ко   мне   спиной   и
прошествовала по траве,  песку  и  камням  в  сторону  Севера.  Отойдя  на
несколько шагов, она вынула из ножен меч.
     - Только не снова, - простонал я.
     Дел подняла меч над головой, положив рукоять и  клинок  на  раскрытые
ладони, и запела. Песня была тихая и нежная, но полная силы и достоинства.
Она так легко отзывалась на  призыв  и  совершала  то,  для  чего  и  была
создана.  Жемчужно-розовое  сияние,  слепящая  белая   вспышка,   глубокая
голубизна зимней бури. Они скользили по клинку, а потом срывались  с  него
как дыхание баньши, умывая руки Дел.
     Я не видел ее лица,  только  выгнутую  спину  под  бурнусом,  волосы,
стекающие с плеч, но  и  этого  было  достаточно.  Глубоко  изнутри  меня,
болезненно, поднимались чувства,  в  которых  я  не  мог  разобраться.  Не
обычное желание, к нему я уже привык, не поклонение,  потому  что  Дел  не
была совершенством, а все, что есть между ними. Хорошее и плохое, черное и
белое, мужское и женское. Две половины создают целое. Дел была моей второй
половиной.
     Она долго пела.  Потом  опустила  меч,  прорезав  дыхание  мороза,  и
воткнула меч в землю.
     Я вздохнул.
     - И это тоже.
     Другая мягкая, нежная песня. Дел, конечно, предпочла бы, чтобы  я  ее
не слышал, а может ей было все равно. Она нарочно выдавала свои чувства. Я
понял,  что  этот  маленький  ритуал,  такой  бесконечно   Северный,   был
предназначен для меня так же как и для богов, к которым она обращалась.
     Внезапно я чуть не расхохотался. Если я  действительно  был  джихади,
она могла бы помолиться и мне. По крайней мере я был Южанином.
     И тут же из темноты выкралось сомнение, чтобы  напасть  на  меня  при
дневном свете. Гнетущее, неразрешимое сомнение, древнее по своей сути,  но
одевшее теперь новые, модные одежды.
     Был ли я Южанином? Или кем-то совсем другим?
     Я дернул плечом, хмурясь и пытаясь отогнать его. Для  сомнения  места
не было, я должен был защититься от него.  Я  наконец-то  вернулся  домой,
после стольких месяцев вдали: теплый, здоровый и довольный жизнью, я снова
чувствовал себя уютно. Знакомо.
     Дома.
     Дел пела свою Северную песню, уверенная в  своем  наследстве,  родне,
обычаях. У меня всего этого не было.
     Я раздраженно нахмурился. Аиды, ну что за ерунда лезет  в  голову?  Я
был дома, как бы странно это ни звучало. Ну то есть, даже если  я  не  был
совсем Южанином, я родился здесь. Вырос здесь.
     Был рабом.
     Дел вырвала клинок из земли и повернулась ко мне.  Лицо  у  нее  было
спокойным и непроницаемым, скрывая мысли и чувства.
     Я тоже постарался ничего не выдать.
     - Теперь лучше? - спросил я.
     Она ссутулила одно плечо.
     - Им решать. Если они захотят предложить защиту, мы будем под двойным
благословением.
     - Под двойным?
     Дел коротко махнула рукой на окаймленный камнями бассейн.
     - Южных богов и Северных богов. Можно ведь попросить благословения  и
тех и других.
     Я умудрился ухмыльнутся.
     - Наверное можно. Значит двойное благословение, да? - я поднял  ножны
и вынул собственный меч. - Ну ты знаешь, что  в  пении  я  не  мастер,  но
думаю, что смо... аиды!
     - Что? - встревожилась Дел.
     С чувством отвращения я изучал порез на правой руке.
     - Так, ерунда... царапина, - я нахмурился, обсасывая  неглубокий,  но
болезненный порез на перепонке между большим пальцем и указательным.  -  А
жжет как в аидах, - я оторвался от пореза и осмотрел  его.  -  Ладно,  это
слишком далеко от сердца, чтобы быть смертельным.
     Дел, успокоившись, села на свое одеяло, разложенное рядом с моим.
     - Стареешь и становишься небрежным.
     Я нахмурился, но она, сама невинность,  уже  занялась  чисткой  меча,
покрытого пылью и липким соком травы.
     Мне бы следовало заняться тем же самым.  Я  вытащил  из  сумы  масло,
точильный камень, ткань. Такая забота необходима,  если  вы  хотите  иметь
чистую, сильную сталь. Я даже не считал это привычной работой.  Люди  ведь
не считают дыхание работой: дышат не задумываясь.
     Скрестив ноги, я положил меч на бедра.  Под  солнечными  лучами  сиял
весь клинок, кроме потемневшего  кончика.  Чернота,  пачкавшая  прекрасную
сталь, забралась почти на ширину ладони. Уже по привычке я тихо выругался.
Когда-то  клинок  был  чистым,  нежным  и  новым,  и  сиял  серебром.   Но
обстоятельства - и волшебник - замыслили все изменить. Замыслили  изменить
меня.
     - Трижды проклятое отродье! - прошептал я. - Почему  ты  влез  в  МОЙ
меч?
     Этот вопрос я задавал уже неоднократно. Никто не потрудился ответить.
     Я сжал пальцы на рукояти. Я чувствовал тепло,  приветствие,  интерес:
меч  был  яватмой,  благословенной  Северными   богами,   потому   что   я
побеспокоился попросить их об этом.  Он  был  "создан"  Северным  способом
рожденным на юге танцором  меча,  которому  такой  меч  не  был  нужен.  Я
неправильно напоил его кровью, убив снежного льва вместо человека;  позже,
узнав про него достаточно, чтобы суметь навлечь на себя беду,  я  повторно
напоил его в Чоса Деи, волшебнике из  легенды,  который  оказался  слишком
реальным. Повторно напоив меч, я наконец-то призвал его и он стал живым  и
магическим - по  мнению  Северян  -  только  жизнь  и  магия  в  нем  были
извращенными, потому что в яватме поселился Чоса Деи.
     Тот факт, что сделал я это находясь в безвыходном  положении,  ничего
не менял. Моя яватма, Самиэль, приютила душу волшебника.
     Душу злого волшебника.
     - Расскажи мне еще раз, - попросила Дел.
     Я растерянно уставился на нее.
     - Что?
     - Расскажи мне еще раз. О Джамайле. Как он говорил.
     Нахмурившись, я уставился на запятнанную сталь.
     - Говорил и все. Толпа разошлась, оставив его в центре, и  я  услышал
его. Он пророчествовал. Ведь он Оракул -  или  по  крайней  мере  все  это
утверждали, - я пожал плечами. - Вообще-то все сходится. Ходили слухи, что
Оракул не женщина и не  мужчина...  Ты  помнишь  старика  в  Ясаа-Ден?  Он
говорил что-то насчет... - я  нахмурился,  пытаясь  вспомнить,  -  "он  не
мужчина и не женщина", - я кивнул. - Точно, так он и сказал.
     - И ты веришь, что он имел в виду Джамайла? -  обеспокоенно  спросила
Дел.
     - Я не знаю, что он имел в виду. Я знаю только, что Джамайл  появился
во время танца мечей и показал на меня как на джихади. ПОСЛЕ того, как  он
говорил.
     - Но у него вырезан язык, Тигр! Это сделал Аладар,  помнишь?  -  лицо
Дел было бледным и напряженным, слова с шипением вырывались из горла. - Он
сделал его немым и кастрировал...
     - И может быть сделал его Оракулом, - я пожал плечами, вытирая мягкой
тканью всю длину клинка. - Я не знаю, баска. На все эти вопросы у меня нет
ответов. Точно я могу тебе сказать только одно: он показал на меня.
     - Джихади, - тихо сказала она. Простое слово потерялось в неразберихе
эмоций: неверие, растерянность, разочарование. И полная путаница, такая же
как у меня.
     - Я не знаю, - повторил я. - Я не могу все  это  объяснить.  И  кроме
того, я не знаю, зачем все это нужно. Ну  то  есть  я  хочу  сказать,  что
сейчас все хотят убить меня, а не поклоняться мне. Вряд ли так  полагается
обращаться с мессией.
     Дел вздохнула и убрала свой меч в ножны.
     - Я хотела бы... - голос сорвался и она начала  снова.  -  Хотела  бы
поговорить с ним. Увидеть его. Я хочу узнать правду.
     - Нам нужно было уезжать, баска. Иначе они бы убили нас.
     - Я знаю, - она посмотрела в сторону Севера. - Я просто  хотела...  -
неуверенность в голосе пропала. - Пыль.
     Аиды. Она не ошиблась.
     Я начал подниматься на ноги, а Дел вынула из ножен меч.
     - Можно удирать, - предложил я. - Лошади отдохнули.
     - Я тоже, -  сказала  Дел,  вставая  в  позицию.  Она  не  собиралась
садиться на лошадь.
     Два шага, и я был рядом с ней.
     - После этого я бы не отказался от ужина.
     Дел пожала плечами.
     - Твоя очередь готовить.
     - Моя!
     - Я готовила завтрак.
     - Ту бурду, которую мы ели, нельзя было назвать завтраком.
     - А это имеет значение? Желудки мы набили.
     Ничего она не забывает.
     И знает, когда об этом сообщить.



                                    4

     Пыль, окрашенная в оранжевый  цвет  закатом,  превратилась  в  одного
всадника. Человека с густыми, светло-рыжими  волосами  и  большими  рыжими
усами, свисающими ниже подбородка. Он был еще слишком далеко, чтобы  можно
было разглядеть цвет его глаз, но я уже знал, какие  они:  синие.  Я  даже
знал имя всадника: Рашад, житель Границы, наполовину Северянин, наполовину
Южанин, который вел такую же жизнь, как и я.
     Ярко-синий бурнус развевался за его спиной, когда он галопом подлетал
к оазису. Я увидел большие белые зубы, оскаленные  в  ухмылке,  наполовину
скрытой усами, и руку, поднятую  в  дружеском  приветствии.  Он  остановил
гнедую лошадь перед нами так резко, что в воздух  взлетели  стебли  травы,
пыль и песок, и многочисленные фляги у  его  седла  застучали.  Над  левым
плечом приподнималась рукоять меча, скрытого в Южной перевязи.
     Снова оскал: для Дел. На загорелом лице сверкнули голубые глаза.
     - Аиды, ты точно женщина, созданная  для  такого  мужчины  как  я!  Я
видел, как ты танцевала с Аджани... -  Рашад  весело  расхохотался,  кидая
лукавые взгляды в  моем  направлении.  -  Нет,  Песчаный  Тигр,  не  стоит
показывать когти - пока еще. Я не краду женщин у друзей.
     Я ухмыльнулся.
     - Можно подумать ты смог бы.
     - Смог бы - и крал. Только не у друзей.
     Он намекающе выгнул рыжеватые брови и одарил Дел наглым взглядом.
     - Что скажешь, баска? Когда устанешь от Песчаного Тигра,  поедешь  со
мной?
     Я вспомнил, что по какой-то странной причине развязные манеры  Рашада
не обижали и не раздражали Дел. Ей это вроде бы даже нравилось,  что  меня
удивляло. Любой другой, поведи он себя так же, получил бы холодный прием.
     Когда-то я испытал это на себе. Очень давно.
     А иногда это давно возвращается. Все зависит от настроения Дел.
     Дел и глазом не моргнула.
     - А твоя мать не будет против?
     По оазису разнесся резкий хохот Рашада. Он хлопнул себя  по  бедру  и
придержал беспокойного гнедого.
     - Да что ты! Она очень похожа на тебя... а как иначе, думаешь, она со
мной справляется?
     Я опустил меч.
     - Ты приехал по какой-то причине или просто хочешь обменяться со мной
парой шуток?
     - Понасмехаться над тобой и пошутить с ней, - сообщил Рашад,  но  уже
без прежнего веселья в голосе. Он вынул ногу  из  стремени,  перекинул  ее
через седло, увешанное флягами и легко спрыгнул, подняв пыльное  облако  и
привычно разогнав его рукой.
     - Да, я приехал по причине. Я подумал,  что  вам  может  понадобиться
помощь, - он позволил гнедому подойти  к  бассейну  и  выделил  ему  повод
подлиннее, чтобы лошадь могла напиться. - Как я уже сказал, я  видел,  что
она сделала. Теперь все мы  знаем,  что  Аджани  не  джихади,  но  племена
разубедить трудно. Они уверены, что этот парень, Оракул, показал на  него.
А значит все они считают, что отрубив голову Аджани, Дел убила джихади.
     - Правильно, - терпеливо согласился я. - Но все это мы и сами знаем.
     Моя ирония на него не подействовала.
     - А ЭТО значит, что теперь все они хотят убить  вас,  -  Рашад  пожал
широкими плечами: он был даже крупнее меня. - Пока, во всяком случае.
     Дел, так и не снявшая бурнус и перевязь под ним, легко убрала в ножны
меч и почти весь он исчез в укрытии из гладкого белого шелка. Как  обычно,
этот номер произвел впечатление. Я заметил одобрительный  блеск  в  глазах
Рашада.
     - Пока? - повторила она.
     - Рано или поздно они остановятся, - сказал он. -  Не  будут  же  они
гнать вас по всему Югу. Не вечность. Даже если они кочевники. Думаю, скоро
эта маленькая ошибка выяснится и погоня за вами прекратится.
     - "Эта маленькая ошибка", - пробормотал я.
     - Тем не менее, - спокойно  продолжила  Дел,  -  они  все  еще  могут
поймать нас и убить.
     - Да, могут, - Рашад отвел лошадь от бассейна, с гнедой морды  капала
вода. - Если вы настолько глупы, что попадетесь.
     - На ближайшее время мы это не планируем, - согласился я.
     - Поэтому я и приехал. - Рашад посмотрел мимо Дел и меня на  лошадей.
- Я выехал до рассвета, надеясь  поймать  вас.  Племена  были  все  еще  в
замешательстве. Они ведь не  привыкли  действовать  совместно,  они  живут
поодиночке, - он пожал плечами. - Но  долго  так  продолжаться  не  будет.
Сейчас они, наверное, уже объединились с одной целью: покончить с  убийцей
джихади. Так что я решил постараться помочь, - подбородком  он  указал  на
наших лошадей. - Я приехал забрать одну из них.
     Я моргнул.
     - Ты что?..
     - Я приехал забрать одну из ваших лошадей.
     - А  конкретнее,  -  предложила  Дел.  -  Мне  бы  хотелось  услышать
подробности.
     - Ты просто красавица, -  Рашад  ухмыльнулся  Дел.  Он  был  большим,
наглым, раскованным - Дел такие совсем не нравились (как мне казалось).  -
Это мужское дело, баска. Мы с Тигром займемся подробностями.
     В духе момента Дел предложила холодную улыбку и выгнула брови.
     - Своей матери ты отвечаешь также?
     Он засмеялся.
     - Аиды, нет... я не дурак. Она бы  сделала  меня  евнухом,  -  улыбка
пропала, он скривился. - Хотя нет, тогда некому  будет  продолжить  род...
думаю она ограничилась бы ухом, а это могло бы основательно подпортить мою
красоту, - синие глаза сверкнули под тяжелыми бровями. -  А  каким  бы  ты
меня предпочла, баска? Евнухом или безухим?
     Если  он  хотел  раздразнить  ее,  он  ошибся.  Она   снова   холодно
улыбнулась. Только я сумел заметить блеск в ее глазах: никто не  знал  Дел
так, как я.
     - А если ты мне никакой не нужен?
     Улыбка Рашада скрылась в глубинах рыжих усов. Он нахмурился, оценивая
обещание, скрытое в  ее  интонации,  но  долго  думать  ему  не  пришлось:
выражение его лица сразу изменилось.  Рашад  был  прямым  человеком,  и  я
видел, что он смутился. Рашаду нравилась Дел. Легко было думать  только  о
ее красоте и забыть, что она могла сделать.
     - Ну, думаю этот вопрос можно будет  утрясти  в  другой  раз.  Теперь
лучше перейдем к подробностям, - он посмотрел на меня.  -  Они  пойдут  по
следам двух лошадей. Почему бы  вам  не  поехать  на  одной?  -  он  снова
посмотрел на жеребца и мерина. - Я бы оставил  чалого.  Он  больше,  легче
вынесет двоих, а вы оба не маленькие...
     Я решительно покачал головой, прерывая его.
     - Он долго не протянет если  мы  пойдем  в  Пенджу.  Он  с  Севера...
жеребец меньше, но он крепче. Он выдержит.
     Рашад пожал плечами.
     - Дело ваше.  Дайте  мне  одну  лошадь,  я  ускачу  с  ней  в  другом
направлении и они пойдут по ложному следу.
     - Если они поймают тебя... - начала Дел.
     - Если они поймают меня, я просто житель Границы. Мои руки - и лицо -
чисты, - он кинул взгляд на шрамы на моей щеке. - Я не Песчаный Тигр. И  я
не его женщина. Они меня отпустят.
     Я заговорил торопливо, чтобы Дел не успела накинуться  на  Рашада  за
то, что он осмелился назвать ее моей женщиной. Хотя так  оно  и  было,  по
Южным понятиям; Северянам это не нравилось (или может не нравилось  только
Дел).
     - А нам это поможет выиграть время и увеличит наш отрыв от погони,  -
я кивнул. - Хороший план, Рашад.
     Он равнодушно пожал одним плечом.
     - Даже моей матери он понравился бы, -  Рашад  изучил  наш  крошечный
лагерь, потом посмотрел как горизонт проглатывает солнце. -  Луны  сегодня
не будет. Несколько часов можете поспать, а потом выезжайте до рассвета. Я
уезжаю сейчас. Пусть они думают, что вы далеко впереди,  это  заставит  их
постараться загнать своих лошадей.
     - Зачем? - спросила Дел. - Зачем ты это делаешь?
     Рашад улыбнулся, пожевывая усы.
     - Мы с Тигром старые друзья. Он обучил  меня  паре  трюков  в  круге.
Трюков, которые не раз спасали мне жизнь. Так что я в долгу перед  ним.  А
что касается тебя... - он усмехнулся. - Моя мать не возражала бы, если  бы
я привез домой такую гордую баску как ты. Но поскольку я  это  сделать  не
могу, я удовлетворюсь твоим спасением. Жаль  будет,  если  тебя  убьют,  -
Рашад покосился на меня. - Его, конечно, будет не так жаль.
     - Смешно, - с готовностью согласился я. - Останешься  поужинать?  Дел
как раз собиралась что-нибудь приготовить.
     - Ничего подобного Дел делать не собиралась, -  отрезала  она.  -  Не
думай, что сможешь меня заставить только потому что Рашад здесь. Я не умею
готовить, не забыл? Полное отсутствие способностей к женским  занятиям,  -
Дел сладко улыбнулась. - И совсем никакого воспитания, я ведь танцор меча,
разве не так?
     Я сделал вид, что не понял намек.
     - Он гость, - объяснил я.
     - Ничего подобного, - заявила она. - Он один из нас.
     Рашад, смеясь, махнул рукой.
     - Нет, нет, я не могу остаться. Я уже уезжаю. Но... есть еще кое-что.
     Веселье исчезло из его глаз. Мы с Дел ждали.
     Рашад повернулся к лошади и сел в седло.
     - Ты помнишь, что я рассказывал о ситуации в Джуле? Как дочь  Аладара
стала танзиром?
     - Да, - ответил я. - Тогда же мы решили, что танзиром  она  долго  не
пробудет. Это Юг. Она женщина. На ее место найдется много желающих мужчин.
     - Может быть, - сказал Рашад, - а может  быть  и  нет.  Она  получила
золотые шахты, помнишь? Может она и женщина, но она ОЧЕНЬ богатая женщина.
А на деньги можно купить людей. На деньги можно купить  и  верность.  Если
она хорошо заплатит, наемники могут забыть, что она женщина.
     Уж кто-кто, а я очень хорошо знал, что она получила золотые шахты. До
нее они принадлежали ее отцу; туда он отправил меня как раба.
     Я подавил тут же возникшую дрожь. До сих пор  по  ночам  мне  снились
кошмары.
     - Ладно, а какое отношение это имеет к нам? Может мы с Дел не  поедем
в Джулу.
     - Не имеет значения, - объявил Рашад. - Она пойдет за вами.
     Дел взглянула на меня, изучая выражение моего лица.
     - Значит она все знает? Или просто  удобно  обвинять  так  называемых
убийц джихади в каждой капле крови, пролитой с этого дня и далее?
     Рашад легко пожал плечами.
     - Конечно удобно, но Сабра прекрасно осведомлена, кто убил ее отца. Я
говорил тебе это и раньше: ходили слухи о крупном танцоре меча  с  Юга  со
шрамами на лице и великолепной Северной баске, которая жила в его гареме.
     - Я к нему не напрашивалась, - бросила Дел. - А что касается  смерти,
он ее заслужил.
     - Не сомневаюсь, - кивнул Рашад, - но его дочь с  этим  не  согласна.
Она назначила награду за ваши головы.
     - Да? - заинтересовался я. - И сколько мы стоим?
     Рашад посмотрел на меня мрачно.
     - Достаточно, чтобы купились танцоры мечей.
     Я вздохнул.
     - Это не все?
     Рашад кивнул.
     - Вчера, поздно  ночью,  когда  вы  уже  уехали,  я  выпивал  с  Аббу
Бенсиром.
     Я пожал плечами.
     - Ну и что?
     - То, что, по его словам, за ним послала Сабра.
     Дел нахмурилась.
     - Но он же не... - она посмотрела на меня. - Ведь нет? Он твой  друг.
Как Рашад.
     - Не как Рашад, - поправил я. - И не совсем друг. Аббу и я были  -  и
остаемся - соперниками, - я с деланным равнодушием пожал  плечами,  -  так
что ему все равно. Если он нанимается, он подчиняется деньгам. И договору.
     - Разве он не произносил клятв  чести  кодексу  танца?  -  возмущенно
спросила Дел.
     -  Южные  клятвы  круга  не  имеют  никакого  отношения  к   убийству
конкретных людей, - объяснил я. - Мы свободны наниматься к кому захотим...
даже если при этом придется танцевать до смерти с человеком, который очень
близок, - я обменялся взглядами с Рашадом. - Ты во всем этом уверен?
     Он кивнул.
     - Об этом говорил весь Искандар, и Харкихал,  когда  я  задержался  в
нем, чтобы наполнить фляги водой... называли твое имя и Дел,  хотя  о  ней