячее дыхание согревало мое плечо.
     - Значит ты считаешь, что есть волшебник...
     - Или локи, - спокойно добавила она. - Локи требуется  сила.  А  сила
живет в этом мече.
     Я вспомнил, как она кричала, когда я едва не  оставил  меч  в  кольце
локи. Могли ли они успеть выкачать из него оставшуюся силу и  использовать
ее, чтобы окончательно проснуться? Теперь  та  сила  иссякла.  Нужно  было
искать другой источник.
     - Локи, - пробормотал я с отвращением.
     - Меч это меч, - сказала  Дел.  -  Яватма  больше  чем  меч.  Если  я
полностью вызову ее к жизни, ее сила может быть использована против нас.
     - Тогда не стоит вызывать ее к жизни. Правильно?
     Дел слабо растянула губы в кривой улыбке.
     - Как ты думаешь, сколько тварей мы убьем, прежде чем  они  прикончат
нас?
     - Ты, кажется, недавно говорила, что они не собираются нас убивать.
     - Возможно, если мы подчинимся. Но я не собираюсь идти с ними.
     Бывают случаи, когда разговор исчерпан  и  толку  от  него  никакого.
Бывают случаи, когда единственным ответом, независимо от расклада,  должно
быть действие. И Дел, и я успели понять,  что  оказались  именно  в  такой
ситуации, но мы тянули время, потому что никто не  хочет  признавать  свою
беспомощность перед чем-то, что может  убить  его.  Мы  пытались  обмануть
смерть. Но рано или поздно все кончается и хочется только одного: крови. Я
бросил повод и похлопал гнедого по шее.
     - Ну баска... кажется без драки не обойтись.
     Дел глубоко вздохнула.
     - Давай покажем им, Тигр.
     У меня отлегло от сердца и я ухмыльнулся.
     - А что нам остается?



                                   25

     Как ни обидно, но показывать никому ничего не  пришлось.  Потому  что
как только мы подняли мечи, приготовившись начать бойню, что-то остановило
и гончих, и нас.
     Звук. Очень высокий, свистящий звук, который опускался и  поднимался,
звенел, пролетая между деревьями, скользил вниз по стволам  и  ударялся  о
землю, растекаясь и обволакивая нам ноги.
     Жеребец шагнул в сторону и замер. Постояв немного, он яростно помотал
головой,  потом  заложил  уши  и  приподнял  верхнюю  губу,   демонстрируя
впечатляющие зубы.
     Гончие, серые на сером, растворились  среди  деревьев,  прижимаясь  к
земле и насторожив кожаные уши. Безжалостные хищники  (не  исключено,  что
заколдованные) превратились в побитых собак, ищущих спасения в норе.
     Нам с Дел было не легче, пока звук не изменился и не  перестал  рвать
хрупкие перепонки. Я  услышал  кокетливую  песню  флейты,  скользившую  по
ветвям и прилипавшую к ним, ныряющую в трещины скалы и рассыпавшуюся  там,
песню, отражавшуюся эхом в каньоне. А потом даже эхо умерло, погрузив  мир
в тишину.
     Дел вздохнула.
     - Кантеада.
     - Что?
     - Кантеада, - повторила она. - Кажется у тебя есть возможность с ними
встретиться.
     - С одним из тех музыкантов?
     - Ты слышал его. Или нет?
     Я нахмурился.
     - Ты хочешь сказать, что музыка прогнала гончих?
     - Музыка и магия. Для Кантеада они едины, - улыбаясь, Дел убрала меч.
- Смотри, Тигр. Ты видишь его?
     Я посмотрел и ничего не увидел.
     А потом увидел и не смог отвести глаз.
     - Аиды, Дел! Что это?
     - Это он, - сказала Дел. - Кантеада. Мастер песни. Ты бы  назвал  его
танзиром, он глава клана.
     Он... больше походил на оно. Мне не с чем  было  даже  его  сравнить,
ничего похожего я и во сне не видел.
     Ростом он был меньше Массоу, но что-то подсказывало, что  он  гораздо
старше мальчика. Он стоял под дождем и я едва различал его, потому что  он
сливался с окружающим миром. Бледная, полупрозрачная фигура  с  отливающей
опалом кожей. Он был безобразен. Он был просто безобразен и другого  слова
я подобрать не мог.
     Но он заставил  меня  забыть  о  своей  внешности,  когда  заговорил.
Кантеада не произносил слова, а пел.
     Пришли сюда убить?
     Я не мог и рта раскрыть, а только смотрел.
     Пришли сюда убить?
     Он смотрел мимо Дел на меня. Я медленно покачал головой, не зная, что
делать.
     Изящный палец с голубым ногтем приподнялся, мягко  показывая  на  мой
меч.
     Песня стали убивает.
     Вежливый способ назвать меня лжецом.
     - Дел...
     - Ты держишь обнаженный меч, - тихо сказала она. - Убери его в ножны,
может Кантеада примет это за опровержение. Сейчас ты не оправдаешься,  что
бы ни говорил.
     Я убрал меч в ножны и прошептал:
     - А что это за штука? Не человек, не животное.
     - Кантеада, - спокойно повторила она. - Когда я была  маленькой,  мне
рассказывали, что они принесли в мир музыку. Но  до  этого  утра  я  и  не
думала, что увижу хотя  бы  одного.  Я  даже  не  была  уверена,  что  они
существуют.
     Я взглянул на маленького  человечка.  Его  макушка  доходила  мне  до
пояса. Грудь у него была выпуклая как бочонок, а руки длинные и тонкие,  с
изящными выразительными пальцами. Из одежды он носил только кожаный  килт.
Смотревшие на меня глаза  были  бледно-пурпурными,  почти  такими  же  как
клинок Терона. Кошачьи зрачки придавали существу таинственный вид.
     - Песня стали убивает, - повторил он.
     Дел глубоко вздохнула.
     - Да, песня стали убивает, - согласилась она, - но и эти звери  могут
убивать.
     Кантеада поднял голову.
     Песня отправления прекращает. Больше не нужна песня стали.
     Я нахмурился.
     - Что он говорит?
     Дел слабо улыбнулась.
     - Ну хотя бы теперь у тебя появилось желание  получше  разобраться  в
музыке? Он говорит,  что  мечи  нам  больше  не  понадобятся.  Гончих  уже
отослали.
     - Почему мы должны ему верить?
     - Кантеада никогда не лгут.
     - Замечательно. Несколько минут  назад  ты  призналась  мне,  что  не
верила  в  их  существование  и  считала  их  героями  сказок.  Теперь  ты
предлагаешь мне  поверить,  что  этот  человечек  -  магическое  существо,
которое разговаривает песнями и никогда никому не врет.
     - Ему нет смысла врать.
     - Хм...
     Песня спора диссонирует.
     Дел рассмеялась.
     Я вздохнул. Посмотрел на Кантеада. На странного маленького  человечка
с выступающей челюстью, подвижным ртом и горлом, которое  раздувалось  при
разговоре как лягушачье.
     - Нам не хотелось убивать их, - вежливо объяснил я. -  Мы  не  напали
первыми, мы просто приготовились к защите. Если, как ты сказал, твоя песня
отослала гончих, у тебя добрые намерения.
     Он по-птичьи кивнул головой. Я рассматривал его огромные  заостренные
уши,   которые,   кажется,   могли   двигаться,   волосы   -   тонкие    и
серебристо-серые, появлявшиеся на верхней части выпуклого лба и  гребешком
сбегавшие через макушку до шеи.  Хотя  вол