целый дом еды в один присест!
   В результате началась кампания искусного и не очень  искусного  очернения
легионов. Случайные преступления,  которые  совершали  легионеры,  постоянно
раздувались, тут же начинались громкие жалобы  на  налоги  и  на  чрезмерные
расходы  легионов.  Таким  образом,   командование   легиона   почувствовало
необходимость сделать Релкина и Базила  козлами  отпущения  и  примерным  их
наказанием удовлетворить общественное мнение. Публика все больше убеждалась,
что знаменитый дракон превратился в несущего смерть сумасшедшего и убил  бог
знает сколько честных людей, тела которых просто еще не найдены.
   Тот факт, что в действительности  виновником  убийства  был  драконир,  а
вовсе не дракон, не имело ни  малейшего  значения  для  большинства  жителей
города, которые были готовы верить любым выдумкам.
   Всегда находятся люди со скверным характером, готовые избегать какой-либо
ответственности, стремящиеся уклониться от  уплаты  даже  медного  гроша  на
защиту общества. Для таких людей капитан Бартемиус Дук стал уже своего  рода
героем,  честным  человеком,  пытавшимся  заработать   торговлей   себе   на
пропитание. И вот на этого человека напал сумасшедший дракон и убил на борту
его же собственного судна!
   Воображение общества может далеко пойти даже на таком топливе. Хуже того,
все чаще и чаще в разговорах возникал образ  зеленой  драконихи  и  ее  двух
малышей.
   Дикие драконы всегда были питательной средой для  ночных  кошмаров,  даже
еще более ужасных, чем армии троллей у заклятых врагов.  Такие  драконы  уже
давно не появлялись на кенорской земле, но ходили слухи,  что  их  видели  в
верхних долинах на горе Ульмо и на горе Снежный Пояс к северу от Тунины. Эти
ужасные создания, как говорили, были способны сожрать целое стадо  скота  за
одну ночь.
   Таким образом, судебное дело для  народа  было  представлено  в  зловещем
свете. Поэтому и  должен  состояться  военно-полевой  суд.  Релкин  сглотнул
слюну. Это значило, что свидетельство дракона  было  абсолютно  необходимым,
иначе сестры торговца, скорее всего, насладятся зрелищем  повешения  еще  до
праздника Дня Основания.
   Он пожелал адвокату Свибу доброго  дня  и  вернулся  в  расположение  Сто
девятого. Дракон ждал его в своем стойле,  внешне  спокойный  и  мрачный,  а
внутренне, как чувствовал Релкин, взвинченный.
   Он кратко описал день в суде. Дракон кивнул в  знак  того,  что  все  его
подозрения подтвердились:
   - Итак, мы обречены. Тебя повесят, а  меня  отошлют  обратно  в  Куош  на
половину рациона и заставят работать в поле.
   Релкин безнадежно пожал плечами.
   - Очень похоже на правду, но адвокат  Свиб  говорит,  что  мы  не  должны
отчаиваться.
   - У нас нет надежды, и  я  не  хочу  возвращаться  в  Куош  и  заниматься
сельским хозяйством.
   - Не так уж это и плохо. И у тебя ведь будет твоя собственная дракониха.
   Дракон в негодовании зашипел.
   - Моей драконихи не будет. Моя охотится в лесах за рекой.
   Релкин поджал губы. Говорить было нечего. Дикая дракониха и ее малыши  не
захотели отправиться в форт вместе с Базилом.  По  правде  говоря,  для  них
здесь не было места. В нынешней ситуации они осложнили бы  жизнь  легиона  и
усилили бы беспокойство горожан.
   Портьеры раздвинулись, и новое, еще более массивное тело  протиснулось  в
стойло. Места совсем не осталось, и Релкин поднялся в свою комнатку наверху,
прямо над головами драконов.
   Посетителем был Пурпурно-Зеленый, самый большой дракон во всех  легионах,
бывший дикий, который потерял способность летать, когда враги подрезали  ему
крылья. Пурпурно-Зеленый когда-то дрался с  Базилом  за  эту  самую  зеленую
дракониху, после чего они стали закадычными друзьями.
   - Я слышал, сегодня все шло скверно, - начал большой дикий дракон в своей
обычной манере, сразу же переходя к плохим новостям.
   - Все шло не хорошо, - поправил Релкин из своего угла.
   - Это означает то же самое, что и скверно, так?
   - Так.
   - У людей много слов, и  они  часто  переворачивают  их.  Иногда  дракону
трудно понять, зачем это делается. - Дикий гигант устроился поудобнее, и они
с Базилом хлопнули друг друга  по  плечам.  Драконы  обменялись  несколькими
словами на своем языке.
   Релкин мысленно пожал плечами. Драконы пребывали в уверенности,  что  они
являются высшими существами. Было спокойнее позволять  им  и  дальше  думать
именно так. Это делало жизнь бедного, замученного работой драконира  намного
легче.
   Пурпурно-Зеленый продолжал гнуть свою линию.
   - Таким образом, нам  нужно  думать,  что  делать  дальше.  Мы  не  можем
позволить им повесить парня.
   - Полагаю, что нет, - согласился Базил.  Почему-то  их  болтовня  страшно
раздражала Релкина, и он взорвался.
   - И как это вы хотите им помешать? Что  можно  сделать?  Убежать  и  жить
дикой жизнью в лесу?
   - А почему нет? - сказал Пурпурно-Зеленый. Все  замолчали.  Релкин  ругал
себя за то, что подал им эту мысль.
   - Потому что  мы  будем  голодать.  Драконы  едят  слишком  много,  чтобы
самостоятельно жить на свободе.
   - Чепуха, - возразил Пурпурно-Зеленый. -  Я,  Пурпурно-Зеленый  с  Кривой
горы, много лет жил на свободе. Я бродил от Страны Драконов до горы Ульмо  и
обошел всю северную сторону. Я шел куда хотел, и ел то, что находил.
   - Ног это было тогда, когда у тебя были крылья. Теперь же  ты  сражаешься
за легионы и ешь пищу легиона, потому что без этого ты умрешь от голода.  Ты
что думаешь - Баз и я можем стать охотниками? Так мы не охотились с тех пор,
когда были подростками там, в деревне, у себя дома.
   - Мы можем уйти втроем; мы станем вместе охотиться. Я  многому  научился,
пока жил среди людей. Есть много способов охотиться.
   Релкин подавил в себе готовый сорваться  с  его  губ  ответ.  Сама  мысль
попытаться охотиться за лосями, оленями и им подобными  в  компании  парочки
огромных нелетающих драконов была чересчур нелепой, чтобы  говорить  на  эту
тему.
   - А Мануэль что говорит? - Мануэль проделал  чудеса  за  те  месяцы,  что
провел с Пурпурно-Зеленым. Хотя между ними была известная дистанция,  Релкин
уважал умение Мануэля находить общий язык с диким драконом. Релкину и самому
нравился Пурпурно-Зеленый, хотя он Понимал, как адски сложно с ним работать.
По своему характеру дикарь был настоящим вулканом, который легко просыпался.
Мануэль выдерживал его срывы весьма достойно.
   Тем не менее Пурпурно-Зеленый презрительно хмыкнул при упоминании Мануэля
- к большому удивлению Релкина, который всегда думал, что  Пурпурно-Зеленому
нравится его драконир. Да и сам дракон это неоднократно подтверждал вслух  -
особенно когда клеймил Релкина за некоторое уклонение от обязанностей.
   - Так ты что, не сказал Мануэлю о наших планах?
   - Парень ничего не знает. В этих делах я не могу ему доверять.
   - Великолепно, - пробормотал Релкин. - Мы уходим в леса, и я должен  буду
заботиться о вас обоих.
   - Ты делал это и прежде. И хорошо делал. Теперь я это понимаю. В то время
я еще не догадывался. Я ничего не понимал.  Ты  проделал  хорошую  работу  и
можешь повторить все еще раз.
   Релкин почувствовал, что его щеки порозовели.
   - Ты с ума сошел, я не собираюсь уходить в леса и  присматривать  там  за
вами обоими, пока вы не умрете с голоду.
   - Значит, ты хочешь остаться здесь и быть повешенным?
   Раздражение  Релкина  утихло.  Он  опустил  глаза,  не  в  силах  вынести
испытующий взгляд дракона. Он знал, что врать  бесполезно,  потому  что  они
сразу  почувствуют  это.  Они  были  сверхъестественно  проницательны,   эти
драконы. Однажды привязавшись к вам, они постепенно узнают  вашу  натуру  до
дна, до мельчайших слабостей.
   - Послушай, - в отчаянии он решил  сменить  тему,  -  мне  нужно  немного
поспать. Давай поговорим об этом завтра. Я должен сидеть на суде весь день.
   Драконы переглянулись. Их хвосты вздрогнули, и  большие  глаза  моргнули.
Затем они спокойно покинули стойло и отправились во двор поупражняться.
   Релкин улегся и попытался заснуть. Это было нелегко. Петля  затягивалась,
как это предсказывали многие. Больше всего ему была  отвратительна  мысль  о
том, что командир эскадрона Таррент сможет наблюдать, как его вешают.
   Адвокат Свиб делал все, что мог,  но  он  не  очень-то  преуспел.  Завтра
многое будет зависеть от свидетельских показаний генерала Вегана, но даже он
сможет лишь добавить еще  одну  служебную  характеристику.  Генерал  доверял
дракониру, но проблема все  равно  останется.  Без  свидетельских  показаний
дракона он мало на что мог надеяться.
   Его мысли на некоторое время обратились к друзьям, еще ничего не  знающим
в своем Марнери, далеко  отсюда.  Лагдален  и  ее  ребенок,  а  еще  Холлейн
Кесептон, который сейчас служил в родном городе и мог жить вместе с Лагдален
и дочерью. Как они воспримут новость о том, что некий  драконир  повешен  по
обвинению в убийстве в форте Далхаузи?
   А еще дальше, там, куда занесла ее судьба, что скажет Серая Леди,  ведьма
Лессис, когда она обо всем узнает? Если ей вообще об этом скажут, уж  больно
незначительное событие -  смерть  мальчишки-драконира  в  каком-то  форте  в
Кеноре. А  ведь  она  была  Великой  Ведьмой  и  обладала  в  Империи  почти
неограниченной властью.
   Все это было чудовищно несправедливо. Саму смерть он давно  уже  принимал
как риск, связанный с особенностью его службы. Смерть и безобразные  увечья.
Многие дракониры кончали жизнь нищими калеками  на  улицах  Девятки  городов
Аргоната. Он всегда знал, что и его, возможно, подстерегает  такое  будущее.
Но ему и в голову никогда не приходило, что он может  умереть,  болтаясь  на
веревке.  Это  было  подло.  Смерть  в  бою  -  такое  всегда  возможно.  Он
представлял себе собственную  смерть  в  самых  разных  вариантах,  но  быть
повешенным перед полком в назидание другим - это никогда не приходило ему на
ум. Его настроение упало до самой низкой точки и осталось там.
   В таком настроении он постепенно заснул, тихо похрапывая  и  видя  сны  о
страшных змеях, о богах, имен которых не  осталось  в  памяти  людей,  и  об
ужасах, приходящих  из  других  миров.  Обо  всем,  кроме  судов  и  военных
трибуналов.

Глава 8

   Пока Релкин вертелся и метался в тяжелом сне, мучимый неясными тревогами,
на огромном расстоянии от Далхаузи встретились те, кто мог бы  очень  хорошо
понять его сны. Ими тоже владело неясное предчувствие  беды,  и,  когда  они
думали о будущем, в их сердца закрадывался страх.
   Далеко-далеко на восток, даже дальше, чем город Марнери, в сотнях миль за
морем простирались острова Кунфшон. Здесь  оракулы-сновидцы,  ведьмы  высших
ступеней и, волею случая, друзья того самого драконира, который был  уверен,
что ему предуготована  виселица,  собрались,  чтобы  изложить  свои  взгляды
Совету Империи Розы. Им было ведомо, что  они  приблизились  к  смертельному
сплетению нитей времени, к болезненной критической точке, к кризису, который
поставит под  угрозу  сами  границы  Империи.  Им  было  ведомо  также,  что
большинство в Совете не согласится с ними. Сейчас они были вдвоем  на  самом
верху башни Ласточек, которая доминировала над  окрестностями.  Две  женщины
неопределенного возраста  и  очень  разной  наружности.  Одна  -  маленькая,
стройная, с седыми волосами, одетая в серое, не представляющая внешне ничего
особенного, совершенно обычная женщина лет пятидесяти. Другая была  высокой,
красивой, блистающей в своем черном с серебром наряде, ее черные волосы были
зачесаны назад и  собраны  над  головою  в  сетку,  украшенную  драгоценными
камнями, а костюм расшит серебряными мышиными черепами. И все же, хотя они и
выглядели как госпожа и простая служанка, они были  равны  и  возраст  обеих
превышал пятьсот лет.
   - Сестра, приятно видеть тебя еще раз во плоти. Во всяком случае,  сейчас
я снова вижу тебя в этом облике, - сказала та, что выглядела скромно.
   -  Спасибо,  Лессис.  После  моих  приключений  прошлым  летом  я   сочла
необходимым принять твое предложение  и  посетить  собрание  Совета.  Угроза
здесь, в Рителте, чересчур  велика.  Мы  приближаемся  к  великому  кризису,
предсказанному мистиками уже давно.
   - Как всегда, Рибела, ты аккуратна в каждой детали. Но я боюсь, что Совет
нынче довольно пуглив. Скорее всего они  не  прислушаются  ко  мне.  Мне  не
удалось все как следует подготовить.  Я  поздно  занялась  этим  делом:  мне
понадобилось много месяцев, чтобы восстановить мою силу.
   - Ты была тяжело ранена, моя дорогая.
   - А ты спасла меня. Я благодарна тебе, сестра. В голосе Лессис прозвучала
мрачная  ирония.  Обе  они  предполагали,  что  смерть  принесет  им  только
облегчение. Их жизни тянулись слишком долго.
   - Проблема в том, что это  случилось  слишком  быстро  после  кампании  в
Урдхе. Потери все еще чувствуются во всех городах.
   - У нас по-прежнему нет никакой  информации  о  том,  что  происходит  за
пределами Белых Костей?
   Лессис устало пожала плечами. Было похоже, что вся тяжесть мира легла  на
узкие плечи женщины.
   - Последствия катастрофы в Семелии по-прежнему  отрицательно  сказываются
на наших действиях в этом районе. Они захватили нашу сеть в Эхохо.  Ни  один
из наших агентов не выжил. Мы  потеряли  все  и  в  Четырехдольнике.  -  Она
сделала паузу и задумалась.
   - Тем не менее мы  узнали,  что  работа  началась  с  резкого  увеличения
поголовья самок-лебедей в Эхохо.
   - А что из Урдха?
   - Оценки особенно не изменились в последний месяц. Около  двадцати  тысяч
женщин,  способных  иметь  потомство,  были  похищены.  Они  все  исчезли  с
западного берега реки Ун, так же как и стада. На сто миль в  окружности  нам
не удалось обнаружить ни одной коровы. - Колоссальная программа размножения.
   - На сегодняшний день у них должно быть более ста тысяч бесов,  возможно,
цифру надо удвоить. Я не могу судить о количестве троллей.
   - Совершенно необходимо, чтобы император это услышал.
   - Я молюсь об этом. Я уверена, что твое присутствие заставит его обратить
внимание на это.
   - Конечно, - согласилась с полной уверенностью  в  себе  леди  в  черном,
подлинная Королева Мышей. - Видишь ли, сестра Лессис, тебе  не  помешало  бы
принять  более  значительный  вид.  Нельзя  позволять,  чтобы  такие  глупые
осложнения возникали слишком часто. Люди способны воспринимать власть и силу
только в увешанном побрякушками  мундире.  Зачем  же  провоцировать  их  или
сбивать с толку?
   - Сестра Рибела, я все  понимаю.  Но  все  же  в  отношении  внешности  я
безнадежна, и мне лучше продолжать быть такой, какая я есть.
   Рибела кивнула, чувствуя за показной покорностью Лессис ее уверенность  в
себе.
   - Я говорила тебе об этом неоднократно, сестра. И всегда удалялась, зная,
что мой совет оставили без внимания.
   - Сестра Рибела, у меня нет ничего от твоей силы, да я этого  и  не  ищу.
Возможно, тебя смущает отсутствие у меня амбиций.
   Рибела позволила себе слабо улыбнуться, несколько  нарушив  неподвижность
своего лица:
   - Возможно.
   Они в молчании пошли к выходу, приводя в порядок свои  мысли.  У  их  ног
раскинулся  Андиквант  -  небольшой  городок,  построенный  специально   для
управления Империей. Он отражался в водах гигантской Кунфшонской  гавани,  а
вдалеке, за темным пятном водной  глади,  переливались  огни  самого  города
Кунфшона. Ночной бриз веял  прохладой;  это  помогло  Лессис  успокоиться  и
подготовиться к заседанию Совета.
   Спустя несколько минут они достигли  двери  и  начали  спускаться  в  зал
Совета.
   На  островах  Кунфшона  было  два  главных  города,  разделенных   только
приливным пространством тихой речки  Суза.  На  северной  отмели  раскинулся
древний город Кунфшон со своими стенами и башнями из белого камня. В гавани,
куда впадала Суза, скопилась масса  судов:  местные  -  дюжина  трехмачтовых
океанских кораблей, люггеры,  бриги,  шхуны  -  и  возвышающаяся  над  всеми
флотилия белых судов Кунфшона, больших  трех  и  четырехмачтовых  клипперов,
самых быстрых судов на всех океанах Рителта.
   На южной стороне реки, где берег был выше, лежал второй город, Андиквант,
административная столица Империи Розы. Стены из  темно-серого  гранита  были
увенчаны могучими башнями  и  оборонительными  сооружениями.  Андиквант  был
построен очень компактно - как административный центр молодой  Империи  -  и
сравнительно недавно, когда ее потребности переросли возможности Кунфшона.
   Необходимость  оборонительных  приготовлений  даже  здесь,  на   островах
Кунфшона, была  обусловлена  грубой  реальностью  -  существованием  великой
державы врагов, которая владела  континентом  Иантой.  Руки  Повелителей  из
Падмасы доставали далеко, а сила их была устрашающей.
   Строительство Андикванта, завершенное за  двадцать  лет,  явилось  вторым
вызовом власти в Падмасе. Первым было основание  Девятки  городов  Аргоната.
Потомки изгнанных из Золотого Вероната высадились в  Аргонате  и,  пользуясь
защитой островов, вступивших с ними в  союз,  начали  войну  за  возвращение
своей древней земли. Успех сопутствовал их намерениям, и в конце концов даже
демон лорд Мач  Ингбок  был  сброшен,  а  его  великолепную  столицу  Дуггут
захватили и разрушили.  И  серебристо-стальной  свет  Поднявшегося  Аргоната
засверкал через гору, где некогда блестел золотой свет  Вероната.  Созвездие
из девяти городов расцвело и расширилось. Были основаны  колонии  в  древнем
Кеноре, который вернулся теперь к прежнему цивилизованному  состоянию  после
столетий дикости. Империя  Розы  протянула  руку  дружбы  другим  нациям  на
континенте Рителт, и благодаря коммерческим возможностям  флота  в  Кунфшоне
Империя стала весьма уважаемой в мире.
   В последние годы врагу были нанесены два  мощных  поражения  в  восточных
областях Ианты. Первое - на  севере,  когда  пал  Неумолимый  Рок  в  Туммуз
Оргмеине. Затем на юге,  в  древнем  Урдхе,  Повелители  получили  еще  один
жестокий удар, когда был уничтожен демон Сипхис.
   В Андикванте понимали, что чересчур радоваться этому нельзя. Мощь Падмасы
была еще очень велика. Повелители достигли  самого  высокого  статуса  среди
властителей судеб. Синни в Урдхе были вынуждены  даже  вмешаться  со  своего
уровня, чтобы отбросить Повелителей на прежние позиции. Эхо случившегося все
еще звучало на более  высоких  уровнях  существования.  Одно  было  известно
наверняка: Темные Повелители не оставят действия Империи  Розы  без  ответа.
Дело было только во времени.
   В приветливой голубой гостиной  на  полпути  к  вершине  башни  Ласточек,
которая господствовала над устьем Сузы и Кунфшонской гаванью, была назначена
встреча императорского Совета. В  состав  Совета  входили  император,  главы
различных  департаментов  Усилия,  общим  числом  семь   человек,   и   двое
администраторов из аппарата управления столицы. Наконец, один адмирал и один
генерал представляли флоты и легионы.
   Правящим императором был Паскаль Итургио Денсен Астури,  крупный  сильный
мужчина средних лет. В его волосах уже  появилась  седина,  но  борода  была
по-прежнему черной. В глазах отражались ум и  страсть.  Он  был  семнадцатым
императором из семьи Астури и одним из  лучших,  по  мнению  Великих  Ведьм.
Семья Астури была замечательной, она представляла  стабильную  императорскую
линию на протяжении вот уже шестисот лет. Одной из причин этой  стабильности
было внимание, которое уделяли династии Великие Ведьмы,  получившие  за  это
прозвище "садовники Астури" - от тех, естественно,  кому  была  известна  их
роль. Император Паскаль служил примером всего самого лучшего в роду: он  был
деятелен,   широко   интересовался   окружающим   миром,   обладал   большой
способностью к концентрации и  легко  выдерживал  долгие  собрания.  Великие
Ведьмы были довольны им.
   Среди начальников различных департаметов Усилия  было  несколько  Великих
Ведьм, в том числе Сезанна и Валембра, которые представляли иерархию храма и
о