а стучался в мою дверь, бил в  мои  ворота,  рвался  в  мою
душу.
     Сделай это. Сделай это.
     Не медли и сделай это СЕЙЧАС.
     Аиды, баска... он здесь. Он вернулся.
     Я крепко зажмурился и пожелал,  чтобы  он  ушел.  Пожелал,  чтобы  он
убрался, оставил меня в покое. В конце концов во мне была  лишь  крошечная
часть его, запрятанная где-то. Я был гораздо больше, гораздо сильнее.
     Если бы я согласился с предложением Дел  и  вызвал  магию,  может  он
вышел бы из меня. Если бы я попробовал то, о чем она говорила...
     Нет.
     Я живо вспомнил свой прошлый опыт  и  тут  же  почувствовал  обещание
поддержки во всем. Что-то, скрытое во мне,  больше  не  могло  ждать.  Ему
нужно было вырваться и обрести силу, а для этого я должен был прикоснуться
к магии.
     Тут же заболел живот и я торопливо отогнал эти мысли.
     - Я... не хочу. Пусть все идет своим чередом.
     - Но если ты МОЖЕШЬ это  сделать...  -  она  пожала  плечами,  но  не
сдалась. - Представь, какие легенды о тебе ходили  бы,  если  бы  ты  даже
после тяжелого ранения в круге на другой день выходил такой  же  здоровый,
как и раньше.
     - Представляю, - пробормотал  я,  массируя  напряженные  мышцы.  -  И
представляю, что еще обо мне говорили бы - может решили бы, что я  колдун?
- я покачал головой. - Нет, спасибо. У меня уже есть  магический  меч,  не
хватало мне только магического меня.
     Дел начала упаковывать седельные сумы.
     - Прости, Тигр, но когда ты проснулся, ты выглядел совсем больным,  и
я подумала, что если есть способ...
     - Знаю. Но я не хочу... - я на ходу передумал и не  стал  заканчивать
так, как хотел, - рисковать. - Зачем говорить  Дел,  как  странно  я  себя
чувствовал. Пусть думает, что это  просто  упрямство.  Почему-то  так  мне
казалось безопаснее.
     Я поднялся очень медленно, постепенно, кусая губы и  ругаясь.  Синяки
расплывались, мышцы ныли, голова болела. Люди  Умира  знали,  что  делали.
Почки были как в огне.
     - Сейчас я хочу одного: неторопливо  собрать  вещи  и  отправиться  в
дорогу, - поскольку кустов рядом не было, я дошел жеребца и  уединился  за
ним.
     Дел пришлось довольствоваться тем, что я согласился дать  ей,  а  мне
пришлось смириться с неприятным открытием:  Чоса  Деи  не  ушел,  Чоса  не
успокоился, Чоса надоело ждать.
     Я скользнул рукой по  гнедому  крупу  и,  закрыв  глаза,  прижался  к
жеребцу. Синяки конечно пройдут,  боль  уменьшится,  почки  вспомнят,  что
могут работать и не выделяя крови. Но Чоса останется. И  будет  продолжать
пытаться то силой, то хитростью лишить меня моей  воли,  пока  у  меня  не
иссякнут силы и я не сдамся, и тогда он заберет мое  тело.  Если  я  снова
использую магию, я сам помогу ему выбраться, потому  что  каждый  кусочек,
который я вызывал, подчинялся ему и легко переделывался.
     Чоса Деи, коллекционер - почти как  Умир  Безжалостный  -  собиравший
магию во всех ее видах, чтобы потом "растопить" ее и  переделать.  Как  он
мог бы переделать меня.


     Кобыла догнала жеребца и пошла в шаге от него.
     - Сколько еще до оазиса?
     Прищурившись, я осмотрелся.
     - Не больше двух-трех часов.
     - А завтра будем в Русали?
     - Все зависит от того, насколько мы поторопим лошадей,  -  я  поскреб
затылок. - И себя самих.
     Дел нахмурилась, заметив как я скривился.
     - Почки?
     - С почками все в порядке, - мрачно сообщил я.
     - Врешь.
     - Даже если и вру... - я поерзал в седле. - Со мной  все  в  порядке,
только надо бы немного отдохнуть.
     Она нахмурилась сильнее.
     - Мы могли бы остановиться.
     - Никак не могли бы, - отрезал я. - Нам нужно ехать вперед, пока есть
силы, чтобы как можно дальше оторваться от Умира и его людей.
     - Да, но...
     - Мы едем дальше, - раздраженно рявкнул я. - Давай  не  будем  терять
время на дискуссии, у нас его просто нет.
     Дел ничего не ответила. Она сжала колени и кобыла пошла дальше на Юг.


     Время растекалось. Я сидел на жеребце и чувствовал,  как  раздраженно
он дергает повод: ему хотелось идти за кобылой, а я удерживал его.
     Сам не понимая почему.
     Дел, уехавшая вперед, обернулась и нахмурилась.
     - Что случилось?
     Я хотел сказать ей "ничего", но это был неподходящий ответ.
     - Тигр?
     Я дрожал и не мог пошевелиться.
     Дел развернула кобылу и поехала ко мне.
     - С тобой все в порядке? - непривычно резко спросила она.
     Нет. Я чувствовал  себя  -  плотным.  Отяжелевшим.  Кожа  припухла  и
болела.
     Мысленно я спросил: это ты, Чоса?
     Он хихикнул.
     Аиды, солнце выжигало мне глаза.
     Не подъезжая близко к жеребцу, Дел остановила  кобылу  и  внимательно
осмотрела меня.
     - В чем дело?
     Что-то холодное пробежало по позвоночнику.
     - Пусть она уйдет, - потребовал Чоса. - Она тебе не нужна.
     - Я не... - я покачал головой. - Ничего. Просто устал.
     Дел выругалась сквозь зубы.
     - Думаешь я слепая? Посмотри на себя. Уже  непонятно,  где  кончается
один синяк и начинается другой.
     - Пусть она уйдет, - не унимался Чоса. - Сейчас мне нужен только ты.
     Я подумал, не стоит ли  действительно  отослать  Дел.  Когда-то  Чоса
очень ясно давал понять, что она нужна ему. Он хотел забрать и магию из ее
меча, и саму Дел. Я понимал, что ей лучше было уехать в безопасное  место,
подальше от Чоса Деи.
     Но как ей это объяснить?
     - Ты же можешь все исправить, Тигр, - голос Дел  звоном  отдавался  в
ушах. - Ты можешь снова вызвать магию...
     Нет, баска, я не рискну.
     - Глупо не воспользоваться такой возможностью  исцелить  себя.  Зачем
поворачиваться спиной к дару? - она помолчала и  безжалостно  добавила:  -
Иначе ты навсегда останешься в Пендже.
     Я скрипнул зубами.
     - Я же сказал, что просто устал. У меня все болит. Это пройдет,  Дел.
Мне доставалось и похуже.
     - Тогда почему ты сидишь здесь?
     Я выдавил кривую усмешку.
     - Потому что это легче всего.
     - Я тебе не верю. Совсем, - отрезала она.
     - Тебе же хуже, - усмехнулся я.
     Глаза сверкнули, губы сжались.
     - Если ты хочешь быть таким дураком... ну ладно. Но если  тебе  нужно
остановиться, так и скажи. Оазис недалеко.
     Я поежился. Мне казалось, что я начинал... раздуваться.
     - Тогда поехали дальше.
     - Пусть она уедет, - прошипел Чоса. - Я начинаю терять терпение.
     Я сжал бока жеребца и послал его за кобылой.
     - Ты совершаешь ошибку, - предупредил Чоса, -  а  я  очень  не  люблю
ошибок.
     Я снова поежился, но не остановил гнедого.


     Ноги Дел приблизились, остановились передо мной. Я видел их до колен.
Выше смотреть было слишком больно. Я сидел сгорбившись на одеяле.
     - И что дальше? - натянуто  спросила  она.  Песчинки  из-под  упавшей
фляги присыпали мою руку, на которую я опирался, чтобы совсем не упасть. -
Прошло уже два дня после танца с Незбетом, три после засады людей Умира, а
тебе все хуже и хуже.
     Гораздо хуже.
     - Не знаю, - промямлил я.
     От страха и растерянности Дел становилась агрессивной.
     - Ты не можешь даже сесть на лошадь, Тигр! Как мы  уйдем  от  погони,
которая, по твоим словам, дышит нам в спины, если ты не можешь ехать?
     Я запрокинул голову, сжимая зубы от боли.
     - Что, в аиды, ты предлагаешь мне делать? Молиться? Это пройдет, Дел.
Просто меня отделали сильнее, чем я думал. Все пройдет.
     Скрывавшийся внутри меня Чоса злорадствовал.
     - Пройдет? - она присела на корточки.  Лицо  у  нее  было  бледное  и
испуганное, но говорила она резко. - Синяки только  расплываются.  Ты  уже
весь черно-синий. Наверняка это из-за множества внутренних кровотечений  и
они не останавливаются. Внутренние органы тоже повреждены - думаешь  я  не
замечаю, что ты постоянно сплевываешь кровь?
     - Ну, может ребро треснуло... - я попытался пошевелиться. - Послушай,
баска...
     - Нет это ты послушай! - рявкнула она. - Если и дальше так пойдет, ты
можешь умереть. Этого ты добиваешься? Повторить  судьбу  Искандара,  чтобы
убедить весь мир, что ты действительно джихади?
     - Мне нужно время, чтобы отдохнуть и отлежаться, а все эти бега...  -
я не закончил, собирая силы для попытки подняться. -  Ладно...  я  отдохну
еще минуту и...
     От одного звука голоса Дел можно было замерзнуть.  Она  говорила  так
только от злости или испуга.
     - Тебе отбили почки, думаешь я не вижу?
     Мне удалось подняться  и  я  застыл,  чтобы  утихла  боль,  вызванная
движением.
     - Никто мне ничего не отбивал. Просто несколько раз ударили, и  может
быть недалеко от почек, вот и последствия, - выдохнул я. - А чего, в аиды,
ты ожидала?
     - Я видела, как человек с такими последствиями умер.
     Я перестал дышать.
     - Что?
     - Я видела как от этого человек умер.
     Вспыхнувший гнев забрал все оставшиеся силы.
     - Я ничего не могу поделать!
     - Можешь, - отрезала она. - Ты владеешь магией. Воспользуйся ею.
     - Я объяснил тебе, почему я не буду этого делать, -  устало  протянул
я.
     - Нет, не объяснил. Ты  просто  сказал,  что  не  будешь  и  на  этом
разговор был окончен, - Дел стояла передо мной,  побледневшая  и  злая.  -
Знаешь, мне кажется, что ты сдался. По-моему, ты хочешь умереть.
     Я пошатнулся.
     - Во имя...
     - Ты  хочешь  умереть  как  джихади  и  хотя  бы  так  доказать  свое
превосходство над Аббу.
     - Что?
     - Ну как же, он всего лишь танцор меча, а ты - джихади.
     Нет же, баска, нет - мне просто плохо.
     Но зачем ей это говорить?
     - Дел...
     - Если ты не можешь победить его  в  круге,  ты  победишь  его  своей
смертью.
     Я издал смешок.
     - У тебя песчаная болезнь.
     - Разве?
     - Ты всерьез думаешь, что я  хочу  умереть,  чтобы  доказать,  что  я
лучше?
     - Выше, - горько сказала она. - Чтобы доказать, что ты выше его.
     - Песчаная болезнь, - констатировал я. Аиды, неужели эта  женщина  не
понимала, что мне всего лишь  нужно  отдохнуть?  Снова  прилечь,  поспать,
чтобы тело могло спокойно заняться самолечением.
     - Пусть она уйдет, - не унимался Чоса. - Сейчас мне нужен только  ты.
Она придет позже.
     Подчиниться ему было таким облегчением.
     - Ты можешь ехать вперед, - прохрипел я, - если хочешь...  мне  нужно
отдохнуть. Уезжай, встретимся в оазисе.
     Дел удивилась.
     - Я не хочу. Мы вместе...
     - Уезжай. Ты. Одна.
     - Но оазис совсем рядом. Ты отдохнешь и мы поедем вместе.
     - Езжай одна. Я догоню.
     - Если бы ты только воспользовался магией... - прошипела  она.  -  Ты
отказываешься из-за того, что так ее ненавидишь. Ты не хочешь  признавать,
что она тебе нужнее чем ты сам.
     Я хохотнул. Очень осторожно опустился  на  одеяло,  согнул  колени  и
прижался к ним лбом.
     - Ты ничего не  понимаешь.  Ты  даже  не  представляешь,  какой  дани
требует магия...
     Дел сорвалась.
     - Да, потом тебе плохо, - рявкнула она. - Ну и что? После акиви  тебе
тоже плохо, но ты же не бросаешь пить?
     Я пробормотал что-то в бедра.
     Она выругалась, потом я услышал  как  зашелестел  песок  под  ногами.
Что-то бормоча, она отошла от меня и вернулась.
     - Я уезжаю, - объявила она. Наполовину угроза, наполовину  мольба,  и
окончательный приговор, который заставил меня похолодеть.
     Я поднял голову. Апатия сменилась страхом.
     Черты ее лица оледенели, голубые глаза сверкали.  Она  выплюнула  все
слова сразу, как непрерывную песню, со страстью в каждом звуке.
     - Ты предложил мне уехать, что ж, я согласна. Но вот что я тебе скажу
на прощанье: если ты ничего не сделаешь - если ты даже не попытаешься -  я
не вернусь, чтобы посмотреть как ты  будешь  умирать.  Джихади  умрет  без
свидетелей. И его тело поглотит Пенджа, а  потом  очистит  кости  и  через
много лет они рассыпятся в пыль... и ничего не останется. Ни  джихади.  Ни
танцора меча. И никто не вспомнит Песчаного Тигра.
     Несмотря на головную боль, я  сумел  подобрать  слово,  которого  она
заслуживала.
     - Да, - согласилась Дел и отправилась к кобыле.
     Я смотрел, как она уходит. Я смотрел как она  седлает  кобылу,  делит
фляги, оставляя мне половину, потом садится и подбирает повод.
     - Я буду ждать тебя в оазисе  до  рассвета.  Если  с  первыми  лучами
солнца тебя там не будет, дальше я еду одна.
     Она бы этого не сделала. Я знал, что это была пустая угроза.
     Лицо Дел на секунду исказилось, потом она развернула кобылу и уехала.
     Я сидел и смотрел, как Дел УЕЗЖАЕТ.
     - Аиды, - прохрипел я, - она всерьез.
     Песок, взлетевший из-под копыт кобылы, обдал меня колким водопадом.
     Во мне снова вспыхнул тупой гнев.
     - Она просто пытается заставить меня встать и поехать за ней.
     Конечно, так и есть. Все остальное она испробовала.
     Гнев перегорел до пепла. Ни от кого - и ни от чего -  я  не  дождался
ответа. Чоса внутри меня молчал.
     Что ж, иногда приходится забывать о  гордости.  Глубоко  вздохнув,  я
кивнул.
     - Ну хорошо, баска... я  иду,  -  я  поднялся  на  колени,  собираясь
встать.
     Земля и небо легко поменялись местами, и я куда-то рухнул.
     И испугался: а что если я не смогу догнать ее?
     - Подожди, - выдохнул я. - Дел, не уезжай...
     Но Дел, исполняя сказанное, уже исчезла.
     Чоса Деи остался.
     Страх исчез. Его сменило тупое, бесцветное удивление,  что  Чоса  мог
так легко со мной справиться.
     - Клещ Пенджи, - прохрипел я.
     Я упал на одеяло и подумал, что Шака снова недоработал свое  создание
и оно расползается по всем швам. Снаружи оно  казалось  прочным,  но  Чоса
сумел забраться в него и распутать узелки изнутри.
     - Искандар, - пробормотал я. - Так ли это случилось и с тобой?


     Чьи-то руки касались меня. Они тормошили бурнус, пояс, расстегивали и
снимали. Ладонь прижалась к моим ребрам, потом отдернулась.
     - Мертв, - объявил мужской голос.
     - Или умирает, - добавил другой.
     Этот голос я знал.
     - Возьмите лошадь и меч,  и  все  деньги,  которые  у  него  найдете.
Остальное оставьте Сабре. Мне он не нужен. Я ищу женщину.
     - Но он... Песчаный Тигр, - робко вступился другой голос.
     - А мне-то что? - нетерпеливо ответил Умир. - Он не достоин  места  в
моей коллекции.
     Конечно. Только Аббу достоин.
     Снова руки. Пояс из-под меня вытащили. Тихо звякнули  монеты.  Кто-то
ругнулся. Если бы я мог, я бы улыбнулся: почти пустой  кошелек.  Небольшая
пожива от легенды.
     Потом кто-то наклонился ко мне  и  пальцы  уверенно  обхватили  когти
песчаного тигра на моем горле.
     - Оставь это, - приказал Умир. - Сабра должна понять, кто перед ней.
     - Его лицо, - напомнили Умиру, - шрамы...
     - В пустыне много хищников.  Пока  Сабра  сюда  доберется,  он  может
остаться без лица... да и вообще от него мало что останется, а с ожерельем
ничего не случится. Может сам Аббу Бенсир захочет взять его на память.
     Аббу? Аббу с Саброй?
     - Во флягах вода, - другой голос.
     - Привяжите их к седлу. Мы возьмем все, - Умир отошел. -  Не  теряйте
больше времени на древние легенды. С ним покончено, я хочу женщину.
     Я услышал фырканье жеребца,  потом  настойчивое  недовольное  ржание,
совсем непохожее на приветствие. Люди закричали, завизжал жеребец, страшно
заорал мужчина.
     Хороший мальчик.
     Голоса заспорили о жеребце. Он разбил кому-то голову.
     - Оставьте его, - бросил Умир. - Теперь мы к нему не подойдем.
     Кто-то рядом наклонился. Он подобрал перевязь,  ножны.  Постоял.  Мои
веки были чуть приоткрыты и я увидел: Южанин держал  ножны  и  смотрел  на
рукоять меча. Легендарный меч, когда еще доведется его  коснуться?  Почему
бы не вынуть его из  ножен  и  не  проверить  его  баланс?  Меч  Песчаного
Тигра...
     Он закричал. Кричал он долго, громко и ужасающе, когда магия  поедала
его кости.
     Глупый клещ Пенджи.
     Снова разговоры, теперь обо мне. Южанин перешел на визг.
     - Убейте его, - приказал Умир. - Он орет на всю Пенджу.
     Через секунду крик оборвался.
     Тишина. Все собрались посмотреть на меч.
     - Подберите его, - приказал Умир.
     Кто-то  возразил,  что  это  магический  клинок  и  никто  не   знает
заклинания.
     - Подберите,  -  повторил  Умир.  -  Возьмите  его  чем-нибудь,  вот,
одеялом.
     Они вытянули из-под меня одеяло, и я рухнул на  песок  как  тряпичная
кукла. Глупый клещ Пенджи. Одеяло против Самиэля?
     Второй Южанин закричал, призывая своего (глухого?)  бога,  но  и  его
крики быстро перешли в визг. Тем же спокойным  голосом  Умир  Безжалостный
приказал его убить, потому что от него было слишком много шума.
     - Пусть лежит, - решил он, кивая на меч. -  Может  это  и  магический
клинок, но я не могу упустить женщину. Никто  не  подберет  его,  так  что
никуда он от нас не денется. На обратном пути что-нибудь придумаем.
     - Но... что если сама Сабра...
     Умир засмеялся.
     - Будем надеяться, что она попытается.  Женщина  не  должна  занимать
место мужчины.
     Все сели на лошадей и уехали.
     Я лежал  на  песке,  безвольно  раскинув  руки,  и  думал,  стоит  ли
мучиться.
     Ради себя самого я бы конечно даже не попытался, но  они  поехали  за
Дел. Ради нее стоило совершить невозможное.
     Легчайшее дыхание звука прошипело через сухие недвижные губы.
     - Чоса? - позвал я.
     Внутри меня что-то зашелестело, а потом вспыхнуло к  жизни,  невнятно
тараторя от восторга: битва была выиграна.
     Но это была только первая битва в войне.
     - Аиды, - простонал я. - Как мне не хочется этого делать.



                                   32

     Я сгорбился около меча в непристойном, непреднамеренном поклоне.  Мои
кости были такими хрупкими, что готовы были рассыпаться при  любом  резком
движении и заполнить кожу своими обломками как мешок.
     Кожу непонятного цвета, но еще живую.
     Я вытянул руку - пальцы дрожали,  ногти  снова  посинели,  предплечья
покрывали  черно-фиолетовые  полосы,  окаймленные   желтизной.   То,   что
начиналось как нормальный - хотя и очень большой  -  синяк  растеклось  по
всему телу. Кожа надулась и даже при легком нажатии противно хлюпала,  как
будто под ней текла жидкость.
     Аиды, во что же я превратился. Неудивительно, что Дел обезумела.
     Только теперь я понял, как она была испугана.
     Боль гнездилась в пояснице. Там огонь горел ярко, потом он поднимался
вверх по позвоночнику, расползался по ребрам от спины к груди и там  снова
собирался. Все мое тело было погребальным костром.
     Который давно пора было затушить.
     Обнаженный  меч  лежал  уткнувшись  кончиком  в  песок.  Я   мысленно
поблагодарил погибшего Южанина: урони он меч, не вынув  его  полностью  из
ножен, любой мог подобрать его и увезти. Одеяло - или  что-либо  такое  же
простое - не спасало, но вырезанные на коже  ножен  руны  приглушали  укус
оружия. Пока яватма оставалась в ножнах, касалась их или ремней  перевязи,
любой мог унести ее.
     - ...песня... - прохрипел я. - Аиды, ненавижу петь.
     Я пошатнулся и едва удержал равновесие. Я ничего не обещал Чоса -  да
и не сдержал бы обещаний - и он хорошо это  знал.  На  мою  помощь  он  не
надеялся, но призывая магию, чтобы исцелить избитое тело, я  открывал  для
него дверь. И он ждал этого момента, чтобы распахнуть ее, сорвать с петель
и вырваться, заполнить комнату, которой было мое тело.
     Я не любил рисковать. Я не хотел делать это.
     Но Умир уехал за Дел.
     Я призвал легкую песню.  Прохрипел  ее  дню.  Потом  потянулся  вниз,
подхватил меч и подтащил его себе на бедра.
     - Круг, Тигр. Не забудь круг... - прошептал я.
     Чоса внутри меня зашевелился.
     Он хотел, чтобы я забыл.
     Стоя на коленях и одной руке, другой я  протащил  кончик  меча  через
песок, проводя неровную линию, стараясь соединить ее концы.  Линия  должна
была быть четкой, без разрывов, иначе Чоса легко